Всё то, что подарила мне судьба

Глава I

Если ты читаешь это, значит в твоей жизни полная жесть, ты не уверен в себе, и всё вокруг заставляет тебя сомневаться перед новым шагом. А если это не так, то немедленно закрой эту книгу и занимайся привычными для тебя делами.

Привет, меня зовут Аня, мне 16, и, кажется, я запуталась. Если честно, то мой жизненный путь даже на этом этапе очень тернист и сложен. Я всего лишь подросток, но все делают из меня мудрую женщину сорока лет. К сожалению, наверное, мои мозги немного старше, чем должны быть. Парни, с которыми мне доводилось общаться, говорили, что я взрослая не по годам. Очень грустно от того, что я слишком рано стала понимать эту жизнь и лишилась возможности побыть ребёнком подольше.

Скорее всего, своих детей я буду как можно дольше беречь от жестокости, которая ждёт их по ту сторону баррикад. Это моя самая большая ошибка детства: я всегда жаждала стать взрослой и самостоятельной, но заплатила за эту большую цену. Теперь я не могу сказать, что мне больно или сложно. Я лишила себя этой возможности. Все думают, что я камень или бетонная стена, у которой нет чувств. Но мне кажется, что моя подушка опровергнет это. Ведь она, как никто другой, понимает меня. Слишком сложно открываться людям, когда столько раз было больно.

Но рядом были они, люди, благодаря которым я жива и сейчас готова бороться за своё счастье. Это мои друзья Эдвард и Гермиона. Им я доверяла на все сто процентов, эти ребята не раз вытаскивали меня из задницы. Благодаря Гермионе я научилась любить себя, а Эдвард дал мне сил, чтобы я нашла смысл жизни и чувствовала себя полезной и нужной.

Тогда шёл 2017 год, начало весны, кажется, да. У меня была на тот момент подруга Юля. Она встречалась с парнем, который был на редкость противным типом, его звали Стас. Мы собирались погулять по торговому центру и купить красивую одежду к лету. Я уже выходила из квартиры, но вдруг почувствовала вибрацию своего телефона в заднем кармане брюк.

– Алло, Юль, я уже выхожу, что-то случилось?

– Ань, тут такое дело, я не смогу пойти…

– Тебе нужна помощь? Хочешь, я приеду?

– Да нет, всё хорошо, просто Стас никуда меня не отпускает с тобой, он говорит, что ты меня настраиваешь против него.

– Что за бред он несёт? Боже, у него совсем крыша от ревности съехала? – тогда мне казалось, что этот Стас сведёт меня с ума.

– Ну ты же знаешь, что он упёртый баран, ему ничего не докажешь.

– Да, к сожалению, я знаю и не понимаю, почему ты до сих пор с ним встречаешься, ведь он ревнует к каждому столбу, и, Юля, он же бьёт тебя и заставляет унижаться перед ним.

– Да как ты смеешь! Что ты вообще знаешь о нём!

– Я знаю достаточно, чтобы обходить его стороной.

– А может, он прав, и нам действительно не стоит общаться?

– Юля, перестань, ты сама потом позвонишь мне и попросишь, чтобы я приехала и поговорила с тобой о нём.

– Да, но ты всегда говоришь то, чего я не хочу слышать.

– Потому что я говорю правду, пытаюсь быть честной с тобой.

– Твоя правда никому не нужна, а для таких разговоров у меня есть сестра, она не будет высказывать своего мнения, когда её не просят.

– Как знаешь…

– Этот разговор затянулся, пора прощаться.

– Хорошо, но больше не звони мне и не ной в трубку, чтобы я поговорила со Стасом и узнала, из-за чего он послал тебя или почему назвал шлюхой. Договорились?

– Да катись ты к чёрту!

– Бегу уже, волосы назад!

Чёрт! Как же меня достал этот Стас, сколько можно уже.

Весь следующий день Юля избегала меня. Под конец уроков я подошла к ней, попросила о разговоре. Мы зашли в пространство за стенкой на третьем этаже нашей школы. Я решила начать наш диалог первой:

– Юля, хорошо подумай, что ты творишь, это не тот человек, который тебе нужен, он сделает больно.

– Ань, давай начистоту, ты всегда была неудачницей и просто моей тенью, ты никто без меня. Ты просто завидуешь, у тебя никогда не будет такого парня, как Стас. Ведь ты просто кучерявая замухрышка, которая ничего не стоит, – она сказала это так, будто посмеялась надо мной.

