Туманная тишь

– Ну, о жительнице испанского города Памплона. Тебе же ведь она нужна?

– Тьфу ты, черт. Я даже не знал, что такой город есть. Нет, никакого отношения к Испании памплонка не имеет. Честно говоря, я и сам плохо представляю, что именно она может, но чувствую, что без нее мы здесь не пройдем.

В этот момент я словно провалился в какую-то туманную бездну, и разум мой перешел в режим «принять все, как есть». Не задавать вопросов. Наблюдать. Читать. Я достал телефон и набрал в гугле «памплонка». Фиаско. Испания, Памплона, коррида.

Июньский вечер плыл легким ветерком с запахом каких-то цветов. Где-то звенела музыка. И на мгновение мне показалось, что Лунный и Мила – часть какой-то невероятной мистификации и декорации к постановке театра абсурда.

Но потом вспомнил, что пропажа Николая – это факт. Что черная фотография в трубе – тоже факт. И труп Мамедова в парке – опять же факт. И если все это – театр, то придется побыть актером, а не зрителем.

Глава 5. Инфографическая дискуссия

Несколько минут прошли в напряженном и тяжелом молчании. Только все те же тихие волны били в борт яхты, да изредка птицы вскрикивали что-то свое. Никто не мог вымолвить ни слова, пока, наконец, Лунный не произнес:

– Да. Сложно все. И ни черта не понятно. Мне кажется, что для того, чтобы мы смогли во всем этом деле разобраться, нам следует разделить сферы влияния. То есть, поделить общую задачу на отдельные аспекты, каждый из которых был бы в чьей-то компетенции.

– Я могу и должна взять на себя криминалистику, – сказала Мила. – Мне вся эта ваша метафизика страшна и не совсем понятна. А полиция должна заниматься полицейскими проблемами: когда убили, зачем убили, кто бы это мог сделать и так далее. Не уверена, что у нас с ребятами получится, но это наши прямые обязанности.

– Займусь, пожалуй, шарами, – сказал я, поднимая зачем-то руку. – На большее я просто не способен. Это тоже, конечно, загадка, но хотя бы без убийств.

– Кто знает… Впрочем, хорошо, – кивнул Лунный. – Мне остается весь пласт не разобранных нестыковок и несвязанных улик. Прекрасно! Будем работать.

– Жду вас завтра в половине двенадцатого в своем кабинете, – сказал Мила. – Будем приводить матчасть в систему. У меня уже есть в голове некоторая концепция, которую я лучше объясню с помощью инфографики.

– Великолепно, – улыбнулся Лунный. – Тебе бы какой-нибудь отдел маркетинга возглавлять.

– Обязательно приду, – отозвался я. – Но до завтра еще полно времени.

Примерно через полчаса приехал курьер с пиццами. Слава Богу, на некоторое время нам удалось отключиться от этих взрывающих мозги проблем. Было удивительно приятно ужинать на яхте под мерное поскрипывание дерева и нежный шелест волн. Я заметил, какими глазами Лунный смотрит на Милу, и немного удивился, почему между ними нет того огня страсти, который при таком взгляде обязательно должен быть. Она-то на него вообще практически не смотрит. Что же такого, интересно знать, приключилось между ними?

Впрочем, какая мне разница? Интересуется чужой личной жизнью лишь тот, у кого нет своей. Такой вот тип, как я, например. Эх, гори оно огнем! Будем заедать стресс, как обычно. Я взял телефон и заказал еще пиццы и немного пива. Просто для того, чтобы залить тоску в душе.

Возвращаясь домой, я неожиданно услышал, как волшебно поют птицы в тишине ночи. И остановился, чтобы вдохнуть теплый воздух, в котором перемешались десятки ароматов. Странное ощущение чего-то необыкновенно нового пронзило меня, и удивительный восторг заставил сердце биться чаще. Что-то было там впереди, что-то жуткое и таинственное, загадочное и неизведанное, и от осознания этого перехватывало дыхание.

Этой ночью я так и не смог заснуть, несмотря на насыщенный вечер. Сидя на балконе, встретил рассвет, окутанный синими кольцами ядовитого дыма. Мимо проезжали одинокие машины, тащились какие-то люди, и внезапно мне стало странно от ощущения того, что вот я такой простой торчу здесь на старом пластиковом стуле и курю, и при всем этом знаю нечто такое, что им всем никогда и ни за что не узнать.

