Поиск

Но, судя по всему, во всем университете нашелся хоть один человек, который знает моего дядю, как гонщика.

– Странно, что ты знаешь, что мой дядя – гонщик. Увлекаешься незаконными гонками?

– Нет, – качает Макс головой, усмехаясь. – Просто меня друг однажды потащил на гонки, в которых участвовал твой дядя. Он тогда победил, именно поэтому я его и запомнил.

И пожал плечами в конце. Собственно, такой ответ я и приняла. Если Эдик где-то появлялся, его невозможно было забыть. Он никогда не упускал возможности преподнести себя во всей красе. И плевать, где он был.

В этот самый момент моих раздумий, вокруг образовалась тишина, которую прерывал только стук каблуков. Подняв голову, замечаю, как к центру дороги подходит высокая брюнетка в облегающем топе и очень короткой кожаной юбке с флагом в руке.

– На старт! – проревел голос мужчины недалеко от гонщиков.

– Внимание! – все вокруг замерло, кроме резко зарычавших байков и приготовившихся гонщиков.

– МАРШ! – и гонщики мгновенно срываются с места, оставляя позади себя только облака пыли.

Но не успевают они слишком далеко проехать, как тот же мужик кричит:

– АТАС!!! МЕНТЫ!!!!

И в тишине звучат сирены полицейской машины.

Глава 25

Поворачиваю голову на Макса, шокировано наблюдая за его решительными действиями. Повернув голову в сторону переулка, он что-то бормочет себе под нос, а потом, схватив меня за запястье, тянет в ту сторону.

– Макс? – зову парня, оказавшись в абсолютном тупике. Но при этом пытаюсь не отставать и не паниковать.

– Не оглядывайся, – на секунду повернув голову назад, парень еще крепче вцепился в мою ладонь и более настойчиво потянул за собой.

Добежав до угла, он резко потянул меня и прижал своим телом к кирпичной стене.

– Тихо, – прошептал Максим, прижавшись своей щекой к моей. Тогда же, на дороге послышались возмущенные крики арестованных и предупреждения полицейских. Мое сердце в этот момент окончательно упало.

Только после нескольких минут, стоя прижатой телом Самойлова к стене, я поняла, как это выглядит со стороны. Словно влюбленные решили уединиться. А не два почти незнакомых человека, оказавшихся в глупой ситуации, на грани попадания в обезьянник за участие в незаконных гонках. Краем сознание цепляюсь за мысль, что у Макса довольно спортивное телосложение, как для ботаника. И это еще одна странность в копилку странностей нестандартного ботаника Максимилиана Самойлова.

– Возвращаемся! – закричал голос в опасной близости от нас. Инстинктивно дернувшись, я уже собиралась бежать как можно дальше, но тело Макса прижалось ко мне еще теснее.

– Не дергайся, – прошипел он мне на ухо. Его горячее дыхание обогрело мою кожу, заставив ту покрыться мурашками. И заодно почувствовать электрический заряд, пробежавшийся по моему телу от щеки, к которой Макс прижимался своей, до кончиков пальцев.

– Что нам делать? – спрашиваю, тяжело дыша и не шевелясь. Со стороны улицы послышались звуки уезжающих шин, а затем наступила тишина.

– Они уехали, – тихо выдохнул Макс, медленно повернув на меня голову.

Наши взгляды встретились, и все вокруг замерло. Остался только жадный взгляд зеленых глаз, – я наконец-то увидела их цвет, – и полные губы, блестящие в свете восходящей луны.

– Макс… – шепчу, невольно облизнув пересохшие губы.

– Алин… – шепчет парень в ответ, перед тем, как наши губы едва не соприкоснулись.

Но в этот момент, по закону подлости, когда никто из нас не был против такого исхода событий, вселенная оказалась против. Или кто-то еще. Со стороны дороги послышались полицейские сирены и ругань парней.

– Там…

Судя по горящим жадным огнем глазам парня, его ничто и никто не способен остановить от задуманного. Не дав мне повернуть голову, он хватает меня за подбородок, и резко сокращает расстояние между нашими губами. На секунду мне показалось, что такое уже когда-то было. Потому что, несмотря на резкий старт и жадный взгляд парня, поцелуй начался нежно и ласково. Был ли это один поцелуй, или несколько десятков, я так и не поняла. Но… только от одного ощущения его горячих губ дыхание перехватило, а сердце забилось со скоростью триста ударов в минуту. И с каждой последующей секундой поцелуй становился все жарче и неистовей. Я сама не заметила, как начала принимать в нем активное участие. Покусывала нижнюю губу парня, и тут же игриво проводила по ней языком. Подняв руки, закинула их на его плечи и прижимала к себе, боясь отпустить и его самого и это восхитительное, ни с чем несравненное чувство. А его волосы, к слову, оказались мягкими и шелковистыми, и это под тонной лака, который он использует. Вот бы и мне так. А то следует использовать совсем капельку лака, как волосы становятся словно камень.

