Очерки истории и культуры народов Обдорского Севера Березовского края XVIII – XX вв.

Первым, кто описал коренное население в Западной Сибири в своих путевых записях, был баварский ландскнехт Иоганн Шильтбергер (Johann Schiltbergrer), который в XV веке оказался в составе татарского войска хана Едигея. Он оставил нам описание жизни, обрядов сибирских народностей с точки зрения западноевропейского христианина.32 Рассказ И. Шильтбергера не имеет почти никакого значения; интерес представляют только отдельные эпизоды, о которых он рассказывает как очевидец, и отдельные сведения о посещенных им местностях. Он описывает местных жителей, которых ему довелось повстречать в представленной им территории. Он их преподносит мифологически, что очень характерно для описания варваров цивилизованному человеку. Он представляет их в полузверином образе, что свойственно для европейского мировосприятия.33 Действительно, повествование Иоганна Шильтбергера кажутся иногда фантастическими, преувеличенными и требуют к себе критического отношения. Несмотря на все эти недостатки, «Путешествие Иоганна Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427 г.» не утрачивает исторической ценности как источник.

В числе первых европейских исследователей Сибири выделяетсядипломат Сигизмунд Герберштейн. По богатству географических, этнографических и исторических данных и их достоверности «Записки о Московских делах»34 является одним из наиболее заметных источников по русской истории среди иностранных сочинений о России в XVI— XVII вв. Труд содержит описание путей на Печору, в Югру и к Оби, которые еще были неизвестны западному миру. Источниками при характеристике Сибири были расспросные сведения, собранные в Москве, а в особенности «Русский дорожник» (конец XV или 1-я половина XVI в.), не дошедший до нас в русском оригинале и сохранившийся только в тех извлечениях, какие С. Герберштейн в переводе поместил в своей книге.35

К описанию стран, лежащих на северо-восток от Москвы, З. Герберштейн отнесся с большим интересом и вниманием. Однако сообщенные им данные и выписки не вполне ясны и определенны. Занося их в свою книгу с некоторым недоверием, С. Герберштейн все же не решился совсем опровергнуть даже те из них (басни о жителях Лукоморья), которые казались ему особенно невероятными: «Все то, что я сообщил доселе, дословно переведено мною из доставленного мне „Русского дорожника“. Хотя в нем, по-видимому, и есть нечто баснословное и едва вероятное как, например, сведения о людях немых, умирающих и оживающих, о Золотой старухе, о людях чудовищного вида и о рыбе в человеческом образе. Хотя я сам также старательно расспрашивал об этом и не мог указать ничего, наверное, от какого-нибудь такого человека, который бы видел это собственными глазами (впрочем, они утверждали на основании всеобщей молвы, что это действительно так). Все же мне не хотелось опустить что-нибудь, дабы я мог доставить другим более удобный случай к разысканию сих вещей. Поэтому я воспроизвел и те же названия местностей, которыми они именуются у русских».36 Очевидно, эти неточности и неясности были и в «Русском дорожнике», которым он пользовался, так как русские еще только начинали знакомиться с долиной р. Оби и сопредельными с ней областями.

В XVI веке вестфалец Генрих Штаден (Heinrich Staden) служил командиром отряда опричников у царя Ивана Грозного. В рукописи Г. Штадена Сибири посвящено всего лишь несколько строк, но о странах северо-востока и о народах, там живущих, он располагал достаточно большими сведениями, чем те, которые занесены в его сочинение. В своих сообщениях он описывал реку Обь и населявшие северные районы Зауралья племена Югры и самоедов (ненцев).Сочинение Г. Штадена лишено литературной обработки, местами представляет собою ряд разрозненных отрывков, не всегда объединяемых какой-нибудь общей мыслью. Зато в этих отрывках Г. Штаден дает нам чисто географические сведения о северных и северо-восточных окраинах.37

С середины XVI в. наблюдается ряд настойчивых попыток англичан и голландцев достигнуть Сибири, которая живо интересовала правительства и наиболее энергичные круги торговой буржуазии двух самых передовых европейских стран той эпохи. Голландские, шведские, английские купцы и промышленники в интересах своих компаний, а зачастую и правительств правдами и неправдами пытались проникнуть в Сибирь, к устьям Оби и Енисея, и далее – на восток, с задачей собрать как можно больше сведений о северных морских путях и найти дорогу через арктические моря в Китай и Индию. Для XVI – XVIIвв. имели большое значение не только сведения английских и голландских, но также труды немецких и датских путешественников, непрерывно расширявших запас сведений о Сибири и его территорий и наполнявших европейское представление о ней более или менее достоверным фактическим материалом.

