Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 2011 год. Том 10

Решением Северодвинского гарнизонного военного суда от 3 марта 2010 г. заявление К. удовлетворено частично.

Суд признал незаконным приказ командира воинской части в части исключения К. из списков личного состава части, а также его действия, связанные с отказом в увеличении заявителю продолжительности отпуска по личным обстоятельствам на количество суток, необходимых для проезда в отпуск и обратно, и возложил на командира части обязанность восстановить заявителя в списках личного состава воинской части до обеспечения жильем по установленным нормам с последующим исключением из этих списков и предоставить 12 суток отпуска.

В удовлетворении требований об отмене приказа командующего Северным флотом в части увольнения заявителя с военной службы, восстановлении его в прежней должности, отмене приказа командира воинской части в части сдачи дел и должности старшего помощника командира по боевому управлению и производстве с 1 декабря 2009 г. дополнительных выплат К. отказано.

Кассационным определением Северного флотского военного суда от 8 апреля 2010 г. решение суда изменено, на командира воинской части возложена обязанность изменить дату прекращения К. производства дополнительных выплат с 30 ноября на 16 декабря 2009 г. и обеспечить за этот период указанными выплатами через довольствующий орган. В остальном решение оставлено без изменения, а кассационная жалоба заявителя – без удовлетворения.

В надзорной жалобе К. просил судебные постановления о незаконном увольнении с военной службы без обеспечения жильем для постоянного проживания отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении заявления.

Рассмотрев материалы гражданского дела и доводы надзорной жалобы, Военная коллегия пришла к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что в связи с признанием годным к военной службе с незначительными ограничениями (негодным к военной службе в плавсоставе на подводных лодках) старший помощник командира по боевому управлению подводной лодки К., общая продолжительность военной службы которого составляет более 10 лет, 11 августа 2009 г. обратился по команде с рапортом об увольнении после обеспечения жильем в городах Щербинке, Королеве или Зеленограде Московской области. В тот же день он подтвердил свой выбор в ходе индивидуальной беседы.

Изложенное указывает на то, что заявитель, признанный негодным к военной службе по имеющейся военно-учетной специальности, поставил свое увольнение в зависимость от получения жилья по избранному месту жительства после увольнения в запас.

Согласно подп. «а» п. 4 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, может быть досрочно уволен с военной службы при признании его военно-врачебной комиссией негодным к военной службе по имеющейся военно-учетной специальности (не отвечающим специальным требованиям), но годным к военной службе или годным к военной службе с незначительными ограничениями при отсутствии его согласия с назначением на другую воинскую должность (должность).

То есть признание заявителя военно-врачебной комиссией годным к военной службе с незначительными ограничениями дает ему право, но не обязывает его к досрочному увольнению с военной службы и не лишает его права продолжить военную службу на должности, позволяющей выполнять воинские обязанности, соответствующие состоянию его здоровья.

Из этого следует, что, выражая свое несогласие на увольнение до обеспечения жильем, К. свободно выбрал вариант реализации права на жилище путем получения жилого помещения в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации в период дальнейшего прохождения военной службы на должности, учитывающей установленные ограничения по состоянию здоровья.

При таких данных К. не подлежал досрочному увольнению с военной службы в запас, в связи с чем командующий Северным флотом обязан был обеспечить ему возможность проходить военную службу до получения жилого помещения на должности, учитывающей установленные ограничения по состоянию здоровья.

Несмотря на это, приказом командующего Северным флотом К. был досрочно уволен в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления жилья.

Согласно подп. «а» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, может быть досрочно уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями.

При этом в силу ч. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, без их согласия не могут быть уволены с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений.

Содержание названных законодательных норм указывает на то, что увольнение военнослужащего в связи с организационно-штатными мероприятиями может быть реализовано при невозможности дальнейшего прохождения им военной службы и при его согласии на такое увольнение.

Между тем сведений о том, что в период действия заключенного с заявителем контракта командованием рассматривался вопрос о его назначении на равные воинские должности, учитывающие установленные ограничения по состоянию здоровья, в деле не содержится.

Таким образом, вывод суда о законности приказа командующего Северным флотом в части досрочного увольнения К. с военной службы в запас основан на неправильном применении норм материального права, в связи с чем требование заявителя о восстановлении на военной службе подлежит удовлетворению.

Что касается заявления в части восстановления К. в прежней должности старшего помощника командира по боевому управлению подводной лодки до получения жилья с последующим представлением командиром воинской части к увольнению в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями, то его следует признать необоснованным ввиду невозможности заявителем исполнять эту должность по состоянию здоровья.

С учетом изложенного решение суда в части возложения на командира воинской части обязанности по удержанию заявителя в списках личного состава части без назначения на воинские должности с последующим исключением из этих списков после обеспечения его жильем не основано на законе.

Таким образом, К. подлежит восстановлению на военной службе до получения жилого помещения в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации на должности, учитывающей установленные ограничения по состоянию здоровья, и с учетом положений ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Поскольку обстоятельства, имеющие значение для дела, были установлены на основании имеющихся доказательств, Военная коллегия отменила все состоявшиеся судебные постановления в части признания правомерным увольнения заявителя с военной службы без обеспечения жильем и возложения на командира части обязанности по удержанию заявителя в списках личного состава части без назначения на воинские должности до предоставления жилого помещения и, не передавая дело на новое рассмотрение, приняла новое судебное постановление об удовлетворении заявления К. в вышеуказанной части.

Определение по делу N 210-В11—3

2. Физические лица при подаче частных жалоб на определения судьи освобождаются от уплаты государственной пошлины.

Определением первого заместителя председателя Уральского окружного военного суда от 28 декабря 2010 г. оставлена без движения частная жалоба А. на определение судьи того же суда о возврате заявления о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного решения в разумный срок.

В частной жалобе заявитель просил определение отменить, ссылаясь на его незаконность.

Обсудив доводы частной жалобы, Военная коллегия определение отменила, а материалы производства направила в окружной военный суд со стадии принятия заявления к производству суда, указав следующее.

Из материалов производства усматривается, что А. после поступления к нему определения первого заместителя председателя окружного военного суда о возврате заявления о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного решения в разумный срок обжаловал его в кассационном порядке. Однако частная жалоба на это определение была оставлена без движения ввиду неуплаты заявителем государственной пошлины.

Согласно ч. 1 п. 7 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации физические лица при подаче частных жалоб на определение судьи освобождаются от уплаты государственной пошлины.

Следовательно, требование об оплате государственной пошлины при подаче частной жалобы на определение судьи о возврате заявления о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного решения в разумный срок на законе не основано.

Определение по делу N 204-Г11—3

ПРАКТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Извлечения из постановлений

В постановлении по делу «Бик против России» от 22 апреля 2010 г. Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) признал нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) в связи с незаконным содержанием заявителя в психиатрическом стационаре в отсутствие судебного решения, санкционирующего принудительную госпитализацию.

Обстоятельства дела: как указал Европейский Суд, 29 мая 2002 г. врач-психиатр психоневрологического диспансера обратился в суд за судебным решением, разрешающим произвести оценку психического состояния заявителя без его согласия. 31 мая 2002 г. районный суд санкционировал проведение психиатрического обследования. 5 июня 2002 г. заявитель был госпитализирован в психиатрическую больницу.

7 июня 2002 г. заявитель дал согласие на прохождение лечения в больнице до 14 июня 2002 г. В пятницу 14 июня 2002 г. заявитель отказался от дальнейшего нахождения в больнице.

Придя к выводу о том, что душевное расстройство заявителя является достаточно серьезным и требует стационарного лечения, в понедельник 17 июня 2002 г. администрация больницы обратилась в суд с просьбой продлить срок пребывания заявителя в больнице. В тот же день районный суд вынес определение о продлении срока госпитализации заявителя до окончания рассмотрения дела. 21 июня 2002 г. районный суд санкционировал продление срока пребывания заявителя в больнице.

Позиция Европейского Суда: «…лицо нельзя лишить свободы на основании того, что он страдает от психического расстройства, пока не выполнены три минимально необходимых условия: то, что он душевнобольной, должно быть убедительно доказано; психическое расстройство должно быть такого рода или степени, которые бы оправдывали принудительное ограничение свободы; а срок ограничения свободы должен зависеть от того, как долго лицо пребывает в состоянии такого душевного расстройства…».

