Изгнанные в облака. Вторая часть

Она взглянула на меня.

– У тебя есть любимая?

– Есть. Но она этого не знает.

Снисходительный взгляд. И смех, заставивший зашевелиться чресла.

– Не знаю.

– Я хочу знать о профессоре все. С кем он спал, как он ел, что говорил.

– Сейчас доем, может, вспомню.

Вдруг я остановился.

– Я сейчас ем, а тот, кого я убил, кормит червей на дне.

– Ты убил на войне? – Жиль отвернулась, подставляя лицо прохладному ветру.

– Да, но это не оправдание, – я осторожно, с чувствами накатывающей совести приступил к десерту.

– Значит это только начало твоих мук.

Мы замолчали, лишь причмокивания звучали в ночи.

– Каким человеком был твой профессор?

– Суровый, – я покачал головой.

– Он что-нибудь тебе рассказывал?

– Ну, о своей семье, о том, как диктатор сгноил его сына, – я осекся. – Он искал своего сына и внучку.

– Внучку?

– Ему звонил Гай Меркант, он сказал, что Лиоза – его невестка скрывается с внучкой в подполье. Она была революционеркой.

– И где он хотел отыскать свою внучку?

– Не знаю.

– Попробуй вспомнить, – лицо Жиль стало жестким.

– Он говорил, что найти невозможно. Меркант ему ничего не сказал.

– Я получила взыскание за то, что упустила профессора, – Жиль сжала губы. -

– Тебе не повезло, что была облачность, и вам тогда удалось сбежать. Шантал заполучил бы профессора и отпустил тебя на все четыре стороны.

– Поэтому он мне и дал записную книжку, – я понурил голову. – А я не смог ее сохранить. Жиль, что теперь со мной будет? Этот ужин. Он роскошный. Так кормят осужденных на смерть.

Я всхлипнул и прослезился. Жиль подошла и схватила меня за плечо.

– Не плачь мальчик, ты уже сделал свой выбор, – она посмотрела мне в глаза. – Ты должен быть сильным. Все мужчины делают выбор, о котором потом не должны жалеть.

– Прошу вас отпустите меня, разрешите мне сбежать. Прошу вас. Я сделаю все, что вы хотите. Умоляю.

– Я не могу, – совсем тихо сказала Жиль

Рука ее сновала по моему лицу.

– Вот и хорошо, а теперь иди.

Я почувствовал сладкое дыхание генерала, и я взглянул в ее горящие глаза. Облака обволокли нас. Рука ее аккуратно подергала меня за мочку уха.

– Может быть, ты станешь мужчиной, – усмехнулась она.

***

Толчок и я проснулся, чуть не упав с кровати. Медленно встал и взглянул на свои худые белые ноги. Тонкая линия вен бежала по бедрам и струилась вниз. Я так и не загорел на болотах, потому что скрывал тело от комаров. Судя по всему, что-то происходило снаружи. По коридорам бегали люди, раздавались голоса.

А потом дверь открылась. Сержант Бер вздохнул.

– Вставай малыш, мы прилетели в Шантал.

Когда я вышел на палубы среди солдат, облаченных в ту же серую форму что и я, раздался свист недовольства. Сержант Бер повел меня по трапу вниз, где копошился людской рой.

Гравитолет находился внутри гигантской пещеры. Огромная чаша корабля казалось ничтожно малой на фоне грота, где он оказался. Снаружи голубело кристально чистое небо. Где-то далеко, под потолком, порхала стая птиц. Она казалась почти невидимой.

Кругом раздавались голоса. Люди встречали сошедших с улыбками, кто-то держал портрет убитых солдат. На меня, солдата без ремня и шлема с поникшим взором, смотрели настороженно.

– Подожди, – меня за плечо схватил майор Дор, который стоял внизу трапа. – Ты крепись. Главное, громче кричи. Они не любят, когда молчат.

А затем меня перехватили двое в штатском и в черных очках. Усиленно толкаясь, они повели меня прочь сквозь толпы в гавани. Путь пролегал вдоль дороги с желтой разметкой. Вдруг земля затряслась, и прямо возле нас с оглушительным грохотом поднялся огромный грузовой самолет. Он тут же ушел в небо.

Прямо вслед ему смотрели дула артиллерийских орудий, установленных у самого входа в грот. Навстречу нам шли всевозможные люди. Пестрые одежды пылали. Попугаи на рубашках удивленно вздымали гребешки, золотые часы бряцали на запястьях, болонки на поводках удивленно пялились на меня.

