Флибустьеры с Наветренных островов

Утром Водо тащился за Габриелем и гундел:

– Ну, зачем ты идёшь в трюм в это женское господство интриг и сплетен?

Но навигатор не слушал. Любовное томление обуревало его тело и разум.

Он говорил:

– Надо проверить, как женщины обустроились.

– Я знаю: тебе понравилась та недотрога-блондинка.

– Ты о ком? Все три блондинки остались без…ухажёров.

– Ты знаешь, о ком я говорю! Влюблённый не может объективно и вкладчиво рассказать о недостатках кумира, а я вижу, что эта бывшая монашка насквозь вся фальшивая!

– Почему ты так решил? Почему считаешь фальшивой? Ты и сам бывший священник.

Габриель даже остановился. Он вгляделся в глаза любовника.

Боцман подначивал:

– За что её выгнали из монастыря? И отправили вместе с проститутками!

– Как-нибудь спрошу у неё об этом. А ты как провёл ночь? Успешно и результативно пообщался с той вертлявой особой? Она вдохновляет на приключения?

– А, что, может, я тоже семью заведу,– психанул его бывший любовник и убежал.

Габриель пожал плечами и пошёл в трюм.

С утра три блондинки подмели пол. Нарвали цветов и украсили ими трюм. Вошедший штурман озирался, не узнавая помещение.

На лице Гарсанды отобразился испуг, она вспомнила, как на корабле матросы также врывались в трюм и тащили женщин в кают-компанию или кубрик. Она невольно попятилась.

Мужчина всё понял и предупредил:

– Мой визит носит официальный статус. Боцман приболел, а нового квартирмейстера ещё не выбрали, вот я и проверяю сохранность инвентаря и груза…Но я смотрю: везде в буквальном смысле процветание.

– Нас будут кормить?– узнавала Онорина.

– Да, сейчас распоряжусь, чтобы принесли еды. Жалуйтесь, если кто-то проявит захватнические инстинкты и нарушит ваше спокойствие. На корабле должна быть строгая дисциплина. Моё имя Габриель де Аллард.

– Спасибо вам за приют,– поблагодарила Аделаида, она укрывала одеялом всё ещё спящую дочь.

Габриель приблизился к Гарсанде.

Узнавал:

– Это Ваши активные действия видоизменили это убожество в шедевр?

– Я всегда творчески подхожу к любой задаче.

– И к сексу?– шёпотом спросил мужчина.

Девушку бросило в жар. Щёки запылали.

Она прошептала в ответ:

– А ещё считается, что французы – галантные кавалеры…

– Вы посмотрели на меня так, будто я попросил Вас задрать юбку прилюдно…

– Дворянин, а нахватались выражений у матросов.

– Издержки профессии…

Гарсанда прервала его многозначительную паузу вопросом, желая, чтобы покраснел и мужчина:

– Почему много геев на вашем острове?

– Если нет женщины возле мужчины, он найдёт другого мужчину. Если не окажется рядом мужчины, то будет рукоблудить или поймает животное. Мужчина не может долго без секса, если он молод и здоров. Функция мужчин быстро угасает без специфических тренировок. У нас были такие на корабле: дичились спать с другими мужчинами, в итоге стали импотентами. А помните, как король Людовик Девятый издал указ об изгнании из страны всех проституток и владельцев борделей? Закрыли все публичные дома. И к чему это привело? Жёны и дочери честных людей стали объектами сексуальных домогательств! Никто из женщин спокойно из дома выйти не мог! И Людовик Девятый отменил свой указ.

Рассказывая это, Габриель ни сколько не смутился, зато щёки Фази запылали ещё ярче.

– Чертовски занимательно,– пробурчала она.

И схватилась за губы, как она могла сказать такое! Помянуть нечистых!

Штурман потешался:

– Я смотрю: Ваша словесность тоже подстраивается под лексикон матросов.