По поручению агента «Московской компании» А. Марша (AntonMarsh) русские мореходы в 1584 г. предприняли путешествие к Оби за пушниной. Он известен нам своими заметками: «Извлеченная из рукописного свитка, написанного на русском языке, заметка об экспедиции на р. Обь, предпринятой Антоном Маршем, главным фактором Английской компании в Московии, и другие заметки о Северо-Восточном крае»: «На русской стороне Оби живут самоеды, называемые угорскими и сибирскими самоедами (Vgorskoi and Sibirskie Samaeds), а на другой стороне живет другое племя самоедов, называемых мангазейской самоядью (called Monganei or Mongaseisky Samoeds). Мы должны проехать мимо пяти городков, расположенных на р. Оби. Первый называется Тазовский городок (Tesuoi Gorodok) и находится в устье реки Пады (Padou). Второе селение (small castle) – Носовой городок (Nosoro-Gorodock) стоит на самом берегу р. Оби. Третий называется Necheiour goskoy. Четвертый – Charedmada. Пятый —Надежная (Nadesneaa), т.е. крепость спокойствия и доверия. Она стоит на реке ниже всех других городков и ближе к морю».38

Фрэнсис Черри (Fransis Cherry—Перчас), будучи одним из важнейших агентов английской торговой компании в Москве, несколько раз исполнял важные дипломатические поручения московского и английского правительства во время своего пребывания в России. Он был первым изангличан, который проник сухим путем за Урал и отведал «осетра, пойманного в Оби».39 Андрэ Тевэ (AndreThevet),французский путешественник и географ. В «Космографии» («Cosmographie Universelle») Андре Тевэ есть несколько сведений о Сибири, где говорится о местностях, наиболее близких к Уралу. Но известия его об Оби и реках Западной Сибири и народах довольно фантастичны.40 Сибирь была для А. Тевэ была совершенно неизвестна, поэтому он заимствовал информацию из трудов С. Герберштейна. Неудивительно поэтому, что сведения об этих краях, приведенные в «Космографии» Андрэ Тевэ, отличаются такой скудностью и сбивчивостью.

Большой интерес представляет дневник Геррита Де-Фера (Gerrit De Veer), где описываются встречи и описания ненцев. Первое издание его книги вышло в 1598 году на голландском языке под заглавием «Правдивое описание трех морских путешествий на голландских и зеландских кораблях, к северу от Норвегии, Московии и Татарии, в королевства Китай и Хину».41 В основу рассказа о первом путешествии Де-Фер положил ведшийся В. Баренцом судовой журнал. Это сочинение вызвало огромный интерес и, вскоре было переведено на другие языки. Кроме сокращений дневника Г. Де-Фера, из него неоднократно делались извлечения на латинском (1599), голландском (1646), (1675), французском (1702) и английском (1703, 1853) языках.42 Почти все эти издания имели ряд перепечаток. Более подробный перевод дневника дан в труде П.А. (Тиле P.A. Tiele).43Геррит Де-Фер не был искусным стилистом. Да и трудно было бы требовать от него красноречивого изложения, особенно если принять во внимание, в каких ужасных условиях приходилось ему иногда вести свой дневник. В его дневниках находим сведения о религиозных взглядах ненцев. Сам Геррит Де-Фер характеризует свою работу очень кратко: «Если не красноречивая, то, по крайней мере, правдивая».44

