Дура платит гуру

Павел кивнул. Он уставился в свой телефон и сделал вид, что ничего вокруг не видит и не слышит. Хотя до него доносились лишь ответы Люды, но, судя по её репликам, и потому, как менялась её интонация, диалог дочки и матери явно не клеился.

– Да мамуля, привет! – радостно начала Люда. Было очевидно: звонок мамы подействовал на неё, словно бальзам на открытую рану. После всего пережитого ей хотелось просто поговорить с самым близким и родным человеком. – Да, всё нормально. Я за городом еду и связь неровная… В смысле когда у меня отпускные… Сколько, я не знаю. Думаю столько же, как и в прошлом году. А что случилось?.. Какая машина?.. Как разбил… Но ведь есть страховка?! Почему ты плачешь? Мам, ну не надо… Я не смогу прямо сейчас найти 300 тысяч ему на ремонт… Да, я понимаю, что брат… Но а мне-то как жить?.. В конце концов, ему уже 27 лет… Мам, ну не плачь… Зачем ты так говоришь… Слушай, а меня кто-нибудь жалеет? Я каждый месяц перевожу деньги!.. Мама… ты сама хоть себя слышишь?.. Что значит, я должна и обязана?.. Кому? Двадцатисемилетнему лодырю, который умудрился в первый же рабочий день разбить машину?.. Что значит – я живу только для себя?.. Я давно бы квартиру купила, а не скиталась бы по съёмным комнатухам до 35 лет, если бы все эти годы больше половины денег не отсылала… Стой… Почему я неблагодарная?.. Мам… Стой… Стоп! Хватит! Ни тебе, ни брату я больше ни копейки не переведу! Ты хоть знаешь, что я пережила за последние два дня?.. Мам… А вот теперь послушай меня! Мама, я тебя люблю! Но больше доказывать тебе свою любовь деньгами, я не буду. Брат взрослый. Пусть сам и выкручивается!

Люда выключила телефон и слёзы брызнули из её красивых глаз. Павел попросил водителя притормозить. Когда тот встал на аварийку, Павел пересел на заднее сиденье и успокаивал Люду по дороге до самого дома.

2 мая, раннее утро. Форточка на первом этаже

Павел и Люда приехали в их съёмное прибежище глубоко за полночь. Люда всё выплакала. Павел всё выслушал. Сил не оставалось ни на общение, ни на ужин. Они разбрелись по своим комнаткам, пообещав разбудить друг друга часов в одиннадцать.

Их сложившиеся за такой короткий срок, отношения, можно назвать «взрослыми». Они поддерживали друг друга, когда эта поддержка нужна. Но вовремя оставляли необходимое другому человеку, пространство для одиночества.

Это большая удача, когда две состоявшиеся личности находятся вместе не только для того, чтобы вместе порадоваться и поплакать. Они вместе именно потому, что умеют в нужное время отойти в сторону, чтобы оставить своей половинке возможность собраться в единое целое. И всё это происходит естественно, без глупых обидок и лишних постов в соцсетях.

Вот и сейчас «выревевшая» всё, Люда, закрывала дверь своей комнатушки и не сомневалась, что Павел не станет дуться на неё с утра за истерику равно как и не станет стучаться в дверь и назойливо предлагать своё плечо в качестве терапии.

Только Люда поставила телефон на зарядку, как в квартиру кто-то позвонил. Павел заглянул к ней в комнату.

– Люд, там какой-то парень звонит в дверь. Ты его знаешь?

– Сейчас посмотрю, – она тихонько подошла к входной двери и посмотрела в глазок. – Это же Петя! Бывший муж Ани.

Люда, ни спрашивая совета, распахнула дверь.

– Петя, привет! Как ты меня нашёл? – радостно залепетала Люда, чуть не кинувшись Петру на шею.

– На ощупь… Помнишь – я ж с переездом тебе помогал? Хорошо, хоть память не подвела. Можно войти? – спросил Пётр.