Роксана громко спросила:

– А у капитана тоже есть любовник – мужчина?

Габриель рассказал:

– Был. Судовой врач. Но доктора убили в бою. Давно уже.

Роксана уточняла:

– Он по нему всё ещё тоскует?

– Это женщины живут чувствами, страстями, мужчины же действуют по расчёту, чтобы извлечь выгоду.

Аделаида вздохнула:

– Да, мы более искренне любим.

В трюм стали входить другие женщины, те, кто провёл время с мужчинами в трактире.

Пришла и Корали. Флорентин провожал её, поддерживая изрядно выпившую женщину.

За ними вошли в трюм Бертран со своей пассией.

Корали принесла полбутылки вина и вручила Роксане со словами:

– На, ты вчера тоже надралась.

– Спасибо. Как тебе этот морячок?

– Однажды был у меня секс, а я настолько пьяная была, что вообще ничего не помнила. А парень был ну, такой красавчик! Я весь день воображала, как это было, мечтала, еле вечера дождалась. Сама к этому парню кинулась. Бесплатно предложила себя, он даже удивился. Ну, правильно удивился: он же только на бабу залезет, так сразу…и всё. Так вот вчера было ещё хуже. Потому что – совсем никак.

Кок побледнел и пытался урезонить, шатающуюся возле Роксаны женщину:

– Мадам, яд так и льётся с Вашего языка! Но, господа, не верьте её сплетням. Она, поди, опять ничего не помнит.

Бертран поучал повара:

– Со своими проблемами обращайся к священнику, а не плачь бабе в юбку.

Флорентин врезал Корали так, что та упала навзничь. И кок быстрым шагом удалился.

Габриель и пушкарь уложили Корали на гамак. Затем штурман сел на гамак возле Гарсанды.

Покачиваясь, он с напускным безразличием узнавал:

– Когда вас везли сюда…сколько матросов на тебе побывало?

Девушка зарыдала. Он воспользовался её беспомощностью и обнял одной рукой. Она ревела в его плечо. Плакать в плечо большого и красивого человека оказалось приятно. Появилось чувство какой-то защищённости, надёжности. Но она понимала, что это ложное ощущение. Этот человек просто склоняет её к очередному интиму.

Бланш с синяком под глазом хмыкнула:

– Опять эта дура ревёт.

Бертран тоже не спешил уходить. Он играл с проснувшейся Артрадой. Прятал монетку в кулаке, и когда ребёнок угадывал, отдавал монету малышке.

Габриель гладил плечо Гарсанды и ласково говорил:

– Не ожидала от меня такой проницательности? Но я видел, какой ужас вызывает в Вас противоположный пол. Но мы не все агрессивные и вероломные…

Девушка попыталась спихнуть его со своего гамака, но это было не так-то просто, правда, руку свою с её плеча мужчина убрал.

Она ворчала:

– Тоже мне гуманист с руками по локоть в крови!

А Аллард отвечал ей:

– Мало кто устоит перед соблазнами сокровищ…И мы идём туда, где блестит золото…Интуиция помогает выжить, знаешь, куда ударит враг…Чутьё помогает в море, ведь отчасти у пират нет конкретного направления, намеренного плана…Наша цель – богатство, и только сердце подсказывает где его искать.

Гарсанда кривлялась:

– Божественный проводник в виде сердца…Как поэтично! Но Ваше сердце сулит гибель обладателям сокровищ!

– А ещё моё сердце сулит Вам любовь.

– Не надо путать желание с любовью. Желание удовлетворяет плоть, а любовь же должна освещать душу и сердце.

Мужчина внимательно глянул в её заплаканные глаза.

А утешаемая спросила:

– А сколько у Вас было женщин?

– Не считал. Очень много было по юности…

– Итак, в арифметике Вы слабоваты…А мужчин сколько было?

– Один.