На моём лице проступили красные пятна. Я верила человеку, а меня использовали как некрасивую подружку. Осознание того, что Юля всего лишь носила маску верной подруги, пришло очень быстро, и из глаза выкатилась слеза.

– Как ты могла так поступить?

– Как это так? А ты чего ждала, что такая, как ты станет мне подругой? Нет, дорогая моя, ты просто дворняжка, которую я пожалела. Прости, солнышко, но твой рот стал слишком часто открываться без надобности.

– Ну ты и мразь… Сволочь не Стас, а ты!

– Всё, закройся, тебя больше никто не спрашивает.

Я не хотела плакать, но слёзы просто текли ручьём, было так больно, словно тысячи кинжалов вонзились в мою грудь, а в горле встал медный кол, который мешал свободно дышать. Я выбежала из-за стенки и понеслась в туалет, чтобы умыться. И именно в этот момент в моей жизни появилась Гера. Мы учились в одном классе, но особо не общались и не уделяли друг другу никого внимания. Она зашла в уборную и заметила, что моё лицо красное, как будто я только что с пляжа, а глаза опухшие, как после укусов роя пчёл.

Гера была невероятно красивой, самой красивой из тех, кого я только знала. Покою от поклонников у неё не было, но в основном ей интересовались мальчики постарше. Нашим разгильдяям даже не хватало смелости посмотреть в сторону этой красотки. Её медно-рыжие волосы всегда аккуратно лежали на плечах. Огромные светлые глаза излучали свет, маленькие пухленькие губки улыбались, словно она лучик в кромешной тьме. Она подошла ко мне, положила руку на плечо.

– Ань, что случилось?

– Гера, сейчас не лучшее время, ты можешь оставить меня одну?

– Прости, но не могу, я слишком часто бываю одна и знаю, что справляться с проблемами в одиночку чертовски сложно. Ты расскажешь мне, что случилось?

– Я не думаю, что мы настолько близки, чтобы я делилась с тобой своими проблемами.

– Иногда постороннему человеку всё рассказать намного проще, чем близкому.

Мне действительно нужно было кому-то выговориться. Иначе я бы просто впала в жуткую депрессию и погрязла в своих комплексах. И я решила ей всё рассказать.

– Аня, я знаю, как больно, когда тебя предают, я сама не раз становилась жертвой предательства и испытывала нестерпимую боль. А если это делает близкий человек, становится в два раза больнее. И, поверь, в жизни очень много боли, и ещё не раз тебя обманут.

Мысль о том, что я маленькая девочка, которая никогда ещё не любила, не испытывала душевных терзаний и настоящей боли, не покидала меня до самого вечера. Моя жизнь только начинается, и неужели когда-нибудь будет ещё больнее.

Глава II

Следующий день не отличался от предыдущих. Он был таким же скучным и морально тяжёлым. По коридорам, таким угрюмым и обыденным, я ходила в одиночку. Только уроки литературы могли позволить мне расслабиться и открыто высказывать свои мысли. Было тоскливо и одиноко, я действительно чувствовала себя никому не нужной, как и говорила Юля. Мои волосы были убраны в хвост, толстовка велика на два размера, она висела на мне, как мешок картошки. Джинсы были грязные с задней стороны икры, так как сейчас весна, и вся грязь с ботинок при ходьбе летела именно туда.

Я стояла в стороне и тихонько повторяла физику. Физичка испытывала ко мне особую любовь и спрашивала почти на каждом уроке. Из-за этого мне всегда приходилось учить все параграфы. Но я мало чего понимала, просто зубрила без особого осмысления. В тот момент Гера подошла ко мне и заставила отвлечься от бесполезного заучивания физических законов.

– Аня, ты не против, если я поставлю сюда рюкзак?

– Нет, конечно.

– Почему ты стоишь одна?

– Гера, ты чего-то конкретно хотела? Если нет, то, пожалуйста, не мешай мне повторять параграф.

– Ты думаешь, она опять спросит тебя? Пятый раз за неделю?

– Спросила четвёртый, значит и пятый спросит.

– Да ну брось. Хватит строить из себя жертву, не у тебя одной есть проблемы.

– Раз у тебя куча проблем, я советую перестать докапываться до меня, и сразу у тебя одной проблемой меньше станет.

– Ань, я хочу помочь тебе.

– Я не нуждаюсь в помощи.

– Тебе только так кажется. Я хочу, чтобы ты перестала киснуть и улыбнулась, покажи всем, какая ты красивая.

– Красивая тут только ты.

– Если ты так считаешь, то очень зря. Кажется, я знаю, как заставить тебя улыбнуться! Давай в субботу вместе у меня испечём пирог? Ты не против?

– Я не умею готовить!

– Да это вообще не проблема, готовить совсем не сложно, там же всё по рецепту.

– Ну я не знаю. Зачем тебе вообще это нужно?

– Это нужно не мне.

– Ты считаешь, что это хорошая идея?

– Это прекрасная идея. Буду ждать тебя у магазина на площади, в половине четвёртого часа, и не опаздывай.

– Ха-ха, хорошо!

В этот момент я первый раз за два дня улыбнулась. Но меня настораживали её добродушие и дружелюбность. Я уже проходила это, и потом мне сделали больно.

Придя домой, я заперлась в комнате, чтобы ни у кого не было возможности зайти. У меня была привычка всегда держать двери закрытыми на защёлку. Когда кто-то выходил из моей комнаты и не выполнял привычный для меня, так назовём, обряд, я жутко бесилась, вставала из-за стола, подходила к выходу и хлопала дверью.

Отношения с мамой у меня были не фонтан. Она совершенно не понимала моих жизненных ценностей, всё время твердила только об учёбе и о том, что я должна стать врачом-стоматологом, как и она. Но, к счастью или к сожалению, медицина не интересовала меня от слова «совсем». Меня интересовали искусство и литература, я обожала Шекспира и походы в театр. Училась я не очень, по мнению моей мамы. Я была среднестатистическим учеником, были тройки иногда двойки, но я всегда заканчивала год на «четыре» и «пять». Мама всегда очень строго относилась к моей успеваемости, зачастую мне прилетало от неё за то, что я не говорила о своих двойках и тройках. Она очень много работала и уставала, а новости о моих неудовлетворительных оценках добивали бы её, поэтому я скрывала их как можно дольше, делая вид, что всё хорошо. Но когда тайное становилось явью, тут криков было не избежать. Мама часто оскорбляла меня, говорила, что я бездарность и сволочь неблагодарная. А на тот момент маленькая девочка с несформированной психикой плакала каждый день из-за того, что считала себя никчёмной и бесполезной. Мне всегда было жалко маму, но я совсем не понимала точные науки и ничего не могла с этим поделать. Мать расстраивалась, считала, что я ничего не добьюсь в жизни и буду мести двор, а отец в это время лежал пьяный на диване и не обращал почти никакого внимания, но иногда в нём просыпалась жажда справедливости, и он вставал на мою защиту.

Я была не единственный ребёнок в семье: у меня был младший брат. Его звали Марк, он был на редкость противным засранцем: всё время пакостил и задирал меня, но за его проделки всегда доставалось мне.

Короче говоря, вот так вот я росла, с каждым днём всё больше замыкалась в себе, не доверяла окружающим и считала, что с домашними у меня нет совершенно ничего общего. Все эти факторы создали кучу комплексов, которые мешали мне раскрываться и чувствовать себя свободной.

Глава III

Наступил тот самый день – суббота. День, когда я могла позволить себе отдых от так называемого «домашнего очага». И именно сегодня мы договорились с Герой испечь пирог.

– Чёрт, где же она? Уже четыре часа, а договорились встретиться в половине четвёртого.

Спустя несколько минут я увидела её на пешеходном переходе. Гера медленно двигалась в мою сторону.

– Привет! Ты чего такая серьёзная? Что-то случилось?

– Ты опоздала на полчаса!

– Прости, просто не рассчитала время на сборы.

– А ты чего так вырядилась? Мы же пирог идём печь.

– У меня есть идея получше! Мы пойдём в торговый центр, поправим твой внешний вид.

– Блин, ну только не это, я совсем ничего не понимаю в моде.

– На все сто процентов!

– Я не думаю, что наряды спасут меня от навязанных самой себе комплексов.

– Ты глубоко заблуждаешься.

Мы пошли в торговый центр, я ничего не смыслила в красивой одежде и косметике, а вот Гера, напротив, имела хороший вкус и знала толк в моде. Мы купили очень много вещей, все они смотрелись на мне прекрасно. Я и не могла подумать, что могу выглядеть так элегантно и чувствовать себя настоящей леди. Это был лучший день в моей жизни, у меня как будто выросли крылья, ничто не держало на земле, я ощутила свободу, тот самый её сладкий вкус. Гера как будто знала меня всю жизнь, она могла без труда закончить начатые мною фразы и ответить на все вопросы, которые в моей голове стояли ребром. Её мудрость и рассудительность поражали мой мозг, я не могла понять, как тринадцатилетний ребёнок может так глубоко мыслить. С Герой было всё так легко: казалось, что мы знаем вечность друг друга. Эта девочка понимала все мои доводы, как никто другой, и знала, как поддержать меня и что нужно сказать, когда мне плохо.

Утром в понедельник я встала пораньше, чтобы собраться и накраситься. Мне хотелось выглядеть не так, как я выгляжу обычно. Я надела новую юбку и блузку, распустила золотистые кудри, запрыгнула в туфли на небольшом каблуке, взяла сумку и долго не могла поверить, что это я, рассматривая своё отражение в зеркале. С Герой мы договорились встретиться в раздевалке школы, чтобы потом вместе зайти в класс. Я сделала шаг, переступив порог учебного заведения, и почувствовала на себе сотни взглядов, как будто я экспонат в музее. Никто не видел меня такой раньше. Я шагала по коридору и ощущала твёрдую землю под ногами, как будто иду в правильном направлении. Каблуки стучали при ударе о паркет, это придавало мне невероятную уверенность. Я чувствовала, как развеваются мои волосы, как кровь бежит по телу, глаза улавливали каждое действие вокруг, будто в замедленной съёмке. Когда мы с Герой зашли в класс, все решили, что я новенькая. У Юли отвисала челюсть. Взгляды одноклассников пронизывали меня насквозь, и в тот момент было так неловко, но очень приятно. На перемене я слышала негодование бывшей подруги, если её можно так назвать.

– Нравится чувствовать себя красоткой? – Гера спросила, подойдя ко мне сзади.

– Спасибо тебе. Я никогда не была такой красивой и уверенной в себе. Мне было страшно надевать на себя что-то подобное: казалось, что распущенные волосы совсем мне не к лицу. Всю свою жизнь я боялась перемен.

– Ты всегда была красивой, просто правильная одежда и макияж это подчеркнули. Никогда не бойся. Любые трудности делают тебя сильнее.

– Откуда ты всё это знаешь?

– К сожалению, мне пришлось рано стать взрослой. Жизнь частенько готовила сюрпризы. У меня были подруги, которых я считала лучшими. Мы прошли через многое вместе и были словно одно целое, но потом одна за другой они отвернулись от меня, посчитав, что я слишком правильная и что мои принципы не соответствуют их стандартам. И, наверное, ты знаешь, что одной из них была Юля. До встречи со Стасом она была другой. В ней не было столько злобы и тщеславия. Она на самом деле обычная девочка, которая сбилась с истинного пути, предав свою честь и достоинство, лишь бы быть с первым красавчиком школы. А все остальные просто пошли за ней. В свой адрес я слышала много критики, которая доходила до меня не прямым путём. Этим девочкам даже не хватало смелости сказать в лицо всё то, что они обо мне думают. Тогда был самый трудный период. Было тяжело справляться со всеми эмоциями, которые нахлынули в тот момент. И приходилось разгребать всю эту кучу в одиночку. Я знаю, насколько тяжело с этим справляться. Поэтому мне не позволил опыт оставить тебя одну после Юлиного разоблачения.

– Я не представляю, насколько это больно…

– К счастью, да, ты не представляешь.

С этого момента мы не расставались. Были семьёй. Гермиона стала для меня человеком, который заменил мне и маму, и папу, и брата и всех вокруг, в ком я так нуждалась. Мы всё делали вместе: обсуждали парней, выполняли домашку, решали с какой причёской придёт в школу каждая из нас. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Я больше не представляла своего существования без неё. Гера была мой свет в конце тоннеля, свет ради которого я была готова на всё. Свет, который указывал мне дорогу в тяжёлые дни.

Летом мы решили пойти в поход в горы, который был организован нашей школой специально для подростков. Но требовалась особая подготовка, и нам пришлось записаться в туристический отряд. Наши тренировки проходили в Крыму, по их окончании мы должны были подняться на одну из крымских гор. И в нашем незабываемом приключении, судьба свела нас с Эдвардом. Это мальчик, который был старше нас почти на два года, но выглядел как наш ровесниак. Невысокий рост, худое телосложение, ну, в общем, ничего особенного. Нет, была в нём особенность, он показывал себя как чрезвычайно дружелюбный и добрый человек, от его глаз исходил свет, а улыбка внушала невероятное доверие. Мы быстро нашли общий язык, из нас троих получилась отличная компания, и, как оказалось, мы из одного города. Через несколько дней нас невозможно было разлучить, мы нашли огромное количество общих тем для обсуждений и, вместо того чтобы заниматься делом, целыми днями гуляли на тренировочной базе и разговаривали о политике, духовных ценностях, книгах и хорошем кино. За наше безделье нам здорово попадало от тренеров.

Эдвард увлекался программированием и робототехникой, хорошо учился и был очень перспективным парнем. С ним всегда было о чём поговорить, он мог помочь с чем угодно и найти выход из любой ситуации.

В Крыму стояла отличная погода, поэтому мы частенько ходили на пляж. Я всегда лежала на горячем песке и думала о том, как же мне повезло оказаться здесь и сейчас, да ещё и с такими прекрасными людьми, как мои друзья. Эд частенько на меня поглядывал, подмигивал и оказывал знаки внимания. Я всегда смеялась ему в ответ и не придавала этому должного значения.

– Аня, иди сюда, – он позвал меня.

– Я не хочу купаться. Мне на берегу хорошо.

– А мне так не кажется.

Эдвард подошёл ко мне, схватил меня, закинул на плечо и потащил в воду. Я визжала очень долго, вода была чертовски холодная, и везде были медузы. С жутким криком я выбежала из воды, закуталась в полотенце и села рядом с Герой.

– Он глаз с тебя не спускает, – сказала Гера с грустной улыбкой, опустив глаза в песок.

– Да ну, Гера, брось.

– Девочки, сегодня подъём на гору, пойдёмте в отель, нам нужно успеть собраться.

– Он, кстати, прав. Так что, Гера, тебе придётся поднять свой зад и дотащить до отеля.

– Да без тебя поняла уже.

Мы были детьми – детьми, которые не выглядели как дети, не вели себя как дети. Узнав наш возраст, все вставали в ступор. Никто не верил, что мне и Гере скоро стукнет четырнадцать, а Эдварду шестнадцать. Все взрослые считали нас несчастными созданиями, которых помотала жизнь из стороны в сторону. Но, если говорить откровенно, наши игры с судьбой на тот момент ещё даже не начались.

Глава IV

Вот он, долгожданный поход. Каждый из нас был рад, что покорит вершину горы в такой компании. День предстоял длинный и долгий. На пути к цели нас ожидали три смотровые площадки, на которых можно было сделать фото. У подножья горы все улыбались и были готовы к невероятному приключению. Каждому выдали кислородный баллон и необходимое оборудование.

Подниматься было невероятно тяжело, гора была огромной. По пути мы почти не разговаривали, так как было необходимо беречь силы и не сбивать дыхание. Но мы смотрели друг на друга и улыбались, чувствовали связь, которая объединяла нас.

Вокруг была невероятная красота. Внизу можно было увидеть маленькие посёлки. Домики стояли близко друг к другу. Узенькие тропинки сплетали их в единое целое. Морская гладь была спокойна, ветра почти не было. По пути на вершину перед нами открывались виды, которые невозможно описать. До облаков словно можно было дотянуться рукой. С земли они казались недосягаемыми, а сейчас я могла их видеть на уровне своего носа.

Но спокойствие и гармония были прерваны. У Геры начался жуткий сухой кашель, ей стало очень плохо, она задыхалась, не могла стоять на ногах, начались судороги, а после она потеряла сознание. В ускоренном порядке наш сопровождающий спустил Гермиону вниз, и там её забрала скорая помощь. Мы поехали вместе с ней, подруга оказалась нам важнее, чем покорение маленького Эвереста.

Она была в крайне тяжёлом состоянии, ещё немного – и мы могли лишиться её. Без Гермионы моя жизнь потеряла бы какой-либо смысл, я не представляла своё существование без неё, и Эд теперь, наверное, тоже. Вместо того чтобы купаться и загорать с остальными, целыми днями мы с Эдвардом проводили в больнице и через стеклянное окно наблюдали, как работает аппарат искусственной вентиляции лёгких.

– Ань, она сильная, всё будет хорошо. Ты сидишь тут целыми сутками и почти ничего не ешь, если ты заморишь себя голодом, ей лучше не станет, тебе нужно отдохнуть.

Он обнял меня, я почувствовала, как мурашки бегут по моей коже, подумала о том, что бы я делала, если бы его не было рядом. Мне казалось, что на данный момент роднее Эдварда у меня никого нет в этом мире. Мы знакомы совсем немного, и я редко доверяю людям, но почему-то ему я была готова доверить свою жизнь.

– Эд, я знаю, она сильная, но что, если сейчас нет, что, если сейчас ей не хватит сил?

– Не думай об этом, всё будет хорошо.

Через полчаса после нашего с ним небольшого диалога подошёл врач. Мама Геры была взволнована не меньше нашего. Она сразу прилетела в Крым, как только смогла. Мы втроём стояли и смотрели на врача, он не торопился говорить, это внушало жуткое сомнение.

– Девочка перенесла отёк лёгких, ещё немного – и всё могло обернуться летальным исходом. Но работники скорой успели вовремя оказать первую помощь, и мы смогли её спасти.

– Боже, слава Богу!

С моей души словно камень упал, раньше я не понимала смысла того высказывания, а теперь я знаю, как это – когда камень на душе.

Через неделю мы уехали из Крыма, с Гермионой всё было хорошо, она снова могла говорить, шутить, а самое главное – улыбаться.

В городе втроём мы гуляли редко, чаще Эдвард гулял со мной, а иногда с Герой, но он с каждой из нас вёл оживлённую переписку.

Глава V

Прошло два года, за это время наша дружба переросла в нечто большее, мы стали семьёй. Каждый из нас по первому звонку был готов прийти друг другу на помощь. С появлением этих людей в моей жизни я стала счастливой, начала ценить каждый момент, проведённый с ними, и дорожила Эдом и Герой как никогда.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Мои отношения с Герой никак не изменились, мы были всегда словно одно целое, она понимала меня с полуслова, а я её. А в Эдварде что-то переменилось. Он стал ко мне относиться иначе, говорил со мной не так, как раньше, как будто каждое слово давалось ему через боль. С ним я виделась очень часто, и наши прогулки становились всё напряжённее.

– Эд, ну ты там идёшь? Ты чего застрял?

– Да, одну секунду, шнурок развязался.

– Тебе не обязательно каждый раз таскать мне чай и встречать с занятий по английскому.

– Ты не любишь чай?

– Эд, я очень люблю чай, и мне приятно, что ты заботишься, но ты не обязан этого делать.

– Позволь мне самому решить, что и кому я обязан.

– Ну как знаешь.

– Как твои занятия английским языком?

– Да ну, так, сплошная трата времени, хожу туда, чтобы матери было спокойно. А ты как? Как прошёл твой день?

– Нормально.

– Эд, что с тобой, ты ведёшь себя очень странно, у тебя какие-то проблемы? Что случилось?

Эдвард побледнел, ему было совершенно нечего ответить, он тушевался и вёл себя крайне странно. Я никогда не видела его таким. Он очень изменился со дня нашего знакомства, но я не могла понять почему.

– Аня, я должен тебе кое-что рассказать. Это очень важно для меня.

– Ну наконец-то!

– Ань, я влюблён.

– Боже! Вау! Кто же эта счастливица? Ты нас познакомишь? Я на самом деле очень рада за тебя. Тебе давно пора найти себе кого-то. Надеюсь, она хорошая и мы подружимся.

– Да… Это не важно.

Между нами затянулась неловкая пауза. В абсолютной тишине мы дошли до моего дома, он обнял меня и попрощался. Это была самая нелепая прогулка в моей жизни.

На следующий день я решила обсудить это с Герой. Как всегда, за стенкой в школьном коридоре она пудрилась, а я выговаривала ей все свои проблемы. Она внимательно слушала мои тирады и никогда не перебивала.

– Гера, с ним что-то не так, он ведёт себя, будто мы едва знакомы.

– А ты сама не догадываешься почему?