Подпольная Фабрика Смузи

Фёдор Иванищев

Подпольная Фабрика Смузи

Прошла зима. Настало лето. Спасибо партии за это!

Юрий Александрович Влодов.

Глава 1. Удали меня из друзей, плиз

Палящее солнце. Белый песочек, прям как в рекламе «Баунти». Гигантские пальмы с кокосами-убийцами. Райские птицы с именами типа капский голубок, бурокрылая ржанка и обыкновенная глупая крачка. А главное – никаких людей.

Степан закрыл глаза и представил, как он просыпается там, на собственном острове в Тихом океане. Задница программиста уже перепорхнула с навороченного офисного кресла в уютный гамак, где ничего, кроме искривления спины, не могло помешать отдыху.

– Степан! – ворвался мужской голос в затуманенное сознание программиста.

Степан приоткрыл левый глаз. Увы, вместо райского пейзажа он увидел лишь привычный ему рабочий комп. Из-за монитора, вытаращив глаза, выглядывал Макс, коллега Степана. Безмятежная улыбка медленно сползла с лица Стёпы. Он поджал губы и указал Максу на свои уши, где торчали его любимые белые наушники-вкладыши с прошивкой, которую он написал сам. Степан спросил:

– Не видишь, что ли, что я в режиме «Не беспокоить»?

– Не до этого! Это ты взял мои таблетки? – воскликнул Макс.

Голос у Максима был высоким. В офисе все уже давно поняли, что Макс вообще не умел говорить спокойно.

– Зачем мне брать твою наркоту? – спросил Степан.

– В который раз говорю: это не наркотики! И как это «зачем»? Модафинил повышает продуктивность – ты, очевидно, хочешь обогнать меня по показателям!

– Я и так тебя обгоняю.

Макс пропустил его замечание мимо ушей и продолжил возмущаться:

– Ты бы ещё знал, как тяжело было достать эти таблетки в России!

– Пшш, – задумчиво буркнул увлажнитель воздуха на столе Макса. Помимо разных гаджетов и побрякушек из Юго-Восточной Азии у коллеги Стёпы на рабочем месте был ещё и так называемый целительный кристалл голубоватого цвета, который тот купил за несколько десятков тысяч рублей.

Степан оглянулся: он, а также ещё около пятидесяти сотрудников, сидели в офисе российского филиала Соцсети, самой большой корпорации в мире. Столы в помещении, по наставлению обожающего фэншуй начальства, были расставлены так, чтобы лица сотрудников были направлены на восток. Между рабочими местами не было перегородок, из-за чего о звукоизоляции и приватности можно было лишь мечтать. Большинство сотрудников компании ходили по тёплому полу офиса босиком – считалось, что таким образом лучше устанавливалась сакральная связь с землёй.

Макс залез под стол, где у него была подушка, на которую он обычно ставил свои босые ноги. Приподняв её, он нашёл то, что искал, – маленький полупрозрачный контейнер с таблетками.

– А, закатился! – воскликнул Макс.

Степан покачал головой и постарался сфокусироваться на экране своего монитора. В отражении он увидел себя: бледного вида парня с короткой стрижкой, с неровной щетиной и с заметными мешками под глазами. Стёпа был одет в поношенный тёмно-синий свитер с абстрактным геометрическим узором. Ещё дед Степана носил этот свитер, поэтому он ни за что не променял бы его на что-то более модное.

– А ты сдал анализы, о которых я тебе говорил на прошлой неделе? – спросил Макс.

– Угадай с первой попытки, – ответил Степан и бросил на коллегу тяжёлый взгляд.

Несмотря на страсть к навороченным витаминам и приверженность совершенно безумным правилам жизни относительно сна и питания, Макс внешне совсем не был похож на супермодель. Он был молодым, слегка подкачанным брюнетом невысокого роста с серебряной серьгой в ухе. В тот день Макс надел бежевый пиджак и яркие красные штаны. А на руке у него, как обычно, была навороченная белая перчатка, которая каждый час брала у него кровь на анализ.

Максим скрестил руки на груди и сказал:

– Ума не приложу: почему такой образованный парень, как ты, даже не знает, сколько у него витамина D? А мы ведь в Питере живём, между прочим!

Степан повернулся к окну, где вдалеке показывался исторический центр его родного города. Сегодня, увы, культурную столицу скрывал смог. Степан посмотрел на коллегу и спросил:

– Можно я просто буду платить тебе, чтобы ты молчал?

Макс скорчил недовольную рожу и продолжил возмущаться. В ответ на это Степан включил режим шумоподавления в наушниках, однако, слова типа «биохакинг», «слёт-2023» и «инсулин» всё равно просачивались в его уши.

Степан взглянул в угол экрана своего монитора, там было написано: «11:31 22 августа 2023 года».

«Только начало рабочего дня… За что мне всё это?..»

– Пшш, – понимающе булькнул увлажнитель воздуха.

Вверху экрана монитора отобразился логотип Соцсети: мультяшная паутина, в центре которой было изображено всевидящее око внутри треугольника.

Степан открыл список задач по работе. Все они были связаны с алгоритмом новостной ленты Соцсети. Именно этот код и решал, что видели пользователи на сайте. Представители корпорации неоднократно заявляли, что алгоритм новостной ленты работает абсолютно объективно. Однако Степан знал, что у Совета директоров Соцсети был способ повлиять на алгоритм так, чтобы обычные смертные этого не заметили.

Пробежавшись по списку задач, программист выбрал себе ту, где нужно было оптимизировать огромный участок кода. Казалось бы, зачем было браться за сложное? Всё просто: эту задачу можно выполнить, ни с кем не общаясь.

– Степан? Ты меня слушаешь вообще? – донёсся голос Макса.

– Нет.

– Неудивительно, что с тобой мало кто хочет дружить, – ответил Макс.

– Вообще-то… – начал Стёпа, но его прервал возвышенный голос:

– А стоило бы послушать тебе его, Степан, ибо не занимать мудрости ему.

Программист поднял глаза и увидел, что сзади к Максу подошёл высокий лысый мужчина в коричневой тунике из грубого хлопка и в чёрных шароварах. Это был начальник Степана. Вид у менеджера был такой, как будто он каждое утро вместо завтрака внюхивал чистую нирвану. На месте «третьего глаза» на лбу у него была красная точка, глаза были подведены чёрными тенями, а на его шее висело ожерелье из разноцветных бусин.

– Когда же достигну я уровня мудрости твоей, о, мистер менеджер? – сказал Степан.

– Менеджер? – переспросил тот. – Помнишь ли ты, как в мире этом зовут меня?

– Вася? Василий?

Василий сдержанно улыбнулся и слегка покачал головой из стороны в сторону. Степан вспомнил, что так делали персонажи в старых индийских фильмах.

Василий сказал:

– Степан, имя новое дано мне полтора года назад уже, а запомнить до сих пор не можешь ты его. Макс, а как называешь меня ты?

В это время у коллеги Степана как раз зазвонил будильник, и тот принялся заглатывать таблетки размером с пятирублёвую монету. Откашлявшись, он ответил:

– Гурмит Рахим, конечно же!

– Истину молвишь, Максимус, – ответил Василий и положил руку на плечо Максу. – В тебя всегда верил я. Отметить хотел я, что код твой для отображения кнопки «Отправить эмоджи» в мессенджере Соцсети прекрасен.

– Спасибо большое, Гурмит, – ответил Макс.

– Боже, найдите себе комнату, плиз, – сказал Стёпа и включил электронную музыку в наушниках. Его коллеги тут же превратились в немых рыб.

Через пару минут просветлённых наставлений Василий успокоился и ушёл в свой кабинет. В соседней комнате он часто проводил упражнения по йоге и групповые медитации, от которых Степана тошнило.

«И как долго мне здесь ещё торчать?»

Стёпа открыл сайт Соцсеть.Банка. Сумма на его личном счёте лежала внушительная, но этого всё равно было мало.

«Ещё год. А потом я наконец-то куплю остров и свалю на него. И никто больше меня не будет бесить».

Степан сделал музыку погромче и переключился на код Соцсети. Проработав четыре часа, программист проголодался и решил, что пришло время заслуженного отдыха.

Степан встал и, ни с кем не попрощавшись, вышел из офиса. На стенах коридора было много зелени, за которой тщательно ухаживали. После покупки Лахта-центра в 2021 году Соцсеть наняла дизайнеров интерьера из Сингапура, которые со своей задачей справлялись на ура. Воздух от этой зелени был чуть ли не единственной приятной для Степана деталью в Башне.