– Конечно! Мы тебя искали, но твой телефон выключен. – ответила Люда.

– Здравствуйте! – произнёс Павел, протягивая руку. – Меня Павел зовут.

– Пётр, очень рад! – в ответ крепко пожимая руку, ответил он.

– Пойдём на кухню чай пить? – предложила Люда, закрывая входную дверь на замок и отойдя на пару шагов, чтобы Пётр смог раздеться в их малюсенькой прихожей. – Петя, хорошо, что ты меня нашёл! Мы Аньку везде ищем…

– Её никто не может найти! – довольно и, даже с какой-то гордостью произнёс Пётр.

– Почему? – удивилась Люда.

– Потому что я её запрятал к своим знакомым в частную клинику. Под чужим именем она в отдельной палате. Её там на миллион процентов не найдут эти уроды.

– Значит, вы немного в курсе, куда наши девчонки вляпались… – ухмыльнулся Павел.

– Вижу, вы тоже в курсе! – кивая головой в ответ, произнёс Пётр.

– Вот сопровождал везде Люду. Много нового узнал! Давай на ты, хорошо?

– Хорошо! Все на «ты» – Люда ответила за Павла. – Пошли на кухню. Хватит в прихожей стоять.

Вся троица быстро заняла места на кухне. Двое молодых людей разместились за столом. Люда стала хлопотать у плиты.

– Я только чай буду! – заявил Пётр.

– Мне тоже чай, – сказал Павел.

– Ну тогда всем чай заварю, – расставляя чашки на стол, ответила Люда.

– Чувствую, разговор долгий будет. – сказал Пётр. – Я начну, может, тогда у вас все вопросы отпадут?

– Согласен! – ответил Павел.

– Короче… – Пётр обратился к Люде. – Я заезжал к тебе домой раза два за сегодня, точнее, уже вчера. Но тебя целый день не было. Решил уже к ночи приехать – вдруг ты на месте?

– А мы к Ане домой мотались! – подхватила Люда.

– Её дома нет. – делая глоток ароматного чая, ответил Пётр. – Я из-за этой всей суматохи телефон где-то посеял. Только сегодня под вечер симку восстановил, но половина контактов потеряна. Твой контакт не восстановить. У Ани телефон на тренинге остался. Потому и пришлось надеется только на свою память, чтобы дом и квартиру отыскать.

– Как Аня оказалась в клинике и что с ней? – спросил Павел.

– Только пара синяков. Из истерики уже вывели… – тихо ответил Пётр. – В клинику, естественно, я её и устроил. Теперь рассказываю, с чего всё началось. Двое суток назад звонок с незнакомого номера. Я отвечаю – а там Аня орёт не своим голосом. Я пытаюсь что-то разобрать, но через её слёзы ни хрена не понятно. Повезло, что хозяин телефона сам взял трубку и объяснил: куда приехать. Я срываюсь с места и еду в центр. Там картина маслом: Аня в разорванном и грязном нижним белье, прикрывшись мужской куртейкой, сидит на скамейке. Рядом с ней гастарбайтер, пытается как-то её успокоить. Аня ревёт. В таком пограничном состоянии я её впервые в жизни увидел. Пытаюсь я хоть что-то разобрать. Но всё бесполезно. Спрашиваю работягу-гастарбайтера: он мне отвечает, что работает в кафе неподалёку. Возвращался домой. Видит: девушка на улице почти голая. Ревёт. Он к ней подбегает и предлагает вызвать скорую или полицию. Она просит набрать мой номер и дождаться, пока я приеду. Больше он ничего не знает. Я, естественно, благодарю его, на всякий случай, записываю его телефон. Хорошо, телефон в мессенджерах сохранил. Контакт хоть не потерян. Дальше… Беру Аню в охапку и везу её в клинику.

– И что Аня тебе рассказала? – с опаской спросила Люда.

