В летописных записях первой половины XI векавстречаются первые упоминания о проникновении новгородцев за Уральские горы. В 1032 году новгородцы под начальством Улеба ходили к Железным Воротам.286 В 1079 году на Северном Урале погиб новгородский князь Глеб Святославович. В летописи Нестора под 1096 годом впервые появляются этнонимы «югра» и «самоед». Разные этапы бытования цикла отражают 1-я и 2-я редакции летописи. Особенность летописи состоит в том, что она сообщает о финно-угорских народах, до того не упоминавшихся, например, самоедах. Известно, что введение присоединили к летописи во время составления ее первой редакции в 1113 году. Его автором традиционно считается Нестор. Информация о поездке отрока Гюряты Роговича появилась в летописи в процессе последней редакции, позже времени написания введения, т.е. в 1118 г. Этой редакции мы обязаны сведениями о финно-уграх, появляющимися в описании поездки отрока Гюряты Роговича.

Югра —страна и одновременно собирательное название народностей, проживающих на указанной территории: предков современных хантов (остяков), северных манси (вогулов), северных селькупов (остяко-самоедов) и ненцев (самоедов). Располагаласьона по обоим склонам Северного и Полярного Урала, а также в восточной части современной Республики Коми. Новгородцам в то время уже были известны пути за Камень (Урал).287Сведения летописи указывают на то, что экспансия русских имела направление на северо-восток и восток. Узнается и о том, что до земли югры можно дойти со стороны Печоры. Также впервые встречается в летописи название Печора в качестве топонима и этнонима.288 Так, по всей вероятности, отрок Гюраты ехал по Верхней Печоре и через Югринский переход. Значит, река Печора служила важным путем, которым пользовались путешественники, ехавшие с запада и востока. При установлении контактов с новыми народами и столкновении с нетронутой общественной системой финно-угорских общностей, новгородцы принимают эти племена или народы самостоятельными единицами и так о них и упоминают в летописи. Составитель летописи упоминает о своей поездке в Ладогу. Очевидно, тогда он мог побывать и в Новгороде и слышать историю Гюряты Роговича.

Сведения, собранные новгородцами после походов за Камень, были объединены в «Сказаниио человецех незнаемых…». Основной сюжет рассказа отрока— немой торг новгородцев ссеверными народами: «Югра же —это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в северных странах».289 При этом происходил обмен пушнины на изделия из железа: «…в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож или секиру, они взамен дают меха».290 Из этого рассказа Н. М. Карамзин сделал вывод, что новгородцы переходили за Урал уже в XI в. и собирали дань.291 В дальнейшем «Сказаниео человецех незнаемых…» был использован в легендарной части дорожника С. Герберштейна,292 «Трактате» М. Меховского 1517 г.,293 «Записках» К. Адамса, сделанных со слов Р. Ченслера в 1554 г.,294 в сочинении Р. Барберини 1565 г.295 Первый перевод на английский язык русского произведения был сделан в 1558 г. Ричардом Джонсоном. Им стал перевод текста XV в. «О человецех незнаемых в восточной стране», напечатанный в Лондоне в 1598 г. в собрании путешествия Ричарда Гаклейта (R. Hukluyt).296

Упоминание о северных народах найдено в Лаврентьевской летописи: «Вверх тоя ж реки великия Оби есть люди, ходят под землею иною рекою день да ночь с огни, и выходят на озеро и над тем озером свет пречюден и град велик, а посаду нет у него. А ездят на оленях и на собаках; а платье носят соболие, а товар их соболи».297 В летописях описывается 9 различных «самоядей». Их трудно сопоставить с конкретным народом, но самодийский облик племен прослеживается хорошо. Упоминается меховая одежда, употребление оленей и собак в качестве ездовых животных и т.д.Из летописей выясняется и то, что первые экспедиции в направлении Югры отправлялись из Новгорода. Именно по этой причине о дальнейших русских походах против Югры, об их успехах, неудачах получаем сведения из Новгородских летописей. Во второй половине XII в. в летописях отмечено два похода новгородцев за данью в Югру: в 1187 г. и в 1193 г.