Наконец мы подошли к кольцевой дороге, по которой двигались исключительно гольф кары. Один из них вынырнул из потока и подчалил к нам. За рулем сидел мужчина в шортах и рубашке с крабами. Небритый толстяк жевал жвачку, а на шее у него болтался жетон.

– Садитесь, – рявкнул он.

Транспорт оказался четырёхместным. Я сел позади вместе с одним из охранников, кар вписался в общий поток и двинулся вглубь этой удивительной пещеры-мегаполиса.

– Добро пожаловать в Шантал, – дыхнул мятой мужчина с жетоном. – Меня зовут полковник Яр Кряги. Я следователь службы организованного спасения.

– А кого вы спасаете? – поинтересовался я, замечая, что никто не смотрит на меня в потоке.

– Как кого? Мир, – он обнажил белоснежные зубы.

– А куда мы едем? – поинтересовался я.

– Небольшая экскурсия, а потом в номера, – полковник засмеялся.

Я оглянулся. Никто из охранников не подхватил веселья Кряги. Мы двигались с потоком все дальше и дальше в пещеру. Центральная улица ответвлялась в весьма узкие побочные туннели. Центр пестрел от магазинов, кафе, гостиниц. На верхних этажах, на балконах своих квартир, выдолбленных в стене пещеры, сидели люди, курили сигары, разговаривали и цедили кофе. Все это переливалось неоном, возмущалось музыкой и очаровывало запахами бисквита.

Наконец Кряги припарковал кар и пошел по пешеходной улице. Он шел, не оглядываясь, понимая, что я никуда не денусь. И его амбалы действительно вели меня, окружив со всех сторон. Пальмы и оливковые деревья росли в специальных горшках. Попадавшаяся публика рядилась в изысканный туалет. В открытых кофейнях сидела публика. Они громко хохотали, откидываясь на спинки. В другом заведении надрывался саксофонист. Внутри сидели мужчины в костюмах с галстуками и внимательно его слушали. Над дорогими заведениями располагались люксовые апартаменты, судя по огромным террасам.

– Тартарары рядом, – заметил Кряги.

Улица заканчивалась смотровой площадкой. Мы поднялись по мраморным ступеням, и у меня перехватило дух. Прямо на меня смотрела чернота пропасти.

– Это и есть тартарары? – спросил, плюясь в пропасть. Слюна улетела и пропала. Стена этого колодца оказалась заселена, напоминая небоскреб. Где-то там, на балконе надрывалась собака. Легко одетые дамы лежали на шезлонгах, медитируя на пустоту. Вверх и вниз спускались лифты.

– Самые дорогие квартиры с видом на тартарары, – хвастливо заметил Кряги и, подняв палец, показал. – А там у нас верховный диктат.

Прямо над пропастью над нами немного нависала платформа, выдолбленная в камне и усиленная железными опорами. В центре возвышался трон в окружении трибун. А позади я разглядел гигантские золоченные ворота.

– Это агора – там у нас заседает диктат и принимает законы, – объяснил он. – Благодетели наши. Весь мир пожирают твари, а мы жители Шантала охраняем остатки цивилизации.

– А что это?

Мое внимание привлек толстый аркан, который крепился к сводам пещеры и свисал вниз в пустоту.

– Это шанс на спасение, – хмыкнул Кряги. – Преступников выбрасывают в пропасть. Есть только один шанс спастись – это уцепиться в падении за эту веревку. Тогда преступника реабилитируют.

– А у кого-нибудь получалось?

– Пока нет, но на прошлой неделе, один политический преступник уцепился одной рукой, – Кряги хохотнул. – Но все равно упал.

Мы двинулись вдоль пропасти и наконец, дошли будки стеклянного лифта. Кряги выбрал из двухсот кнопок нулевой этаж. Лифт начал спускаться во тьму. Балконы становились все менее респектабельными: ржавчина, белье, промелькнуло перекошенное от злобы лицо женщины, которая шлепала своего ребенка по заду. Где-то на балконах опершись, курили рабочие в грязных комбинезонах и швыряли пепел во тьму.

– Пропасть еще глубже, – вскрикнул я, когда мы добрались до нулевого этажа.

– Пещерный город строили при помощи кислотных бомб, – Кряги кивнул. – И конечно переборщили. Заряды прожгли дыру в десятки миль в глубине скальных пород. Мы опустились почти на уровень земли. А что там дальше никого не интересует.

