«С другой стороны, мы не сделали ничего ужасного. Наоборот, совесть чиста, поскольку они стремились восстановить справедливость. Пусть даже таким нетривиальным способом», – пытался успокоить себя Хью, но все равно ему было тревожно.

Привычным жестом Хью провел магнитным ключом по двери, и вопреки всем его страшным мыслям огонек переключился с красного на зеленый, и дверь открылась без всяких проблем. Пройдя по коридору, Хью поздоровался с охранником и вошел в морг. Именно туда, откуда они с Лори вышли всего несколько часов назад.

Хью внимательно еще раз осмотрел «место преступления». Как они и запланировали, никто не должен был заметить подмены трупа. В центре комнаты на специальных столах по-прежнему было два тела. Просто одно из них было другим.

Хью успокоился и приступил к своим обычным обязанностям. Через несколько минут в лаборатории уже начали собираться студенты. Все шло своим чередом.

К обеду Хью совсем успокоился. Никто его ни о чем не спрашивал, и все было тихо. Когда оставался всего час до конца учебного дня, студенты терпеливо доводили до ума свои конспекты, на кафедре вдруг раздался телефонный звонок. Молодая аспирантка взяла трубку. Хью уже переоделся и складывал свои вещи, собираясь уходить, когда аспирантка довольно испуганно сказала:

– Там из полиции, спрашивают главного по кафедре. Профессор сейчас в отпуске, может, вам стоит ответить.

У Хью все похолодело внутри.

– А что хотят? Не сказали? – спросил Хью.

– Нет, только попросили поговорить с главным.

– А кто звонит? – автоматически спросил Хью, судорожно соображая, что ему отвечать на вопросы. Алиби себе он еще придумать не успел, да и не был уверен, что стоит вообще что-то придумывать, если уж его в чем-то начнут обвинять.

– Какой-то полицейский, следователь.

– Хорошо, скажи, что я отвечу из кабинета, и переведи телефонный звонок туда. – Хью решил добавить себе пару минут на размышление и заодно убедиться, что этот разговор не будет никем услышан.

Хью медленно пошел к кабинету профессора и открыл дверь. Телефон уже звонил. Оставалось только поднять трубку. Хью немного постоял, а потом решился-таки ответить.

– Алло, – сказал Хью как можно более взрослым и уверенным голосом.

– Добрый вечер, – отозвался собеседник, – меня зовут Кристофер Коннолли, я следователь Особого отдела.

– Чем могу помочь?

– У меня есть вопрос, который может вам показаться странным, но тем не менее…

– Да-да…

– У вас на кафедре же есть трупы, с которыми работают студенты…

– Да, разумеется, у нас есть анатомический театр, мы работаем с телами, это очень полезно для…

– Я хотел узнать, – прервал его собеседник, – не было ли ничего странного в последнее время?

– Чего именно? – Хью пытался войти в роль человека, действительно не подозревающего, что у него хотят спросить…

– Я хочу спросить – у вас трупы не пропадали в последнее время?

– В последнее время? – Хью старался изобразить реакцию, которая была бы у профессора, отвечай он на такой вопрос. – У нас, молодой человек, не пропадают трупы! Ни в последнее время, ни вообще.

– Вы уверены? – Голос на том конце провода казался разочарованным.

– Вполне уверен, – уже более мягко сказал Хью, – а что случилось?

– Простите, я не могу пока об этом говорить, в интересах следствия…

– Понимаю, – согласился Хью.

– Ладно, спасибо за помощь, но не могли бы еще раз проверить по вашим спискам и связаться со мной по этому телефону? – следователь продиктовал номер.

– Непременно, – ответил Хью, понимая, что забыл про списки и что там действительно надо было бы посмотреть и, возможно, подправить.

– Спасибо за помощь.

***

Хью вытер испарину со лба и посмотрел на часы. Прошло менее пяти минут, хотя казалось, что он провел в кабинете профессора вечность. Хью выдохнул, вроде все нормально. Теперь надо бы и правда глянуть на списки.

Он открыл соответствующую папку. Какое счастье, что профессор перед отпуском на всякий случай показал Хью, где что лежит. Пролистав записи, Хью нашел последние поступления трупов и их подробное описание: чье тело, дата смерти, причина смерти, откуда привезли тело и прочая важная информация.

