Блоги

Она лицемерно улыбнулась, и я заподозрила, что эта история была рассказана исключительно с целью лишить меня спокойствия. Я заверила ее, что нисколько не волнуюсь, что я слишком устала, чтобы волноваться из-за чего бы то ни было. Александра поняла и наконец ушла, оставив меня осматриваться в новом жилище и приходить в себя.

Я кое как раскидала вещи по ящикам, приняла душ, причем, как и обещала Александра, горячая вода текла еле еле. А потом устроилась в спальне с планшетом.

Холодные глаза убитой женщины упреком глянули на меня с фотографии.

Я встала и взяла фотографию. На оборотной стороне красивым округлым почерком было написано mary.blogsalive.net. Я поежилась. Убитая женщина не только жила в этой квартире, но даже блог вела на том же ресурсе, что и я. Если, конечно, это ее блог.

Я вернулась к планшету и набрала в строке браузера адрес с фотографии.

Такой страницы не существует, появилось на мониторе. Я с облегчением выдохнула. Нервишки расшалились после тяжелого дня, вот и выдумываю неизвестно что.

Я убрала фотографию погибшей женщины на шкаф, а на ее место поставила другую. Тоже в красивой рамке. На ней был парень с голубыми глазами и улыбкой, от которой таяло сердце.

Мой Майк.

Диван был мягкий и удобный, Майк ласково улыбался мне с фотографии, а светло голубая страница blogsalive.net ждала моих откровений. Я была почти счастлива.

Глава вторая

Наше первое свидание было ужасным. По какой-то странной логике (а, точнее, с ее полным отсутствием) я позвала с собой подруг. Чтобы не развлекать толпу девиц в одиночестве, Майку пришлось взять с собой друзей. Когда мы встретились, получилась большая, хотя и не слишком дружная и веселая компания. Мне хотелось остаться наедине с Майком; чего хотелось ему, я не знала. Он активно общался с моей подругой и ничем меня не выделял.

Чем глубже я погружалась в отчаяние, тем больше улыбалась и болтала. У Майка оказались симпатичные друзья, и я делала вид, что их общество – предел моих мечтаний.

Как сказал потом Майк, получалось у меня очень убедительно. Где-то к середине «свидания» он твердо уверился в том, что мне нет до него никакого дела, а согласилась встретиться я только для того, чтобы познакомить своих подружек с парнями.

Зато моей подруге было явно дело до Майка и с детской непосредственностью она не отходила от него ни на шаг. Пару раз я ловила себя на мысли, что готова все бросить и позорно сбежать, лишь бы не видеть их вместе.

Но я вытерпела эту пытку до конца и была вознаграждена за страдания, когда Майк поехал провожать домой не ее, а меня. Странное было ощущение. За весь день мы едва обменялись парой слов, и вот теперь мы медленно шли к моему подъезду, как после самого настоящего свидания. Я даже на подружку не злилась. В тот момент она перестала для меня существовать. И уж тем более я не злилась на Майка.

За его улыбку я была готова простить ему что угодно.

Меня разбудило грохотание музыки. Со сна я не сразу поняла, что это за ритм. Мне показалось, что кто-то просто взял молоток и долбит им в литавру у меня над ухом. Но потом я различила прилипчивые нотки Gangnam Style и привстала на кровати, пылая благородным негодованием. Это надо же иметь наглость врубить в такую рань…

Одного взгляда на телефон хватило, чтобы мое благородное негодование увяло. Десять минут первого. Не надо мне было сидеть всю ночь с дневником.

Я кое-как продрала глаза, умылась, оделась, позавтракала крекерами, которые остались после поезда, и вышла из квартиры. Музыка продолжала бить меня по ушам. Шедевр корейского чудо-музыканта сменила Майли Сайрус, после застонала Бейонсе. Под латиноамериканские напевы Despacito я вышла на улицу.

Любительницей танцевальной музыки оказалась рыжеволосая девица, которая стояла прислонившись к капоту красного мерседеса-кабриолета. Ее огненные волосы, пышные, кудрявые, неприятно контрастировали с цветом машины. Но девице, судя по всему, было этого мало. Чтобы окончательно свести с ума человека, без проблем различающего цвета, она нацепила бирюзовые спортивные штаны с лампасами, оранжевые кеды, белую блузку с множеством складок и пунцовый шарф. Как она при этом умудрялась выглядеть стильно, я не знаю, но выглядела она так, что немедленно хотелось перекрасить волосы в рыжий и бежать в магазин за оранжевыми кедами и пунцовым шарфом.