Европейский Суд отметил, что «…в соответствии с российским законодательством… администрация больницы обязана была в течение 24 часов после освидетельствования, т.е. не позднее полудня 15 июня 2002 г., обратиться в суд за разрешением на дальнейшее содержание заявителя в больнице. Однако заявление было подано двумя сутками позднее, 17 июня 2002 г. В результате, трое суток заявитель провел в больнице в отсутствие соответствующей судебной санкции».

Относительно доводов о том, что 15 и 16 июня 2002 г. пришлись на выходные дни и дело заявителя было невозможно рассмотреть до начала следующей рабочей недели, Европейский Суд указал, что «в тех случаях, когда на карту поставлена свобода человека, государства обязаны обеспечить функционирование судов даже в праздничные и выходные дни, обеспечить решение срочных вопросов незамедлительно и в полном соответствии с порядком, предписанным законодательством».

Жалоба N 26321/03

В постановлении по делу «Салиев против России» от 21 октября 2010 г. Европейский Суд признал нарушение ст. 10 Конвенции, выразившееся в несоблюдении права Салиева на свободу выражения мнения в связи с изъятием из продажи части тиража газеты, в которой была опубликована статья заявителя.

В 2001 году заявитель написал статью, в которой шла речь о приобретении акций ОАО группой компаний. Заявитель охарактеризовал покупку акций как аферу и заявил, что за этим стоит высокопоставленный чиновник.

2 ноября 2001 г. 2 394 экземпляра выпуска газеты со статьей заявителя были разосланы подписчикам и в государственные библиотеки. Две тысячи экземпляров были переданы компании по распространению печатных изданий для продажи в уличных торговых точках и киосках.

Вскоре часть тиража, размещенная в киосках, была изъята и уничтожена.

Заявитель обратился в суд с исковым заявлением, в котором требовал повторной печати 2 000 экземпляров выпуска газеты, содержащего его статью, и их реализации в уличных киосках. Решением городского суда, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, в удовлетворении требований заявителя было отказано.

Позиция Европейского Суда: «…тираж газеты был изъят и уничтожен после принятия статьи редакционной коллегией и после того, как статья была напечатана и стала общедоступной.

Таким образом, статья стала доступной подписчикам, а также читателям в государственных библиотеках. В целях ст. 10 Конвенции, после публикации статьи любое решение, ограничивающее циркуляцию статьи заявителя, следует рассматривать как вмешательство в его свободу выражения, несмотря на тот факт, что данное решение было принято главным редактором газеты».

Европейский Суд пришел к заключению, что «…решение об изъятии тиража было принято ввиду содержания данной статьи. Таким образом, изъятие можно охарактеризовать как „вмешательство“ в право заявителя по ст. 10 Конвенции».

Рассматривая вопрос о том, было ли произведено вмешательство государством или частным лицом, Европейский Суд отметил, что «…газета была учреждена как отдельное юридическое лицо, и, теоретически, ее редакционная коллегия имела определенную степень свободы при решении, что опубликовать… устав газеты провозглашает, что муниципалитет не может обязать газету опубликовать определенный материал (за исключением законодательных актов или официальных уведомлений)».

Однако, учитывая, что «…газета была создана для предоставления общественных услуг (информирование населения об официальных и иных событиях города) в форме „муниципального учреждения“… ее недвижимое имущество и оборудование принадлежали муниципалитету… главный редактор был назначен муниципалитетом, который также выплачивал ему заработную плату… муниципалитет обладал правом формирования издательской политики газеты, по меньшей мере, по „стратегическим“ вопросам», Европейский Суд пришел к выводу, что «…независимость газеты жестко ограничивалась существованием сильных организационных и экономических связей с муниципалитетом, а также ограничениями, сопряженными с использованием ее активов и имущества».

«Принимая во внимание общий контекст дела и двойственную роль, сыгранную в этом деле главным редактором, его решение об изъятии тиража можно охарактеризовать как акт продиктованной политикой цензуры. Европейский Суд приходит к заключению, что при сложившихся обстоятельствах главный редактор применил общую политику муниципалитета и действовал как его представитель.»