Проглядев записи несколько раз, Хью удивился, что ничего похожего на найденный ими труп в папке не было. Хью перепроверил более тщательно, не поленился пролистать на три месяца назад, но ничего о мужчине средних лет с соответствующими признаками не нашел. Выглядело так, будто этот труп им подбросили. Не зайди они вчера с Лори ночью в морг, студенты благополучно бы растерзали это тело, и его тихо похоронили бы на больничном кладбище под неизвестным номером. Хью был шокирован. Похоже, что они с Лори действительно обнаружили преступление, которое кто-то мастерски пытался скрыть.

Иными словами, все, что они сделали, было со всех точек зрения правильно. Они поспособствовали установлению справедливости – на сердце у Хью стало теплее. Кроме того, теперь они с Лори вообще вне подозрений, ведь, судя по документам, из анатомического театра ничего не пропадало. Волнение почти совсем улеглось, Хью вышел из кабинета профессора и отправился через сквер домой. Ужасно хотелось спать.

– 12 —

– Фуф! Наконец-то мы дома!

– Не могу поверить, что мы это сделали! – Лори рухнул на диван и положил ноги на кофейный столик.

– Погоди, надо тут навести порядок! – сказал Хью, собирая какие-то банки, скотч и шприцы, валявшиеся около дивана.

– Брось, тут нас никто не найдет.

– Надеюсь, нас никто не видел…

– Ага! – Лори потянулся за сигаретой. – Последняя, после пережитого стресса – можно.

– Ладно, кури, только открой окно… тут вообще надо проветрить. Вся комната в формальдегиде…

– Как думаешь, что будет, когда его найдут? – спросил Лори.

– Вызовут полицию, а какие варианты? – ответил Хью. – А этого мы и хотели. Главное, чтоб они не поняли, что это мы…

– Главное, не хотелось бы, чтоб они решили, что это мы его…

– Да уж… но там в принципе понятно, что и как… да и какой у нас мотив, мы даже не знаем, кто он.

– Зато знаем, что его отравили, – сказал Лори, – потому что ты гениальный врачище!

– Что ты несешь? Это любой бы студент заметил…. Странно все-таки, что никто не обратил внимания…

– Значит не любой студент! А как минимум внимательный интерн! – рассмеялся Лори.

– Точно! – донесся из кухни голос Хью. – Хочешь кофе? Или чего покрепче?

– Мысль хорошая, но мне надо б домой – я ж сейчас снова у родителей живу. Хочу первым поездом.

– Тогда кофе? А то мне скоро обратно возвращаться…

– Да, давай!

***

Через час Лори сидел в пустом вагоне поезда. Ему повезло, состав был современным – с увеличенным расстоянием между креслами – для ног. Ехать предстояло почти четыре часа, и возможность сидеть удобно была немаловажной.

Поезд около пятнадцати минут постоял с открытыми дверями, потом тронулся, так и не дождавшись пассажиров – а чего еще можно хотеть ранним утром в будний день летом в полупустом городе.

Лори устроился удобнее и откинул голову на спинку высокого сиденья. За окном медленно двигалась, исчезая из виду, футуристичная платформа МК2 с ее стилизованными скамейками и автоматами с напитками. Перед глазами Лори под звук набирающего силу кондиционера заново проходили невероятные события последних двух суток.

Он вспомнил, как они ночью через окно забрались в лабораторную в подвале университетской больницы. Медицинский факультет недавно переехал в новое здание в МК2, и теперь вход во многие помещения факультета осложнялся множеством контрольных пунктов, магнитных карточек и пропусков. Если бы Хью, уходя вечером не оставил в лабораторной открытое окно, ничего бы не получилось.

Лори вспоминал ночные события и никак не мог поверить, что все это был не фильм, а происходило на самом деле, и даже не с кем-нибудь из друзей, а с ним самим. Они с Хью забрались в здание тайным путем, надели халаты, как будто они ночные сотрудники морга. Прошли по пропуску Хью на кафедру патанатомии. Особенно нервно было проходить мимо ночных охранников. Пришлось имитировать оживленную беседу и размахивать взятыми в лабораторной планшетами с записями.

Наконец они добрались до морга. Там, как и было обещано, Лори чуть было не потерял сознание при виде мертвых тел, ожидающих своего часа на холодных металлических столах-каталках.