За мерседесом тоже можно было бы сбегать, но боюсь, что учительская зарплата на мерседесы не рассчитана.

Девица приложила руки ко рту и закричала:

– Алло, Дэн, ты скоро?

Из окна третьего этажа до пояса высунулся вчерашний Денис Громов, который помог мне с чемоданами.

– Не ори, Лерка. Иду.

Он скрылся в комнате, а я пошла дальше, заинтригованная до последней степени. Если Денис, по словам Александры, парень Ани Финниковой, то кем ему приходится эта рыжеволосая на мерседесе?

Я прошлась по магазинам и, закинув продукты домой, отправилась гулять по городу. В википедии я вычитала, что он был основан во времена татаро-монгольского ига и что первым правителем тут был татарский князь. От тех времен осталась одна церквушка. Она стояла в центре города, на главной площади с фонтаном, между новым торговым центром «Звездный» и высотным офисным зданием, на котором красовался нелепый узор из лампочек, отдаленно похожий на цветок. Церковь блистала отреставрированными куполами и свежей краской на стенах а о ее старинном присхождении говорила только табличка на ограде. Древние развалины выглядели бы поромантичнее, но у городского руководства было на этот счет свое мнение. Церковь смотрелась новенькой игрушкой, а к услугам любителей романтики были городской парк и скверы, усаженные цветами.

Гулять по центру было очень приятно, но чем дальше от него я уходила, тем меньше цветов становилось на улицах. Я дошла до окраины за час с небольшим. Сразу за чертой города начинался лес. Непривычно и пугающе. Несколько маленьких частных домиков на одинаковых клочках земли, и за ними лес. Вековые дубы, осины, липы. Могучие, мрачные, завораживающие. Не какая-нибудь светлая березовая роща или аккуратный ельничек, прореженный заботливым лесником, а настоящий первобытный лес, в котором таятся неведомые опасности и где городскому человеку нечего делать.

Я повернула к дому. Современный городской человек может полюбоваться этой красотой на безопасном расстоянии с помощью google maps.

Красного мерса у подъезда уже не было, зато на скамейке сидели бодрые бабушки и с жаром обсуждали события сегодняшнего дня.

– Весь день дребезжала. Я чуть не оглохла.

– Главное, все без толку, хоть говори, хоть не говори.

– Такая молодежь пошла, никакой управы на них нет.

– Откуда только деньги берут на такие машины?

– Известно, откуда…

Мне очень хотелось поинтересоваться у знающих бабушек, где все-таки можно найти деньги на такую машину, но я решила не дразнить гусей и прошла мимо. Не успела я закрыть за собой дверь, как услышала:

– Это новенькая, из восемнадцатой…

– Ужас то какой…

– Она хоть знает, что там случилось…

Я поскорее скользнула в подъезд. В чем я совершенно не нуждалась, так это в новой порции кровавых подробностей.

Дома нужно было прибираться и готовить еду, но я села к планшету и набрала в поисковике название города. Одной из первых ссылок выпала панорамная съемка края, и я целый час завороженно рассматривала фотографии, сделанные с высоты птичьего полета. Величественные темные леса расступались перед глубокими озерами, в которые можно было смотреться как в зеркало. Гряды холмов становились все выше и выше и вдруг обрывались ущельями, где среди камней бежали бурные потоки.

Я выбрала несколько фотографий для своего блога. Приятно будет пересмотреть их со временем, чтобы напомнить себе, что я сделала правильный выбор. Я разместила фотографии и открыла новый пост. Сегодня я еще ничего не писала. Ночь, проведенная за компьютером, не в счет. Она относится ко вчерашнему дню, а не сегодняшнему…

На следующий день я вышла на работу. Первое неприглядное впечатление нужно было сгладить, и я надела строгие брюки, пиджак и рубашку. Закрытые ботинки с узкими носами натерли мне ноги еще до того, как я подошла к школе. Надо было плюнуть на дресс код и надеть кеды, но сейчас об этом было поздно сожалеть.

