Человек из преисподней. Часть 1. Дом

Воспитание в Академии с самого начала коллективное. Один накосячил – вся группа в ответе. Это, считай, основа воинская, когда один за всех отвечает, а все за одного. Так и наказания эффективнее, и чувство локтя до потолка вырастает. Воспитатель коллектив наказал – а уж коллектив сам внутри себя разберется, двоих проучить сумеет.

Наставник, двигаясь слева, параллельно, воспитательных мероприятий, кажется, не заметил. А может, и понял, да сделал вид… Когда в строю то один зашипит, то другой хрюкнет-ойкнет – где уж тут не сообразить. Но и не драться тоже, знаете ли… Как можно пацанам не подраться? Пацаны дерутся – это нормально. Совершенно естественно. Что это за пацан, который кулаками не махал? Может, он болен? Может, не так с ним что-то? Или того пуще – трус?.. Главное, чтоб честно дрался, без никаких выкрутасов: один на один, ниже пояса не бить, без обмана и подленьких приемчиков. За этим особо пацанский кодекс чести смотрит. Тут все просто: либо фильтруй базар, ищи слова убеждения без переходов на личности – либо дерись, отстаивай, отвечай за слова и поступки. Так и батька тоже учит.

У отца и мамы к этому отношение, конечно, разное. Она, понятно, категорически против – а вот батя совсем даже наоборот. Поощряет втихаря. И если кто-то учит только сдачи давать, то Даниил Сергеевич сына учит первым бить – правда, если уже выхода нет и мир меж пацанами к конфликту катится. К драке он положительно относится, считает, что обязательно пацаны должны драться.

В казарме, толкаясь и пихая друг друга, выстроились на взлетке63. Само помещение казармы длиннющее; здесь, в дальнем конце, – молодежь обитает; туда, ближе к началу, где канцелярия, учебные классы, комната досуга и оружейка – старшие группы. У каждой группы свой отсек за толстенной гермодверью – это чтобы ночной подрыв по учебной тревоге старших групп младших не беспокоил. Всего десять отсеков. Столько же, сколько лет в Академии учиться. Каждый год – смена: прежний отсек младшим отходит, группа заселяется в ту, что была у старшей. Группа 2/42, соответственно, во втором отсеке, напротив которого сейчас и построились.

Шеренга длинная получилась, тридцать человек. Но до финиша не все дойдут, хорошо, если треть останется. Остальные отсеются – кто-то в подразделение боевого охранения, кто-то, если успевать не будет, в Ремесленное училище, гражданскую профессию получать, кого, может, и к научникам примут, бывало и такое. Серега же твердо себе установил – только в ПСО и больше никуда. Установил – и готов был работать, как проклятый. По крайней мере, на данный момент мог похвастаться неплохими результатами.

Наставник, выстроив воспитанников, произнес короткую, полную иронии речь о вреде недоедания. О наказании вообще ничего не сказал, но и без того понятно, что прерванный обед лишь следствие… Однако не строго сказал, видно, что не сердится, улыбку в густой бороде прячет. И тем не менее, порядок есть порядок. Драться запрещено, и хотя бы видимость наказания продемонстрировать надо. Но тут опять же… и порядок соблюсти – и дать понять, что наказывать, собственно, и не за что. Это ж целое искусство, между буквой и духом Устава сманеврировать.

Наставник группы Филлипчук Иван Григорьевич. Это сейчас, в кадетах, пока в курсанты не примут. Потом Наставник меняется, прикрепляется на постоянной основе и ведет ребят уже до самого конца, до выпуска. А бывает, что и дальше, особенно если командир свою обойму соберет. Впрочем, Серега так далеко не заглядывал. Когда еще это будет, десять лет до того… Столько нужно узнать, столько изучить…

Начальные классы – пока не тяжело, хотя и сейчас уже приходилось старание и усердие прикладывать. Вот в пятом куда серьезнее: начинается целенаправленное изучение воинских специальностей, подготовка к воинской жизни. А до тех пор программа от гражданской не сильно отличалась: чтение, письмо, математика, история, окружающий мир… Разве что к физкультуре добавлены основы рукопашного боя и самбо, и вводились в четвертом классе предметы, которых нет у гражданских: «Стрелковое оружие» и «Материальная часть боевых машин и механизмов».

