Сказка о справедливости

В Воздушном Чудестоке нет земли, а в Королевском – нельзя летать. Поэтому приблизившись к границе между ними, велф приземлился и зашагал по плитам в сторону гигантского купола, который смутно вырисовывался вдали. Времени еще было много, и надо было сосредоточиться на главном. Одним из вопросом Креатета на этот раз стало обсуждение новостей, принесенных Тибальдом.

Над велфатором простиралось матово-голубое небо без единого облачка, а сверху светило солнце. Солнце существует лишь в Сказочном Царстве, а внутрь клубка отображение светила доставлялось специальными потоками света при помощи дейниантов – это был достаточно сложный процесс, и разбирались в нем хорошо только немногие велфы-инженеры – Товенар был один из них. Для Тибальда же и других жителей Фэйри-Града, солнце ничем не отличалось от солнца внешнего мира – оно было таким же теплым, таким же ласковым, согревало велфов, птиц и животных и питало все живое.

Плиты Королевского Чудестока были серыми, квадратными и невзрачными. Тибальд неторопливо шел, ощущая, насколько важными должны быть следующие семь часов его жизни. Купол постепенно приближался, и вот он уже стоит перед гигантскими колоннами, вздымающимися в небо и поддерживающими колоссальное зеркало. Следующий шагом он должен был вступить в Храм Креатета. В отличие от других замков, в этом не было ворот – вход был всюду – достаточно подняться по ступенькам к колоннаде.

Он оглянулся. Со всех сторон к Храму приближались велфаторы в одинаковых костюмах, вид у всех был очень серьезный, многие были погружены в раздумья. Еще бы, ведь через полчаса они начнут творить законы Фэйри-Града, а некоторые законы станут законами мира. Хоть Тибальд и заметил знакомого велфа, он не помахал ему рукой и не поприветствовал – в этом месте все должны были быть независимыми.

Велфаторы поднимались по ступенькам и словно бы растворялись в синей колоннаде – синие костюмы на синем фоне были едва заметны.

Наконец Тибальд решился: он вздохнул и сделал шаг. Велфатор взошел по синим ступенькам на синюю площадку, а затем ступил в Храм, пройдя между соседними колоннами. Внезапно им овладело ноющее чувство одиночества. Тибальд ощущал себя единственным живым существом в гигантском Храме с зеркальным куполом. Решения принимал он и только он! Если же закон будет един для десятка тысяч, он станет реальностью!

Велф оказался один в огромном ярко освещенном круглом зале размером с футбольное поле древних. До начала Креатета оставалось полчаса. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, будоражащих его, Тибальд начал считать колонны храма. Получилось двенадцать колонн. Он проделывал это еще три раза и каждый раз получал иной результат.

– Или я никак не могу собраться и все путаю, или Храм Креатета подобен дворцу Фаты-Морганы, – ворчал Тибальд.

Наконец прямо в центре из-под пола вынырнул невзрачный серый стул. Велфатор дошел до него и сел. В этот же момент стул под ним развернулся в воздухе, превратившись в ложе – немного жесткое, но точно подстраивающееся под все изгибы тела Тибальда.

Он лежал на спине и вглядывался в зеркало. Велфатор видел весь сказочный остров, а Фэйри-Град выглядел в нем матово-золотистой каплей. Зеркало было плоским и блеклым, как и своды Храма, все было сотворено таким образом: чтобы лишить велфатора возможности испытывать любые эмоции, ведь эмоции – враг логики и трезвого расчета. Но входя в зал совета, велф не лишался сострадания и любви, нет, велфаторы понимали, что это было бы катастрофой для всего Сказочного Царства. Нынешний порядок служил компромиссом – необходимостью четко мыслить, не превращаясь при этом в робота.

Тибальд собрался с мыслями. Перед Креатетом он тысячи раз повторял про себя основным идеи, которыми он хотел поделиться с велфами, но сейчас мысли в голове разбегались. Велфатор сосредоточился на капле в центре купола и произнес про себя:

– Я видел точку «Х»!

Изображение Фэйри-Града начало увеличиваться, заняв всю поверхность потолка. Он закрыл глаза, стараясь в воображении превратиться в Оливера. Но тут…

Тибальд вздрогнул, услышав ледяной голос, исходивший из самого купола:

«Креатет начинается…»

Он ни на секунду не сомневался в том, что уже слышал этот голос во дворце Фаты-Морганы. Его охватила волна страха.

– Почему она здесь?!!!

      Ответ пришел сам.

