Воспоминания старого шамана. Модорхон

Но бывает и так, что кочевники сильные, – не боятся призраков этих. Тогда Духи пугают оленей, на животных домашних страхом влияют. Боятся олени призраков, движение свое останавливают. Но и здесь пастухи смелые, – управляют своими оленями.

Так, со зверьем лесным, хоть как-то можно поладить, – по-хорошему разойтись или пулями, его, отогнать. Но вот с Духами – не всегда получается. Не силен человек, на них влиять, – нету такой способности. В этих особых случаях, когда трудно совсем становится, молится Богу кочевник и Природе молится, предков своих поминает. Просит защиты, благословления, продолжение своего пути просит.

Помогают кочевнику его родители, земные и небесные: – Бог по-отечески строго, его, наставляет, а Природа – ласково и по-матерински.

В каждом таежном действии, в каждом явлении непонятном, есть серьезное испытание, и урок есть особый, – смысл для того человека. Понимает он: – если исправит ошибки в пути, – тогда он проходит урок. Мудрость предков своих познает, постигает тогда, он, истину.

Небеса перед ним открываются, очищаются от темных туч. Путь у кочевника становится светлым и легким, прямым становится без поворотов и лишних петель.

Жизнь кочевая – не быстрая: сколько нужно ногами пройти, сколько копытами оленьими побежать. Всю судьбу в жизни отмерить, судьбы детей своих сопроводить. Так оно было по всей кочевой судьбе: помогали пастухи друг другу, по пути своих предков следовали.

Летом рек держались и ручьев, чтобы самим напиться и оленей с собаками напоить. Посреди стоянок костер разводили, дымокур устраивали, – травой, от гнуса, себя и животных окуривали. Рыбачили рыбу в таежных реках, на дичь лесную, в пути, охотились. По-хозяйски жил человек. Лишнего у Природы не брал, про запас ничего не прятал, – только самое нужное в кочевом пути. Там где прошли кочевники, – ни трава не примята, – ни деревья живые не срублены. Лишь сухие убрал человек, завалы природные за собой почистил.

Понимал кочевник: вся тайга, на его пути, и весь лес – это дом его, а дома у себя, – по-хозяйски нужно: аккуратно ходить и ездить, – прибирать за собой лесные стоянки. Не один человек на свете, есть и другие, которые в лес придут, или на оленях туда приедут. Негоже гостей встречать в неприбранном доме, – мусор негоже за собой оставлять.

Старики кочевые так объясняли:

«Что для природы хорошо, то для пастуха северного благостно.

– Солнце утром выглянуло, тайгу осветило, – хорошо пастуху, – новый день для него наступил, – новые события в его дороге.

– Спряталось солнце за тучи, – тоже не плохо: по прохладе легко кочевать, – не так жарко для оленей и для людей.

– Дождик пошел – землю напитал, – поросла трава и растения в лесу, – плодами Природа кочевников одарила: грибами и ягодами, мхами и травами оленей накормила. Намочила дождем жилище пастушье, сверху вниз по нему скатилось. Очистилось жилище от всего старого, освободилось от пыли и грязи путевой. Стало оно еще легче, еще воздушнее стал кочевой путь».

Летели пастухи по земле на оленьих упряжках, землю ногами своими и оленьими вращали. Помогали они горизонт поднимать, от раннего восхода и до позднего заката. Вечером, когда на ночевку становились, горизонт с другой стороны опускался. Отдыхала природа от дня трудового, тьмою ночною она укрывалась.

Дни, для кочевников, быстро летели: все в пути, все в своей дороге. Каждым рассветом ясным и каждым новым закатом, отмеряли их кочевые жизни.

Месяцы, следом, за днями шагали, сезонами разными людей испытывали.

После лета теплого и осени плодородной приходила зима в тайгу, наступали морозы трескучие. Менялся лес: из зеленого теплого, становился белым холодным. Замерзала тогда земля, реки с ручьями покрывались льдом и снегом.

Пастухи снег собирали, таяли на горячем огне, чай для себя кипятили и пищу готовили. Зимним днем кочевали люди. А вечером длинным, и темной ночью, смотрели люди на высокое небо.

Небо морозное чистое, звезды как солнышки яркие, – все на ладони видно.

Длинная, долгая северная ночь, – хороша она для раздумий. Думает много кочевник, – жизнь свою осмысливает. Созерцает Природу северную и ее не простые посылы.

Звезды на небе высоком, свою мудрость, ему, рассказывают. Смотрит на них человек, – о безграничной Вечности думает. Думает он о родных и о Вечности, и об этом он песню поет.

Все, что видит глазами кочевник, все, что есть у него на душе – все обретает куплетами песня, и мелодией, его, голоса оборачивается.

Мысли, его, лёгкие, – как и он сам. Мысли, его, веселые – как его кочевая жизнь. Откуда они приходят? – Из Вечности. И туда же, – в далекую Вечность уходят.

Ночью в тайге

Ночь наступила, ветер подул, поземку над землею погнал. Летит он, играет поземкой, полог у чума пытается отогнуть, посмотреть хочет на пастухов и на их жилище.