– Как это умильно! У мужчин может быть хоть тысяча женщин, но если у женщины было больше двух мужчин, то она уже шлюха.

– Так устроен наш мир. Но красивым девушкам иногда прощаются небольшие грешки.

Гарсанда соскочила с гамака.

Она пылко уверяла:

– Мне не нужен Ваш гуманизм. Научитесь проявлять гуманизм и сострадание по отношению к испанцам.

И Габриель поднялся, ему не нравилось, что его отвергают, он тоже вспылил:

– Ух, ты! У тебя отлично получается всё запутывать и выворачивать мои слова наизнанку!

Штурман пошёл к выходу.

Обернулся и ругнулся:

– Ты будешь мне в кошмарах являться!

– Конечно, буду! Ты ж гей!– с усмешкой поддакнула Гарсанда.

Габриель хлопнул дверью, пошёл по коридору. Его догнала Онорина.

– Мсье Аллард,– окликнула она его.

– Что Вам угодно?– зло отозвался мужчина.

– Гарсанда Фази из семьи зажиточного ткача. Получила хорошее образование в монастыре.

– А мне-то что с того?– перебил её Габриель.

– На корабле, который нас вёз сюда, её лишь однажды изнасиловали, и то она отбивалась так, что ещё долго ходила с синяками. А остальное время плаванья она имитировала маточное кровотечение, резала себе пальцы и смачивала кровью тряпку…и это подействовало – её больше не трогали, решив, что она больная.

– Как она попала на корабль с такими вот развесёлыми пассажирками?

– Она не говорила. Плачет часто, жалея, что выгнали из монастыря.

– Почему Вы мне всё это рассказали?

– Гарсанда очень гордая. Боюсь, она может очутиться на плантации с рабами…А те не станут с ней церемониться…

Аллард кивнул и ушёл.

Нескольких женщин позвали мыть палубу. Это были Химильтруда, Гарсанда и Аделаида. Артрада бегала между женщинами и задавала вопросы.

Девочка окликнула мать:

– Ой, мама, смотри, какие грязные дяди!

– Это негры,– пояснил новый квартирмейстер Эрнест де Эглантин, он приглядывал за женщинами,– Удивительно, да, что есть на свете чёрные люди?

Это был привлекательный мужчина с пышной шевелюрой, на которой у висков уже появилась седина.

Артрада ответила Эрнесту:

– О, да! Это как, если бы была белая земля.

– В нашей стране есть и белая земля,– засмеялся мужчина,– У нас есть и жёлтая земля и красная. Песок называется. А меня зовут мсье Эрнест де Эглантин.

– Дядя Эглантин, почему чёрные люди в кандалах?

– Они очень глупые, если снять цепи, они сразу попрыгают в воду и поплывут к берегам Африке, утонут по дороге…– лгал мужчина.

– А, так это для их блага,– закивала девочка.

Гарсанду разозлила эта ложь, но она рта не раскрыла, продолжая шваброй оттирать доски. Она отошла довольно далеко от других женщин. И вдруг сзади чьи-то руки легли ей на спину, спустились к стану, проникли на живот. Девушка напряглась от страха.

Эрнест шептал ей на ухо:

– Я хочу сегодня с Вами реализовать кое-какие свои мечты.

– Это сейчас что за интервенция на мою территорию?

– Пойдём в мою каюту,– с придыханием звал квартирмейстер.

И он с силой потянул её за собой.

– Уберите руки. Отпустите меня!– взывала она к его совести.

Но Эрнест был глух к её мольбам. Он тащил её за собой. Гарсанда ударила мужчину шваброй по руке. Удар получился смазанный, Эрнест даже не поморщился.

Он укорял её:

– Разве с женихами так обращаются? Побольше ласки и уважения, мадам.

– Помогите!– завопила Гарсанда.

Габриель вынес безногого Оноре Лотито подышать воздухом. За инвалидом всё ещё не приехали родители. Услышав крик девушки, навигатор бросился к ней.