– Наверное, велфы, желающие пресечь какие бы то ни было эмоции при правлении миром, сами создали свою Великую Правительницу.

Изображение Фэйри-Града исчезло, купол вспыхнул вновь, теперь все небо занимал гигантский призрачный трон, и с этого трона безразлично смотрела куда-то вдаль ОНА! Фата-Моргана была так же невозмутима и безразлична, как давным-давно в другом мире, в кошмарном сне, который внезапно вернулся, ожил и стал явью! Она совсем не изменилась. Красивое, непроницаемое, холодное лицо, застывшее, как маска и белые, как снег, глаза, устремленные вдаль, резко очерченный нос и сжатые губы …

– Вот ты и в Фэйри-Граде… вот ты и получил свою красавицу… так зачем ты опять тревожишь меня…

Неожиданно для самого себя, уверенного в том, что велфы правят миром, Тибальд задрожал мелкой дрожью. Он снова стал букашкой, которую готовится сожрать страшная птица.

– Я не тревожу тебя! Я не осмелился бы! – вжавшись в ложе, пытался возразить он.

– Испытание еще не кончилось… для вас всех…

Безразличный ледяной голос затих, изваяние Фаты-Морганы исчезло, а Тибальд погрузился в непроницаемое ничто.

Тибальд все еще лежал, но ничего не ощущал, как давным-давно во дворце Великой Владычицы. Он пошевелил рукой и поднес ее к глазам, но ничего не увидел. Итак, даже достигнув своей цели и постигнув Истину, путешественник оставался игрушкой в руках всемогущей Повелительницы Иллюзий.

– Но нет, – прорывая волну паники, думал он. – Теперь я во всеоружии! Дейнианты – всемогущи, а значит Фата-Моргана просто повелевает ими лучше, чем мы, велфы. Значит мы можем сразиться с ней и победить, ведь наши ученые разобрались во всех их повадках.

– Ты, Фата-Моргана, – крикнул он громко. – Не вставай поперек дороги правителям Фэйри-Града! – но не услышал ничего; он вообще ничего не чувствовал: ни холода, ни тепла, не света, ни темноты, ни силы тяжести, он даже не дышал – его окружало вездесущее «ничто», не оставляя места ни на какие чувства.

Что мог сделать всемогущий велф, который оказался абсолютно немым? Меньше, чем рыба, погребенная на дне реки – ничего. Он попытался подвигать руками и ногами, но не смог – одно его сознание билось в пустоте, как муха в паутине. Сначала Тибальд старался не поддаваться панике, угрожал Великой Владычице, твердо говорил себе, что он – велф, а значит управляет миром, но … ответа не приходило.

Шло время, но сколько времени прошло, сходящее с ума сознание Тибальда постичь не могло. Он беспорядочно двигал ногами, которых не ощущал, протягивая руки, которых не видел и беззвучно кричал «Спасите!».

Но мало-помалу, на грани сознания он ощутил еле слышимый голос – успокаивающий и вселяющий надежду. Тибальд стал прислушиваться, как утопающий, хватающийся за соломинку. Он не смог различить ничего конкретного, только то, что его спасут, обязательно спасут. Время продолжало идти, а голос все звучал. Иногда он становился громче, и тогда велф надеялся на лучшее, а иногда, когда Тибальд погружался в пучину отчаяния, он совсем замолкал, но снова возвращался, всегда возвращался.

Вдруг чувства толпой нахлынули на Тибальда, свет ослепил его, серый купол опять возник над головой, а ледяная статуя, появившаяся ниоткуда, безразлична произнесла:

– «Креатет закончен…»

Зеркало потухло, и Тибальд понял, что он опять в Храме. Ложе превратилось в стул. Креатет действительно закончился. Велфатор попытался подняться, но тут же упал на колени: ноги не слушались его. Через несколько минут он смог сделать шаг, другой, и велфатор неуверенной походкой направился к выходу. Машинально он пересчитал колонны – их было ровно двенадцать. Тибальд вышел из зала и увидел велфов, собравшихся у подножия Храма Креатета и глядящих на него: многие – с осуждением, некоторые – с сочувствием, а некоторые – с вызовом и надеждой. Но путешественнику было не до них. Он спустился со ступенек и побрел вперед: туда, где плиты сливались с небом. Тибальду надо было прийти в себя и собрать свои мысли.

– Хорошо хоть то, что у меня появилось что-то кроме мыслей, – усмехнулся он про себя.

