Все права защищены. Электронная версия этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного или публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Вместо автобиографии

Василий Рем – это псевдоним, выбранный поэтом из личной скромности. Автор родился 15 июня 1953 года (холодное лето 1953 года) в ст. Ново-Александровке, Нижне-Серогозского района, Херсонской области, УССР. Этот период отмечен чередой важных в истории страны событий. После смерти Иосифа Сталина объявлена всеобщая амнистия для заключённых, тысячи узников были освобождены из тюрем и лагерей. В высших государственных структурах идет борьба за власть, на роль вождя претендует Лаврентий Берия. Однако в стране подул ветер перемен, Берию обвинили в предательстве родины и расстреляли. К власти пришёл Никита Сергеевич Хрущёв, период правления которого получил название «хрущевской оттепели».

Родители автора, пережившие годы сталинских репрессий, позже рассказывали сыну о тяжёлых событиях и страданиях, которые выпали на долю простого народа. Семья матери попала под раскулачивание, имущество у них отобрали, а отца и четверых братьев сослали в лагерь на Соловки. Вскоре отец на Соловках умер, а братья пошли добровольцами на фронт, воевали в штрафных ротах. В первые же дни войны двое братьев пропали без вести. Один прошел всю войну, воевал в Берлине и 8-го мая 1945 года умер от ран. Только одному из братьев удалось вернуться с войны.

Отец поэта, 1904 года рождения, личность неординарная и во многом загадочная. В его биографии вместились революция 1917 года, гражданская война, строительство Беломорского-Балтийского канала, Великая Отечественная война. Будучи грамотным, он занимал руководящие должности, работал налоговым инспектором, председателем поселкового совета, завмагом, путевым обходчиком, а после выхода на пенсию – сторожем стадиона.

Выросший в деревне, поэт не понаслышке знал, как живется простым людям, часто слышал их разговоры о суровой действительности и событиях того времени. Родители тоже рассказывали то, что видели и пережили на самом деле, а не то, что написано в советских учебниках по истории. Все это рано научило его думать, а правда жизни, увиденная собственными глазами, сформировала характер и предопределила будущее поэта.

Уже став взрослым, отслужив срочную службу в пограничных войсках, он принимает решение посвятить свою жизнь защите Отечества. Окончил пограничное училище, затем служил на границе – не случайно через все его творчество красной нитью проходит тематика пограничной службы. Одновременно учился на физико-математическом факультете Южно-Сахалинского государственного педагогического института, после окончания которого получил профессию учителя средней школы.

Все происходящее в стране он переживал как события собственной жизни, что также нашло отражение в его творчестве. Ещё во время службы Василий Рем, как человек отзывчивый и не привыкший стоять в стороне, начал серьезно заниматься судьбами беспризорников, состоявших на учёте в детской комнате милиции. Уделял большое внимание их патриотическому воспитанию, привлекал к спорту, занятиям в кружках и секциях. Объединив подростков общей идеей, создал детский военно-патриотический клуб «Граница», которым руководил с 1982 по 2010 год. Здесь обучались сотни молодых людей, выросших в нищих или неблагополучных семьях. В их трудной судьбе были драки, наркотики, пьянство. Он вытаскивал их из этого порочного круга и с помощью спорта помогал поверить в себя и идти к намеченной цели.

После выхода на пенсию Василий Рем по-прежнему занимает активную жизненную позицию и продолжает трудиться. Вначале в школе заместителем директора по воспитательной работе и преподавателем математики. Затем сослуживцы пригласили его в частную охрану, где он работал на должностях охранника, заместителя директора и директора охраны. Набравшись опыта, стал заместителем генерального директора по экономической безопасности московской фирмы. Сейчас трудится начальником охраны в одном из подразделений Министерства финансов РФ.

