Сирена vs Дракон

– Нет, Миди, ты пойдёшь, и перестань хандрить, – посмотрела на серьёзно настроенную подругу, тяжело вздохнула. Похоже, просто так мне не отвертеться.

На следующий день Лия бегала по квартире как сумасшедшая, накрутила локоны, накрасилась, выкинула всё из шкафа и с возгласами: «Кошмар! Мне нечего надеть!» перебирала платья.

Я же, не принимая участияе в этой вакханалии, уселась в плетеное кресло на балконе, закуталась в плед, смотрела на проплывающие мимо облака, размышляла.

О нашем знакомстве с Алонзо, как нас слишком быстро потянуло друг другу, было в наших отношениях что-то больное, не могут люди так быстро сближаться, так страдать друг без друга, не в таком возрасте.

И то, как переживал Алонзо, пугало. Что-то с ним не то творится, он обращается на глазах, стал раздражительным, этот пар из ноздрей, глаза драконьи. Всё это не к добру.

Но в моём присутствии, когда я его обнимаю, жар спадает, он становится спокойным. Неужели это я так на него влияю? Но почему?

На остров опускались сумерки. Я так и сидела в кресле, смотрела на то, как волны набегают на скалы и с плеском разбиваются о них, за этим я могла наблюдать вечно. Так спокойно, умиротворённо… Было.

– Миди! – прикрикнула на меня ведьмочка, чем вывела меня из состояния нирваны.

– Что? – посмотрела на похорошевшую подругу.

– Ты почему ещё не собралась? – скривилась, отвернулась от нее.

– Я не пойду. Удачно вам повеселиться.

– Это что ещё за разговорчики? Я сказала, возражения не принимаются! – она дернула меня за руку и потащила за собой.

– Лия, – конючила я, – у меня такой капец в жизни, какое тут веселье? Я вам всё настроение испорчу!

– Чудак человек! Вот мы и поднимем тебе его! Садись, – приказала она, пихнув меня в кресло. – Сейчас. – Лия открыла магическую книгу по красоте.

– Может, не надо? – жалобно попросила я.

– Нет уж! Сиди смирно, а то наколдую что-нибудь не то, и останешься ты лысая.

– Радужная перспективка, – ухмыльнулась я.

– Так, так, – она перелистывала страницы. – А, вот! – взяла в руки палочку из бузины, читала заклинание и делала взмахи рукой.

– Ой! – Лия, прикрыла рот ладошкой.

– Что там? – я посмотрела в зеркало, из которого на меня в ответ смотрела кикимора, с взлохмаченными зелёными волосами.

– Лия, блин! Я тебя придушу! – эта нахалка ещё и веселилась.

– Зато, Алонзо от тебя такой точно отстанет.

– Угу, в ужасе убежит.

– Это хорошо, что так получилось. Я вывела тебя из состояния комы.

– Переделывай! А то я из тебя то же самое вытворю! – угроза возымела должный эффект, ведьма приступила к исправлению коллапса на моей голове.

– Ты меня, главное, в жабу не преврати!

– Хм. А что? Это вариант! Мне, как раз для заклинания жабу раздобыть надо.

– Зараза! Издевается ещё! – она колдовала, проговаривая тарабарщину на своём ведьмовском языке.

– Ну вот, так-то лучше. – удовлетворенно осматривала меня.

Лия отступила, и теперь из зеркала на меня смотрела девушка невероятной красоты. Аккуратно завитые белые локоны кудряшками ниспадали на грудь, правильный макияж делал из меня другого человека.

– Спасибо. Но в следующий раз я лучше воспользуюсь обычной косметикой.

– Ерунда твоя косметика. С наколдованным макияжем проще, теперь ты можешь целоваться с Алонзо сколько хочешь, и блеск для губ не сотрётся, и причёска не испортится, даже если в ураган попадешь.

– Интересно. Нужно запомнить.

