Спартак

Второй раз мы встретились с Иванычем там же, у таксопарка на севере Москвы.

– Привет, Спартак! Как день провёл?

– День нормально, а вот ночь была неспокойной. Не привык я к такому обилию мужиков, спящих в одной комнате со мной. Нужно искать комнату или квартиру.

– Я дам тебе один адрес. Попробуешь туда заселиться, если раньше, чего не найдёшь. Там жильцы должны съехать со дня на день. Что по работе? – Иваныч присел на капот своего серебристого Фокуса.

– В конторах требуют индивидуальным предпринимателем становиться. Иначе процент высокий. Не знаю, стоит ли заморачиваться, – я тоже облокотился на свою машину.

– Сейчас приняли закон о такси, оформлять разрешение можно будет только на юридическое лицо или индивидуального предпринимателя. Так что, если работаешь на своём авто, уже никуда не денешься. Придётся оформляться. Это несложно, всего неделя. Сложно потом отчётность не профукать и пенсионные взносы не забывать платить.

– Я подумаю. Из контор какие лучше? – этот вопрос мне казался более актуальным.

– Статус, БигТакси, Мобильное Такси, Бург-такси. Это, наверное, самые крупные в Москве компании. У них более или менее отлажена система работы, и заказы достаточно часто поступают. Я в Мобильном работаю.

– Тогда я тоже туда попробую, – я встал и протянул Иванычу руку.

– Попробуй, если что, звони, – ответил рукопожатием Иваныч.

Я сразу же отправился в контору Мобильного Такси, которая находилась в промзоне, на одной из Магистральных улиц. Зарегистрировавшись в качестве водителя, прошёл инструктаж по приёму заказов и взаимодействию с диспетчерами и пообещал в скором времени получить статус ИП. Они сказали, что с завтрашнего дня я могу выйти на линию.

Вместе с менеджером мы прошли на стоянку, где он сделал несколько снимков моего Акцента снаружи и внутри салона.

Вторая ночь в общаге далась мне легче. Полистав атлас Москвы, я постарался запомнить хотя бы основные магистрали столицы, а потом заснул.

Первый день работы. Первый заказ. Женщина с ребёнком едут в школу. Двадцать минут – четыреста пятьдесят рублей. Второй заказ, полчаса – пятьсот рублей, деловой господин едет на работу. Третий, четвёртый, седьмой. Прошло десять часов с момента, как я вышел на линию, и в принципе я был доволен. Пассажиры вежливые, с пониманием относятся к тому, что не слишком уверенно ориентируюсь в городе. Подсказывают более удачный маршрут.

Первая неделя пролетела незаметно. Я существенно улучшил знание города, большая практика плюс постоянное штудирование атласа принесли свои плоды. С Иванычем не пересекался, не было повода, да и работа увлекла.

Вторая и третья неделя прошли без происшествий. На четвёртую неделю случились первые неприятности.

Сначала после длинной подачи и долгого ожидания клиент не вышел и не ответил на звонки. Потерял час впустую. После две очень шумные женщины, похожие на цыганок, доехали в Одинцово и вышли, попросив подождать. На требование оставить залог сказали, что деньги в квартире и сейчас их вынесут. Конечно, ждать было бесполезно. Завершил и без того насыщенный неприятностями день конфликт на дороге. На Новинском бульваре из крайнего правого ряда нагло перестроился, подрезав весь поток, и резко затормозил прямо передо мной огромный чёрный Лексус. Я долгим гудком выразил своё неудовольствие таким поведением. Лексус остановился в левом ряду, из машины вышли два персонажа. Один высокий, под метр девяносто, в кожаной куртке, с длинными чёрными волосами, собранными в хвост на затылке; второй – метр семьдесят или чуть выше, бритый наголо. Оба не щуплые, похожие на любителей покачать железо. Я тоже сразу отстегнулся и выскочил из машины.

– Ты чего сигналишь, есть к нам вопросы? – нагло процедил высокий.

– Вопросов нет, есть претензии. Ты, похоже, права купил, а ездить не научился, – ответил я, начиная понимать, на ком выплесну накопившееся за сегодняшний день раздражение.

Движение вокруг резко замедлилось. Всем было интересно, что происходит, но останавливаться никто не спешил. Метров за триста от нас регулировщик что-то говорил в рацию, а потом медленно двинулся к месту затора.

