Трудный разговор

– Что случилось? Почему ты так со мной разговариваешь?

– Ах, извините, пожалуйста, мой тон! Твоя любовница на тебя голос не повышает?

– О чем ты говоришь? – Жак побелел.

– О твоей пассии из интернета! – ответила Натали. – И давно ты с ней спишь?

– Я с ней не спал никогда! Я никогда ее даже не видел! – начал оправдываться Жак.

– Я видела вашу переписку! Мне показали в участке! Я под подозрением, знаешь ли! Уж не я ли причастна к исчезновению девицы, с которой спит мой муж?

– Господи!

– Что господи?

– Я не спал с ней! Говорю же.

– Как ты жалок! Оправдываешься! Мужества не хватает признаться! Мямлишь что-то! Что угодно готов плести, лишь бы уйти от ответственности! Как всегда!

– Когда это я уходил от ответственности? – повысил голос Жак.

– Не кричи на меня! – возмутилась Натали. – Ты со своими похождениями… Ты обо мне подумал? Тебе вообще нет дела до меня!

– Мне нет дела до тебя? – Жак вскочил. – Да я всю жизнь я пашу как лошадь ради тебя, твоих потребностей и твоих желаний! Всю жизнь ты воспринимала меня только как робота для реализации твоих планов! Ты хоть раз подумала вообще обо мне? Хоть о чем-то спросила меня? Как я вообще себя чувствую? Не нужна ли мне помощь? – Жак не мог остановиться, волны возмущения накатывали одна за другой.

– Переспал, так найди силы признаться! – шипела Натали. – Своей дешевой беллетристикой… ты унизил меня! Ты этого хотел? Унизить меня? У тебя получилось! Я всю молодость на тебя потратила для чего? Чтобы получить такое?

– Унизить тебя? Мир не крутится вокруг тебя, Натали! Я вообще не думал о тебе! Раз в жизни я подумал о себе! И мне было приятно для разнообразия ощутить, что я кому-то важен! От тебя же никогда не было ни капли тепла в мою сторону! Что бы я ни делал, я недостаточно хорош для тебя! Так? Всегда был и всегда буду! – Жак схватил стопку журналов и в сердцах бросил ее на пол.

– Жак, успокойся. – Натали не была готова к такой реакции.

– Не успокоюсь! Не хочу успокаиваться и не буду! Что ты вообще от меня хочешь? Ты и все твои родственники, которые держат меня за жабры? Я устал от всего этого, я заслужил, чтобы меня уважали! Я ничего тебе плохого не сделал! И никому из вас тоже! А ты ведешь себя так, будто я всю жизнь перед тобой виноват в чем-то! Ты снизошла до меня, Натали? Ты так считаешь? Ты ведешь себя со мной именно так! Думаешь, осчастливила меня этим своим снисхождением? Я должен быть вечно благодарен тебе за это? Да, я не из знатного рода, но плевать я хотел на твою родословную! И на твою мать, которая смотрит на меня как на недочеловека. И на твоего вечно пьяного брата с кучей долгов, которые почему-то отдавать приходится мне. Я честно работаю, хорошо зарабатываю, и жаловаться тебе всегда было не на что! Я устал! Я требую уважения к себе, и я достоин его! Поняла?

– Хорошо, что ты завелся! Просто эта переписка, все эти признания в любви… Вспоминать противно! Если ты с ней не спал, ладно. Раз это все ничего не значило… Мы просто забудем об этом…

– Я с ней даже не виделся, – ответил Жак и опустил глаза.

– Вот и все, проблема решена, и нечего было устраивать истерику, – сказала Натали ледяным тоном. – Ты обедал?

Жак колебался. Вот он момент. Либо сейчас, либо никогда. Живот скрутило. Ладони вспотели.

– Нет, Натали, проблема не решена. У меня с ней ничего не было. Да. Но это все что-то значило. И значит очень много для меня. И все эти признания искренние! И все, что я чувствую к ней, правда! – на одном дыхании выпалил Жак.