– Для этого заклинания нужно быть ведьмой! Куда тебе до наших монументальных способностей, – лицо Лии, загорелось, было видно, что она гордится своим происхождением. – Наши знания собирались тысячелетиями, передавались из поколения в поколение!

– Всё, все я поняла. Не нужно проводить ликбез по ведьмовской истории. Что идём?

– В этом?! – она с брезгливостью посмотрела на мои джинсы и белую кофту.

– А что не так-то?

– Нет, дорогая моя, в этом ты никуда не пойдёшь! – Лия снова полезла в шкаф, стала выкидывать оттуда вещи. – О! Вот оно! – достала блестящую красную тряпочку.

– Нет! Я это не надену!

– Ну, хоть примерь, пожалуйста! – она молитвенно сложила руки.

– Хорошо, только примерю и всё!

Критично смотрелась в зеркало.

– Нет, в этом на люди показываться нельзя! – но Лия не была согласна с моим мнением.

– Красота! Откуда у тебя такие длинные ноги? Преступление прятать их в джинсы! – восхищалась подруга. – Ещё туфельки бы сюда, – она поставила передо мной туфли, такие же блестящие как платье.

– Ну? – тяжело вздохнула, надела туфли. – Это не для меня!

– Почему?

– Смотри, если чуть-чуть наклониться вперед, то будет виден бюстгальтер, если нагнуться, чтобы застегнуть туфли, то можно увидеть часть другого нижнего белья.

– Точно! Бюстику тут не место! – она щелкнула пальцами, и он улетел, помахав на прощание бретельками.

– Лия!

– Всё, ты идёшь в этом! – она потащила меня на выход, буквально выпихнула за дверь, я врезалась прямо в Фабио.

Он как-то странно смотрел на меня, отодвинул, придерживая за плечи.

– Миди?

– А что, не похоже? Я тебе говорила, – обернулась к Лии, – что мне это не подходит, – пыталась одернуть низ платья.

– Нет, ты чудесно выглядишь. Я рад, что ты моя девушка. Парни обзавидуются!

– Понарошку твоя девушка. Ты забыл?

– Ты офигительно выглядишь, Миди. Может, ты официально станешь моей девушкой?

– А как же толпа страдающих, безутешных по тебе?

– Им до тебя далеко, – он обнял меня за талию, крепко прижимая к себе.

– Фабио. – предупреждающе прошептала я, когда его руки стали спускаться ниже. – Не увлекайся.

– Это трудно, ты такая красивая, Миди.

Мы пришли на площадь «Аделаиды освободительницы», посередине которой возвышалась сцена. Народу, как в бочке. Фабио принёс эльфийский хмельной ром.

– Нет, я не буду, – отрицательно покачала головой.

– Пей, тебе нужно расслабиться, ты зажата.

– Конечно, тут столько народу, жмут со всех сторон.

– Я не про это.

– Я поняла, Фабио, хотела просто пошутить, – он поднес мне бутылку ко рту.

– Пей, – сделала небольшой глоток, всё кругом заиграло новыми красками, тяжёлые мысли испарились.

На сцену вышли ведьмы с гитарой наперевес. Меня ничего не пугало: ни грохочущие музыка, ни объятия Фабио. Мы пританцовывали, я подпевала. Оказывается, я знаю эту песню, она без конца звучала по радио.

В какой-то момент у всех четырёх ведьм лопнули струны, музыка затихла, а я продолжала петь. Ведьмочки заметили меня.

– Как тебя зовут? – обратилась ко мне солистка группы.

– Миди, – я немного стушевалась, мало того, что на меня смотрела куча народу, так ещё и звезды мировой величины.

– Ты классно поёшь, Миди, – неудивительно, я ведь сирена. – И хорошо знаешь наш репертуар. Айда к нам на сцену.

– Нет спасибо, я лучше отсюда послушаю.

– Ну что, ребята? – обратилась они к публике. – Хотите услышать и увидеть Миди?

– Да! – кричала толпа, так громко, что у меня заложило уши.