С этим же чувством я ехал в полицию. А тут еще и Мила со странной улыбкой – ни дать, ни взять, секретный агент – встретила меня на пороге отделения.

– Лунный уже здесь, – сказала она. – Он непередаваемо красив в своей гавайской рубахе. Над ним уже весь отдел успел поржать.

– Когда мы с ним однажды решили сходить в суши-бар, он вырядился лордом Дартом Молом, – я пожал плечами.– Так что это еще ничего.

– Пошли. У меня уже все готово.

Посреди кабинета стоял деревянный мольберт, к которому Мила как-то умудрилась прикрепить большую магнитную доску. На ней в довольно хаотичном порядке разместились какие-то бумажки, распечатки, фотографии и розовые листочки с короткими надписями.

– Присаживайся. Так. А теперь давайте приведем все в систему. В настоящий момент мы знаем следующих фигурантов дела: Али Мамедов, Иван Ларский и Николай Береснев – это потерпевшие. Вот они на схеме, все трое рядом. Аня Верлблум – возможная свидетельница, некая Даша – знакомая Ани и у нее зеленый шар, и еще есть тут некий Мокрый Пацан, личность которого установить пока мы не можем. Поэтому на его месте вместо фото у меня прикреплен вот этот рисунок. Да, не смейтесь, художник я хреновый, но зато искренний.

– Если это вообще возможно – установить его личность, – подал голос Лунный.

– Комментарии потом, – отрезала Мила. – Дальше. Предполагаемым местом преступления является район между городским кладбищем №2, в настоящее время закрытым, и туристической зоной Святые Ключи. Давайте посмотрим, что это за местность. Вот здесь у меня прикреплены снимки этого района. Начиная от пустыря за шестым заводом эта территория не застроена жилыми зданиями, и дорога через нее последовательно проходит мимо кладбища, кольцевой развязки на пионерлагеря и деревню Муранка, технопарка «Авиатор» и, наконец, заканчивается собственно санаторием. Как мы видим на фотографиях и снимке со спутниковой карты из интернета, нигде на указанной местности нет стоячих водоемов – ни прудов, ни болот, ни искусственных запруд. Вместо этого имеются река с притоком, два больших озера, шесть маленьких и двенадцать родников. Тем не менее, найденные экспертами свидетельства прямо и однозначно указывают на утопление Мамедова именно в стоячей воде, предположительно – болоте.

– Милая Мила, – негромко сказал Лунный. – Попроси, пожалуйста, экспертов проверить остатки воды на трупе или в его одежде на содержание солей или оксидов железа.

– Эмммм… Я, конечно, попрошу, но зачем?

– Надо, – кивнул Лунный. – Пожалуйста.

– Без проблем. Ладно, продолжаем. Тело Али находят в городском парке. Кому и зачем понадобилось тащить труп на такое немыслимое расстояние? Не мог же он, в конце концов, сам перелететь? Вот фото тела, ясно показывающее, что положение ну просто отчаянное в смысле нелепости. Дальше. Время. Вызывает недоумение явное несоответствие планируемых сроков экспедиции и взятых запасов. Об этом мы можем судить по пересчитанным в найденном рюкзаке единицам провианта. Вот здесь вы можете видеть список продуктов, он больше напоминает ассортимент небольшого магазина. Более-менее логично это начинает выглядеть, если предположить, что Мамедов нес на себе продукты, а двое других – что-то более тяжелое и громоздкое. Хотя и в этом случае количество еды явно избыточное. Но может быть, это и правда. Косвенным тому свидетельством могут служить слова Ани о том, что они планировали использовать Береснева в качестве грубой мужской силы. Вот. В этом случае положение оставшихся членов похода двоякое. С одной стороны, они вполне обеспечены провиантом и к тому же защищены некими магическими силами. С другой, не тульский арсенал же они на себе тащили? В общем, эту проблему тоже надо решить с практической точки зрения. Вот тут я нарисовала кое-какую схемку… Все понятно?

– Нет, – честно сказал я. – Кстати, а от какой остановки они поехали?

– Не знаю пока, – ответила Мила. – Так что, все понятно?

– Ничего не понятно, – ответил Лунный. – Ты рисуешь зависимости там, где их нет. Но, пожалуй, кое-что полезное я из нашей сегодняшней встречи получил. Во всяком случае, криминалистика – это и вправду твое, Милочка. Продолжай. Кыц, твоя задача – узнать все об этих чертовых шарах, но ты, строго говоря, так и просил. А я возьму на себя памплонку.

