Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.

Затем Кватерник приказал начальнику полиции Враговичу догнать час назад покинувшего Загреб бана Шубашича и вернуть его в город. Автомобиль Шубашича догнали, но оказалось, что его сопровождал грузовик с вооруженными жандармами, в основном сербами из Лики. Полицейские вынуждены были вернуться с пустыми руками.

Примерно в 15.30 Веенземайер встретился с Мачеком, их разговор длился около получаса. В результате была достигнута договоренность: Мачек согласился отказаться от власти, передав ее Кватернику. Об этом он написал письменное заявление, оригинал которого забрал себе Веенземайер.

В 17.45 в здании радиостанции на улице Влашской Славко Кватерник зачитал свое объявление, ставшее затем широко известным:

«Божьим провидением, волей наших союзников и мученической многовековой борьбой хорватского народа, самопожертвованием нашего Поглавника доктора Анте Павелича и усташским движением в стране и вне ее постановляем: сегодня, за день до Воскрешения Сына Божьего, воскреснет и наше независимое хорватское государство. Призываем всех хорватов, где бы они ни находились, а особенно сотрудников вооруженных сил и сил охраны правопорядка сохранять порядок и сообщить о своем местонахождении командованию вооруженными силами в Загребе, а также немедленно принести клятву верности Независимому государству Хорватия и ее Поглавнику. Общую власть и командование вооруженными силами я сегодня беру на себя, как уполномоченный Поглавника. Бог и хорваты – ЗА ДОМ ГОТОВЫ!»

После этого там же было зачитано и заявление Владко Мачека:

«Хорватский народ! Полковник Славко Кватерник, вождь националистического движения в стране, провозгласил сегодня свободное и независимое хорватское государство на всей исторической и этнографической территории Хорватии, и взял власть в свои руки. Призываю весь хорватский народ покориться новой власти. Призываю всех лидеров ХКП, котарских и общинных начальников к искреннему сотрудничеству с новым народным правительством».

События, произошедшие в Загребе в первой половине апреля 1941 года, обошлись без участия в них как Анте Павелича, так и 220 его соратников, оставшихся в Италии. Скудные новости о положении дел на родине, долетавшие иногда до Павелича, давали ему понять, что его сотоварищи теперь в большей степени опираются на Германию, чем на Италию. Тому было сразу две причины: как военная несостоятельность Италии на европейской арене, так и ее никуда не девшиеся территориальные притязания, желание получить контроль над восточным побережьем Адриатики. В ответ на эти новости Павелич восклицал, имея в виду усташей на родине: «Что они знают? Мы принадлежим итальянской сфере!»

28 марта, узнав о намерении Гитлера напасть на Югославию, Муссолини решил возобновить переговоры с Павеличем – до того всеми забытым, жившим фактически в изгнании. Встреча Павелича с Муссолини состоялась уже на следующий день. На ней Павелич подтвердил свою готовность выполнять данные ранее обязательства перед итальянской стороной.

Вопрос получения абсолютной власти над хорватскими землями был важнейшим для Павелича. Ради получения власти в новосозданном государстве он был готов пойти на практически любые уступки. Например, обсуждая вопрос Далмации как того самого «камня преткновения», как предмета территориальных споров, Павелич предложил Муссолини идею хорватско-итальянской унии. В итоге стороны пришли к соглашению: Италия и Хорватия будут планомерно подготавливать почву для создания унии, а ряд далматинских городов будет передан Италии.

Новость о провозглашении НГХ Славко Кватерником и входе немецких войск в Загреб стала для Павелича большой неожиданностью. Павелич тотчас же попросил о новой встрече с Муссолини. Эта встреча состоялась 11 апреля, и на ней Павелич еще раз выразил согласие передать Италии все «далматинские города итальянского характера», а также заявил, что ему надо как можно скорее прибыть в Загреб.