Тогда поддержите.

"Миди!" – Кричали ведьмы, хлопая в ладоши над головой, толпа людей вторила им. Они с минуту скандировали моё имя.

– Иди! – толкнул меня Фабио.

– Эх! Была не была! – залпом выпила весь эльфийский ром и поднялась на сцену.

Глава девятая

Не верю, что я это делаю! Я на сцене, на меня смотрит толпа. Зазвучала музыка, вытираю о платье вмиг вспотевшие ладошки. Неуверенно, тихо начинаю петь, толпа замолкает, не знаю, нравится им или нет, оборачиваюсь к солистке, она кивает, чтобы я продолжала. Пою, на припеве зрители стали подпевать мне, в крови плещется неразбавленный адреналин, чувство страха прошло и меня поднимает от эйфории. А нет, это мои крылья.

Я парю над сценой, слышатся оглушительные, восторженные визги. В конце песни все четыре ведьмы используют стихию: воды, огня, воздуха, земли. Они взлетают вверх и переплетаются. Это так круто, что я даже не дышу.

– Классно поёшь! – шепчет солистка. – Подумай о том, чтобы продолжать, – даёт мне визитку. Группа уходит, спускаюсь вниз, Фабио обнимает меня.

– Миди, это классно! Смотри, у меня мурашки от твоего голоса, – он показывает свою руку, на которой вздыбились волосы. Меня по очереди поздравляют друзья и просто незнакомые мне люди.

Вечер на этом не заканчивается, включают музыку, все танцуют. Мы с Фабио, Лия с Кевином ушли куда-то, Голем с какой-то девчонкой. Фабио обнимает меня, мы слишком близко друг к другу, пытаюсь отстраниться.

– Убрал руки! Быстро! – слышу голос, от которого подкашиваются коленки. Оборачиваюсь, возле нас стоит Алонзо. Он сейчас мало похож на человека, больше на зверя и теперь я реально испугалась. На его руках проступила драконья чешуя, глаза горят, как зелёные фонари со зрачком поперёк.

– Оставь ее в покое! – Фабио задвигает меня за себя, чем вызывает еще больший гнев у Алонзо.

– Ну, ты сам напросился! – звериным голосом говорит Алонзо. Из его носа пошёл пар, люди в страхе отступали всё дальше и дальше, и скоро мы остались в центре круга.

– Эй, парень! – Фабио поднял руки вверх, в примирительном жесте. – Иди, успокойся, потом поговорите.

– Нет, сейчас! – металлическим голосом прокричал дракон. Силуэт Алонзо начал расплываться, увеличиваться в размерах, и вскоре перед нами возвышался огромный чёрный дракон.

Я никогда раньше не видела их так близко, ко мне вернулись детские страхи, когда на нас с мамой летели драконы. Я отступала, пока не запнулась о собственные ноги и не упала, больно ударившись копчиком, продолжала пятиться, как каракатица. Фабио тоже отшатнулся, но всё равно повторял:

– Улетай, она моя, – сказал Фабио. Мне так хотелось его треснуть по голове. Он решил подразнить дракона в таком состоянии? Ненормальный! Ответом ему послужило раскатистое рычание, от которого я зажала уши, мои перепонки чуть не лопнули. Это даже громче, чем музыка.

Алонзо отшвырнул Фабио, схватил меня за платье зубами и быстро перебирая лапами, полез по зданию вверх.

Зажмурилась, когда земля оказалась так далеко, откуда с ужасом на меня смотрела столпившаяся толпа.

– Что ты делаешь?! Очнись, пожалуйста. Ты меня пугаешь! – смотрела в холодные глаза рептилии, не верила, что это он, на секунду только его взгляд потеплел, потом стал таким же ледяным. Он положил меня на крышу, я подбежала к краю с намерением прыгнуть вниз, но на моей талии сомкнулись его лапы с длинными когтями, и мы поднялись в воздух.