Пока Хью рылся в картах, чтобы отыскать труп с опухолью, на которую, по его словам, «было бы интересно смотреть», Лори, преодолевая природный страх, осматривался, давая волю своему любопытству.

Когда Хью нашел, что искал, Лори был шокирован. Ничего более странного, пугающего и одновременно притягивающего, чем раковая опухоль, он никогда не видел. Он буквально замер, склонившись над этим странным зрелищем, пытаясь разглядеть каждую деталь, каждый изгиб, каждое наслоение.

Хью мог понять, что так увлекло Лори, и потому терпеливо ждал, когда тот насмотрится. Когда Лори стал делать наброски в блокноте, Хью даже рассмеялся.

– Ты как на девушку голую смотришь, честное слово!

Лори же был полностью погружен в воссоздание на бумаге увиденного и даже не заметил, как Хью, решивший не терять времени, стал подготавливать трупы для утренних студентов. Все равно мне нужно было раньше прийти, чтоб это сделать, почему б не сейчас…

Казалось, отвлечь Лори от опухоли было невозможно, но Хью это удалось.

– Ух ты, смотри, – сказал он, – Лори, иди сюда, смотри, этот труп – явно отравление.

Лори подошел к столу.

– Интересно! А чем?

Хью назвал какие-то химические вещества, воспроизвести которые память Лори не могла.

– Круто! Как ты узнал? – спросил Лори.

– По признакам заметно. Смотри, вот красненькие пятна! – Хью осторожно приподнял тело и опустил обратно. – Интересно, а что в карте? Какая причина смерти?

Хью открыл карту.

– Странное дело. Неопознанный труп. С явными признаками отравления. И никакого расследования? – сказал Хью. – Вскрытие вроде делали, причина смерти – прободение язвы, нашли кучу какой-то мелочи, а яд – не заметили. Глупость, тут же очевидно!

– Бедный парень, – отозвался Лори, – его убили, а всем по фигу.

Хью строго посмотрел на друга.

– А что, так и есть, – пожал плечами Лори. – Никто его не ищет, труп прислали на растерзание студентам, а то, что его отравили, – никто не заметил или не хотел заметить.

Хью посмотрел на штампы в карте.

– Да, не понятно, откуда этот труп вообще взялся. Тут стоит какая-то странная печать, как будто на нее воду пролили. Не разберешь, из какого морга прислали.

– Бедный-бедный парень, – повторил Лори.

– Что ты заладил… что мы можем сделать?

***

Поезд въехал в туннель, резкая смена освещения отвлекла Лори от его мыслей. «Подъезжаем к центральной части города, сейчас народу набежит», – подумал Лори и закрыл глаза.

Как это пришло им голову? Кому первому? Или обоим? Лори уже не мог вспомнить. Но о том, что они провернули, он когда-нибудь расскажет своим детям, если они у него будут.

Идея выкрасть труп и привлечь к нему общественное внимание – это казалось таким очевидным! Мысль просто вызвать полицию, им в голову не пришла. И слава богу! А то такое приключение могло бы пропасть! Лори улыбнулся, и соседи по вагону подумали, что, скорее всего, ему снится что-то приятное.

В голове у Лори мелькали воспоминания – как они готовились к реализации плана у Хью дома, как продумывали каждую мелочь, а потом исполняли план с фанатичной точностью. Мало было перевезти труп до лабораторной мимо охранника, его еще надо было одеть во что-то, вытащить из здания, перетащить дальше и оставить на видном месте, оставаясь при этом незамеченными!

Лори никогда не думал, что посадить труп гораздо труднее, чем показывают в фильмах, – он же не гнется! С большим усилием им удалось придать трупу более-менее сидячую позу. Хью нацепил на голову трупа бейсболку, полученную как бонус от покупки пяти одинаковых пачек печенья, и лабораторные белые шлепки. А Лори, выдрав страницу из своего блокнота, написал записку и прикрепил ее к груди трупа. Все удалось!

«Интересно, об этом напишут в газетах?» – подумал Лори, выходя из вагона на своей станции.

– 13 —

Хью и Лори дружили с детства. Еще в школе они пообещали друг другу, что, как бы ни сложилась их судьба, дружбу эту они пронесут через всю жизнь. Теперь, когда, как им казалось, детство было далеко в прошлом, Хью и Лори испытывали неподдельное чувство гордости за то, что им это удалось. Их дружбу не испортили ни переезд из центра в разные концы города, ни кардинально разные жизненные интересы, ни даже девушка, в которую оба были влюблены в старших классах. И вот сейчас, сидя свесив ноги на верхнем этаже недостроенного здания в новом микрорайоне, они молча смотрели на заходящее солнце, наслаждаясь свободой, которую дает ощущение высоты и ветра.