– Если честно, то большую половину правды она не сказала. Я то знаю, где она темнит и не договаривает, а где правду говорит. Если кратко, сказала, что вы с ней пошли на тренинг. После этого поехали на какой-то закрытый семинар. Дальше вас развезли по разным адресам и тебя она больше не видела. Они с девушками очутились на какой-то квартире. По её рассказам делали какие-то упражнения на раскрытие сознания или как там по-другому эта вся ересь называется. Потом пришли ещё несколько мужчин и девушек. Как я понял, Анюте чем-то пригрозили и она очутилась в комнате с этим учителем. Ну тем, кто тренинги ведёт – самый главный у них. Аня здесь мне явно соврала, сказав, что ей не понравилось всё это, потому сбежала. Но я думаю, её чуть не прибили. Иначе бы она не вылезла через маленькое окошко в туалете.

– Не поняла… – недоумевала Люда. – Через что вылезла?

– Во всём помещении решётки на окнах. Первый этаж. Дом старый в центре. Как я понял с её слов, Аня отпросилась типа в туалет или как-то по-другому ей удалось улизнуть. Зная её терпение, Аньку нужно очень достать, чтобы она пошла на крайние меры. В общем, тебе она точно всю правду расскажет. Не в причине суть. Итак, оказалась она в туалете. А в старых домах иногда оставляют маленькие окошечки в уборной. Это чуть больше форточки, но под самым потолком. Почему её не зарешётили, тем более на первом этаже, я не знаю. Как я понял, Анька, в одном неглиже, сиганула в эту форточку. И тут двойное везение: 1 этаж и её размеры. Была б она погабаритнее, застряла бы на этом тренинге в буквальном смысле этого слова. Короче говоря – вылезла она на улицу и каким-то чудом умудрилась себе ничего не переломать! Потом бежала как можно дальше от этого дурдомика. Она помощи просила у каждого прохожего. Но помог лишь гастарбайтер. Ему, кстати, до конца жизни спасибо говорить буду.

– Какой ужас! Холод собачий же… Анька хоть не простыла?

– Не успела! Видимо её стресса даже микробы испугались. Я, когда её в таком виде застал, думал вести в дурку. Она невменяемая была! Хорошо, что сразу позвонил знакомым. Те сразу просекли, в чём дело. Сказали срочно ехать делать официальное освидетельствование на телесные повреждения и на наркотики. Всё это мы правильно сделали и зафиксировали. Мы написали отказ от госпитализации и поехали в ближайшее отделение полиции заявление писать. Заявление приняли без разговоров. Там только на Аньку посмотрели, сразу всё поняли. Но предупредили: сейчас из-за праздников разбираться начнут не сразу. Записали все наши телефоны. Дали корешок от заявления и, надо отдать им должное, сразу выехали на адрес, который Аня сообщила. Там, как вы понимаете, никто не открыл. Ну, это уже другая тема. В общем.... Как только мы написали заявление в полицию, я Аньку в клинику под чужим именем разместил. Сейчас она там. Она очень за тебя переживала – не знала: где ты и что с тобой. Если есть у тебя силы – давай завтра, точнее, уже сегодня к ней в клинику, а?

– Конечно! Можно с самого утра! – согласилась Люда.

– Тогда заново телефон твой запишу.

Пока Пётр записывал телефон, Павел спросил:

– Слушай, а дальше вы что собираетесь делать?

– Я Аньку полностью поддерживаю. Она точно до конца хочет это дело довести и как минимум добиться, чтобы возбудили уголовное дело.

– Адвокаты у вас есть? – начала Люда. – Просто мы с ещё одной женщиной познакомились. У неё сестра в секте. Они могут помочь с юристами.

– Если готовы помочь, то всё рассмотрим! – ответил Пётр.

– Ты особо не обольщайся! Эти люди Анькиными руками будут своих родственничков и компромат вытаскивать. – добавил Павел.