Колотила его по лапам, кричала, ругалась, просила, но он словно не замечал меня. Потом просто устала и замолчала, не знала, что меня ждёт. Насколько он адекватен? Может, он просто бросит меня, и я разобьюсь о скалы или утону в море. А вдруг он меня съест?

Летели в кромешной темноте, внизу в свете Луны поблескивали волны. Я дрожала, слишком легко одета для таких полетов.

– Если я умру от обморожения, в этом будет твоя вина! Так и знай, – он скосил глаза на свою добычу, но всё равно продолжал куда-то лететь. Слышала только звук воздуха, рассекаемого крыльями, его ровное дыхание и мои стучащие друг о друга зубы. После, к этим звукам присоединился шелест листьев, мы летели над небольшим необитаемым островом.

Алонзо стал снижаться, за метр от земли, бросил меня на поляну и приземлился рядом.

Я ёжилась, переступая с ноги на ногу, по дороге, пока летели, потеряла туфли. Лия меня убьёт. Он сидел, не двигаясь, склонив голову набок, наблюдал за мной, как кот за мышкой.

Взбесили его хладнокровие, безразличность. Он испортил мою вечеринку, на которой было так хорошо, где я практически не думала о нём.

– Чёртов придурок! – колотила его руками по чешуйчатым лапам, до морды просто не доставала. – Ты всё испортил! Какое ты право имел забирать меня? Из-за тебя я испортила платье и потеряла обувь, а они не мои! Что ты молчишь? – врезала в последний раз по лапе, под ноготь залезла черная чешуйка. Ойкнула, опустилась на колени, обливаясь слезами.

– Миди. – Алонзо опустился на колени рядом со мной, утешительно гладил по голове. Меня передернуло от такого контраста, я так замёрзла, а он такой горячий.

– Пришёл в себя? Сволочь! – била его кулачками по груди, он повалил меня на землю, держал одною рукой мои руки над головой, другой пытался разжать челюсть, чтобы поцеловать, потому что я с силой сжимала губы.

– Ненавижу! – процедила сквозь зубы прежде, чем его язык ворвался в меня. Я пыталась сдержаться, не отвечать, но он так напорист, что сдалась, ответила и обвила его шею руками, дергая за волосы, хотела сделать ему больно, но получила только стон, и он усилил натиск. Вот зверюга! Как тут устоять?

Я уже ни о чём не думала, только об этих сладких, запретных губах.

– Миди, теперь объясни, почему ты мне врала, о том, что встречаешься с Фабио, – он не кричал, стал более спокойным, человечным, смотрел так, будто хотел запомнить каждую мою черточку, на изменение моих эмоций.

– На то были причины, Алонзо. И лучше тебе меня отпустить, сделать вид, что ничего этого не было.

– Я должен знать, почему ты изменилась!

– Я боюсь, ты мне не поверишь, – раньше я об этом не думала, а ведь Элифас его дядя, которого он горячо любит, и разве сможет он поверить, что любимый родственник, который растил его, заменил отца, может оказаться последней сволочью.

– Ты никуда не пойдёшь, пока не расскажешь.

– Может, хоть встанем с земли?

– Нет, – он подгреб меня ещё ближе.

– Хорошо. Твой дядя, запретил приближаться к тебе, я должна тебя бросить или меня ждут разительные перемены в жизни.

– Он угрожал тебе? – его глаза вспыхнули злобой. Он ни минуты не сомневался в моих словах, и это подкупало. – Он ничего тебе не сделает, Миди, – я нервно хохотнула.

– До этого он был милым и пушистым. Всего лишь истребил мою родню. Не кажется ли тебе, это достаточным поводом не сомневаться в том, что он мерзавец? – от его улыбки в тысячу ватт мой запал поугас, а когда он коснулся лица и осторожно убрал прядку, я и вовсе растаяла.

– Всё будет хорошо, Миди. Верь мне, я смогу защитить тебя. Есть ещё сомнения в том, что мы должны быть вместе?