В Югорскую землю шли как промышленники за «драгоценной рухлядью», так и военные отряды для сбора дани или просто для разбоя. Меха были главной целью русских в этом районе. К этому времени Печора и Югра (область нижней Оби) составляли государственные «волости», где новгородцы собирали дань с коренного населения хантов (остяков) и ненцев (самоедов). Новгородский путь на Югру шел по Сухоне до Устюга, далее на Печору и через Камень (Урал) на Обь. К началу XIV века новгородцы уже утвердились в этих землях. По мере продвижения новгородцев на восток и северо-востокцикл устных известий о неведомых земляхвбирал в себя впечатления, полученные купцами и путешественниками в результате контактов с коми-зырянами. Слухи о Сибири пронеслись по Московии и привели на Урал людей из центральных земель. Во второй половине XIV века наряду с новгородцами все более активно стали проникать в Югорскую землю «охочие люди», посылаемые великим князем московским.

Весьма интересен Устюжский летописный свод, который был составлен в первой четверти XVI в. Этот свод содержит ценнейшие сведения об экстремальных природных явлениях на русском Севере, в Приуралье и Поволжье с начала XIII и до конца XVI в. Именно в его составе находится неизвестная и необычайно интересная древнейшая летопись, первая часть которой содержит древнюю редакцию Начального свода, текст Начального свода и «Повести временных лет». Устюжский летописный свод донес до наших дней запись о походе в Сибирь войска Федора Курбского и Ивана Травина, которые выступили из Великого Устюга 9 мая 1483 г., перевалили через Урал, спустились до города Сибири, а затем направились по Иртышу на Обь и Югорскую землю.

О более ранних контактах Древней Руси со страной где «ночь меньше часу» рассказали арабские авторы. Арабский путешественник Ахмед ибн Фадлан ибн аль-Аббас ибн Рашид ибн Хаммад, живший в Х в. В своих путевых записях он описал страну Вису, где булгары производили обмен железных изделий на меха.298 Ибн Фадлан в 921—923 гг. в качестве секретаря багдадского посольства совершил путешествие через Хорезм, плато Устюрт и Приуральские степи в Булгарию Волжскую. По возвращении в Багдад весной 923 г. составил официальный отчет, в основу которого легли путевые записки: «Ночь у них менее часа. Когда бывает зима, то ночь делается по длине такой же, как летний день, а день делается таким коротким, как ночь. Так что, право же, если кто-либо из нас выходит к месту, называемому Атыл— а между нами и им расстояние пути менее фарсаха, – во время появления зари, то он достигает его ко времени полного наступления ночи. Когда появляются все звезды настолько, что покроют все небо. И мы не покинули страны, пока ночи не удлинились, а дни не сократились».299 В этом отрывке легко узнать описание северных летних белых ночей и коротких зимних дней, которыми славится российский север.

О большом спросе на железные изделия со стороны северных народов «Югры» сообщил арабский ученый Абу-Исхак аль Фарси в своей «Книге климатов».300 Арабские писатели Абу Али Ахмед Ибн-Омар Ибн-Русте и Абу-Хамид-эль Андалуси упоминают о пушнине, которую русские получали, в частности, путем обменной торговли с северными народами и привозили на продажу в страны Востока.301 Абу Али Ахмед Ибн-Омар Ибн-Русте в работе «Ал-А'лак ан-нафиса» (книгадрагоценных сокровищ) писал, что у русских «Главное богатство составляет куний мех. Чеканеной монеты своей нет у них; звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех равняется двум диргемам с половиною. Белые, круглые диргемы приходят к ним из стран мусульманских, путем мены за их товары».302