– Это всё обсудить нужно. Но когда Анька хоть немного в себя придёт. Вот сейчас ей снова снотворное вкололи. Без него она вообще заснуть не может. Ещё неделю минимум койко-место арендовать будем. Ну, я поехал? Утром за вами могу заехать.

– Отлично! Во сколько?

– К 12. Вам тоже отдых не помешает. Кстати, вы ж мне ничего не рассказали? Завтра по дороге жду алаверды.

– Договорились! Мы тебя будем ждать! – на прощанье сказала Люда.

Произнеся «мы», она вдруг почувствовала какую-то уверенность. Так много лет у неё не было шанса использовать это замечательное прилагательное: «мы»! Люде очень понравилось «мыкать». Особенно, когда «мы» равнялось Павел плюс Люда.

Вдруг ей подумалось: как же здорово, когда пришедшему гостю можно сказать о себе и Павле «мы». Казалось, говоря «мы», она сама становится больше и значимее в этом мире. Ведь она уже не одна!

Тем временем, Пётр быстренько собрался и не прошло и минуты, как Павел закрыл за ним дверь и вернулся на кухню.

– Отличный парень! – заявил Павел. – Это её бывший?

– Да! Но они недолго были женаты… – ответила Люда, подливая Павлу чай.

– Был бы я на её месте, такими пацанами не разбрасывался.

– Да я ей много лет об этом твердила. Может, они снова сойдутся?

– Надеюсь, что и…

Казалось, что Павел хотел закончить фразу, но что-то его остановило. Люда это почувствовала и спросила:

– Ты мне что-то ещё хотел сказать, или…

– Да, хотел… – начал мяться Павел.

– Если ты насчёт завтра, то я одна смогу поехать! Ты и так для меня много сделал… – Люда вдруг подумала, что Павел просто устал от всей этой беготни и не знает: как отвязаться.

– Да ты чего? Я вообще тебя одну не отпущу! – возмутился он. – В принципе не про это хотел поговорить!

– А про что тогда? – недоумевала Люда.

– Может, конечно, я не вовремя всё это начинаю… Но я с тобой за эти два дня как два года прожил. Для меня всё, что я тебе скажу сейчас, тоже непривычно. Для тебя уж тем более… Я не принимаю необдуманных решений. Ты, я так понял, тоже из этой же породы. Но мне почему-то кажется, что у нас с тобой есть будущее. Может, мои слова сейчас кажутся какими-то высокопарными. Но речь подготовить особо времени не было. Потому говорю, как говорится. Я давно не испытывал ни к кому таких сильных эмоций. Уже сто лет так ни за кого не переживал. Мне сложно представить, что в моей жизни тебя не будет. Что после всего этого дурдома мы разбежимся по своим комнатам и будем друг с другом лишь здороваться. Я не хочу тебя терять…

– Быстро всё это как-то… – произнесла она.

– Для меня тоже всё слишком. Быстро – это не то слово. Эмоции зашкаливают. Потому… Давай не заканчивать общение после всего?

– Я и не собиралась! – мгновенно ответила она.

– Наверное я как-то коряво сказал… Короче… я собираюсь вернуться обратно в Новосиб. Квартиру просто купил и через месяц ремонт будет закончен.

– Погоди… ничего не понимаю! Какая квартира, когда у тебя долги?

– Долгов всего 3 единицы осталось. Я в месяц нормально зарабатываю. Гарантирую свой миллион тебе отдавать до 10 числа каждого месяца.

– Ты зарабатываешь миллион в месяц? – не скрывая сарказма, спросила она.

– Пока да. Но будет в разы больше, когда все долги закрою. Могу показать все налоговые декларации, чтобы не выглядеть треплом.

– Да не надо мне твоих деклараций! – отмахнулась Люда. – Но почему ты в Новосибирск хочешь вернуться?

– Не подошла мне столица, и это, кстати, взаимно! Не хочу здесь жить. Клиентов и так уже набрал. На переговоры можно летать сюда или филиал со временем открыть. А мою работу можно в любой точке мира делать. Я ещё полгода назад решил вернуться. Но вот недвижимость только три месяца назад осилил. Если захочешь – переедем в Новосиб. Всем твоим котам места хватит.