– Да. Это колдовство какое-то, – он рассмеялся. – Нет, ты вспомни, мы только познакомились, и уже в самолёте ты поцеловал меня, предложил стать твоей девушкой, и даже то, что мы, по сути, враги друг другу, твой дядя убил моих родных, моя родня тоже принесла много горя, нас, противореча всякой логике, продолжает тянуть друг к другу. И это при том что нам всего-то ничего лет. Кто заводит серьёзные отношения в восемнадцать лет, когда впереди сотни лет жизни?

– Я знаю, почему так, – загадочно улыбнулся он. Я не замечала, как сама постоянно гладила его по руке, всё это время. Провела по рукам, на них больше не было чешуи.

– Что? Где чешуя? – он улыбнулся.

– Сначала ответь мне, Миди, только честно, – он запнулся, боясь продолжить фразу, как будто от ответа зависела его жизнь. – Ты меня любишь? – ответом ему послужил мой поцелуй, в который вложила всю нежность, что была в моём сердце.

– Ты же знаешь, что да, – прошептала ему губы. – И это пугает. Разве можно влюбиться так быстро?

– Я объясню. Считается, что каждому мужчине была дана в пару женщина, чтобы дополнить его. Найти такую невозможно. В драконах звериное начало поровну соседствует с человечностью. Есть легенда, когда дракон встречает свою истинную пару, а та продолжает отдаляться от него, берёт верх драконий инстинкт, чем дальше его пара, тем больше он теряет человеческий вид. Поэтому я и спросил тебя, любишь ли ты меня. Я не хочу тебя неволить, я настолько тебя люблю, что, если ты захочешь когда-нибудь уйти, отпущу. Я знаю, ты добрая, Миди, и не сможешь уйти, зная, что после этого я превращусь в зверя и потеряю человечность, буду медленно сходить с ума. Потому что зверь будет требовать забрать тебя и держать, пока ты не поймёшь, не изменишь свое мнение.

Я крепко обнимала его за шею.

– Ну, а как же Элифас? Он не позволит, чтобы мы были вместе, – не заметила, как по моим щекам побежали горячие слёзы. Я не хотела, чтобы он оставался в драконьей шкурке навсегда.

– Миди, не плачь, – он стирал горячие слёзы поцелуями. – У него нет такого права, закон запрещает. Это преступление, препятствовать воссоединению истинной пары, дракон погибнет, – беру его лицо двумя руками, заглядываю в драконьи глаза, нежно касаюсь губами, он углубляет поцелуй, сжимает мою талию крепче. Он отрывается от меня на минуту, смотрит, словно не верит своему счастью, целую его.

– Моя Миди. Слышишь? Только моя! – сердце бьется сильнее, растворяясь в его долгом поцелуе.

Сильный порыв ветра, и мы отрываемся друг от друга, смотрю в небо. Это не ветер, чёрный дракон спускается к нам.

– Элифас… – в страхе шепчу одними губами. Алонзо поднимается, помогает встать мне.

Перед нами стоит чёрный дракон, он больше, чем Алонзо, на его голове роговые наросты в виде короны.

Когда мне было шесть лет, я не могла его рассмотреть так подробно, как сейчас.

Силуэт Элифаса расплывается, перед нами он в человеческом обличье. Он презрительно смотрит на меня, его лицо перекосила злоба, он подбегает, хватает меня за руку.

– Я предупреждал тебя! – сверлит меня ледяным взглядом. – Теперь тебе не поздоровится, Миди, – шипит сквозь зубы моё имя.

– Отпусти её! – Алонзо забирает меня, прячет себе за спину.

– Ты, щенок, забыл, что сделала ее мама? – Элифас сжимает руки в кулаки.

– Нет, но я люблю её.

– Чушь это всё! Какая любовь в таком возрасте?

– Она моя истинная, ты знаешь, что это значит.

– С чего ты взял? Это просто древняя сказочка!

– Посмотри на меня. У меня больше нет чешуи на руках.