В 2016 году благодаря рекомендациям ведущих поэтов Василий Рем стал членом Российского союза писателей. Участвовал в создании регионального отделения Российского союза писателей в Белгородской области. Неоднократно номинирован на Национальную литературную премию «Поэт года» – в 2016, 2017, 2018, 2019 и 2021 годах. В 2019 году за вклад в развитие русской литературы награждён медалями: Владимира Маяковского и Анны Ахматовой. В 2020 году номинирован на литературную премию «Георгиевская лента» и награждён за вклад в укрепление национального самосознания и патриотизма, медалью «Георгиевская лента 250 лет». В 2021 году номинирован на литературную премию имени Сергея Есенина «Русь моя». Награжден за вклад в развитие русской литературы медалью «Сергей Есенин 125 лет». Номинирован на литературную премию Императорского двора «Наследие». Награжден за литературную деятельность в духе традиций русской культуры звездой «НАСЛѢДIE» – III степени. Печатается в альманахах «Стихи 2020», «Проза 2021» и Антология русской поэзии 2021 года. В 2022 году за вклад в русскую литературу награжден медалью «Федор Достоевский 200 лет», медалью «Николай Некрасов 200 лет», (обновленной) бронзовой медалью «Сергей Есенин 125 лет» и бронзовой медалью «Святая Русь». Номинирован на литературную премию Императорского двора «Наследие» 2022 года. Номинирован на Национальную литературную премию «Поэт года 2022».

Сейчас, как и на протяжении всей своей жизни, Василий Рем продолжает заниматься творчеством – пишет стихи и прозу. В его произведениях нашла отражение целая эпоха, события, которые нигде не описаны или описаны иначе. Это свидетельства неравнодушного человека, поэта, пережившего вместе со своей страной все ее победы и поражения. Книга, которую вы держите в руках, она, как и все произведения Василия Рема, особенная. Читайте, не пожалеете.

Председатель регионального отделения Российского союза писателей по Белгородской области, Татьяна Трошина

Рассказы

Из «Первые рассказы»

Страх

Японцы напирали со всех сторон. Хорошо, что прихватили с собой на высотку ящики с гранатами и два пулемёта. Снайпер был третьим. Пулемёты перегревались, и в перерывах между атаками приходилось менять воду для охлаждения стволов. Всё-таки «Максим» – незаменимая вещь на заставе, особенно при массовом наступлении противника.

Перерыв между атаками был недолгим – японцы снова попёрли. Но за это время стволы пулемётов охлаждены, ленты набиты патронами. У пограничников ни одной царапины.

И не жалко им своих солдат, вон снова лезут и, главное, даже не пытаются обойти – прут прямо в лоб. Длинными очередями застрочил пулемёт. Японцы падали, сверкая в закате солнечных лучей пристёгнутыми длинными штыками. Когда пулемёты не справлялись, в ход шли гранаты, и осколки косили наступающих.

Снова перерыв. Пограничники кинулись охлаждать стволы и заряжать патроны в ленты. В наступившей тишине раздался зуммер телефонной трубки, находящейся на замаскированном посту. На другом конце был начальник пограничной заставы.

– Ведём бой с японцами, – доложил начальнику старший пограничного наряда.

– Да, слышим. Но помочь не можем – кто-то вывел из строя всю технику. Заставу травят ипритом. Могут и по вам жахнуть.

Со стороны японцев потянулся сизый дымок, и в воздухе почувствовался запах прелого сена.

– Газы! – скомандовал старший пограничного наряда.

Все трое быстро надели противогазы и выбрались из окопов на поверхность, где дул небольшой ветерок. Дым потихоньку рассеялся. Сквозь запотевшие стекла очков было плохо видно. По очереди бойцы, затаив дыхание, сняли противогазы, натерли изнутри стекло специальным карандашом против запотевания и опять надели.

В прицелах пулемётов снова появились японцы. Они тоже были в противогазах, лучи заходящего солнца сверкали в стеклах, и пограничникам казалось, что на них движется стая волков или вампиров с горящими глазами. Застрочившие пулемёты скосили идущих впереди, японцы падали, и глаза их тухли. Гулко рванули гранаты, уменьшая количество нападавших. Снайпер одиночными выстрелами снимал командиров – такая у него была главная задача.