В учительской на этот раз было многолюднее. Когда я наконец доковыляла туда в своих идиотских ботинках, там собралась толпа теток, и все они что-то обсуждали, над чем-то смеялись, чему-то ужасались. Александры в учительской не было, зато среди прочих незнакомых лиц я увидела информатика. Он несолидно скрючился на подоконнике и что-то просматривал на планшете. Я поздоровалась с ним. Бедняга вздрогнул и, неловко перехватив планшет, заторопился к выходу. Кажется, даже не ответил на мое приветствие. О вкусах не спорят, конечно, но я плохо представляла себе, чем он мог привлечь кого бы то ни было. Даже Александру.

Но размышлять над разницей во вкусах мне было некогда. Пухлая женщина, стоявшая ко мне ближе всех, бойко спросила, не я ли буду новая англичанка, и, когда я сказала, что да, так же бойко принялась знакомить меня со всеми. Ее звали Ольга Анатольевна, она преподавала географию. Длинная и худая как жердь Вероника Андреевна оказалась учительницей музыки. Две абсолютно одинаковые тетки лет по сорок, Светлана Николаевна и Елена Николаевна, преподавали математику и физику. Одеты они были, к счастью, по-разному, но все равно похоже, в широкие брюки и блузки. В остальном они были одинаковые: с длинными носами, худыми лицами и коротко стриженными русыми волосами. Если бы не разные блузки, я бы ни в жизни их не отличила друг от друга.

Вскоре пришла Александра и была явно недовольна, что болтливая географичка перехватила у нее инициативу и познакомила меня со всеми и даже рассказала, где хранятся ключи от кабинетов, куда ставить классные журналы и сколько сдавать в месяц на чай-кофе. Устав от их постоянной трескотни, я взяла свой ключ и поднялась на пятый этаж. Делать в кабинете мне было нечего, но гораздо лучше было ничего не делать в одиночестве и тишине, чем слушать болтовню в учительской.

Я смутно сознавала, что нужно писать огромное количество планов, готовиться к урокам, переживать и волноваться. Но до начала занятий оставалось пять дней, и по давней студенческой привычке я думала, что одной ночи перед экзаменом, то есть, перед первым рабочим днем, с лихвой хватит на подготовку.

А пока почему бы не потратить свободный час на свой блог?

Я вытащила из сумки планшет, и тут же в дверь постучали.

– Да-да, – крикнула я.

Это оказалась черноволосая Аня, любительница программирования. Сегодня она выглядела так же эффектно, как вчера, в облегающем трикотажном платье с черно-белым рисунком.

– Здравствуйте, Дарья Дмитриевна, – улыбнулась она. – Можно у вас зарядить телефон?

– Добрый день, – сказала я. – Конечно. Только я не знаю, где розетка.

– Найду как-нибудь, – рассмеялась она и стала еще красивее.

Аня подошла к моему столу, нагнулась к стене и воткнула в розетку вилку своего зарядного устройства. Я мельком увидела ее телефон – большой, навороченный; не телефон, а мини-компьютер.

– Опять информатикой занимаешься? – спросила я, чтобы наладить контакт.

– Да, – кивнула Аня. – Сегодня мы ставим один эксперимент. Все розетки заняты. Поэтому пришлось к вам обратиться.

Я присматривалась к ней, стараясь найти то ужасное, о чем меня предупреждала Александра. Но ничего не видела. Передо мной была приятная, вежливая и очень привлекательная девушка. Александра, скорее всего, просто ревнует.

– Ему минут тридцать надо на зарядку, – сказала Аня. – Вы тут еще будете?

– Да, заходи, – кивнула я.

Она поблагодарила и вышла, а я наконец вернулась к своему блогу.

В первый раз я пригласила Майка домой на день рождения мамы. Естественно, по ее инициативе.

Обычно я старалась держать своих друзей подальше от родителей. У меня хорошие родители. Они не слишком вмешиваются в мою жизнь: папа все время занят работой, а для мамы главное – ее хозяйственные заботы. Но стоило только появиться у нас тому, кого родители официально называли «Дашин парень», и все сразу шло кувырком. Мама бросалась его закармливать, папа – расспрашивать, и каждый делал свои выводы. Со мной этими выводами они никогда не делились, чтобы, по их словам, не навязывать мне свое мнение. Но по их манерам – папиному покашливанию и вопросам с подковыркой, маминому излишнему гостеприимству – я чувствовала, что мой друг им не по душе. Так было почти всегда, и потому приглашать друзей в гости я не торопилась.