Правда, все же было одно и довольно серьезное отличие: кадеты дома не живут, отпускаются в увольнение лишь раз в месяц, да и то если учишься хорошо. Но месяц – это что… Подумаешь… В первом классе куда тяжелее – всех первогодок на полный учебный год лишали общения с родными. Словно сироты, при живых-то родителях. Такова учебная методика. Пусть привыкают к товарищам, к Академии, отрываются от теплого, уютного домашнего очага, от мамули и бабули. На первом же занятии это объяснил Наставник. Говорил он с ребятами как со взрослыми и самостоятельными – и это подкупало, сразу же настраивало на серьезный лад. Куда уж тут реветь… Хотя Серегу все же грела мысль о том, что родители недалеко. Вот и маму не раз видел, когда на экскурсии ходили – она будто специально то там, то здесь попадалась. Помашут друг другу издали – все полегче. Но кто-то, бывало, и хлюпал по ночам. Впрочем – недолго, это все от перемены обстановки. Пара недель – и вливаются в коллектив. А теперь-то уже привычные…

Равняйсь-смирно, перекличка по строевке64, доклад Наставнику по наличию – и развод на занятия.

Историю вела Ольга Ивановна Коновалова. Это касалось как «Истории Дома», начавшейся в этом году, так и просто истории, тех крох, отрывков о прошлой жизни человечества, что смогли найти обоймы в Джунглях и принести в Дом. Но особенно сильно она увлекалась историей России – страны, которая напоминала о себе везде и всюду – на страницах учебников истории и географии, в книгах, фильмах и песнях, в журналах «Наука и жизнь», да и просто тем, что люди Дома осознавали себя русскими. «История России», начинаясь с первого класса, шла все десять лет обучения в Учебном Центре – и у гражданских в школе и Ремесленном, и у военных в Академии, и у научников. Этому предмету уделялось огромное количество времени, благо именно в этих материалах недостатка не было. «Историю нужно знать для того, чтобы понимать суть происходящего сегодня и предвидеть, что будет завтра. И не повторять своих ошибок. Ведь если вы вооружены знаниями о прошлом – понимаете, что нужно делать, чтоб не повторять их в будущем. У вас есть опыт. А опыт – это все». Так говорил Наставник. А Ольга Ивановна добавляла: «Отними у народа историю – и через поколение он превратится в толпу. А еще через поколение им можно управлять, как стадом». Фраза вроде бы сказана был неким общественным деятелем еще До, Геббельсом, кажется, – но кто это такой, Серега пока не знал. Тем не менее незнание не освобождает от ответственности, Ольга Ивановна спрашивала свой предмет строго. Однако чтобы спрашивать – нужно и знания давать, и потому она старалась всячески заинтересовать своих учеников, рассказать, и рассказать интересно.

Вот и сегодня. Едва вошли в учебную аудиторию и расселись – Ольга Ивановна объявила об экскурсии.

– А знаете ли вы, дорогие мои, что было в истории Дома время, когда община балансировала на грани: выжить или умереть?.. Никто не смог бы тогда сказать, уцелеет ли Дом. Да и не существовал тогда еще Дом, каким мы его знаем сейчас. У нас есть документальные свидетельства о том времени – но вплотную мы начнем изучать их со следующей недели. А сегодня устроим экскурсию к единственному человеку, кто жил в то давнее время. И вы наверняка знаете, о ком я говорю.

Ребята знали. Старик Никита остался один-единственный, кто хоть как-то помнил Первые Дни. Было ему лет сто, а может, и того больше – сам он давно уже сбился со счета, а другие и не считали никогда. Тем не менее послушать его всегда было интересно – живой свидетель как-никак…

До Библиотеки, оборудованной внутри Убежища, было минут двадцать ходу. Как всегда, когда выходили за пределы Академии, шли строем, во главе с Наставником. Если далеко идти, на другой конец Дома, тогда обязательно с песней, если близко – просто так. Конечно, до образцового строя, которым ходили курсанты, кадетам еще далеко – по тем хоть линейку сверяй, когда шагают – но пацаны старались. Взрослые, кто встречался по пути, все как один одобрительно улыбались, приветствовали – молодая смена идет.

Старика на рабочем месте не оказалось – если, конечно, стол с чайником и глубокое кресло можно назвать «рабочим». Работенка непыльная – сиди чаек потягивай, послеживай, чтоб ребятня в Хранилище не лезла. Синекура. А куда его, древнего, еще приспособить? Некуда. А тут хоть какая-то польза общине. Ольга Николаевна слегка удивилась – ведь условились же о встрече – но, пожав плечами, побежала на розыски, оставив ребят дожидаться.

Библиотека состояла из двух комнат: Читального зала и Хранилища. Читальный зал – огромный, квадратов двести площадью. Здесь столы ровными рядами, на каждом – монитор. Все книги, вся информация, всё, что когда-либо нашли в паутине, переносилось на электронные носители и сгружалось в общую базу, откуда ее мог вывести на экран или скопировать себе в планшет любой желающий. Трудилось над базой аж пятеро библиотекарей, и работа эта считалась чрезвычайно важной. Сами же книги хранились в особой комнате, в Хранилище, в шкафах за стеклами, при постоянной температуре, и доступ туда разрешался только в присутствии деда Никиты. Да и то просто снаружи поглазеть. Это было чистое Знание, резерв на случай повреждения баз данных, и берегли его как зеницу ока.

Оглядевшись, Серега ухмыльнулся и, толкнув Гришку локтем, глазами указал на одинокую мелкую фигурку. Знайка по обыкновению сидел на своем любимом месте, за самым крайним столом в углу. Одним глазом на экран смотрит, другим на экскурсию косится. И вид такой недовольный, будто ему как минимум научную работу мешают писать… Увидал друзей, улыбнулся, махнул рукой – и снова в монитор уткнулся.

Гришка кивнул.

– Да понятно, что он здесь. Пятница же. У гражданских сегодня короткий день. Вот он из школы сразу сюда…

Пока Ольга Ивановна искала деда Никиту – посидели рядом с товарищем, поболтали. Илья, узнав, зачем прибыла экскурсия, похвалился:

– Вы только начинаете изучать?.. Я уже и Оперативный Журнал смотрел, и с дедом разговаривал. В журнале ничего нет, а он еще помнит… Все повыспросил у него. Я теперь больше вас знаю.

Серега улыбнулся: хвастун… Но это потому что мелкий. Однако что есть, то есть: мозгов у Илюхи на пятерых хватит. Пытливый Знайкин ум интересовало все вокруг, и прозвище свое он получил не зря – этот щуплый пацан, как успели убедиться Серега с Гришкой, в свои шесть годов от роду знал куда больше, чем косой десяток его сверстников, собранных вместе. С самого малолетства на него положили глаз научники, лично Ромашкин Федор Сергеевич, замначальника Научного отдела взял шефство, утверждая, что ребенок – вундеркинд. Оно и немудрено: парень еще до школы бегло читал, запросто выполнял довольно сложные математические операции, занимался программированием и робототехникой, вовсю штудировал «Науку и жизнь», которой в Библиотеке лежала целая огромная подборка. Да и характер соответствовал: сесть, вникнуть, разобраться – это было его.

Гришка равнодушно пожал плечами – подумаешь, дескать, мы тоже много чего изучили – но Серега знал, что ему слегка завидно. А вот сам он не завидовал ничуть, а даже гордился Знайкой. Все ж дружище, как не гордиться. Да и чему завидовать? У Илюхи одно лучше получается, у Сереги с Гришкой – другое. Разными путями пошли, каждый своим делом занимается – но все вместе на благо общины стараются.

Дед Никита нашелся спустя полчаса – ребята уже от безделья по залу разбрелись, за мониторы расселись. Оказалось – забыл совсем про экскурсию, запамятовал, отлучился куда-то по своим стариковским делам. Возраст… Пацаны, подтащив стулья, расселись вокруг, приготовились слушать. Серега с Гришкой – а с ними и Илья – подобрались поближе всех. Впрочем, тут подбираться долго не пришлось – дед Никита, завидев любимчика, завсегдатая Библиотеки, пальцем поманил и на скамью у стола указал.

Аккуратно отрезав ломоть хлеба, степенно нацедив себе кипятка и повторно залив пользованный пакетик чая, старикан откинулся на спинку кресла.

– Сразу скажу – много не помню, – деловито прокряхтел он, довольный вниманием молодежи. Пригубил, почмокал, оценивая вкус. – Даже можно сказать – почти ничего. Оно ведь как… да, помню я и солнце, и небо синее, и деревья… А потом черный провал – и паутина. Словно кусок башки выстригли. И тогда у всех так. Все, что знали и умели, вся память от прошлого – осталась, а как здесь оказались – хоть убей отшибло…

– Газ? – предположил Сашка Чуваков.