– Дурак, – коротко огрызнулась Мила.

– Да будет так, – срифмовал Лунный и поднялся. – Кыц, пошли, разговор есть.

– Идите, хрен с вами, – надулась Мила. – Валите и помните: я на вас обиделась.

Мы покинули здание отделения, и прошли уже довольно большое расстояние, но Лунный не торопился начинать разговор. Мне тоже было нужно привести мысли хотя бы в какое-то подобие системы, ибо Мила не привела знания в порядок, а наоборот, добавила вопросов.

Наконец он остановился возле какой-то трансформаторной будки, зажег сигарету и сказал:

– В одном она права. Надо собирать каждую деталь, будь она даже самая малозначительная. Эти трое явно не за тем пошли, о чем говорили. Сдается мне, они отправились убивать этого самого Мокрого Пацана. Немного не рассчитав свои силы, знания и возможности. И, если я хоть что-то соображаю, Мамедову-то повезло больше всех. Ладно. Миле об этом ни слова – она к метафизике не расположена. Сейчас мы разойдемся на некоторое время для накопления фактического материала и сбора сведений. А потом посмотрим, кто чего смог нарыть. И еще, нам с тобой нужен план действий. Для начала мы должны осмотреть и обследовать возможный район происшествия. Если у тебя вдруг появится какая-то более точная информация о том, где они все-таки были, дай знать. Потом неплохо было бы в частном порядке побеседовать со всеми людьми, так или иначе имеющими отношение ко всей этой истории с исчезновением и шарами. И, исходя из этой информации, предпринимать дальнейшие шаги. У тебя как со временем?

– Я завтра утром сдаю проект, – ответил я. – И до вечера потерян для общества. Если часам к восьми позвоню, считай, что я готов к дальнейшей работе.

– Понял, – кивнул Лунный. – У меня, вообще-то, тоже есть, чем заняться. Ладно, давай до завтра.

– Подожди, – я остановил его. – Помнишь, ты рассказывал мне о своем сне с девушкой и селфи в аквапарке. А потом о паяльнике. Ты говорил, что между этим сном и реальностью есть взаимосвязь. Можешь сказать, какая?

– А, да. Смотри. Селфи – это реальность, снятая в ракурсе против нашего взгляда. Заброшенный аквапарк – метафора, говорящая о том, что нечто, поначалу наполненное водой, в одночасье может высохнуть. Девушка… Не хочу быть фрейдистом, но не ради них ли мы готовы на большие свершения? Так вот тебе расшифровка: пытаясь сделать что-то великое, будь внимателен и смотри на вещи только своим собственным взглядом, а не то рискуешь потерять что-то очень важное. Понятно?

– Более-менее, – сказал я, пытаясь разобраться в сказанном. – Ну, ты, блин, даешь.

– Да ничего особенного, – пожал плечами Лунный. – Просто этот мир шире и глубже, чем кажется. Учись смотреть на него, Кыц. Если хочешь, конечно.

– Мне и моего мира хватает, – сказал я, все еще находясь под впечатлением. – Ладно, вот теперь давай точно пока. До завтра!

Глава 6. Синяя шестерка

Ночь наступила тихо и внезапно, и я провалился куда-то в темную тишину, где были только прохлада и спокойствие.

А вот утро… Его едва ли можно было назвать приятным.

Где-то около половины пятого меня разбудила гроза. Та самая, что налетает порой внезапно, пугая юное лето грохочущими молниями и ураганным ветром.

Я закрыл окна, закутался в тонкое одеяло и попытался опять уснуть.

Но то ли впечатление от грозы оказалось слишком сильным, то ли волнения предыдущего дня сыграли роковую роль, но вместо спокойного отдыха я увидел страшный сон.

Передо мной стоит наполненный какой-то мутной и желтой водой стакан. Солнце освещает его, и веселые блики мерцают на поверхности, но то и дело набегают черные мрачные тучи, заставляя воду темнеть.

А в толще этой воды плавает фигурка человека. Нет, не игрушечная – живая! Человечек трепыхается, пытаясь преодолеть толщу мутной жижи над ним, но у него ничего не получается. Я вижу, как изо рта человечка вылетают пузыри воздуха, и как они становятся все меньше и меньше, и, наконец, исчезают совсем.

И маленькое тельце повисает между поверхностью и дном, опустив руки вниз, и медленно кружится в тихом водовороте.

Я вскочил на кровати, вытирая со лба холодный пот.

Срочно надо брать себя в руки. Так дело не пойдет.