Но мама отмечала день рождения и настояла, чтобы я пригласила Майка. Они не видели его даже на фотографии и сгорали от любопытства. Мне было все равно, понравится он им или нет. Я знала, что этот визит ничего не изменит в наших отношениях, и с удивлением наблюдала за суетливой подготовкой родителей.

Майк околдовал их с первого взгляда. Папа зазвал его в гостиную и начал свои обычные расспросы, но через несколько минут Майк умело перевел стрелки и папа принялся рассказывать ему о том, что любил больше всего – о своей работе. Майк вышел на кухню, чтобы открыть бутылку вина по просьбе мамы, но, когда я туда заглянула, он уже красиво раскладывал по тарелке розовые ломтики ветчины под аккомпанемент маминых восторженных вздохов.

Это был самый чудесный вечер из всех праздников в нашей семье. Майк был душой общества, но не центром внимания. Он умел оставаться в стороне и при этом управлять всем, что происходило вокруг. После того, как Майк ушел, папа, смущаясь собственной откровенности, буркнул:

– Хороший парень.

Мама, как всегда более решительная, объявила:

– За такого можно и замуж выйти.

Как будто я сама этого не знала.

Час пролетел незаметно. Только когда я отодвинула стул и чуть не свалилась, запнувшись о провод Аниной зарядки, я сообразила, что она так и не пришла за телефоном. Я вытащила зарядку из сети и пошла в соседний кабинет.

Информатик в одиночестве сидел за своим компьютером.

– Добрый день, я принесла Ане телефон, – сказала я и положила его на ближайшую парту.

Информатик удивился.

– Она давно ушла.

Я объяснила, в чем дело.

– Забыла, наверное – понимающе кивнул он. – Оставляйте у меня, я ей завтра передам. Кстати, Даша, давайте я открою вам доступ в социальную сеть нашей школы. Там хранятся электронные журналы и дневники.

Когда информатик говорил, хотелось закрыть глаза и представить на его месте кого-то другого: шире в плечах, мужественнее, с точеными чертами лица и горящим взглядом. Увы, позволить себе такую роскошь я не могла. Вместо того, чтобы дать волю воображению, я протопала к столу информатика и села рядом, диктуя свои данные и украдкой его разглядывая.

Информатик сидел ко мне боком. Сложно было вообразить что-то, более несочетающееся с его голосом, чем его профиль. Может быть, влюбленность Александры объясняется тем, что у нее хороший слух и плохое зрение?

– В прошлом году сказали, что будут отменять бумажные журналы. Попросили меня разработать этот сайт. – Информатик слегка улыбнулся. – Теперь приходится делать двойную работу: вести обычный журнал и заносить сюда данные. Кое-кто даже считает, что это моя вина…

Его пальцы быстро бегали по клавиатуре. Руки у него были красивые: широкие ладони, длинные и ловкие пальцы. От этих рук веяло силой. Обручального кольца на безымянном пальце не было, и следа от кольца тоже.

Тут я осознала, что впервые в жизни таращусь на мужские руки и думаю об отсутствии кольца.

– Как ваша фамилия? – настойчиво сказал информатик, и я поняла, что он спрашивает об этом не первый раз. – Я должен завести аккаунт.

Мы встретились глазами, он понимающе улыбнулся. Мне на секунду показалось, что он догадался, о чем я думаю. Но разозлило меня, в первую очередь не это, а то, что глаза у него оказались необыкновенно голубые. Он не имел никакого права на этот цвет. Зачем этому скучному, серому, мешковатому мужчине глаза такого же цвета, как у Майка?

– Рябинина, – буркнула я, опустив голову, чтобы не смотреть на него.

– Наберите пароль, – сказал он и пододвинул ко мне клавиатуру.

Мне не нужно было долго думать. Четыре буквы, простое слово. М-А-Й-К.

– Спасибо, – задумчиво проговорил информатик.

И наступила тишина. Ничего не происходило. Он ничего не печатал, ни о чем не спрашивал. Он сидел и смотрел в монитор, а я сидела и разглядывала поверхность его стола. Когда пауза слишком затянулась, я покосилась на него исподлобья. Он не шевелился, а на мониторе бежали все те же латинские буквы и цифры, образуя абсолютно непонятные мне предложения.