Все понимали: если сейчас отобьются, больше сегодня атак не будет – солнце уже пряталось за сопку, а ночью японцы не воюют. Нет, конечно, вылазки, диверсии, теракты или разведка и у них производились под прикрытием ночи, но бои ночью не велись. Вот и последний японец упал, скошенный снайпером. Можно перекурить.

Один ведёт наблюдение, остальные снарядили ленты, вынесли ещё один ящик с гранатами и закурили. Понимая, что местность ещё может быть заражена, обработали противогазы специальным раствором, протерли ветошью. Руки вымыли с мылом и обеззаразили. Достали сухой паёк, консервы и галеты, хорошо подкрепились, ведь целый день не ели.

Спали по очереди, чтобы не дать возможности японцам под покровом ночи застать себя врасплох. А попытки такие были дважды: около часу ночи и в пять утра. Самое время, когда хочется спать. Но пограничников не проведёшь, они их уловки знают. Снайпер снимал идущего впереди, указывая трассером направление вражеской группы, и пулемёт добивал её до конца.

Но вот кроваво-красное солнце начинает выползать из-за соседней сопки. Внизу видны догорающие костры пограничной заставы. Вот, значит, почему они не пришли на помощь: ведут бой из опорного пункта, а он как раз на открытой местности. Не высунешься.

«Вот кончатся у нас патроны и, достав саперные лопаты, пойдём на японцев в последний бой», – думал про себя каждый пограничник. Невеселые мысли прервал крик наблюдателя:

– К бою!

Значит, снова попёрли узкоглазые. Стволы пулемётов и прицелы обшаривали местность в поисках идущих японцев. Однако их нигде не было видно. И вдруг пролежавшие всю ночь убитые начали подниматься в воздух и улетать в сторону Японии. Вспорхнут, выстроятся в косяк и полетели, словно журавли на юг. Жуткий страх пронизал пограничников насквозь. Им показалось, что они даже слышат, как те курлычут как журавли.

Что за наваждение! Неужели они тоже убиты, если видят души улетающих японцев?! Попытались ущипнуть себя, но больно не было.

– Точно мы «жмурики», – произнес один из них.

И вдруг сказавший это закурлыкал и полетел в сторону материка. Снайпер оглянулся: второй пулеметчик тоже стал подниматься в воздух, правда, молча, и вскоре улетел с острова. Страх пронзил тело бойца, парализовал волю, однако он сумел собраться и с криком «Ура!» кинулся вниз. И тут, наткнувшись на что-то твердое, ударился головой так, что из глаз посыпались искры, и он… проснулся.

Пограничник сидел на вышке, солнце уже всходило, скоро будет смена. Очумевший после сна, он яростно потряс головой, прогоняя его остатки.

– Ну надо же такой гадости присниться! Нет, эта японская рыба фуга – дерьмо полнейшее, больше никогда её есть не буду.

Вот и смена идет. Потребовал пароль, сказал отзыв. Новый наряд смеётся.

– Нам начальник на приказе сказал, что ты ему ночью в трубку орал, будто ведёшь бой с японцами. Он даже окрестил тебя: «истребитель японцев», теперь тебя вся застава так будет звать.

«Да, влип, блин, по полной! Хорошо еще, что начальник заставу по тревоге не поднял: поймали бы спящим – вот тебе и гауптвахта, а то и дисциплинарный батальон. Нет, все-таки какая дрянь эта чертова рыба, в рот её больше никогда не возьму».

Шхуна

Служил старший лейтенант (сокращённо – старлей) на КПП аж на севере острова. Не думал и не гадал, что судьба когда-нибудь снова забросит его в южную часть, причем не раз. Стояла осень с ее невероятной красотой, когда все в природе полыхает разноцветьем ярких и сочных красок. С живописным великолепием окружающего пространства как-то совсем не гармонировал собачий холод, наступивший внезапно со стороны Японии. Старлей давно заметил, что всякая гадость обычно приходила из Японии.