Кряги зашагал по темному туннелю. Я следовал в отдалении. Полицейские кучками сновали в темноте со сверкающими глазами. Белые ремни сверкали на зеленой форме. Мимо нас пробежала строем, горланя песню, группа молодых новобранцев. Они удалились во тьму. Освещение оказалось паршивым – желтые лампы, покрытые нагаром и беснующимися насекомыми. Пахло сыростью.

Кряги подошел к клетке и отворил ее, прижав палец к детектору. Внутри клетки обнаружилась еще одна стальная дверь. Внутри за столиком дежурил вооруженный солдат, который тут же встал при виде нас.

Кряги кивнул ему и пошел по коридору с дрожащим светом. Здесь полковник воспользовался своим ключом. Он отворил его, и мы попали в комнату. В центре ее возвышался металлический стул. А напротив в углу стоял стол с удобным креслом.

Меня посадили в центр и привязали ремнями. А Кряги взял со стола папку и, углубившись, начал его читать, морща лоб.

– Это и есть мой гостиничный номер, – поинтересовался я.

– Твой номер здесь в клетке, – усмехнулся Кряги и углубился в чтение. – Ну, в общем-то, все понятно. Все по стандартной схеме.

– Мы не можем применять физические пытки, поскольку он солдат, Дор уже заявил протест в диктат, – заявил один из очкастых.

– Этот Дор давно уже себе вырыл могилу, – покачал головой Кряги. – А пока он нужен. Война идет. И потом, у нас есть ток. Поэтому есть шансы, что солдатик заговорит. Посмотрите уровень важности клиента.

Парень в очках взглянул на документы и присвистнул.

– Так нам всем генерала дадут, если мы его расколем, получается.

– Ну не всем, – хохотнул Кряги и посмотрел на меня, – Ну так что? Будем признаваться?

– Признаваться в чем? – у меня похолодела спина.

– Как что? Ты испортил дневник профессора, вырвал страницы. А в дневнике очень важная информация о том, какой дефект несут в себе гравитолеты. Где эти страницы?

– Их сожрала собака.

– Понятно, подключайте ток, – кивнул Кряги.

Громилы встали из стола и направились ко мне. Один из них подключил на лоб какую-то сетку. Другой встал позади Кряги с пультом.

– Да кстати, мы же можем бить его книгами по голове? – вдруг опомнился Кряги. – А еще водой пытать. Точно! Удушение еще есть.

Он посмотрел на меня.

– Сон, давай пятерку, – он кивнул.

– Не многовато так сразу, – поинтересовался Сон.

– Пойдет, – кивнул Кряги. – Давай.

Меня прожгла боль. Она пронзила все тело, я вздрогнул и выгнулся. Словно кто-то ударил меня плеткой по лбу. И какой-то скат впился в позвоночник иглами. Я заорал. Причем так, что дневальный снаружи должно быть вздрогнул.

– Ну, так что, будем сотрудничать? – поинтересовался Кряги.

– Я все сказал, – заорал я.

– Давай еще, – Кряги вздохнул и помахал папкой. – Ах да, забыл сказать. Протест Дора будет рассматриваться неделю. А потом диктат откажет, потому что информация очень важна для Шантала. Через неделю мы сможем разобрать тебя на молекулы. Ты будешь целиком наш.

***

Дверь в камеру утром скрипнула, я встал, и охранник повел меня в комнату для допросов, которая располагалась, напротив, по коридору. Я зашел в кабинет, где уже сидел Кряги. Белая рубашка изверга пахла мятным парфюмом. Почесывая бороду, он печатал что-то на компьютере, медленно выбирая и целясь в каждую клавишу.

– Как позавтракал? – поинтересовался Кряги.

– Яичница, – кивнул я. – И каша с компотом.

– Ладно, – он посмотрел на меня, положив руки на стол. – Ты должен понимать, что информация очень важна. Понимаешь, нет в этом мире человека, которого я бы не расколол. Ты понимаешь? Отлично. Ты создаешь неудобство для меня, когда отказываешься признаваться. Этим ты заставляешь мое начальство сомневаться в моих профессиональных способностях. Ты понимаешь?

– Я бы признался уже давно во всех убийствах в мире, во всех заговорах, и взял на себя вину за нашествие роптов, – слезы полились из моих глаз. – Но я не могу сказать, куда делись листки? Хотя, нет могу. Листки сожрала собака. Она уже их высрала. Они канули в пространство. Стали вечностью.

