Гетерозис. Хроники боли и радости

Хотелось дать ему по роже, но требовалось хладнокровие. Может, это и являлось резиденцией полоумных, но в одиночку доказывать было нечего. Выбор был прост – отсидеться и осмотреться.

– Спасибо, доктор, – промямлил я.

– Вот видите. Можете, когда есть повод.

Доктор нажал красную кнопку и в кабинет вошли санитары, взявшие меня под белы рученьки.

– Проводите господина Мугамбу в его покои.

Я хотел было воспротивиться, но электрические дубинки караульных личностей заставили вспомнить про благоразумие.

– Желаем приятного отдыха, – произнес голос из туманного далека, и гоблины в белых одеяньях бросили мое малоподвижное тело на кровать.

Возникло особое желание разобраться с этим «душечкой», но мозг укатил в прострацию. Черепную коробку наводнила стая образов и призраков, большей частью неведомо-незримых, и в тоже время имеющих безудержно-загадочный и неопрятный вид.

И, видимо, поэтому нелепый шепот, робко бросаемый мне в ухо, был первоначально воспринят как очередной глюк.

– Я узнал тебя… Это ты… Уходи, я не звал тебя…

Временами шепот срывался на истерический смех, и кто-то начинал меня колотить. Не больно, но все равно неприятно, даже в полубессознательном состоянии.

– Прочь, прочь, прочь…

В конце концов, это достало, и, собрав всю волю в кулак, я метнул его наугад в пространство. Как ни странно, попал в нечто, способное скулить от боли и досады. Победная эйфория дала секундное наслаждение, но сил больше не осталось, и я окончательно потерял сознание.

К счастью, на этот раз все было более прозаично. Словно вырубили свет, а затем включили. Самое главное, что включили вовремя. Первым увиденным мной была чужая рука в моих трусах.

– Какого хрена! – воскликнул я и подскочил как ошпаренный.

На меня смотрела перепуганная девушка лет девятнадцати, и казалось, не понимала, почему некто так ужасно вопит и, может быть, даже хочет причинить ей вред или того хуже.

Неподалеку из-под кровати взирала чья-то побитая морда, и, судя по негативному настрою, это я ее приложил.

– Он снова среди нас! Спасайтесь, кто может!! – вырвалось из ее пасти после недолгих раздумий.

Закончив словесный выпад, неприятель ухватился за свисавший край одеяла и потащил его на себя. Попытка создать своеобразную линию обороны на случай возможного нападения была весьма разумна, но в план затесался весомый пробел. Им был спящий товарищ, рухнувший на пол вместе с одеялом.

– Да уж, – произнес я, поднимаясь с кровати, – Вижу, у вас тут не соскучишься.

Между тем девушка, позабыв обо мне, принялась помогать упавшему бедолаге. Тот что-то спутано мямлил о пришельцах, которые его вновь похищали и на этот раз скинули вниз со своей тарелки.

– Хорошо, хорошо. Я тебе верю, – ее мягкий голос действовал успокаивающе на «падшего ангела». Он перестал возбужденно мямлить и, опустившись на кровать, аккуратненько свернулся калачиком.

– Ты хаошая, – прошептал бедолага.

– И ты тоже молодчина, – сказала девушка, нежно погладила его по волосам и, сняв с себя кофточку, укрыла ему плечи.

Меня тронула эта сцена. Но каков эффект был, когда в следующее мгновение она подошла ко мне и заявила:

– Я хочу есть.

Лишившись кофточки, девушка осталась в коротеньких шортах и нижнем белье. В таком обличье мое либидо сочло ее довольно привлекательной, пусть она и имела взлохмаченный вид. Но я был на службе.

– Так в чем, собственно, дело? Давай поедим, – ответил я, не чуя подвоха.

Девушка подошла ко мне вплотную и вновь ухватилась за мои причиндалы. Это было приятным, но неуместным сюрпризом, так что пришлось схватить ее за руки.

– Ты в своем уме?

В точку. Это был идеальный вопрос для сумасшедшей. Впрочем, психованная в данный момент изъяснялась совершенно определенно.

– Можешь трахнуть меня, если хочешь. Только накорми.

– Накормить? Но у меня нет еды.

– Есть, – сказала девушка и в очередной раз попыталась залезть мне в трусы.

– Ты что хочешь съесть мой член?

– Нет, – она смотрела на меня как на идиота, – Мне нужно твое семя.

