(Не) обыкновенные истории, О женщинах и не только

− Поможешь мне, Вероничка? Ты ведь такая умничка! Я помню, ты мне круто посоветовала насчет моей работы, помнишь? Тогда все получилось в лучшем виде.

− Не помню, – ответила Вероника. – А с кем ты изменил своей любимой женщине? Что-то случайное?

Макс слегка запнулся, но продолжил:

− На «Тиндере» познакомился недавно с одной. Приятная милая девушка, моложе меня на 10 лет. Чистая душа…

И тут Вероника впала в грусть… Как удается мужскому полу вот таким образом любить? Как им удается искренне говорить о любви к одной и одновременно восхищаться еще и другой, а может и третьей? И сидеть еще в «Тиндере», разглядывая чужие женские ножки?

И как это разнится с женской постановкой вопроса о любви! Женская любовь − это какой-то тоннель. И свет в конце этого тоннеля – любимый мужчина. Весь жизненный путь влюбленной женщины – это темный коридор, это дорога к НЕМУ. И неважно, что вокруг ничего нет, никого нет, главное – свет в конце.

А что такое мужская любовь? Любить одну, но замечать и других? Никакого тебе тоннеля. Открытый космос, черт возьми!

Такие мысли начали блуждать в хмельной голове Вероники. У нее даже звезды и галактики в глазах мелькать начали. Благо, они с Максом опустошили по второму бокалу коньяка и закусили чем-то вкусным…

Макс что-то бормотал про свой карьерный рост, как у него все прекрасно в жизни, только вот загвоздочка с новой женой мешает наслаждаться всем этим, и как он надеется на помощь Вероники…

В этот момент зазвонил телефон Макса, и он проникновенно сказал в трубку: «Привет, малыш…»

Вероника оживилась: может, обиженная беременная жена сама звонит мириться?

«Да, кисуль, завтра обязательно приеду. Ты во сколько можешь? Окей, после семи подъеду. С тебя чулочки!»

Что-то подсказало Веронике, что это не жена.

− Это твоя любовница, та, что с Тиндера?

− Ага, – согласился Макс.

− Ты продолжаешь с ней встречаться? Даже сейчас, когда ты только что почти рыдал у меня на глазах?

Это было уже слишком. Это было совсем слишком. Как-то очень резко вырвали Веронику из мира иллюзий. Она помолчала несколько секунд, а потом прошипела как змея: «Я не буду тебе помогать. Иди ты на …й со своим открытым космосом и открытыми отношениями!»

Она спешно вытащила тысячную купюру из кошелька и швырнула на стол.

Макс растерянно спросил: «

− Какой еще космос, Вероника?

− И вообще, честно тебе скажу – ты ничего из себя не представляешь! Тоже мне, свет в конце тоннеля!

Вероника развернулась и быстро пошла к выходу.

Позже по дороге домой она раскаялась в своем поведении и пришла к выводу, что психолог из нее никудышний. Она не смогла абстрагироваться, встать над ситуацией, так сказать. Наговорила кучу глупостей, перешла на личности. Бросила в Макса камнем, хотя сама не безгрешна. Пеняла ему соринкой в глазу, а сама с бревном за пазухой ходила. И вообще, с чего она вдруг поверила в любовь? Никто из них этого не достоин. Захотелось плакать. Может из-за коньяка…

Придя домой, Вероника не быстро, но уснула. Завтра был новый день. Утром в блоге любимого психолога Вероники вышел новый пост. В комментарии к посту Вероника написала то, что известно уже несколько тысяч лет: «Женщины никогда не смогут понять мужчин». И вкратце изложила историю Макса. В ответ она получила 14 лайков, 5 ответных историй о мужских изменах и 1 комментарий мужчины: «Все бабы − дуры».

Паж

Когда твоя учеба в институте идет к концу, ты, без сомненья, обрастаешь в стенах родного факультета близкими людьми обоих полов, с которыми ты предаешься высокомерию в стиле «декаданс», поглядывая на неопытных и еще не тронутых студенческой жизнью первокурсников…

Нас было четверо подружек и, как всякая приличная женская компашка, мы имели свою небольшую свиту из парней. Один из них был – Арсен, высокий красивый парень, учился на курс младше, а сам был нас всех на 2 года старше. Он был нашим любимым пажом. Общим. Так и ходили – четверо девчонок и Арс. Никто не ржал. Возможно, кое-кто завидовал. Правда, не знаю, кому – нам или Арсу – все были хороши…

Арс был нейтрален – ни к кому из нас не проявлял определенной симпатиии. Индеферентный такой. Иногда мы даже на эту тему рассуждали: «А чего Арс с нами ходит, кто из нас все-таки ему нравится? Неужели никто? Не может такого быть». Да уж, интрига.

Потом к Арсу привыкли, интрига потеряла актуальность, зажили обычной рутинной жизнью – нас четверо и Арс, везде и всюду, без вариантов. Болтаем обо всем без разделения по гендерному признаку – парни, симпатии, шмотки, мода, женская зависть и женская же ревность. Арс с нами, поддакивает, вставляет пару веских бабских слов. Гармония.

Но однажды все кончилось. Гармония была нарушена. По нашей вине! А дело было так.

В те уже далекие, девяностые годы, на наших вещевых рынках появилось недорогое яркое турецкое барахло (Китай тогда еще спал праведным сном), которое мы восхищенно скупали. Был у нас один знакомый, который как раз и промышлял торговлей этого самого барахла. И вздумалось ему блеснуть перед нами своей щедростью и выдарить нам без повода какие-то дурацкие трикотажные черные юбки, отливающие подозрительным люрексом. Ну прямо мечта группы «Комбинация». Коротенькие, в облипочку, без слез не взглянешь. Развернули мы эти щедрые дары и демонстрируем Арсу, дескать, полюбуйся на эту невидаль.

Далее, слово за слово, нас посещает гениальная мысль носить эти юбки как топики, под кружевные водолазки и блузки, что были в моде. Внимание, юбочка превращается…, превращается юбочка… в элегантное нижнее белье. Бурные и продолжительные аплодисменты находчивым модельерам!

Фантазия и кураж зашкаливают, все стебутся, как могут, над темой превращения юбочки в маечку, на этой волне кто-то предлагает прямо сейчас примерить этот вариант. Мы все вчетвером входим в раж и беремся за пуговицы от блузок… как вдруг раздается истошный мужской крик: «Вы что, обалдели? Передо мной раздеваться собираетесь? Я вам че, не мужик?»

Далее немая сцена и стоп-кадр, недолгая пауза и Арс вылетает и хлопает дверью. У нас небольшое смущение, а дальше безудержный женский хохот – Арс-то мальчик!!!

Двойственное чувство смущения и смеха нас мучило несколько дней. Арс был зол и мрачен. С нами не общался. Мы затосковали, паж-то был хорош – зачем отказываться от такого аксессуара. Надо мириться. Послали к нему Гульку – вроде, она с ним лучше контачила.

Подкараулили, окружили, отдали на растерзание самой умелой. Сами вышли и ждем недалеко.

Дальше – хуже, через 10 минут вылетает Гулька, красная и злая, и бежит куда подальше.

– Что случилось? Он тебе нахамил? Обидел?

– Придурок! Он мне в любви признался! Идиот!

3 пары глаз глядят на виновницу, так сказать, торжества. Вот, наконец, вскрылась вся правда о мнимой дружбе! Вот, наконец, мы узнали, ради кого игралась роль преданного пажа! Вот, наконец, цель этого маскарада!

– Да пошел он… – кричит виновница и ломает все наши надежды на продолжение…

А дальше совсем грустно. Гулька стала бегать на свидания со своим будущем мужем. Арс затосковал, а потом и вовсе ушел из института…

Ничего смешного…

Зачем Роберто приезжает в Россию?

Почти каждый месяц Роберто, цветущий мужчина с двойным гражданством Германии и Гондураса, посещает Россию.

Он – стюард в Lufthansa, что дает ему преимущества в вопросе авиаперелета.

Приезжает он, как правило, на неделю. Если раньше он поездки делил между Питером и Москвой, то теперь он ограничился Москвой, утверждая, что здесь ярче и позитивней энергетика.

Сидя в кафе за чашкой латте, восхищенно прицокивает языком и закатывает глаза: «Экселент, какие красивые девушки в России!»

Он живет в спокойной Германии около 10 лет, но по крови Роберто – гондурасец, то есть латиноамериканец. Настоящий горячий мачо.

– Ой, ты знаешь, у нас есть одна прикольная поговорка про твою Родину.

– Знаю. «Не ту страну назвали Гондурасом», – хохочет продвинутый в русской культуре Роберто.

Да-с, он реально тут часто бывает…

– Что ты ищешь здесь, в Москве?

– Ничего такого. Мне просто нравится Россия. Холод на улице – тепло на душе! А еще хочу встретить свою любовь.

Роберто не был женат и у него нет детей. Он весел и открыт. Он машет руками и постоянно двигается. Непоседа. Шумный и смешливый.

– Ты очень красивая, хочешь секс со мной?

– Что-что, я не расслышала?

– Хочешь, встретимся завтра у меня в отеле? Сегодня я не могу, у меня встреча с одной моей подругой, Татьяной. Она очень хорошая.

– У тебя много друзей в России?

–Да, очень. В основном женщины. Российские мужчины мне непонятны. Они всегда суровые, хмурые. Никогда не улыбаются. У меня нет ни одного русского друга. Только женщины. Русские женщины – самые лучшие в мире! Красивые и добрые. У меня много русских подруг.

– Подруги или любовницы? – уточняю я.

– И то, и другое. Скажи, а, правда, русские мужчины – плохие любовники?

–ЧТО? – мои глаза вылезают из орбит. Что-то не нравится мне этот веселый Роберто. – Это чушь. Русские – отличные любовники.

Роберто теряется, неуверенно смотрит на меня. Ждет разъяснений.

– У наших мужчин характер сложный, – говорю я. – Они мало говорят красивых слов, они чересчур закрыты. Но зато, если русский мужик сказал «я тебя люблю», это значит, что действительно любит и говорит это со всей ответственностью.

– Я люблю говорить про любовь, – мечтательно произносит Роберто. – Женщине всегда приятно слышать, как мужчина говорит приятное.

– Ну ты же, наверное, всем это говоришь?

– Да, я люблю делать приятное…

– Экий ты молодец.

– Что такое «экий» – это слово я раньше не слышал. Дай запишу.

Я смеюсь. Он великолепно говорит по-русски.

– Пошли со мной в один бар, там латиноамериканскую музыку играют. Я люблю танцевать. И еще, ты не ответила, хочешь ли ты со мной секса?

– Как же Татьяна, с которой ты сейчас идешь на встречу?

– У нас открытые отношения.

– Ясно. Ну, а у меня закрытые. Ох уж эти европейцы или гондурасцы…

Похоже, все-таки ту страну назвали Гондурасом.

Такой сексуальный бухгалтер

Вы скажете, что за чушь. Где сексуальность, а где бухгалтерия! А вот на нашей фирме именно так и было. Думаешь – бухгалтерия, а подразумеваешь – секс, думаешь о сексе, а перед глазами возникает образ нашего главного бухгалтера – Геннадия!

У нас – сугубо женский коллектив, 10 женщин в подчинении одного гендиректора мужчины Виталия Семеновича. Потом вдруг поступила новость, что новый главный бухгалтер – мужчина.

Но все личные надежды наших женщин рухнули, когда мы его, наконец, лицезрели, этого Никодимова Геннадия Эдуардовича. 28 лет, классический ботан с рыхловатой фигурой, невзрачным лицом, длинными руками, которые он не знал, куда деть. И все это облачено в мятый пиджак с лоснящимися рукавами в области локтей, неидеально сидящие брюки и туфли удобные, но совершенно не модные.

Женский коллектив после недолгих обсуждений единогласно вынес приговор «Негоден». Все уныло разошлись по кабинетам.

А Геннадий Эдуардович начал свою работу. В первый же день он вошел в один из кабинетов, поговорил с работницами и вышел. Далее последовало жаркое обсуждение этой первой встречи:

− Девки, вы видели, как он мне в декольте заглядывал! – то ли возмутилась, то ли возрадовалась Татьяна, 38 лет от роду, разведена.

− А как он все время оглядывался на Нонкину короткую юбку! – продолжила другая сотрудница.

− Нормальная у меня юбка, не короткая, – заметила Нонка, 28 лет, замужем. – Но пялился нагло, да, я заметила.

− Но самое, что меня поразило, девочки, что он при всем при этом – краснеет! – резюмировала первая выступившая, Татьяна.

Все закивали головами, и каждая выдала свою реплику о том, что новый бухгалтер шалунишка еще тот, но стеснительный.

Все хохотнули и разошлись по рабочим местам.

Геннадий, молодой человек с необычной для мужчины профессией бухгалтера, спокойно обживался в обычном женском коллективе. Вызывал к себе в кабинет сотрудниц, составлял трудовые договоры, просил подписывать какие-то ведомости, вел дискуссии по производственным вопросам.

