Пасть дьявола

Оглянувшись, она увидела Петю. Он стоял рядом, держа под мышкой какой – то ящичек, и внимательно вглядывался в море.

– Петя, ты что – то ищешь? – спросила Маша.

– Да, остров.

– Его отсюда не видно.

– Жаль…

– А что это у тебя за сундучок?

– Это клад. – ответил Петя, протягивая ей свою добычу. – Я не смог его открыть, но думаю, что внутри лежат драгоценности.

– Ух ты, какой тяжелый! – воскликнула Маша, – Ему же лет сто, а может и больше… Наверняка, внутри лежат золото и бриллианты! А где ты его нашёл?

– Он лежал там, в пещере.

– Значит, ты поднимался туда не зря! У него какой – то хитроумный замок, но мы попросим дядю Севу или Хосе и они его откроют.

Они вернулись к вертолёту, откуда с трудом, при поддержке друзей, выбирался Михаил. Он чувствовал себя немного лучше, но всё ещё был слаб. Маша подставила ему своё плечо. Петя посмотрел

на неё, и, бочком – бочком протиснувшись между Михаилом и поддерживавшим его Севой, подставил своё плечо с другой стороны.

– Друг мой, ты только посмотри, какая у тебя опора! – улыбнулся Сева. – Я тебе просто завидую.

– Да, согласен! – Михаил, обнимая прильнувших к нему детей – это самая дорогая и необходимая в мире опора.

– Я тоже с вами согласен, – сказал Амир,– но вам следует сейчас же ехать в больницу.

– Нет – нет, – возразил Михаил, – ни в какую больницу я не поеду. Присутствие детей действует на меня лучше всякого лекарства.

– Это понятно. Хорошие эмоции всегда действуют на организм благотворно, но не настолько, чтобы отказываться от лечения. Если вы так категорично возражаете против больницы, я могу порекомендовать вам хорошего врача. Он пронаблюдает за вами и вообще, сделает всё, что нужно.

– Вот это другое дело. Если можно, позвоните ему прямо сейчас. Огромное спасибо за то, что вы для нас сделали. – Михаил достал из кармана толстую пачку денег и протянул её Амиру.

– Это слишком много… – возразил тот, – ни один из наших рейсов столько не стоит.

– Стоит! Тому, что вы сделали, нет цены.

– На моём месте это сделал бы каждый.

– Мы задержимся здесь ещё на некоторое время, так что прошу вас быть нашим гостем когда вам будет удобно. Вот вам моя визитка.

– Спасибо. Я обязательно заеду, чтобы узнать, как чувствуете себя вы и эти молодые робинзоны, – сказал Амир, потрепав Петю по плечу – Мне хотелось бы, чтобы они поведали, как им удалось преодолеть рифы. Вы согласны, молодой человек?

– Согласен. – ответил Петя, – А когда прилетит моя мама?

– Она прилетит попозже, дружок.

– Завтра?

– Я думаю, завтра… – Амир погладил его по голове и добавил, – на сегодня уже все полёты закончены. До свидания. Мы ещё увидимся.

– Филипп, – вполголоса попросил Михаил, – ты помог нам найти детей. Теперь надо найти мать мальчика. Я надеюсь, что ты нам в этом поможешь.

– Конечно, я тоже хотел бы довести это дело до конца.

– У меня есть предчувствие, что оно ещё не закончено. Если тебя ничего не связывает, попрошу пожить некоторое время на моей вилле.

– Если это нужно, поживу. Я человек свободный, семьи у меня нет, поэтому могу жить где угодно.

– Спасибо. Мне так будет спокойней, да и Севе твоя помощь будет не лишней.

– Договорились.

Когда они въехали во двор виллы, навстречу им поспешили Хосе и Ненси. Увидев выходящих из машины детей, оба радостно заулыбались. Маша с разбега бросилась к ним и расцеловала обоих.

– Хосе, Ненси, как я по вам соскучилась! Скажите пожалуйста, у нас есть супчик?

– Есть, – закивала Ненси.

– А бифштексы?

– И бифштексы есть…

– А пирожные?

– И пирожные тоже есть, как же без пирожных…

– Давай всё сразу. Мы так проголодались, правда, Петя?