Дополнением к рассказу Геррит Де-Фера может служить описание двух первых плаваний, составленное Яном Гюйгеном ван Линсхотеном (Jan Huygen van Linschoten), который принимал в них непосредственное участие.45 Именно в первом плавании он был торговым комиссаром на энкхейзенском корабле «Меркурий». По окончании путешествия он представил правительству отчет, где, по осторожному выражению Геррит Де-Фepa, излагал события «с несколько излишнею обстоятельностью» и, несомненно, стараясь представить результаты экспедиции в очень благоприятном свете, что ему и удалось в силу его учености и таланта.46 Я.Г. ван Линсхотен вел дневники, исправно записывал все, что видел, обладая даром художника, делал зарисовки местных пейзажей и «чертил» морские карты. Четырьмя годами позже он опубликует книгу о своих плаваниях. Капитан Я. Г. Ван Линсхотен оставил весьма подробные и интересные записи, где описал одежду ненцев: «Платья их из меха, непокрытого снаружи, волосом вовнутрь, на руках перчатки, приделанные к рукаву, чтобы можно было всегда снимать и одевать так же, как и шапки на голове, приделанные к одежде».47 Он один из первых дал обстоятельное описание ненцев.

Сведения о ненцах заимствовал у Я.Г. ван ЛинсхотенаИероним Мегизер (HieronymusMegiserus) для своей книги «Новый северный мир». Книга эта была с замысловатым, по обычаю эпохи, заглавием, в котором находятся некоторые данные и о Сибири: «Новый северный мир, т.е. основательное и правдивое описание всех полночных или на севере лежащих стран и островов».48 «О стране самоедов» поместил оба сочинения И. Массы о Сибири.49 Целью И. Мегизера было, очевидно, дать свод всех известий о северных странах, известных в его время. Он это сделал довольно живо, добросовестно и с большой эрудицией: «Самоедия, Сибирь, Обдора, Печора, Кондора и Тунгусия; обитатели их обыкновенно называются самиуты или самоеды. Эти страны сделали более известными для нас путешествия голландцев, потому что последние с самоедами несколько раз вступали в беседу и довольно много узнали об обстоятельствах их жизни».50

Далекий сибирский край в известной степени вдохновлял приезжих иностранцев. О возросшем интересе англичан к России свидетельствует также появление ряда географических и этнографических описаний Московской Руси, авторами которых были английские путешественники Ричард Джонсон (RichardJohnson) иСтивен Барроу (StevenBarrow).Благодаря сборникуРичарда Гэклюйта51 эти рассказы английских моряков XVI в. впервые познакомили Западную Европу с малочисленными народами, о которых на Западе до того имелись самые скудные и часто полуфантастические сведения из сочинений С. Герберштейна и других иностранцев, писавших о Московском государстве. Описание этого путешествия любопытно еще и в том отношении, что оно дает очень ранние сведения о жизни, быте и религии ненцев. Сам С. Барроу признавался, что русские моряки дали ему целый ряд ценных указаний относительно пути к Оби. Англичане за эти ценные сведения «подарили» русским морякам стальное зеркало, 2 оловянных ложки и пару ножей в бархатных ножнах, получив «в подарок» от русских 17 диких гусей. Подарки были типичнейшей меновой торговлей в духе эпохи первоначального накопления.

В 1556 г. вместе со Стивеном БарроуРичард Джонсонездил на о. Вайгач и Новую Землю. В начале 1557 г. он побывал у ненцев (самоедов). С. Барроу получил подробные сведения о самоедах (ненцах), занимающие немало места в записках английского мореплавателя, которому были не чужды и этнографические наблюдения: «На востоке, за Югорской страной, река Обь образует западную границу страны самоедов (от нелепых вымыслов об их людоедстве). Самоеды живут по морскому берегу, и страна их называется Молгамзеей (Мангазея)».52 Он овладел даже в какой-то мере речью ненцев и записал несколько десятков их слов с переводом на английский язык. В частности, описал святилище на о-ве Вайгач (около 300 культовых изображений из дерева, следы принесения в жертву оленей).53Одним из его информаторов был некий Федор (Theodor).Путешествия С. Барроу вызвали к себе большой интерес, впервые ознакомив англичан с ненцами (самоедами) и рассказами русских о сибирских берегах. Он был первым англичанином, который водным путем постарался доехать до Оби. Выехал из устья Печоры вместе с ненцами (самоедами) и впоследствии привез на родину те сведения об Оби, которые собирал от местных рыбаков и охотников на моржей. С. Барроу дал Р. Джонсону «сведения о некоторых странах самоедов, живущих по реке Оби и по морским берегам за этой рекой, переведенные слово в слово с русского языка».54 Эти материалы делают отчет С. Барроу очень ценным источником информации обистории ненцев.

Особый интерес произвел один из рассказов Ричарда Джонсона (RichardJohnson) о ненцах (самоедах) и их шаманах, которых английский путешественник наблюдал сам. Краткие заметки полны исторического интереса, он буквально воспроизвел в них все то, что ему удалось узнать в России о еще таинственной и для русских Сибири. Особенно интересенперевод на английский язык Р. Джонсоном текста XV века: «О человецех незнаемых в восточной стране», напечатанный в Лондоне в 1598 г.55 То, что на английский язык было переведено произведение, рассказывающее о быте народов, населявших Сибирь, говорит о характере интереса, который испытывали британцы к Русскому государству в этот период, рассматривая ее, в первую очередь, как источник сырья.

По ясности и стройности изложения, по богатству содержания, по образованности автора книга Джильса Флетчера (GilesFletcher) занимает почетное место среди сочинений иностранных писателей о Русском государстве в XVI веке. Нельзя назвать ни одного сочинения иностранного писателя о России во второй половине XVI века, которое могло бы сравниться с книгой Д. Флетчера по своему научному значению. Никто не затронул одновременно стольких сторон и явлений этой жизни, как это сделал он. Большинство этих писателей обращали внимание на отдельные эпизоды русской истории в этот период, но никто не дал такой полной и многосторонней характеристики всей жизни Московского государства и общества. Несмотря на одностороннюю окраску, приданную автором своему описанию, на тенденциозность многих его известий, на поспешность делаемых им обобщений, книга Д. Флетчера является незаменимым источником сведений о северных народах.56 У него гораздо интереснее и самостоятельнее известия о ненцах (самоедах) и об их образе жизни. Если он во многих случаях допускал ошибкииз-за недостаточно глубокого знакомства с описываемым предметом или слишком сильного стремления обобщать отдельные явления, то эти погрешности искупаются широтой плана всей книги, стройностью его выполнения и сохранением для исторической науки целого ряда таких подробностей, которые иначе остались бы совершенно неизвестными. В этом несомненная и незаменимая ценность его труда, ставящая его в один ряд с сочинениями З. Герберштейна для первой половины XVI столетия, А. Олеария – для XVII в.

В числе первых европейских исследователей Сибири выделяется голландец Исаак Масса (IsaacMassa). В начале XVII века им было написано несколько статей, содержащих множество ценных сведений о первых шагах русской колонизации Сибири. Благодаря знакомству с царедворцами и дьяками приказов, с которыми он постоянно старался поддерживать дружеские отношения, И. Масса располагал уже довольно обширными и точными сведениями о Сибири. В частности, в них описывалось завоевание Сибири дружиной Ермака, подробно рассматривались пути сообщения между Москвой и Сибирью. Главными в сочинении были, конечно, реки, при этом И. Масса дает также описание главных городов, говорит о северных народах и их обычаях, об управлении воевод, отмечая великие успехи московских людей в занятии Сибири. В своих работах Исаак Масса одним из первых среди европейских ученых уделил большое внимание изучению географии приполярных и полярных районов Сибири. Обобщая рассказы путешественников, он составил карту, на которой был изображен полуостров Ямал и остров Вайгач. В средней части полуострова изображеныреки Мутная и Зеленая, а также озера, через которые русские мореходы переправлялись в Обскую губу. Исаак Масса внес свой вклад в изучение возможностей использования северного морского пути для освоения восточных рубежей русского государства.57

В 1611 г. англичане с корабля «Дружба» высадились в устье р. Печора, где они вступили в контакт с самодийцами. В том же году в Англии были напечатаны фрагменты дневника и писем участников этой экспедиции Джосиаса Логана (JosianLogan) и Вильяма Персглоу (WilliamPursglove).58 Как в письмах, так и в дневнике много данных о Сибири, в том числе о народах, населяющую реку Обь. В письме к английскому историографу Ричарду Гэклюйту от 16 августа Д. Логан описывает морской путь к Оби через Югорский Шар.59 Письма Д. Логана к Р. Гэклюйту могут подтвердить, что Джосиас Логан, пожалуй, интересовался географическими вопросами не только с узкопрактической точки зрения и сделался, вероятно, интересным и очень ценимымкорреспондентом. Английский историограф Ричард Гэклюйт (Richard Hakluyt) включал в свой сборник путешествий все документальные свидетельства в виде писем, небольших брошюр, корабельные журналы, которые смог найти и предоставленные самими исследователями. Однако сам Р. Гэклюйт (Richard Hakluyt), умерший в 1616г., не смог воспользоваться всеми материалами, доставленными ему Д. Логаном, и они достались его продолжателю, английскому географу XVII века Френсису Черри (Перчасу), который и напечатал их в своем сборнике «Pilgrimes». Известия, письма и дневники Д. Логана, напечатанные у Френсиса Черри (Перчас), давно обратили на себя внимание. «Рассказ русского, много ездившего по пути от Печоры до Оби» в голландском переводе напечатан у Н. Витсена.60 Небольшое извлечение из письма Дж. Логана к Р. Гэклейту привел в русском переводе А. Филиппов.61 Вслед за донесениями Дж. Логана Френсис Черри (Перчас) напечатал также и донесения В. Персглоу. Уже это одно говорит о том, что, несмотря на частичные совпадения известий обоих авторов, Ф. Черри придавал значение и тем, и другим. Д. Логан, и В. Персглоу собирали свои сведения на одном и том же месте и, вероятно, даже от одних и тех же лиц, чем и может объясняться их значительная, порой почти текстуальная близость.

Собрание Р. Гэклюйта представляет собой публикацию подлинных документов разнообразного характера, отражающих участие англичан, испанцев, португальцев, французов в заморских предприятиях и охватывающих все регионы известного тогда мира. В публикации Ф. Черри (Пэрчеса) собраны различные описания экспедиций, дневников и донесений агентов торговых компаний. Эти сборники, несомненно, поощряли заморские предприятия англичан и служили надежным руководством тем, кто отважится на дальние плавания. Они являются ценным источником, содержащим богатый материал и позволяющим изучить особенности восприятия путешественников, мореплавателей, купцов реалий чужой культуры.

В сборнике Ф. Черри среди других аналогичных известий о Сибири напечатан отрывок неизвестного автора, принадлежащий, вероятно, одному из английских купцов —агенту «Московской компании». Отрывок этот обращал на себя очень малое внимание, а между тем, он очень интересен уже своим описанием путей из России в сибирские города; особый интерес представляют сведения о торговле в Сургуте персидских и китайских купцов и торговцев: «Город Березов на Оби, не доезжая Тобольска, ведет торговлю мехами и в особенности лосиными шкурами (Losh-hides), которые покупаются по десять алтын штука. Там имеются также все виды богатейших соболей, привозимых из Мангазеи (Molgomsey), и чернобурых лисиц. Если бы мы могли свободно путешествовать по этим странам, мы могли бы покупать там эти товары дешевле, чем на Печоре. А на Оби мы могли бы продавать наши товары за лучшую цену».62

Заметки Ричарда Джемса (Richard James) о «чуди, лопарях, самоедах и черемисах»63хранятся Бодлеанской библиотеке в Оксфорде.64 Р. Джеймс все что видел, фиксировал в пяти тетрадях, которые, к сожалению, до нас не дожили. Большую часть тетрадей Р. Джемса занимал составленный им словарь-дневник (первый в истории русско-английский словарь), заметки о стране, нравах и обычаях. Он попытался не только описать, но и понять русскую жизнь. Более того, он хотел помочь другим понять эту холодную огромную, населенную разными «племенами» и «языками»страну. Он встречал на Руси людей, чье поведение и условия жизни были непохожи на европейские. Но при ближайшем рассмотрении этих людей и эту жизнь оказалось возможным понять.

Из всех иностранных изданий XVII в., посвященных России, сочинение Адама Олеария (AdamOlearius) по содержанию самое распространенное и богатое. В многочисленных изданиях, переведенных на разные языки, оно вплоть до XVIII в. считалось одним из полных трудов о России.65 В сочинениях А. Олеария приведены сведения по географии и истории России, о населявших ее народах, их обычаях и нравах, населенных пунктах и т. д. Сочинение снабжено большим количеством карт и рисунков. Отличали этот труд не только осведомленность, наблюдательность, но и выдающаяся эрудиция его автора.66 Во время пребывания в Москве в 1643 г. А. Олеарий в Посольском приказе встретился с самоедами; его беседа с ними дала материал для специальной главы его книги «О качествах северных народов и о народах, называемых самоедами».67 Глава эта может дать представление обо всей книге в целом, так как в ней весьма характерно отражаются все достоинства и недостатки А. Олеария как ученого и писателя. Он не ограничился записью своей беседы с ненцами (самоедами), а попытался на ее основе сделать проверку различных литературных данных о северных народах вообще. Здесь проявились как весьма обширная и разносторонняя эрудиция Адама Олеария, так и его критическое чутье. Речь его как нельзя лучше отражает и век, и автора: то она кудрява и напыщенна и блещет ученостью, то отличается суровой прямотой, искренностью, сжатостью и краткостью.

В данном случае А. Олеарий не только выполнилсводку литературных данных о северных народах, которых он, подобно большинству своих предшественников, безоговорочно причисляет к скифам, но и высказал ряд собственных соображений. Упоминая о северных жителях, которые, якобы, «умирают на зиму и оживают весной» в басне, известной ему из рассказов иностранных путешественников, Адам Олеарий пытается объяснить образ жизни ненцев (самоедов) в суровые зимние месяцы. В пургу чумы заносятся снегом, и поэтому издалека кажутся сугробами, из которых оленеводы прорывают себе ход наверх. Это и послужило основойдля указанной басни. Кроме того, А. Олеарий дал весьма правдоподобное истолкование некогда весьма популярной легенде: рассказы о людях с собачьими головами, покрытых шерстью, с лицом на груди и т. п. По его мнению, эти легенды появились из-за зимней одежды, которые носили северные народы: шерстью наружу, с одним разрезом около шеи и т. д.

Более открытый реальности дотошный Адам Олеарий не забывает уточнить у своего московского информатора-самоеда о некоторой важной части туалета: «Носовые платки они готовят из зеленого дерева, скобля его в тонкие стружки и волокна, так что оно с виду становится похожим на тонко выскобленный рог или пергамент. Они берут горсть этих стружек, которые очень мягки, и ими вытирают себе нос».68 Это подчеркивает превосходство Адама Олеария над другими исследователями даже более позднего времени. Он пишет только о том, что сам видел или знает из достоверных рассказов, котоыемогли быть им так или иначе проверены. Если материал ему кажется сомнительным, он делает оговорку, что «Русские сообщают и другие свидетели согласно утверждают, пожалуй, заимствовав один у другого…» и т. д. Метод компиляции, к которому так часто прибегали иностранные писатели о России, ему чужд. Глава о ненцах (самоедах) единственная в книге А. Олеария, где он говорит о восточных окраинах русского государства, как он сам предупреждает, «об устройстве страны и о произведениях местностей, расположенных к северу», и дала так много новых этнографических данных, что ею пользовались и позднейшие авторы, писавшие специально о Сибири.

Пьер-Мартин де Ламартиньер (P-M.deLamartniere) совершил одно из удачнейших путешествий по северу Европы во второй половине XVII столетия. В качестве хирурга он принял участие в экспедиции, организованной Северной Торговой Компанией и стал первым французом, который составил описание морского путешествия вдоль суровых северных берегов Европы.69 П.-М. де Ламартиньер просто и бесхитростно описал жизнь глухих углов Европы того времени, описывал жизнь простого, а под час и дикого человека. Его книга возбудила общий интерес, что доказывается ее многочисленными изданиями и переводами. В 1911 году в Москве вышел в свет перевод первого издания книги путешественника «Путешествия в северные страны».70 В предисловии и комментариях В. Н. Семенкович пересмотрел заново вопрос о достоверности его как исторического и географического источника и реабилитировал П.-М. Ламартиньера как путешественника. Большая часть его пути пролегала по северу европейской России и в Сибири. Описание перевала через Урал и Ляпина-городка в Березовском уезде, то заключающийся в нем фактический материал очень незначителен. П.-М. де Ламартиньер записывал, в основном, необычные и чудесные истории, способные удивить и развлечь читателя. Но те суеверия и «небылицы», которые вызывали недоверие ученыхXVIII – XIX вв., стали настоящим сокровищем для этнологов ХХ в., ведь их интересовало традиционное сознание и порождения его веры. Путешественник в книге описывает о быте, одежде, занятиях, образе жизни и верованиях саамов-лопарей, коми-пермяков, самоедов, новоземельцев, и других северных народов.