– И твои глаза… – продолжает Элифас. – Они прежние.

Смотрю на него, и правда, того полумонстра нет, он стал похож на человека.

– Улетай, дядя. Ты не можешь больше возражать против наших отношений.

Элифас поворачивается к нам спиной.

– Надо было тебя убить, – бросает через плечо. Пока ты была маленькая, – он превращается в дракона и улетает.

– Я его ненавижу! – говорю Алонзо. – И это не изменится, никогда.

Сидела на горе между ног Алонзо, откинувшись на его плечо, смотрела на соседний остров, на котором постепенно гасли огни. Мы долго просто молчали, нам не нужны были слова.

– О чём говорил Элифас? Что мама сделала с твоими родителями? – он крепче обнял меня за талию, уткнулся подбородком в плечо.

– Обещаешь, что не будешь психовать и убегать?

– Хорошо. И смысл бежать? Ты всё равно догонишь, схватить за шкирку, как котёнка и утащишь к себе.

– А ты как хотела? Если бы я знал, что не нужен тебе, тогда бы отпустил, а так, если какие-то недомолвки или обиды, лучше скажи мне.

– Хорошо. Ну, рассказывай.

– В последний день, когда я их видел, они собирались на аудиенцию к твоей матери, хотели обсудить права драконов на изобретение, говорили, что вряд ли императрица согласится с их требованиями о том, что всё должно принадлежать империи. Говорили, что устроят забастовку, и ей придется пойти на уступки. Тогда я видел их в последний раз. Они больше не вернулись. Дядя провёл своё собственное расследование, сказал, что их похитили, как только они вышли из дворца.

– Всё равно не понимаю, при чём тут мама? Элифас сказал, что она похитила их и убила. Следователи нашли много крови в лесу.

– То есть, это всё со слов Элифаса? Все доказательства упираются в его слова?! Ты сам видел доказательства, дело открыли?

– Дело быстро закрыли, нет тела, нет дела. И ты понимаешь, что ни один суд не пошёл бы против императрицы.

– Это чушь какая-то! Я знаю, она была жестким правителем, но справедливым, и она любила драконов, доказательство: я дочь дракона, мой дед, отец Келлы – дракон. Сирены во все времена неровно дышали к драконам. – Я чувствую, что он напряжён. – Ты не можешь воспринимать слова дяди, как истину в последней инстанции, я найду доказательства невиновности мамы, – уверено закончила я.

– Миди, не вздумай! Это может быть опасно. Неизвестно, живы ли те, кто был ей верен, не своими же руками она убила их.

– Это! Не доказано! Нельзя обвинять человека бездоказательно, – я неожиданно зевнула, время давно перевалило за полночь, так поздно я никогда не ложилась.

– Полетели, я отнесу тебя.

– Я сама могу долететь, – замотала головой.

– Нет, ты ещё уснёшь по дороге.

– Не хочу лететь в твоих лапках. Ты знаешь, тебе нужно сделать маникюр, у тебя огромные когти! – он рассмеялся, отошел в сторону и передо мной уже стоял дракон. Улёгся, как кошка, расправил крыло, приглашая залезть на него.

– Будешь трясти меня, я больше никогда не воспользуюсь услугами вашей авиакомпании, – подошла к нему и погладила его по морде.

– Какой же ты красавчик у меня! – он заурчал, как большой кот и потёрся о мою руку, закатывая от удовольствия глаза.

– Ты знаешь, у меня в детском доме была корова, она очень любила, когда ей чешут шею, может и с драконами также? – он презрительно фыркнул оттого, что я сравнила его с коровой, но когда начала чесать, зажмурился.

– Что, балдеешь, чешуйчатый? Я же говорила, все вы одинаковые, – он лизнул меня горячим языком в шею.

– Фу! Алонзо, блин! – вытерла тыльной стороной руки.