Ссылаясь на собственную прецедентную практику, Европейский Суд пришел к выводу о том, что муниципалитет города «…является „органом государственной власти“ в рамках значения Конвенции, и Европейский Суд обладает компетенцией рассматривать его действия по принципу ratione personae <*>».

– — – — – — – — – — – — – — – —

<*> Критерий личности (лат.)

Применительно к обстоятельствам данного дела Европейский Суд пришел к заключению, что «…изъятие тиража газеты, содержащей статью заявителя, является вмешательством органа государственной власти в права заявителя по ст. 10 Конвенции».

Жалоба N 35016/03

В постановлении по делу «Кононцев против России» от 29 июля 2010 г. Европейский Суд признал нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции в связи с незаконным содержанием заявителя под стражей.

Обстоятельства дела: 9 июля 2003 г. заявитель, в отношении которого следственным управлением Министерства национальной безопасности Кыргызстана было вынесено обвинение в совершении мошенничества при отягчающих обстоятельствах, был задержан на территории Российской Федерации.

14 октября 2003 г. постановлением районного суда, принятым согласно п. 1 ст. 466 УПК Российской Федерации, заявитель был оставлен под стражей на время осуществления процедуры экстрадиции без ограничения срока.

6 апреля 2004 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации санкционировал экстрадицию заявителя в Кыргызстан.

13 мая 2004 г. городской суд оставил постановление об экстрадиции заявителя в Кыргызстан без изменения, как законное и обоснованное.

В неустановленную дату после 29 июля 2004 г. заявитель был экстрадирован в Кыргызстан.

Позиция Европейского Суда: «…в случае лишения свободы особенно важным является соблюдение общего принципа правовой определенности. Требование „качества закона“ в отношении п. 1 ст. 5 Конвенции означает, что в случае, когда национальное законодательство санкционирует лишение свободы, такое законодательство, в целях устранения любой опасности произвола, должно быть в достаточной степени доступным, точным и предсказуемым в правоприменении…».

Применительно к обстоятельствам настоящего дела Европейский Суд отметил, что «помещение заявителя под стражу не было санкционировано судом Российской Федерации в нарушение положений п. 1 ст. 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая требует такого подтверждения, в случае если постановление о заключении под стражу вынесено судом государства, добивающегося экстрадиции. В силу вышесказанного содержание заявителя под стражей до экстрадиции в период с 9 июля по 14 октября 2003 г. не соответствовало „порядку, установленному законом“, как того требует п. 1 ст. 5 Конвенции».

Относительно содержания заявителя под стражей после 14 октября 2003 г. Европейский Суд пришел к выводу, что «…постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу от 14 октября 2003 г. не устанавливало никаких сроков содержания заявителя под стражей… по истечении предельного первоначального срока содержания под стражей (п. 1 ст. 109 УПК РФ), суд соответствующего постановления о продлении срока по данному делу не вынес…", несмотря на то, что «…никаких ходатайств о продлении срока содержания под стражей не поступало».

Жалоба N 19732/04

Тексты постановлений получены из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

Пунктуация и орфография авторов

перевода сохранены.

Отдел специального контроляУправление систематизациизаконодательства и анализасудебной практики

ОБЗОР

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ВТОРОЙ КВАРТАЛ 2011 ГОДА (Утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 28 сентября 2011 года) Список изменяющих документов (в ред. Обзора судебной практики, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016 N 2 (2016))

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Вопросы квалификации преступлений

1. Лицо, с целью совершения кражи предоставившее информацию о наличии у потерпевшего крупной суммы денег и времени его отсутствия в квартире, обоснованно признано судом пособником в этом преступлении, хотя другие соучастники (исполнители) совершили разбой.

П., располагая информацией о наличии в квартире К. крупной суммы денег, не менее 100 000 долларов США, предварительно договорился с Н., У., Т. и иным лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, о хищении денег путем кражи. За предоставление информации П. должен был получить 10% похищенной суммы, лично не участвуя в краже.

Получив от П. сообщение о том, что потерпевший отсутствует в городе, Н., У. и иное лицо, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, с целью совершения кражи попытались через окно проникнуть в квартиру и похитить деньги, но не смогли этого сделать, поскольку потерпевший оказался в квартире и обнаружил преступное посягательство. Осужденные скрылись с места происшествия.