– Оно, скорее, так и есть, – кивнул старик. – Прорыв, по всему, разом всех и накрыло. И вроде бы мелькает что-то… – он покрутил пальцем вокруг головы, – но смутно этак, словно тени…

– А много тебе лет тогда было, дедуль? – спросил Гришка.

– А я знаю?.. Может, пять, может – десять, – пожал плечами старик. – Ясно, не младенчик, раз солнце помню. А сколько точно – не скажу.

Первые Дни… – он замолк, и глаза его вдруг затуманились, словно повернулись внутрь себя на шарнирчиках. – Первые Дни, сынки, это разговор особый… В Первые Дни-то и стало ясно, кто из нас чего стоит… Было тогда нас, почитай, тысяч десять. Спопервоначалу. Потом уж, за год, до семи…

– Умирали?.. – тихонько спросил Сашка.

– Принесет мать банку… – не слыша вопроса, медленно продолжал дед Никита, глядя куда-то вдаль, словно заглядывал в далекое прошлое, в те дни, когда был еще не седым скрюченным загогулиной стариком, а маленьким мальчишкой. – На складе получали. С банкой консервы четыре сухаря полагалось. И все это – на неделю. Запремся. Пока она суп варит – я в углу лежу. Скрючишься, брюхо руками к позвонкам прижмешь – все полегче. Дух с варева – с ума сойти! А голод жуткий, кишки друг дружку сосут… Из консервы получалось еды на трое суток. Сначала бульон мясной, его на сегодня, чтоб, значит, с голодухи заворот кишок не случился; завтра уже само мясо едим – волоконце отщипнешь, обсосешь во рту, зубами перемелешь в жижу и после уж только глотай; а на третий день сухари туда, в каструлю, где остатки бульона. Снова похлебка… Пока банка в доме – за дверь не думай. Разорвут. Свои же, кто не утерпел, сожрал консерву в присест, по коридорам караулят, тенями неслышными скользят, словно призраки. По духу чуяли, где есть… После уж, на четвертый день, когда снова в доме пусто – тогда можно выйти. И так – до следующей недели, в понедельник снова раздача на складах…

Крыс ловили, жрали. Хоть и мало тогда их было. А ящеров и змей вовсе не видали, после уж они откуда-то взялись… Вся надежда – склад, что в Доме имелся, да свиньи. Но разве прокормишь такую ораву? Десять тыщ человек!.. Куда там… Нормы урезали максимально, только чтоб ноги таскать. Как в блокадном Ленинграде, прости господи. А толку?..

Умирали, спрашиваешь? Умирали. Вечером спать ляжешь – из коридора кричит. Знаешь, как от голода кричат? Безнадежно, монотонно, на одной ноте… Долго, порой и всю ночь. И с каждым часом все тише, и тише, и тише… Утром выходим с матерью за водой – а он под дверью лежит. Неживой, конешно. Шел, упал, сил подняться нет, ползти – тоже. А выйти к нему никто и не вышел – сами такие же. День лежит, смотрит в потолок глазами мертвыми. Вечером придут солдаты, берут его в Отработку волочь. Четверо их – так они сами от голода шатаются. Унесут кой как. Все, прощай, человек. Кто просто тихо умирал; кто пытался своих же грабить, но потом умирал – сам ли, или солдаты помогали; кто охотился с ножом или арматуриной в пустых коридорах и после людей ел – и умирал в петле; кто до последнего на Периметре стоял – и потом все равно умирал, там же, на посту. Обныкновенно это стало. Обычно. Утром выползешь в коридор – а отсек напротив нараспашку. Выносят. Завтра – сосед справа. Послезавтра – через пять дверей или в конце коридора. У кого мать, у кого отец. Сын ли, дочь… Так три тыщи и перетаскали…

А раз собрались кто поотчаяннее, кому совсем уж край – и на ферму! Ферма тогда одна была, да не в Галерее, а на третьем уровне, где Убежище теперь. И давай штурмовать! Свиней-то раз-два и обчелся – так нет… Голод не тетка. Солдаты тогда сотни три народа положили. Прям с пулеметов резали толпу. Кровищи – море! А не пустили. Иначе, может, и не выжил никто, если б свинюш растерзали… Но и тоже, вишь, на пользу получилось. Всех, кого порезали, – на корм свиням. А как ты хотел?.. Все в дело сгодится.