Вечером того же дня Павелич со своими соратниками прибыл в Триест. Там для них подготовили автобусы, на которых они и отбыли в сторону итальянско-югославской границы. Покинув Триест 12 апреля примерно в 22.00, Павелич с усташами в два часа ночи пересекли границу возле местечка Сушак. Утро они встретили, проезжая по региону Горски-Котар. На одной из остановок Павелич позвонил Славко Кватернику и договорился с ним о встрече – она должна была состояться в Карловце в четыре часа дня. В местечке Дуга-Реса колонну остановил немецкий офицер, который подозвал к себе Павелича и пригласил его сесть в автомобиль, который довезет его до Карловца. Павелич прибыл в Карловац уже при наступлении сумерек; там его ждал Славко Кватерник. Первым делом Кватерник спросил Павелича: давал ли он какие-либо обещания итальянской стороне? Без тени сомнения усташский вождь ответил, что никаких обязательств по отношению к итальянцам не существует, и что итальянцы не претендуют на какие-либо хорватские территории.

Насколько спонтанно Павелич решил вернуться в Загреб, настолько же запланированным и отрежиссированным было все то, что с ним случилось потом. 16 апреля он дал торжественную клятву над своеобразным вариантом конституции нового государства – «Усташскими принципами». Было сформировано первое правительство:

1) глава правительства и одновременно министр иностранных дел – Анте Павелич;

2) заместитель главы правительства – Осман Куленович;

3) министр домобранства и командующий вооруженными силами – Славко Кватерник;

4) министр правосудия – Мирко Пук;

5) министр внутренних дел – Андрия Артукович;

6) министр здравоохранения – Иван Петрич;

7) министр экономики – Ловро Сушич;

8) министр по делам религии и просвещения – Миле Будак;

9) министр природных ресурсов – Ивица Фркович;

10) министр труда – Йозо Думанджич;

11) министр юстиции – Милован Жанич.

Необходимо отметить, что полномочия нового правительства имели известные ограничения. Фактически вся законодательная, исполнительная и судебная власть сосредоточилась в руках Павелича. Его мечта исполнилась.

ОБЩЕЕ ОБ УСТАШСКИХ ЛАГЕРЯХ: КЛАССИФИКАЦИЯ, УСТРОЙСТВО, ПРИНЦИПЫ РАБОТЫ

Прежде чем приступить к описанию конкретных лагерей, важно сначала разобраться в законах и принципах их работы, которые были общими для всех. Кем и как принимались решения по их открытию, какие задачи они выполняли, как были организованы изнутри?

Российский историк Олег Валентинович Романько в своей книге «За фюрера и поглавника. Вооруженные силы Независимого государства Хорватия (1941—1945)» писал:

«Указом от 17 мая 1941 г. министр внутренних дел НГХ Андрия Артукович учредил Управление общественного порядка и безопасности, руководство которым поручил Эугену «Дидо» Кватернику, сыну войсководы Кватерника. В соответствии с инструкцией Артуковича, Кватерник начал создавать Службу надзора (Ustaška Nadzorna Služba) – политическую полицию (аналог немецкого Гестапо). Она просуществовала с 1941 по 1943 г., когда была упразднена, а ее сотрудники влились в Управление общественного порядка и безопасности (РАВСИГУР). Первым руководителем службы надзора был Владо Сингер. Организационно служба надзора состояла из следующих секторов:

– I-b, о характере деятельности которого нет данных;

– II-a – служба безопасности поглавника;

– II-b – борьба с партизанами;

– II-c – надзор за концлагерями.

Из деятельности последнего сектора логически вытекало второе направление деятельности усташей. Еще при встрече в Бергхофе Гитлер советовал Павеличу «в течение 50 лет проводить политику национальной нетерпимости». Естественно, что после такого совета основными орудиями национальной политики в НГХ стали выездные полевые суды, расстрелы заложников и заключение в концлагерь. «Именно они определяли законодательство в НГХ по этому вопросу», – писал югославский исследователь Бранимир Станоевич.

За короткий срок было создано 24 концлагеря (самый страшный из них в Ясеноваце), а за годы правления усташей в НГХ погибло 800 тыс. человек из 6,3 млн. – каждый восьмой. В первую очередь террор обрушился на сербов, евреев, цыган и несогласных с режимом хорватов».