Абу Хамид Мухаммад ибн Абд ар-Рахим ал-Гарнати ал-Андалусиза сорок лет странствий повидал столько необычайного, сколько не снилось его собеседникам в Багдаде.303 Все эти впечатления были отражены в сочинениях ал-Гарнати. Весьма интересно описание Абу Хамидом меновой торговли, пожалуй, одно из лучших в этнографической литературе, очень ясное, несмотря на краткость и лаконичность: «А за Вису на море Мраков есть область, известная под названием Йура. Летом день у них бывает очень длинным. Так что, как говорят купцы, солнце не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. Купцы говорят, что Мраки недалеко от них, и что люди Йура ходят к этому Мраку, и входят в него с факелами, и находят там огромное дерево вроде большого селения, а на нем —большое животное, говорят, что это птица. И приносят с собой товары, и кладет купец свое имущество отдельно, и делает на нем знак, и уходит; затем после этого возвращаются и находят товар, который нужен в их стране. И каждый человек находит около своего товара что-нибудь из тех вещей; если он согласен, то берет это, а если нет, забирает свои вещи и оставляет другие, и не бывает обмана. И не знают, кто такие, у кого они покупают эти товары».304 Абу-Хамид эль-Андалуси говорит о торговле Болгар простыми необделанными клинками, которые покупали в исламских владениях и возили к северному племени «Юра»: «И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, и Абхаре, и Тебризе, и Исфахане, в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня. И, эти мечи как раз те, которые годятся, чтобы везти в Йуру. А у жителей Йуры нет войны, и нет у них ни верховых, ни вьючных животных —только огромные деревья и леса. И соболей у них очень много, а мясо соболей они едят. И привозят к ним купцы эти мечи и коровьи и бараньи кости, а в уплату за них берут шкуры соболя и получают от этого огромную прибыль».305 В сочинении ал-Гарнати находим подробное описание лыж: «А дорога к ним по земле, с которой никогда не сходит снег; и люди делают для ног доски и обстругивают их; длина каждой доски ба, а ширина —пядь. Перед и конец такой доски приподняты над землей, посредине доски место, на которое идущий ставит ногу. В нем отверстие, в котором закреплены прочные кожаные ремни, которые привязывают к ногам. А обе эти доски, которые на ногах, соединены длинным ремнем вроде лошадиных поводьев, его держат в левой руке, а в правой руке —палку длиной в рост человека. А внизу этой палки нечто вроде шара из ткани, набитого большим количеством шерсти, он величиной с человеческую голову, но легкий. Этой палкой упираются в снег и отталкиваются палкой позади, как делают моряки на корабле, и быстро двигаются по снегу. И если бы не эта выдумка, то никто не мог бы там ходить, потому что снег на земле вроде песка, не слеживается совсем. И какое бы животное ни пошло по этому снегу, проваливается в него и умирает в нем, кроме собак и легких животных вроде лисицыи зайца, а они проходят по нему легко и быстро. А шкуры лисиц и зайцев в этой стране белеют так, что становятся вроде ваты, таким же образом белеют и волки. В области Булгара их шкуры белеют зимой».306

Во время продолжительных странствий Абу Абдаллах Мухаммед Ибн Абдаллах ал-Лавати ат Танджине вел систематических записей. На покое ибн Баттута продиктовал книгу «целиком полагаясь на свою память». Книга странствий ибн Баттуты получила название «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий».307 В Астрахани и Сарае ибн Баттута слышал много удивительных рассказов о севере, где зима длится много месяцев: «В Булгаре рассказывали мне о земле мрака, и возбудили было большое желание посетить ее. Слышал я, что ездят туда на маленьких санях, запряженных собаками, ибо дороги покрыты льдом, по которому скользит человеческая нога и конское копыто, и только собаки могут держаться. Купцы отправляются туда, запасаясь пищею, питьем и дровами, ибо нет там ни дерев, ни каменьев, ни домов. Путеводителем бывает опытная собака, которую ценят иногда в 1000 динаров. К ее шее привязывают санки, и три собаки помогают ей везти их. Другие санки следуют за первыми. Проводники погоняют собак, и когда старшая остановится, все они останавливаются. Тут поскорее спешат кормить собак, ибо иначе они взбесятся и разбегутся, а путешественники без них погибнут. Приехавши в землю мрака, купцы кладут товар свой в известные места, и на другой день находят там, вместо него, соболей, горностаев и других зверей. Если они довольны обменом, то забирают товар, а не то оставляют его, и потом находят прибавку к нему, или свой товар на прежнем его месте, в знак несогласия. Таким образом торгуют они, с народом или с духами, никому неизвестно, ибо покупателей своих не видит из них никто и никогда».308

Шихабуддин Абу аль-Аббас Ахмед ибн Фадлалла Эломари сведения о Сибири собирал из рассказов купцов, путешественниковилигосударственных деятелей, слышавших такого рода рассказы: «Купцы наших стран, говорил он, не забираются дальше города Булгара; купцы булгарские ездят до Чулымана, а купцы чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера. Позади их нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером на образец высокого маяка; позади ее нет пути, а [находятся] только мраки. Спросили его: „Что это у тебя за мраки?“ Он сказал: „Пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; над ними не восходит солнце; в них не растут растения и не живут никакие животные; они тянутся вдоль до Черного моря; там беспрерывно бывают дождь и густой туман и решительно никогда не встает солнце“. Рассказывают, говорит Номан, что Искендер, проходя мимо крайних, ближайших к населенным местам предгорий „мраков“, увидел там людей тюркского племени, весьма похожих на зверей; никто не понимает языка их. Когда кто-нибудь схватит одного из них, то они ускользают из рук его. Питаются они растениями соседних им гор. Когда они подвергаются засухе, то поедают друг друга. Он [Александр Великий] прошел мимо них и не тронул их».309

Источники дают все основания утверждать, что на первом месте среди товаров, вывезенных из Руси, стояли меха. В летописях об этих богатствах повествуется с фантастическими подробностями: «Спаде туча велика, и в той туче спаде веверица, млада, явы топерво рождена, и взрастити и расходятся по земле и пакы бывает вторая туча, и спадают оленцы мали в ней, и взрастают, и расходятся по земле».310 Торговля мехами приносила большие прибыли купцам, купленных у русских охотников. Меха составляли предмет и внутренней и внешней торговли. Русские люди одевались в меховые одежды и украшали мехом одежды из материи. Богатые люди носили бобровые и соболиные шапки и шубы, куньи меха, укрывались в собольи одеяла и т.д.Меха в Древней Руси выступали в роли меховой денежной системы, столь ярко представленной в Русской Правде, хотя в те времена она уже начала отходить в область предания. Охотиться за пушным зверем заставляла охотников и необходимость уплаты дани. Дань взималась чаще всего мехами белок (по веверице от дыма) и куниц (по черне куне). В тех местах, где водились соболи, дань собиралась собольими мехами. Немецкий дипломат Сигизмунд Герберштейн, посетивший Русь в 1517 и 1526 годах пишет: «Там великое множество птиц и разного зверя, каковы, например, соболя, куницы, бобры, горностаи, белки и в океане животное-морж. Кроме того, белые медведи, волки, зайцы, киты, рыба по имени семга. Эти племена не приходят в Московию, ибо они дики и избегают сообщества и сожительства с другими людьми».311

Начало передвижения русских на север следует отнести к XI в., а появление их на Югорской земле—не позже конца XIV в. Новгороду подчинялись и платили дань большие северные территории Поморья от границы с Норвегией до Обской губы, куда входили Печора (Печорский край), Югра и др. Новгородцы подчиняли эти территории постепенно, «проведывая новые землицы» по суше и по морю. После падения независимости Новгорода Москва не только наследовала все его владения, но и существенно их расширила. После включения Великого Новгорода в состав Московского государства (1456г.) походы новгородцев за Урал прекратились. Им на смену пришли московские воеводы, они стремились закрепить за Москвой новгородских данников. В 1456г. воевода Василий Скряба ходил за Камень, а в 1483г. московские воеводы Федор Курбский и Иван Салтык-Травин повторили его путь. Однако эти войны почти не затронули территорию самодийцев. В 1499г. состоялся крупный поход тремя отрядами. Воевода Василий Бражник шел самым северным путем – через Полярный Урал. Уже на первом перевале ненцы (самоеды) дали бой, но были разбиты. Русский отряд захватил 200 оленей и использовал их как транспорт. Однако отсутствие на этой территории русских административных центров, постоянных представителей царской администрации и постоянного русского населения делало эту данническую зависимость непрочной.

С XV века стали происходить и более тесные торговые контакты. Русские купцы появлялись на югорских землях, выменивая здесь пушнину. По мере распространения рассказов о Сибири, все определеннее и сильнее становилась «…великая охота к совершенному проведыванию такой земли, которая такие сокровища производит».312 Вся пушнина, добывавшаяся на северо-востоке, почти целиком шла в Поморье, где в XVI веке шла бойкая торговля с иностранцами, и был устроен ряд торговых гаваней. По всем путям, ведшим в Югру, возникли русские промысловые поселения.

Ледяные просторы морей, снежные пустыни, безграничные леса и недоступные горы Западной Сибири уже с давних времен тревожили воображение западных путешественников и ученых-исследователей. Чем затруднительнее казался доступ в эти отдаленные края, тем сильнее разгоралось желание разведать их тайны и тем причудливее громоздились друг на друга рассказываемые о них сказки – об удивительных явлениях северной природы, о странных свойствах населяющих их людей и животных. Представление европейцев о Сибири как о стране, населенной необычными людьми и животными, дополнялось сообщениями о Золотой бабе—идоле, которому поклоняются народы Югры:313 «Золотая баба (Slata baba), т. е. Золотая старуха – это идол, стоящий при устье Оби в области Обдора (Obdora), на берегу. По берегам Оби и по соседним рекам расположено повсюду много крепостей, правители (domini) которых, как говорят, все подчинены государю московскому».314 Оно встречается в «Хронике Констанцского собора» Ульриха Рихенталя 1418 г., у Матвея Меховского, А. Вида, А. Дженкинсона и др.315 Длинной цепью идут эти вымыслы сквозь почти всю европейскую историю.

С середины XVI в. наблюдается ряд настойчивых попыток англичан, как и голландцев, достигнуть Сибири, которая живо интересовала правительства и наиболее энергичные круги торговой буржуазии двух самых передовых европейских стран той эпохи. Освоившись в Архангельске, англичане вскоре же начали стараться морем и сушей пробиться на восток: по поручению агента «Московской компании» А. Марша русские мореходы в 1584 г. предприняли путешествие к Оби за пушниной. Ф. Черри ездил на северо-восток, добравшись, по-видимому, до северного Урала.316 В Смутное время, пользуясь разрухой, безвластием и ослаблением контроля, англичане попробовали завязать непосредственные отношения с такими северными центрами, как Пустозерск, чтобы добраться оттуда и в Сибирь. Д. Логан и В. Персглоу в 1611 г. смогли описать путь к Оби через Югорский шар и получить сведения об Енисее, Пясине и Хатанге.317

«Рассказывают, – пишет в своем сочинении Ахмед Инбфадлаллах Эломари, – что Искендер, проходя мимо крайних, ближайших к населенным местам предгорий „мраков“, увидел там людей тюркского племени, весьма похожих на зверей; никто не понимает языка их. Когда кто-нибудь схватит одного из них, то они ускользают из рук его. Питаются они растениями соседних им гор».318 С. Герберштейн в своей книге описывает, что «живут люди чудовищного вида: у одних из них, наподобие зверей, все тело обросло шерстью, у других собачьи головы, третьи совершенно лишены шеи и вместо головы у них грудь или (у других) длинные руки, но без ног. В реке Tachnin водится также некая рыба с головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами и другими частями (тела) совершенно человеческого вида, но без всякого голоса; она, как и прочие рыбы, представляет собой вкусную пищу».319

Рафаэль Барберинипо свидетельству двух татар рассказывает, что «есть за этой рекой какой-то народ, именуемый лукоморами (Locumori), которые в ноябре месяце такие флегматики, что вытекает у них в большом количестве какая-то клейкая материя через поры. В особенности носом, так что захватывает им дыхание, и тогда погружаются они в глубокий сон до апреля месяца. Находя это довольно странным и чудным, я смеялся тому. Но татары мне клялись, что это сущая правда, и я, однако ж, не довольствуясь этим, расспрашивал о такой диковинке еще у разных лиц, которые все мне отвечали, что действительно ходит такая молва и что все, кто ни приедет оттуда, подтверждают это».320 Ричард Джонсон приехал в Москву, где собрал краткие заметкио таинственной Сибири: «В восточной стране, за Югорскою землею, река Обь составляет ее самую западную часть. По берегу моря живут самоеды и страна их называется Молгомзей (Molgomsay). Они питаются мясом оленей и рыб, а иногда и едят друг друга 8. Если к ним заезжают купцы, они убивают одного из своих детей, чтобы угостить их им. И если купец умрет у них они не хоронят его, но съедают его. Они едят также и своих умерших. Они некрасивы на вид, имеют маленькие носы, но проворны, очень хорошо стреляют, ездят на оленях и собаках и одеваются в собольи и оленьи шкуры».321 Квинт Курций Руф сообщал о стране, где почти полгода не бывает солнца и длится непрерывная ночь, после которой наступает непрерывный день, и где живут народы в полуземлянках, имеющих закругленную сторону в верхней части и отверстие для выхода дыма. В зимнее время, по его словам, эти жилища заносятся снегом, и жители выходят через дымовое отверстие, а также устраивают ходы под снегом из одного жилища в другое. Для освещения и отопления эти люди используют рыбий жир. Зимой они двигаются мало и только летом добывают себе питание и запасают его на зиму.322