И ведь сами – сами-то они держались, из вояк, кто свиней стерег! Иные бы плюнули да пожрали все – а эти нет. Берегли… Счет вели скрупулёзно и как прибыток – сразу на всех делили. Говорят, кто и сам там же умирал, а животину ни-ни, не ели…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Боевой нож от известной итальянской фирмы Extrema Ratio. Выпускаются два варианта – Praetorian II и Praetorian IIT, различающиеся формой клинка. IIT – это клинок с ломаной геометрией, углы которого позволяют наносить более глубокие резаные раны. Нисколько не реклама, а лишь для того, чтоб читатель имел представление. С чем привык работать автор, то и описывает.

2

Кадавр. Устаревший медицинский термин, означающий труп, мертвое тело. Однако в Доме этот термин носит иную смысловую нагрузку.

3

ХИС. Химический источник света. Обычно представляет собой пластмассовую палочку с ампулой внутри, наполненную химическими реагентами. При повреждении ампулы реагенты смешиваются и палочка начинает светиться. Свет разный – зеленый, синий, красный, желтый. Светимость до 12 часов, иногда и больше.

4

ППК. Платформа Поддержки Контроллеров. Это общее название всех боевых платформ – тяжелой техники, которая встретится в книге. Градации такие. ППКБЛ (Б – значит «боевая», Л – «на лапах», т.е. способ передвижения – лапы); ППКБГ (Б – значит «боевая», Г – «гусеничная», т.е. способ передвижения – гусеницы); ППКУ (У – значит «усиления»); ППКО (О – значит «обеспечения»); ППКОР (ОР – «обеспечения ремонтная») и ППКОЭ (ОЭ – значит «обеспечения энергетическая»). Здесь даны предварительные расшифровки. Что обозначает та или иная – дальше, на страницах книги.

5

Тридцатый. Имеется в виду калибр 30х165мм, предназначенный для автоматических пушек 2А42, 2А72 и т.п., стоящих на вооружении у ВС РФ, либо 30х173мм, стоящий на вооружении НАТО.

6

Пятьдесят седьмой. Калибр 57х348. Незаслуженно забытый, но в данный момент, кажется, возвращающийся в российскую систему артиллерийского вооружения. Пушка представляет собой усовершенствованный вариант орудия зенитного артиллерийского комплекса С-60. Для такого калибра на поле боя если и есть непоражаемые цели – то разве что тяжелые танки и стационарные ДОТы.

7

РПГ. Ручной противотанковый гранатомет.

8

ПТРК. Противотанковый ракетный комплекс.

9

7Н39 (индекс ГРАУ) «Игольник». Патрон калибра 5,45х39 для автоматов серии АК. Разработка завершена в 2013 году. Данный боеприпас представляет собой заостренный остроконечный сердечник из сплава карбида вольфрама и кобальта, заключенный в свинцовую рубашку. По пробивным характеристикам в 1,8 раза превосходит существующий бронебойный патрон 5,45х39 7Н24, на данный момент имеющийся в войсках.

10

М993. Винтовочно-пулемётный боеприпас стран-участниц НАТО, калибр 7,62х51. M993 – армейский патрон с бронебойной пулей с сердечником из карбида вольфрама. Одна из последних разработок, по бронебойности в полтора-два раза превосходящая «старую» бронебойную пулю М61. Фактически – аналог российского «игольника» (выше калибром), но на вооружение НАТО принят раньше.

11

7Н37 (индекс ГРАУ). Винтовочно-пулемётный боеприпас ВС РФ, калибр 7,62х54. Аналогично «Игольнику» калибра 5,45х39, патрон с такой же технологией разработан и в калибре 7.62х54. Используется в СВД, ПКМ и т. п. Бронебойность его, соответственно, возросла примерно в те же 1,5—1,8 раз по сравнению с 7,62х54 7Н26. Для простоты восприятия в книге он так же именуется «Игольником», просто калибр выше.

12

Путанка. Малозаметная проволочная сеть (МЗП). Объемное заграждение из колец сталистой проволоки. Проволока очень тонкая, поэтому ее почти не видно. Относится к инженерным невзрывным заграждениям задерживающего типа. Опутывая колеса или гусеницы, наматываясь на оси, останавливает механизм, частично обездвиживая его. Также опасна и для пехоты противника.

