Первый шаг

– Кто ты? – спросил он.

– Я – смерть этого мира, твоего мира, – тихо сказал он.

– Не понимаю. В смысле «моего мира»? и как у мира может быть смерть? – спросил Николас.

– Ты узнаешь. Но ты должен бороться! – сказал незнакомец и исчез.

Не просто ушел, а растворился, разлетелся на черный дым.

Николас не знал, что и делать. Он пошел дальше. Но шел он уже не на работу. Он даже рюкзак оставил там, на переходе. Он шел по улицам, не видя ничего. Он заблудился, не знал, где он, но ему было все равно. Он шел и шел, не понимая, зачем он идет. Он не знал, сколько уже идет, не знал, где он идёт. Именно тогда он понял, что вообще ничего не знает.

***

– Ник! Николас! – позвал его чей-то голос. – Что с тобой?! Ты жив вообще? Как ты сюда попал?

Николас приоткрыл глаза. Он смутно увидел какого-то знакомого человека. Когда он попытался привстать, руки у него задрожали, голова закружилась, он снова упал.

– Ох, Николас! У тебя жар! Тут без скорой не обойтись.

После этих слов Николас отключился.

Очнулся он уже в больнице. Рядом сидел Алекс.

– Как ты вообще там очутился? – спросил он.

– Где? – флегматично поинтересовался Николас.

– Ох, ты ведь не помнишь, наверное, ничего. Я нашел тебя на окраине города, на обочине какой-то дороги. Ты бы себя видел! Ты словно не спал трое суток.

– А какое сегодня число?

– Двадцать третье.

– Значит, четверо.

– Что – четверо?

– Четверо суток, – повторил Николас.

– Где ж ты был?

– Я сейчас тебе все расскажу. Только дай мне чаю, – попросил Николас и принялся рассказывать.

Алекс слушал его внимательно, соглашался со всем и ничему не удивлялся, что самое странное. Как толь Николас закончил, он спросил:

– И как давно у тебя это началось?

– Что – это? – непонимающе спросил Николас.

– Ну, галлюцинации…

– Да какие, к черту, галлюцинации?! Я тогда реально стоял на дороге, а этот тип толкнул меня вот сюда, – он показал на солнечное сплетение. – У меня даже синяк остался.

– Синяк и правда остался.

Алекс довольно долго его разглядывал и убедился, что это действительно синяк от удара кулаком, при этом, довольно сильного.

– Ладно, допустим, твой этот тип реально существовал. Но тогда почему ты от такого удара не упал, а аккуратно приземлился на тротуар? Да еще и был в состоянии догнать этого чувака?

– Если честно, я не знаю. Но когда он меня ударил, я почувствовал даже не совсем удар… Точнее, удар я тоже почувствовал, и довольно ощутимо, но не только. На меня словно подул сильный ветер, а потом он же не дал мне упасть. Я правда не знаю, как это объяснить, но попробуй мне поверить. Ну или хотя бы… Давай проверим все это.

– В смысле «проверим»? – поинтересовался Алекс.

– Ну , посмотрим камеры, проанализируем данные… Есть у меня один знакомый, у него есть доступ к уличным камерам видеонаблюдения. Я ему позвоню, и мы попросим его просмотреть камеры.

Так они и сделали. Друг Николаса, которого звали Джордж, пригласил их в гости.

– Здравствуйте! – сказал он с порога. – Проходите, разувайтесь, сюда можете повесить крутки, а сюда поставить обувь.

Он говорил быстро, словно убегал от целой толпы разъяренных гепардов.

– Привет. Ты лучше говори поспокойнее, а то у меня голова разболится, – сказал Николас, когда они вошли в дом.

–Да хорошо, хорошо, – все также быстро ответил он. – Так… Какие записи вас интересуют?

Джордж вдруг резко взял деловой тон.

– За девятнадцатое. Я же говорил.

– Да, говорил, а я все равно забыл. Так, вот они, смотрите.

Ве трое нагнулись над экраном. К дороге подходил Николас. Он пошел на красный. Вдруг он резко оказался на паребрике, рядом проехала черная машина.

– Покажи этот момент заново, только замедленно, – попросил Алекс.

Николас снова пошел на красный, но только медленнее. Машина медленно ехала на него. А потом произошло то, чего никто не мог ожидать. Николас быстро развернулся к машине, поднял одну руку вверх, другой ударил по воздуху перед собой, словно пытаясь оттолкнуться от него, часть воздуха оттолкнулась и ударила Николаса по солнечному сплетению, а остальной ветер сдул его от машины. Он опустил руку, все снова стало таким же медленным, как и было до этого.