Только теперь я сообразил, в чем дело. Естественно, мне захотелось поддаться искушению, расстегнуть ширинку и позволить безумной девчонке подарить мне оральный секс. Тем более, что никто не был против. А на несколько припадочных, что шлындались по палате, можно было попросту забить. Все они были погружены в свои безумные мысли, как и тот чудик, что забился под кроватью в своем самодельном бункере.

Но нет. Все это было бы неправильно.

– Почему бы тебе не съесть обычную пищу?

– Мне нельзя.

– Нельзя? Кто сказал тебе такую чушь?

Она молчала. И чувствовалось, что внутри нее растет негодование.

– Папа всегда обо мне заботился.

«Значит, папа», – подумал я, – «Замечательно».

Хотелось позвать помощь, но это желание попахивало безнадегой. А ведь я и сам нуждался в срочной реанимации. Образ шизанутого Мугамбы не входил в мои планы. Но никто не спрашивал о моих планах.

– Хорошо. Я позабочусь о тебе.

Я усадил девушку на кровать и еще раз окинул палату ищущим взором. Спасители выпали из виду, а, возможно, их никогда и не существовало. Может, мне просто хотелось их увидеть, встретить, узнать, что они где-то рядом, что только и ждут, когда их призовут на спасение мира или же ради такой ерунды как я.

– Хочу есть.

По щекам девушки катились слезы, а в глазах отражалась беспредельная тоска по минету. И хотя, судя по всему, в психушке это было в порядке вещей, я не мог так поступить.

– Хорошо, хорошо. Сейчас что-нибудь придумаю.

Конечно же, я так сказал, но в тоже время подумывал как бы скинуть с себя эту проблему, а лучше было вообще убраться из чертова дурдома.

– Эй, вы там!.. Мне нужно поговорить с Доктором!.. Вы меня слышите!..

Я барабанил в дверь до тех пор, пока не понял, что усилия напрасны.

«Да уж», – прошептал я и, повернувшись к девушке, вновь столкнулся с ее голодными глазами.

– Свободу Анжеле Дэвис!! – донеслось из подкроватного бункера.

– Захлопни пасть! – донеслось ему в ответ с моей стороны.

Во мне кипела злоба. Это была злость на себя за то, что влип неизвестно во что, на девушку, требующую отсос на завтрак, обед и ужин, на придурка Доктора, вообразившего, что я чудаковатый маньяк Мугамба, на то, что мне приходится копошиться во всем этом дерьме вместо того, чтобы просто жить, как все нормальные люди. Но больше всего меня бесил тот факт, что как бы я не злился, как бы меня не колбасило в неистовом гневе, я все равно был бессилен что-либо изменить. И это было хуже всего.

– Там не заперто.

– Что? – переспросил я, очнувшись от своих размышлений.

– Не нужно стучать. Просто поверните ручку и толкните дверь от себя.

Как бы безумно не звучали слова девушки, пришлось признать, что придурок в данном случае я сам. И, распахнув дверь палаты, мне захотелось пообещать вернуться.

– Я скоро буду. И думаю, что с настоящей пищей. Кстати, как тебя зовут?

– Лена…

Девушка немного смутилась. Это явно не сходилось с имиджем членососки. И теперь в ее глазах блестело что-то еще помимо ледяной жажды плоти, что-то теплое и едва уловимое.

– А вас?

– Алексей.

Времени на светские беседы не оставалось. Я отправился на поиски. В первую очередь нужно было найти ответы на очевидные вопросы, а заодно и хлеб насущный.

Сначала пробирался по коридору словно вор, но потом, осознав, что никто не собирается меня тормозить и тем более ловить, перешел на вольный стиль.

Исколесив этаж вдоль и поперек, я не нашел ничего, кроме палат с пациентами. Все из них были довольно миролюбивы, в крайнем случае чуть-чуть агрессивны и то только в рамках своих безумных иллюзий. Хотелось найти кого-то из медперсонала, но складывалось такое впечатление, что дурдом перевели на самообслуживание.

Об этом как бы свидетельствовал и тот факт, что я без труда смог спуститься этажом ниже. И как раз в этот момент мне удалось столкнуться с группой санитаров. Правда, они даже не взглянули на меня. Только приказали убраться с дороги и повели дальше десяток чудиков с металлическими колпаками на головах. Те шли, покачиваясь из стороны в сторону, тем самым сильно смахивая на зомби.

По спине пробежал холодок при виде такого, но сильно зацикливаться на увиденном я не стал. Своих проблем хватало.

Впереди был слышен грохот посуды и сбивчивые голоса. Туда же ушли санитары и прочие. После недолгих колебаний туда отправился и я.

Оказавшись на месте, я узрел большое помещение, похожее на столовую. Тут и там мельтешили врачи и пациенты, а на раздаче стояли уже знакомые лица – зомби в отполированных металлических колпаках.

– Ложи больше! – требовал один из клиентов, возмущенный невниманием к своей упитанности.

– Следующий.

– Ты что глухой? Я тебе говорю, ложи еще!

– Следующий.

– Ах ты, наглый недоумок! – завопил толстяк и вцепился в горло раздающему.

Пока кто-то из врачей сообразил к чему может привести такой накал страстей, дубасили уже каждого из металлоголовых.

– Господин Мугамба! – послышалось у меня за спиной.

Автором окрика явился молодой врач в очках и с моим личным делом в руках.

– Кто вы?

– Я – новый ассистент Доктора.

– И что вам нужно?

– Узнать о вас куда больше, чем написано в этой папке.

В этот момент мимо нас пробежало несколько санитаров, которые тут же начали усмирять разношерстное население больницы с помощью электрошока. Мы молча наблюдали за развязкой инцидента. Когда всё закончилось, я спросил:

– Что конкретно вас интересует?

Молодой врач загадочно улыбнулся и, радушно приглашая к столу, сказал:

– Может, сначала наполним желудки?

Спустя пару минут он поставил передо мной чашку с предложенным яством.

– Что это?

– Единственное блюдо, которое здесь готовят.

– А именно?

– Человечьи мозги.

На момент звучания этой фразы я успел положить в рот кусочек так называемого блюда. Так что осознание произошедшего вызвало во мне сильнейший позыв к рвоте, после чего я чуть было не выблевал все кишки на отполированный до блеска пол. Впрочем, на радость уборщикам мой желудок был практически пуст.

– Вы что сдурели?

Было большое желание завопить, но вместо этого из горла донеслись лишь хриплые стоны. В то же самое время молодой врач был совершенно спокоен и уминал за обе щеки единственное и неповторимое блюдо.

– Понимаю ваше негодование. В первый раз со мной произошло нечто похожее. Однако не скрою, что, учитывая вашу биографию, удивлен подобной реакцией. Насколько мне известно, раньше Мугамба не брезговал каннибализмом.

– Быть может, это так потому, что я никакой не Мугамба, – простонал я.

– Не исключено, – парировал врач, отправляя в рот очередную порцию мозгов, – Но тогда возникает вопрос: кто вы?

И тут до меня наконец-то дошло, что не так уж и плохо быть маньяком и психопатом. Лучше уж быть таким, чем мертвым. Вряд ли кто-либо обрадуется, узнав, что я и впрямь агент психздрава. И потому мне срочно пришлось собраться с силами, подавить напиравшие позывы к рвоте и улыбнуться безумному ассистенту безумного Доктора.

– Хватит заливать. Просто мозги мне не по вкусу.

– Я так и подумал, – ответил врач и молча закончил трапезу.

После обеда он повел меня на экскурсию.

– Не дело, чтобы вы слонялись по лечебнице в одиночку. Лучше я сам вам все покажу. Лады?

– Как скажите, доктор.

– Я не Доктор. Зови меня Геннадий Петрович.

– Вас понял.

За этой милой беседой мы проследовали в другое крыло этажа. По заверениям Геннадия Петровича, пятого из двенадцати. Впрочем, это не имело никакого значимого значения.

– Все этажи выше пятого заняты пациентами. Чем выше, тем безумнее, а значит и опаснее.

– Выходит, я не особо опасен.

Врач задумался, словно боялся сказать лишнее, но вскоре ответил:

– Так решил Доктор.

– И всё?

– А чего вы ожидали?

– Ну, у вас должно быть свое мнение.

– Иметь свое мнение – непозволительная роскошь.

– Неужели?

– Да-да. И дам вам совет. Не шикуйте. Иначе вам придётся пополнить ряды металлоголовых.

Я почувствовал, что настойчивость моих расспросов порождает скрытую агрессию в душе докторского ассистента. И, что самое главное, вызвано это ни чем иным как страхом. Чего-то боялся этот молодой врач в строгих классических очках на носу и с историей болезни пациента в руках.

«Я мог бы сыграть на этом», – мелькнула мысль, – «Но позже».

– А кто они такие?