Спустившись на несколько этажей и пройдя по длинному коридору, программист подошёл к одной из многочисленных дверей. За ней была его квартира. Соцсеть любезно предоставила жильё Степану и его коллегам, когда корпорация открыла филиал в Башне два года назад. Камера на двери просканировала лицо программиста и впустила его.

Квартира у Степана была шикарная. В центре стоял диван, а напротив него висел огромный телевизор, к которому были подключены самые последние игровые приставки. Около панорамных окон с видом на залив стоял небольшой стол с личным ноутбуком Степана. В другом углу была навороченная кухня, которой, правда, программист пользовался лишь во время редких попыток устроить свидание. А спал Степан на втором этаже, где его ждала королевская кровать, которую за него всегда заправлял обслуживающий персонал Башни.

На полу валялись коробки от доставки бургеров и пустые бутылки из-под смузи, оставшиеся ещё со вчерашнего вечера. Степан заковылял к дивану, распихивая мусор ногами.

Усевшись на своё любимое место, программист достал телефон и принялся листать приложения. Практически все они были созданы Соцсетью, как и само устройство в его руке. Степан уже не помнил, когда в последний раз пользовался программой, созданной какой-либо другой компанией: Соцсеть ещё во время пандемии стала монополистом практически во всех сферах жизни. Заказав еду через сервис Соцсеть.Еда, Степан открыл Соцсеть.Мероприятия и начал там искать билеты на онлайн-концерты электронной музыки.

Вскоре ему доставили пиццу за счёт корпорации. Степан любил её есть, играя в оригинальных «Героев 3» на своём сорокапятидюймовом телевизоре. Закончив с ней, Степан небрежно швырнул коробку на пол и пересел за личный компьютер. В качестве обоев на рабочем столе у него висела фотография тропического острова.

«Прощай, плохой компьютер. Привет, хороший компьютер».

Степан зашёл в Соцсеть и принялся листать новостную ленту. Надоедливая реклама, которую невозможно было отключить, вылезала отовсюду.

Степан перешёл в группу любителей электронной музыки. Там ему на глаза попался ролик, где Трент Резнор рассказывал о том, как он играет на своём навороченном синтезаторе. Этот музыкальный инструмент был больше похож на лабораторию безумного учёного или на установку для запуска ядерных ракет, чем на нечто, издающее приятные сердцу Степана звуки. Узнав звучание любимых треков, программист улыбнулся и принялся настукивать ритм по поверхности стола. Вскоре у Степана родилась идея.

Резко выдохнув, словно он собирался хлопнуть стопку чего-то крепкого, Стёпа перешёл на сайт, где он выкладывал свою электронную музыку под ником 13th floor productions. Выключив музыку Трента Резнора, он включил свою.

Не прошло и нескольких секунд, как Степан, скорчившись, закрыл лицо рукой и поставил свой трек на паузу.

«И на это говно я потратил столько времени? Хорошо, что Трент этого не слышит».

Степан проверил число подписчиков и охнул: их стало семьдесят пять, хотя совсем недавно их было семьдесят шесть. Программист громко и отчётливо матернулся. Для сравнения: у Трента было двадцать миллионов фанатов.

«Это что получается? Я потерял одну целую и тридцать три сотых процента подписчиков. Если бы Трент потерял столько же в процентах, то это означало бы, что от него только что ушли два миллиона шестьсот шестьдесят тысяч человек. Ого».

Степан медленно встал и, шаркая, подошёл к окну. Уткнувшись в него лбом, он представил, как бы чувствовал себя, если бы от него только что ушли два с половиной миллиона подписчиков.

Степан понял, что для полноценного самобичевания ему не хватало чего-то крепенького. Достав телефон, он зашёл в приложение Соцсеть.Алкоголь с доставкой. Однако Степана ждало разочарование. Он узнал, что по новым правилам в Башне нельзя было не только пить алкоголь, но даже и покупать его.

Степан застонал и снова уставился в окно. Где-то далеко внизу по шоссе мчались автомобили. Взгляд Степана упал на продуктовый магазин на другой стороне дороги. Хмыкнув, парень заговорщически прищурился, накинул чёрную кофту с логотипом Соцсети и направился к выходу.