– Лето кончается, – сказал Лори, откинувшись на спину…

– Еще месяц впереди, – ответил Хью, допивая последний глоток пива из бутылки.

– Мне дали срок до конца лета. Если не сделаю проект, то выгонят без права восстановления.

– И ты на какой стадии сейчас? – спросил Хью.

– Ни на какой… нет вдохновения. – Лори подтянул к себе за лямку старый коричневый портфель и подложил под голову.

– Посмотри, какая красота вокруг. – Хью показал на бликующее в закатных лучах огромное стеклянное здание с окнами неправильной формы.

– Да, но это уже кто-то построил… я ж не могу просто перерисовать… И нужно что-то оригинальное! Какой-то творческий взрыв! Эмоции… А у меня застой…

– Тогда тебе нужно встряхнуться.

– Я уже все перепробовал, – многозначительно усмехнулся Лори.

– Трудная у тебя профессия, друг…

– У меня пока официально нет профессии… И, похоже, не будет! – Лори на ощупь достал из бокового кармана портфеля сигарету.

– Ладно, ты все успеешь, и брось курить наконец! – Хью попытался выдернуть изо рта друга сигарету, но тот увернулся. – Ты бы видел то, что я вижу, сразу бы перестал!

– Прекрати, все творческие люди курят, и врачи, кстати, тоже…

– Я вот не курю.

– Ты и не врач пока, – рассмеялся Лори, – ты пока интерн. Подожди пару лет еще…

– Я серьезно. Ты просто не видел, как это, как выглядит опухоль раковая! Или рак легких на рентгене! Не так, как на пачке сигаретной, а еще хуже… особенно жутко, когда это у еще живого человека. У мертвого – не так страшно.

– Почему?

– Не знаю, мертвому уже все равно. Да и мертвые сами по себе страшные. Но с мертвыми интересно.

– Интереснее не придумаешь. – Лори выпустил мощную струю дыма.

– Ты не представляешь, какие причудливые формы может принимать опухоль… На вскрытии все видно… целые лабиринты, грозди… цвета тоже зловещие – красновато-фиолетовые… или лиловые… розовые. Бывают даже белые… Смотришь на это все… и кажется, что видишь гибель мира…

– Гибель мира…

– Да, знаешь, как будто огромная серо-лиловая пористая хрень накрывает мир, и каждая пора – как черная дыра – засасывает здоровую материю, деформирует в другом измерении и отдает обратно в какой-то немыслимой форме…

Хью замолчал и откинулся на спину, положив голову на портфель рядом с головой друга.

– Я хочу это увидеть, – через несколько минут сказал Лори.

– Что?

– Опухоль.

– Открой медицинский справочник.

– Нет, я хочу увидеть настоящую живую опухоль.

– Живую опухоль где я тебе возьму?

– В морге? Или где вы делаете вскрытие?

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

Солнце давно село, и с высоты двадцатого этажа был виден хребет будущего района МК1. Две параллельные широкие трассы, подсвеченные до самого горизонта большими желтыми круглыми фонарями, пересекались множеством мелких дорог, освещаемых прямоугольными подвесными лампами дневного света.

МК1 каждый день менял свой облик. По нелепой случайности этот микрорайон, хотя и носил название «первый», намного отстал от своего уже полностью отстроенного восточного собрата МК2. Но в последнее время строительство ускорилось, и каждый вечер можно было наблюдать, как в темноте появлялись новые светящиеся контуры законченных сооружений.

– Может, завтра? Заберемся ночью в университетскую анатомичку? – наконец сказал Хью.

– Давай! – с энтузиазмом ответил Лори. – Будет круто!

ГЛАВА 3

– 14 —

Двое сидели за шашками и пили кофе из высоких бумажных стаканов. Со стороны могло показаться, что старые друзья встретились дома у одного из них и коротают время в приятном полумраке за незатейливой игрой, предаваясь воспоминаниям и обсуждая новости.

Наверное, отчасти так и было. За те долгие годы, которые Роберт и Зак провели бок о бок, у них сложились теплые отношения. А теплые плавно переросли в дружеские.