Ворота ещё не успели закрыться, как к ним подъехало такси. Из него вылез коротенький, толстенький человечек, похожий на Айболита. Все остановились, разглядывая незнакомца. Он вытащил из машины кислородную подушку, хозяйственную сумку и большой коричневый саквояж, и зашагал к ним, быстро и деловито перебирая коротенькими ножками.

– Здравствуйте, – сказал он, издалека глядя на Михаила через кислородную подушку, прижатую подбородком к груди, – я доктор, зовут меня Евгений Фадеевич.

Разговаривая, он машинально расслабил подбородок. Подушка выпала, он попытался придержать её коленом, но вместо этого подфутболил коротенькой ножкой и попал в Севу. Сева растерялся от неожиданности, и, заторопившись, неловко задел подушку рукой. Та отлетела в сторону Ненси, которая её и поймала.

– Вы только посмотрите, какая эта подушка – поскакушка! Вы не поверите, но она вот так скачет каждый раз. – толстячок заразительно рассмеялся и все рассмеялись вместе с ним, почувствовав облегчение и уверенность в том, что с Михаилом всё обойдется и всё в их жизни будет хорошо.

– Так вот, – продолжил доктор, – мой друг Амир сообщил мне, что здесь кто – то нуждается в помощи. Я думаю, это вы, – сказал он, указывая подбородком на Михаила.

– Да, это я тут немного приболел. – согласился Михаил.

– Так идемте же в дом, господа! Надо осмотреть больного. Выделите нам для этого какой – нибудь уголок.

– Да – да, пойдёмте, – спохватился Михаил, – сейчас Хосе покажет вам вашу комнату. Вы сможете немного пожить в нашем доме?

– Конечно. Я не уеду, пока не поставлю вас на ноги.

Хосе с уважением посмотрел на коротышку, едва достававшего ему до груди, и протянул руки за его вещами. Доктор безоговорочно отдал хозяйственную сумку, а саквояж прижал к себе, подхватил освободившейся рукой Михаила под локоть и повёл к двери.

– Не спешите, – сказал он, заставляя больного идти в такт своим маленьким шажочкам. – ну куда вы так торопитесь? Ах, эти ступеньки… Сердечко, мой друг, такой инструмент, который надо беречь. А вы, по – видимому, давненько не обращали на него внимания. За это мы теперь и накажем вас постельным режимом. Так что немедленно в постельку, да – да- да.

– А вы, молодые люди! – ахнул он, рассмотрев наконец детей, – Где это вас угораздило так обгореть? Знаете ли, на кого вы сейчас похожи? Вы похожи на дикарей с необитаемого острова, которым не давали есть как минимум неделю.

Дети переглянулись и разом засмеялись от того, как метко он определил их состояние. Теперь, когда они вновь оказались среди людей, всё произошедшее и на самом деле стало представляться им необыкновенным приключением, с которым им невероятно повезло.

– Ничего смешного я тут не вижу, – возмутился доктор, – это просто безобразие, так запустить детей! Немедленно мыться и в столовую питаться, и витамины, витамины и ещё раз витамины. Нет, я ничего не понимаю. Сейчас мы разберёмся с вашим папой, правильно я говорю, папой?

– Да, папой!!! – хором закричали дети,

– Отлично, разберёмся с папой, а потом милости прошу вас ко мне на медосмотр. Показывайте, где у нас будет медсанбат. Сюда? Замечательно.

Маленький доктор превратился в большой и важный центр вселенной, излучающий тепло и спокойствие, вокруг которого должны были вращаться абсолютно все. Через несколько минут под его руководством спальня Михаила превратилась в комфортабельную больничную палату. Сева с Филиппом уложили больного в постель, предварительно разув и раздев, несмотря на все его попытки доказать, что он в состоянии сделать всё самостоятельно. Затем придвинули к кровати небольшой столик для него и ещё один столик и кресло для доктора. Не успели всё расставить по местам, как в комнату вошли Маша с графином воды и Хосе со стопкой чистых салфеток и полотенец. Замыкал процессию Петя со старинным фаянсовым ночным горшком в руках.

– Нет уж, – возмутился Михаил, – на горшок я ходить не буду! У меня туалет в трёх шагах, за дверью, а они притащили это произведение искусства. И где они его только выкопали?

– Папа! – строго сказала Маша, – доктор сказал, тебе нельзя вставать.

– Да – да, категорически нельзя, – улыбнулся доктор, – пускай он хотя бы постоит под вашей кроватью.

– Мишук, я определённо тебе завидую! – рассмеялся Сева, – у тебя есть кому на старости лет подать стакан воды и вынести из – под тебя горшок, а ты ещё и капризничаешь.

– Я давно говорил тебе – женись, друг, женись! – улыбнулся Михаил, осторожно умащиваясь на подушках.

– Я думал, какие мои годы, всё успеется, ведь вся жизнь ещё впереди. А теперь мне кажется, что самое главное в ней я уже упустил.

Доктор облачился в белоснежный халат и стал осматривать Михаила. Померяв давление, удовлетворённо кивнул:

– Всё не так уж плохо. Сейчас выпьем таблеточку, сделаем укольчик и поставим капельницу. Собьём давленьице, а утречком соберём анализы и отправим в лабораторию. Ничего – ничего, вы ещё спляшете на свадьбе у вашей дочери. Я бы ещё попросил, если можно, принести мне стул, а то в этом кресле я куда – то проваливаюсь. Большое спасибо. Теперь я с вашего разрешения поставлю капельницу, а вы все отправляйтесь приводить в порядок детей. А то их запущенный вид наводит на самые грустные мысли. Просто уму непостижимо, как вы умудрились довести их до такого состояния. Вот вы, мадмуазель,– обратился он к Маше, – скажите пожалуйста, когда вы в последний раз мыли и расчёсывали свои прекрасные волосы?

– Я мыла их каждый день, но морской водой они не отмываются. – ответила Маша, – А шампуни и расчёски на острове не было.

– На каком острове?

– На необитаемом. Мы с Петей открыли его и назвали Машапет.

– Какой такой Машапет? Ничего не понимаю…

– Что же здесь непонятного? Нас зовут Маша и Петя, это и есть Машапет.

– Понятно, – согласился доктор, – Маша + Петя будет Машапет… И всё таки, я ничего не понял.

– Детей занесло приливом на «пасть дьявола». – объяснил Сева, – мы нашли их несколько часов назад.

– Так вот откуда у нас такой сильнейший сердечный криз… Амир ничего об этом не говорил. Он только сказал, что у вас тут человек в прединфарктном состоянии, и я помчался сломя голову. Я даже представить себе не мог… Ну – ка, детишки, дайте я вас осмотрю… – доктор привлёк к себе обоих ребятишек, и, заставив поднять майки, стал поворачивать их перед собой, отыскивая следы ранений. – Слава богу, нигде нет ни одной серьёзной царапины. А всё остальное мы вылечим в два счёта. Для вас это путешествие закончилось благополучно, не то что для Амира. Ведь это я лечил парня после того, как его изодрало об эти рифы так, словно его пожевала целая стая акул. На нём буквально не было живого места. А его любимая девушка, бывшая с ним, погибла. Вот так -то.

– Мне её очень жаль… – с сожалением произнесла Маша, – а мы думали, что кроме нас на острове никто ещё не бывал, и придумали ему такое красивое название.

– Не расстраивайтесь. Когда – нибудь вы обязательно откроете остров, на котором никто до вас никогда не бывал. – успокоил доктор.

– Да нет уж, – возразил Михаил, – хватит с нас одного Машапета. Я надеюсь, вам больше не придёт в голову отправляться в путешествие, не пригласив меня?

– Конечно нет, папочка, теперь мы непременно будем брать тебя с собой.

– Надеюсь, что так и будет.

В комнату вошли Хосе и Ненси с двумя подносами, полными еды.

– Вот, пожалуйста ужин для больного и для доктора, – сказал Хосе, ставя свой поднос на свободный столик, а потом, забирая поднос у жены, добавил: – А остальных попрошу в столовую, стол уже накрыт.

– Ну что ж, мой друг, – сказал Сева, похлопав друга по плечу, – теперь мы знаем, что ты находишься в надёжных руках, и можем отправляться на ужин с чистой совестью. После ужина мы ещё к тебе заглянем.

Глава 15

Выйдя за дверь, Сева остановился, и, придержав Филиппа за локоть, спросил:

– Скажи пожалуйста, Филипп, тебя не удивляет, что невеста Михаила до сих пор не явилась, чтобы позаботиться о своём возлюбленном. А заодно порадоваться тому, что Маша, за которую она так сильно переживала, нашлась.

– Очень удивляет. Хотя, может быть, она просто приняла успокоительное и крепко уснула?

– Так пойдем проверим?

– А ужин?

– А мы на минутку.

– Ну, если только на минутку, а то я такой голодный, что больше минутки не выдержу…

– Договорились.

Подойдя к двери комнаты, принадлежавшей Анфисе, они остановились и прислушались. Внутри царила тишина. Сева легонько стукнул в дверь, затем, немного подождав, постучал громче. В ответ они услышали лишь бой часов, донёсшийся из гостиной.

Переглянувшись с Филиппом, Сева легонько нажал на дверь и заглянул в образовавшуюся щель. Кровать была пуста. Они бочком протиснулись в комнату, и, не найдя в ней Анфисы, проверили так же и примыкающую к ней ванную, предварительно громко постучав.

– И тут никого, – констатировал Сева.

– Вижу…

Сыщики быстро пробежались по дому, заглядывая в каждую комнату, но Анфисы не было нигде.

– Что будем делать? – спросил Сева.

– Ужинать.

– Тебе не интересно узнать, куда делась наша красавица?

– Интересно. Но я боюсь, что её поиски могут затянуться на годы.

– Почему?

– У меня есть ощущение, что наша девушка просто сбежала. Возможно, она выглянула в окошко, когда мы приехали, и, увидев Машу целой и невредимой, испугалась того, что тайна её исчезновения, которую она почему – то скрывала, раскрыта. Скорее всего, пока мы все суетились вокруг Михаила, она в панике убежала куда глядят глаза…

– Ты знаешь, я подозреваю то же самое.

– Тогда пойдём ужинать, а то всё остынет.

Маша и Петя уже сидели за столом и уплетали еду за обе щёки. Нэнси смотрела с довольной улыбкой, как стремительно опустошаются тарелки, и подставляла новые порции.

– Посмотри – ка, как метут эти ребята! – рассмеялся Сева, усаживаясь вместе с Филиппом за стол,– боюсь, что после них нам тут уже делать нечего.

– Я люблю, когда всё, что я готовлю, едят с таким аппетитом, – сказала Ненси, наливая им вкусно пахнущий суп. – а еды хватит на всех.

– Спасибо, Ненси. Насчёт этого мы не сомневаемся. Мы просто боимся, как бы нам опять не пришлось спасать этих проглотиков, на этот раз от несварения желудка.

– Хорошая еда ещё никому не приносила вреда, – авторитетно заявила Маша.

– Маша, ты заговорила стихами! – воскликнул Сева, – может быть, пребывание на острове пошло тебе на пользу тем, что помогло раскрыться ещё одному твоему таланту?

– Да нет, как – то получилось само собой. Дядя Сева, а почему вы так долго за нами не прилетали?

– Машенька, нам и в голову не могло прийти искать вас на этом злополучном острове.

– А разве Анфиса вам не говорила, где мы потерялись?

– Не говорила. Обо всём нам рассказала твоя видеокамера.

– Моя видеокамера? А как вы её нашли?

– Её нашел один матрос и отдал нам. Скажи пожалуйста, Петина мама знала, куда вы отправились?

– Нет. Дядя Сева, мы перед ней очень – очень виноваты.

– В каком смысле?

– Мы хотели провести одно расследование, и убежали, пока она купалась, ничего ей не сказав. Мы думали, что очень скоро вернёмся и во всём признаемся.

– Да, вы заставили её очень сильно поволноваться.

– А вы видели мою маму? – спросил Петя.

– Нет, Петя, не видели, но ты не волнуйся, мы непременно её найдём. Я думаю, она обязательно вас простит. Маша, а ты не могла бы рассказать, хотя бы вкратце, как всё произошло?

– Могла бы… Дело было так…

Глава16

Матрос с прогулочной яхты «FAINЕ», на борт которой поднялись Анфиса с Максимом, уже собирался поднимать трап, когда мимо него с топотом пронеслась дети. Удивлённый абориген не успел сказать и слова, как Маша накинулась на Анфису.

– Скажите, пожалуйста, что это за фокусы? Сами собрались кататься на яхте, а мне ни слова?

– Манюня, ты виновата сама. – сказала Анфиса – Разве мы не договаривались как – нибудь поплавать на яхте? Ты же нарочно тормознулась возле этих своих друзей.

– Да, но вы забыли сказать, что собираетесь делать это именно сегодня. А ведь ты знала, что я давно хочу снять закат в открытом море. По твоей милости мне и моему другу пришлось лететь сюда сломя голову.