Аллард предъявлял Эрнесту де Эглантину:

– Господин квартирмейстер, Вас наняли следить за корабельным имуществом, а не насиловать гостей. Приказа капитана хватать кого попало не было.

Эрнест отпустил пленницу и буркнул без раскаянья:

– Простите.

Гарсанда возмущалась:

– Тьфу! И это у вас называется дисциплиной?!

– Мадам Фази, приступайте вновь к своим обязанностям драить палубу!– гаркнул на неё Габриель.

Химильтруда узнавала у Оноре:

– Может, Вас платком от солнца прикрыть?

– Если Вам не трудно…– опустил глаза парень, он стеснялся своих увечий.

Но на лице некрасивой женщины не было и тени издёвки.

Она поделилась наблюдением:

– Я не вижу на улицах Басс-Терра индейцев.

– Сначала здесь жили индейцы араваки, их истребили людоеды-карибы. Карибы даже съели на этом острове знаменитого мореплавателя Джованни да Верраццано. Затем, тех индейцев-карибов, кого не добили испанцы, французы усадили на их лодки и отправили с острова Гваделупа. Осталась небольшая кучка карибов на весь остров.

– Гуманнее, чем убивать,– вздохнула Химильтруда,– Хоть надежду дали…

– Да, у кого-то есть хоть какая-то надежда на счастье…– вздохнул Оноре.

Женщина стала его утешать:

– Вы так молоды! Не стоит унывать. Умельцы делают доски с колёсиками, и можно передвигаться…

– Какая женщина захочет коротать век с инвалидом?

– Да хоть я.

– Не бросайтесь обещаньями.

– Я говорю серьёзно.

На палубу поднялся плотник Уэйн Диксон с помощниками. Они стали заделывать повреждённый борт.

Габриель подошёл к Оноре.

Тот говорил штурману:

– Сеньор, если родители за мной так и не явятся, то на сушу я пойду с женой.

– Оноре, у тебя нет жара?

– Я беру замуж вот эту женщину. Кстати, как тебя зовут?

– Химильтруда,– представилась та.

Аллард весело поздравлял списанного на берег пирата:

– Да ты всех обскакал! Без ног, а женился самый первый! Будь счастлив, друг. Я могу договориться с Дэнисом де Вормсом, чтобы он дал вам каюту доктора, пока вы не ушли на берег, всё равно пустует…

– Не откажусь от уединения,– заявил инвалид и взял руку Химильтруды.

Уэйн отошёл от своих плотников-помощников и спросил у Гарсанды с английским акцентом:

– Мадам желает сегодня оценить местный купаж вин?

– Я не люблю смешенные вина.

Она опёрлась на свою швабру и разглядывала переметнувшегося на сторону французских пират иностранца.

– Я готов оплатить любые напитки.

– Я не могу так сразу пойти в увеселительное заведение с малознакомым человеком, которого я видела мельком пару раз.

– Вот и будет возможность посмотреть на меня, оценить,– самоуверенно гнул свою политику Уэйн,– Вы же не хотите быть проданной на плантации? Надо выбрать достойного мужа, пока всех хороших не разобрали.

– Резонно,– кивнула Гарсанда и улыбнулась плотнику,– Пожалуй, мы с подружками придём в трактир вечером.

Её улыбка, подаренная англичанину, прожгла дыру в сердце Габриеля. Он испытал жгучую ревность.

Навигатор прикрикнул:

– Мадам Фази, активней работайте руками, а не языком! Иначе останетесь без обеда!

Гарсанда обиженно высказала штурману:

– Мсье де Аллард, я заслуживаю более вежливого обращения.

Уэйн обещал ей:

– Не бойтесь: я накормлю Вас ужином. Но лучше дальше мыть палубу, а то де Аллард взорвётся от злости.

Девушка продолжила прерванную работу по мытью.