– То есть ты мне предлагаешь переехать в Новосибирск?

– Не завтра, конечно. Мы можем в Москве пока пожить. Если ты совсем против переезда – давай здесь и останемся. Или в другой город переберёмся. Я с тобой готов хоть на край света, хоть на лунную практику.

– Блин, и не вспоминай… – содрогнулась она.

– Ну так что: как тебе моё предложение?

Люда ничего не ответила. Она долго размешивала сахар в давно остывшем чае. Тут и колючему ёжику все стало бы понятно: ей не ему нужно дать ответ, а самой себе ответить на вопросы: что её держит в столице?

Работа? Преподавателем она может работать где угодно. Да, может не в ВУЗе, но в школу учителем должны взять. Друзья? Из близких и проверенных временем друзей – только Аня. И, судя по настрою Петра, у них всё заново склеивается. Мама и брат? Им давно всё равно: где она живёт и как она достаёт деньги. Лишь бы дань регулярно поступала.

Растворив в холодной воде последние кристаллики сахара, она постучала ложкой о край стакана, стараясь стряхнуть лишние капли, и спросила:

– А если у нас ничего не выйдет?

– А если выйдет? – его вопрос прозвучал как утверждение.

Таких вопросов и ответов на кухне в ту ночь прозвучала сотня. Хоть не на все вопросы нашлись ответы, но они слушали и слышали друг друга.

Проговорили, казалось, обо всём на свете: о родителях, о друзьях, о работе. Так и просидели они всю ночь, будто играя в интеллектуальную викторину.

Этим общением «обо всём подряд» они как-бы восстанавливали нарушенный баланс. Ведь обычно двое начинают общение не с поиска подруги в секте, а с получения хоть какой-то информации друг о друге. Теперь, казалось: им ничего не мешало узнать больше и раскрыться перед другим человеком, потому как все проблемы, как показали эти несколько дней, решаемы!

Чем больше оба раскрывались, тем яснее становилось обоим: они просто созданы, чтобы дальше идти по жизни вместе. Хоть Люда и не ответила Павлу: готова ли она к переезду, а он её больше не спрашивал, было понятно: на этот вопрос Люда ответит «да»!

2 мая, утро. Из больниц выписывают только здоровых

Около 11 утра позвонил Пётр.

– Алло! – бодрым голосом начала Люда.

– Смотрю, ты выспалась! Голос аж звенит! – подметил он.

– Конечно выспалась, – подмигивая Павлу, ответила она.

– Я скоро за вами заеду. Через час, норм?

– Конечно! Мы будем готовы! – Люда сама завершила вызов и снова посмотрела на Павла.

– Ну что, пошли собираться? – спросил её Павел.

Люда кивнула и ушла в свою комнату наводить красоту.

Как Пётр и обещал, он заехал ровно к 12 часам дня. Сдержав слово, данное накануне, Люда всю дорогу рассказывала о своих приключениях. Пётр то приподнимал от удивления брови, то откровенно хихикал. По его реакции сразу понятно: жизнь не баловала его такими историями.

Однако, Пётр не мог не отметить: как свежо Люда выглядит и как впервые за всё время их знакомства, у неё блестят глаза. Он кинул взгляд на Павла: тот смотрел на неё с таким нескрываемым обожанием, что Пётр невольно улыбнулся. Со стороны казалось: Люда и Павел вместе очень долго. Чувства в их паре с каждый днём всё сильнее и ничто на свете не может разрушить этот крепкий союз.

Подъехав к клинике, вся весёлая троица вышла из машины. Глядя на них, можно предположить, что они пришли на День рождения или на вечеринку, но никак не в клинику. С такими улыбками до ушей по лечебницам не ходят.