Осмотрев, но, видимо, не сочтя серьёзным противником, высокий резко толкнул меня в грудь. Бить сразу по лицу он не посчитал нужным. На автомате я ответил двойкой. Левый снизу по боковой траектории и правый прямой. Впрочем, второй удар я остановил на полпути. Не только неподготовленные люди, но даже хорошие бойцы редко видят боковой удар с опущенной левой руки, а если сделать его на скачке, сокращая дистанцию, и попасть в подбородок, то противник оказывается на полу со стопроцентной вероятностью. Напарник нападавшего резко изменил тактику поведения и отпрянул в противоположную от меня сторону.

– Ты что себе позволяешь, лимита вонючая? Совсем таксисты распоясались! – его голос сорвался на визг.

Ещё не выплеснув до конца поток адреналина, я повернулся к нему, но тут внезапно понял, что от обоих исходит запах перегара. Бегать за визгливым качком на середине Садового кольца мне показалось излишним.

Наклонившись к сидящему на асфальте здоровяку, я спросил:

– Ну как, продолжим спор?

Тот отрицательно помотал головой. В это время к нам не торопясь подошёл инспектор. Видимо, как опытный человек он не спешил сразу влезать в разборку, предпочитая вначале правильно оценить ситуацию.

– Инспектор особо-баталь-на-спецтрассе-кап-тан-Шевченко, – неразборчивой скороговоркой отрекомендовался он. – Что здесь произошло?

– Да вот, люди выпили и решили покататься. Создали аварийную ситуацию и неверно оценили свои силы, – тут же сдал я своих оппонентов.

Глаза инспектора заинтересованно блеснули.

– Претензии, жалобы есть? – спросил он поднявшегося на ноги водителя Лексуса.

– Нет, – тот видимо уже пришёл в себя и начинал вникать в ситуацию.

– Тогда прошу предъявить водительское удостоверение и документы на транспортное средство. А вас попрошу сесть в машину и не задерживать движение, – капитан повернулся ко мне.

Решив, что развивать конфликт не имеет смысла, я сел в автомобиль и, объехав внедорожник, направился на север Москвы, набирая номер Иваныча.

В Москве у меня пока не появилось друзей. Вернее, были знакомые: соседи по общаге, ребята на мойке, но это не те люди, с которыми можно было поговорить по душам. С Иванычем мне было проще, он вызывал симпатию и показывал, что ему тоже интересно общаться со мной. Мне повезло: Хоффман уже закончил работать и предложил встретиться в кафе около таксопарка.

Я заехал в общагу и поставил машину. Решил, что сегодня надо сделать, наконец, выходной и позволить себе немного расслабиться.

Когда я рассказал Иванычу про события сегодняшнего дня, он покачал головой и спросил:

– Ты как часто делал перерывы в работе?

– Сегодня первый, но я особо не уставал и мне было по кайфу работать. Я реже пользуюсь навигатором, и деньги в принципе нормально получается зарабатывать.

– Можешь верить, можешь посмеяться, но я тебе скажу так. У таксиста бывают нехорошие дни. Иногда это чувствуешь, иногда судьба сама делает тебе предупреждения. Главное – их понять и правильно среагировать. У тебя долгое время всё было хорошо. Но всегда так продолжаться не может. По теории вероятности что-то обязательно должно было случиться. И жизнь давала тебе сигналы. Возможно, отменённый заказ был первым звонком, хотя это случается на моей практике два-три раза в неделю. Цыганки, не заплатившие тебе за поездку, это уже серьёзнее. Тут, кстати, ты должен был сделать выводы, а на будущее, если есть малейшее опасение, что человек не заплатит, вежливо попроси предоплату. В большинстве своём нормальные пассажиры на подобные просьбы реагируют адекватно, главное выбрать правильный тон и не высказывать это в форме приказа. Но этот случай однозначно указывал на нехороший день. Что касается драки на дороге, всё могло быть гораздо серьёзнее. Ты номера машины записал?

– Нет, вроде разобрались все. Претензий ни у кого нет.

– Возможно, ты и прав, скорее всего, прав. С выпившими, даже очень блатными, водителями разговор идёт с позиции силы. Сейчас в стране борьба с пьянством на дорогах, а высокий чин, замеченный в таком поступке, предпочитает всё уладить на месте, не раздувая конфликт. Если, конечно, он не полный дурак, – Иваныч покачал головой, – короче, в будущем старайся избегать таких столкновений, а если случилось, собирай всю информацию, какую можешь, и звони мне. Как смогу, подстрахую.