13

Активные наушники. Наушники, имеющие в своем составе устройства для защиты органов слуха от баротравм во время стрельб из различного стрелкового (особенно с использованием ДТК и особенно в замкнутых помещениях) и артиллерийского вооружения, подрыва взрывчатых веществ и т. п. Имеют встроенные микрофоны и динамики, что позволяет одновременно уменьшить воздействие шумов, слышать окружение и комфортно общаться. Возможно подключение радиостанций и прочих внешних устройств.

14

АСВК. Армейская Снайперская Винтовка Крупнокалиберная. Российская крупнокалиберная снайперская винтовка, созданная в 2004 году коллективом конструкторов завода имени В. А. Дегтярёва. Технически представляет собой пятизарядную винтовку с продольно-скользящим поворотным затвором (т.е. стреляет одиночными, не полуавтомат), скомпонованную по схеме булл-пап. Общая длина оружия 1420 мм. Заявленный производителем средний поперечник рассеивания составляет порядка 160 мм на дальности в 300 м без использования специального боеприпаса. Калибр 12,7×108 мм.

15

КОРД. Российский крупнокалиберный пулемет калибра 12,7х108мм. Предназначен для борьбы с легкобронированными целями и огневыми средствами, уничтожения живой силы противника на дальностях до 1500—2000 м и поражения воздушных целей на наклонных дальностях до 1500 м. Энергия пули достигает порядка 18000 Дж. Для сравнения – пуля калибра 7,62х54 имеет в среднем 3200—3600 Дж.

16

ПКТМ. Пулемет Калашникова Танковый Модернизированный. Используется для комплектации танков, бронемашин, вертолетов, бронекатеров и других объектов военной техники. Принят на вооружение в 1998 году. Калибр 7,62х54. Емкость ленты 250 патронов.

17

Лазерный сканер. Устройство, позволяющее сканировать внутреннее пространство помещения не заходя в него – через проем двери или через неплотно прикрытую дверь, через щель в стене – и «увидеть» полностью пространство внутри, а также конфигурацию объектов, находящихся в комнате. Таким образом человека в броне и с оружием очень легко отличить от человека без такового. Но при этом, если человек будет сидеть внутри другого объекта – например, в ящике с крышкой, – данное устройство покажет только ящик, но не человека. Конечно, плотность сканирования зависит от многих факторов и не всегда может быть получена полная картина, бывают и темные пятна.

18

Сканер плотности или ОРРИ-сканер. Технология на обратно-рассеянном излучении, при которой рентгеновские лучи от источника не проходят сквозь объект, а отражаются от него и формируют изображение на приемнике, расположенном с той же стороны, что и источник. Технология ОРРИ позволяет эффективно обнаруживать вещества с малыми атомными номерами (предметы, содержащие такие элементы, как углерод, водород, кислород и азот). К числу веществ с малой атомной массой относятся взрывчатые, ткани тела человека, алкоголь и т. п. Работает на ограниченном расстоянии.

19

УПЗО. Универсальный прибор зрительного ориентирования. Совмещает в себе ПНВ, тепловизор и бинокль, имеет форм-фактор тактических очков (не путать с баллистическими/стрелковыми очками, которые один в один с очками от солнца или спортивными, и пригодны для повседневного ношения). Выдумка автора. Имею полное право – у нас тут, скажем так, немного отдаленное будущее, поэтому можем самую малость и облегчить боевые будни солдата.

20

Булл-пап (или буллпап). Такая схема компоновки механизмов винтовок и автоматов (пулемет КОРД штатно в таком исполнении не выпускается), при которой спусковой крючок вынесен вперёд и расположен перед магазином и ударным механизмом. Благодаря такой компоновке существенно сокращается общая длина оружия без изменения длины ствола и, соответственно, без потерь в кучности и точности стрельбы, а также и в эффективной дальности стрельбы. Преимущества: компактность, а значит, и мобильность и удобство обращения, что особенно актуально для замкнутых пространств; гораздо меньшая отдача, что положительно влияет на кучность; меньше утомляемость переднего плеча даже при долгой работе с оружием, так как центр тяжести вынесен не вперед, за переднюю руку, а находится между руками. В качестве недостатков же называют и неудобство выброса гильз, и меньшую чувствительность спускового крючка, и грохот выстрела прямо под ухом, так как ударный механизм находится близко к голове стрелка, и т. д. и т. п. Однако все эти недостатки субъективны и устранимы – сам я, перейдя со стандартной компоновки на булл-пап, почувствовал только преимущества. Разве что да, барабанным магазином неудобно пользоваться – упирается в ребра под рукой.