Однако той же ночью, убедившись, что потерпевший не вызвал сотрудников милиции, указанные лица предприняли вторую попытку, в результате которой обманным путем проникли в квартиру и, применив насилие к потерпевшему, похитили у него деньги и имущество.

Действия П. квалифицированы судом по ч. 5 ст. 33, п. п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ).

Осужденный П. и его адвокат в кассационных жалобах просили переквалифицировать действия П. на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, поскольку первая попытка совершить кражу не удалась, а впоследствии имущество у потерпевшего было похищено другим способом, о чем П. не договаривался с осужденными.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения, а кассационные жалобы – без удовлетворения, мотивировав свое решение следующим.

Судом установлено, что первоначальный умысел осужденных был направлен на хищение денежных средств у потерпевшего путем кражи. Но совершить кражу денег они не смогли и через незначительный промежуток времени, продолжая преследовать цель завладения денежными средствами, напали на потерпевшего и похитили обнаруженные в квартире деньги и вещи, то есть довели свой преступный умысел до конца.

Поскольку действия указанных лиц по завладению денежными средствами путем разбоя не охватывались умыслом П. и являлись эксцессом исполнителей, то действия П. правильно квалифицированы судом как пособничество в совершении кражи группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину.

Определение N 78-О11—18

2. Действия осужденного, связанные с уничтожением или повреждением автомашины, которой он завладел во время разбойного нападения, представляют собой способ распоряжения похищенным имуществом (в уголовно-правовом смысле) и дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 167 УК РФ не требуют.

Установлено, что 6 февраля 1997 г. у Е., К. и Ш., следовавших в автомобиле потерпевшего О., возник умысел путем разбойного нападения завладеть деньгами и имуществом водителя. Остановив автомобиль в пустынном месте, осужденные совершили убийство О. Завладев деньгами и имуществом потерпевшего, осужденные скрылись с места происшествия на похищенной автомашине.

В ночь на 9 февраля 1997 г. Е. и К. сожгли автомашину, принадлежавшую О., причинив ущерб на сумму 11 210 000 неденоминированных рублей.

По приговору суда (с учетом внесенных изменений) действия Е. квалифицированы по п. п. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 162, п. п. «з», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного Е., отменил состоявшиеся судебные решения в части его осуждения по ч. 2 ст. 167 УК РФ и производство по делу в этой части прекратил.

Президиум мотивировал свое решение следующим.

Судом установлено, что Е. в процессе разбойного нападения завладел автомобилем потерпевшего, а также другим имуществом, в связи с чем его действия квалифицированы по п. п. «а», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ. Стоимость похищенного автомобиля и находившегося в нем имущества включена в размер ущерба, причиненного в результате разбоя.

Затем с целью скрыть следы преступления, спустя более двух суток с момента совершения разбойного нападения, Е. принял участие в уничтожении похищенного автомобиля и находившегося в нем имущества, что получило самостоятельную юридическую оценку по ч. 2 ст. 167 УК РФ.

По настоящему делу основанием для квалификации действий осужденного Е. по п. п. «а», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ и ч. 2 ст. 167 УК РФ явились установленные судом факты посягательств, совершенные в разное время на один и тот же предмет преступления, который лишь единожды выбыл из законного владения собственника имущества.

Кроме того, условием наступления уголовной ответственности по ст. 167 УК РФ является причинение значительного ущерба именно вследствие умышленного уничтожения или повреждения имущества.

При таких обстоятельствах оснований для осуждения Е. по ч. 2 ст. 167 УК РФ не имелось.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ N 57П11

3. Удержание пистолета в процессе нападения не может рассматриваться как незаконное ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, дающее основание для квалификации действий виновного по ч. 2 ст. 222 УК РФ.

Как установлено приговором суда, Б. и Х. с целью завладения деньгами напали на потерпевших В., И. и К. При этом Х., угрожая пистолетом, потребовал передать ему находившиеся у потерпевшего В. деньги, а Б. в это время нанес потерпевшему К. удар ножом в спину.