Чтобы вернуть мозг в рабочее состояние, пришлось заварить себе крепчайшего кофе, достать из холодильника плитку шоколада и закурить.

Странным образом, мысли никак не хотели упорядочиваться и выстраивать хоть какую-то цепочку. Поэтому я решил записать все свои видения ручкой на бумаге, а потом, если будет нужно, показать их Лунному.

И решив для себя этот вопрос, я обратился к повседневности. Нужно было ехать.

На мое удивление, заказчик очень быстро принял проект и рассчитался. Я стоял на остановке автобуса, имея приличный запас денег в кармане, и тут мне пришла в голову очень внезапная идея. Следуя ей, я поднял руку, и вскоре автомобиль, раскрашенный в желтый и белый цвета, остановился возле меня.

– Авторынок «Антошка», – усаживаясь, скомандовал я.

– Добро, – кивнул таксист. – Решили сменить пеший ход на колеса?

– Да, созрел сегодня. Права давно уже есть, а вот до машины как-то руки не доходили.

– Ну, с Богом. Понадобится помощь – вот мой телефон.

– Спасибо!

Большая площадь, нагретая ярким солнцем, пахла асфальтом, бензином, маслом и резиной. Я шел, словно рыцарь джедай, ведомый Силой. Много машин оставались позади, подмигивая своими стеклянными глазами, улыбаясь приоткрытыми капотами. Но все они были не мои.

И вдруг мой взгляд пересекся с чьим-то другим. Не человеческим. Грусть в четырех фарах, обрамленных сияющим хромом. Темно-синие, даже нет, какие-то сапфировые плоскости, сверкающие под ярким летним светом. И седой старикан, с безнадежным видом жующий папиросу.

– Добрый день, – сказал я, подходя к машине.

– День добрый, – кивнул в ответ дед. – Посмотришь?

– Не буду, потому что уже вижу. Почем отдаешь?

– Пятьдесят, – вздохнул старичок. – Знаю, что дорого, да меньше не могу. Уж больно хороша. Для тех, кто понимает толк.

– Беру, – с ходу ответил я. – Без торга. Пошли с учета снимать.

– Что, вот прямо так? Даже не заведешь?

– Заведу, когда отдашь ключ, – на полном серьезе сказал я. – Я два раза повторять не люблю. Пошли оформляться. Вот деньги.

Я умом понимал, что этот безнадежный олдтаймер не может иметь такую цену. Тем более странно, что изначально рассчитывал расстаться с суммой вчетверо больше этой. И не советскую таратайку я хотел. Но какое-то внутреннее чутье оказалось сильнее. Что-то было в этом автомобиле безумно притягательное, некая волшебная сила, не позволяющая отвести от нее взгляд.

На удивление все формальности с документами и номерами решились как-то уж очень быстро. Благодарный дед, размазывая скупые слезы по глазам, проводил свою красавицу в новое свадебное путешествие, и я еще долго видел его в зеркала.

Есть ли сердце у автомобилей? Не знаю, но я почувствовал странное тепло буквально через десять минут после того, как уехал с рынка. Как бы ни чувствовала она, но я ее полюбил. Несмотря на тяжелый малореактивный тонкий руль и неудобную посадку, явно не рассчитанную на мои габариты. Едва ли прошла четверть часа, как я стал ассоциировать себя с этой машиной.

Не дошли еще стрелки до четырех, когда я подъехал к «Таинственному исчезновению». Лунного на борту еще не было. Пришлось подождать и съесть три порции мороженого, прежде чем его фигура замаячила в конце аллеи.

– Кыц на машине, – вскинув левую бровь, констатировал Лунный. – Внезапно и счастливо. Купил себе жуткий тарантас. И сейчас пребывает в надежде, что эта пенсионерка будет исправно катать его по всем нуждам.

– И покатает, – ответил я. – Она смотрела на меня через весь рынок.

– А, понимаю, – кивнул Лунный. – Тогда она и вправду твоя.

Он обошел вокруг машины, потрогал крылья, открыл все двери, и, наконец, сказал:

– Цвет красивый.

– И не только. Просто я тут подумал, что нам придется намотать не один километр по городу и окрестностям, а на автобусах да троллейбусах это не совсем удобно.

– И ты прав, – согласился Лунный. – Но, как я понимаю, делом ты не занимался?

– Не успел, – кивнул я. – Решал сугубо практические вопросы.

Лунный не ответил. Он взобрался на борт яхты, закурил и задумчиво уставился куда-то вдаль.

