Наша новая жизнь

Он говорил неправду. Софи сразу это поняла: у него запульсировала жилка под левым глазом. Так происходило, когда он бывал расстроен, сердился или был чем-то озабочен. Она никогда не ошибалась. И прямо сейчас крошечная жилочка задергалась.

– Ну, все вроде идет как надо. Акции «Эвереста» повышаются, и люди, с которыми я разговаривала, довольны качеством предоставляемых им услуг. – Софи улыбнулась. – Рост даже невероятно высок. Но тебе ведь это, разумеется, известно? – Успех в бизнесе сделал Клея миллиардером, оставив позади те дни, когда он был признан одним из лучших ковбоев. Клей основал несколько других компаний, и все они были успешны, пусть и не так, как «Эверест».

– Да, – ответил Клей, разрезая стейк. – Пока что дела в «Эвересте» в полном порядке.

Когда компания останавливала рост и развитие на уровне, который Клей не считал приемлемым, он поступал так, как всегда делал в родео, – изучал данные и статистику на каждого быка в округе. Изучал, каким образом быку удавалось сбросить с себя ковбоя, была ли у быка привычка вертеться или брыкаться, вращал ли он плечами, и если да, то в какую сторону и как высоко. Он принимал во внимание возраст и родословную, и любой другой фактор. К моменту выхода на арену он знал каждого быка изнутри и снаружи, знал лучше, чем владелец животного. То же самое касалось и бизнеса, которым он теперь занимался.

Но знанием предмета это не исчерпывалось. Когда он к чему-то стремился, то ему помогали цепкость и упорство. Он никогда не оставлял дело незавершенным. У него были сноровка и умение прекрасно разбираться в числах и статистике, поэтому создать и руководить компанией для него – естественный процесс, как для других людей – дышать.

Но что-то происходило. Если она не сможет это выяснить сама, то придется заставить Клея ей рассказать. Частенько бывало так, что он ничего не говорил, пока не решал проблему. Обычно Софи не приставала к нему, если только ситуация не выходила из-под контроля, и он нуждался в ее помощи.

– Ты не доела ланч? – спросил Клей, когда она встала и направилась к двери.

– Я не голодна. Увидимся позже.

– Ты вытащила меня сюда, прочитала лекцию о пользе правильного питания, а сама не ешь?

– Я перекушу позже, – отмахнулась Софи.

С раздраженным вздохом Клей взял тарелку с едой, салфетку, столовый прибор и исчез у себя в кабинете.

Дрекслер был одним из тех, кто помогал Клею создавать «Эверест». В чем причина его звонка, Клей не сказал. Не в его правилах раскрывать карты, пока проблема не разрешалась. Если кто-нибудь называл его предпринимателем, он отшучивался и отвечал, что он всего лишь старый ковбой, которому повезло. На самом деле он был проницательным и умным бизнесменом с врожденной способностью получать прибыль, казалось бы, из ничего.

Бык, который изменил его жизнь, не просто раздробил ему ногу и вспорол живот. В переносном смысле эта трагедия разорвала ему сердце, бросила вызов его умственным способностям. Увечья зажили, но внутри остались раздражение, злость, печаль и даже безнадежность с привкусом горечи – все это он старался сдерживать. Чувства, которые ему удавалась скрывать от окружающих, Клей не мог скрыть от Софи. Софи изучила его красивое лицо лучше, чем собственное. Она всегда могла бы сказать, когда он видит, что кто-то врет или не к месту шутит, знала, когда он сдерживает гнев. Знала, когда блеск, зажигающийся в изумрудно-зеленых глазах, означал призыв действовать или поджать хвост и ретироваться. Большинство женщин совершали ошибку бежать совсем не туда – прямо в его объятия. Спустя пару недель роман – или они думали, что это роман, – заканчивался, и тогда они недоумевали, в чем дело.

Софи надеялась, что никогда не увидит боли, которую Клей прятал внутри. Или ярости. Но остатки этого не убрать: обиду, горькое разочарование и бешенство, причиненное ему бывшей невестой. Софи подозревала, что это стало причиной, почему после несчастного случая он ни с кем постоянно не встречался.