Я кивнул, соглашаясь.

– Теперь о выходных. Если человек долго работает, тем более за рулём, он теряет концентрацию, накапливает раздражение и в таких случаях, где отдохнувший водитель правильно отреагирует, избежав ненужного конфликта, усталый пойдёт на обострение. А в Москве конфликтные ситуации ждут таксиста на каждом перекрёстке. Поэтому отдыхай не тогда, когда уже валишься с ног, а как минимум один-два раза в неделю.

– Но хватит о делах. Сегодня я хочу расслабиться. Сейчас сюда подъедет мой давний товарищ. Твой тёзка – Александр Пискурёв. Он в этом кафе по понедельникам и вторникам даёт концерты. Посидим, отдохнём, о жизни поговорим.

Пискурёв – черноусый, высокий и крепкий мужчина за пятьдесят. Глядя на него, сложно поверить, что он хороший музыкант. Скорее дальнобойщик или байкер. Однако когда он взял гитару и сыграл несколько композиций соло, сомнения развеялись. Я не обладаю утонченным музыкальным вкусом и даже хорошим слухом, но мастерство оценить умею. Пискурёв был – МАСТЕР.

Я тоже времени зря не терял. Беседовал с Иванычем и Музыкантом, как представился Пискурёв, а в музыкальных паузах приглашал девушек на медленные танцы. Рядом отмечала какой-то корпоративный праздник компания бухгалтеров. Само собой из двенадцати человек за столом десять были представительницы прекрасного пола, а три – так очень даже симпатичные и молодые. Одну из них, Татьяну, обаятельную хохотушку с ямочками на щеках, я предложил проводить до дома. Ну и проводил, и даже зашёл на чашку кофе, которую, получил вместе с домашним завтраком утром.

Дальше работа опять накрыла с головой. Пассажиры с детьми, бизнесмены, командировочные, девушки по вызову и офисный народ. Много разных людей и много разных историй. Часто в пробке человеку необходимо выговориться, а лучше таксиста, которого через час уже и не вспомнишь, собеседника сложно найти.

В пятницу вечером в машину села пара сорок пять плюс. Он выглядел как чиновник, она, по всей видимости, подруга юности, не похожа на жену. Заказ был без конечного адреса, поэтому на вопрос «куда едем» дама огорошила:

– Ну, вы же таксист. Мы хотим найти проститутку. Где её лучше взять?

Первый раз мне попались такие непосредственные клиенты. Из книг и фильмов я, конечно, знал, что бывают люди, которым в постели нужен третий, но вживую столкнулся впервые.

– На Ленинградке обычно стоят. Хотя там часто облавы бывают. Хотите туда поехать?

– Вези, куда хочешь, нам надо выбрать кого-нибудь, – ответила дама, приобняв мужчину.

– Вы знаете, у вас необычная поездка, в нашей компании действует правило: в таких случаях брать предоплату, – максимально нейтральным тоном произнёс я.

– Не вопрос, – подал голос мужчина и протянул тысячу рублей.

На Ленинградском шоссе было несколько точек, где девушки за деньги сдавали себя во временное пользование. Как правило, в тупике стоял микроавтобус, в котором сидело от десяти до двадцати проституток. По вызову мамочки или сутенёра они выходили и выстраивались в свете фар перед автомобилями потенциальных клиентов. Сутенёр, прохаживаясь вдоль своего товара, называл стоимость услуг жриц любви. Увидев впервые процесс, я, неиспорченный провинциальный парень, был поражён тем, что молодые и красивые девчонки по команде сутенёров выстраиваются в унизительные шеренги, чтобы продать себя не бог весть за какие деньги.

Позже я понял, что красота их при ближайшем рассмотрении часто оказывается мишурой, чувство собственного достоинства отсутствует, однако, инстинкт доминирования и желание выжать из ситуации максимум возведено на космический уровень.

Когда выбор сделан, и девушки садятся в машину, они сразу начинают пробивать клиентов. Задавая вопросы, кого как зовут, куда поедут, сколько человек им предстоит обслужить, угостят ли их ужином, они чётко считывают, кто из заказчиков занимает лидерские позиции, кто главный спонсор и как далеко можно зайти в своих требованиях. Если они чувствуют агрессию, то моментально стараются перевести разговор, изменить вектор беседы, сделать комплимент. И наоборот, неопытность или неуверенность являются для них поводом раскрутить клиента на деньги, взвинтив ценник на всевозможные «дополнительные» услуги.