Я поднялся вслед за ним и присел рядом. Минут пятнадцать не было произнесено ни слова, только сизый дым улетал в небо тонкими кольцами. Откуда-то слышались веселые голоса и всплески, да еще мерный рокот мотора какой-то баржи.

Перед глазами поплыли давно забытые пейзажи из детства, и теплый едва ощутимый ветерок унес меня на несколько лет назад, в зеленые дубовые леса, на простенький велик, к тихим озерам и старым заросшим аллеям. Там я мчался сквозь тонкие веточки, разрезая лес, и впереди были только небо, только ветер и только счастье.

– Ты что-нибудь знаешь о детских железных дорогах? – наконец спросил Лунный, сбросив с меня пелену воспоминаний.

– Самый популярный масштаб – H0, самое большое количество коллекционеров – в Германии.

– Тьфу. Нет. Я имею в виду настоящую железную дорогу, только вроде школы для детства и юношества.

– Не понял?

– Тогда слушай, – Лунный начал издалека, как обычно. – Мне на глаза сегодня попалась одна интересная статья, посвященная детским железным дорогам. Это, дружище, оказывается, целая индустрия дополнительного профессионального образования. Представь себе узкоколейку длиной в пару-тройку километров, чудной такой тепловозик и поезд из трех вагонов едва ли не фейского масштаба. Ты покупаешь билет и с удивлением наблюдаешь, как в локомотив заходит паренек лет тринадцати, а потом вся эта история свистит и едет куда-то. Вот чего бойся. Ну, слушай дальше. По официальной версии первая такая дорога в СССР появилась в 1935 году в Тифлисе. Но это не так. В 1932 году первую ДЖД открыли в Москве какие-то комсомольцы, и просуществовала она в Парке Горького аж до 1939, а потом ее быстренько закрыли и забыли, да так что официальных свидетельств о ее существовании было всего два, и те в газетах и кратко. И по каким-то причинам ее словно вычеркнули из истории. Конечно, самой реалистичной версией такого поворота было бы то, что кто-то из тех самых комсомольцев не угодил чем-нибудь Вождю, а то и вовсе стал врагом народа, как водилось в те времена, и сложил буйну головушку где-нибудь в ГУЛАГе, а имя его предали анафеме. И это было нормой, и никого бы это не удивило. Но! Я люблю собирать слухи, знаешь ли. Так вот. Есть один упорный слушок, что произошло на этой микромагистрали что-то такое, отчего даже у видавших виды наркомов внутренних дел волосы под мышками зашевелились. Что-то, не поддающееся объяснению с материалистических позиций марксизма-ленинизма. А это в те времена было примерно тем же поводом закрыть предприятие, как и непослушание системе. «В нашем колхозе нет места попам и кулакам». И Первую ДЖД в Парке Горького скоренько поменяли на Тбилисскую.

– Это прекрасно, но какое отношение Первая ДЖД имеет к нашему делу?

– Вот чувствую я, самое что ни на есть прямое. Не знаю, почему, но уверен, что мне эта информация попалась на глаза совсем не зря. Не смотри на меня, будто бы я дурак. А, да, вот еще что. Я тут навел некоторые справки. У Даши – помнишь, о ней говорила Анечка – есть парень. Ди-джей в клубе «Звёздная Сосиска». Так вот. Зеленый шар у него. Это совершенно точно. Только вот что теперь делать с этим фактом, я, откровенно говоря, не знаю.

Лунный замолчал, и словно по его команде замолчало все вокруг. Стихло даже мерное бурчание баржи. Только легкие всплески от ударявших в борта яхты волн немного разбавляли тишину.

И вдруг воспоминания давно минувших лет ярко и настойчиво дали о себе знать. Я вспомнил, как впервые вошел в тот самый клуб. «Звездная Сосиска», ха! Мои уши буквально пронзила оглушительно громкая музыка, а от ярких отсветов прожектора и битого хрусталя диско-шара заболели глаза. Где-то вдали во тьме возвышалась сцена, с одной стороны которой красовался огромный пульт, а с другой – свободная площадка, на которой танцевали самые раскрепощенные и изящные девушки. Справа от танцпола узкий коридор вел в тихий и спокойный бар, а еще дальше располагалась лаундж-зона с мягкими трансформируемыми креслами. Мне тогда в этом клубе очень понравилось, хоть я и не поклонник такого рода музыки.