Он – умный человек, таких умных она не встречала. У него замечательное чувство юмора, и постепенно оно к нему возвращалось. От взгляда темно-зеленых глаз и редкой улыбки у Софи перехватывало дыхание, даже спустя пять лет, как она у него работала. Его руки, мозолистые и мощные, могли быть нежными, когда он касался женщины, словно гладил новорожденного жеребенка. Пряный запах одеколона смешивался с его природным запахом, отчего представительницы слабого пола слетались на него подобно пчелам на цветок. Хотя Клей Эверетт уж точно не цветок. Он жесткий, грубоватый и мужественный. Настоящий мужчина.

Несчастный случай и последующие изменения, которые ему пришлось внести в свою жизнь, не укротили его темперамент. Это придавало его облику резкости, что, как ни странно, делало его еще более привлекательным для женщин. Та же самая энергия, которая удерживала под ним гигантского быка, питала его до сих пор. И в спальне женщины это чувствовали. По собственному опыту, Софи знала, насколько сексуальным может быть этот мужчина. Достаточно вспомнить тот вечер в мае после бала-маскарада.

На следующее утро, когда солнце появилось над дальними холмами, Софи выскользнула из комнаты, уже одетая, и побежала к своей машине. У нее ушел весь уик-энд, чтобы освободиться от колдовства Клея. Ее жизнь никогда не будет прежней. Но на утро понедельника она с высоко поднятой головой прошла мимо Клея прямо в свой кабинет, кратко поздоровалась и в глаза ему не глядела. Та ночь – ошибка. И подобного не повторится. Если у него другое мнение, то чем скорее эти мысли выветрятся из его головы, тем лучше будет для них обоих.

Глава 3

Наступило утро пятницы. Софи открыла глаза и взглянула на часы. У нее выходной. Прогноз сообщал, что погода будет прекрасной, и она уже знала, как проведет день. Отбросив одеяло, она поднялась с кровати, быстро натянула джинсы и майку. Клей был в Далласе на встрече с одним из своих акционеров, поэтому этот день полностью в ее распоряжении. Она возьмет хорошую лошадь и насладится поездкой верхом по техасским просторам. Офис Клея был переведен на ранчо, а сама Софи жила в городке Роял. Но она пользовалась разрешением Клея брать его лошадей.

Отказавшись от привычного утреннего кофе с тостом, Софи проехала шесть миль к ранчо «Летящий Эверетт». Остановив автомобиль рядом с конюшней, она вошла в главное здание и направилась в правый коридор. Свежие запахи люцерны и мелиссы ударили в нос, кружили голову. Она услышала ржание Прыгуна еще до того, как приблизилась к деннику.

Когда Клей в первый раз увидел Софи на конюшне, то очень удивился. Она объяснила ему, что выросла среди лошадей и скучает без них. И тогда он тут же сказал, что она может ездить на любой лошади на ранчо в свободное время. Это вошло у нее в привычку. Софи сегодня выбрала черно-белого Прыгуна. Ему так же не терпелось покинуть стойло, как ей сбежать из офиса. Она проверила его подковы и накинула седло.

Софи вывела Прыгуна из конюшни к северным воротам и услышала голос Клея. Она очень удивилась.

– Доброе утро. Ты отменил свою встречу?

– Да. Я в любом случае должен поехать в Даллас на следующей неделе, вот и решил, что тогда и встречусь с акционерами. День чудесный. Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

– Нет, конечно. – Софи перекинула поводья через шею Прыгуна и ласково его потрепала. – Значит, доктор разрешил тебе сесть в седло?

– Разрешения я не спрашивал.

– Но ты все равно это делаешь.

– Уж в седло-то я смогу взобраться без проблем.

Что за противный тип. Софи посмотрела на его лицо. Глаза блестят, на губах соблазнительная улыбка. У него такой вид, словно он предлагает ей разделить с ним общий секрет. Намекает на ту ночь? Ночь была потрясающей, но больше этого не повторится.

А Клей уже шел к денникам с самыми породистыми скакунами. Хромота очевидна, но ему наплевать. Лошади навострили уши и приветствовали его тихим ржанием.

Дорога Клея к выздоровлению была долгой, и Софи не могла не восхищаться его упорством – он стремился добиться стопроцентного восстановления. Он изумлял врачей, чьи виды на его будущее не были оптимистичными. Уж кто-кто, а Софи знала, насколько он здоров физически.

Спустя недели после той памятной ночи Софи задерживалась в офисе намного дольше положенного, чтобы предотвратить общение с Клеем помимо работы. Если Клей и догадался, почему она это делает, то ничего не говорил. Но здесь не офис, здесь нет барьера личным разговорам. Что она скажет, если он заговорит об их взаимном влечении? Она не знает.