Я не оправдываю и не порицаю их. Работа тружениц секс-индустрии в Москве по уровню опасности и нервного напряжения, наверное, сравнима с пребыванием на передовой. Любой клиент может оказаться маньяком или просто дорвавшимся до власти уродом. Текучка среди представительниц этой профессии колоссальная. С другой стороны, почти у каждой из этих девушек был выбор, куда пойти и как зарабатывать. Но поначалу заработок телом кажется более простым, лёгким и весёлым способом, чем работа в офисе или за станком. Понимание приходит позже, да и то не ко всем.

Я привёз пассажиров на одну из таких точек. Женщина, пройдя вдоль шеренги девушек, указала пальцем на довольно невзрачную проститутку. В машине, как только мы тронулись, дама начала отдавать распоряжения. Видимо ей необходимо было утвердить свой командный статус. Не называя конечного адреса, она работала навигатором, говоря мне куда свернуть. Иногда путала право и лево, из-за чего поездка получилась не совсем безопасной. Резкие перестроения из ряда в ряд ни к чему хорошему не приводят. Параллельно она устроила допрос девушке, сперва задавала вопросы о месте жительства и дате рождения. После начала допытываться, как та докатилась до жизни такой, и лезть с советами, что надо сделать, чтобы всё исправить. Похоже, девушка была нужна не для любви, а для сравнения с ней самой, такой успешной и правильной. Ну и, наверное, как объект для выноса мозга, мужчину раздражать было опасно.

Мне повезло, довольно скоро мы добрались до нужного адреса. Повезло, потому что я начинал терять терпение, слушать голос женщины с сержантскими интонациями становилось все сложнее. Остановившись, я накинул за поездку ещё тысячу рублей, посчитав это разумной компенсацией за неприятные минуты. Мужчина, за всю дорогу не промолвивший практически ни слова, также молча расплатился. Мысленно пожелав девушке терпения, я уже почти закрыл программу, но прилетел заказ. Немного поколебавшись, решил всё-таки его принять, тем более конечный адрес был не очень далеко от моего дома.

Я заехал во двор и едва успел заглушить двигатель, как дверь распахнулась, и на переднее сиденье плюхнулся худощавый невысокий парень, похожий на кавказца.

– Сейчас протяни до следующего подъезда, подберём друзей, потом скажем, куда ехать, – вместо приветствия начал он.

Уже с первых секунд посадки этого пассажира я понял, что поездка будет проблемной. Но предчувствия хотя и редко обманывают, а работа есть работа.

– Добрый вечер, пристегнитесь, пожалуйста, – я решил немного снизить градус возникшего напряжения.

– Э, слышь, езжай, штрафы я оплачу, – сразу пресёк возможность продолжения поездки кавказец. – Что ты тормозишь тут?

Задние двери распахнулись и в машину втиснулись ещё два тяжёлых тела. Одно из них курило.

– Вы знаете, я отказываюсь вас везти, – ровным голосом сказал я, понимая, что разговоры тут практически бесполезны. Сердцебиение участилось, и заряд адреналина выплеснулся в кровь.

– А что тебя не устраивает? – с нажимом задал вопрос тот, что сидел за моей спиной.

– У меня в машине не курят. Пассажиры пристёгиваются и здороваются.

– Что, самый правильный? – подал голос третий.

– Стараюсь не нарушать, – в тон ему ответил я, повернувшись вполоборота.

Сидевший за мной произнёс уже с наездом:

– Ты подрядился людей возить, вот и вози, что за выступления такие? Езжай на Ленинский проспект, там покажем куда свернуть.

– Адрес, указанный в заказе, Ленинградский проспект, у меня смена заканчивается, и я не могу ехать в противоположную сторону, – я всё ещё надеялся погасить конфликт.

– Ну, как хочешь, – парень, что сидел рядом со мной, неожиданно поставил точку в споре и вышел из машины.

– Повезло тебе, лошара, – процедил с открытой угрозой тот, что был у меня за спиной, и тоже вышел одновременно с соседом.