– Ну, – в голосе ассистента тут же почувствовалось облегчение, что его больше не мучают расспросами на больные темы, – это те, кому провели радикальную лоботомию.

Я тут же вспомнил громилу с бензопилой и понял суть процедуры.

– И что они еще живут после этого?

– А как же. В противном случае терялся бы смысл подобного лечения. Конечно, они уже не те, что прежде, ну и слава богу. К тому же мы получаем дешевую рабочую силу, плюс мозги на кухню.

– А эти металлические колпаки. Для чего они?

– Только лишь чтобы они остатки мозгов не растеряли. Кстати, мы пришли в хозяйственное крыло. Здесь и работают наши металлоголовые друзья.

Я оглянулся и увидел как тела, лишенные изрялного количества мозгов, действительно ходят и внутри различных помещений стирают, шьют и мастерят.

– Теперь же спустимся ниже.

В принципе я был не против. Тем более, что предлагалась поездка на лифте.

– А что там? – спросил я, заходя внутрь.

– Увидите.

И прежде чем я успел сообразить, что происходит, створки захлопнулись. Сквозь прозрачный пластик была видна безумная ухмылка на губах Ассистента, не предвещавшая ничего хорошего.

Еще секунда и лифт помчался вниз. Именно «помчался». Казалось, что пункт назначения – преисподняя, а не соседний этаж. Все закончилось яркой вспышкой света, которую тут же поглотила тьма. Лишь одинокая лампочка болталась где-то над головой.

Я стоял на крыльце бревенчатой избушки, больше смахивающей на баню. Впереди, метрах в пятнадцати, виднелся силуэт. В голове существовало превеликое множество вопросов. И среди прочих: «Что за очередная хрень приключилась с моей задницей?»

– Эй, товарищ? – крикнул я.

Никакой реакции. Покидать светлую зону не хотелось. Но был ли выбор?

Осторожно спустившись с крыльца, я сделал несколько шагов к безмолвному силуэту. Впрочем, он оказался не таким уж и безмолвным.

– Да-да… Именно так…, – еле слышно шептал лысоватый старик в блюдцеобразных очках.

Еще немного привыкнув к тьме, я сумел разглядеть некий прибор, над которым корпел старик.

– Как-то так все это и должно работать… Но если… То…

– Эй…

Но старик продолжал суетливо крутить рубильники и джойстики на панелях неопознанного прибора.

– Эй! – на этот раз я схватил старика за плечо и крикнул, чуть ли не в ухо.

Ноль реакции.

– Они идут, идут…

Позади меня замелькала лампочка. Пробежавшие по коже мурашки заставили съежиться. Интуиция подсказала, что мы не одни. Что-то таилось среди кустов.

Дед был явно не в своем уме. А мне уже порядком надоело спасать всяких недоумков. Хотелось хоть единожды спасти себя самого.

– Давай же… Работай гребаная рухлядь…

Старик перестарался. И потому теперь ему приходилось угрюмо взирать на обломок одного из джойстиков.

– Черт…, – прошептал он.

Лампочка еще раз моргнула и погасла. И тут же нечто злобно ревущее и мохнатое бросилось мне на плечи, вцепившись в мою плоть когтями.

– Не-е-е-а-т!!! – истошно вырвалось из моего горла.

Но рука смогла преодолеть страх, панику и отвращение к омерзительному куску нечисти. Схватив нечто за шею, я с размаху саданул его о землю. И чтобы преодолеть неугомонную живучесть этого существа, принялся прыгать по его издыхающему телу, давя башмаками вылезающие наружу кишки и отчаянно вопя, что есть мочи.

Обессилив, я шмякнулся прямо на ошметки неопознанной твари. В этот момент мне было плевать на все вместе взятое: тьму, старика, его доморощенный прибор… Кстати, в этой суматохе я как-то совсем позабыл о старом дурне…

И напрасно. В следующее мгновение я увидел вознесшийся над собой топор, и вот уже из моего горла фонтаном хлещет кровь…

Еще одна яркая вспышка… надо мной склоняется знакомый бугай.

– Сейчас, сейчас…, – говорит он и заводит мотор своей излюбленной бензопилы.

В его безумных глазах вновь загораются безумные огоньки. И я понимаю, что от них никому не спастись ни сегодня, ни завтра, никогда!

Пила врезается в мою плоть, но я не чувствую боли. Лишь вижу, как во все стороны летят брызги крови и ошметки мозга. Теряя себя, я вижу безумную ухмылку и что-то еще… Какой-то прибор на заднем плане…

И вот опять тьма, опять мигающая лампочка, но нет ни кустов, ни бани. Лишь полумрак коридоров, ведущих неизвестно куда.

– Где я? – спрашиваю я самого себя.

Но откуда мне было знать? И, если честно, меня уже порядком достало появление неизвестно где. Может, уж лучше было сидеть дома и не высовываться ни на какую работу.

– Все!!! С меня хватит! – проорал я пустоте коридоров и шлепнулся на пол.

– А как же ни шагу назад, господин Казанский?

– Кто здесь?

Кругом было столько коридоров, что любой мог бы свихнуться, лишь пытаясь их перечесть. В любом из них мог прятаться кто-нибудь наподобие очкастого старикашки или бугая-бензопила. Только вот мне было совершенно насрать на любое сборище шизанутых, но не на человека, знавшего меня не как гребанного Мугамбу.

Из тьмы вышел Ассистент.

– Вижу, вы уже успели освоиться.

– Кто вы, черт возьми?

Я смотрел на его ехидную рожу и ужасно сильно хотел по ней вдарить, однако не было сил даже чтобы просто подняться.

– А кто ты? – спросил он.

– В смысле?

– В прямом, – Ассистент выдал очередную из своих дьявольских усмешек и сел на пол напротив, – Возможно, пришло время признаться в том, кто ты есть.

Мое нутро чуяло нечистоты всего происходившего, но остановить круговорот событий оно было не в моих силах.

– Признаться в чем? Думаю, вам и так известно, что я агент психздрава Алексей Казанский.

Ассистент снял очки, бросил их в угол. Потом стащил с себя халат и отправил его туда же. Личного дела на этот раз в его руках не оказалось.

– Всё, сказанное вами, полная херь! – сказал он, представ передо мной в новом обличье, – Хватит заниматься соплежуйством и втирать мне про свою ксиву. Этим ты можешь удивить Доктора, устроившего из психушки хрен знает что, но не меня. Если бы она могла меня испугать, я пришиб бы тебя прежде в особняке, а не тратил бы время на пустую болтовню.

Ощущение наплыва нечистот усиливалось ежесловесно. Я стал понимать, кто передо мной, но легче от этого не стало.

– Чего ты хочешь?

– Понять, чего хочешь ты.

– Я уже ничего не хочу.

– Прям как тогда. Помнишь?

Внутри меня все похолодело. Но я постарался заглушить это странное чувство и изобразить непонимание.

– О чем ты?

– Да все о том же. Мы с тобой похожи. И именно поэтому мы оба оказались именно здесь.

– Где здесь? В психушке??? Но это ты меня сюда затащил. Хорошая байка про психокинез. А ещё непонятно, где настоящий Мугамба. Или, предположим, он тоже плутает в этой сумеречной зоне между двумя этажами???

– Вижу, разговор не клеится, – понуро промямлил Ассистент и, поднявшись на ноги, отправился прочь в один из темных коридором, – Поговорим в другой раз.

Внутри меня закипела злоба, и я стал кричать ему вслед:

– Отчего же? Давай поговорим сейчас, псих чертов. Не убегай, твою мать. Вернись!

Но он убежал. А я все кричал и кричал, пока в конец не выбился из сил и не схватился за сон мертвой хваткой.

– Здравствуй, Билли!

– Здравствуйте, миссис Хадсон.

Старушка сидела в свое любимом кресле и, мерно покачиваясь взад и вперед, вязала очередной шерстяной носок.

– Вы меня звали? – вежливо поинтересовался я.

Старушка грустно улыбнулась и, отбросив занятие, сделала всплеск руками.

– Дорогой мой, ну кто я такая, чтобы звать тебя? Всего лишь дряхлая старушенция, которой нужна помощь лучшего сыщика в Лондоне.

– Ну что вы, миссис Хадсон…

Старушка бросила на меня сердитый взгляд.

– Не нужно, Билли. Я слишком стара для таких игр и слишком умна, чтобы поверить в то, что мужчин может что-либо исправить. Мужчина – это все тот же маленький алчный эгоист, только успевший немного подрасти.

– Что-то случилось?

– Да, Билли, случилось.

На этот раз на лице старушки отразилась гримаса скорби.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – пробормотала старушка без каких-либо эмоций.

Дверь отворилась, и в помещение вошел темнолицый парень.