– Как, ты собираешься взять мальчишку с собой? – возмутился Максим.

– Ах, простите, не спросила вашего разрешения… – протянула Маша елейным голоском, – забыла, что всё здесь оплачивается лично вами …

Максим махнул рукой и отвернулся.

– И никакая я вам не Манюня, сколько можно повторять… – проворчала Маша, подталкивая Петю к трапу, ведущему на верхнюю палубу.

Яхта вышла в море. Маша устроилась на краю палубы и начала съёмку. Петя стоял рядом и с любопытством наблюдал, как на мониторе сменяются картинки моря и какого – то острова, проплывающего вдалеке. Всё было как в настоящем кино. Было так интересно, что Петя подумал о том, что неплохо бы и ему заняться видеосъёмкой, как Маша.

Потом он увидел на мониторе Анфису. Она стояла на перилах на носу яхты и демонстрировала знаменитый кадр из « Титаника».

– И эта туда же… Тоже мне, Роуз выискалась… – сердито процедила Маша, фокусируя изображение на руках Максима, поддерживавшего её юную мачеху за бёдра.

– Ты шпионишь за ними? – догадался Петя.

– Не шпионю, а провожу расследование…

– А мама говорит, что шпионить нехорошо…

– Нехорошо? А врать и притворяться хорошо?

– А кто врёт?

– Кто – кто… Ты думаешь, она действительно любит моего папу?

– Не знаю… – вздохнул Петя.

Ещё недавно он сам был уверен в своей любви к соседке по парте Асеньке. Но теперь, познакомившись с Машей, почему – то начал сомневаться в своих чувствах. Хорошо, что сама Асенька ничего не знала. Знали только он и его мама, секретов от которой у него не было. Об этом они договорились раз и навсегда, после того, как Петя принёс из детского сада коллекционную модель машинки, найденную им в песочнице. Мама сама обнаружила дорогую игрушку, очищая карманы его курточки перед стиркой, и спросила:

– Петечка, ты не мог бы объяснить, откуда у тебя эта игрушка?

– Я нашел её в песочнице… – ответил Петя.

– А как ты думаешь, откуда она там взялась?

– Не знаю…

– Нет, Петечка, так не пойдёт. Давай – ка мы с тобой будем честными.

– Давай… – Петя вздохнул, понимая, что пришло время расстаться с дорогой его сердцу игрушкой, и попытался схитрить. – Кто – то посадил её в ямку и засыпал, чтобы выросло много машинок, как картошки на бабушкином огороде.

– Пёёётр!… – строго протянула мама.

– Ну, хорошо, её кто – то потерял…

– Правильно, – согласилась мама, – и теперь этот кто – то плачет от того, что ты решил её присвоить.

– Ничего он не плачет… У Фильки таких машинок завались, а у меня нет ни одной…

– Петечка, – мама присела перед ним на корточки, и сказала тихо и ласково, – сыночек, тебе очень хочется иметь такую машинку?

– Да… – ответил Петя, шмыгая носом.

– Ну, хорошо, я буду работать ещё больше, возьму дополнительные часы в школе. Найду ещё несколько учеников для репетиторства, и заработаю на такую же машинку, и на целую кучу других игрушек, только ты никогда больше не бери чужого. Правда, нам придётся общаться ещё меньше, но это ничего, ведь самое главное в жизни, это иметь много игрушек и других дорогих вещей, правда?

– Нет, не правда. – возразил Петя.

С мамой было интересно и весело. Она знала ответы на все вопросы, разговаривала с ним на равных, и никогда не обсуждала его поведение с подругами и соседками. Одним словом, мама была его лучшим другом, и Петя был категорически против того, чтобы общаться с ней ещё меньше.

– Пообещай мне, пожалуйста, что у тебя никогда не будет от меня секретов, – попросила мама, – а я обещаю, что никогда тебя не подведу. Вместе мы сможем найти выход из любого положения потому, что вместе мы ум и сила.

Больше Петя никогда не пытался от неё что – то скрывать. А вот сегодня получилось не очень хорошо, он впервые ушел без разрешения.

– А я уверенна, что она его не любит. Ни вот столечко … – убеждённо продолжила Маша, показывая кончик мизинца, – И вообще она никого не может любить.

– Почему?