– Ты меня абсолютно не понял, – вздохнул Кряги. – Ладно, сегодня начнем с четверки, потом аккуратно дойдем до восьмерки. Будем работать до обеда.

Он кивнул и на меня одели электрошоковые провода. Как и обещал Кряги, действительно работал со мной до обеда. Периодически когда ему надоедали мои вопли, он подбегал и начинал, вращая зрачками орать, чтобы я заткнулся.

– Несите книгу, – закричал он в исступлении. Ему принесли толстый фолиант.

– Где листки? – орал он и шлепая книгой мне по лицу. – Куда ты их заныкал?

Я орал как бешенный. Мир потихоньку померк и расплылся. Кряги бросил книгу об стену. А затем ушел на другой допрос. Судя по всему у другого допрашиваемого не оказалось иммунитета на физические пытки. Сквозь приоткрытую дверь я увидел, что Кряги бьет его по лицу ногами и руками. Руки коротышки покрылись кровью.

Вернувшись в мой кабинет, он взял салфетку, чтобы вытереть руки. Заодно он протер и очки.

– Отрежьте ему яйца, – я вздрогнул. Эти слова предназначались распахнутой двери. Покопавшись в шкафчике в стене, он взял щипцы и передал их через охранника.

Затем он присел и закурил, пуская дым в кабинете.

– Твердый орешек, – пот блестел на его лбу. – Кстати, как ты говоришь, зовут ту девушку, что была в вашей компании?

– Она не моя. Я не знаю, о ком вы говорите.

Кряги сел за стол.

– Девятку.

Через полчаса Кряги потушил сигарету об стол и взялся звонить по телефону. Появился медбрат, чьи глаза из-под маски даже не взглянули на меня. Помощники задрали мне рукав и сделали укол.

-Когда подействует ваша сыворотка правды?

– Полчаса, но вы, наверное, знаете, что чаще всего все заканчивается тем, что пациенты несут бред.

– Я уже не рассчитываю узнать о листках, мне бы проведать, где скрывается его сообщница, – с надеждой в голосе сказал Кряги.

Последние слова прозвучали обухом по голове. Время замедлилось, скукожилось, и я провалился в колодец. Я улетел в него и переворачивался сотни раз, пытаясь, зацепится за опору. С разных сторон звучали голоса. А я – я лишь наслаждался головокружением. Ведь меня не били током.

Под вечер меня вернули в реальность ударом пощечины.

– Хватит спать, – надо мной возвышался Кряги.

– Почему ты сволочь не признался, что твоя девушка и дети находится в Пещерном городе?

– У меня нет детей и девушка, – покачал я головой.

– Ты это сказал, когда был в отключке, – Кряги схватил меня за подбородок. – Ты врешь, это плохой знак для меня.

– Так вы, наверное, узнали, что я не вырывал листки? – взмолился я.

– Сыворотка правды ненадежная вещь, – сплюнул Кряги. – Может ты бредил или поверил в свою ложь. Такое бывает. Главное, что мы знаем, что у тебя жена и дети. И они скоро будут здесь.

Вскоре, меня рыдающего увезли в камеру. А Кряги остался осмысливать информацию о девушке и детях в Пещерном городе.

Глава 3

– Значит так, сегодня записываем видео, – сказал Кряги. – Любимая я стал солдатом. Я тебя люблю, выходи за меня замуж. Ты можешь, верить этим людям они отвезут тебя с детьми ко мне. Ну и далее по тексту.

– Нет, я этого не скажу, – я сплюнул.

Кряги посмотрел на меня. Глаз его дернулся. Он начал злиться.

– Зачем она вам? Она ничего не знает, – я вновь заплакал.

– Посмотри на меня, – он взглянул на меня свирепыми глазами. – Если ты запишешь это видео, то сегодня тока не будет.

– Не будет?

– Не будет, клянусь.

– Даже четверки?

Кряги засмеялся.

– А не пойти бы тебе в жопу, – оскалился я. – Убей меня сука. Убей меня. Убей меня.

– Десятку ему, – заорал он.

***

Когда мир обрел реальные очертания, я увидел пол в камере. Шершавый, как язык какого-то животного, в пасти которого я оказался. Стальные решетки оказались зубами, разрывающими меня на части.