– Это ты, Митхун. А мы тебя не ждали, – продолжала бормотать миссис Хадсон, а заодно и представила меня очередному гостю, – Познакомься с инспектором Дойлом.

Индус сделал вид, что вне себя от счастья из-за нашего знакомства, но негативом от него разило как от дохлой кошки.

– Так вы их нашли? – спросил он после того, как утомил меня раздачей несуразных почестей.

– Кого именно?

Старушка наконец-то вышла из прострации.

– Ах, Билли, посмотри, что они сотворили с моей бедной Лизой.

Она ткнула указательным пальцем в пространство, и лишь тогда я заметил гроб, стоявший у стены.

– Она была такой молодой, – прошептала миссис Хадсон, роняя в платок скупую слезу.

Я подошел ближе. В гробу лежала девушка. Когда-то мы вместе весело играли в прятки, а теперь она была холодна и неподвижна.

– Как это было?

– Это вопрос к тебе.

И я ушел. Но пришло время, и я вернулся. На этот раз более эффектно, почти по-ковбойски, выбивая дверь с ноги.

– Я ждала тебя, Билли.

Старуха по-прежнему сидела в своем кресле. Ее лицо взирало на меня с призрением каменного монумента, величественного сфинкса, терпеливо ждущего добычу. В нем не было прежней доброты, участия, чего-то нежно-ласкового и чуткого. Лишь холод, которым веяло от нее на сотню миль вокруг.

Я даже испугался чуть-чуть и чуть-чуть оступился. Но позади толпа кричала:

– Давай!!! Время не ждет.

И я опять осмелел. Стал прежним и не менее холодным, чем она.

– Так что? – спросила миссис Хадсон, – Ты нашел ответ?

– Я…

– Смелее!.. Смотри, что у нас на кону.

Я повернул голову и там, где ранее стоял гроб, теперь красовалась отрубленная голова ее племянницы, брошенная на стол, словно на мясницкий пьедестал.

Оценив мое внимание, голова зашевелилась, встала на обрубок шеи и уставилась на меня. Я не хотел смотреть ей в глаза. Но это была голова… Как можно было упустить такой шанс?!

Ее мертвые губы зашевелились, будто бы ей захотелось что-то сказать. Только вот звуки почему-то не рождались. Наверное, дело было в связках. Точнее в их отсутствии.

И голова злилась, пыхтела, плевалась мертвецки вонючей слюной, но бес толку. И лишь когда я вновь заглянул в ее извечно живые глаза, то понял, в чем собственно дело. И ужаснулся. И ужас объял меня, да так, что захотелось убежать далеко и надолго.

Но вместо меня побежал другой, тот кого она любила больше жизни, но ненавидела после смерти.

– Постой! – крикнул я ему вслед, – Конец неизбежен.

Индус остановился и стал пятиться, будто боясь получить от меня удар в спину.

– Вернись, я все прощу!

Но видимо прощение не было в его планах. Наоборот, он метнулся от него как ошпаренный, сходу налетев на штырь в стене.

Толпа визжала в безумном экстазе, словно ребенок, которому дали полизать эскимо.

Я подошел к свежеиспеченному трупу. Кровь тихо капала на пол, образуя багровое пятно на ковре.

– Жаль, – прошептал я, – Хороший был ковер.

– Всегда одно и то же.

Миссис Хадсон, видимо, потянуло на философские выкладки.

– Тайна раскрыта. Чем же вы не довольны?

– А ты не знаешь? Подойди к столу.

Голова давно исчезла. Вместо нее на столе лежали маленькие кусочки бумаги, словно мне предстояло тянуть жребий.

– Возьми три.

Я взял, но почему-то вместо трех все десять.

– В чем дело? Я слишком жадный?

– Всегда одно и то же.

Первым ощущением было то, что кто-то тащит меня за ноги. Захотелось разглядеть этих негодяев, но в этот момент мне по башке вдарили створки лифта.

– Осторожнее, черт возьми!

Голос был знаком. Очень знаком.

– Давайте, давайте!!! Быстрее!

Когда меня оттащили еще немного, надо мной склонился Ассистент. Ну, конечно. Его голос был мне хорошо знаком.

– Фридрих, все будет в порядке. Вы помните меня? Я – ваш доктор. Геннадий Петрович. Мы позаботимся о вас.

Следующее, что я помню, это сигнал монитора, белая пелена перед глазами и чей-то диалог.

– Мы чуть его не потеряли.

– Вы так переживаете? Это странно. Предыдущие сорок семь подопытных вас не волновали.