Настроение в коллективе постепенно менялось.

Татьяна, та, которой 38 лет и которая не так давно развелась, теперь решила провоцировать очевидно сексуально озабоченного застенчивого бухгалтера. Видимо, ей было просто скучно на своем рабочем месте.

Каждый день она демонстрировала легкомысленные, декольтированные наряды и норовила проникнуть в бухгалтерию. Там она нарочито близко подходила к краснеющему Геннадию и задавала надуманные вопросы, например, о недоплате за переработку. При этом она завораживающе глядела ему в глаза и выпячивала грудь. Бухгалтер начинал запинаться, объясняя прописные истины, густо краснел и не мог отвести глаз от неприличного выреза.

Татьяна потом выходила в курилку и с хохотом рассказывала подружкам о вожделеющих глазках бухгалтера.

Далее в соревнование вступили еще несколько сотрудниц. Вместо того, чтобы работать над рационализацией производственного процесса, они занялись откровенным то ли соблазнением, то ли провокацией застенчивого бухгалтера.

Демонстрировали на рабочих местах укороченные юбки, чулки с фривольным рисунком и несомненно беспроигрышные декольте!

Эта была золотая пора нашего коллектива! Какие наряды мы лицезрели, какие сплетни мы обсуждали, как громко и нарочито мы смеялись над неловким увальнем!

Но тут нас ждало фантастическое потрясение! Оказывается, эта самая Татьяна, которой 38 лет от роду и у которой где-то болтается бывший муж, переспала с Геннадием Эдуардовичем!

Но даже не это было шоком, а шоком было то, что он ей страшно понравился!

В личном доверительном разговоре с близкой подругой, которая не приминула этот разговор обнародовать, Татьяна сказала, что лучшего секса у нее в жизни не было! Что, несмотря на полную внешнюю несуразность и кажущуюся застенчивость, Геннадий в сексуальной области оказался уверен, силен, изощрен и вынослив. Его крючковатый нос и небольшой пивной живот совершенно были забыты и нивелированы!

Коллектив молчал первые 5 минут, а потом мнения разделились. Одна часть женщин по-доброму поверила в новость, другая половина высказалась за то, что это все влажные фантазии неудовлетворенной разведки!

Среди недоверчивых больше всех вопила Нонка, 28 лет от роду, замужем: «Брехня это все, девки! Он настолько закомлексован, настолько скован, что просто не может в одно мгновение превратиться в тигра! Ну какой из него герой-любовник!»

Далее произошло одно корпоративное событие, которое вновь ввергло всех женщин в ступор. Геннадий Эдуардович предложил всему коллективу провести день России на его даче. Учитывая ту интригу, которую он поселил в душу КАЖДОЙ женщины нашей фирмы, предложение было встречено «На ура!» Было куплено шампанское и пиво, колбасные нарезки и т.д.

Поехали на трех машинах. Соотношение полов было следующее: мужчины – 1 (Виталия Семеновича не приглашали, соблюдали субординацию), женщины – 8 (пара глубоко замужних женщины не рискнули).

Напились изрядно, танцевали, веселились, жарили шашлык… В конце действа потеряли Нонку, ту, что замужем и которой 28 лет. Пошли искать… и обнаружили на мансарде в однозначной позиции с Геннадием Эдуардовичем. Несколько пар женских глаз пораженно смотрели на этот возмутительный адюльтер!

…Домой разъехались быстро и тихо…

А потом в коллективе начались разброд и шатания, ведь Татьяна, та, что первая раскусила молодое сексуальное дарование, вступила в открытый конфликт с наглой молодой соперницей Нонной, которая к тому же была замужем! Между ними стали происходить закамуфлированные баталии по рабочим вопросам. Скандал следовал за скандалом, когда пришла очередная волнующая новость – у нас появилась новенькая, девочка–курьер!

Ей 18-19 лет, свежа как утренняя роза! И самое ужасное, что все заметили, как занервничал главный бухгалтер Никодимов! Он не знал, куда спрятать свои длинные руки, постоянно поправлял взъерошенные волосы и заикался!

Начался форменный переполох! Две любовницы Геннадия Эдуардовича стали гнобить и травить ничего не подозревающую курьершу. Доводили невинную юность до слез! Обстановка в коллективе стала настолько нелепой, дурацкой и не входящей ни в какие рамки разумного, что это, наконец, заметил наш генеральный Виталий Семенович. Он своим мужским трезвым умом вдруг сообразил, что в коллективе происходят события, подвластные только нелогичной женской логике, что они, наверняка, тесно связаны с сердечными делами… и вызвал к себе Марь Иванну, 52 лет от роду, вдову, для прояснения ситуации.