Величественная колоннада осталась далеко позади, когда Тибальд почувствовал, что может рассуждать. Неистовая злоба закипала в нем.

– Вот я и в Фэйри-Граде! Вот я и получил свою красавицу! Вот я и стал одним из самых могущественных существ! Вот и исполнились мои самые сокровенные мечты! Но я все равно червяк, и меня ничего не стоит раздавить!

Он замолчал, а злость все больше охватывала его. Тибальд посмотрел вокруг. Он увидел велфаторов, неторопливо возвращающихся с Креатета. Неожиданно велф услышал голос Шентьяго.

– Тибальд, нельзя было заходить в Храм Креатета, не побывав в нирване. Я знаю, некоторые так делают, но в какой-то момент это должно было повлечь проблемы. И вот они, как мы видим … Хорошо бы сотворить новый закон, касательно Дворца Нирваны.

Бывают разные велфы: все они – заядлые фантазеры, но некоторые – веселые, другие – грустные, есть серьезные и не очень. Некоторые, такие, как Леяль, Фития и Товенар могли утешить попавшего в беду товарища, но только не Шентьяго, хотя он очень жалел Тибальда – просто он был настоящим ученым, и утешения казались ему напрасной тратой времени.

Но велфатор этого не знал, не хотел знать.

– Вместо того, чтобы помочь мне уничтожить ее, он бормочет про какие-то законы, – вспыхнул Тибальд, да так, что сотворил яркий огненно-красный шар вокруг себя. – Убирайся прочь! – вслух грубо крикнул он. Раздался треск, и Шентьяго, смешно замахав руками и крыльям, упал на плиты.

Не ожидавший этого Тибальд повернулся, чтобы помочь своему другу подняться, но тут увидел Леяль, бегущую к нему. Забыв обо всем, велф бросился вперед, и они обнялись.

– Все в порядке, – подумал велф. – Леяль рядом, а значит, вместе мы справимся! Зато Фата-Моргана показала себя! Мы знаем, что она есть, а значит соединим наши усилия и сломаем последнюю преграду.

В голове Тибальда было шевельнулась сомнение: это он видел Фату-Моргану, но что же случилось с другими велфаторами? Но он прогнал его, как надоедливую муху.

Леяль и Тибальд посмотрели друг на друга. Дрожащая и бледная Леяль (хотя это и трудно было заметить – настолько нежна, тонка и прозрачна она была), сама, как призрак, стояла не твердо, ноги ее подкашивались, а руки дрожали. Тибальд выглядел не лучше.

Если пара проходила через Уровень Любви, то влюбленные становились одним целым. Это была даже не просто связь: если кому-нибудь одному становилось плохо, то и его половинке тоже. Жизненные силы у них были общие, поэтому они передавались от более здорового к менее, как вода в сообщающихся сосудах.

Поэтому, когда Тибальд был ввергнут в пустоту, руки, ноги и крылья Леяль начали стремительно холодеть и отниматься, глаза – слепнуть, а уши – глохнуть. Но она собрала всю свою волю и, подлетев к границе Воздушного и Королевского Чудестока, вцепилась в крайнюю плиту. Фея из последних сил вбирала в себя свет и звуки окружающего мира. Велфы, пролетающие рядом, образовали хоровод и лечили ее, возвращая ей уходящие чувства и тем самым поддерживая Тибальда. Они не понимали, что происходит, ведь в Фэйри-Граде нет болезней, но делали все, что могли.

Так продолжалось долгих шесть часов пока длился Креатет. Когда же Фата-Моргана отпустила велфа, Леяль упала на плиты Королевского Чудестока и долго не могла прийти в себя. Как только ей стало лучше, она бросилась к Храму в поисках Тибальда. Фея знала, что Тибальд жив и здоров, но ей было просто необходимо увидеть его.

Но путешественник всего этого не знал. Ни Тибальд, ни Леяль, конечно же, не болели с тех пор, как они воссоединились на Уровне Любви, поэтому велф не ожидал таких перемен в своей любимой.

– Что с тобой случилось? – прошептал он.

Леяль рассказала ему о том, что произошло во время Великого Креатета, а Тибальд поведал ей свою историю. Они посмотрели друг на друга. Все обошлось и на этот раз, но, похоже, больше Фата-Моргана шутить не будет. Это предупреждение было последним. Знать только – о чем. Но они догадывались.

– Тибальд! – раздалось совсем рядом, ты понимаешь, что ты натворил?