Интересно и замечание Джовани дель Пьяно Карпини о ненцах (самоедах). Монахи Плано-Карпини и Гильом Рубрук, прибыв к монгольскому хану, встретились с людьми, которые бывали часто на Югре, и записали с их слов рассказ о фантастических людях, проживающих на берегу Ледовитого океана: «Продвинувшись туда далее, они пришли к Самогедам, а эти люди, как говорят, живут только охотами; палатки, платье их сделаны только из шкур зверей. Подвинувшись оттуда далее, они пришли к некоей земле над Океаном, где нашли неких чудовищ, которые, как нам говорили за верное, имели во всем человеческий блик, но концы ног у них были, как у ног быков, и голова у них была человеческая, а лицо как у собаки».323 Гильом Рубрук дополнил Плано-Карпини: «…Предел северного угла неизвестен в силу больших холодов. Ибо там находятся вечные льды и снега. Я осведомлялся, о чудовищах и чудовищных людях Татары говорили мне, что никогда не видали подобного, поэтому мы сильно недоумеваем, правда ли это».324 По мнению д’Авезака, издававшего сочинение Плано-Карпини, речь шла о народе, проживавшем на территории Ледовитого океана до прихода туда самодийцев.

Адам Олеарий, посетивший Россию в XVII в., раскрыл загадку о людях с лицом на груди: он видел самодийцев в своеобразной меховой одежде с капюшоном – так называемых парках. И в своей работе «Описания путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» подробно описал одежду ненцев (самоедов). В своей книге коснулся вопроса, который вводил в заблуждение многих путешественников о «людях с лицом на груди». По утверждению А. Олеария, ненцы (самоеды), чтобы согреться, натягивали свои «кафтаны» на головы и вытаскивали руки из рукавов. При этом рукава свисали по обе стороны лица, и у путешественников в этот период могло сложиться впечатление, что у их владельцев нет шеи.325

Все эти легенды и фантазии ничего не давали для научного познания самодийских и угро-финских народов, их происхождения, а также о местонахождении Югорской земли. В сочинении Эльмелик-Эннасыре Шихабеддина Абулаббаса Ахмеда Ибнфадлаллаха Эломари, отмечено, что Югорские земли находятся «на окраине Севера. Позади их (уже) нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером. Позади ее нет пути, а только мраки». В 1661 г. в России побывал германский посол Августин фон Мейерберг, писавший об Югре: «Югория, или Югра, иначе Юхра – небольшая область, прилежащая к Сибири, жители которой, татары, ведут суровую и дикую жизнь, а со времени Ивана Васильевича-старшего признают московскую власть и платят дань великому князю драгоценными мехами».326 Курляндец Якобс Рейтенфельс, проживавший в России в 1671—1673 гг., писал, что «Обдория с рекою Обью, крайний предел европейской Сарматии, отличается почти постоянным холодом и грязью. Вогулы, угры и калмыки, т.е. волосатые татары, не столько живут оседло в ней, сколько кочуют по ней со всем своим скарбом. Кандиния, или Кандорская область, вдается в Гиперборейское море, получив название от мыса и острова Кандинских, и изобилует драгоценными мехами. Здесь находилась Золотая баба, идол, почитаемый невежественными племенами за бога».327 Местоположение Сибири Я. Рейтенфельс определяет согласно С. Герберштейну, который полагает ее в Приуральской области и отмечает, что «в ней берет начало река Яик».

<1...8 9 10 11 12...17 >

На страницу:

Перейти

10 из 17