Клей вернулся с выбранной лошадью – крупным гнедым мерином, и они поскакали к воротам, открывающимся на восточное пастбище.

Местность очень напоминала Софи ту, где она выросла. Когда она в первый раз села здесь на коня, то почувствовала тоску по дому. Но это лучше, чем сидеть по выходным в коттедже, который она снимала на окраине Рояла.

Софи любила ездить на запад по старой скотоводческой тропе через рощицы мескитовых деревьев. Она останавливалась у озер с зеркальной неподвижной водой – в этом районе таких хватало. На этот раз они с Клеем отправились в более скалистую местность, где тропа поднималась вверх.

– Я подумал, что по пути проверю ограду, – сказал Клей. – Проволока опять обвисла. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Не возражаю. Я никогда не ездила в эту часть твоего ранчо.

– Гористую местность труднее пересечь, но стоит добраться до верха, как перед тобой открывается изумительный вид. Это одна из причин, почему я купил ранчо здесь.

Они ехали молча, пока Клей не спросил:

– Как ты стала такой искусной наездницей? Где научилась сидеть на лошади?

– Дома, – поколебавшись, ответила Софи. – У отца небольшая молочная ферма, и мы всегда держали пару лошадей. Мы с сестрой ездили верхом при каждом удобном случае. И родители тоже это любили. Наверное, я унаследовала это от них. Мне ничего так сильно не хочется, как ездить верхом.

Софи заметила, что Клей поджал губы, пряча улыбку.

– Согласен. Нет ничего лучше, как оседлать кого-нибудь.

– Я не имела в виду быка.

– И я не об этом.

Она закатила глаза на его попытку сказать скабрезность.

– А ты? – спросила она. – Ты вырос среди лошадей и скота?

Глупо, конечно, задавать такой вопрос человеку с его жизненным опытом, но Софи мало что знала о его детстве, и у них не было возможности поговорить так, как сейчас.

– Меня посадили в седло, когда я еще был в подгузниках, – улыбнулся Клей. – Быть ковбоем – это все, чего я хотел до подросткового возраста, пока не узнал про девочек.

– Наверняка ты в этом преуспел.

– Да уж. – Он бросил на нее озорной взгляд через плечо. – Но я был еще и неплохим ковбоем.

Софи покачала головой. Она как раз и угодила в сети этого мастера на все руки.

– За все годы, что мы работаем вместе, не помню, чтобы ты рассказывала мне о своей жизни. Теперь я знаю, что ты выросла на ферме. Расскажи еще.

Ее прошлое… Вопрос прозвучал неожиданно, и Софи почувствовала, как напряжение охватывает все тело.

Сам того не осознавая, он заставил ее вспомнить ужас, который привел к тому, что она уехала прочь из дома, и уехала так далеко, как только смогла. Конечно, те воспоминания никуда не делись, но она старалась об этом не думать. Здесь ее никто не знал и не имел причин узнать о ее прошлом. Софи это устраивало.

– Нечего рассказывать. Типичный городок. По вечерам в пятницу играют в футбол. Каждую среду специальное горячее блюдо в единственном кафе в городе. Это либо тушеное мясо, либо стейк из цыпленка. Очень скучно.

– А что привело тебя в Техас?

Опасный вопрос прозвучал.

Софи повела плечом:

– Да не было особых причин. Просто захотелось пожить в другом месте.

Клей открыл было рот, чтобы спросить еще, но передумал, к облегчению Софи. Она не была готова к его вопросам. В следующий раз будет начеку.

Песчаная дорога петляла среди деревьев, поднимаясь все выше. Деревья здесь были более высокими, мощные дубы и величественные сосны. Клей остановился и указал назад, туда, где они начинали свой путь. Вид был захватывающий. Среди хвойных деревьев Софи разглядела контуры ранчо с обширным расчищенным участком вокруг дома и стоящих в отдалении конюшен. Лошади и скот щипали сочный взошедший овес.

– Поломанная ограда вон там, – указал Клей.

Они преодолели небольшой подъем и спешились. Действительно, несколько тросов в ограде провисли, один лежал на земле. Клей занялся починкой, а Софи наблюдала Клея Эверетта за черной работой. Прежде всего он ковбой, и в душе всегда будет ковбоем, а ковбой может и ограду починить. Только бы не навредил связкам и сухожилиям! Но сказать ему что-то в этом духе она воздержалась. Пора кончать хлопотать вокруг него и без конца волноваться. Да, он прошел через ад, но выжил, и ему лучше.