Вот и рыболовецкая шхуна тоже явилась из Японии. Забрела в нашу экономическую зону и начала ловить крабов, тем самым грабя могучий и нерушимый Советский Союз. После недолгого преследования обнаруживший нарушение сторожевой корабль пограничных войск ПСКР-80 ее задержал и доставил на ближайшую пограничную заставу, имеющую порт. Судно пришвартовали к пирсу, японца увезли на допрос и суд, а шхуна осталась под охраной солдат заставы.

Но пограничники заставы не обучены охране судов, да и начальник стал жаловаться на нехватку кадров. И с дальнего КПП были откомандированы в порт шесть дембелей во главе со старшим контролёром, старлеем по званию. Дембелям объяснили, мол, как только шхуну заберут, вы прямо оттуда сразу раз – и на дембель. Фактически по раскладу в первой партии. Но жизнь распорядилась несколько иначе.

Старлей организовал службу как положено: вывозил пограничные наряды в порт, ездил на их проверку. Всё шло, как и планировали. Но вот из пограничного отряда поступила команда передислоцировать шхуну в большой оборудованный всеми средствами навигации порт, поскольку из Японии за ней придёт полицейский корабль. Казалось, неожиданный переезд ещё на один шаг приближает солдат к их дембелю.

Пришёл пограничный корабль, прикрепил шхуну себе в кильватер и потащил. Бойцов и старлея повезли по берегу на машине. Вот и большой островной порт, где дислоцируются все пограничные корабли и охранение базы. Пограничников разместили на тральщике, стоящем у причала. Старлей поселился в каюте замполита, бывшего в очередном отпуске.

Когда шхуну пришвартовали к причалу, старлей поднялся с проверкой на борт и обнаружил, что магнитола, находившаяся на панели управления, исчезла. Он обратился к капитану буксирующего катера с просьбой вернуть аппаратуру. Тот сказал: разберемся, и на этом всё. Время шло, но никто магнитолу не возвращал. Тогда старлей отправился к начальнику особого отдела базы, рассказал ему ситуацию. Он лично передавал шхуну для транспортировки, и магнитола была на месте, а когда пришёл принимать – её уже нет. Снять могли только те, кто буксировал.

Скажу так, особый отдел в то время работал как часы. Спустя сутки ночью часовому у шхуны через забор подкинули магнитолу. У старлея отлегло от сердца. Значит, дембеля с КПП оказались молодцами, а вот мичман с катера – воришка.

Шли дни и ночи, а японца, хозяина шхуны, всё не везли и не везли. Первая партия дембелей, оставшихся в отряде, уже уехала домой. Старлей позвонил командованию, спросил, когда пришлют замену дембелям. Ему ответили, что замены не будет, пусть потерпят – осталось немного.

Настроение у дембелей, конечно, упало до нуля. Но службу несли исправно. Сдружились с матросами – дембелей и на флоте уважают, им даже все завидовали, ведь на флоте тогда служили три года. Вместе болтали, вместе пели песни под гитару, вместе обедали, в общем, влились в коллектив. В холодные ночи матросы давали солдатам свои морские свитера.

Старлей про эту злосчастную шхуну думал очень нехорошо. Ну, типа, лучше бы ты утонула, чем тебя здесь охранять. Он уже и раньше замечал, что стоит ему про что-то или про кого-то плохо подумать, как это сбывается. Вот и сейчас в прибрежной зоне вдруг начался сильный шторм, волны доходили высотой до пяти метров. На корабли, стоящие у причала, натянули дополнительные крепёжные канаты, к бортам добавили кранцы, чтобы не поцарапались о причал.

Шхуна стояла у мола, который защищал её от волн до тех пор, пока ветер не повернулся в сторону берега. Волны поднялись такие, что судно начало захлёстывать, и, оборвав концы крепления, оно утонуло прямо у причала. Доложили по команде. Дождавшись затишья, пригнали кран и водолаза, шхуну подняли на поверхность, слили с неё воду.

А вот воду из трюма, сколько ни старались, никак не могли откачать – она снова прибывала и прибывала. Ситуацию спас старлей, который объяснил, что шхуна, оказывается, не с трюмом, а с бассейном. В нем забортная вода должна быть всегда, иначе крабы передохнут. А так бы весь океан перекачали.