Роберт говорил больше – о внуках, сетовал на несправедливость оплаты, молчание профсоюза и отсутствие денег на морской круиз, о котором мечтал с детства. Зак практически ничего не рассказывал, но слушал внимательно, периодически отпуская довольно язвительные замечания.

В этот раз Роберт был еще более разговорчив, чем обычно. Его душа была переполнена праведным гневом. Банк требовал у него дом в уплату ссуды, которую Роберт получил на развитие бизнеса сына. И неважно, что бизнес оказался убыточным и что ссуда под залог дома была изначально опасной затеей, Роберт был вне себя от гнева.

– Как они могут так со мной поступить? Мы выплатили более половины! Выселение! В мои-то годы! – почти шипел он, проходя шашкой в дамки.

– А какие есть варианты? – серьезно спросил Зак.

– Никаких!

– Так не бывает. Что ты реально можешь сделать?

– Убить пристава? – ухмыльнулся Роберт.

– Пуф, – выдохнул Зак. – Во-первых, это глупо. Во-вторых, проблему это не решит, придет еще пристав потом еще, будешь всех убивать? В-третьих, повторю второй раз: глупо. И я выиграл.

– А что ты предлагаешь?

– Хотя, – рассмеялся вдруг Зак, – если ты убьешь приставов – и чем больше, тем лучше, то попадешь в тюрьму, причем надолго! И заботиться о жилье будет не нужно до конца жизни! Как тебе вариант?

– Все тебе б шутить, – недоверчиво пробормотал Роберт, расставляя шашки для новой партии.

– Я думаю, – серьезно сказал Зак, – что тебе надо просто придумать способ где-то взять денег. И расплатиться с банком.

– Выиграть в лотерею? Или ограбить кого?

– Причем, если способ будет хорошим, – Зак проигнорировал последнюю фразу собеседника, – то денег хватит и расплатиться с банком, и на круиз, и на что-нибудь еще.

– Что ты предлагаешь, аферу какую-то?

– Я могу говорить с тобой как друг?

– Точно, аферу, так и знал! – Роберт откинулся на спинку стула и замолчал.

Зак сделал первый ход и молча ждал, пока Роберт взвесит все «за» и «против» и снова спросит, что Зак задумал.

– Хорошо, – сказал Роберт, снова склоняясь над доской, – что ты имеешь в виду?

– Я давно хотел реализовать одну схему. Но по понятным причинам, – Зак ухмыльнулся, – такой возможности у меня нет. А у тебя есть. Если б ты помог, то в случае успеха мы бы решили очень многие проблемы.

– Но без смертоубийства, надеюсь?

– За кого ты меня принимаешь!

– Мало ли… я никогда ни в каких схемах не участвовал.

– Это и хорошо. Ты вне подозрений. Да и я, в общем, тоже. Это что-то типа финансовой пирамиды. Только лучше. В финансовой пирамиде – на выходе столько же участников, сколько и на входе. Поэтому они и рушатся. А моя схема – такова, что на выходе реально участников существенно меньше, чем на входе. Причем добровольно. Не тянешь – уходишь.

– А какой в этом смысл участникам?

– Какой? Не так мало у человека слабостей в этой жизни.

– И не так много… Деньги…

– Деньги – это еще не все…

– Всем нужны деньги…

– Это да, но на легкие деньги ведутся либо глупцы, а от них потом можно ждать любой подставы, либо – бедняки. Но последние – от отчаяния, а мы ж не варвары – грабить беднейших.

– И в чем тогда твоя гуманная схема состоит? На кого рассчитана?

Зак ненадолго замолчал и продолжил:

– Только никому, понял?

– Естественно! – возмутился Роберт.

– Я планирую подрезать средний класс. Мелких клерков, чиновников, банковских работников, менеджеров низкого полета. Тех, кто уверен, что очень умен и образован, талантлив, но незаслуженно позабыт начальством и поэтому сидит без премий, повышения и прочего…

– О, если там будут банкиры и приставы, то я – уже за! – засмеялся Роберт.

– Эти люди, – на полном серьезе продолжал Зак, – подвержены одному из самых главных пороков – жажде власти. Каждый день они стелются перед сильными мира сего: своими начальниками, их замами и женами, – унижаются, не смеют, повинуются… Такие люди патологически нуждаются в том, чтоб их признавали, уважали, считались с ними. Ради признания они пойдут на многое.