Я вздохнул с облегчением: уже и не надеялся, что конфликт сам собой рассосётся. Хотел выключить программу, но телефона на месте не оказалось. Посмотрев под сидением и уже понимая, что произошло, я ощутил, как моё лицо застывает. Это очень страшное и в то же время странно-приятное чувство, когда холодная ярость захватывает тебя, и ты понимаешь, что готов убить противника. На ринге такое со мной было всего один раз, когда соперник в клинче начал шептать ругательства в адрес моей матери и сестры. В тот раз меня дисквалифицировали, потому что моей целью была уже не победа над ним, я жаждал его избиения. Что тут же реализовал, открыто ударив головой и добивая ногами, пока он падал. Позже бой признали несостоявшимся, а дисквалификацию отменили, видимо, он не только со мной проделывал подобные фокусы.

Сейчас это ощущение пришло вновь. Меня до краёв наполняла холодная ярость и желание измордовать трёх человек, так походя оскорбивших и обобравших меня. Где-то на уровне подсознания понимал: они ребята спортивные, резкие, а телефон, бывший в употреблении, стоит пару-тройку тысяч, и нож вполне вероятен в данной ситуации. Но это всё было далеко. Сейчас со мной поступили несправедливо. Смириться и жить дальше, чувствуя себя жертвой, будет очень непросто.

– Стоять, гоблины, телефон вернули! – крикнул я неторопливо удаляющимся фигурам. Также неторопливо, уверенно, с чувством превосходства они развернулись и пошли на меня, немного расходясь в стороны, беря в клещи. Посередине был самый крупный, похоже, бывший борец и возможно самый опасный в группе. Справа чуть менее уверенно двигался тот, что сидел рядом со мной, и наверняка прихватил мой телефон, слева – заросший, бородатый парень в белой обтягивающей шапочке.

Иногда Роман Александрович проводил с нами семинары, приглашая других тренеров по борьбе или инструкторов по рукопашному бою. Бой с группой отличается от схватки с одним соперником тем, что одиночка должен постоянно перемещаться и наносить удары крайнему противнику, ставя его между собой и другими нападающими. Любое замедление ведёт к поражению. Часто тренер цитировал нам китайского полководца Сунь Цзы: «Атакующий обладает большими возможностями для манёвра и сохранения себя. Он задаёт ритм, правила и условия боя». Я неоднократно убеждался в истинности этих слов.

Я решительно направился к моим врагам, именно так теперь их воспринимал. Не выпуская из поля зрения здоровяка, что посередине, за метр до них я резко сместился вправо приставным шагом и ударил того, который сидел в машине рядом со мной. Он не упал, но видно было, что удара не ожидал, поэтому замер на секунду, чем я и воспользовался, приложив его ещё раз правой, на этот раз более удачно, за ухо, практически по затылку. Он медленно начал оседать на землю. Борец, оттолкнув товарища, попробовал пройти мне в ноги, и на сайд-степе я ударил его сверху вниз по опущенной голове, попав точно в затылок, удар его потряс, но не оглушил, а я почувствовал, как левую руку полоснуло чем-то холодным и острым. Резко развернувшись лицом к бородатому, я ударил его фронт-киком в лицо. Вероятно, попал удачно в нос, тот наклонился и захрипел, закрыв лицо ладонями, сквозь пальцы пузырилась кровь. В это время борец ухватил меня за правую руку и практически мгновенно скользнул за спину. Если он сомкнёт руки, мой бой будет проигран, а возможно и жить останется недолго. Не замедляя темпа, я согнул колени, почти сел на корточки и тут же резко выпрямился, ударив его в подбородок. Конечно, удары головой – это не лучший способ поразить соперника, тем более если бьёшь не лбом, и всё же моё темя оказалось крепче его лица. Он не ожидал такого поворота и, видимо, на несколько секунд потерял сознание, хотя и удержался на ногах. Без промедления я нанёс ему несколько ударов в лицо и он, наконец, повалился на землю. Бородач с ножом уже пришёл в себя, но особого рвения и желания продолжить бой не выказывал.

– Отдаёшь телефон и я уезжаю, – сказал я ему. – Даже ментов вызывать не буду.

Тот немного помедлил, опустил нож и подошёл к первому упавшему. Наклонившись, он достал из кармана лежащего несколько телефонов и спросил:

– Какой из них твой?

В ответ ему прилетел удар ногой в лицо. Холодная ненависть потихоньку отпускала. Я чувствовал, как по руке течёт кровь, заливая джинсы и кроссовки. Вместе с ней накатывала тошнота и слабость. Немного поразмыслив, я решил закончить этот день без объяснений в полиции. Ну и опять же – я вроде как обещал.