Лежат олени на снегу, от поземки ветреной глаза прикрыли. Сохраняют тепло под оленьей шерстью. Завтра не скоро наступит, нужно ночь переждать до времени. Лежат собаки мохнатые на снегу, накормленные своим хозяином. Самые лучшие друзья, его, по его кочевой дороге, – верные помощники на его пути. Калачом свернулись, греются в шубах собачьих, носы в шерсть густую уткнули. Уши у них подрагивают, не спят уши, – все слушают. Сквозь поземку ветреную и сквозь шум от деревьев слышат. По слуху чуткому и по запаху узнают они новости в темноте. Дополняют, они, с человеком друг друга, верностью служат, ему, и храбростью.

Волк серый, больше собаки, порой, – но не боятся, его, собаки. Кабан пострашнее волка и поболее, – однако, и он для собак не страшен. Не страшатся, его, друзья человеческие, сразу в драку вступают с ним.

Медведь по тайге ходит, – самый большой и опасный зверь: ходит не слышно, нападает внезапно. Однако собаки и тут наученные: не пускают медведя к кочевью, чуют, они, зверя заранее, заранее, они, лай поднимают. Будят, они, пастуха со своей семьей.

Но если зверь совсем рядом, – тогда собаки дерутся, – защищают своих хозяев.

Проснулись хозяева ото сна и от лая собачьего, – поняли, что происходит. Достали они ружья с пулями, вышли из чума и стали в медведя стрелять. Но медведь не дурак, —под пули не лезет. Дальше отходит, на оленей напасть пытается. Собаки и здесь рядом, – не дают развернуться, подскакивают.

Ходит медведь, будто тень посреди ночи. Почти не заметно его и почти не слышно. Но пастухи опытные, – глаза у них острые. Днем и ночью хищника различают.

Поначалу пугают медведя «хлопком оружейным». Боится медведь человеческих выстрелов. Но если он не боится вдруг, тогда люди прицельно в него стреляют. Худо, тогда, медведю. Ранить хищного зверя, у кочевья нельзя, – может дел он наделать, – на зверей напасть, – на людей. Если стрелить в такого медведя, то только прицельно и только убить его.

Здесь, на севере, все пастухи: – и охотники и рыбаки. Без пищи в лесу не останутся. Глаза у них меткие, и сердца холодные. Не дрогнет рука, у них, – ничего не испугается: ни волка, ни кабана, ни большого бурого гостя.

Походил медведь возле чума пастушьего, ревом своим, собак попугал, да так и ушел в тайгу ни с чем. И потом не вернулся назад. Отвернулся от тех пастухов с оленями, в покое, их, на время оставил.

Успокоились люди, и зажили по-новому: безо всякого страха, и безо всякой паники.

На одном месте стоят, – не боятся, и кочуют с оленями, – не беспокоятся.

Много дичи, возле людей, – целое стадо оленье, но и много от них и опасности – ружья их и собаки. Люди здесь меткие, пули у них быстрые. Можно шкуру свою потерять, и без головы на мохнатых плечах остаться.

Новый рассвет

Проходит длинная зимняя ночь, светает. Тихо на рассвете, изморозь после снега появляется, туманом покрывает низкие места. За дальними белыми деревьями, на светло-синем небе, желтеет новый горизонт.

Расступается туманная дымка, освещает лесную округу. На рассвете самый сильный мороз, то, что за ночь накопилось: крепкий холод и лед, – все выходит наружу. С первый солнцем оголяется зимняя сущность. Белый сезон завершает свой годовой цикл.

Лежат олени на снегу, глаза приоткрыли, вся шерсть и морды у них в изморози. Собаки рядом с оленями, лежат своими ушами подрагивают. Поработали ночью собачки, отогнали бурого зверя.

Вышел пастух из чума, накормил собак, набрал котелок свежего чистого снега и вернулся в свое жилище.

На рассвете кочевники поднимаются. Хозяйка первой встает, огонь малый, почти угаснувший, сухими дровами разводит. Заботится она о своих домочадцах: воду из снега растапливает, греет чай для них утренний. Просыпаются дети, матери с отцом помогают. Завтракает все семейство, чай пьет из лесных трав. За чаем сидят, разговаривают. Отец со старшим сыном общается, дает ему разные поручения. Подрос уже старший, и два брата его, тоже подросли. Одна сестра пока еще маленькая, любимая дочка у своих родителей.

– Второй чум надо строить, дети взрослые уже, – проговорил Хозяин.

– А куда нам торопиться, в нашем чуме пока не тесно, – отвечала хозяйка. – Зимой, чем больше народу, тем теплее.

– И то верно, говоришь. Зиму вместе поживем, а к весне, по теплу, новый поставим, – согласился пастух.

– Оленей надо на новый чум вырастить, где столько шкур на него наберешь? Наш-то хороший: ни ветра, и ни мороза, – сколько лет на него растили, – покачала головой хозяйка.

– Потеплеет к весне, мы сосновой коры наготовим, и жердей нарубим. Будет новый чум для сыновей. Два чума рядом, – считай родовое кочевье!

– И не жалко тебе детей? – Под корой-то холодно, – возразила хозяйка. – Это ж не под оленьими шкурами.