Спустившись на скоростном лифте, Степан включил электронную музыку в наушниках и вышел в просторный холл в основании Башни. Там сновали туда-сюда не умолкавшие ни на секунду модники и просветлённые йоги. На потолке висели многочисленные камеры, навечно фиксировавшие всё происходящее. На стенах можно было увидеть рекламу мероприятий Соцсети с заголовками типа: «Как найти оптимальный баланс счастья и работы в современной жизни» и «Мастер-класс: обретаем связь со своим внутренним “Я” с помощью смартфона».

Степан прошёл мимо охранника в аккуратной форме песчаного цвета. Сотрудник Башни широко улыбался, приветствуя посетителей.

«Улыбается, блин, а сам, наверное, уже ненавидит всех и каждого».

Степан подошёл к двери, над которой было написано: «Счастливого Вам дня!» Выйдя наружу, программист тут же съёжился от резкого порыва пыльного ветра. Степан зажмурился и обхватил себя руками, но теплее от этого не стало.

Парень обратил внимание на то, что сразу за выходом с территории Башни стояла толпа каких-то людей. Держа в руках плакаты, они что-то недовольно кричали прохожим. Служба безопасности Соцсети осуждающе наблюдала за происходившим, не желая вмешиваться.

Степан понял, что для того, чтобы добраться до пива, ему нужно было пройти сквозь эту толпу. Матернувшись, программист накинул капюшон, засунул руки в карманы и пошёл по дороге вслед за молодой парой, только что вышедшей из Башни.

Шедшие впереди Степана приняли на себя основной удар протестующих: люди в толпе что-то кричали парочке прямо в лицо. На их плакатах было написано: «Соцсеть + государство = 1984», «Долой шпионящее приложение!» и «Карантин уже закончился, отмените слежку!»

Степан чертыхнулся и ускорил шаг. И тут его кроссовок провалился в глубокую лужу. От неожиданности Степан дёрнулся, из-за чего его наушник вылетел из правого уха. Программист словно в замедленной съёмке видел, как его любимый гаджет падает прямо в грязищу.

Степан тут же начал слышать крики протестующих:

– Долой обязательную установку приложения! Пандемии больше нет! Наша частная жизнь – не ваше дело!

«Вашу мать», – подумал Степан, поднимая наушник из тёмно-серой лужи.

– Эй, ты! Из Башни идёшь? – раздался резкий голос мужчины.

Программист поднял голову и увидел крупного бледного парня с проницательными чёрными глазами.

– Не твоё дело, – ответил Степан.

– Нравится тебе там? – не отступал парень. – А то, что Соцсеть шпионит за тобой через приложение, тебе по кайфу?

– Очень нравится. Я большой фанат! – крикнул Степан, пробиваясь сквозь толпу.

«Может, рассказать ему про то, как отключить режим слежки? Это не совсем законно, конечно, но меня же это не остановило».

Теперь на Степана обратили внимание ну вообще все. Он хотел снова надеть правый наушник, но, заметив грязь на его корпусе, передумал. Черноглазый парень шёл за Степаном, не прекращая поливать его вопросами:

– Ты что, в Башне работаешь? На Соцсеть?

– Не ваше дело! Если вы не поняли, то мне на вас насрать! Разве так трудно хотя бы в этом получить взаимность? – ответил Степан.

– Да он точно соцсетник – у него логотип на спине! – закричала девушка из толпы.

Люди загудели, с презрением смотря на Степана. Тот боязливо бросил взгляд в сторону охранников Соцсети, но они не решались выйти за территорию Башни.

– Ну вот на фига вам это всё? – спросил Степан, пробираясь сквозь толпу. – Вы, может, забыли, что приложение Соцсети помогло остановить пандемию?

– Правительство обещало, что после карантина приложение можно будет удалить! – воскликнул парень. – Они в сговоре с Соцсетью!

– Отвечай: сколько ты заплатил налогов? – спросила какая-то женщина.

– А это здесь при чём? За меня работодатель платит! В России так принято, вообще-то! – ответил Степан, не останавливаясь.

– Соцсеть не платит налоги, всё уходит в офшоры! – воскликнул ещё один парень.

Толпа загудела ещё громче. Степан буквально кожей чувствовал недовольные взгляды.

«Надеюсь, мне хотя бы сейчас про плоскую Землю или рептилоидов не начнут втирать, конспирологи хреновы. Как бы ещё не получить по голове бутылкой или булыжником».