К сожалению, всему рано или поздно приходит конец. Даже этому поцелую. Макс первым разорвал этот страстный танец. Приоткрыв глаза, с недоумением и шоком от пережитого, смотрю на тяжело дышащего парня, с распухшими губами и горящими глазами.

– Что случилось? – шепчу, прикусив нижнюю губу, тут же скривившись от боли, пронзившей ее. Кажется, что мы немного увлеклись.

– Дождь начинается, – хриплым голосом прошептал Максим в ответ, посмотрев на небо.

Подняв голову вслед за ним, замечаю, что да, начинается. Небо стремительно затягивало черными тучами, закрывая звезды и полную луну. И мне на лицо упало несколько холодных капель.

– Но автобусы уже не ездят, – перевожу взгляд на парня, задумчиво посматривающего назад.

– Слушай, – задумчиво покусывая нижнюю губу, начинает брюнет. – У меня есть одна идея. Но я хочу спросить, ты очень хочешь домой?

Это вопрос с подвохом, что ли?

– Эмм, не очень. А что? Есть идея поинтересней? – наклоняю голову в сторону, наблюдая за сменой выражения лица Макса.

– Я тебе немного позже расскажу. А теперь, поехали, – сказал, как отрезал. И резко оттолкнувшись ладонями от стены, пошел к углу.

– Но на чем мы поедем? Если выйдем, нам гарантирована ночь в обезьяннике, – пытаюсь достучаться до парня, решительно идущего к своей цели.

– У меня есть один способ. Но, не знаю, как ты на это отреагируешь, – хриплым голосом ответил он, подойдя к чему-то прикрытому черной тканью.

Решительно откинув ее в сторону, он явил моему взгляду черный спортивный байк. Рисунков на баке я не увидела, Макс загораживал их своим телом.

– Ну, ты идешь? – спрашивает он, повернув на меня голову.

Черные, взъерошенные моими руками, волосы, с каждым мгновением прилипали к скульптурному лицу парня. Дождь, пару секунд назад покрапывающий, превратился в самый настоящий ливень. Волосы прилипали к лицу, ручьями скатывались по бровям, губам и подбородку. Блузка неприятно липла к телу.

– Да, иду, – мгновенно очнувшись, откидываю мокрые пряди себе за спину. И иду к парню. Уже знающим движением сажусь на сидение, и жду, пока сядет Макс. Пару секунд пораздумав, даже не знаю о чем, парень прикусил нижнюю губу и, кивнув своим мыслям, сел на байк.

– Надевай, – повернув на меня голову, он протянул в ладонях черный шлем.

– А как же ты? – спрашиваю, крепко закрепив ремешок под подбородком.

– И я тоже, – на мгновенье усмехнувшись, он надел на голову черный шлем с темным рисунком черных перьев.

Вспомнив мой единственный случай езды на байке, – с Рейвом, – решительно подвинулась поближе к Самойлову и обняла его за талию. И тут же почувствовала, как его тело напряглось под моими ладонями. И очередная странность. У него есть мускулы. Вместо ожидаемой худобы, я почувствовала литые мышцы под своими руками. Но, он тут же расслабился. На секунду сжав мои ладони, взялся за руль байка и завел мотор.

Резко сдвинувшись с места, мы выехали через переулок, а выехав на дорогу, остановились. Оторвав голову от спины парня, я заметила в стороне две полицейские машины. Мигалки ярко светились красным и синим цветом. А рядом с одной из них, застыли пару мужчин в полицейской форме. И, вместо того, что бы испугаться и поторопить Макса, я поняла, что нам торопиться в принципе, не нужно. По полным фигурам полицейских с выпирающими животами и двумя подбородками, было ясно, они с трудом бегут пятьдесят метров. А тут, до машины еще нужно добежать и при этом, выкинуть горячий кофе и ароматные пончики.