Я уже не мог плакать, слезы испарялись, когда Кряги включал ток или окунал мое лицо в таз с водой или бил толстой пыльной книгой по голове. Сознание подсказало мне, что я не существую. Я словно половина себя из-за ремней, окутавших лицо. Эти ремни словно змеи проклинали меня за несговорчивость.

– Убей меня Кряги, – шептал я, пуская кровавую змейку изо рта. Лучи света канатами свисали вниз, касаясь волос на руках и причиняя им боль. Ведь этот свет электрический. Я чувствовал его нестерпимую силу. И оно причиняло мне боль. И мне хотелось кричать.

– Будь ты проклят Кряги.

Меня тащили в камеру два человека, мои ноги стали змеями, и они пытались уползти прочь от меня. А потом я упал на кровать в камере и сам стал змеей. А мои извилины в мозгах крутились и скручивались в разных позах, пытаясь уползти из ушей.

***

– Как настроение? – спросил Кряги.

– Можно закурить?

Коротышка усмехнулся и дал сигарету.

– У меня к тебе хорошие новости, – он усмехнулся. – Твоя невеста скоро будет у тебя.

– Какая невеста?

Кряги усмехнулся и, развернув монитор, включил на воспроизведение видео. На экране появился …я собственной персоной. При солдатском обмундировании я сидел перед пылающим камином. А потом я, сияя лицом, гладким как у ребенка, заговорил: «Любимая я стал солдатом. Я тебя люблю, выходи за меня замуж. Ты можешь верить этим людям, они отвезут тебя с детьми ко мне. Зети в Шантале очень хорошие люди. Они добрые. Здесь есть школа и детский сад для Фью и Уки. Можете даже прихватить пса. Прошу, прости меня за все и приезжай скорее».

– Ну как? – усмехнулся Кряги.

– Глаз мерцает, – стиснул я зубы.

– Искусственный интеллект занимался этим видео целую ночь. Наши спецы, конечно, постарались. Видишь, какие ресурсы брошены на тебя.

– Когда они приедут, что вы с ними сделаете?

– Допросы, все как всегда. Я думаю, даже для детей не будет сделано исключений.

– Я уничтожу тебя Кряги, – я наклонил голову. Боль пронзила меня, когда я увидел его ухмылку.

– Семерку, – процедил он. – Быстро.

Ток вновь пронзил все моё тело. В этот раз оказалось еще больнее.

***

Восьмичасовой рабочий день у Кряги означал для меня избавление в конце дневных суток. Меня возвращали в камеру, а я, вскрикивающий от боли, превращенный в растение, думал о том, что возможно мне и не повезло. Я мог бы счастливо погибнуть от рук роптов.

Надо помочь миру избавиться от Кряги. И есть только один шанс, когда меня пристегивали к стулу, Кряги совсем близко. У меня есть один бросок. Только один. Я должен прокусить ему сонную артерию. Лежа на нарах, я улыбнулся в предвкушении пиршества. Завтра. Это произойдет завтра.

Вновь защелкала дверь камер. Мне принесли завтрак. Я аккуратно начал поглощать еду, разминая затекшие пальцы. Один бросок. Мне нужен только один бросок.

На допрос я шел медленно, делая вид, что страдаю и не могу сделать ни шагу. Кряги пил кофе из картонного стаканчика. Пиджак и розовая рубашка выдавали в нем пижона.

– Угадай, что сказала Зети в ответ на твое предложение? – поинтересовался он.

– Что?

– А ты как думаешь?

– Она должна была меня послать, я обманул ее, – уверенно заявил я. – И потом, я предупредил племя, чтобы вас опасались.

Кряги развернул экран. На нем показалась Зети. На коленях у нее Фью. Ука где-то позади, махал пятерней. «Чпок я получила твое послание. Знаешь это так неожиданно. Сначала я подумала, что ты издеваешься над моими чувствами. После того как ты обманул меня, что мои родители мертвы»…на этих словах Кряги покачал головой… «Я возненавидела тебя. Каждый день я думала о том, какой ты бессовестный лгун. Когда я отказала тебе, ты действительно не нравился мне. Ты казался мне хвастунишкой и эгоистом, ты был полной противоположностью образу мужчины моей мечты. Когда появился Баньян, я поняла, что это он. Я понимала, что возможно ты будешь страдать, и чувствовала себя виноватой, но ты признался в своей чудовищной лжи. И избавил меня от угрызений совести. А теперь ты делаешь предложение, как ни в чем не бывало. Я сейчас на дирижабле Шантала, который за мной приехал. Я решила присоединиться к тебе из-за Фью и Уки. Они тебя ищут. Только ради них».

