На службе в артиллерии

Зимой 1933 года ушел из дома Василий с женой в соседнюю хату, которую он получил в наследство от умершей одинокой старухи Жарчихи. Эта хатка была записана на Василия еще при жизни старухи с условием, что брат ее «припокоит», будет за ней ухаживать до ее смерти.

Теперь нас осталось четверо: мать 54 лет, я 14 лет и двое меньших. Я учусь в седьмом классе. Хлеба до мая. А тут еще весной подавилась корова, которую вынуждены были прирезать. Так как корова была очень худая, то от нее не было ни мяса, ни денег.

Шел памятный 1933 голодный год. Голодный он был не только для нас, но и для всех, но для нас особенно.

Меня приняли в комсомол. В этом же году вышло постановление об упразднении на селе всех школ второй ступени. Вместо них создавались школы колхозной молодежи (ШКМ) – семилетки.

С большим трудом (в смысле трудностей жизни) я окончил семь классов ШКМ. В доме ни куска хлеба, не говоря уже о мясе, ни одной картофелины, ни грамма крупы.

Сразу же пошел работать в колхоз, где работающим давали по пайке (300–400 грамм) хлеба, один раз в день варили картофельный суп или пшенную похлебку. Мать тоже работала. Но когда мы приходили домой, есть было нечего. Мать обрезала на огороде свекольные листья и варила их. Это было на ужин и на завтрак. И так все лето. Как же ненавистна была эта свекольная жижа. До сих пор ее вспоминаю с содроганием. Одна мысль тогда сверлила мозг: как бы чем-нибудь наполнить желудок, утолить голод. Однако, не смотря ни на что, выжили.

Заканчивается август. Надо думать о том где учиться. Прочитал объявление, что в Ряжске (в 60 км от Сарай) объявлен набор в педагогический техникум.

Взял документы, поехал. Экзамены сдал, в техникум поступил.

Две недели занятий и две недели утром, в обед и вечером давали в столовой только капусту и по куску хлеба. Как жить, как учиться? Решаю уехать. Документы не дали, уехал без них, мне их выслали позже.

Снова работаю в колхозе. С продовольствием стало лучше, появился хлеб нового урожая. На огороде выращены овощи.

Когда полевые работы были закончены, мне предложили быть заведующим красным уголком колхоза. Обязанности не сложные: следить за зданием; топить; открывать его вечером; раскладывать имеющиеся брошюры, которые никто никогда не читал; закрывать помещение.

Каждый вечер со всех концов села в красный уголок сходилась сельская молодежь. Парни большей частью под хмельком. У всех по карману семечек. В красном уголке своя гармонь, а гармонистов в селе немало. Так с 7–8 часов вечера и до 12 часов ночи пляска, танцы, хороводы, лузгание семечек.

Когда все покорно расходились, на полу оставался слой шелухи, хоть лопатой греби.

На другой день надо было мести пол, иногда мыть (эту работу выполняла женщина), а вечером все сначала. За свое «заведывание» я получал полтрудодня (пятнадцать трудодней в месяц). Это немало, ведь зимой у колхозников больших заработков не было.

В ту зиму мне пришлось впервые быть в Москве. Как я уже упоминал, младшая сестра заикалась от испуга в детстве. Мать часто говорила о том, что ее надо лечить. В школе комитет комсомола добился ее направления через райком комсомола в Москву на лечение.

Мать продала свой самотканый ковер и с направлением райкома комсомола мы подались в Москву. Остановились в Москве у двоюродного брата.

На другой день я отправился в Центральный комитет Коммунистического Союза молодежи, что на Старой площади в здании ЦК ВКП(б). Нашел нужного человека, как мне объяснили. После расспросов и допросов «нужный человек» направил нас в Московскую областную больницу, где нас принял врач. Врач объяснил: «Лечить будем, но для этого нужно каждый день приезжать в больницу для амбулаторного лечения в течение месяца-полтора». А на что жить вдвоем в Москве и где? Нам это не подходило. Вынуждены были уехать домой.

Так мы прокатали ковер и не вылечили сестру.

С весны 1934 года снова пошел работать в поле. Мне пятнадцатилетнему пареньку доверили две пары лошадей с плугами. Я уезжал на 5–7 дней и пахал вместе с девятилетним Алешкой. Запрягу две пары лошадей в два плуга, и пашем вместе. Работали от зари до зари, зарабатывая в день по два трудодня и более.

За лето мы заработали немало хлеба, его хватило на всю семью на весь год.

В августе 1934 года стало известно, что в Сараях открывается в новом здании новая школа, но теперь уже десятилетка. Подал заявление и меня приняли в 8-й класс. Но учиться, когда в доме, кроме меня еще три рта, трудно. Поэтому через РОНО я устроился учителем вечернего ликбеза. Это значит, что три вечера в неделю я приходил в одну из изб колхозников и там обучал грамоте взрослых, в том числе бабушек и дедушек. Моя задача была научить их писать и читать, решать простейшие арифметические задачи. За эту работу я получал в месяц 50 рублей, что было для меня не мало. К урокам готовился между школой и ликбезом.

В те длинные, зимние вечера, особенно, когда не был занят ликбезом, пытался что-либо читать, но жечь керосин мать разрешала только в течение того времени, когда я готовил уроки. Для чтения книг жечь керосин было непозволительной роскошью. Поэтому, как только мать замечала, что я отложив учебники, берусь за книгу, гасила свет. Тогда я приспособился читать при лампаде, что горела перед иконами. Но и это часто не позволялось. Мать считала, что читать книги совершенно не обязательно, пустая трата времени и керосина. Другое дело готовить уроки, это надо. И никто ее не мог переубедить.

Хотя и подрабатывал я в ту зиму, но бюджет семьи был, конечно, скудный.

Одежду покупать было не на что. Зимой я ходил в полушубке (подарок Михаила), на ногах разбитые туфли с калошами, перевязанные проволокой. Когда же туфли и калоши совсем развалились, в марте купили мне подшитые валенки. Вскоре началась распутица, и я топал по воде в валенках, пока не стало сухо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Николай Васильевич Литвинов написал мемуары в 1978 году. – Прим. ред.