Но с тех пор утекло слишком много воды и пива, и все могло измениться. Я вопросительно посмотрел на Лунного и предложил ему зажигалку.

– У меня своя инфографика, – особенно глубоко затянувшись, молвил Лунный. – Восемь птиц, смотрящих на юг. Зеленая вода. Зеленая, Кыц! Вот она – тайна. Зеленая вода убила Мамедова, а решат эту загадку восемь птиц. Вот такие мои мысли на этот счет.

– Верхушка айсберга.

– Ну, есть такое, – кивнул Лунный. – Много там тайн, не поддающихся осмыслению нормальному разуму. Дай покататься, а?

– Без проблем. Поехали.

Лунный, надо отдать ему должное, очень хорошо умел управляться с машинами. По слухам, он с одинаковой уверенностью мог сладить как с электровозом, так и с реактивным авиалайнером. Я сам не видел, но по тому, как он вел автомобиль, можно было сделать вполне определенные выводы. Не было отдельно Лунного и отдельно машины, это было что-то единое и неразделимое, словно мой друг сам стал частью механизма.

И, глядя на этого прирожденного киборга, я решил задать давно мучавший меня вопрос.

– Скажи, Лунный, – обратился я к своему другу. – Мила – она тебе кто?

– Ну… Вроде как моя официальная девушка.

– Странные у вас в таком случае отношения. Тебя самого не смущает тот момент, что рядом с тобой неземной красоты женщина, а ты ведешь себя так, будто ее вообще не существует?

– Ты, Кыц, очень сентиментален. Тебе бы с таким характером где-нибудь в Кальяри жить, да пиццу с винишком употреблять. А по вечерам рыдать над мелодрамами. Знаешь, что я тебе скажу? Женщина, какая бы она ни была – вершина красоты этого мира. Ну, разве что только облака на рассвете над морем имеют призрачный шанс конкурировать. Поэтому с формальной точки зрения Мила не красивее и не хуже всех остальных девушек Земли. Но у нее прекрасная душа, этого не отнимешь. А я в эту душу по неосторожности умудрился плюнуть. И вот из-за этого неприятного обстоятельства она сейчас со мной очень холодна, и не стремится возобновить общение в полном объеме. Поэтому я покупаю краски и кисти.

Я не нашел, что ответить.

Наш экипаж мчался по пустеющим магистралям, плутал по тихим переулкам, плелся мимо красивых аллей и парков, сменяя друг друга, и теплый ветер бил в глаза через открытые окна, и мы были куда счастливее крутых парней на «Геликах» и «Финиках». Наконец Лунный остановил машину перед моим подъездом и сказал:

– Сегодняшний день мы оставили как залог на будущее. Спасибо тебе, дружище, за эту «Ладу». Она хороша, хоть и не молода. Безумно хороша и горяча, как юная девица, хватившая рому на доминиканской вечеринке. Ты дал нам свободу. Я не останусь в долгу. Встретимся через три дня на яхте.

Глава 7. Антиквар

Дома было очень скучно. Не спасла настроение даже любимая гитара. Впервые за долгое время я по-настоящему почувствовал, что одинок. А тут еще эти воспоминания из «Звездной Сосиски». В тот вечер много лет назад там была вечеринка в стиле Happy Hardcore, невероятно скоростная и безумно радостная. Не повторяется такое никогда. А теперь что? Тишина и одиночество.

А, стоп. Мне же нужно найти информацию по этим самым шарам, будь они неладны. Честно говоря, я бы не стал доверять словам девочки-подростка. Мало ли какая фантазия может прийти ей в голову? Ладно, делать-то все равно нечего.

Темную комнату осветило синее пятно экрана. Я вздохнул и принялся за дело.

Плыли по экрану страницы. Тонны фантазий, псевдонаучных бредней и подделок. Да, пожалуй, я был прав, и Анечка Верлблум все это выдумала.

Хотя… Стоп.

«Три стеклянных шара было сделано для этого. Зовут их Рантанлайн, Вейерледейн и Айерналойн. Сила, заключенная в них, не подчиняется законам этого мира, равно как и те, против кого они были созданы». Это что за сайт? Битый какой-то. Половина сценариев не сможет выполниться никогда. Зарегистрирован в Парагвае, но, тем не менее, на русском языке. Если я хоть что-то понимаю, то, кажется, удалось поймать жар-птицу за хвост.

Вот это уже интересно. Давай, Кыц, разматывай клубок.

Но ни один из сделанных запросов больше не принес ничего значимого.