– Поехали, – шепчу в шлем, хотя знаю, что Макс меня не услышит. Но, тут все совпало. Может реально услышал, а может и сам так решил. Но он стартанул, и поехал в противоположную сторону от полицейских. Те, что-то прокричав нам вслед, побежали к машинам. Но мы к тому моменту уже скрылись за поворотом.

Устав следить за проезжающими мимо машинами и домами, я прижала голову к плечу парня и закрыла глаза. На поворотах немного качало в сторону, но это было довольно небольшой минус по сравнению со спокойствием и умиротворением, окружившим меня за спиной Максима.

Ехали мы недолго. К тому времени, как мы остановились во дворе, ливень медленно превратился в моросящий дождик. Оторвав тяжелую голову от спины парня, медленно снимаю шлем, и недоуменно кручу головой по сторонам.

– Это не мой двор.

– Я знаю, – спокойно отвечает парень, сняв с головы шлем, и повернув на меня взлохмаченную голову.

– Тогда что мы здесь делаем? – спокойствия как не бывало и теперь меня захватило всего одно желание – дать одному нестандартному ботанику шлемом по голове. Может быть, у него переключатель сломался, и он все это время неправильно работал. А так один удар, и правильно заработает. Станет правильным обычным ботаником.

– Я здесь живу, – также спокойно говорит Максим, слезая с байка.

Упершись руками в сидение, упираю взгляд в Самойлова.

– Что значит, ты здесь живешь? Какого я тут делаю?

– Алин, – обращается он ко мне, словно к малому неразумному ребенку. – Вообще-то на улице плохая погода. И дорога мокрая.

– И что? Нельзя тогда было сразу отвести меня домой? – спрашиваю, всплеснув руками. – Кстати, а где именно мы находимся?

– Ботанический сад, – кратко отвечает Макс, повернувшись ко мне и сложив руки на груди.

– Но…

– К твоему дому пришлось бы ехать в объезд. А к моему ближе. Переночуешь у меня, а утром, по сухому, я отвезу тебя домой, – спокойно пожимает он плечами.

Черт. Я первый раз буду ночевать дома у парня. И я абсолютно к этому не готова. Та я даже не настроилась на это. А он стоит и спокойно пожимает плечами. Для него это пустяк. Подумаешь, девушка, с который ты знаком меньше недели, – ну, чисто фактически мы знакомы больше, но общаться мы начали только неделю назад, – будет ночевать у тебя дома. Ничего необычного. А какого мне, он не подумал.

– Но я дома никого не предупредила, – шепчу, выставляя последний имеющийся у себя аргумент.

– У тебя есть телефон. Твоим родным можно позвонить, – все также спокойно говорит брюнет. Но подняв голову, и натолкнувшись на мой хмурый взгляд, устало выдыхает и опускает ладони вдоль тела. – Все будет хорошо. Я могу поговорить с твоим дядей и лично заверить его, что утром верну тебя живой и здоровой.

– Обещаешь? – в который раз за этот день спрашиваю, медленно слезая с мотоцикла, опираясь руками о сидение.

– Обещаю, – также, в который раз, кивает парень, протягивая мне ладонь.

Сжав его ладонь, едва не поскальзываюсь на своих ботинках и вцепляюсь другой рукой в его предплечье. В этот момент, – как в исторических любовных романах, – наши лица оказались на достаточно небольшом расстоянии. И ситуация вообще располагающая к еще одному поцелую. Но это слишком для меня и моих нервов. Еще одного поцелуя я просто не переживу.

Неловко поджав губы, расслабляю хватку на бицепсе парня и делаю шаг назад. Опустив голову вниз, что бы он не видел, как покраснели мои щеки, спрашиваю:

– Ладно, раз так, тогда пошли. К тебе домой. Только, – резко поднимаю голову, что бы вперить его в парня. – Без каких-либо намеков. Я требую себе отдельную постель, горячий кофе, душ, хотя лучше ванную, и сухую одежду.

– Хорошо, все ваши требования, мисс, будут учтены, – галантно протянув мне ладонь, с хитрой улыбкой на лице, отвечает Макс.

– Благодарю, – приседаю, отставив в стороны подол воображаемой юбки. И также медленно протягиваю ладонь и вкладываю в его.

– Тогда давайте пройдем же в мои скромные покои.

С ним по любому что-то не так. Либо Макс у нас тайный сын очень богатого миллиардера, либо вора. Потому что то, что он назвал скромными покоями, совершенно ими не являлись.