– Потому что от неё идёт холод.

– Как это?

– Так это…Ты никогда не замечал, что от одних людей идёт тепло, а от других холод?

– Нет, не замечал…

– Значит, ты ещё не научился это понимать…

– Это как будто у них ледяное сердце, как у Снежной королевы?

– Да.

– Нет, – ответил Петя, задумчиво качая головой, – ледяное сердце бывает только в сказке. У людей такого не бывает.

– Ещё как бывает.

– А как ты это угадываешь?

– Это нельзя угадать, это надо почувствовать. Если ты посмотришь в её глаза, ты тоже почувствуешь. – Маша сморщила нос, и, сердито дунув на пушистый рыжий локон, закрывавший глаз, протянула притворно – елейным голоском: – «Манюня, мы не должны огорчать папика. Мы непременно должны подружиться…» Тьфу! Терпеть не могу, когда меня называют Манюней, а папу «папиком». А ещё этот чёртов кузен, который на самом деле никакой ей не кузен…

– Кузен – это что?

– Ни что, а кто… Кузен – это двоюродный брат. Она всем говорит, что Максим её двоюродный брат, а сама с ним целуется.

– Так он же её брат. Моя мама тоже целует моего дядю Борю, когда он к нам приезжает.

– В губы?

– Нет, в щёчку.

– Вот видишь, братьев все целуют в щёчку, а они целуются как во взрослом кино. Я видела своими глазами. А папа ничего не замечает. Он теперь вообще ничего не замечает, даже меня. Раньше мы всегда были вместе, а сейчас… Я приглашаю его сходить в театр, она нарочно тащит его в ресторан… Я хочу пойти в зоопарк, а она тут же требует срочно отвезти её в салон красоты…. И он никогда и ни в чём не может ей отказать, потому, что она его околдовала.

– Она колдунья? – удивился Петя, – настоящая?

– Да нет, для этого она слишком глупа…

– А как же она могла его околдовать?

– Как – как, подрастёшь – поймёшь… Просто она очень хитрая, и я должна вывести её на чистую воду. Поэтому и согласилась приехать сюда, хотя ничего интересного здесь нет, один песок да пальмы.

– А мне они нравятся, – сказал Петя, – похожи на зелёных птиц.

– Сначала мне тоже так казалось, а потом всё надоело. И вообще, здесь такая скукотища… Я бы лучше поехала к бабушке, в деревню. Там берёзки, речка, ребята. А какие бабушка печёт пирожки с земляникой и вишнями!… Ты любишь пирожки с вишнями?

– Люблю, – признался Петя.

– Но таких, как печёт моя бабушка, ты всё равно не пробовал! Я так за нею соскучилась… и вообще, никто кроме неё, меня не любит…

Маша зажмурилась и глубоко вздохнула, стараясь сдержать навернувшиеся слёзы.

– Маня, снимай! – крикнула Анфиса, приняв эффектную позу.

Но Маша сделала вид, что не слышит, и стала снимать небольшой скалистый островок на фоне заката. Анфиса раздраженно топнула ножкой, забыв, что стоит на перилах, и едва не свалилась в воду. Максим успел подхватить её на руки, и, прижав к груди, шепнул:

– Пойдём в каюту…

– А Машка?

– Машке не до нас, пойдём…

Маша, следившая за ними краем глаза, успела снять эту трогательную сцену. Она проводила парочку хищным взглядом до лестницы, ведущей в трюм, затем заглянула вниз, и, найдя иллюминатор, скомандовала:

– Пётр, за мной!…

Они перебежали на новое место. Маша достала из кармана шорт моток тонкого шелкового шнура, один конец привязала к камере, другой, на всякий случай, к поручню. Затем легла на палубу, и, приказав – «держи меня крепче», свесилась вниз и стала медленно опускать включенную камеру, стараясь направить её объектив в иллюминатор.

Петя хотел сказать, что подглядывать нехорошо, но вместо этого присел рядом и крепко вцепился в её ноги.

Рулевой, залюбовавшийся красивой девушкой, заметил, что дрейфующее судно попало в струю подводного течения. Оно увлекало его к небольшому высокому острову, берега которого обрывались в море крутыми скалами. Лишь с одной стороны у него была крошечная лагуна с ровным песчаным берегом, вход у которую преграждала длинная гряда рифов. Море бурлило над ними в любую погоду.