Внизу слева Софи увидела голубую поверхность воды.

– Пойду к озеру, – сказала она.

– Хорошо. Закончу и приду к тебе. На другой берег не переходи – там небезопасно.

– О’кей.

Софи села на Прыгуна и спустилась по тропе. Чтобы добраться до озера, ушло пять минут. Перед ней красочная картинка, похожая на открытку: мерцающая вода, рыжие скалы, зеленая трава. Софи спрыгнула с коня, оставив его щипать траву, а сама вскарабкалась на большой валун.

Что-то в воде привлекло ее внимание. Она присмотрелась и увидела косяк рыб – они чем-то кормились. Жаль, что у нее не оказалось ни хлеба, ни зерен, чтобы бросить им. В следующий раз, когда они с Клеем вернутся сюда, она не забудет принести что-нибудь.

Господи, о чем только она думает? Она вообразила, что они приедут вместе! Возможно, она и вернется сюда как-нибудь, но очень сомневается, что вместе с ним.

На небе не было ни единого облачка, легкий ветерок сдул волосы с лица и играл листьями на деревьях. Вдруг сильные руки упали ей на плечи. Клей уселся на валун, обхватив ее ногами и прижав к себе, – его руки у нее на груди.

– Удачное место для отдыха, – сказал он.

– Я наблюдала за рыбами. Видишь их?

– Они питаются живущими на поверхности насекомыми и мелкой рыбешкой. Надо было захватить складную удочку. Тогда на ужин у нас была бы форель.

– Форель? Она вкусная?

– Ты никогда не ела форели? – изумился Клей.

– Нет.

– О, необходимо расширить твой вкус. Я не большой знаток, но тебе следует попробовать форель со специями в масле. Мне очень нравится, когда ее готовят на костре.

– Может, когда-нибудь и попробую.

– Я и сам могу приготовить это для тебя.

– Ты умеешь готовить?

– Могу. Ничего изысканного, но накормить горячей, сытной едой смогу.

– Хотелось бы удостовериться.

– И мне. – Клей наклонился, потерся лицом о ее шею и тихим мягким голосом проговорил прямо ей в ухо: – Софи, ты мне разрешишь… разрешишь опять?..

Разговор ушел от рыб к более опасным вещам. Софи ощутила тепло, разливающееся внизу живота.

– Софи, я хочу тебя. Ты ведь знаешь.

Их ночь… это неправильно и не должно повториться. Каждая клеточка в ее теле буквально кричала, что ей не следует совершать ошибку дважды. Вдруг Клей улегся спиной на камень и одним движением устроил ее поверх себя, лицом к нему. Руки Софи упирались в его широкие плечи, она смотрела прямо в изумрудно-зеленые глаза. Его тело, мускулистое, гибкое, тянуло к себе.

– Поцелуй меня, – прошептал он.

Она услышала, вернее, догадалась. Она настолько созвучна ему, что услышала бы его слова, будь он от нее на милю.

– Глупая мысль.

– А по-моему, мысль замечательная. – Одной рукой Клей приподнял ей голову и приблизил ее губы к своим, жарким и жадным. Не колеблясь, он заполнил ей рот своим языком. Все это было ей уже знакомо… и многое другое. Клей, несомненно, самый сексуальный мужчина из всех, с кем ей приходилось сталкиваться. Он искуситель, которому трудно сопротивляться.

За те месяцы, что прошли после трагедии с ним, чувства Софи к нему росли медленно, но неуклонно. Но вместо того, чтобы остеречься и держаться от него подальше, она все сильнее привязывалась к нему. Он изменился, стал серьезнее, беспечный весельчак и ветреный любовник ушел в прошлое.

Софи разрывалась на части. Ей хотелось близости с ним, очень хотелось, но разум подсказывал, что надо бежать от него, и бежать быстрее. Она всегда знала, что он безжалостный человек, но не выпускал это свое качество наружу. А после предательства невесты уже не сдерживался и не контролировал свой гнев и резкость. Почему же инстинкт самосохранения ей отказывает?

Одно она знает твердо: эта тяга к боссу станет причиной разлада между ними.

Софи отвернула лицо, оторвав рот от его губ. Ей не хватало воздуха. Боже, что происходит? Она лежит на валуне, Клей – под ней, его твердый член давит ей на низ живота. Она услышала его стон, и желание горячей струей обожгло все внутри. Клей сжал ладонями ей грудь, расстегнул блузку, оттянул в сторону бюстгальтер и припал жаркими губами и языком к тугим кончикам сосков.

Сквозь туман и шум в голове Софи различила какие-то голоса.

– Клей, – прошептала она. – Клей, кто-то сюда идет.

– Ну и пусть.

– Нет! Клей, остановись. Пожалуйста. – Софи задыхалась. У нее не было сил его оттолкнуть.

Он все же внял ее словам, сделал несколько глубоких вдохов и сел.

– Софи, я хочу тебя. Хочу до боли. Одного раза недостаточно. Сочти это дружеским предупреждением. Мы продолжим в другой раз.

Он протянул руку и помог ей встать. Она быстро поправила бюстгальтер и застегнула пуговицы на блузке. Клей смотрел на нее – глаза жадно блестели.

К ним на лошадях приближались три работника с ранчо.

– Мы приехали чинить обвисшую ограду, – сказал один из них. – Но кто-то нас опередил.

Мужчины разговаривали, а Софи подошла к своей лошади, села в седло, поджидая Клея. Ковбои развернули коней и направились обратно на конюшню, Клей же с усмешкой посмотрел на Софи и сказал, садясь на лошадь:

– Ну, это было неплохо… пока нам не помешали.

– Что? – нахмурилась она.

– Мисс Прескотт, вы знаете, как показать мужчине, что он желает. – Он тряхнул головой и направил коня по дороге, ведущей к ранчо.

Софи последовала за ним, мысленно обозвав наглецом.

Глава 4

Лето пришло в Техас, принеся с собой повышение температуры, грозы, когда в небе гремит гром, но редко проливается дождь. Несмотря на жару, жизнь и на ранчо, и в самом городе Роял била ключом. Сегодня вечером в Техасском скотоводческом клубе будет празднование Дня независимости США. Сзади клуба пристроили обширную террасу с натянутым тентом на случай дождя и павильон для оркестра из двенадцати музыкантов. Будет еще фейерверк, так что в этом году празднование намечается особенное.

Софи вызвалась помочь в организации мероприятия, заказать вино, коктейли, а также рюмки и бокалы, тарелки, блюда и другую посуду. Она занималась похожими приготовлениями и раньше, когда Клей устраивал официальный обед из шести смен блюд для пятидесяти пар гостей у себя на ранчо. Хотя сегодня народу будет больше, но это ничто по сравнению с тем приемом.

Софи пришла в клуб и сразу окунулась в приготовления. Десятки помощников занимались каждый своим делом. Она узнала ковбоев с ранчо – Джорджа и Алана, – с помощью еще двух работников они разгружали ящики с вином и шампанским, коробки с посудой для коктейлей и относили все в кладовку.

Для сегодняшнего события Софи выбрала фарфор от Уильяма Авингтона в красно-бело-голубых тонах с золотыми ободками и золотыми кругами на тарелках, золотые ободки были и на кофейных чашках, блюдцах и вазочках для мороженого. Но, как сказала ей Симона Паркер, цена одного комплекта посуды – двести долларов, так что большого убытка не будет, если что-нибудь разобьется. Софи улыбнулась на слова Симоны. Не так отмечали День независимости дома, где отец жарил на заднем дворе хот-доги на самодельном гриле, мама готовила свой фирменный картофельный салат и запекала фасоль, а все подавалось на бумажных тарелках. Взрослые получали пиво, а дети лимонад. Теперь она обосновалась в совершенно другом мире. Как ей это удалось?

– Ты почти закончила? – Ей не надо оборачиваться, она и так знает, что это Клей.

– Да. Я тебе нужна?

Софи бросила взгляд на Гейл Браун, одну из помощниц, – та молча стояла, уставившись на Клея. Он наклонился к Софи и прошептал:

– Спроси меня об этом, когда мы останемся вдвоем. – А громко он произнес: – Тебя подвезти домой?

– Спасибо. Не откажусь. – И переключила внимание на помощницу: – Итак, Гейл, на чем мы остановились?

– Вино… Мы проверяли бокалы. – Гейл продолжала пожирать глазами Клея.

– И?..

– А… Вот здесь фужеры для шампанского, привезли на прошлой неделе. Ожидается пятьсот членов клуба и гостей, судя по прошлым годам. Если больше, то бригада на кухне задействует посудомоечные машины.