Больница же походила на режимный объект: пропускная система, настоящая охрана и работающие камеры. Приди Люда и Павел с улицы – с ними бы и разговаривать никто не стал! Но Пётр сделал звонок «кому надо» и их пропустили.

Палату Ани можно найти по аромату: только из одного помещения на этаже доносился аромат лилий. Люда, никого не спрашивая, направилась именно к определённой палате, не сомневаясь, что комната подруги сверху до низу нафарширована цветами.

– Люда, наконец-то! – Аня, увидав подругу, на радостях аж взвизгнула, чем чуть не повредила барабанные перепонки своих посетителей.

– Как долго я тебя искала! – с интонацией героини фильма «Москва слезам не верит» произнесла Люда.

– Садись, давай, рассказывай! – звонко предложила Аня.

Только Люда присела рядом с подругой, обе начали звонко смеяться.

Пётр и Павел переглянулись: или у девчонок – это норма: так реагировать на встречу; или нужно бежать за врачом, чтобы тот дал успокоительное.

Но девчонки смеялись от души! Именно о таком смехе часто говорят, что он пробивается только сквозь слёзы. Наверное понять их мог лишь тот, кто пережил нечто похожее в очень сжатый период. Подругам было по-барабану: как они выглядят, размазался ли их макияж, что о них подумают окружающие. Люда и Аня были настолько счастливы тому, что весь этот ужас остался позади, что они живы и, местами, здоровы, потому от радости не смогли сдерживать ни смех, ни слёзы.

Молодые люди, тем временем, поняли, что они лишние на этом празднике и, под предлогом купить еды, закрыли за собой дверь.

Подруги смеялись ещё минут пять. Они честно пытались начать хоть что-то рассказывать. Но очередная «смешинка» не давала им не то, что завершить предложение, но даже произнести первые два – три слова.

Наконец чуть успокоившись и окончательно размазав весь нехитрый макияж, Аня смогла хоть как-то сформулировать мысль:

– А ведь тренинг результативным оказался!

После этой фразы обе стали хохотать с новой силой.

– И не говори! – задыхаясь от смеха, сказала Люда.– Я маму и брата смогла первый раз в жизни послать, представляешь?

– Поздравляю, подруга! – вытирая растёкшуюся тушь, ответила Аня. – А мы в Петром поженимся!

– Блин, ну наконец-то! – наигранно хватаясь за сердце, произнесла Люда. – Ты точно на попятный не пойдёшь? У меня аж сердце чуть не треснуло!

– 300 процентов, подруга! Ты не представляешь: я за сутки пережила такое, что жизнь в буквальном смысле треснула на две половинки: до и после…

– И у меня тоже самое… чуть подуспокоившись, сказала Люда.

– С тобой, кстати, не Павел?

– Ты про соседа?

– Про того симпатягу, кто с тобой пришёл. – уточнила Аня.

– Это мой сосед, вместе комнаты снимаем. Он ездил со мной везде. А ты его откуда знаешь?

– У него одна из самых крутых IT-компаний. Мы у него пару проектов заказывали. Отработал всё просто супер. Он не только красавчик, но и умница.

– Худенький уж больно! – поморщившись, сказала Люда. – До красавчика ему килограмм 15, как минимум.

– Ты ж отлично готовишь. Вот и откормишь его. Ты хоть скажи: у вас всё как?

– Всего три дня прошло. Правда… – Люда стала запинаться, словно школьница, не выучившая урок. – Ну… он предложил… переехать к нему в Новосибирск.

– А ты?

– А я думаю согласиться! Меня в столице мало что держит… Работу только жалко. Но, после всего, что здесь произошло, я не особо хочу в городе оставаться.

– Правильно! Мы вот тоже в Петей решили отдохнуть слетать, если получится с судами этими.

– Ты в суд на Макса подаёшь?

– Конечно! Я тебе всё-всё расскажу… – Люда сделала глубокий вдох. – Вначале я думала: жива, и ладно! Петя особо не расспрашивал. Но потом…поняла, что этих уродов кроме меня никто не накажет. И ещё. Ты только Петру не говори. Да и мне не столько тебе, сколько себе в этом признаться стыдно…

– В чём именно? – сжавшись как пружинка, спросила Люда.