– Что ты хочешь сказать?

– Что мы разводимся с тобой, – после секундной паузы спокойно произнес Жак. – Мы должны развестись.

– Значит, ты все-таки с ней спал… Никогда не поверю, что ты предлагаешь развестись из-за болтовни в интернете, – резко ответила Натали. – Я не останусь тут больше ни минуты!

– Это не из-за болтовни в интернете, а потому что я понял, что несчастлив с тобой! – крикнул Жак, но Натали уже не слышала последней фразы. Она хлопнула входной дверью с такой силой, что вылетело стекло.

***

Жак сидел посреди гостиной в кресле и смотрел на огонь. Неужели все это было так просто? Когда Жак осознал, что произошло, он вдруг почувствовал невероятную легкость и огромную благодарность Натали. Он никогда бы не подумал, что ее невероятное самомнение и гордость сделают за него всю грязную работу. А тут – раз и готово. Заподозрила в измене и хлопнула дверью! Если б Софи не существовало, ее стоило бы придумать! Наверное, это малодушие так радоваться тому, что Натали сама ушла, и мне должно быть стыдно, но какой же это кайф! Жак налил себе еще бурбона и плотно закрыл остаток. Пригодится еще!

Он включил музыку и накинул на плечи плед. Кисловатый запах снова вернул Жака в реальность. И плед пропах! Жак свернул плед и бросил в камин. Огонь спешно накинулся на незнакомое лакомство и заполнил все пространство запахом горелой шерсти. Прощай, альпака, подарок тещи! Жак с удовольствием смотрел, как догорает бахрома. Я тут все переделаю. Это мой дом. Мой!

Жак подумал о разделе имущества. Я готов отдать Натали дом в Довиле. Я думаю, этого будет достаточно. Хочет больше, пусть попросит. Нет, лучше пусть ее мамаша попросит. Я дам все, что захотят, но пусть попросят! Завтра же позвоню адвокату. Хорошо, что Эрик уже совершеннолетний.

Глава 2. Пьер

– 5 —

Пьер в очередной раз проверил телефон. Пусто. Он сунул телефон в карман. Потом достал, поставил на беззвучный режим и положил в рюкзак.

Проверенный способ – если ждешь сообщение от кого-то, а оно не приходит, то надо выключить звук и спрятать телефон подальше. Обмануть вселенную – вроде как ты ничего и не ждешь!

Пьер попытался отвлечься. В конце концов, еще только девять часов. Есть время. Ехать оставалось минут сорок. Пьер вытянул ноги, насколько позволяло пространство между креслами, и надел наушники. В ушах раздался характерный звук, подтверждающий, что они благополучно подключились к телефону. Зазвучала музыка. Обмануть вселенную не удалось. Сквозь гремящие гитарные риффы Пьер все равно надеялся услышать звук входящего сообщения. Увы.

Пьер вышел из поезда и быстрым шагом спустился с платформы. Дома он не был уже больше года. В этот раз он был особенно рад: редко командировка в родной город совпадает с днем рождения. Пьер написал друзьям, что вечером первого декабря ждет всех, кто сможет прийти, в Сода-баре – их излюбленном месте с момента окончания лицея. Может, она придет туда, поэтому не написала?

Почти десять. Никаких сообщений. Пьер вздохнул, поправил сумку и быстрым шагом пошел в сторону старого города.

***

Пьер сам не понимал, почему ему так важно именно это поздравление. Возможно, потому что это было единственное в его жизни, в чем он был уверен. Посреди бесконечного стресса, рабочих переездов, двух разводов и прочей неразберихи, которая всегда творилась в жизни Пьера, эти поздравления с днем рождения – всего два сообщения в год – придавали ему уверенность и какую-то надежду на то, что все еще будет хорошо. И вот – уже почти одиннадцать, а от Софи ни слова.

Пьер вздохнул и вошел в бар. Народу собралось мало. Немногие могут позволить себе выпить в будний день поздно вечером. Пьер был рад тем троим, что пришли. Марк и Ги были лучшими друзьями Пьера в лицее. С Эдгаром Пьер не особенно дружил в детстве, но сейчас общался с ним чаще, чем со своими старыми школьными приятелями. Эдгар работал внештатным фотографом в журнале «Натюр». Пьер как-то снимал для них серию городских пейзажей.

Они просидели до половины второго. Телефон у Пьера периодически вибрировал, Пьер каждый раз с волнением открывал сообщение, но они были не те. Зато поздравили обе его бывшие жены. Пьеру было забавно – обе дождались последних минут, чтобы написать. Как будто каждая хотела показать, что либо вообще не помнит про его день рождения, либо сомневалась, нужно ли поздравлять. Обе! Одинаково! Смешно!

– А вы не знаете, Софи в городе? – неожиданно спросил Пьер.

– Понятия не имею, – ответил Марк. – Я с ней сто лет не виделся.

– Я видел ее пару раз утром в метро, мы живем в паре кварталов друг от друга, – сказал Ги. – А что?

– Она не поздравила меня с днем рождения, – грустно заметил Пьер.

– А должна была? – удивился Ги.

– Так повелось. Мы всегда, чтобы ни случилось, поздравляем друг друга с днем рождения. У нее второго июня. У меня первого декабря. Так и переписываемся годами. Но сегодня она не написала. – Пьер посмотрел на телефон, который безжалостно показывал уже второе декабря.

– Может, забыла?

– Как бы там ни было, я – ждал… и расстроился, – признался Пьер.

– А что за Софи? – спросил Эдгар.

– Не помнишь? Тоже училась с нами, Софи Коле, – напомнил Ги.

– Эта Софи! Я ее видел! Недавно, – сказал Эдгар. – Мы встретились в издательстве. Случайно.

– В издательстве? – спросил Пьер.

– Да, они хотят издать мой альбом, Софи там работает, – ответил Эдгар.

***

«Значит, у нее все хорошо, просто она обо мне забыла», – думал Пьер, пробираясь мимо припаркованных машин и доставая ключи. Стало грустно. Тридцать восьмой день рождения.

Пьер поднялся на четвертый этаж и открыл дверь. Родная квартира. Родное все. В этой квартире Пьер вырос. Когда мама умерла, Пьер хотел квартиру продать, но потом передумал. Слишком много всего было у него с этим местом связано. Да и по деньгам оно того не стоило. А так эта квартира – навсегда его убежище. Как сегодня.

Пьер вошел в мамину комнату и открыл шкаф. Там до сих пор сохранился ее запах. Пьер вдохнул его полной грудью и плотно закрыл дверцы. Пусть хранится подольше.

Он достал аккумуляторы и вспышки, поставил их на зарядку. Включил батареи и пошел в ванную.

***

Лежа в ванне, Пьер думал о своей жизни. Два неудачных брака, зато несколько настоящих друзей. Работа по призванию, зато у Эдгара выходит альбом. Я бы тоже хотел альбом. Софи работала в издательстве. Да, верно, она говорила что-то такое. То ли иллюстратором, то ли дизайнером. Я не помню. В сущности, я вообще ничего не знаю о Софи… Почему она не поздравила? Неужели забыла?

Горячая вода сделала свое дело. Пьер расслабился и согрелся. Ладно, мне только тридцать восемь. Я еще все смогу.

– 6 —

Фотографии для нового путеводителя должны были быть особенными. Пьер проснулся на рассвете. Маршрут он придумал такой: начать с базилики Норт-Дам де Фурвьер – и близко, и туристов пока мало, а потом спуститься через лабиринт розария в старый город и поснимать открывающиеся кафе и лавочки… Эти виды обычно очень нравятся туристам. И поэтому такие фотографии, от которых веет уютом и свежей выпечкой, обычно очень востребованы у заказчиков.