– Но это не мог быть я! – дрожащим голосом проговорил настоящий Николас. – Простите, я отойду.

Он пошел в ванную комнату, умылся, взглянул в зеркало. Вместо своего отражения он увидел там незнакомца в капюшоне. В глазах у него потемнело. Его колени подгибались, он приоткрыл дверь, сполз по стене на пол и упал в обморок.

XVI

.

Николас очнулся уже через несколько минут. Вокруг него стояли два Алекса и два Джорджа. Николаса тошнило. Алексы и Джорджи слились воедино, ну, в смысле, каждого стало по одному.

– Ты в порядке? – спросил Алекс.

– Да вообще, все просто шикарно! – саркастически сказал Николас.

– Встать-то ты хоть можешь? – сочувственно спросил Джордж.

– Да, могу, вроде. Пойдемте в гостиную. Надо все обсудить.

И они пошли.

– Значит, так, – сказал Николас, усаживаясь на мягкий диван. – Я, конечно, не фанат всякого рода поисков, а также всякой сверхъестественной фантастики, но разобраться с этим реально надо. Есть у меня одна идея…даже, скорее, теория. Нет, две теории. Первое: это все мне снится, или все это какая-то дурацкая шутка со спецэффектами и прочей бутафорией. Вторая: этот незнакомец – что-то вроде видения. Он ненастоящий. Но, при этом, он может как будто вселиться в чье-то сознание, даровать ему какую-то силу. Я знаю, что это звучит как бред, но большего у меня нет.

– Да нет, неплохая теория, – сказал крайне далекий от науки Джордж.

– Ужасно, – отрезал Алекс. – Но за неимением лучшего, сойдет. У меня теорий нет, но я думаю, что знаю, как его расспросить обо всем. Я тоже считаю, что он связан с твоим сознанием, поэтому ты можешь частично управлять этим. Я, возможно, смогу создать устройство, которое тебе в этом поможет. Скорее всего, этот тип существует в твоем подсознании. Тебе нужно, ну, войти в транс, что ли… Я помогу тебе это сделать, а ты поговоришь с ним.

– Отличная идея. Вот только как ты сможешь добиться нужного эффекта? – спросил Николас.

– Не только у тебя есть хорошие друзья, – подмигнул ему Алекс. – Есть у меня один знакомый психиатр. Он сможет нам помочь. Он как раз занимается чем-то подобным.

– Хорошо, пойдем к твоему психиатру. Давно знал, что мне пора в психушку, – покорно согласился Николас, и они вдвоем направились дальше.

Психиатр жил в красивом доме на тихой улице. Звали его Джон. Алекс позвонил в квартиру. Через несколько секунд раздались тяжелые шаги, и в двери показался высоченный пожилой человек лет семидесяти. Этот человек обладал роскошной длинной бородой, густыми кустистыми бровями, и взъерошенными, уже изрядно поседевшими волосами.

– Чего надо? – грубо спросил он, открывая дверь.

Но, увидев Алекса, слегка смягчился.

– А. Это ты. Ну что ж, заходи, раз пришел. А кто эти люди?

– Привет, – сказал Алекс. – Это мои друзья. Мы пришли по делу.

– Ну так заходи, раз «по делу».

Из его ворчливого тона стало видно, что к «делу» он относился несерьезно, так как сам был занят куда более важным.

– Ну, что за «дело»? – спросил он, когда все вошли.

Надо сказать, его жилье выглядело довольно мрачно, а посему заслуживает отдельного описания. Стены были покрыты темным деревом, пол поскрипывал, а лампочки светили так тускло, что Николас с трудом различал очертания предметов. Вдоль стен стояли длинные высокие полки, на которых стояли различные книги. Читатель не удивился бы, заметив на одной из них череп, однако, его там, к счастью, не оказалось.

– Дело очень важное, и напрямую связано с твоими трудами по психологии спутанного сознания и семантическим аспектам галлюцинаций, – сказал Алекс, и они с Николасом и Джорджем вкратце пересказали ему всю эту загадочную историю.

– Очень интересно…– медленно сказал Джон. – Пойдемте-ка в подвал. Ну и что вы на меня так уставились? У меня там все оборудование. Не могу же я его на кухне, рядом с холодильником поставить!