– Дура, – заорал я.

«Здесь все очень дружелюбные. Завтра мы уже приедем. Наверное, я слишком много сказала. Я много раз пересматриваю твою запись. Здесь ты такой уверенный, такой честный. И я не знаю, почему я соглашаюсь. Когда ты уехал с Баньяном за лекарством, я поняла, что переживаю…за тебя… Это прозвучит глупо, но всякий раз я сама находила оправдание твоему поступку. И я прощаю тебя и…я…согласна. Чпок. Я… выйду за тебя».

А потом все трое замахали рукой и заулыбались. Запись оборвалась.

– Ну как? – Кряги самодовольно ударил себя в грудь. – Сегодня будет укороченный сеанс. А завтра я устрою очную ставку. У нас будет целая электросемейка.

В кабинете у всех засквозили улыбки. Мне отцепили наручники, чтобы прицепить к стулу для пыток. Мгновения хватило, чтобы я прыгнул в сторону Кряги. Прыжок отчаявшегося зверя. Мои челюсти бессильно лязгнули в воздухе. Кряги успел отклониться, и упал на стол, переворачиваясь через него. А я упал на пол. На меня посыпались удары. Все трое принялись окучивать меня со всех сторон.

– На кресло его, – заорал Кряги. – Десятку. Срочно. И вечером, никакой еды уроду.

***

– Как ты? – поинтересовался Кряги. Белая рубашка и черные брюки смотрелись щеголевато. Не дать ни взять – бухгалтер. Он продолжил. – Сегодня утром отдохнем, а после обеда поработаем, ты не возражаешь?

– Нет.

– Как раз твоя баба и дети подъедут к обеду, – он замолчал. – Сейчас в обед начнется великий забег. Разведчики будут соревноваться в беге. Дистанция от входа в пещеру до колодца. Это две мили. Победитель станет командиром разведгруппы. Прежний погиб в бою. Шикарная должность. Весь Шантал будет смотреть в соревнования. У меня билеты в первом ряду.

Кряги позвонил по сотке.

– Можно в комнату для допросов еще три стула, – а затем, взглянув на меня, процедил. – Уведите его.

Дверь захлопнулась. Я увидел, как Кряги взяв в руки черный пиджак и шляпу, удаляется по коридору. Я смотрел в потолок. И злость накипала во мне, она бурлила, пытаясь найти выход в виде взрыва. «Три стула», – вспомнил я слова Кряги. Я представил как душу Кряги. А потом представил, как он сидит привязанный, и я бью ее голове. Я закрыл глаза и стиснул зубы. А затем начал бить воздух. Упал на пол камеры я кричал и орал, пытался ударить кровать, но не получалось, она даже не шелохнулась.

***

Кто-то свистнул. Дверь открылась. Я огляделся. Красный глазок камеры, который постоянно светил на меня вдруг погас.

– Эй ты, – солдат в черной маске посветил фонарем. – Выходи.

Он скрылся. Я встал и дернул дверь камеры. Она отворилась, я вышел наружу, прошел охранник. Молодой парень у входа спал беспробудным сном. И похрапывал.

Я вышел и огляделся. В туннеле витали сумрачные тени. Вдруг мне свистнули. Солдат в маске стоял у ответвления. Ноги понесли меня туда.

– Тяжело тебе пришлось новичок, – солдат хлопнул меня по плечу и протянул мне автомат. Плечо загудело от дружеского жеста. – Мы не позволим треклятым шпикам мучить наших солдат. Беги прямо. Пробежишь пять миль. У входа покажешь вот этот жетон – это военное удостоверение и этот пропуск, и окажешься в джунглях. Дойдешь до реки – пойдешь вниз по ней. Найдешь синий рюкзак. Там есть все, чтобы выжить. И больше никогда сюда не возвращайся. Поисковые отряды предупреждены, что ты беглый солдат. Поэтому тебя будут искать спустя рукава.

Я кивнул.

– Что еще?

– Вы от майора Дора?

– Скажем так, Дора мы все любим.

– А куда ведет эта дорога?

– Наверх по спирали до главной улицы.

– У меня другой план. Я поднимусь наверх. Дождусь своих детей, и девушку. Их сюда везут на дирижабле. Они прибывают к обеду. А затем попробую похитить самолет на взлетной полосе.