Об этом же еще до О. В. Романько писал сербский исследователь Джуро Затезало, к трудам которого мы еще не раз обратимся:

«Сразу после образования НГХ в Загребе основана Усташская надзорная служба (УНС). Одно из ее отделений – Третье управление – должно было организовать открытие концентрационных лагерей по образцу нацистской Германии. Возглавлял Третье управление Эуген Дидо Кватерник, который с мая 1941 года возглавил особое управление по вопросам общественного порядка и безопасности (так называемое РАВСИГУР). Был создан масштабный полицейский аппарат, состоявший из целого ряда узкоспециализированных служб, у каждой из которых были свои функции и задачи. Только УНС и РАВСИГУР имели право основывать лагеря».

***

А вот хорватская исследовательница истории НГХ Наташа Матаушич не согласна с Д. Затезало в том, что УНС была организована «сразу после образования НГХ». В своем труде «Фотомонография Ясеновац» она писала:

«16 августа 1941 года была сформирована Усташская надзорная служба, возглавлял которую также Кватерник. Она состояла из четырех (формально – пяти) отделов. Третий отдел, Усташская оборона, как раз и отвечал за концентрационные лагеря: их организацию, работу, обеспечение их безопасности и так далее. После смерти Мийо Бабича в июле 1941 года начальником Усташской обороны был назначен Векослав Макс Лубурич – и тем самым де-факто (поскольку юридически подобного звания или должности никогда не существовало) стал начальником всех концентрационных лагерей НГХ. В январе 1943 года Усташская надзорная служба прекратила свое существование, а все ее подразделения и функции перешли в зону ответственности Дирекции по общественному порядку. Вскоре после этого Анте Павелич распространил обязанность направлять пленных в лагеря и на командиров военных частей в тех районах, безопасности которых угрожала активная деятельность партизан».

Как известно, НГХ было провозглашено 10 апреля 1941 года. А УНС, по Матаушич, была создана только 16 августа. Под категорию «сразу после» такая разница во времени подпадает вряд ли.

Зигфрид Каше, посол Германии в НГХ, в феврале 1942 года отправил в Берлин служебную записку, в которой было упомянуто следующее: «Планы по созданию лагерей вынашивал капитан Лубурич, находясь в эмиграции. После посещения немецких лагерей эти планы были им усовершенствованы».

Любо Милош, комендант Ясеновца, отмечал: «Идея устройства концентрационного лагеря прорабатывалась нами еще в первой эмиграции. Знаю, что Павелич и многие другие заранее обсуждали друг с другом способы реализации планов ликвидации сербского населения в Хорватии. Образование НГХ дало нам возможность все эти идеи претворить в жизнь». Далее Милош подтверждал слова З. Каше: «…примерно в это же время Лубурич отправился в Германию, чтобы лучше познакомиться с организацией тамошних концентрационных лагерей».

Первый усташский лагерь был создан спустя всего лишь 5 дней после образования Независимого государства Хорватия. С этой целью было использовано здание бывшего химзавода «Даница» в 3 км от хорватского городка Копривница. Еще четырьмя днями позже, 19 апреля 1941 года, был основан лагерь Керестинец.

Все лагеря по типу своего функционирования, по своим задачам делились на две довольно условные группы: распределительные и концентрационные.

Распределительные лагеря использовались как места временного содержания пленных. Они не были рассчитаны на длительное пребывание пленных. Это были, по сути, «перевалочные пункты», откуда пленных переправляли либо в концентрационные лагеря, либо на ликвидацию. Типичный пример распределительного лагеря – Госпич.

Концентрационные лагеря – места длительного содержания пленных. Условия проживания пленных там могли быть как лучше, чем в распределительных лагерях, так и отсутствовать вовсе. Как правило, они охранялись гораздо строже распределительных. Там могли создавать условия для принудительного труда пленных, а также для пыток и убийств. Попавшие в концентрационный лагерь пленные могли рассчитывать в лучшем случае на перевод в другой лагерь. За четыре года существования НГХ известны всего несколько случаев (подробно описан только один), когда пленным из концентрационного лагеря возвращали свободу. Типичный пример концентрационного лагеря – Лепоглава.