– Что я сама позволила с собой обращаться, как с полной дурой! Если по-чесноку: меня, особенно вначале, никто особо не держал. И ведь самое обидное: цели, ради которой я припёрлась на Макса, я же добилась в первый день. Своего женатика я послала куда подальше. Я же видела: треш твориться уже на тренинге, потому глупо ждать от лидерской программы чего-то иного. Но нет же! Халява! Сама пошла и тебя ещё за собой потащила. Я, пока тебя искала, думала: с ума сойду. И заявление о твоей пропаже подавать хотела. Но у меня в тот же день не приняли. Сказали – три дня выждать нужно. Мысли плохие гнала, как могла: думала, что тебя уже и нет совсем…

– А я про тебя так подумала… Мы вчера заявление о твоей пропаже написали. Кстати, мне ж с твоего телефона в первую же ночь СМС пришла: ты дома! Мы к тебе ездили и со всеми соседями Павел перезнакомился. Никто ж не знал, что Петя тебя здесь прячет.

– У меня только одно объяснение: они сами с моего телефона СМС набрали, чтобы ненужную шумиху не поднимать. Они ещё тебе звонили или писали с моего телефона?

– Нет! Наоборот: я звонила и писала СМС. Но всё отключено.

– Это логично. Они испугались огласки, потому и вырубили всё.

– Кстати, мы Петру сказали про женщину, которая…

– Мне Петя всё рассказал уже утром по телефону. – прервала её Аня. – Думаю, мы не откажемся от помощи.

– И ещё… – замялась Люда. – Эта женщина рассказала, как там в секте всё устроено и кто на самом деле за всем стоит…

– Ты мне обязательно потом расскажешь?

– Конечно! Но давай вначале ты!

– А я чем занимаюсь? Зря мы что ли своим ржаньем мужиков выгнали? Садись по-удобнее. Сейчас триллер будет. Мы же с тобой на перекрёстке расстались, помнишь?

– Да!

– Нас все три группы в одном доме всё это время держали. Это я поняла, когда рядом с тем самым перекрёстком оказалась, когда помощи искала.

– Я знаю! Там Максу так или иначе квартиры во всём подъезде принадлежат…

– Возможно, что весь подъезд его, так как на помощь никто не пришёл. Кстати: много москвичей и гостей столицы шарахались от меня, как от прокажённой. Я в магазины и кафе заходила. Ору: помогите! Но меня силой вытолкали везде. Даже полицию или скорую ни одна сволочь не вызвала. Единственный человек на пути попался: простой приезжий работяга. По-русски хоть и плохо говорил, но сразу свою куртку накинул и телефон дал. Вот так!

– Ближе к телу! Про дом рассказывай.

– Я понимаю, коряво всё объясняю… Чтобы мне самой не запутаться. Обещаю: все буду говорить по-порядку. Итак: вышли мы из лимузина примерно минут через 15 после вас. Правда, до этого лимузин петлял по центру и высадил нас, как я теперь понимаю, у другого перекрёстка. Так мы попали в этот старый модерновый дом. Мне реально повезло, что Макс нас всех завёл в квартиру на 1 этаже. С других этажей я бы целой не выбралась…

– Нас на втором держали…

– Кстати! Ты обратила внимание на странный ремонт? Длинные коридоры, толстые стены, отличная шумоизоляция и везде решётки на окнах. У вас ведь тоже самое?

– Да! Ты, наверное, и не слышала: как мы орали!

– Я думаю, весь секрет ещё в том, что все квартиры имеют окна в разные стороны и нас размещали на разных этажах. Спорить готова, что они и перепланировку специально такую сделали, чтобы не было слышно, как орут в соседней квартире. Если резать будут – ни снизу ни сверху никто и ничего!