Женщины, остановившиеся на корабле «Морская Звезда» зашли в трактир. У всех цветок слева в волосах говорил, что они свободны. И только Корали позволила себе два цветка, этот знак говорил о кокетстве.

Гарсанду подозвал Уэйн. Она с подружками-блондинками села к его столу. Он ужинал со своими помощниками. С дочкой Аделаиды предложила посидеть Химильтруда, им, как и обещал Аллард, дали отдельную каюту. Химильтруда хотела, чтобы и Аделаида нашла кого-нибудь из мужчин для дальнейшей жизни.

Фази поймала на себе недовольный взгляд Габриеля.

Уэйн злорадствовал:

–Де Алларду остаётся только в бессильной злобе грызть вилки.

Один из плотников советовал Гарсанде:

– Ешьте мясо угря, оно сладковатое, очень жирное и помогает переносить жару.

Онорина разговорилась с одним из плотников по имени Рауль, человеком её лет.

Рауль заговорил о Гомере:

– Невероятно то, как умны были люди и тысячи лет назад. Такой молодец этот Гомер…Какой слог, какие образы героев…

Бывшая аристократка возражала:

– Если кликнуть клич по Франции: «Кто знает «Илиаду» Гомера наизусть?». Я уверена: никто не знает. Это невозможно. А в мире миллионы людей, и я уверена – среди них нет и одного знающего наизусть эту книгу. Нас водят за нос, откровенно удревняя этот эпизод истории. Иначе, какую обувь закупали греки у германцев, если те были дикарями и якобы ходили в шкурах?

Рауль восхищался:

– Браво, Онорина.

– Не стоит, Рауль,– засмущалась женщина.

Тот лукаво предложил:

– Может, поговорим об истории в другом месте?

– Пойдём,– кивнула она и встала.

И тут же за руку её схватил Октав.

В его глазах мука, он вопрошал:

– Почему Рауль, а не я?

– Он близок мне по возрасту…Я боюсь потерять тебя позже.

– А что говорит твоё сердце?

Онорина заплакала.

Призналась:

– Я думаю о тебе, Октав.

Парень торжествующе обвёл глазами плотников.

Рауль набрал полную грудь воздуха и сказал:

– Пусть женщина сама скажет: кого предпочитает. И никто не оспорит её решение.

Октав отпустил руку Онорины. Он и Рауль пытливо смотрели в её лицо. Она обводила взглядом обоих.

Вытерев глаза платочком, она заявила:

– Мне нужен муж, а не любовник.

– Я готов жениться,– встал из-за стола Рауль.

– И я готов,– живо отозвался Октав.

Онорина кинулась в объятия Октава, признаваясь:

– Я хочу быть с тобой.

Он, радостно улыбаясь, увёл её на улицу.

Рауль сел на место, налил себе полную кружку вина.

Гарсанда узнавала у Уэйна:

– Почему пираты любят изображать на флагах чудовищ из мифов или животных? Что означает петух?

– Петух говорит о том, что пощады не будет.

– Но вас-то помиловали…

– Да, меня и ещё дюжину парней…

Корали и Бланш сидели за столом Бертрана.

Бланш спрашивала у пушкаря:

– Какая радость пропивать все свои деньги?

– Я хочу жить весело.

Бланш вторила:

– А мог бы тратить на семью.

– Может, тебе надоело здесь сидеть?

– Нет-нет. Праздник за чужой счёт вдвойне приятней.

– Тогда ты, Корали, пощади моё душевное здоровье, реже своей страшной рожей мне на глаза попадайся.

– Так нечестно! Я пришла первая!

И две подружки стали драть друг другу волосы. Пираты захохотали.

К ним подскочила толстуха Дезире и настучала обеим по голове со словами:

– Где вы видели в природе, чтобы самки сражались за самцов? Не делайте из себя посмешище!

Дезире уволокла за собой упирающуюся Корали.