После этого красочного сравнения он отворил старую скрипучую дверь, и наша группа исследователей спустилась по узенькой лесенке в подвал. Вопреки всеобщим ожиданиям, там было светло и чисто. Оборудования было аккуратно разложено, а на стене красовался, как нетрудно было догадаться, портрет Зигмунда.

– Значит так. Ты, – Джон указал на Николаса. – должен будешь залезть в это кресло и надеть шлем. После этого ты должен закрыть глаза и расслабиться. Потом видение должно само всплыть. Вот только в предыдущих процедурах видения были вызваны психическими расстройствами пациентов, а не… А не тем, что происходит с тобой. Так что за результат не ручаюсь.

Николас залез в кресло, надел шлем, закрыл глаза. Джон включил установку. Пациенту стало легко и спокойно, а потом вдруг вспыхнул яркий белый свет, и началось все самое интересное.

XVII

.

Николас открыл глаза. Он все еще сидел в кресле, но шлема на нем не было. Он лежал рядом. Вокруг него стояли все трое – Алекс, Джордж и Джон. Они не двигались. Само время как будто остановилось. Было настолько тихо, что звук собственного сердца был для Николаса словно выстрел из пушки. Он встал с кресла. Николас уже думал пойти наверх, как вдруг заметил в углу незнакомца в капюшоне.

– Хорошая работа, – сказал он. – Спасибо, что услышал меня.

– Кто ты? – спросил Николас. – И почему ты благодаришь меня? Да и вообще, ты ведь мог сам прийти, зачем ты уходил?

– Я не мог. Точнее, ты не мог долго видеть меня. В тот раз, когда я остановил время, я просто испарился, потому что ты не смог бы увидеть больше. Тебе и так тогда было плохо. Но сейчас у нас будет много времени. Ты будешь думать, что этот разговор – лишь твое видение, а весь остальной мир – реален. Ты не будешь воспринимать все, что здесь происходит, всерьез. А теперь пойдем.

После этих слов незнакомец не испарился, не отрыл портал в другое измерение, и даже не прошел сквозь стену, а просто пошел вверх по лестнице. Николас последовал за ним. Поднявшись, он огляделся. Весь мир казался ему причудливым и таинственным. Идя по коридору, Николас нечаянно задел рукой одну книгу. Однако, она не упала на землю, а застыла в воздухе, открывшись на странице с изображением человеческого мозга. У Николас не было много времени созерцать это причудливое явление, так как его провожатый уже выходил из дома. Они вышли на улицу. По ней шел человек, вступивший в лужу, из которой во все стороны полетели застывшие в воздухе брызги.

– Весь этот мир создал ты, – сказал Николасу незнакомец. – Все это существует только в твоей голове.

– Но как это возможно?! Он весь такой… реальный. Я часто мечтаю, но у меня не возникает сомнений, что мечты – это только мечты; я понимаю, где реальный мир, а где нет. – ошарашено сказал Николас.

– Да. Я понимаю тебя. Просто в реальном мире ты сейчас лежишь и спишь. Это – сон, только очень правдоподобный. Но он не только твой. По этому городу бродит еще одно реальное существо. Этот мир ты создал, чтобы задержать его. Но оно найдет выход. Оно придет за тобой. Ты должен научиться управлять этим местом.

– Хорошо, допустим, я тебе верю. Но какую роль ты сам играешь в этом спектакле? Кто ты?

– Все очень просто, – сказал незнакомец, снимая капюшон. – Я – это ты.

Николас с ужасом посмотрел на незнакомца. Это и правда был он сам, его точная копия. Копия стояла и грустно улыбалась.

Но как? Как это возможно?! Мир начал трескаться. По всему миру пошли разломы, трещины. Незнакомец, оказавшийся Николасом, стоял и молча смотрел. «Настоящий» Николас закрыл глаза. Когда он их открыл, он просто сидел на краю дороги перед входом в дом Джона.

XVIII.

– Николас! Как ты здесь оказался?! – изумленно спросил Алекс. – Ты просто исчез из кресла! Николас взглянул в лицо Алекса, потом посмотрел на мокрый от дождя асфальт… Он вспомнил слова, которые сам же себе сказал: «Все это существует только в твоей голове». Николас понимал это. Но он не мог просто сказать Алексу, что он – лишь иллюзия. Но Николас должен был, он откуда-то знал это, понимал, что так будет правильно. – Пойдем, выпьем по стаканчику крепкого черного кофе, – устало ответил Николас. – И не зови пока что остальных. Есть разговор. Алекс, как во сне, молча кивнул, и они пошли в кофейню.