Некоторые лагеря совмещали в себе черты и распределительных, и концентрационных лагерей. Это значит, что в какой-то период их существования пленные содержались в лагере долгое время, но затем отправлялись в другой лагерь. Типичный пример лагеря смешанного типа – Даница.

Достаточно условно разделение лагерей на мужские, женские и детские. «Классическим» мужским лагерем можно считать Слану на острове Паг, женским – Метайну (там же), детским – Ястребарско. Но в большинстве лагерей в определенные периоды времени находились одновременно и мужчины, и женщины с детьми – просто их соотношение часто менялось.

Что касается разделения по национальному признаку, провести более или менее четкие границы не представляется возможным. Большинство (иногда – абсолютное) лагерного «контингента» почти везде составляли сербы; в существенно меньших, но тоже заметных количествах присутствовали евреи; и, вероятно, во всех относительно крупных и долго существовавших лагерях было некоторое количество хорватов, бошняков, цыган и представителей других национальностей.

Безусловно, геноцид сербов был наиболее монструозным по своим масштабам и методам реализации. Государственная программа, призванная решить «сербский вопрос» (треть сербов изгнать, треть перевести в католицизм и треть уничтожить) добилась наибольших успехов именно по последнему пункту. Сербских детей (в том числе грудных младенцев) отрывали от матерей и отправляли в лагеря смерти; самых старших и физически крепких «перевоспитывали» в усташском духе, тогда как большинство остальных было обречено на медленное угасание и смерть от голода, болезней или побоев. Взрослых же сербов чаще всего отправляли в лагеря, а в последние месяцы существования НГХ – сразу на места массовой ликвидации.

Отдельного разговора заслуживает отношение усташских властей к бошнякам-мусульманам. Как известно, в состав НГХ вошла вся Босния и Герцеговина. Отношение же новой Хорватии к бошнякам было совсем иным, нежели к сербам. Формально, на декларативном уровне, бошняки-мусульмане считались полноправными гражданами НГХ. Более того, лидеры усташского движения называли бошняков «цветами хорватства», говоря о них как об элите хорватской нации. Бошняки могли вступать в ряды усташей.

Тем не менее, и бошняки-мусульмане также подвергались репрессиям и уничтожению. Об этом свидетельствует множество публикаций и показаний очевидцев. Так, 4 мая 2014 года на бошняцком интернет-портале SAFF была опубликована статья публициста Саладина Ковачевича, в которой описывались такие случаи.

Вот один из них. Бакир Изетбегович, бывший Председатель Президиума Боснии и Герцеговины, интересовался судьбой двух братьев своей матери – Мухаммеда и Бакира Реповац. Он был в курсе того, что оба стали жертвами усташского террора, но не знал, как и где они погибли. В семье Мухаммеда полагали, что он был убит в Ясеновце, про Бакира же знали лишь то, что он был убит.

Отец братьев, Исмет Реповац, в своем заявлении от 4 мая 1946 года предположил, что оба его сына убиты в Ясеновце. Но позже судьба Мухаммеда и Бакира все же выяснилась. О ней мы можем узнать из анкеты Союза борцов народно-освободительной войны (сербскохорв. Savez udruženja boraca Narodnooslobodilačkog rata – SUBNOR), хранящейся в Архиве Боснии и Герцеговины:

«Фамилия, имя отца, имя: Реповац Исмет Мухаммед

Год рождения: 1921

Место рождения: Острожац

Арестован и интернирован в лагерь Ясеновац 01.01.1942

Убит 01.03.1943 в лагере Ясеновац

Фамилия, имя отца, имя: Реповац Исмет Бакир

Год рождения: 1920

Место рождения: Острожац

Арестован в Сараеве 07.08.1944, интернирован в лагерь Лепоглава

Убит 31.10.1944 в лагере Лепоглава»

Таких случаев было множество. О своей семейной трагедии рассказал известный бошняцкий академик Абдулла Сидран, режиссер, писатель и журналист: «Мой дядя по отцу, Абдулла, был весьма известен и уважаем. Мы все его любили. Кстати, и имя мне дали в его честь. В душе он был убежденным антифашистом и ярым противником НГХ. Усташи его арестовали и депортировали в лагерь Ясеновац. Там они подвергали его жутким мучениям, а затем убили».

Из анкеты СУБНОР-а:

«Фамилия, имя отца, имя: Сидран Хасан Абдулла

Год рождения: 1909

Место рождения: Сараево

Арестован и депортирован в лагерь Ясеновац 20.01.1942

Убит в лагере Ясеновац 01.09.1942»

Поскольку усташские власти считали бошняков представителями хорватского народа, то и в личных карточках пленных, и вообще в официальных документах о них писали как о хорватах, исповедующих ислам. Это резко отличало их от сербов, которые считались «низшей расой» и проходили по всем документам именно как сербы.

Для наглядности ниже приведена выдержка из списка пленных, отправленных в концентрационный лагерь Госпич. Документ, получивший регистрационный номер №448/41, увидел свет в боснийском городе Яйце 26 июля 1941 года. Первой идет карточка бошняка, второй – серба.

«– Ирфан Филипович, сын Фахринбега, Езеро, община Езеро, котар Яйце, род деятельности – ученик 7 класса гимназии, возраст – 19 лет, не женат, веры исламской, народности хорватской, материальный достаток средний, грамотен, до настоящего времени не судим.

– Лазар Бабич, сын Петра, Езеро, община Езеро, котар Яйце, веры греко-восточной, народности сербской…»

Поскольку эта книга адресована прежде всего русскоязычным читателям, нельзя обойти стороной вопрос о гражданах СССР и русских эмигрантах, попавших в усташские лагеря. К сожалению, доступная нам информация не просто недостаточна – она практически отсутствует. Судите сами.

В музее Ясеновца есть таблица жертв, разделенных по национальному признаку. Есть там и русские – всего 14 человек. Украинцев существенно больше – 61 человек. Есть даже один грузин. Если среди жертв Ясеновца и есть представители других республик СССР, они в таблице не указаны – или входят в раздел «Неизвестно», который включает в себя 207 человек.

Известно также, что трое русских были пленными в лагере Керестинец. Установить их личности мне не удалось.

Более или менее цельную информацию (о достоверности говорить уже не приходится) мне удалось найти по четырем людям.

1. Из списка арестованных коммунистов и четников, отправленных в концентрационный лагерь в Ясеновце 16.11.1941 (источник: Arhiv VII, a. NDH, k. 179, reg. br. 45/4.):

№: 28

Фамилия, имя: Иваншицов Сергей

Год рождения: 1911

Место рождения: Петроград

Причина ареста: коммунист

Профессия: чиновник

Вероисповедание: греко-восточное

(Разумеется, под «греко-восточной» верой подразумевалась православная. Католическая верхушка НГХ часто презрительно называла православных «схизматиками», но в официальных документах православная вера проходила как «греко-восточная»).

2. Из списка 543 заключенных Стара-Градишки, писавших письма на свободу, от 09.04.1942 (источник: Еврейский исторический музей, Белград, регистрационный номер 2505):

Регистрационный номер письма: 238-V

Получено от: Коновлев Виктор

3. Карточка пленного, составленная на основе информации о пленных комплекса лагерей Госпич – Ядовно – Паг (источник: Д. Затезало «Ядовно – комплекс усташских лагерей 1941»):

Попевский … (имя и отчество неизвестны), профессор, русский, г. Огулин (НГХ). Арестован в мае 1941 года и отправлен в лагерь Даница. Убит в лагере Ядовно в июле того же года.

4. Из списка от 11.09.1942 из 24 лиц, отправляемых в Стара-Градишку, документ №1653/42 (источник: Arhiv VII, a. NDH, k. 168, reg. br. 21/6.):

10. Сегулин Антон (прочие данные неизвестны).

Сколько всего граждан СССР и представителей русской эмиграции в итоге стали узниками усташских лагерей? Разумеется, совсем немного, если сравнивать с сербами или евреями. Можно допустить, что их было несколько сотен.

…Еще одно возможное деление лагерей – по «известности», по их упоминаемости в периодике, объему доступной информации. Любопытно, что «известность» – назовем это так – далеко не всегда кореллирует с продолжительностью существования лагеря или с количеством прошедших через него людей. Простой пример: при желании можно найти довольно много информации по уже упомянутому лагерю Керестинец, хотя он просуществовал всего четыре месяца. А вот узнать хоть что-то о лагере Вилла «Лубурич», который функционировал четыре года – крайне сложно…

На просторах НГХ в разные времена существовал целый ряд таких «неизвестных» лагерей, описания которых нет в книге по причине крайней скудости достоверной информации о них. Некоторые из них перечислены для общего ознакомления (Таблица №1).

Таблица №1

Как выглядела внутренняя иерархия в лагерях? Несмотря на некоторые отличия (в зависимости от типа лагеря и конкретных условий), общая структура была везде примерно одинаковой. Вот как описывала Н. Матаушич схему управления комплексом лагерей Ясеновац:

«Высшее положение в лагерной иерархии занимал начальник лагеря. Он контролировал все происходившие в лагере процессы, управлял всеми рабочими группами. Начальник лагеря получал приказы непосредственно от усташского командования – больше над ним никого не было.

Ступенькой ниже располагались бригадиры рабочих групп и коменданты бараков. Каждый бригадир был непосредственным начальником своей рабочей группы. В исключительных случаях бригадиры и коменданты бараков избирались голосованием пленных, чаще всего их назначал начальник лагеря или другие представители усташского командования.

На последней, третьей иерархической ступеньке располагались рядовые заключенные. Но и они не представляли собой единое равноправное общество. Заключенные также имели свою иерархию. Выше всех стояли квалифицированные рабочие, занятые на сложном производстве или на складе. Но и тут выделялась особая каста, «элита элит» – те, кого помещали в лагеря за «гражданские» преступления и кто, отсидев свои сроки, остались в лагере на своей работе. По сути, они уже не были заключенными – просто свободно нанятыми лагерными сотрудниками. За ними закреплялась их рабочая группа, даже рабочие места, они могли свободно перемещаться по лагерю и даже выезжать за его пределы в другие города страны. Главное же отличие – они получали плату за свой труд. Естественно, ни о каких ликвидациях или даже физических наказаниях среди этой подгруппы не могло идти и речи.

В первую, «элитную» группу, помимо бывших заключенных – свободных рабочих, входили и настоящие узники, которые также обладали высокой квалификацией, были мастерами своего дела. Их тоже берегли, но все же их статус был намного ниже: они не могли перемещаться без сопровождения усташей, их труд не оплачивался (то есть был принудительным), и иногда (в порядке исключения, но тем не менее) – представители этой подгруппы подвергались насилию и убийствам.

Вторая группа была самой обширной по численности – в нее входили обычные пленники без какой-либо специальности, иногда и вовсе люди без образования. Это были люди без каких-либо прав, с которыми обращались зачастую хуже, чем со скотом. Их распределяли на самые тяжелые работы, сопровождавшиеся голодом, истощением, регулярными побоями, пытками и массовыми ликвидациями.

Наконец, третья группа – примерно такого же социального статуса, как и вторая: это старики и дети, а также политические заключенные, осужденные на небольшие сроки (до 3-х лет). Они составляли явное меньшинство».

А вот как описывал иерархическую структуру Ясеновца его бывший пленник, сербский писатель Драго Чолакович:

«Внутренняя управа (избирались самими пленными):

– начальник лагеря;

– начальник работ;

– надзиратель;

– сотник (управлял группой в 100 человек);

– пятидесятник;

– десятник;

– старший начальник бараков (в его подчинении были все бараки);

– начальник барака (управлял только своим бараком);

И другие.

Внешняя управа (выбиралась усташами из числа свободных евреев, работающих за плату):