Капитан Вормс злился, поглядывая на Роксану: «Эта зазнайка игнорирует его!»

Он сам встал и подошёл к столу, за которым сидела понравившаяся девушка. Та даже не глянула на него, попивала ананасовое вино.

Дэнис со злостью выдохнул:

– Весёлая прожигательница жизни.

Роксана поболтала пальцем в бокале, облизала палец.

Капитан вопрошал:

– Какие ещё театральные эффекты у тебя в арсенале соблазнения?

Девушка поправила груди, как бы нечаянно задев за край выреза, оголив соблазнительный «фрукт».

– О, я люблю наглых женщин,– выдохнул Дэнис.

– Так вот: женщины, как кошки, без любви дичают, начинают шипеть и фыркать, и даже могут уйти к другому хозяину. Намёк понятен?

– Жениться говоришь…А на сколько благородно Ваше происхождение?

– Думаю, у Вас столько денег, что титул графини мне обеспечен.

Капитан рассмеялся и протянул ей руку. Она схватила его ладонь и пошла за ним.

Боцман брезгливо отодвинул цепляющуюся за него Корали, и намекал ей:

– За исключительно выдающиеся качества души меня прозвали Кровавым Водо. Спроси свою подружку Бланш: кто ей глаз подбил.

Но Корали опять пьяно и отупело сложила руки на плечах боцмана.

Он воззвал к Эльзеару:

– Почему эти падшие женщины так к нам пристают? По приказу короля?

– Ну, не все пристают…А вообще: женщины любят завоёвывать тех, кто их совсем не хочет – монахов, геев…Это престижно для их самолюбия. Впрочем, как и для мужчин лестно соблазнить монашку.

– Габриель совсем меня не ревнует. Я ему надоел,– жаловался Водо Эльзеару.

– Не отчаивайся. С женщинами тяжело. Может, он ещё прибежит к тебе.

Уэйн положил руку на колено Гарсанде. Габриель вином поперхнулся от такого вида. Барабанщик Модред услужливо побил ему по спине.

Модред по-дружески ворчал:

– Сколько можно смотреть на эту девушку?

Аллард угрюмо шутил:

– Буду смотреть, пока глаза не сотрутся.

Старший плотник звал бывшую монашку:

– Красавица, пойдём в номер трактира.

– Но мы так мало ещё дружим,– удивилась девушка.

Она аккуратно убрала мужскую руку со своего колена.

Тот настаивал:

– Когда мало времени: тут уж не до дружбы – только любовь.

– Я доверяю своему внутреннему голосу, а интуиция говорит мне, что Вы – не мой человек.

Рауль хохотнул и вставил:

– Спроси у внутреннего голоса, а я тот, кто тебе нужен?

Лицо Уэйна перекосило от злости, на нём явно было написано неприкрытое желание разорвать девушку в клочья при малейшем неповиновении.

Он угрожал:

– Я сказал: ты будешь сегодня моей.

Англичанин схватил Гарсанду за руку и потащил к лестнице, прикрывая ей рот другой рукой. На их пути встал Габриель.

Навигатор говорил Уэйну:

– Я смотрю, у Вас желание обладать любой ценой…Даже ценою жизни.

Плотник упирался:

– Она сама меня выбрала!

– И поэтому Вы заткнули ей рот?

Уэйн неохотно отпустил руку с губ девушки.

Та сразу воззвала к штурману:

– Мсье де Аллард, спасите меня снова, пожалуйста.

Англичанин ругнулся и отпустил Гарсанду.

Габриель отчитывал её:

– Ваша беспечность шокирует меня. Сидели бы в трюме, но нет, Вам приключений подавай.

– Не я виновата в распущенности Ваших людей!

– Ожидали галантных ухаживаний? В очередной раз?

Уэйн выхватил нож. Штурман ловким манёвром выбил холодное оружие из его руки.

Сказал англичанину:

– Умей проигрывать.