Путешественник обернулся. Несколько велфов стояли на том самом месте, где упал Шентьяго, и старались привести его в чувство. Леяль и Тибальд с трудом побрели на голос. Их друг лежал на плитах и не подавал признаков жизни. Велфы окружили его, взявшись за руки, но Шентьяго не двигался. Тибальд осознал, что его гнев был причиной падения велфа, но как это могло случиться? Ведь в Фэйри-Граде нет болезней. Странно, но Тибальд ощущал, что гнев не ушел: неистовый гнев против Фаты-Морганы, играющей с ним и всем Сказочным Царством, как ребенок со своими игрушками. В нем все кипело, и он яростно желал мести.

– Болезней и смертей здесь, конечно, нет, – тихо сказала Леяль, прервав мысли Тибальда, – но если ударить велфа, то он упадет, а если нанести ему рану, то она будет кровоточить некоторое время. Тибальд, пожалуйста, будь осторожнее! – несколько минут назад она почувствовала вспышку гнева Тибальда, но была слишком слаба, чтобы как-то на нее отреагировать. Теперь она понимала, что сила и хаос, вносимый ее возлюбленным, могут нарушить счастливую жизнь всего Фэйри-Града.

Они взялись за руки и вступили в круг целителей. Время шло, а Шентьяго не поднимался. Только сейчас Тибальд заметил, что одним из велфов, старающихся вылечить друга, был Деревинт. Через несколько минут велф-ветер и его приятель вошли в круг и попытались помочь Шентьяго.

– Он сильно ударился головой при падении, – сказал незнакомый велф, – но дейнианты такие проблемы вылечивают легко и быстро. – Тут еще что-то.

Фигура из ветра склонилась над Шентьяго, и воздушные вихри закружились вокруг его головы.

– Когда я еще был человеком, я лечил людей, – прошелестело из вихря. – Но у него, похоже, затронут мозг. – С этими словами Деревинт повернулся в сторону Тибальда. – Ты можешь чем-то помочь?

И тут путешественник наконец-то почувствовал всю свою никчемность. Где бы он ни появлялся, там все начинало идти под откос. В Дорфии он стал причиной гибели своих сородичей, в Форстии он вызвал Гулота и даже здесь, в прекрасном Фэйри-Граде, он привел с собой Фату-Моргану и чуть не убил самую прекрасную девушку на свете! И сейчас неизвестно что будет с Шентьяго.

Ему стало так грустно, что захотелось исчезнуть из этого мира и больше никогда не появляться.

– И действительно, – подумал он, – не будь меня, может быть Великая Владычица так и не вмешалась бы в дела велфов. Чем я могу помочь! Лишь только все испорчу, как обычно.

Из оцепенения его вывел радостный голос Деревинта.

– Жив, курилка; все же иногда обычный массаж может переплюнуть даже происки дейниантов! – велф посмотрел на Леяль и Тибальда и вздохнул, но больше ничего не добавил.

– Хоть какое-то начинание не закончилось провалом! – немного приободрился Тибальд и подставил плечо другу. Зрелище было презабавным – призрак, еле волочащий ноги, тащит на себе такого же полуживого призрака. Но после того, как они прошли несколько шагов, окружающие велфы перехватили Шентьяго и сами взвалили его на плечи. Деревинт шел за ними, потом к нему присоединилась Антинэ, неодобрительно смотрящая на Тибальда, поминутно вспыхивающая и готовая взорваться. Тибальд и Леяль, которые были не в состоянии летать, попросили своих знакомых временно проследить за Шентьяго.

Правда, вопросов еще хватало. Как они перетащат велфа через Воздушный Чудесток? В какой дворец его перенести? Все эти проблемы никогда не стояли перед жителями Фэйри-Града, ведь здесь никто никогда не болел. Деревинт и Антинэ пообещали разобраться с этим. А сам Тибальд вместе с Леяль сели прямо на плиты и задумались…

Глава третья, в которой выясняется, что Фэйри-Град – не идеален

Они сидели так некоторое время, пытаясь осмыслить случившееся. Наконец Леяль спокойно произнесла.

– Я думаю, что догадываюсь, чего хочет Фата-Моргана. Но сначала я хочу задать тебе вопрос. Помнишь, перед началом Креатета ты решил, что ее создали сами велфы. Но почему тебе так показалось?

– Сам не знаю, – ответил Тибальд. – Догадка пришла ко мне сама. Мне тогда это казалось логичным. Может, это была интуиция.

– Говорят, интуиция вспыхивает в тяжелые моменты жизни, – отозвалась Леяль. – Пусть так. Повелительницу Иллюзий создали велфы. Но ты помнишь для чего?

– Тогда мне показалось, что они, – он поправился, – мы создали ее для того, чтобы пресечь эмоции.

– А почему ты так решил?

– Потому, что я был очень взволнован – я даже не смог сосчитать колонны – и подумал, что это мне аукнется. Я ожидал чего-то, а чего – и сам не знал. И когда Владычица появилась, я понял, что пришло мое наказание.

– А разве по прибытии в Фэйри-Град ты не уверился в том, что ты не никчемный гном и тебе не надо опасаться наказаний?

– Выходит, что нет, – вздохнул Тибальд. – И поэтому я не стал спорить с Фатой-Морганой – я ждал ее.

– А ты не думаешь, что ты сам ее и вызвал? Ведь ты был очень взволнован и ожидал наказания. Когда мой Тибальд встревожен, он еще и не то может, – улыбнулась фея. – Ну, скажем, разрушить Замок Нирваны. Да, мы находимся очень далеко от Хрустальных Ворот, но, я же помню, ты в первый раз вызвал владычицу, когда находился далеко-далеко – в Сетии.

Тибальд помолчал, пытаясь понять верит он предположениям Леяль или нет. Возможно, велфы действительно создали свою повелительницу, а сам Тибальд к тому же пригласил ее прямо к себе в гости.

– Интересно, что видели другие велфаторы? – поинтересовался он.

– Я уже об этом думала. Все велфы сейчас разлетелись, мы узнаем об этом на Совете – ведь он всегда следует за Великим Креатетом. Я почти уверена, велфаторы как-то ощутили твое отсутствие, но Креатет продолжался.

– А знаешь что? – вскрикнул Тибальд. – Ведь она отстранила меня. Моим мятущимся сознанием я мог внести разлад в решения велфаторов.

– Ты ведь – всего один голос из десяти тысяч!

– Но какой голос, – скривился Тибальд.

– Не знаю, я тоже так думала, – протянула Леяль. – Но ведь законы принимают десятью тысячами голосов – все голоса одинаковы.

– Мне кажется, – неуверенно сказал Тибальд, – что дело не в решении, я просто мог бы прорвать закон о независимости и заразить других велфов своей нерешительностью.

– Наверное, ты прав, – согласилась фея. – Есть еще один вопрос: что это за страшное наказание, которому она тебя подвергла уже во второй раз?

Тибальд вздрогнул, его лицо перекосилось от страха. Но Леяль, обняв его, продолжала:

– Любимый, я знаю, как тебя это ранит, мне ведь тоже страшно, но нам надо разобраться. А когда мы разберемся, то, наконец-то, сможем с ней побороться. И мы поборемся не только за нас самих, не только за Фэйри-Град, мы спасем все Сказочное Царство и превратим его в царство фантазии, которое ничто не остановит!

– Мы выиграем! – подхватил Тибальд. Его лицо прояснилось, он готов был бороться. Прежде Тибальд бы возразил, дескать не всем нужна такая страна – уж точно не ниязам и сетам. Но сейчас все было по-иному, ведь мечты Леяль стали и его мечтами. – А я знаю, – с жаром вскрикнул он, – что это за испытание. Великая Владычица меня просто поднимает в свой замок!

– Что? – удивилась Леяль.

– Мы должны посоветоваться с Шентьяго, но, мне кажется … – Тибальд усердно гнал от себя ужас, укоренившийся в нем. – Ведь Королевский Чудесток находится на самом верху клубка, ведь так?

– Да, конечно …

– А скажи-ка мне, верх чего?

– Это нечто, что невозможно представить. Древние назвали бы его четвертым пространственным измерением, хоть это и не совсем так. Верх в четвертом измерении – это лучшее, что я могу тебе сказать. Да ты и сам все знаешь, – смутилась фея.

– А что над ним, над этим верхом? – с усмешкой спросил Тибальд.

– Там ничего нет, – быстро ответила Леяль и… запнулась.

– Нет, ты не права, – медленно проговорил Тибальд. – Там есть … замок Фаты Морганы.

Воцарилось молчание. Потом Леяль тихонько спросила:

– Так где же находится ее замок? В Сетии или над клубком?

– Я думаю, что он располагается над нашим миром – это означает, что от замка до Королевского Чудестока так же близко, как и до гор Сетии. А следовательно, – удивленно добавил Тибальд, – она может править всем миром из своего замка.