– Мне их теперь даже жалко.

– Брось, их жалеть глупо. И потом они отыгрываются на слабейших: секретарях, консьержах, на должниках, в конце концов. Тех, на ком они могут продемонстрировать свою власть! Им нужна власть и признание, чтобы потом самим – гнобить, унижать, подавлять. На этом мы и сыграем.

– Не напоминай! Как вспомню рожу этого клерка…

– Так вот. Я предлагаю создать клуб для избранных, – Зак сделал в воздухе жест, обозначающий кавычки, – элитный клуб, в котором продвижение по ступеням будет стоить все дороже и дороже. И достигнет максимума к последним уровням. Уровней должно быть много, скажем, пятнадцать. Выдержать такое материальное напряжение смогут немногие, остальные – будут самостоятельно понемногу отваливаться. И никто не будет в этом виноват. Не было денег – не смогли продолжить обучение, не получили, не знаю, сертификат. Кто в этом виноват? Только сами.

– Гениально.

– Но тут тоже все непросто. Нельзя нигде проколоться. Программа должна быть выверена. И еще одна проблема. Нужен еще один человек, которому можно доверять. И у меня таких нет, как ты понимаешь.

– У меня есть один хороший знакомый. Еще с армейских времен. И работает удачно. Как раз с целевой аудиторией.

– Ему можно верить? Познакомь меня с ним.

– А что мы будем делать с программой? Предположим, найдутся такие желающие учиться. Их же надо учить чему-то?

– Это предоставь мне. Я давно об этом думаю. Программа обучения, – Зак снова сделал «кавычки», – у меня в голове.

– Я понял. – Роберт сделал знак замолчать, приложив палец к губам. – Так, похоже, пришел мой сменщик. Договорим позже. Пойдем, я провожу тебя обратно.

– 15 —

– Я категорически против! – резко встав со стула, сказал Зак, и его тень заскользила по доске объявлений, висевшей на стене. – Это не входило в нашу договоренность! Это совсем другой уровень.

– А что делать-то? – с пылом сказал Роберт. – Никто не думал, что так получится! Это второй раз за всю историю!

– Мы можем поступить так же, как в прошлый раз. – Зак перестал ходить по комнате и прислонился плечом к двери.

– Не можем! Ты не знаешь этого парня. Он совсем другой. Его не переубедить. Не переманить на нашу сторону. Он как фанатик! Поэтому и добрался до самого верха.

– Послушай, Роб! Я же за ваши головы беспокоюсь! Мне-то терять нечего. Но подумай, ты готов поставить под удар все, чего мы добились?

Роберт с шумом сел на кресло и машинальным жестом посмотрел на часы.

– Зачем ты носишь на работу эти часы? – спросил Зак. – Ты хочешь вызвать дополнительные подозрения? Откуда у охранника такие часы?

От противоположной стены отделилась тень и подошла к креслу, в котором сидел Роберт.

– Ты совсем спятил, Роб? Ты что не понимаешь, что ты ставишь под удар? Хочешь внутреннее расследование? Ты же государственный служащий! Откуда у тебя такие доходы? – сказал третий участник.

– Хорошо-хорошо, я понял. Не кипятись! – Роберт снял с запястья часы и аккуратно положил их в нагрудный карман. – У нас есть более важные вопросы.

– Я повторяю, что я против, – сказал Зак уверенным голосом и вернулся на свой стул. – Это плохо может закончиться. Риск слишком велик. По мне так лучше вообще все свернуть.

– Свернуть? Да ты что? Мы ж только раскрутились! Доходы стали регулярными. Схема работает как часы! – Роберт вскочил с кресла. – Берд, ты ж со мной согласен?

– Хочу напомнить тебе, – сердито сказал Берд, – что я рискую больше вас всех. Ведь именно мне по твоему плану придется это сделать. Именно на меня ляжет весь груз. И муки совести, между прочим, тоже. А ты будешь так же считать свои денежки и хвастать дорогими побрякушками и ботинками. Обо мне ты не подумал!

Роберт пристыженно смотрел вниз.

– Я думаю, – спокойным тоном сказал Зак, – тут есть два реальных выхода. Первый – это как-то уговорить парня, и пусть он присоединится к нам. Второй – надо все сворачивать.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4