Одной левой. Рассказ

Одной левой

Рассказ

Илья Сёмкин

© Илья Сёмкин, 2020

ISBN 978-5-4498-7823-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОДНОЙ ЛЕВОЙ

Вместо пролога. Примечание 1. Данная история является первой из задуманной серии «Расследования Шелли Невич»

Примечание 2. Действие происходит в условной стране и в условное время (недалёкое будущее). Англизированные имена персонажей не имеют отношения к существующим англоязычным странам. По мнению автора, условно международный английский язык как можно лучше подходит для обозначения лиц, действующих в условной стране.

Проклятую дверь снова заклинило. Почему именно сейчас, когда за плечами двадцатичасовой рабочий день, в голове тупая боль напряжения и в мыслях ничего, кроме желания рухнуть на диван? Она нажала на дверь плечом, но та и не думала поддаваться. Как и всегда, всё приходилось делать одной левой рукой, что ситуацию не упрощало. Она выудила из левого кармана телефон и набрала номер диспетчерской.

– Здравствуйте, это Невич из сто двадцать третьей.

Она изо всех сил старалась оставаться вежливой.

– Дверь. Её опять заклинило. Спасибо. Жду.

Она положила телефон в карман и опустилась на ступени. Прислонилась головой к перилам и мгновенно вырубилась, несмотря на собачий холод. Она не знала, сколько проспала, когда очнулась от осторожного похлопывания по плечу. Перед ней стоял человек, видимо мастер, судя по пластмассовому чемоданчику с инструментами, который он держал в руке.

– Можете заходить. Я всё починил.

– Спасибо.

Она поднялась и направилась к лифту. Электронные часы над ним показывали время: три часа ночи.

Когда зазвонил телефон. Шелли не сразу смогла вынырнуть из сна – видимо, на шестой или седьмой звонок. Прикроватные часы показывали семь часов двадцать минут.

– Слушаю.

В телефоне послышалось пыхтение, а затем знакомый голос. Ну, конечно, Элекс. Кто же ещё, в такое-то время?

– Извини, наверно, разбудил…

– Ничего страшного.

– Надо ехать за город. Машина будет у тебя минут через двадцать. Успеешь собраться?

– Успею. А что случилось?

– Дело серьёзное, иначе не стал бы тебя беспокоить. Приедет Гор, он всё объяснит.

Конец связи. Приедет Максим Гор. Шелли начала одеваться. Пальцы левой руки слушались плохо, к тому же, её слегка трясло от недосыпа.

Спустя двадцать минут она уже стояла на холодном ветру. Ещё через пол минуты подъехал Гор. Шелли села на переднее сиденье, пристегнулась. Они мчались по утреннему городу. Фонари погасли и рассвет уже озарил всё вокруг розовым светом. Она повернулась к Гору:

– Рассказывай.

Максим Гор, как всегда, был одет в потёртую джинсовую куртку с миллионом карманов. Рыжие, похожие на щётку, усы, в зубах зажат окурок дешёвой сигареты без фильтра. Шелли уже лет шесть или семь работала с ним бок о бок в седьмом подразделении ФСК – Федерального Следственного Комитета. В котором Элекс Зинтер был начальником, а Шелли Невич – лучшим профайлером. Поэтому, ей всегда доставались самые запутанные дела. Гор откашлялся и начал:

– Ну, строго говоря, пока что это идентифицируется как ДТП.

Шелли удивлённо уставилась на него:

– И с каких это пор мы занимаемся ДТП?

Гор, внимательно глядя на дорогу, коротко ответил:

– Есть нюансы.

Ещё раз откашлялся и продолжил:

– Погиб один из ведущих в стране специалистов в области IT- технологий, а с недавних пор ещё и кандидат в мэры, Стефан Петровски. А с ним и вся его семья – жена, сын и дочь. Три и пять лет. Совсем крошки.

Гор стал ещё мрачнее.

– Я знаю, кто такой Петровски, – сказала Шелли. – Какие-то ещё нюансы?

– Да. Машина разбилась в туннеле. Её буквально размазало о стену.

Шелли поняла, что имел ввиду Гор. Уже давно все автомобили дистанционно подстраховывались центральным электронным мозгом. И в таком месте, как закрытый туннель, даже если бы отказал бортовой компьютер самой машины, центральный никогда не дал бы ей сбиться с курса. Вопросов было много, ответов – ноль.

– Да, и ещё вот что, – продолжил Гор. – Вчера Петровски получил анонимное письмо с угрозами, выложенное в сеть. О чём сразу уведомил полицию. Похоже, именно из-за этого письма, он и вёз семью в загородный дом. Надеялся, что там она будет в безопасности.

Шелли помолчала, глядя в окно на прекрасное раннее утро.

– Компьютер, с которого было отправлено письмо, отследили? – спросила она.

– Пока нет. Но наши уже во всю этим занимаются, – ответил Гор.

После этого Шелли задремала. Очнулась она, когда машина резко затормозила. Они были на месте.

На въезде в туннель и на выезде из него были установлены ограждения и дежурили полицейские в жёлтых жилетах, заворачивающие все подъезжающие автомобили. Шелли и Гор вышли из машины и, подойдя к полицейским, показали удостоверения.

– ФСК, специальные агенты Невич и Гор, – сообщила Шелли. Они поднырнули под ограждение и направились к месту аварии, где уже вовсю трудились криминалисты. От автомобиля действительно мало что осталось – нечто похожее на безумную инсталляцию из покорёженного металла и мёртвой человеческой плоти. Крови почти не было. Может, она уже высохла? Шелли огляделась, будто ища кого-то глазами.

– Нашли чёрный кубик? – спросила она у того, кто отдавал распоряжения. Дело в том, что после введения единой электронной автосистемы на каждую машину устанавливался чёрный кубик, аналогичный чёрным ящикам в самолётах – только находилась в нём не запись разговоров, а записанная автомобильным компьютером траектория движения транспортного средства.

– Нашли, – сказал, поворачиваясь к ней, эксперт. – Но результаты будут не раньше, чем завтра. Кубик сильно повреждён.

Увидев разочарование во взгляде Шелли, он поспешил её успокоить:

– Мы надеемся, что данные не повреждены. Просто понадобится время, чтобы их извлечь.

Шелли опустилась на колени, ещё раз окинула взглядом место происшествия, и задумалась. У неё возникло смутное чувство какой-то неправильности. Что-то упорно не хотело вписываться в предполагаемую картину произошедшего.

Максим Гор быстро зарисовал схему аварии, задал несколько вопросов сотрудникам транспортной полиции и, прислонившись к холодной стене туннеля, наблюдал за происходящим. Он любил смотреть как работает Шелли Невич. Волна тёмных волос, в лице есть что-то детское и, в тоже время, определённая жёсткость. Как у ребёнка, успевшего узнать жизнь не в лучших её проявлениях. Очень серьёзный взгляд – он оставался таким, даже когда она улыбалась. Что, кстати, случалось не часто. Около сорока, но выглядит младше, хрупкая фигура, неизменная кожаная куртка, на размер больше, чем надо. На правой руке, вместо кисти, протез в чёрной перчатке. Она застыла, будто прислушиваясь к чему-то. Потом встала, отряхнула колени и обошла всех криминалистов, задавая вопросы или просто обмениваясь взглядом. Закончив, она подошла к напарнику: