Игра Теней

Он ей нравился практически с самого начала – они пришли в академию одновременно, но после того случая, год назад, она облекла свои фантазии в ярко-выраженную надежду на взаимность. К нам приезжала театральная труппа, и перед представлением все толпились в холле. В общей давке мы и не заметили, кто и когда разрезал юбку Джейн – я только потом это увидела: огромный вырез прямо на попе, открывающий всем свидетелям ее нижнее белье и полные ягодицы. Джейн и без этой проделки Игроков хватало насмешек, поэтому я запаниковала. И еще до того, как успела рассказать подруге, в каком виде ей придется идти через весь учебный корпус, а потом еще и двор, рядом оказался Дэн. Он молча стащил с себя пиджак и протянул ей. А она, после того, как поняла, что конкретно случилось, покраснела, как заправский рак, но потом, на следующий день, поблагодарила его за спасение от очередного позора. С тех пор не только ее, но и мое отношение к Дэну стало другим – вот побольше бы таких настоящих мужчин!

В столовой им все же удалось поприветствовать друг друга, поэтому Джейн теперь цвела, поглощая омлет с ветчиной, а мне только с улыбкой оставалось это лицезреть.

– Мистер Диккенс! – раздался со стороны скрипучий голос куратора. Все поначалу уставились на него, а потом так же дружно на Дэна. – Вы не могли бы изливать свои гормональные всплески без актов вандализма и, желательно, не к преподавателю?

– Чего? – тупо переспросил Дэн.

Куратор не выглядел слишком уж разъяренным, он иронично поднял палец вверх, а потом им же указал в сторону окна. Все, включая нас с Джейн, рванули туда, чтобы посмотреть. На стене преподавательского корпуса огромными красными буквами было выведено: «Жюстин! Спасибо за твою нежность и страсть. Навеки твой, Д.».

Всего лишь «Д.» – так почему подозрение пало сразу на Дэна Диккенса? Очевидно же, что это мог сделать любой! Любой Игрок, например. Дэн теперь стоял позади нас и выглядел гораздо более недоумевающим, чем окружающие, которые уже принимались тихо смеяться. Куратор все возможные отговорки прекратил немедленно:

– В записях мистера Стивенсона отмечено, что именно вы позавчера под каким-то выдуманным предлогом взяли краску – именно эту самую краску! – куратора явно ситуация больше забавляла, чем злила. – Ну и раз вы оказались таким романтичным художником, то пойдите к мистеру Стивенсону снова, возьмите еще. И чтобы к вечеру стена была полностью покрашена. А потом извольте сходить к мадемуазель Ривье и извиниться за это – она в настоящем шоке!

После чего он удалился. Вокруг смех нарастал – все практически сразу поняли, что это розыгрыш. Для меня же картина выстроилась, как только прозвучало имя Стивенсона – ему навскидку было лет сто пятьдесят, и он в академии отвечал за раздачу инвентаря для различных работ. Призывать его в свидетели было бесполезно – он не мог вспомнить, что говорил и кого видел пятнадцать минут назад, а вот вписать в его отчет статью о выдаче краски – запросто. Ведь буквально вчера обсуждалась эта идея в чате Игры, правда, речь шла о другом ученике – видимо, Игроки уже сегодня изменили имя жертвы. Сам Дэн просто чесал светлую шевелюру, принимая хлопки сочувствия и шутки от друзей. Скорее всего, они ему и помогут выполнить задание куратора, оспаривать которое никому бы и в голову не пришло – Игра не прощает тех, кто отказывается в нее поиграть.

Мы с Джейн видели, как после занятий Дэн и двое его приятелей старательно красили стену. Подруга, не стесняясь в выражениях, высказывалась и об Игре, и об Игроках, а я молчала. Только думала о том, как дождаться возможности зайти в чат – посмотреть, неужели Дэн попал в топ жертв, или это просто разовая насмешка. И еще я думала, что буду делать, если мне выдадут обязательное задание, связанное с кем-то из приятных мне людей. Например, с Джейн. Или Дэном Диккенсом, происшествие с которым расстроило Джейн гораздо сильнее, чем его самого.