Марь Иванна, давно будучи на тайной службе донесений и своевременных сигналов, уже давно готовила доклад о любовных победах бухгалтера. Поэтому Виталий Семенович выслушал обширный, подробный, и, главное, эмоциональный рассказ о происшедших событиях.

Его изумлению также не было границ! Ай да бухгалтер! Под усами мелькнула ироничная улыбка и глаза блеснули подозрительным блеском.

Далее на ковер был вызван Геннадий, и между ними произошел серьезный разговор тет-а-тет, после которого мы увидели грустного бухгалтера с заявлением об уходе… Истинная причина увольнения деликатно умалчивалась.

Так Геннадий Эдуардович скоропостижно покинул наш женский коллектив. Каким коротким, но ярким было его правление!

После него в бухгалтерии посадили обычную скучную тетку за 40. Ничего интригующего!

Разговоры о бухгалтере постепенно затихли, только продолжающиеся стычки между Татьяной и Нонной напоминали нам о причине конфликта.

Ходили слухи, что Татьяна продолжает с ним встречаться, но Нонка громко их опровергала и секретничала, что видится с ним в те редкие дни, когда ее муж на сутках. Девочка-курьер тоже быстро от нас уволилась, найдя себе работу получше. Похоже, она так и не поняла, что стала катализатором в этой трудовой драме!

А через полгода мы узнали шокирующую правду про бухгалтера Никодимова!

Однажды в кабинет Виталия Семеновича вошла неизвестная пожилая дама и долго говорила с ним о чем-то. После ее ухода Виталий Семенович вылетел из кабинета и зашел в общий отдел, где и работало большинство участников истории.

− А Геннадий-то орел! – бодро крикнул он, не в силах скрыть потрясение. – Слава богу, от него вовремя избавились! Опасный тип! Дон Жуан, прости господи! Оказывается, работая у нас, он сожительствовал с некой девицей и параллельно имел еще какие-то связи на стороне! Потом его сожительница узнала все, устроила скандал и бросилась на него с кулаками. Толкнула его неловко, он упал и стукнулся головой. Ну, правда, ничего серьезного, чуть-чуть полежал в больнице да вышел. А эта девица с ним была в больнице, а потом пришли еще какие-то девицы, и опять был какой-то скандал… В общем, я тут уже совсем ничего не понял…», – и он довольно издевательски посмотрел на Татьяну, а потом и на Нонну.

− А откуда Вы узнали? – спросила Татьяна.

− Да вот знакомая только что была у меня, аудитор, она хорошо знает семью Никодимовых. Мир бухгалтерии ведь тесный! Все друг друга знают! Вот такие дела, девочки… – Виталий Семенович противно улыбнулся и вышел…

А Танька и Нонка посмотрели друг на друга…

А вы говорите, где сексуальность и где бухгалтерия!

Абсолютная свобода

В 80 лет Дмитрий Иванович стал искусствоведом и пытается отобрать лавры у Остапа Бендера.

Ироничная история о том, что в старости гораздо больше привлекательного, чем может показаться на первый взгляд. Ведь дом уже построен, сын вырос, и дерево давно плодоносит.

Остается только наслаждаться АБСОЛЮТНОЙ СВОБОДОЙ.

Седина в бороду – бес в ребро!

Она существует − абсолютная свобода. Чтобы ею обладать, нужно простое условие – вы должны состариться.

Нужно еще одно условие – в душе вы должны быть молоды.

Когда все это смешивается, толчется, диффузирует, тогда и возникает абсолютная свобода.

Вот пример.

Дмитрию Ивановичу более 80 лет. Дмитрий Иванович давно на пенсии, но так же давно не на покое. Он все время беспокоен. Не старческими болезнями (это дело житейское, говорит он), не современными нравами (он их поддерживает), не санкциями (он за все отечественное).

Он беспокоен своим любопытством. Ему, несмотря на огромный жизненный опыт, много чего любопытно. В отличие от других пенсионеров, он не считает, что вполне изучил мир, и придерживается мудрости Сократа, сказавшего в конце своей жизни: «Я знаю, что ничего не знаю».

Из-за любопытства он еще долго работал на госслужбе, несмотря на юридически закрепленную возможность предаваться заслуженному отдыху и получать за это небольшие деньги от государства.