– Так что произошло? – повторил свой вопрос Алекс, сидя за столиком. – Много чего… Понимаешь…– Николас замялся. – Как бы тебе сказать…Просто я действительно увидел того незнакомца в капюшоне. И он сказал мне… Ну, много чего сказал. А еще он снял капюшон. – И кто под ним был? – Я. Я увидел себя. И он сказал мне, а точнее, я сказал себе, что весь этот мир придумал я, он весь в моей голове. А мое тело сейчас просто спит. Понимаешь? – Нет. Потому что если ты сейчас спишь, и это все – твой сон, то я я тоже часть твоего сна, – смеясь, и как бы шутя, сказал Алекс. Но потом он призадумался. – Но если допустить, что твоя теория – правда, как я вообще могу существовать? А точнее, не существовать? Ведь я мыслю, а следовательно, как говорил Декарт,

существую. Ведь невозможно же подделать саму личность человека. То есть, ты со стороны можешь еще представить, что я являюсь лишь плодом твоего воображения, а я, со своей стороны, не могу, так как куда легче поверю в нереальность тебя, чем самого себя. Так что даже если нереален весь окружающий нас мир, то я уж точно реален, в этом я уверен. Стоит признать, последние фразы Алекса прозвучали не столь уверенно, как он об этом говорил. Да что уж там, Алекс уже сам не верил, в то, что говорил. Он действительно начал сомневаться, реален ли он сам. А если нет, то почему он может думать об этом? На самом деле, все это действительно походило на обычный сон. Все события были крайне нелогичными, некоторые вещи Алекс вообще не мог понимать. Например, почему, после того как

Николас сел в кресло, он появился на улице около дома. Это ведь невозможно! И этот незнакомец, с которым Николас ходил говорить. Этого всего и вправду не может быть. В глазах Алекса появился ужас, его лицо побледнело. – Но меня просто не может не быть! Я помню всю свою жизнь, от рождения и до этого момента. Ну не может такого быть, чтобы где-то вместо меня находился другой такой же Алекс с точно такими же воспоминаниями! Это я – реален. Пока Алекс говорил, его руки начали медленно растворяться в этом мире. Все его тело становилось все призрачнее и прозрачнее. Он таял, как маленькая льдинка в руках разочарованного ребенка. Николас зачарованно смотрел на то, что осталось от Алекса.

– Прости! – дрожащим голосом сказал Николас. – Я не должен был тебе говорить. – Ничего, – шелестящим шепотом ответил Алекс. – Лучше знать правду. Теперь я понял, что это так. После этих слов Алекс растворился окончательно. Николас встал со стула и с силой ударил по столу. Стол начал трескаться, как стекло, и вскоре разлетелся по полу разноцветными блестящими осколками. Но окружающие его люди словно ничего не заметили. Даже чашки и блюдца, стоящие до этого на столе, остались парить в воздухе. Тогда Николас в ярости ударил по стене. Она рассыпалась в прах. Он вышел на улицу через образовавшуюся дыру. Прямо на него ехала машина. Тогда он повторил действия незнакомца в капюшоне и остановил время. Николас пошел дальше,

опустил руку. Он не понимал, как это делает, не понимал, зачем. Он захотел вспомнить реальный мир, чтобы понять хоть что-то. Николас закрыл глаза, сосредоточился. Воспоминания нахлынули на него, унесли, разбили. Они разбили того иллюзорного Николаса, но под ним проявился настоящий, смеющийся Николас, который помнил, как его унесли на корабль странные инопланетяне, названия чьей расы он так и не запомнил, он помнил драку на старом заводе, где он впервые встретил Джозефа, он помнил рассказ пришельца из будущего, потрясший его до глубины души, он помнил, как подрался с Джозефом в лесу, и каков был исход этой битвы. Николас знал, что он должен сделать. Он знал, как. Он стоял и смеялся. Шел дождь, люди тоже шли, и время тоже шло, а он стоял и смеялся.

XIX.

“ I’m the one at the sail,

I’m the master of my sea…”

Ден Рейнольдс.

Теперь Николас понимал, что он должен сделать, возможно, впервые в своей жизни. Он должен был найти Джозефа Брауна, а потом уничтожить его.

Тогда Николас пошел к ближайшей многоэтажке. Он подошел совсем близко, но не остановился. Он пошел дальше, по стене. Он шел все выше и выше, пока не поднялся на самый верх. Отсюда было видно весь город. За домами сиял закат. Николас усмехнулся:

именно при закате он впервые встретился с Джозефом.

Николасу очень хотелось повторить встречу. Он резко топнул ногой и прокричал:

– Джозеф Браун! А ну-ка быстро сюда!

В ответ раздался длинный, протяжный рев, от которого задрожала земля. Обладатель сего восхитительного голоса явно не желал идти сюда. Николас понимал, что Браун будет сопротивляться из последних сил, но был способ победить его. Нужно было позвать его по имени. Но не просто крикнуть «Джозеф Браун, выходи!», нужно было назвать его настоящее имя, которое он очень умело хранил в секрете от окружающих, в том числе, и от Николаса.

У Николаса был единственный способ узнать имя Брауна: проникнуть в его память. Но здесь была одна проблема: нельзя было просмотреть лишь один фрагмент, нужно было увидеть всю его историю. А это было очень опасно: погружаясь в чью-то историю, можно забыть свою. Но это был единственный способ победить в этой опасной битве. Тогда Николас вздохнул, взглянул еще раз на закат, словно застывший во времени, где даже облака не сдвинулись с места. Он поднял руку, протянул ее к солнцу и взял его. Оно было маленьким, размером с яблоко, но очень яркое, оно ослепляло Николаса и с каждой секундой светило все ярче, ярче, ярче. Весь мир исчез в этом свете, словно утонул и растворился, а маленькое, обжигающее солнце все светило, затмевая все, даже

самого Николаса. Но он не растворился в этом свете, он шагнул в него, твердо и уверенно.

XX.

Я появился на свет давно, очень давно. Я был не один, нас было много. Мы жили на маленькой планете, она была одна, без звезды. Было холодно, очень холодно. Но я привык жить этим холодом. Я жил с ним долго, так долго, что успел с ним смириться. Но однажды я встретил ее. Ту, кто смог подарить мне доселе неизвестное чувство. Тогда мне стало тепло. Вся моя душа ликовала, когда я видел ее. Ее звали Эстелиаста. Нам вдвоем было тепло, мы не могли представить и дня друг без друга. Хотя на нашей планете и дней-то не было – только леденящая душу мгла, застилающая все вокруг. Но с Эстелиастой я видел даже в этом холодном и жестоком мире свет, и этим

светом была она. Я любил ее так сильно, что весь смысл моей жизни, моего существования был в ней. Ради нее я был готов совершить, она была готова сделать то же для меня. Вместе мы были творцами, мы изменили нашу планету, мы сделали ее лучше. Мы были очень могущественны, мы могли почти все. Наша планета превратилась в настоящий рай.

Но однажды я увидел на небе неизвестный мне объект. Это было нечто абсолютно чужое, его создали не мы. Этот объект пролетел вокруг нашей планеты. Он словно изучал ее. Мы не знали, что делать. Тогда мы направили наши телескопы на этот объект, просканировали его. Он весь был словно живым. Вскоре объект начал спускаться.

Этот корабль приземлился прямо на одно из наших зданий. Оттуда едва успели выбежать двое, а потом здание обрушилось. Я подумал, что это случайность. Тогда мы с Эстелиастой вышли к ним. Из корабля тоже вышло несколько существ. У них было по шесть лап, на них опиралось все тело, на котором размещались по две клешни.

– Здравствуйте! Мы приветствуем вас на нашей планете, – сказал я. – В следующий раз приземляйтесь, пожалуйста, аккуратнее. Вы чуть не убили двоих человек.

Одно из существ, подождав несколько минут, проговорило:

– На данной планете обнаружен ценный ресурс. Нам необходимо забрать его.

Стоить признать, я несколько удивился, что пришелец не поздоровался со мной, но подумал, что так принято.

– Если хотите, мы можем поделиться с вами, – сказала Эстелиаста. – Скажите, что вам нужно?

– Нам нужен ресурс. Мы заберем его, – сказал пришелец, поднял одну клешню и схватил Эстелиасту за горло.

– Что вы делаете?! – с яростью и ужасом воскликнул я и бросился к пришельцу.

Тогда пришелец сильно толкнул меня второй клешней. Я упал и не мог встать. Потом он взял некоторое устройство, которое было соединено с кораблем. Пришелец прислонил одну часть этого устройства к руке Эстелиасты. Она

вскрикнула. Пришельцы словно вытягивали ее жизненную силу.

– Досилебро … – позвала она меня. – Останови их.

Я попытался встать, но снова упал. Когда я все же встал, пришелец был уже готов. Пришелец попытался снова оттолкнуть меня клешней, но я увернулся и попытался нанести удар. Но другой пришелец схватил меня за ногу и начал тащить в сторону. Я сопротивлялся. Тогда третий вонзил мне в живот клешню. Было больно, но я знал, что легко восстановлюсь. Я сделал усилие и вырвался, но было уже поздно. Эстелиаста безжизненно лежала на земле. Я подбежал к ней. Она была мертва.

– Что вы сделали?.. – не веря в происходящее, сказал я. – Что вы сделали?!

Дальше я смутно помню, что происходило. Я в ярости превратил свои руки в острые шипы и пронзил одного из них и принялся за следующего. Я перебил многих, но главный, тот, что убил Эстелиасту, успел убежать. Он сел на спасательную шлюпку и попытался улететь. Пришелец понимал, что я уничтожил всю его команду, и следующим будет он. Перед тем, как взлететь, эта тварь запустила в корабле протокол самоуничтожения. Но я не знал об этом. Я тоже сел на шлюпку и отправился за ним. Уже взлетев, я увидел, как взрывается их корабль, а вместе с ним и вся моя планета. Но я не

стал останавливаться. Я гнался за ним до самой Земли, где он благополучно скрывался, а я вынашивал план мести. Я собирался преобразовать жителей этой планеты в подобие себя, чтобы вместе атаковали планету тех, кто убил Эстелиасту. Но этот пришелец помешал мне, он взорвал установку, что я создал. А вскоре прилетел корабль его сородичей. Я был уверен, что они используют против меня один из результатов моего эксперимента, собственно, так и случилось.

XXI

.

Николас не верил своим… даже не глазам, ведь он пережил все то, что пережил Джозеф, а не просто увидел. Теперь Николас знал его имя, но оно было уже ни к чему: Досилебро стоял перед ним.

– Ну что, тебе понравилась моя история? – с грустной усмешкой сказал он. – Прости, но это был единственный способ доказать, что я говорю правду.

– Но как?.. Как ты мог хотеть уничтожить всю мою планету?

– Я не хотел. Я знал, каково это, когда у тебя отнимают все самое дорогое. Но знаешь, мне было все равно. Тогда я жил и продолжаю жить одной лишь яростью и местью. Я знаю, меня это не оправдывает, но мне уже не нужно ничье оправдание. Если ты захочешь меня убить, что ж, я буду не против. Но если ты это сделаешь, прошу, выполни одну мою просьбу: убей того, кто убил Эстелиасту. Он прятался на моем заводе, а когда вы его нашли, наверняка рассказал вам какую-нибудь душераздирающую чушь. И еще кое-то: знай, если ты не убьешь меня, я сделаю это сам. Мне уже незачем жить. Но перед этим поклянись, что убьешь его.

– Я клянусь, я убью его, – ответил Николас.

Он считал, что так будет правильно.

– Спасибо, – ответил Досилебро. – И напоследок я скажу тебе одну вещь: я сделал тебе огромный подарок. Теперь ты очень могущественный, куда более могущественный, чем я сам. И также ты можешь жить почти вечно. Но если захочешь, от бессмертия ты можешь отказаться: с ним ты всегда будешь одинок. А теперь, прощай.

С этими словами Досилебро поднял две руки, с силой сжал кулаки и умер. Он разбился, как стекло, на миллион сверкающих осколков.

Вслед за ним задрожал и начал трескаться весь мир. Он разбивался, как стекло, рушился, когда он полностью разбился, Николас оказался один среди бесконечной пустоты. Он оглянулся на последние тающие осколки и очнулся.

***

– Он жив, он с нами! – весело вскричал кто-то знакомый.

Николас открыл глаза. Перед ним стоял Алекс.

– У тебя получилось! – сказал он. – Джозеф мертв!

– Получается, что так. Знать бы еще, как это получилось, – ответил Николас.

– Погоди, а ты что, его не убивал? Он, что ли, сам? Или ты просто не помнишь ничего, что там происходило?

– Нет, не помню. А сколько я там был, в смысле, в его сознании?

– Пять лет.

– ЧТО??!

– Да шучу я. Три недели. Мы уже беспокоиться начали, вдруг что-то пойдет не так.

– Три недели? Не думал, что это продлится так долго. Ладно. Это хотя бы не пять лет. Ну и напугал ты меня!