– Игорь, у вас все в порядке? – спросила я, отомстив за «Дашу».

– Да, – вздрогнул он и, щелкнув мышью, открыл страницу школьного сайта и принялся объяснять мне, что здесь к чему.

Дома вечером я села изучать сайт. Нашла список своего будущего класса, уточнила, что Денис Громов и Анна Финникова действительно там учатся. Информатику нужно было отдать должное – сайт был сделан очень грамотно.

Нашлась там и мини социальная сеть со страничками всех учителей. У многих не было ничего, кроме имени и должности. У некоторых были фотографии, в том числе у Александры и информатика. На фото Александра выглядела сногсшибательно. Она сидела вполоборота, и ее квадратные скулы не так бросались в глаза. Макияж, прическа, поза, свет – все говорило о том, что над фотографией потрудился профи. Наверняка эту фотку она делала специально для соцсетей, а, может, и сайтов знакомств. Сплошной обман – уж я то знала, как она выглядит в реале.

У информатика тоже была хорошая фотография, но ближе к жизни. Он сидел, наклонив голову вниз, смотрел чуть исподлобья и улыбался. Глаза у него были неестественно голубые, и я бы решила, что это фотошоп, если бы сегодня сама не видела, что это их настоящий цвет. Фото доказывало, что если бы он приложил в реальной жизни усилия, то мог бы вполне неплохо выглядеть, особенно для сорокалетнего школьного учителя. Плюс еще и холостого. В принципе странно, что даже с его данными он до сих пор не женат. Хотя, может, разведен… Я пробежала глазами его страницу – о семейном положении ни слова.

Александра, наверное, знает, был он женат или нет, подумала я и ужаснулась. Целых десять минут я изучаю страницу, фото и размышляю над личным статусом этого Игоря Владимировича. Идиотизм, иначе не назовешь.

Злясь на себя, я закрыла школьный сайт и открыла blogsalive.net.

Я слишком много времени потратила на постороннего голубоглазого мужчину, в то время, как у меня есть свой.

Глава третья

Когда на вступительном экзамене меня спросили, почему я решила пойти в педагогический вуз, я, как полагается, без запинки оттараторила байку о том, что мечтаю учить детей. Я знала, что я вру, они знали, что я вру, но так как правда никому не была нужна, мы дружно сделали вид, что никакой правды нет.

Майк с самого начала говорил, что учителя из меня не выйдет. Что для этой работы мне не хватает терпения и внимательности, что я легко теряю контроль над собой и не всегда лажу с людьми.

Первая же практика в школе показала, что Майк прав. Меня раздражало, когда дети не знали элементарных вещей, и, главное, не желали их знать. Я не выносила англичанку, куратора нашей практики, толстую равнодушную тетку, которая спала прямо на уроке, независимо от того, кто его вел – я или она.

Майк шутил, что я пойду работать учителем, только если мир перевернется.

Он снова оказался прав. Мир перевернулся.

Первое сентября наступило неожиданно. Я собиралась на работу с тяжелым сердцем. Уверенности и спокойствия как ни бывало; я по пять минут застегивала каждую пуговицу на блузке. Завтракать я не стала, выпила одну чашку кофе. Мазнула губы помадой, махнула тушью по ресницам. Нечаянно ткнула кисточкой в глаз, заморгала, размазала тушь по щеке. Пока умывалась, облила блузку. Стала искать, во что бы переодеться. На замену у меня из подходящего была только белая водолазка. Я быстро переоделась, посмотрела на себя в зеркало и снова расстроилась. Белый верх, черный низ – в таком виде меня точно не отличат от учеников.

Но деваться было некуда, времени совсем не оставалось. Я выскочила из дома и несолидно рванула к школе.

Ее было слышно за квартал, а то и дальше.

Буквы разные писать

тонким перышком в тетрадь…

Сестренка Наташка

теперь первоклашка…

Песни древние, записанные на подкорку, вызывающие невольные слезы умиления.

Хотя какое тут может умиление, когда каждый день тебя поджидают десятки монстров в возрасте от десяти до семнадцати лет, чтобы разорвать на части?

На линейку я опоздала. Директриса уже закончила речь, и микрофон, установленный на ступеньках, делали выше для следующего оратора. Я разглядывала толпу, собравшуюся перед школой, и пыталась понять, где мой 11 «А». После нескольких минут бессмысленной паники я достаточно успокоилась, чтобы сообразить, что кидаться в самую гущу не стоит, что малышей сосредоточили в первых рядах, а старшеклассники должны стоять где-то сзади.