Дальше – хуже. Дмитрий Иванович решил, что ему пора приблизиться к тому благословенному состоянию, которое и называется абсолютная свобода. Сыну он своему говорил так: «А что, Сережка, я уже в таком возрасте, что с меня все взятки гладки. Пожалуй, теперь, можно рискнуть по-крупному», и заговорщецки щурился.

50-летний сын, все еще опутанный обязанностями и долгами пред собой, семьей и гражданским обществом, пугливо переспрашивал: «Папа, что ты имеешь в виду?»

−Подамся я, Сережа, в искусство. Всю жизнь на картины всякие смотрел со стороны, любовался, восхищался. Робел, краснел. А теперь решил изнутри подойти к этому вопросу!

− Ты собрался рисовать?

− Нет, сынок. К сожалению, не обладаю такими талантами. Жаль, конечно. Буду искусствоведом, оценщиком, в общем, специалистом по живописи.

−Не-е-т, папа. Только не это. Оставь это. Ну что тебе неймется? Если ты такой беспокойный, давай тебе круизный тур купим по средиземноморью. А?

Но Дмитрий Иванович не послушал сына и пошел учиться. Оставим за полями этого рассказа репутацию учебного заведения, подготовившего Дмитрия Ивановича к новой профессии. Также не будем углубляться в методики и длительность преподавания, но что-то подозрительно быстро Дмитрий Иванович напечатал себе визитки с витиеватым шрифтом, а также вместо классического галстука надел легкомысленную бабочку…

Через месяц Дмитрий Иванович уже встречался с коллегами коллег по поводу покупки какой-то картины мастеров советского реализма 60-70-х годов XX века. Он солидно цеплял на нос очки в металлической оправе, рассматривал подпись художника, многозначительно молчал, потом хмурил брови и делал шаги туда-сюда, рассматривая картину. И, о, удивительная вещь − писал какую-то бумажку и ставил печать.

− Папа, что за индульгенции ты выдаешь людям? – опасливо интересовался благоразумный сын.

− Сынок, я даю людям то, чего они жаждут, а именно уверенность… они хотят удостовериться, что это Дейнека, я им подтверждаю, что это именно он.

− Папа, как ты можешь делать такие вещи? Ты же не спец по таким вопросам… какой Дейнека, папа? Это надувательство.

− Сынок, это философский вопрос. А потом, я думаю, что это вполне может быть и Дейнека. Почему нет? Очень похож.

Дальше хуже… Дмитрий Иванович стал специалистом по восточным коврам и старинному фарфору и продолжал писать филькины грамоты о подлинности или фальшивости.

Кто были те наивные люди, слепо доверявшие мнению новоиспеченного искусствоведа? Точно неизвестно. Наверное, что-то вроде «седьмая вода на киселе».

Безусловно, были использованы связи и врожденная харизма. Еще в пользу Дмитрия Ивановича выступали возраст, солидные очки на серьезном пожилом лице, манера госчиновника общаться весомо и с достоинством. Дмитрий Иванович в общении использовал глубочайшее знание истории страны, причем в фамилиях и должностях.

Вот и выходило достоверно.

Сын с тихим ужасом наблюдал за папиной авантюрой, про себя считая очередные вехи отцовского безрассудства.

Среди этого было многое: продажа фарфорового сервиза из кабинета Сталина, рекомендация для пары дагестанских ковров XVI века, несколько десятков заключений для картин времен соцзастоя и много чего еще.

Имя Дмитрия Ивановича счастливо балансировало в благополучном поле. Но это равновесие было чрезвычайно хрупким, и Сережа частенько хватался за сердце…

И, конечно, пришел этому конец. Поползли слухи об ошибках нового старого эксперта, об очевидности его слепоты к искусству и прочем…

И Дмитрий Иванович сбежал в Арабские Эмираты…

Сын Сережа молча тупил глаза на вопросы подозревающих недоброе клиентов, внимательно разглядывал свои старые туфли − в общем, отчаянно шланговал.

Пару раз к нему приходили ругаться и совали в лицо бумажки с экспертизами старика-оценщика.

Несколько раз он выслушивал нотации и даже вынес один большой скандал, обращенный на голову сына в связи с отсутствием отца. Что было ему отвечать разгневанным гражданам?

Только пожимать плечами и молчать.

Сережа на шестом десятке пережил микроинсульт. И валялся дома больше месяца, восстанавливаясь после боев за честь и достоинство.