Сразу же, как только я вошла в подъезд его дома, меня охватило чувство нереальности происходящего. Чистый, блестящий холл со светлыми стенами, плиточным светлым полом и улыбчивой консьержкой за стойкой. Она вежливо улыбалась нам вслед, перед этим не забыв напомнить Максимилиану Олеговичу, что она оставила его почту под дверью. Не дав мне ничего спросить, вышеупомянутый Максимилиан Олегович только молча положил ладонь мне на спину и подтолкнул к сверкающему лифту.

Там же, мы тоже молчали, пока лифт ехал наверх. А возле бронированной двери, как и сказала пожилая консьержка, лежала аккуратная стопка газет и писем.

– Неплохо, – чуть не присвистнув от удивления, говорю парню, поднимающему стопку и просматривающему письма.

– Подарок родителей, – у него сегодня прям день спокойного пожимания плечами. Что ни ответ, то пожимает плечами.

– Ааа, ясно, – также спокойно киваю, но головой, пока он открывает дверь.

– Добро пожаловать в мою обитель, – торжественно провозглашает Макс, широко открывая дверь своего жилища.

Глава 26

Странно, что это место Макс назвал своей обителью. Это больше похоже на музей, чем на дом двадцатиоднолетнего парня.

По сути, у парня нет прихожей, благодаря открытой планировке дома. Только навесная полка для шапок и шляп, под которой висят крючки для одежды и урна для зонтиков. Также узкая тумбочка, где лежали ключи, а под ней на двух полках стояли ровные ряды обуви. Я и не думала, что у него настолько обеспеченные родители. Ну, это было видно по состоянию подъезда дома, улыбчивой консьержке и очень хорошей двери. Конечно, у меня проскользнула мысль о том, что, возможно, его родители все деньги потратили Максу на квартиру в таком обеспеченном доме, а сама квартира будет без мебели или вообще не готовой для проживания. Но нет, квартира парня соответствовала подъезду.

– Ничего себе, обитель, – шепчу, стоя на гладком коврике, не решаясь сделать хоть шаг в квартиру, сумма которой превышает стоимость всех моих органов.

С левой стороны находится гостиная. Светло-бежевые стены, темно-коричневый паркетный пол, белый потолок и довольно простая из сверкающего стекла люстра. Черный кожаный диван, с двумя такими же черными кожаными креслами и стеклянным журнальным столиком между ними. У стены две тумбочки с просторными полками, на которых стоят разные статуэтки и какие-то награды. Два горшка с цветами наверху полок. Напротив, так называемой зоны отдыха, дивана с креслами, на стене висела огромная плоская плазма, а под ней целый домашний кинотеатр с колонками. У другой свободной стены не было ничего кроме двух белых дверей с посеребренными круглыми ручками. А между ними висело несколько пейзажей природы.

Правая сторона комнаты была отделена от другой длинной барной стойкой с подвешенными бокалами наверху. Холодильник и гарнитур из нержавеющей стали. Столы и навесные шкафчики из темно-коричневого дерева. Посередине комнаты стоит круглый стол с несколькими стульями с темно-коричневой обивкой. Рядом с кухонной зоной была еще одна дверь, ведущая еще в одну комнату.

– Может и так, – сняв обувь и поставив ее на верхнюю полку тумбочки, говорит Макс, обращая мое внимание на себя. – Одевай, – кивает, протягивая мне мягкие комнатные тапочки светло-голубого цвета.

– Оу, да. Конечно, – поспешно киваю, ощущая, как начали краснеть щеки и шея. Блин, он наверно подумал, что я настолько бедная, что мне даже его квартира кажется шикарным пентхаусом. – Извини.

– Не извиняйся, – спокойно пожимает он плечами, надев черные тапочки и пройдя к белоснежной двери рядом с кухней. – У всех была такая же реакция, когда они видели мою квартиру.

Прохожу к кухонной зоне, постоянно оглядываясь, что бы не оставить мокрые следы.

– Я, просто, не понимаю, – шепчу, аккуратно садясь на барный стул, видя, как Макс выходит из-за двери и, подойдя ко мне, протягивает белое полотенце.

– Протри волосы, – говорит он.

– Спасибо, – шепчу, неловко взяв его в руки и начиная протирать мокрые кончики. – Я думала, что ты хорошо учишься, потому что, ну, у тебя не все нормально с финансами. А по виду квартиры и дому, не скажешь, что тебе нужны деньги.

– Не нужны, – пожимает Макс плечами, оборачиваясь к стальному холодильнику.

– Но зачем тогда тебе все это? Вид ботаника? Отчужденность?

– Ты о том, что не знала обо мне до проекта по экономике? – на мгновенье, оторвавшись от лицезрения вместительного холодильника, он повернулся ко мне и пронзил своим взглядом из-под очков.

Ясно, это был камень в мой огород.

– Прости, – шепчу, невольно сжавшись. Весь мой настроенный порыв смылся под ливнем. – Я не хотела.… Так получилось…

– Ей, – привлек мое внимание парень. Подняв голову, сталкиваюсь с мутным взглядом за очками. – Ничего страшного. Это нормально.

– Нет, не нормально, – качаю головой. – Я вообще не понимаю, зачем тебе этот вид? Ты ведь…

– Что я? – вновь повернувшись к холодильнику, спрашивает Максим. И, слава Богу, не увидит, как мое лицо и шея полностью окрасились в красный цвет.

– Довольно симпатичный, – говорю, отвернувшись и прикусив губу.

– Ох, – слышится от парня. Поворачиваю голову, вопросительно изогнув бровь. – Я так и знал, что вскоре ты спросишь об этом.

– А разве этот вопрос нельзя задавать?

– Можно, – кивает Макс, закрыв холодильник и подойдя к плите с контейнером, включает плиту. – Давай поговорим после того, как ты сходишь в душ.

– Та нет, – пытаюсь отговориться. Если он сейчас отправит меня в ванную, если она, конечно, есть, то к тому времени, как я выйду, забуду, о чем мы говорили. – Мне нормально.

– Ты дрожишь от холода, – указывает на меня пальцем брюнет. – Никаких «та нет». Иди в ванную, дверь возле тумбы, я там оставил для тебя свою футболку и халат. Выйдешь, я тебе расскажу, почему так одеваюсь.

– Точно? – спрашиваю, спускаясь со стула.

– Точно.

– Ладно.

Опустив голову и не глядя на парня, прохожу к белой двери, куда он чуть ранее зашел.

– Кстати, надеюсь, ты ешь ребрышки на гриле с картофелем? – спрашивает он, когда я открыла дверь ванной.

– Ем, конечно, – киваю головой, обернувшись к нему.

– Хорошо, – улыбнувшись уголками губ, кивает Максим и разворачивается к плите, где уже начинает скворчать масло.

Кивнув его спине, я открываю дверь и, не глядя, захожу в ванную, захлопнув и прижавшись спиной к дереву. Черт, у меня в голове полная каша. Ничего не понимаю. Особенно того, что именно я делаю дома у Макса. Меня ведь даже не должно здесь быть. Мы всего неделю знакомы и я никаким образом не должна была оказаться в его квартире. Я просто его партнер по проекту по экономике. Но это не меняет того, что я все-таки стою в его ванной и смотрю на стремительно набирающуюся белую ванную.

К слову, ванная комната у Макса оказалась лаконичной и простой. Никакой напыщенности и богатого убранства. Только самое необходимое. Довольно просторная белая ванная, рядом раковина с навесным зеркалом без рамы, но с черными узорами по краям. Напротив раковины шкаф, где лежат полотенца и прочие ванные принадлежности. Над ванной, кстати, также была навесная полка, где стояли бутылочки с шампунями, гелями, и шариками для ванны. Рядом с дверью на нескольких крючках висят два белых махровых халата и темно-серая просторная мужская футболка. Судя по всему, моя пижама на эту ночь.

Вздохнув, и нерешительно взглянув на дверь ванной, прокручиваю замок, что бы спокойно можно было насладиться полной ванной с ароматом черного кофе. Снимаю с себя одежду, аккуратно положив ее на тумбочку рядом с раковиной. Погружение в ароматную воду с множеством пены, кажется мне, подобно раю. По ощущениям, я уже несколько лет не испытывала подобного кайфа. Лежать в полной ванне и наслаждаться тишиной. Вот бы мне еще плитку дорогого белого шоколада, бокал белого вина и тихую мелодию песни Адель. Вот это был бы самый настоящий рай. Но, даже ванны и свободного времени, мне в данный момент хватает с крышей. Не то, что дома. Эдик, как главный самый грязный и чистоплотный человек в нашем доме, способен занимать ванную несколько часов. И ему абсолютно плевать на то, что мне пора собираться в универ, а Лизе на работу. Он не может выйти из дома, пока не будет сверкать, словно новая монета. Поэтому, каждое утро у нас проводится эстафета «Кто первый займет ванную?». Если Лизе, то, проведя там всего лишь двадцать минут, она освобождает ее для меня, а затем я – для Эдика. Ему-то все равно спешить некуда. А если мне удается добраться до нее первой, то после меня идет Лиза, а потом – Эдик. Конечно, при этом приходиться выслушивать длинные нотации дяди на тему того, что мы несправедливо поступаем и если освободим для него ванную, то он там побудет всего несколько минут. Хрена с два, несколько минут. Часов точно. Даже если он идет туда только зубы почистить. Он их, конечно, почистит, а также побреется и умоет лицо, как минимум двумя скрабами, пенкой и примется за укладку своей прически.

А сейчас, я кайфовала по полной. Никто не галдит на ухо и не умоляет освободить ванную. Как я поняла, Макс собирается ребрышки с картофелем не разогревать, а готовить. А для этого необходимо время. Достаточно много времени. Которое я с удовольствием потрачу на ванную.

Через неопределенное количество времени, я стояла на мягком коврике и вытиралась махровым полотенцем. Я вся прям, цвела и пахла черным кофе. Протерев влажные волосы, я заплела их в косу и, закрепив резинкой, все время находившейся на моем запястье, перекинула через плечо. Натянула на себя футболку Макса, оказавшуюся мне до колена, и если добавить пояс, то походило бы на маленькое платье. Свое белье мне пришлось запихнуть в стиральную машинку вместе с остальными мокрыми вещами, которую я не заметила ранее. Накинув поверх футболки теплый халат, я затянула пояс на талии и, выдохнув, открыла замок на двери.

Вместе со мной, из ванной вышло также довольно большое облако горячего пара. Можно сказать, заодно и попарилась немножко.

– Ты уже…? – слегка удивленно спросил Макс, повернув на меня голову.

– Ну да, – отвечаю, пожав плечами, и поддерживая полы халата. Парню не стоит знать, что на мне кроме халата и футболки больше ничего нет. А то покраснеет и что мне потом делать? Может у него еще и сердце слабое, и он раньше девушек вообще голыми не видел? Хотя, по тому, как он целовался, у меня закрадывались смутные сомнения насчет своей версии. Природа не может одарить умением классно целоваться с рождения. Это опыт и практика.

– А что? Можно было немного дольше посидеть? – спрашиваю, присев на барный стул, после душа казавшийся ужасно холодным. – Или с этим какие-то проблемы? Только не говори, что у тебя счетчик на воду стоит и я сейчас тебе накрутила несколько тысяч.

– Нет, – с улыбкой качает он головой, повернувшись к кипящей кастрюле. – Не стоит. Просто я привык, что девушки проводят в ванной достаточно много времени. А ты всего за час справилась.

– Это что же у тебя за девушки были, что целый час тебе кажется такой малостью? – как по мне, этого времени вполне достаточно для выполнения всех водных процедур. Что девушке делать там дольше, я не представляю. Та я и не представляю, что там несколько часов может делать Эдик. И в принципе, не хочу об этом знать.

– Та это я про сестру, – отводит глаза брюнет в сторону, заметив мой скептический взгляд и застывший на лице вопрос про девушек.

– Ты сказал «девушки». Значит, их было несколько.

– Еще две двоюродных сестры, – отговаривается парень. Ладно, на этот раз поверю ему на слово.

О, точно. Кое-кто мне обещал рассказать, почему он так одевается.

– Кстати, ты обещал мне рассказать, – говорю, когда Макс садиться напротив меня, перед этим поставив тарелки с ароматными зажаренными ребрышками и запеченным с зеленью и специями, картофелем.

– Ммм, как вкусно пахнет, – едва не давлюсь слюной от всех этих соблазнительных ароматов, но пытаюсь сохранять контроль над собой. Аккуратно, пытаясь не схватить голыми руками целое ребрышко и не проглотить его за два укуса, отрезаю кусочек и подношу ко рту. Пережевав мягкое мясо, из меня невольно вырывается стон.

– Черт, я такой вкуснотищи никогда не пробовала, – мигом отрезая еще один кусочек, но уже поменьше, заявляю довольному парню. – Ты что, на шеф-повара еще и учишься?

– Нет, – усмехаясь уголками губ, качает он головой. – Просто, мне довольно часто приходилось оставаться дома одному, без какого-либо присмотра. Приходилось доставать мамину кулинарную книгу и что-то искать. А со временем я полюбил готовить и изучал новые техники и рецепты.