– Тебе стоит почистить зубы, – в зелёных глазах плясали озорные чёртики. Он подтолкнул меня к раскрытому крылу. Неуклюже забиралась по нему, ползком, хватаясь за роговые наросты на крыле.

– В следующий раз мне нужен трап, – он застрекотал, как сверчок, только очень громко и гортанно.

– Это смех такой? – села ему на шею, между роговыми наростами на спине.

– Официально заявляю, мне нужно седло! – он опять что-то замычал, звук шел откуда-то из груди, вибрируя.

Пробежав несколько метров, сиганул с обрыва, расправил крылья, меня так тряхнуло, что я со страху распустила свои крылья.

– Нравится?

– Да, очень! Если бы не любила тебя, то сейчас бы точно втюрилась.

– Ты понимаешь меня? – Точно! Понимаю. Раньше дракон стрекотал на своём языке, а теперь мы говорим на одном или это я по-драконьи заговорила. – Интересно, почему так?

– Я крылья выпустила, напугалась, что ты меня уронишь.

– Я? Ни за что на свете! Ну, если что, то я поймаю на лету.

– Держи свои острые коготки подальше от меня. Наверняка у меня синяки по всему телу! Аманатидис говорил, что это моя ипостась, только так я могу обращаться. Может, поэтому я тебя понимаю?

– Скорее всего, – согласился он. Я опять зевнула. – Ложись, птичка моя, поспи.

– Нет, придумай какое-то другое прозвище.

Устроившись рядом с наростами на спине, сложила крылья вместе, ногами чувствовала, как пульс на шее ускоряется.

– Спи, моя девочка, – он так нежно это произнес, так тепло стало на душе.

– Дракоша, ты делаешь успехи! «Моя девочка» нравится мне больше. – провалилась в сон.

Проснулась, огляделась по сторонам, не понимая, куда я попала. Дорогой интерьер, кровать огромных размеров, посмотрела в окно: вид на парк, по которому неспешно прогуливались студенты.

Я в академии. На прикроватной тумбочке увидела свою фотографию рядом с Лией. На ней я смеялась, не помню, что тогда меня так рассмешило.

На цыпочках вышла из комнаты, по очереди открывала соседние двери, на небольшой софе, свернувшись калачиком, спал Алонзо. Значит, я в его общежитии.

Сажусь на пол, подперев подбородок рукой, смотрю на дракона, во сне он приоткрыл рот, дыхание ровное, мышцы лица расслабились, так он еще красивее.

– Привет, – открыв глаза, говорит он.

– Привет, я разбудила тебя? – Алонзо потянулся, свесив ноги, поморщился.

– Ничего, мне всё равно вставать нужно.

– Почему ты не отнес меня в мою комнату?

– Я стучал, но мне никто не открыл, – видимо, Лия не ночевала дома.

– Ладно, валяйся, я пойду что-нибудь приготовлю.

С третьей попытки нашла кухню, там столько техники, рай для домохозяйки. Напекла блины, пела вчерашнюю песню, повернувшись с тарелкой блинов в руках, увидела Алонзо, он стоял, прислонившись к косяку, задумчиво меня рассматривал.

– Что? – покраснела до кончиков волос. Вчера я была под хмелем эльфийского рома и пела для всех, а тут только Алонзо, и по его задумчивому лицу непонятно, нравится ему или нет.

– Плохо? Не понравилось? – закусила губу, единственный человек, которому хотела нравиться –это он.

Алонзо подлетел, с жадностью накинулся на мои губы, от неожиданности мои глаза распахнулись. Он убрал тарелку с блинами в сторону.

– Очень нравится, Миди, – прошептал он у самых губ. – У тебя волшебный голос, он в душу проникает, когда ты поёшь, мысленно уносишься вслед за тобой.

– Ты знаешь легенды о сиренах? – кровожадно улыбаюсь ему.

– Какую именно?

– Сирены своим голосом заманивали моряков к себе и потом съедали. И ты попался в мои сети, сейчас я тебя съем! – игриво укусила его за плечо.