К счастью, Джейн уснула быстро, что для нее было обычным делом. И только тогда я позволила себе заглянуть в чат Игры. Всю переписку полностью прочитать никогда не удавалось – чат очищался каждые несколько часов, а в последних сообщениях Дэна не обсуждали, как и не было его имени в топе. Теперь они планировали что-то с участием самой мадемуазель Ривье – кажется, они хотят «раскачать» роман между ней и Дэном, но я очень сомневаюсь, что многие в это поверят. Она была совсем молоденькой и очень хорошенькой, и наверное, многие парни в нее были влюблены. Коротко стриженая француженка с огромными глазищами, приехавшая работать в академию пару лет назад. По-моему, эта идея имела бы смысл, выбери они на роль жертвы кого-то более уязвимого, чем Дэн – вряд ли кто-то поверит, что такой серьезный и сдержанный человек замутит роман с преподавателем французской литературы. А если бы Дэн в такое и вляпался, то никто и никогда об этом бы не узнал. И уж точно он стал бы последним, расписывающим стены академии признаниями в любви. А раз никто не поверит, то такие забавы обречены оставаться только забавами, поэтому ничего особо зазорного я в них и не увидела.

Я даже дочитать не успела, когда увидела мигающий значок пришедшего личного сообщения. Невольно вздрогнула, уже привыкшая к тому, что меня не донимают и спокойно относятся к моему молчаливому присутствию. Но когда я прочитала имя отправителя, то чуть не вскрикнула.

Ки: Привет, милая Энни! Любишь подсматривать за остальными, не принимая участия?

Конечно, рано или поздно этот вопрос мне бы задали, я просто не давала себе труда об этом всерьез переживать.

Рибонуклеин: А разве можно называть участников их настоящими именами?

Ки: Думаю, тут мне можно все. Так тебе нравится моя Игра?

На этот вопрос однозначного ответа попросту не было – я видела в Игре плюсы, но ее минусы существенно перевешивали, поэтому и ответила:

Рибонуклеин: Нет.

Ки: Осталось выяснить, врешь ты мне или самой себе. Но это сейчас не имеет значения, правда? Готова получить первое обязательное задание? Хотя твоя готовность тоже не имеет значения:)

Меня охватил мучительный мандраж – волнение вкупе с какой-то близостью разгадки. Вот, впервые у меня появилась возможность пообщаться с самим Ки Роджерсом! Я еще ни разу не находилась так близко к нему. И пусть я не видела его лица, но могла узнать хоть что-то о его стиле общения, уме, характере…. Но скорее всего, сейчас он выдаст свое задание, и на этом наш диалог закончится. Надо сделать все возможное, чтобы успеть хоть что-то выяснить!

И вдруг, за какую-то долю секунды, я увидела ситуацию и с его стороны. Все, буквально все хотят задавать ему вопросы: «Почему выбрали меня?», «Сколько участников в Игре?», «Кто ты?» или нечто подобное. Большинство, как и я, поначалу не влезают добровольно в авантюры – вероятнее всего, так же отсиживаются, наблюдая за остальными. А потом является Ки Роджерс собственной персоной и дает обязательное задание. Азарт, который я наблюдала в чате, приходит только со временем. Я насчитала не более тридцати постоянных участников – и думаю, они как раз из тех, чьи личности раскрыты. Они на поверхности, они выбрали себе такую нишу – играть, но не заигрываться. А обозначив свою принадлежность к Игре Теней, они еще и обеспечивали себе страх со стороны других учеников. Это именно те люди, которые доставали бы остальных или подшучивали над кем-то, даже если бы Игры не существовало! Они есть в любом сообществе подростков, а Игра только объединила их под едиными знаменами и дала больше возможностей развернуться. Есть и те, кто только выполняет обязательные задания. Наверняка существует и та часть, что ведет свои игры, обсуждая их только в личных сообщениях. Другие новички, я почти в этом не сомневалась, ведут себя примерно как я – просто потому, что они пока не определились с нишей, которую хотели бы занять. Выжидают и осматриваются, сгорая от любопытства, но не рискуют сразу влиться в Игру.

А самое простое и сейчас важное – все эти вопросы задает каждый новенький, как только получает первую возможность поговорить с Ки Роджерсом. Ки устал от этих вопросов. Ки знает, как от них увиливать. Ки нельзя поймать на таких простых маневрах. Я взяла себя в руки и написала только:

Рибонуклеин: Готова.

Через минуту зеленый огонек пришедшего сообщения снова подмигнул:

Ки: Жертва – Джон Ховард. Задание – в пятницу утром с его телефона скинуть сообщение: «Извини, я не смогу поехать» на номер…

И как же мне это выполнить? Но Ки устал и от таких вопросов. Это не его дело. Его дело только начислить мне бонусы, если я выполню задание, или включить меня в топ жертв, если провалюсь.

Рибонуклеин: Ясно.

Через пару минут все сообщения исчезли. И теперь я проклинала себя за то, что не решилась задать ни одного вопроса – теперь я не смогла бы написать Ки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Чувство опустошенности никуда не делось. Я поступила верно, не начав расспрашивать о чем-то Ки – он все равно бы не ответил, но сами-то вопросы будто разбухали внутри головы. Они превращались в зубастых монстров, грызущих мозг, что я уже отчетливо ощущала. Снова пролистала чат – пока ничего интересного, и кажется, они решили наконец-то отстать от Эллисон. Давно пора – урок она усвоила, как и все те, кто когда-то задумывал пожаловаться на Игру родителям или преподавателям, а ее возмущенные писки уже начали порядком раздражать. На завтрашний вечер планировалась только постановка страшилки для малышни – завывания посреди ночи, записанные на пленку, да кровавые лужицы возле дверей – по себе знаю, когда привыкнешь, это даже становится забавным. Правда, визгу будет… не все же еще привыкли, а среди малышни много недавно поступивших.

Глаза в очередной раз натолкнулись на ник «Кросс» – он нередко бывал онлайн, но ни одного сообщения в «Общей комнате» я от него не видела. Он мог быть одним из администраторов, следящих за общением в чате, или… таким же новичком-молчуном, как и я! Открыла личные сообщения.

Рибонуклеин: Я тут недавно. Поможешь освоиться?

Ответ пришел мгновенно:

Кросс: Что тебя интересует?

И я решилась! Хотя бы потому, что мои зубастые мысли уже начали прогрызать изнутри череп.

Рибонуклеин: Все!

Кросс: Тогда начни хоть с чего-нибудь.

Рибонуклеин: Ты давно в Игре?

Кросс: Сравнительно.

Вот так – он не горит желанием откровенничать. Я была уверена, что админам сайта доступно чтение личных сообщений, поэтому и тут запрещалось нарушать правила. Его осторожность могла быть следствием страха… или объяснялась принадлежностью к этим самым модераторам. И точно так же, как недавно с Ки, мой запал схлынул под натиском рациональных мыслей – я могу задавать вопросы, но никто или почти никто не решится на них отвечать. Только если они не касаются самой Игры и ее правил.

Рибонуклеин: Что будет, если я не стану участвовать в общих розыгрышах?

Кросс: Насколько я знаю – ничего. Ты должен выполнять задания от Ки, а остальное – уже твое дело. Но выйти из Игры ты не сможешь.

А может, я и ошиблась насчет того, что ничего не смогу выведать.

Рибонуклеин: А что случается с тем, кто хочет выйти?

Кросс: Скоро узнаешь. Следи за чатом в ближайшие дни.

Ничего не понятно, но совету я, конечно, последую.

Рибонуклеин: То есть ты хочешь сказать, что меня в любом случае заставят играть?

Кросс: В любом случае.

Рибонуклеин: Похоже на рабство!

Кросс: Это и есть рабство.

По спине прошелся мороз – нет, я и раньше смутно предполагала, как примерно все устроено, но кажется, в скором будущем стану свидетелем этого самого принуждения.

Рибонуклеин: Тогда зачем кто-то вообще в этом участвует? Даже если выйти из Игры нельзя, то зачем кому-то выполнять необязательные задания?

Кросс: На это ты можешь ответить и сам. До связи!

Он отключился, а я еще долгое время листала вверх-вниз, читая чужие сообщения в «Общей комнате». И да, Кросс был прав – я и сама знала ответ, почему люди добровольно играют. Вначале ими, как и мной – всеми без исключения – движет любопытство, потом некоторые находят себе развлечение в том, чтобы усложнять кому-то жизнь – и это скрашивает их монотонные учебные будни, а многие только тут, только в Игре, чувствуют себя более значимыми, чем они представляются себе в реальной жизни. Многие из них, особенно самые пакостные и самые активные, скорее всего, вне этой системы не больше чем ничтожества, серая масса – что-то наподобие Алекса Миллера. Но тут вся эта мерзость обезличена, а значит, обезличена и ее ничтожность. Объединившись, они чувствуют себя Легионом, даже не задумываясь, что к Игре они принуждены, посажены на цепь. Но вот Кросса мой вопрос о рабстве не смутил – а это значило, что он не принадлежит к числу бездумных идиотов. Теперь мне стало интересно узнать и его личность, а заодно и мотивы – он в Игре, потому что не может из нее выйти, или он играет в Игру другого уровня, в отличие от «Никарагуа», «Дракулы», «Классика» и прочих мелочных шутников?

На выпускной параллели шесть групп по тридцать человек в среднем. В целом, в трех старших параллелях – около шестисот учеников. Это если не считать профессорско-преподавательского состава и работников академии, и если предположить, что в Игроки приглашаются только старшеклассники. Сколько из них задействованы в Игре? Кто из них Ки Роджерс? Кто из них Кросс? Кто из них Классик, только что предложивший подсыпать миссис Адамс слабительное? Я могу каждый день проходить мимо, здороваться или обсуждать задание по математике и даже не подозревать… А подозревать можно каждого! Только Джейн, посапывая, повернулась на другой бок, доказывая свою полную невиновность в любых обвинениях.

Глава 3

Я ломала голову. В пятницу мне предстояло выполнить задание Ки – и в данный момент это казалось нереальным. Джон Ховард учился в моей группе, и мы общались с ним довольно хорошо. Я должна была отправить сообщение с его телефона – скорее всего, этот розыгрыш не имел никаких иных серьезных целей, кроме проверки меня. Ну, отправлю я кому-то, что Джон не сможет куда-то поехать – и что? С сотовой связью они смогут быстро разрешить это противоречие, так что даже никакого особого розыгрыша не получится. Но гораздо интереснее узнать – справлюсь ли я с этим. Конечно, я могла бы изобразить перед ним сцену: якобы что-то у меня случилось, и попросить у Джона его телефон для срочного звонка. Но в этом случае он вскоре бы понял, кто отправил сообщение – а это было не слишком-то интересно. Выполнить задание и при этом не раскрыть себя – вот тут уже задачка посложнее, но пока я не имела представления, как ее решить.

Кроме того я удовлетворяла свое любопытство хотя бы частично, общаясь с Игроками в личных сообщениях. Кто-то, как Никарагуа, отвечал очень охотно, кто-то не отвечал вовсе. Именно у Никарагуа и пары других участников мне удалось выяснить большинство деталей. Например, что дают бонусы за выполненные задания – это была своеобразная игровая валюта. За бонусы можно было нанять себе помощника для какой-то миссии, вставить имя жертвы в топ или, наоборот, выкупить кого-то из этого списка. Все эти операции проводились через Игрока под ником «Бухгалтер» – у него же можно было узнать расценки; но пока меня, не имеющую ни одного бонуса, это не интересовало. Помимо прочего, зарабатывание бонусов превращалось в некое соревнование между Игроками, что привносило в Игру дополнительный азарт. От Никарагуа я узнала и о том, что личные переписки на сайте не очень приветствуются – мне даже могут написать предупреждение, если буду этим злоупотреблять. Но при этом сам он отличался исключительным словоблудием, просто находка для шпиона! Из переписки с ним мне стало понятно, что большинство Игроков низшего уровня знакомы друг с другом в реале – это неизбежно, поскольку они иногда попадают на одни и те же задания, а потом часто и добровольно кооперируются в следующих. Но обсуждать Игру с посторонними было строжайше запрещено – и даже Никарагуа не знал, чем это чревато. Да он и не видел в этом смысла – Игра остается Игрой, пока она проводится скрыто, и «никому не придет в голову портить всем веселье». Судя по его оговоркам, сам он в Игре участвовал не менее двух или трех лет, потому что упоминал некоторые розыгрыши тогдашней давности.

Мои первоначальные предположения о структуре Игры подтвердились. Существовал особый уровень Игроков – Тени. Их было немного, но именно Тени следили за тем, чтобы все правила неукоснительно соблюдались. Насколько я поняла, Тени и входили в узкий кружок организаторов – ближайшее окружение Ки Роджерса. Под какими никами скрывается эта внутренняя разведка, Никарагуа не хотел или не мог мне ответить. Иногда Тени проводили и общие турниры: в чате вывешивалось задание, не связанное или почти не связанное с чьим-то розыгрышем, и те Игроки, которые их исполняли, зарабатывали себе очки. Эти турниры, по мнению моего собеседника, были самым интересным в Игре – когда все участники, охваченные азартом, носятся по академии в поисках какой-нибудь красной ленточки или пытаются пробраться в кабинет одного из преподавателей, чтобы оставить там бумажное сердечко, и никто извне не понимает, что происходит.