И другой рукой отправил плотника в горизонтальное положение, при этом отключив его сознание.

Габриель взял ладонь Гарсанды в свою и вывел девушку из трактира.

Последний всполох зарева погас. Теперь только звёзды да луна грустно мерцали, освещая бескрайние просторы океана. Волны уныло шепталась у берега.

Девушка со слезами в голосе говорила:

– Мир с мужчинами так опасен…Меня все хотят…

Она боялась его, мужчина это чувствовал.

Штурман с издёвкой узнавал:

– Так зачем ты приняла приглашение Уэйна Диксона? Тебя тянуло непреодолимое желание миссионеров согреть души ближних?

– Я – бывшая монахиня, но я не знаю, как проповедовать…Хоть капуцины и отправляются миссионерами в Америку, Азию, Африку и Индию…

– Но почему тогда ты здесь?! А не в Африке или Азии?

– Я согрешила с мужчиной…в своей келье. И меня застигли и изобличили в интересный момент…

– Как ты могла променять духовное восхождение на ночь любви?!

– Я думала: всего один раз отдамся, узнаю, как это быть любимой. Но меня не любили всей душой…

– Скажи: причина твоей личной проблемы, страхов и слёз – это любовь в прошлом?

– Скорее: неудачный сексуальный опыт. Я тоже не любила того человека.

– Не жалеешь, что поздновато занялась сексом? Что молодые годы попусту пропали?

– Ну, вот ещё! Жалеть о том, что не приносила удовольствиям мужчинам!

– А себе удовольствие доставить?

– Какое нам-то удовольствие?– усомнилась Гарсанда.

Габриель тихо засмеялся.

Убеждал её:

– Я могу научить тебя отдаваться сексу с удовольствием и получать наслаждение.

– И Вы хотите насильственным способом решить свою интимную проблему?– дрожа от страха, вопрошала Гарсанда.

– Дура ты. Неужели ты не ощущаешь, как моя любовь стучит в твоё сердце, она зовёт твои чувства откликнуться. Иди же на встречу ко мне, навстречу с жизнью.

Она тоже перешла на «ты»:

– Ты рассматриваешь меня, как объект для наслаждений, совершенно не интересуясь моей личностью и душой. Это лишний раз мне доказывает, что все мужчины – животные. Ваш звериный инстинкт удовлетворения похоти преобладает над всеми поступками.

– Встречу Амура – застрелю из пушки!– вспылил Габриель, потом помягче предложил,– Давай провожу тебя до трюма, а то пьяных на улице полно.

В подтверждение его слов из дверей выпал пьяный кок.

– О, Фло принял слишком много рома на борт,– усмехнулся штурман.

Он подхватил кока подмышки и потащил к кораблю.

Флорентин пьяно орал:

– Освободите мои плавники, я хочу выпить ещё!

– Заткнись, Фло, а то ром расплескаешь!

Кок завёл песню:

– На дальних берегах который год подряд девицы слёзы льют и на море глядят. Ты к этим берегам, приятель, не спеши: для дела – океан, а берег – для души.

Гарсанда шла сзади и помалкивала.

Потом пожилой мужчина всплакнул и жаловался:

– Эта Корали так меня опозорила…

Девушка попробовала его успокоить:

– Может, существует множество миров, где такие же, как мы, живут очень счастливо, без бед…

В тон ей Габриель подхватил:

– Или, может, всё давным-давно предрешено? И мы лишь слепо повинуемся чьей-то высшей воле? А нами управляют, как марионетками, дёргая за невидимые нити, что ведут в глубины космоса?

Гарсанда не преминула заметить:

– Как Вы сейчас лихо списали свои ошибки и грехи на плечи ангелов и демонов. А сами так не делали шагов в пропасть?

Флорентин поинтересовался у штурмана:

– Это она тебя обвиняет в пиратстве?

Габриель взвёлся: