Моя палата

– Мадам, – равнодушно произнесли губы, – вам жаловаться уже поздно. Ваш последний шанс уплыл вместе с «Титаником».

– Вот коза облупленная! Сюда пошла, тебе говорят!

– Да иду уже, иду! – ярко накрашенные губы выплыли из кабинета и за компанию с грудью принялись расталкивать воздух в коридоре.

Томины каблучки заскрежетали металлическими набойками по выскобленному кафелю. Она подошла к Степану и присела на стул, где ранее сидела Наталия.

– Стенька, здорова!

Степан лишь кивнул головой, не поворачиваясь.

– Знаешь, что люди говорят? Что за кашу у нас сегодня премия будет. Главврач хотел каждому печенья выдать. В честь нового года.

Степан всегда имел резерв сил для того, чтобы саркастически улыбнуться.

– Я, конечно, понимаю, что тебе ни каши, ни печенья не надо. Но ты же мог бы заработать печенье для кого-то другого.

Новая улыбка озарила изувеченное голодом лицо Степана. Тома продолжила:

– Я вот сегодня после смены пойду с одним кавалером в парк. Там рядом приют есть, для деток который. А что будет, если я твое печенье им отдам, а? Как думаешь?

Степан вздохнул.

– Они же печенье только раз в году видят. И то, если государство выделит. А с выделениями у государства плохо, ты и сам знаешь, не первый день живешь.

Ее рука прошлась от плеча Степана до его локтя.

– Стенька. Праздник же. Дети. Что тебе стоит?

Степан повернулся в ее сторону и сдался в плен своими полными слез глазами.

– Не могу! – прошептал он.

Тома вздохнула.

– Ну а чай-то сможешь? Я договорюсь с Федором Никитовичем, он для тебя чай за кашу посчитает. Сделай полезное дело, помоги сиротке, хорошо? Давай. Ой, он холодный совсем… Сейчас нагрею, не убегай.

Тома взяла чашку, зашла на кухню, повелевающим жестом запретила поварихе протестовать, схватила чайную ложку из сахарницы и спешно набросала в чашку ложек пять сахара. Быстренько размешав сахар, она вернулась к Степану и поставила чашку перед ним.

– Почти килограмм печенья для сироток сейчас в твоих руках. Мы же должны им помогать, верно?

Степан грустно кивнул и приложил ладони к чашке, стараясь оценить соотношение своего глотка и количества чая.

– Половину? – слабым голосом спросил он.

– Весь!

Он поднял чашку, используя рычаги своих костей, подался головой вперед, навстречу напитку, неловко фыркнул и расплескал несколько капель на стол. Послышалось бульканье пересохшего горла, короткие неловкие глотки отправляли чай в недра утробы, которую можно было насквозь просветить настольной лампой. Когда до дна чашки осталось всего несколько капель, он оторвал ее от губ и, чувствуя невероятную усталость, избавил свои пальцы от этой ноши. Тома довольно замурчала, погладила Степана по голове и прошептала:

– Солдат! Мужчина!

Степан только закатил глаза в ответ, усилием воли стараясь избавиться от сладкого привкуса во рту. Его кадык продолжал двигаться вверх-вниз, имитируя движение лифта в оживленном здании, унося последние воспоминания о чае поглубже в нутро.

Тома вскинула руку и наигранно удивилась:

– Святой еретик, почти девять часов! Обход уже вот-вот начнется! Стенька, давай живее в палату!

Она помогла пациенту встать и провела его в коридор, в темном углу которого пряталась Наталия, выжидая, пока Степан покинет помещение. Та не могла смотреть в его умирающие глаза без внутренней дрожи, дрожи человека, который ощущает свою вину перед озером за то, что наступила зима, и тому придется замерзнуть.

Тома придала Степану ускорение в направлении его палаты и в назидание добавила:

– На укол жду тебя сразу после обхода!

Степан кивнул всей верхней частью тела и пошел в палату. Халат выглядел на нем так, словно был повешен на вешалку. Он долго «побирался у стены», прося у нее поддержки и помощи в своем нелегком пути, пока не ощутил лицом поток холода, струившийся из его палаты. Там его встретила аккуратно заправленная, на солдатский манер, кровать с чистым бельем, которое в его отсутствие заменила баба Нина. Степан на несколько шагов лишился бесстрастной поддержки стены и, стараясь не заваливаться в сторону, сделал несколько пружинистых шагов, чтобы поскорее оторваться от «больно давившего в ноги пола». Он рухнул на кровать и блаженно закрыл глаза. В ближайшие тридцать минут его никто не побеспокоит, так как его палата была одной из последних при еженедельном обходе. Суставы, ощутив изменение вектора давления, «начали что-то петь о свободе». Тонкие ниточки оставшихся на его теле мышц принялись содрогаться в судорогах после тяжелых нагрузок. Живот неприятно надулся от чашки чая, которая заполнила все внутреннее пространство пищеварительных органов, и мешал найти удобное положение. Но через пару минут веки Степана ощутили «смолистую липучесть» из-за всех увиденных этим утром образов, похожих на «черно-белые рисунки, нарисованные цветными карандашами», которые копошились в его сознании, набегая друг на друга. Вскоре он уснул.

Одеяло сна было бесцеремонно сдернуто с него вошедшими докторами. Первым был Федор Никитович, а второго Степан увидел впервые в жизни.

– Так-с. Палата четыреста семь. Здесь у нас Степан Разин, – деловито перелистывая личное дело пациента, сообщил главврач своему коллеге.

У молодого врача округлились глаза.

– Даже такие у вас есть? Ничего себе.

– Да нет, это его настоящее имя. Родители выдались у него специфические, – хмыкнул Федор Никитович.

Степан пытался навести резкость на молодом докторе, но туман сонливости не желал рассеиваться.

– У данного пациента определена копрофобия в очень острой и сложной форме, тяжелый невроз, – деловито продолжил Федор Никитович. – Этиология заболевания – детская травма. Мои коллеги склонны высказывать мнение о пренатальных факторах, но я лично считаю, что патогенез напрямую связан с действиями родителей, когда пациенту было три-четыре года. Что еще сказать… Назначены медикаментозное лечение и психологическая терапия, которые действия не возымели никакого. Лекарства этому пациенту я отменил. Прогноз, скажу вам честно, неуте…

– Кхе… Федор Никитович, может не при пациенте, все же?

– Хм. Ну, вы правы. Правда, Степану нашему… А, ладно. Разберетесь, – взгляд главврача скользнул по палате и остановился на дерзнувших покуситься на его авторитет миске с чашкой, которые стояли на столе. – А это почему здесь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.