Шхуна осталась на плаву. Но побывавшая в морской воде аппаратура, естественно, приказала долго жить, несмотря на то что японская.

Зато скоро на шхуну доставили японца, которого осудили на условный срок. Вытащили его со шхуной на внешний рейд, где передали полицейскому катеру, прибывшему за ним из Японии. Дембеля радовались наконец наступившему долгожданному дембелю, а старлей вернулся назад, на север, на свой родной КПП.

Но впредь он стал осторожнее с проклятиями и нехорошими пожеланиями: мысли, оказывается, могут материализоваться, это он теперь точно знал.

Заместитель по воспитательной работе

После окончания службы офицер пограничных войск ушел в запас. Будучи по профессии учителем математики, стал работать в школе одного из городов острова. Уволился он в конце декабря, когда у детей как раз начались новогодние каникулы. В школе только администрация и педагоги. Но этого офицера хорошо знали и ГОРОНО, и директор школы. Он учился в местном государственном педагогическом институте и проходил в школе практику, вёл уроки математики. Кроме того, уже давно работал с трудными детьми, организовав для них военно-патриотический клуб, а тренировки и занятия проводил на базе школы.

В связи с этой деятельностью офицера часто показывали по местному телевидению, и городской отдел образования предложил ему должность заместитель директора по внеклассной и воспитательной работе. Как и положено, нового учителя представили коллективу, хотя почти все его уже знали раньше. И начал он постепенно вникать в школьные дела и проблемы. В первые же дни изучил устав школы, познакомился с родительским комитетом. Но больше всего новоиспеченного завуча интересовали ученики, с которыми он должен был вести воспитательную работу и организовывать их досуг.

Пока он как завуч изучал всякие там методички и необходимую литературу, ему навесили ещё девять часов в неделю математики и труда. Дело было знакомое, готовился к занятиям добросовестно. В армии офицеру запаса выдали справку, что он занимался педагогической деятельностью и имеет двадцать календарных лет педагогического стажа – это была правда. Ведь все эти годы он проводил занятия с солдатами, писал планы и конспекты, отвечал за воспитательную работу.

Справка сыграла свою роль, и ему сразу присвоили высший разряд, а значит, сделали надбавку за стаж. Конечно, многие офицеру завидовали: только пришел – и сразу кучу денег получает. Хотя учителя и тогда, в девяностые, зарабатывали копейки. Одна привилегия – отпуск всегда летом.

Начались занятия, и потянулась рутина учебного процесса в школе. Те дети, что ходили в военно-патриотический клуб, стали главной опорой завуча.

С их помощью он организовал в школе дискотеки по субботам и воскресеньям, главной целью которых было оторвать детей от улицы и всего негатива, существующего в те годы. Тесно взаимодействуя с участковым инспектором милиции и администрацией школы, обеспечивал прежде всего безопасность этих школьных мероприятий. Подросткам всё это понравилось, образовался свой школьный ансамбль, который потом участвовал во всех дискотеках.

Дети быстро привыкли к новому завучу и полюбили его. По любым вопросам в первую очередь обращались к нему, потому что он от этих проблем не отмахивался, а старался решить, невзирая на свою занятость. Мог и после уроков остаться, чтобы помочь кому-то подтянуть математику или другой трудно дающийся предмет. Приходил на помощь в конфликтных ситуациях с учителями или в детских спорах между собой. Иногда в этих конфликтах были виноваты больше учителя, поэтому приходилось находить слова, чтобы убеждать и их.

Постепенно вник в обстановку в школе до такой степени, что, как в своей семье, хорошо знал, кто чем дышит. Конечно, не все было просто. Всплывали и тяжёлые моменты. Например, старшеклассницы, насмотревшись зарубежных фильмов, хлынувших к нам из-за границы, стали пытаться зарабатывать своим телом. Это было новое явление в советской школе. Мальчишки уходили в банды и угоняли автомашины, за что получали от бандитов деньги. А если кого поймали – он неподсуден как несовершеннолетний. Но как такое вообще происходило?

И начал завуч докапываться до истины, искать, как говорится, откуда ноги растут. Быстро нашёл, чекистское чутьё его не подвело.

Представьте себе, во время занятий приходит в школу выпускник девятого класса, вежливый такой, галантный. Все учителя его знают, здороваются, и дежурный учитель, естественно, пропускает его на территорию. Он сидит на лавочке, а на перемене общается с мальчишками и девчонками, которые к нему подходят. И дальше эти парни, и девочки из школы ненадолго исчезают: их увозит, а потом привозит обратно автомашина.

Никто не обращает на это внимания, а если заметят и спросят, то всегда можно сказать, что, к примеру, в туалете был – живот скрутило, или ещё какую отмазку вкатить. Никто ведь проверять не будет.

Выяснив всё это, завуч доложил обстановку директору. Та, естественно, не поверила и потребовала доказательств, причем неопровержимых.

Завуч её понимал: это же пятно на школу и ЧП союзного масштаба. Но и в других школах творилось то же самое. Просто там не было такого завуча, как в этой. Начал он искать доказательства.

Тогда на блошином рынке можно было купить что угодно: моряки и мешочники везли из Китая и Японии всё, что могли продать. Купил завуч скрытую переносную камеру и заснял всех персонажей этого подпольного бизнеса. Тогда ещё не было закона о запрете на использование скрытого видео, поскольку его приняли только КГБ и МВД.

Показал директору школы все эти записи, на которых видно, как те, кто подходил к этому выпускнику, после разговора с ним садились в иномарку с затонированными стеклами и уезжали, а затем приезжали обратно. Через участкового инспектора и ребят из КГБ пробили по базам заснятые номера машин, и оказалось, что все они принадлежали членам преступной группировки местного разлива.

Родителей в школу вызывали поочерёдно. Сначала с ними просто разговаривали об их дочерях или сыновьях. И они, конечно, в один голос твердили, что их дети просто идеальные. Затем проводили очную ставку родителей с детьми, и завуч, демонстрируя видео, спрашивал у девочки или мальчика:

– Скажи нам честно, куда это ты ездишь каждый день на иномарке? Это твои друзья, твой будущий муж (для девочек)?

И тут наступала долгая пауза.

Мамы рыдали, папы с кулаками вскакивали, пытаясь ударить ребёнка. Но завуч этого не допускал. Тут нужно не наказывать, а помочь ребёнку, вырвать его из рук бандитов. Одно за другим стали поступать заявления от родителей участковому инспектору о вовлечении несовершеннолетних в преступную деятельность и растлении малолетних.

На следующий же день и этот вежливый парень, выпускник школы, и все приезжавшие к школе водители были арестованы. Началось следствие.

В ходе следственных мероприятий было собрано много доказательств, пошли аресты более крупных фигур этого преступного бизнеса. По заданию ГОРОНО подобные мероприятия провели и в других школах.

И через некоторое время школы облегченно вздохнули: криминал от них отстал. Участковые инспектора милиции начали чаще наведываться в учебные заведения, патрульные машины тоже постоянно крутились в этом районе и проверяли всех подъехавших подозрительных лиц. Авторитет завуча просто зашкаливал. Но финансовое обеспечение семьи вышло на первый план.

Друзья предложили ему работу в охранном бизнесе, который тогда начал процветать, да и дело это было хорошо знакомое и родное – от охраны границы недавно оторван. И завуч покинул школу и ушёл в охранное предприятие, тоже заместителем директора, только оклад там был в три раза выше, чем в школе.

Заведующий ГОРОНО и коллеги уговаривали пограничника остаться, но офицер понимал: неперспективное это дело – работа в школе. С детьми же в военно-патриотическом клубе так и продолжал работать. И пока не переехал жить на материк, никто из бандитов в эту школу даже не пробовал соваться. Вот она, роль одного человека, который отдаёт душу на заклание во имя защиты детей.

Орден «Красной икры»

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2