– А чего, я молодой, когда был, – мы с таким чумом круглый год кочевали. – Привыкнут, поди.

– Хорошенькая привычка, – в морозе сидеть, – ответила ему жена.

– Если холодно будет, тогда к нам, в старый чум придут. – Кто же прогонит их, из родительского жилья? Взрослые сыновья уже, – пора жизни учиться, – не все же нам с тобой делать.

– Ну, если только на лето и на осень, – тогда ладно, – смягчилась мать. – А потом, по первым морозам, снова к нам. Переживала хозяйка за своих детей. Они для нее всегда маленькие, какие бы ни были – а все равно ее дети.

Старшие братья пили чай и слушали своих родителей. Не перебивали, не вмешивались во взрослый разговор. Позавтракали пастухи, планы обсудили и дальше кочевать собрались, потому, как ночью, прошлой, знак был природный от хищника.

Снялись с места пастухи, чум собрали и дальше покатили по лесным тропам и по дорогам. Едут, пока, ночь вспоминают беспокойную, знаки пытаются понять.

Нету случайных знаков в тайге. На каждое действие, на каждый звук и движение, – есть своя причина и свой особый смысл.

Едут кочевники дальше, оленями своими управляют. Великая тайга бескрайняя: – что на север, – что на юг, – что с востока на запад, – все одинаково, на многие километры, – все далекие дали сибирские.

Поет Душа у кочевника, радуется каждому новому дню. Можно многое увидеть, многому по пути научиться. Еще одну жизнь короткую пробежать, еще одну страницу в судьбе закрыть.

Берелту и Аялик

Берелту-пастух, был самым старшим из своего рода. Немало зим суровых пережил, кочевал с оленями по бескрайней тайге. Раньше он жил со своими родителями – в большой кочевой родове. Потом, когда вырос, женился на красивой девушке Аялик, из другого далекого рода.

Свой чум построили Берелту и Аялик, свои сани сделали, оленей своих завели. Началась у них другая жизнь, самостоятельная. Ходили, они, тропами предков, вслед за родителями кочевали. Приглядывался Берелту за отцом, все повторял за ним. Набирался, рядом с родителем, навыков и умения. Позже, когда силой окреп, поднатаскался в кочевках совместных, попрощался с родителями и пошел своей дорогой.

Много времени, с того прошло. Теперь только Аялик и Берелту. Никого рядом помочь, не у кого совета спросить. Сам себе выбрал судьбу Берелту, – другую, ни на чью не похожую. Не стал со всеми кочевать, покочевал своими путями. Отец его, был крепким пастухом, обеспечил сына оленями. Собачек сыну выделил – все, что нужно для жизни в тайге – все ему дал. Рыбачить Берелту научил, и стрелять из ружья. Мать Берелту молилась Богу, чтобы все у молодых сложилось. Чтобы невестка, Аялик, – детишек ему нарожала здоровых и крепких. Дети в кочевой семье всегда радость и подмога: подрастут, окрепнут, станут матери с отцом помогать, дедов с бабушками радовать.

Народились собаки своими щенятами, новых собачек принесли пастухам. Народились новые олени, пополнилось стадо у Берелту. Стал он теперь хозяином у своих оленей и своих собак.

Ходили пастухи путями разными, короткими и дальними. По тайге кочевали и по бескрайней холодной степи. Улыбалась Природа молодым пастухам, дарила им свою любовь и радость.

Старый художник – Создатель картину рисовал на своем холсте. Новую судьбу уготовил, он, молодым, – чистую, и ничем не закрытую, со своими земными радостями, со своими уроками трудными и испытаниями сложными. Подарил он, им, новый шанс на земле: жизнь достойно прожить и оставить след, на ней, в своих детях.

Микола и Виктор

Время бежало рядом с кочевниками. На ночь оно останавливалось, отдыхало вместе с ними, а утром, с рассветом вставало и снова в путь собиралось.

Родились у кочевников дети. Старшего назвали Микола, как русского Николая, – геолога, с которым они повстречались однажды. Отец выстругал деревянный нож для сына, чтобы с самого раннего возраста привыкал. Кода тот подрос, Берелту посадил его за стол. Достал ему кость из супа и дал помусолить, зубы молочные, об нее, поточить.

А когда, сыну, пять лет стукнуло, у него появился собственный нож. Конечно, не такой острый, и не такой большой как у отца. Но маленький, и самый, что ни на есть, настоящий. Микола копировал Берелту, повторял за отцом все его движения. В особенности, когда тот срезал кусочки мяса с кости.

Шло время. Сильным Микола рос, и со своим непокорным характером. Доставалось ему, от отца, за упрямость. Воспитывал, его, Берелту как старшего, – по всей своей строгости. Никакого спуску, ему, не давал.

Аялик пробовала защищать сына, однако Берелту не позволил:

– Негоже ему, хозяину, в воспитании сына жену свою слушать.

Так у них было: Микола нашкодит, что-то сломает нечаянно. Берелту строжится, ругает, его. А как он уйдет за полог, по своим делам, – так Аялик к Миколе бежит, – жалеет, пока отец не увидел.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.