– Только теперь я начинаю осознавать, насколько она превзошла нас! – воскликнула Леяль и поднялась. По мере того, как влюбленные приближались к пониманию вещей, которые когда-то казались им таинственными и страшными, они все больше приободрялись: ведь ужас, который ты понял, уже не так страшен.

– А что, если Фата-Моргана – не воплощение зла, как мы раньше думали, а наоборот, она стоит на страже Фэйри-Града и всего мира? Ведь без нее, вполне возможно, ты бы никогда меня не увидел и даже не достиг своей цели? И, когда она тебя вытащила из храма, может быть, она охраняла мир? Да, – пропела Леяль, – нам пришлось не сладко, но кто знает, что бы случилось, если бы ты прорвал закон о независимости.

Тибальд сердцем не мог согласиться со своей возлюбленной впервые после того, как они побывали на Уровне Любви, но он промолчал. Что тут скажешь?

– Кстати, Леяль, а как дела у Товенара и Фитии, – сказал он, чтобы переменить тему и отвлечься от ужасов Повелительницы Иллюзий, – ведь в последний раз мы видели их еще до строительства Замка Светил.

– С Фитией все в порядке. Я увиделась с ней ненадолго в тот день, когда мы вернулись в Чудесток Единения, а ты готовился к Креатету. Мы решили тебе не мешать и поболтали о делах Фэйри-Града. Дело в том, что многие чудестоки, скажем Воздушный, совсем лишены запахов, и Фития со своими друзьями решает, как этому помочь.

– А Товенар?

– Ты только не волнуйся, но он … пропал.

– Как пропал? – Тибальд за время своего пребывания в Фэйри-Граде так и не разучился удивляться. Но тут было чему поразиться. Он даже не мог себе представить, что велф просто так может пропасть.

– Быть может, его уже нашли, ведь с последнего раза, как мы говорили с Фитией, миновал целый день! Но Фития говорила, что его ищут уже неделю. Ты, наверное, помнишь, что Шентьяго и Товенар, а также некоторые их друзья участвуют в новом великом начинании.

– Действительно припоминаю, Шентьяго рассказывал мне, что они хотят научиться создавать новые дейнианты там, где их нет. Я помню, что тогда это мне показалось настолько невероятно важным, что я оторопел. Я еще помню, что они хотели включить нас с тобой, и я был счастлив. Но то, что произошло на Креатете, выбило у меня все из головы.

– Да, – пропела Леяль, и ее мелодия прозвучала, как хвалебная ода, – но … у них возникли какие-то проблемы. Дело в том, что дейнианты не принимают законы, касающиеся их самих. Мы можем им приказать делать что-то как слугам, но дейнианты не отзываются на прямые приказы изменить самих себя или, скажем, создать самих себя. Может быть, Великий Креатет помог бы, но это было бы рискованно. И еще, похоже наши маленькие приборы подчиняются законам сохранения количества дейниантов.

В общем, Товенар предложил переключиться на более скромную задачу – попытаться перемещать дейниантов с места на место, и эта задача оказалась выполнимой, по крайней мере, у них даже начинало что-то получаться. Фития не сказала, что именно – она сама не знала, но были успехи.

– Это не нарушит закон сохранения количества дейниантов, но, если мы этого достигнем, то … Тибальд запнулся – я не вижу преград, – он опять вспыхнул и Леяль зажмурилась.

– Но потом они застряли на некоторое время и подумали, что мы сможем сдвинуть их с места. Я ведь давно мечтаю о том, чтобы …

– Принести дейниантов другим народам, – подхватил Тибальд. – И я тоже. А еще, еще … ведь можно было бы захватить их собой в космос!

Свечение, исходящее от Тибальда усилилось. Он заметил, что Леяль заслонила глаза рукой. и с трудом взял себя в руки.

– А что произошло дальше?

– А дальше, Товенар полетел в Чудесток Дворцов пригласить нас и … исчез. Последний раз его видели в Чудестоке Науки. Ты ведь знаешь, что в Фэйри-Граде нет полиции, нет убийств, нет детективов, нет министров и президентов

– Но есть королева, – с горечью перебил Тибальд.

– Может и есть, – грустно согласилась Леяль, – но правители просто не нужны – Креатеты творят законы, которые регулируют порядок – все делается автоматически. Но … Это не первый случай. Я тебе уже однажды говорила, что велфы исчезают, я не знаю куда, я не знаю почему. Как-то вопрос о полиции поставили на одном из креатетов, но ничего не было принято. – Тибальд увидел, как внезапно затрепетала Леяль, и почувствовал, что сам еле стоит на ногах.