Я напрягла глаза и, о счастье, заметила короткую стрижку Ани Финниковой. Радуясь ей, как родной, я протиснулась сквозь ряды родителей и встала позади колонны подростков, которая, по всем расчетам, была моим 11 «А». Я видела перед собой одни затылки, но не решалась пробраться вперед. У нас еще будет время познакомиться как следует.

Когда торжественная часть закончилась – на мой взгляд, слишком быстро – класс за классом стал подниматься по ступенькам и заходить в школу. Происходило это организованно, по-военному, а руководила процессом Александра, одетая в тот же самый кошмарный белый верх-черный низ, что и я.

Правда, она в этом наряде смотрелась куда как солиднее.

Я с ужасом осознала, что все учителя идут впереди своих классов и несут таблички. 5 «А», 6 «Г», 7 «В» и так далее. Таблички 11 «А» нигде не было видно – еще один минус на мой счет. Когда подошла наша очередь и Александра увидела, что я шагаю позади класса незаметным привидением, она расплылась в ехидной усмешке.

– Доброе утро, Дарья Дмитриевна. Я вас сразу и не заметила.

На меня стали оборачиваться. Взгляды удивленные, любопытствующие, оценивающие. Я скомандовала дрожащим голосом:

– Проходите, пожалуйста, дальше. Поднимайтесь на пятый этаж, в кабинет английского.

Собрав остатки самообладания, я прошла вместе с ними в школу, а потом, повторив указание насчет кабинета, позорно удрала в учительскую. Там я раздобыла журнал, перекинулась парой слов с коллегами, которые, как мне показалось, смотрели на меня с жалостью, и пошла к себе. Короткая передышка закончилась. Пора было взглянуть в лицо своим монстрам. В смысле, своим страхам.

В коридоре перед моим кабинетом никого не было. Зато дверь была открыта, и оттуда доносился гул голосов. Из соседнего кабинета выглянул информатик и с улыбкой сказал:

– Я открыл им дверь, вы не против?

Я была против. Благодаря его несвоевременному вмешательству они уже расселись по местам и ждут – не дождутся, когда бедная жертва войдет в клетку. То есть учитель в класс.

– Не волнуйтесь, Даша, – улыбнулся информатик. – Они хорошие ребята.

Хороших ребят по списку было двадцать пять человек. Двадцать пять практически взрослых людей еле втиснулись в кабинет и смотрели на меня кто со скукой, кто с вежливым интересом, кто настороженно или затаив издевку. Среди них наверняка были добрые и злые, умные и глупые, честные и обманщики, подлецы и благородные, болтуны и тихони. Трудно было разобраться с первого взгляда, кто есть кто.

Но эти ребята на среднем ряду сразу бросались в глаза. Их было шестеро. Три девушки и три парня. Все очень разные, но каждый по-своему заметен.

На первой парте высокий блондин с длинными волосами, неожиданно черными глазами и наглой усмешкой, которая то и дело появлялась на его лице. Лицо это было красивое и выразительное, но производило неприятное впечатление – казалось, перед вами человек, которому нельзя доверять.

Девушки за второй партой были одна красивее другой. Слева сидела хрупкая блондинка с невероятными зелеными глазищами, вылитая Анжелика-маркиза ангелов. Разве что надето на ней было не пышное платье времен Луи XIV, а идеальный наряд идеального менеджера: изящный темный пиджак в тонкую полоску и блузка лимонного цвета со стоечкой.

Но если она являла собой идеал офисного стиля, то ее соседка, наоборот, взрывала мозг сочетанием цветов. Это была рыжая девчонка с голубыми глязами и подбородком, говорящим об упрямстве. Ее пышные волосы были подвязаны белой лентой, свободный сине-зеленый балахон ниспадал до пола, а из-под него, перегораживая проход, торчала загорелая нога в красной лаковой туфле. К своему удивлению я ее узнала – это была та рыжеволосая девица, которая приехала за Денисом на красном «мерседесе». Ее я точно не ожидала увидеть в числе своих учеников. Красные «мерседесы» и школьницы неважно сочетаются друг с другом, хотя, возможно, я просто не встречала школьниц, которым красные мерседесы