Наскоро замотав руку бинтами из автомобильной аптечки и убедившись, что артерии не задеты, я уехал. В общаге попросил соседей заново перевязать мне руку, продезинфицировав рану. По уму надо было зашивать, но тогда не избежать объяснений: где, что и как. Поблагодарив соседей бутылкой коньяка и выпив с ними пару рюмок, я лёг спать.

Утром проснулся с сильной болью в руке и зверским чувством голода. Видимо крови потерял немало и только на адреналине смог добраться до дома, не потеряв сознание за рулём. Надев чистые брюки и футболку, выпил на кухне до невозможности сладкого чаю и пошёл в столовую, которая открывалась с одиннадцати. Взял несколько кусков мяса и спагетти, которые предпочитаю всем другим видам пасты, не торопясь, размеренно, с удовольствием съел всё без остатка. Только я собрался набрать Иванычу, как тот сам мне позвонил.

Мы встретились в кафе «Зарница», где в прошлый раз так удачно посидели. Кроме Иваныча и Музыканта там было ещё несколько человек. Пожав всем руки, я присел у края стола. Хоффман начал рассказывать.

– Недавно вступил в силу закон, который позволяет региональным властям устанавливать единый цвет для всех такси. В Москве приняли решение, что этот цвет будет жёлтым. Так что после Нового года всем, чья лошадка не жёлтая, придётся перекрашиваться. У кого есть мнения этот счёт?

Сразу несколько человек возмущенно загалдели, высказывая своё негативное отношение к планам Правительства Москвы.

Иваныч поднял руку.

– Я понял и согласен с вами, что так делать нельзя. Слишком большие затраты особенно для ипэшников, слишком много сложностей возникнет у тех, кто брал автомобиль в кредит. Но есть и плюсы. Усложнится вход на рынок такси. Теперь для того, чтобы войти в бизнес, надо будет чётко обозначиться, и подработчиков «от сохи» на время станет меньше. Поэтому я предлагаю сразу выразить наши требования: не отменить правило о жёлтом цвете, а отодвинуть до конца срока действия выданного разрешения. Это реальная и выполнимая задача.

Один из таксистов, средних лет, с бородой и длинными волосами, забранными в пучок, сказал:

– Наша организация будет против жёлтого цвета как такового. Мы также считаем, что разрешения должны выдаваться на человека. Иначе мы вас не поддержим.

– Хорошо, давайте так. Мы со своей стороны всё равно будем проводить акции и выступать против резкого внедрения жёлтого цвета. Если вы в них участвуете, то, давая интервью, высказываете свою позицию. А то, что на наши акции привлекают внимание СМИ, вы уже знаете.

Собрание длилось ещё час, но каждая сторона осталась при своём. Когда чужие разошлись и остались только Иваныч и Музыкант, я кратко рассказал о вчерашних событиях. Хоффман предложил отметить моё дурное счастье.

– Телефон стоит три тысячи рублей. Ты сможешь их заработать за день или два! Стоило так рисковать? Ментов бы вызвал, в конце концов.

– А знаешь, он прав, я бы, наверное, тоже в драку полез, – сказал Музыкант, – да зная тебя, думаю, и ты тоже. Так что нечего парня ругать. Спартак, за твоё боксёрское прошлое и удачу!

Он поднял рюмку. Иваныч его поддержал:

– За удачу!

Мы чокнулись и выпили.

– Надо что-то с этим делать. Всё чаще стали водителей кидать, – добавил Музыкант.

– Договорились. Инициатива нагибает инициатора, вот ты этим и займёшься, – улыбнувшись, Иваныч хлопнул Музыканта по спине.

– Так, теперь по акциям. Большинство водителей инертны, и пока их лично не затронет, они ни в чём участвовать не буду. Жёлтый цвет затрагивает их всех, но не прямо сейчас, а в будущем, через полгода. Во-первых, мы поднимем эту проблему и донесём до каждого. Во-вторых, Департамент транспорта сейчас проводит опрос на сайте «Комсомольской правды»: нужен единый цвет или нет, и мы приложим все усилия к тому, чтобы водители в нём поучаствовали. В-третьих, проведём личные встречи с московскими депутатами, изложим свою позицию. И в заключение организуем флэшмоб «Лимонная революция».