***

К четырем часам дня Пьер разрядил все свои аккумуляторы и зашел выпить кофе.

В декабре в Лионе редко выходит солнце, но тут повезло. Пьер сидел у окна в маленьком кафе и смотрел, как бликует вода в Соне.

В старом городе жизнь как будто остановилась. Я столько мест успел объездить за эти годы. Где я только не был. Что только не снимал. И вот вдруг – Лион. Казалось бы, что можно фотографировать в Лионе, все уже по сто раз снято – со всех ракурсов, во всех вариантах освещения. Но попросили свежий взгляд. Пьер был этому рад. Иначе в Лион он выбрался бы еще нескоро.

***

Дети на площадке перед кафе стали играть в салки. Пьер вспомнил, как сам бегал между этими же деревьями. Кажется, это было летом. Пьер задумался. Точно, это было как раз на день рождения Софи. Нам было лет по десять.

Значит, Софи живет тут где-то недалеко. Пьер напряг память. Где-то совсем рядом. Чуть ли не в соседнем доме. Пьер расплатился, надел рюкзак и вышел.

Где-то тут. Точно где-то тут. Пьер обошел квартал и вернулся к кафе. Кажется, она жила на самом последнем этаже. Пьер закинул голову и отклонился назад. Тяжелый рюкзак с техникой и штативами угрожающе потянул его вниз. Пьер чуть не упал.

– Осторожно! – сказал голос где-то сзади. – На такую технику лучше не падать! Жалко!

– Да уж, – улыбнулся Пьер. – Точно! Лучше пусть она падает на меня. Целее будет! А у меня заживет!

– Простите, а вы не поможете? Я тут ищу один адрес. Никак не могу разобраться, – сказал незнакомец.

– Думаю, помогу. Я эти места хорошо знаю. Что вы ищете?

– Адрес такой: площадь Бенуа Крепю, дом 9.

– Давайте посмотрим. Площадь вы правильно нашли. Это она. Дом девять? Это, наверное, то красное здание. В углу. Там вход. Скорее всего, вам туда.

– Спасибо!

– Всего доброго! – Пьер поправил рюкзак и пошел в сторону дома.

***

Завтра – последний день в Лионе, потом Пьеру нужно будет разобрать материал и отправить лучшие снимки заказчику. Что ему делать дальше, Пьер не знал. Другой работы у него пока не было. Пьер, конечно, надеялся, вдруг что-то подвернется, но особо на это не рассчитывал. Альбом Эдгара опять кольнул Пьера острыми булавочками ревности.

Пьер планировал начать снимать еще до рассвета. Вставать нужно было в четыре часа, и он заставил себя лечь спать в десять и закрыл шторы. Однако организм отказывался засыпать. Пьер полчаса ворочался с боку на бок, а потом, осознав бесполезность своих попыток уснуть, достал ноутбук и стал пересматривать сделанные днем снимки.

Хорошие снимки. Очень хорошие! Пьер был доволен проделанной работой. Особенно ему удались несколько кадров, снятых через стекло кафе на последнем издыхании батарейки.

Он знал, что заряда хватит максимум на два снимка, и подошел к этим двум кадрам со всей ответственностью. Как раньше, когда снимал на пленку. Тогда каждый кадр был как последний. Денег у Пьера всегда было мало. Экономил на всем. Но много ли фотограф может сэкономить на пленке?

Эти два снимка Пьер отложил в свою особую папку – там он хранил фотографии, которыми особенно дорожил. Их можно будет отправить на какой-нибудь конкурс.

Пьер рассматривал снимки дальше.  Он очень любил подолгу изучать фотографии. Современная техника позволяла разглядеть на снимках то, что никогда бы не заметил человеческий глаз. Так и сейчас. Вроде какое-то белое пятнышко, которое портит вид красивой старинной двери, но, если приблизить, получается объявление. Что там написано? «Вход через улицу Дуаенн». Какое полезное объявление. Вот так будешь искать вход в здание, а он – с противоположной стороны квартала! Если не знаешь город и старые дома-колодцы, то и не сообразишь.

Интересно, тот мужик нашел, что искал? Похоже, ему нужна была именно эта дверь с объявлением. Пьер приблизил табличку на доме – чуть заметную девятку. Так и есть – я ему правильно подсказал – дом девять – это именно тот дом. Надеюсь, он сообразил, как найти улицу Дуаенн. В конце концов, у всех же есть навигатор в телефоне. Надеюсь, не потерялся. Что он там искал?

Площадь Бенуа Крепю… Да, именно там и живет Софи. Чуть ли не в этом самом доме. Может, зайти к ней завтра?

– 7 —

Пьер снял рюкзак и поставил около единственного свободного столика. Солнце грело совсем не по-зимнему. Безветрие. Все столики в кафе на площади Бенуа Крепю были заняты, даже на улице сесть было негде. Пьер сделал заказ и принялся изучать сделанные кадры. В этот раз аккумуляторы вели себя лучше. Погода была теплее, чем накануне, и они разряжались не так быстро.

Он съел незамысловатый обед и в свое удовольствие щелкал людей за столиками. Хорошие зарисовки. Отличные портреты. Кто-то сосредоточенно ест, кто-то смеется, девушка очаровательно сдувает пенку с кофе.

Пара влюбленных студентов. Руки крупным планом. Она смотрит вниз. Тень от ресниц красиво падает на щеки с веснушками. Парень жмурится, солнце светит ему прямо в глаза. От этого яркого света его глаза становятся невероятного синего цвета.

Бабушка кормит ребенка с ложечки. Второй внук стоит рядом и послушно ждет, пока ему завяжут шнурки. Детские ножки в ботинках с развязанными шнурками. Младенец, открывающий рот в ожидании ложки. Морщинистые руки бабушки с ложкой.

Воробей клюет картошку с тарелки мужчины за соседним столом. Воробей совсем осмелел, мужчина уткнулся в ноутбук и ничего не замечает. Воробей тянет одну картошину за другой. Они тяжелые, падают вниз. Под столиком уже целая группа птиц – все подбирают упавшую пищу. Воробей с картошкой. Летящий голубь. Мужчина заметил птиц. Удивленный взгляд. Отличный снимок! Минуточку!

– Добрый день! – сказал Пьер. – Нашли вчера вход?

– Приветствую! – ответил вчерашний незнакомец. – Нашел, правда, пришлось обойти квартал. Там вход оказался с другой стороны.

– Да, у нас так часто бывает, – заметил Пьер. – Меня, кстати, Пьер зовут.

– Жак, – ответил незнакомец и протянул руку.

– Хотите, выпьем за знакомство? – спросил Пьер. – Если вы не заняты, конечно. Просто уж больно хорошая погода для декабря. Не хочется уходить.

– Можно, – кивнул Жак, пересаживаясь к Пьеру, к радости ожидавших столика двух японок.

– Вы тут по работе? – Пьер отпил пиво.

– Нет, я ищу кое-кого. – Жак поставил пиво на подставку и промокнул салфеткой губы.

– Понятно. – Пьер тоже взял салфетку, хотя не был уверен, что с ней делать. – Девушку?

– Да, – улыбнулся Жак. – Лучшую девушку на свете!

– О! Как здорово! Я многих в этом районе знаю. Я тут вырос. Могу подсказать. Это она живет в красном доме?

– Да, – грустно вздохнул Жак. – Но ее там нет. Уже почти три недели. И я не знаю, что думать. Вот приехал искать.

– М-да. – Пьер покачал головой. – Но с ней все в порядке?

– Не уверен, – сказал Жак. – Она не отвечает мне. Либо не хочет, либо что-то случилось.

– У меня так было со второй женой. Она ушла из дома и не подходила к телефону из принципа. Чтоб я понервничал. Чтобы понял, что потерял. Проучить решила. Глупость какая-то. Я тогда все больницы обзвонил.

– Да уж, – покачал головой Жак. – Но Софи не такая. Она бы так никогда не сделала.

– Софи? – переспросил Пьер. – Софи Коле?

– Да, – удивленно подтвердил Жак. – Вы знакомы?

– Мы учились в одной школе, – сказал Пьер. – И она не поздравила меня с днем рождения в этом году. Впервые за всю жизнь!

Пьер серьезно посмотрела на Жака. Жак встретил этот взгляд. Оба замолчали.

– А что у нее дома? Никого нет? – спросил Пьер, прервав затянувшуюся паузу.

– Мне соседка сказала, что ее давно уже нет. Подруга приходила, достала почту, – ответил Жак. – В квартиру меня, естественно, никто не пустил.

– И что мы будем делать? – спросил Пьер.

– Мы? – уточнил Жак.

– Мы, – кивнул Пьер. – Я волнуюсь за Софи.

– У вас с ней что, был роман? – холодно спросил Жак.

Пьер замялся.

– Нет, не было, – ответил он после секундной паузы.

– Но вам бы хотелось? – спросил Жак.

– Я совру, если скажу, что не думал об этом, – сказал Пьер. – Но ничего никогда между нами не было.

Жак сомневался. С одной стороны, помощь ему бы не помешала. Тем более Пьер – местный, могут быть общие друзья. С другой – этот Пьер, ее давний знакомый, который моложе, симпатичнее, выше и спортивнее самого Жака. Учитывая особенности их романа с Софи, Жак не был уверен, что, когда они вдвоем найдут ее, она предпочтет именно Жака, а не подкачанного молодого парня.

– Да бросьте вы ревновать, – усмехнулся Пьер. – Я от чистого сердца хочу помочь. Тем более что с завтрашнего дня я совершенно свободен.

– А я взял отпуск. Дал поручение адвокату подготовить документы на развод и уехал, – со вздохом сказал Жак.

– Развод… – с пониманием вздохнул Пьер. – Я дважды через это прошел. Сочувствую.

– На самом деле, развод – последнее, что меня сейчас волнует, – покачал головой Жак. – Ну, потеряю деньги. Но не больше, чем половину. Заработаю еще. Меня беспокоит, куда пропала Софи.

– Да, меня тоже, – признался Пьер. – А дети у вас есть?

– Сын.

– И как он отнесся к новости?

– Понятия не имею, – признался Жак.

– Дети обычно тяжело переживают расставание родителей. Это я по себе знаю. Мои развелись, мне было восемь.

– Моему уже двадцать пять. Переживет.

– Сурово вы…

– Уж как есть. Надоело, что меня все доят и используют. – Жак залпом допил свое пиво.

– Ладно, я в ваши дела не лезу, – сказал Пьер. – Какой у нас план действий?

– Надо подумать, – кивнул Жак. – Встретимся здесь же завтра и решим. В десять утра. Пойдет?

– Договорились.

– 8 —

– Я думаю, мы должны поговорить с Мари, – вместо приветствия сказал Пьер. – Она может что-то знать.

– Мари – это кто? – спросил Жак, отметив, что без фотоснаряжения и камеры на шее Пьер выглядел еще более симпатичным.

– Мари – это ее подруга, которая приходила за почтой и которая работает в том же издательстве, что и Софи.

– Понятно, – сказал Жак, послушно следуя за Пьером в метро.

– А вы давно встречаетесь? – вдруг спросил Пьер. – Я всю ночь об этом думал.

– Год, – сухо ответил Жак.

– И сейчас вы решились развестись.

– Ты меня осуждаешь? – спросил Жак.

– Нет, просто… вы разводитесь, это главное. Это хорошо. Это честно.

– Переживаешь, что Софи связалась с женатым? – спросил Жак.

– Да, – кивнул Пьер. – А она знала про вашу жену? Софи – хорошая…

– Думаешь, она бы не связалась с мужчиной, зная, что он женат?

– Нет, я хотел сказать, она достойна лучшего, чем быть чьей-то любовницей от безысходности.

– Это точно! – улыбнулся Жак.

– А когда вы виделись в последний раз? – спросил Пьер. – Нам сюда.

Суета в метро не дала Жаку ответить на вопрос.

***

Пьер дважды поцеловался с невысокой девушкой, спустившейся в холл большого офисного центра.

– Мари, знакомься, это Жак Фонье, друг Софи, – сказал Пьер.

– Здравствуйте! – кивнула Мари. – Я вас себе совсем иначе представляла, если честно.

– Лучше или хуже? – спросил Жак, чувствуя, как тепло разливается у него по венам. Софи рассказывала о нем подруге. Это что-то значит.

– Просто иначе, – холодно ответила Мари. – Я сразу скажу, я не поклонница этих виртуальных романов. Я в них не верю. Это глупо и опасно. Никогда не знаешь, какой маньяк скрывается за этой перепиской.

– Понятно, – сказал Жак.

– А я не понял, – удивился Пьер.

– Это неважно сейчас, – вмешался Жак. – Мы хотим узнать какие-то подробности, куда Софи могла уехать, ваше мнение, вы же дружили. Мы волнуемся. Я прилетел из Парижа, как только смог.

Мари с сомнением посмотрела на Жака.

– Она мне ничего не говорила. Обычно она никогда не уезжала без предупреждения. Всегда писала. Даже если уезжала на пару дней. Ну и видно было, где она и что – по всем социальным сетям. А тут – пусто. Я заходила к ней. Полила цветы, достала почту. Но ничего, никаких следов. И ничего подозрительного.

– А что полиция нашла в результате? – спросил Жак. – Они же что-то расследовали.

– Они поспрашивали немного. Потом дело закрыли за отсутствием состава преступления. Оказалось, Софи уволилась официально из издательства. Получила последнюю зарплату и выходное пособие. А мне не сказала. Тогда полиция дело и закрыла. Мол, не такая уж я близкая подруга, если была не в курсе, что Софи уволилась. Значит, и нечего с моих слов дело заводить. Уехал человек, может, хочет один побыть. Я единственная, кто заволновался, – развела руками Мари и добавила: – Кроме вас.

– М-да, – покачал головой Пьер.

– А можно у тебя ключ попросить? От квартиры Софи, – спросил Жак. – Может, мы найдем что-то.

– Держите. – Мари сняла ключ с брелока в виде кошки и протянула Жаку. – Мне пора на работу возвращаться.

– Спасибо, – сказал Жак.

– Да, и простите, что навела полицию на вас. Я подумала, что это важно. Мало ли что…

– Да, я понимаю, вы все правильно сделали, – кивнул Жак.

***

– Ты расскажешь мне детали? – строго спросил Пьер.

– Да, – сказал Жак, отметив, что Пьер перешел на ты.

***

– Ну и история, – усмехнулся Пьер, поднимаясь за Жаком по винтовым ступеням дома девять на площади Бенуа Крепю. – А меня вообще нет в социальных сетях. Не понимал, зачем это надо. Теперь знаю…

– Вот так бывает, – улыбнулся Жак.

– То есть, по сути дела, между вами на самом деле тоже ничего не было! – рассмеялся Пьер.

– Во-первых, мне не нравится это «тоже» в твоих словах. А во-вторых, все между нами было. Просто иначе. Тебе не понять. Ты слишком приземленный.

– Ты прав, – согласился Пьер. – Я бы так не смог. Никогда не встречаться. А вдруг она оказалась бы уродина? Или плохо пахла? Да мало ли что…

– Не надо про запах, – попросил Жак. – На самом деле мне было неважно, как она выглядит, мне нравилось, как и что она пишет. Это прозвучит высокопарно, но я полюбил ее душу.