Кавитатор профессора Брехмана. Юмористическая повесть

Оставалась последняя надежда – совместные предприятия с иностранными инвесторами. Таких СП в Ленинграде в то время работало два: «Ленфинком» и «Нева». Первое занималось телефонной связью, и ему кавитатор с его фантастическими свойствами был до лампочки. Зато про «Неву» ходили слухи, что, пока шведы строят мебельную фабрику в Лодейном Поле, «невцы» занимаются всем подряд.

Брехман и Сидоров шли по Смольному институту, и по мере приближения к офису «Невы» им становилось понятно, что только там жизнь бьёт ключом, и только там, возможно, у них будет возможность удачно пристроить свой кавитатор. С каждым шагом по тёмному коридору с красной ковровой дорожкой из дальнего конца всё отчётливее доносились отчаянный женский визг и несдерживаемый мужской смех. Дверь в помещение была открыта. Секретаря в приёмной не было. Брехман и Сидоров заглянули в смежную комнату с табличкой «Генеральный директор». В огромной, в сто квадратных метров, зале уместились массивный телетайп, новенький факс, кожаное кресло, директорский стол и длинная-предлинная приставка к нему для переговоров в центре.

За этим столом собралось, похоже, всё СП «Нева», и не только за ним, но и на нём. Вокруг него оживлённо бегали и горланили на непонятном языке здоровые, похожие на викингов мужики-блондины, все как один в одинаковых серых брюках, синих блейзерах и ярко-жёлтых рубашках с синими же галстуками. То были шведы. Остальные пятеро мужчин, явно, русские. Они спокойно сидели на своих местах, тихо о чём-то переговаривались между собой и наблюдали, как кружились довольные фирмачи. Вдалеке на самый край, ближний к директорскому месту, взобрались две женщины и отчаянно визжали, понимая, что отступать им больше некуда, и к ним медленно приближаются…

В тот день «Нева» торговала… живыми раками из обкомовского подсобного хозяйства. Его директор и заместитель доставили из-под Гатчины две корзины «подводных цирюльников» и неожиданно для всех их вывалили прямо на стол для демонстрации особой живучести членистоногих. Несмотря на тряску по ста разбитым километрам без воды и пищи, раки представляли собой весьма живую картину. Сотня зелёных членистоногих переползала друг через друга, пощёлкивая узкими клешнями и иногда задерживаясь на потасовки. Они довольно быстро заняли почти всю поверхность, оставив свободным лишь тот небольшой противоположный край, на котором сидели и орали женщины. Главный бухгалтер Нина Петровна и секретарь-переводчик Любочка, замерев в объятиях, со страхом ожидали, когда их окружит раковая шайка и начнёт кромсать клешнями одежду. В общем, обе женщины заняли круговую оборону, натянув юбки на сапоги.

Шведы же в переводе не нуждались. Раки спокойно перенесли русское бездорожье, многочасовую голодовку и пытку жаждой, совершенно не утратив своей подвижности, задиристости и боевитости. Единственным недостатком раков была их узкопалость. В Швеции особенно ценилась другая, широкопалая, разновидность раков. Они считались более деликатесными и, следовательно, дорогими. Но приличная скидка могла устранить любые сомнения в качестве товара, а он был хорош, даже очень хорош.

Брехману с первого взгляда стало понятно: в СП «Нева» собрались деловые люди с очень разносторонними интересами.

«Если их интересуют живые раки одновременно со строительством мебельной фабрики, то наш кавитатор здесь может найти свой дом», – прикидывал свои шансы на удачу Брехман и даже подмигнул своему аспиранту.

Сидоров же думал, пролезут ли раки в его большой кавитатор вихревой энергии, ну в ту саму «боеголовку», которую они оставили в лаборатории, и в каком состоянии они пройдут «улитку».

– Товарищи, вы к кому? – товарищ Андреев, бывший третий секретарь обкома партии и ныне коммерческий директор СП «Нева», отвлёкся, наконец, от раковых гонок и дуэлей и обратил внимание на вошедших.

Из-за шума и визга не мудрено было пропустить зашедших без стука и доклада Брехмана и Сидорова. Да и кому докладывать? Секретарь Любочка в данный момент сидела на столе, натянув на коленки юбочку, и орала.