Тут, к счастью для Степана, подъехали два больших серо-синих грузовика с надписью «ОМОН». Оттуда выскочили полицейские и «космонавты» и выстроились в шеренгу.

– Граждане! – раздался мужской голос из громкоговорителя. – Ваш митинг несанкционирован! Ваша деятельность незаконна! Разойдитесь по домам!

Степан вырвался из толпы. Он оглянулся и заметил, что люди не стали расходиться: они, наоборот, встали поближе друг к другу и взялись за руки, не переставая скандировать лозунги.

Дрожа от холода, Степан поспешил подальше от назревавшей потасовки. Он перешёл дорогу и вскоре подошёл к небольшому обветшалому зданию, на котором было написано «ПРОДУКТЫ 24».

Внутри, к счастью, кроме молодой продавщицы никого не было. Выбрав из скудного набора алкогольных напитков три бутылки дешёвого пива, Степан подошёл к кассе.

– Две тысячи рублей, – сказала девушка.

– О'кей, – ответил Степан и молча уставился на кассовый аппарат.

Ничего не произошло. Девушка вопросительно взглянула на программиста.

– А, у вас не по лицу? – спросил Степан.

Усталая продавщица отрицательно покачала головой. Программист, тяжело вздохнув, достал телефон и приложил его к бесконтактному считывателю. На его устройстве тут же высветился логотип Соцсеть.Банка.

«Средневековье, честное слово».

Одну бутылку пришлось нести в руках, а остальные Степан распихал по карманам толстовки. Убрав телефон в карман брюк, он вышел наружу и направился домой, в Башню.

Вскоре Степан вернулся к протестующим. Он заметил, что подъехало ещё несколько автозаков. В сторонке столпились желающие пройти в Башню, дожидаясь разрешения конфликта. Степан встал с ними и принялся шмыгать носом, дрожа от ледяного ветра. С каждой минутой это становилось всё труднее.

«Блин, почему из-за их протеста я должен тут торчать? Не пить же мне пиво на улице. Ладно, прорвёмся».

Степан натянул капюшон поглубже и начал протискиваться сквозь толпу, подняв высоко над головой бутылку с пивом.

– Опять ты! – закричали ему. – Праздновать идёшь?

Степан открыл рот, чтобы съязвить, но тут всё изменилось.

Раздались крики. Степан обернулся и увидел, как омоновцы, не разбивая шеренги, быстро пошли к толпе, грозно подняв дубинки. Протестующие вцепились друг в друга, чтобы не сдавать позиций, но тактика себя не оправдала: омоновцы начали бить всех подряд. Размахивая дубинками, они начали вытаскивать несчастливчиков из толпы и передавать полиции, которая отводила бедолаг в автозаки.

С каждой секундой омоновцы были всё ближе к Степану. Буквально в метре от него какого-то мужчину в возрасте ударили дубинкой в живот. Глаза Степана расширились от ужаса.

– Эй! Дайте пройти! Не трогайте меня! Я не с ними! Я нормальный! – завопил Степан, пробиваясь в сторону Башни.

Программиста толкнули: бутылка выпала у него из рук и разбилась об асфальт. Степан прикрыл голову руками – и вовремя: как раз в этот момент дубинка полицейского заехала ему по запястью.

Парень закричал и что было сил рванул в сторону Башни. Несколько резких движений спустя его промокшие кроссовки вновь зашагали по ровному асфальту, оставляя грязные следы, и Степан понял, что ему удалось вырваться на свободу.

Отбежав в сторону, парень остановился и принялся тяжело дышать. Он увидел, что сбежать от ОМОНа смогли лишь единицы, большая часть протестовавших уже сидела в автозаках. Последней уносили девушку с логотипом независимого новостного издания на одежде. На секунду журналистка встретилась взглядом со Степаном, и тот замер. В её глазах были лишь безысходность и сожаление. Степан машинально приподнял руку и сделал шаг в её сторону. Но тут девушку бесцеремонно схватили за волосы и грубо затолкали в переполненный автозак.

Полиция уехала. Охранники Соцсети взяли в руки щётки и принялись убирать мусор. Желающие попасть в Башню продолжили свой путь. Вскоре от конфликта не осталось и следа.

Степан ещё несколько мгновений стоял, молча оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что сейчас должно было ещё что-то произойти. Ведь должно же было хоть что-то измениться! В этой истории ведь должна была быть хоть какая-нибудь мораль!

Заныла рука.

Зашипев, Степан ухватился за покрасневшее место. Постояв так пару секунд, он заковылял в сторону Башни. Машинально он протянул здоровую руку к уху и понял, что второй наушник у него пропал.

Чертыхаясь и дрожа, Степан подошёл к парковке Башни, где стояли двое охранников в форме Соцсети.

– На фига законы нарушать? Пусть добиваются разрешения на митинг у правительства, – сказал один.

– Так этим левакам и надо, – подтвердил другой.

Степан заскрипел зубами. Проходя мимо охранников, он грубо задел одного из них здоровым плечом, на что тот возмущённо крикнул что-то нечленораздельное. Степан не обернулся и лишь ускорил шаг.

Вскоре он вышел на парковку Соцсети. Она располагалась на нижнем этаже Башни и была заполнена дорогими спортивными автомобилями сотрудников корпорации. В Соцсети уже никого нельзя было удивить просто «теслой» или «феррари», поэтому люди тюнинговали свои машины: добавляли уродливые спойлеры, неоновые подсветки и – по классике – занижали автомобили так, что те вечно скребли брюхом по российским дорогам.

Степану были чужды все эти понты и излишества: у него была обычная, ничем не примечательная чёрная спортивная «тесла»епоследнего выпуска в скромной базовой комплектации.

Узнав владельца издалека, машина тут же открыла ему дверь. Степан залез в просторный салон и уселся в кожаное кресло. Заиграла его любимая музыка. Машина закрылась за ним, после чего установила в салоне идеальную температуру и уровень влажности.

– Добро пожаловать, Степан. Куда едем? – интеллигентным женским голосом спросила «тесла».

Открыв бутылку пива, Степан ответил:

– Никуда. Приехали.

Степан сделал несколько глотков, после чего прижал другую бутылку к ушибленной руке. Ощутив приятную прохладу, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его дыхание постепенно приходило в норму, а сердцебиение замедлялось. Так прошло несколько минут.

В кармане у Степана завибрировало.

Парень достал телефон и увидел в мессенджере Соцсети сообщение от двоюродной сестры мамы:

«Дорогой мой родственничек! С днём работника Соцсети! Как здорово, что ты добился успеха и работаешь на столь уважаемую корпорацию! Мы с твоей мамой…»

Степан убрал телефон, не дочитав. Все сообщения, которые ему приходили в последние месяцы, были от родственников или от дальних знакомых: все эти люди без конца хвалили его за работу в Соцсети. Чем богаче становилась корпорация, тем чаще они писали ему.

Степан посмотрел на себя в лобовое стекло и заметил ссадину на щеке. Осторожно притронувшись к ней, он поморщился.

«Успеха добился, значит? Так вот как это называется».

Сжав зубы, Степан зашёл в настройки мессенджера и отключил возможность контактировать с ним. После этого он прикончил бутылку пива и кинул её на заднее сиденье к остальным, давно забытым. Достав флягу для воды из бардачка, Степан перелил туда вторую бутылку пива и направился в Башню.

Программисту было плевать на синяк на руке или на ссадину на щеке. Гораздо серьёзнее была моральная травма из-за потери наушников, потому что теперь он слышал весь этот гомон многочисленных посетителей и резидентов Башни.

– Я вчера ходил на массаж в четыре руки! Это офигенно, чувак! – говорил один фитнес-блогер другому у входа в здание.

– Вы не подскажете, где находится офис сервиса Соцсеть.Похороны? – спрашивала тётушка у охраны.

– Видела мой новый органик-ковёр для йоги? – спросил высокий парень у девушки с дредами.

Раздражённо вздыхая, Степан дошёл до лифта и вскоре оказался в своей квартире. Внутри уже убрались. Хорошенько вымывшись, программист бросил мокрое полотенце на пол, после чего залез в шкаф за новой парой наушников. Подключив их к компу, он отработанными движениями начал загружать туда свою кастомную прошивку. И тут Макс прислал ему аудиосообщение:

«Степан! Не могу тебя найти! Я на слёте биохакеров, о которых я тебе сегодня говорил! Ты ведь придёшь? Тебе будет полезно послушать их выступления! Ты же не хочешь Альцгеймера, верно?»

Степан покачал головой.

«Почему в реальном мире нельзя блокировать людей?»