На занятиях я следила за Джоном Ховардом. На мой субъективный вкус, он был очень симпатичным парнем, но принадлежал к породе повес – бесконечные подружки, время от времени закатывающие ему сцены ревности, не слишком-то высокие баллы в общем институтском рейтинге – он учился почти на грани отчисления, вот только успехами в нашей футбольной сборной мог похвастаться. Вроде бы не глуп, насколько я могла судить, довольно приветлив, но легкомысленный лентяй. Поначалу он тоже относился к тем, кто смеялся над Джейн, но как-то быстро остыл – думаю, бесконечная травля просто не вписывалась в его легкий характер.

Не знаю, оставляет ли он сотовый в комнате на время занятий или держит его выключенным в кармане пиджака. Ни в том, ни в ином случае я не представляла, как добраться до его телефона. В мужское общежитие днем пробраться не проблема, но вскрыть замок его комнаты я не могла. Уверена, со временем придется этому научиться – при такой-то жизни. А сейчас требовалось приложить изобретательность.

В среду я спросила у него, проходя мимо по коридору:

– Ты телефон потерял? Там про чей-то телефон куратор спрашивал.

Джон неосознанно хлопнул себя по карману, но потом спохватился:

– Нет. Мой же в комнате, – улыбка у него тоже очень приятная, объясняющая, почему вся группа поддержки готова из-за Джона перегрызть друг другу глотки.

Я просто равнодушно пожала плечами и пошла дальше. Значит, он оставляет телефон в комнате. Задача ну никак не хотела становиться проще. Теперь и нет смысла пробираться в спортивную раздевалку во время их тренировки.

К счастью, моя соседка много времени проводила в библиотеке – она всегда начитывала материала больше, чем нам задавали. Там же часто и выполняла домашние задания – говорила, что тамошняя атмосфера ее настраивает на рабочий режим. Ее отсутствие давало мне больше свободы для маневра.

Для начала надо было выяснить, где хранятся дубликаты ключей от комнат. Я зашла в приемную коменданта нашего общежития, демонстрируя близость к истерике:

– Миссис Клоктаун! Я потеряла ключи! – даже всхлипнула для реалистичности. – Возможно, их по ошибке прихватила Джейн, но я не имею понятия, куда она запропастилась. Уже все обыскала…

Женщина поправила очки и ответила недовольно:

– Заплатишь штраф!

– Заплачу! – с рвением откликнулась я. – А может, найдутся еще… Может, Джейн…

Она перебила:

– На, возьми пока дубликат, – миссис Клоктаун выдвинула ящик своего стола и отцепила от огромной связки ключ с номером нашей комнаты. – Вернешь вечером, если найдется твой. А если не найдется…

– Спасибо! – я уже убегала в свою комнату.

Теперь я знала, где хранятся дубликаты, но задача по-прежнему не хотела упрощаться. Мне нужно залезть в стол коменданту, успеть отыскать и отцепить нужный ключ. Идея пришла только вечером, когда я выполняла свои работы в псарне. Уже покормила собак и решилась на безумство – вот что делает Игра с порядочными людьми! Собаки ко мне были привязаны, псины у нас вообще отличались добродушием. Некоторые, правда, были чуть агрессивнее остальных, но ко мне, их кормилице, конечно, относились с должным уважением. Я выбрала для своей миссии трех псов, которые хотя бы внешне выглядели устрашающе. Вывела их во двор и… побежала. Собаки, как и положено собакам в таких случаях, радостно рванули за мной, уловив, что я предлагаю им повеселиться.

Я влетела в корпус мужского общежития и убедилась, что псы успели попасть внутрь до того, как дверь захлопнется. Тут же столкнулась с парой парней, которые, еще не понимая, что происходит, в спешке уступили мне дорогу. Я же орала, будто за мной гонится маньяк с бензопилой: «Помогите!». Коридор тут же заполнился недоуменными людьми и, естественно, примчался и сам комендант. Надо признать, что собаки свою роль не очень-то качественно исполняли – они радостно лаяли, задрав хвосты, и даже не пытались произвести впечатление угрозы. Но общую суматоху мне создать все же удалось. Пока все, возглавляемые комендантом, отлавливали не слишком-то озверевшее зверье, я занырнула в его каморку и нашла нужный ключ. А потом исчезла оттуда, даже не пытаясь выяснить, что произошло дальше с моими подопечными. Комендант вообще не успел понять, кто стал причиной первоначального шума, а ученики, скорее всего, просто решили, что это очередная Игра. К тому же свидетелями стали только жители первого этажа и их гости. Пропажу вряд ли заметят – не пересчитывает же он ключи каждый день, особенно если для этого нет существенного повода.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.