– Софи, у меня тут счет на все бокалы и фужеры. – Теперь другая помощница вызывающе улыбалась Клею. – А куда все ставить?

Софи огляделась и предложила:

– Разделим напитки, поставив на стойки те бокалы, которые к ним положены. У нас шесть буфетных стоек. И еще туда надо выставить подносы для использованной посуды. Места хватит только на тридцать – сорок бокалов, остальные придется приносить по мере надобности.

– Хорошо, – сказала Гейл. – Пойду позову Марту, и начнем этим заниматься. – И снова уставилась на Клея.

Софи улыбнулась.

– Не забудь проверить, чтобы в буфетах было достаточно салфеток и палочек для коктейлей. Мы ни о чем не забыли?

– Что? Нет вроде. – Гейл повернулась к Софи.

– Очень хорошо. Ты, случайно, не знаешь, привезли две ледовые скульптуры?

– Что? Я их не видела, да и вообще не слышала про них.

– Придется сделать пару звонков. Спасибо за помощь, Гейл.

– А… да… не за что.

Когда Гейл ушла, Софи сердито посмотрела на Клея.

– Что такого я сделал?

– Ты смущаешь женщин, – сказала Софи, получив в ответ ухмылку.

Клей прекрасно знал, как он действует на слабый пол.

Он стоял и терпеливо ждал.

– Я только позвоню насчет ледовых скульптур. – Софи достала мобильник. Убедившись, что скульптуры уже в пути, Софи повернулась к Клею: – Прибудут через час. Этим займется кто-нибудь еще.

Клей положил большую теплую ладонь Софи на поясницу и препроводил ее из здания к своему автомобилю. Когда они уселись в его «порше спайдер», он с улыбкой сказал:

– Я заеду за тобой в восемь. Фейерверк планируют начать в девять.

– Я не собираюсь на фейерверк – посмотрю из дома.

– Тогда я тоже посмотрю вместе с тобой. Я должен появиться в клубе, но не надолго. Тогда в девять часов, о’кей?

– Клей, я устала. И все, чего я хочу, – это спокойного вечера с горячей ванной. Уверена, что найдется достаточно дам, которые с радостью составят тебе компанию.

– Ты не права, но в любом случае я их не приглашу. Я хочу, чтобы со мной пошла ты, и мы вместе посмотрели бы фейерверк из клуба. Я хочу, чтобы моей гостьей была ты. – Он понизил голос: – Я хочу быть с тобой.

– Мы вместе пять, а иногда шесть дней в неделю, – засмеялась Софи. – Я тебе наверняка надоела.

– Ты мне никогда не надоешь.

– Клей… – Дело не в том, что она не хотела быть с ним. Она мечтала о нем ночи напролет, а недавно начала предаваться мечтам и на работе – вот до чего она докатилась. Ее не волновало, кто в городе видел их вместе, или слухи о связи между ними. Несомненно, об этом судачили после бала-маскарада. Но после жуткой истории в ее родном городе любовная связь с миллиардером – ничто. Хотя Клей ничего не знает о том случае. Она не готова рассказать ему. Не готова вообще обсуждать это.

Ей было действительно тяжело жить после той любовной ночи два месяца назад. Видеть его ежедневно в офисе, отвечать на телефонные звонки, исполнять его поручения, быть вежливой с женщинами, которые ему звонили, извиняться, когда он им не перезванивал, – это невыносимо. Он говорил, что хочет общаться исключительно по делу. Почти половина звонивших дам не желали сообщать ей суть своего дела. Как бы она ни старалась что-то у них выудить, ответ был один: это личное. Когда она выкладывала ему на стол кипу листков с сообщениями, он бросал на них беглый взгляд и смахивал в мусорную корзинку, подмигивал ей и одаривал улыбкой, от которой сердце у нее начинало рваться наружу.

– Софи, мы будем смотреть на фейерверк и есть хот-доги на бумажных тарелках…

Он что, смеется над ней? Его лицо подтвердило: да, смеется, шутит.

– Едва ли это входит в меню.

– Мы будем любоваться на красоту в небе и танцевать.

Клей положил правую руку на рычаг переключения скоростей в своем элегантном «порше», повернул голову к Софи и встретился с ней взглядом.

– Я не хочу причинять тебе неудобства. Не хочу, чтобы ты стала предметом городских пересудов. Но я хочу быть с тобой там, где нет ни телефонов, ни компьютеров. Я все время думаю об этом.