Парадокс

Глава 1

2045г.

Ночная тишина медленно таяла в звуках просыпающегося города. Лучи восходящего солнца пробуждали мир вокруг ото сна. Свежий утренний воздух пронизывал ее мягкие волосы, струился сквозь пальцы, окружал все тело и заполнял собою туманное сознание. Вдох за вдохом эта пьянящая весенняя прохлада наполняла грудь, заставляя сердце биться, а в голове звенела мысль: «Зачем природа старается меня оживить, я ведь так хочу исчезнуть из этого мира?.. Мира, где он меня предал…»

Реальность отдалилась. Сейчас она видит мир своим периферийным зрением, концентрируясь на внутреннем состоянии. В голове всплывают моменты их совместной жизни – первое свидание, прогулка по ночной Одессе, радость на лицах от переезда на новую квартиру. Плечи по-прежнему ощущают его прикосновения, вспоминаются объятия, по телу пробегают мурашки от поцелуев. На лице невольно проявляется мягкая улыбка наслаждения прошлым. Но следующий вдох – и воздух не проходит в грудь. Он блокируется в горле удушающим комом. Это боль сидит внутри – она не дает ей дышать. Боль сковывает тело, словно аркан, в который попало невинное животное. И чем больше попыток выбраться, тем сильнее душит! Никогда не думала, что смогу испытывать в один момент столько чувств – боль, ярость, гнев, ненависть, которые перемешаны со страданием, любовью, обидой, надеждой и заблуждениями. Ее душа словно кратер вулкана, где бездна с бурлящей опасной лавой, вот-вот готовой выплеснуться наружу и испепелить как минимум двоих людей. Агония овладела ею – наверное, так люди сходят с ума, когда родившиеся внутри мысли и чувства открывают невиданную ранее энергию разрушения, а человек, не в силах ее обуздать, становится пленником.

Мысли в голове носились как ураганный ветер, на глазах была мокрая пелена. Лишь ноги, повинуясь врожденным инстинктам, медленно шагали вперед. Сколько прошло времени, как она ходит по улице, и сколько еще пройдет – для нее было загадкой.

«Яночка», – где-то вдалеке своего сознания послышался голос, который звучал как эхо в глубокой подземной пещере. – Яночка, ты куда? – снова голос, такой знакомый, такой нужный ей в эту минуту! Разум протрезвел от состояния вакуумной боли, и Яна встревоженно обернулась. Перед ней стояла подруга ее покойной матери – Валерия Андреевна, или для нее просто Лера.

– Привет, моя хорошая! Ты уже прилетела? Почему ты здесь? – сказала она и взяла ее ладонь своими теплыми руками. – Что с тобой, Яночка? – ее голос сменил интонацию с удивленного на встревоженный. – Ты плакала? – И между ними на несколько секунд повисла тишина.

Ком в горле не давал Яне возможности говорить. Сделав пару дрожащих вдохов, она все же выдавила: «Здравствуйте» – и разрыдалась. Словно прорвавшая плотину река чувств и эмоций ринулась наружу. С каждой слезинкой из ее раненой души выходила боль. Слезы катились градом. Раньше Яна и не подумала б, что в глазах есть такой запас воды. Не имело значения, что сейчас о ней подумают прохожие, – этот момент она посвятила своему горю. Навязанный с детства альтруизм, которым она практически всегда руководствовалась, теперь казался ей таким ничтожным.

Сколько раз она слышала, что в первую очередь нужно любить и ценить себя, поступать не в ущерб своим интересам, в чем теперь сама и убедилась. Именно сейчас эти слова казались ей неоспоримой аксиомой, законом жизни, игнорирование которого привело к тяжким последствиям.

– Дорогая, что у тебя случилось? – спросила Лера мягким уверенным голосом. Вопрос звучал так, словно ответ она уже давно знала.

«Как важно, – подумала Яна, – не поддаться влиянию чувств и суметь спокойно принять ситуацию». Но ей это не удавалось!

Ласково, чуть касаясь, Лера обняла Яну за плечо и продолжила:

– Солнышко, я же тебя с рождения знаю, но в таком состоянии не помню. Чтобы не произошло, я всегда буду на твоей стороне! – И вот снова бархатный, спокойный голос.

«Как она так умеет?», – удивлялась Яна.

– Господи, как мне тяжело, – произнесла Яна и ощутила, как с этой фразой в нее тоненькой струйкой начинает проходить тепло. – Я расстаюсь с Егором, – добавила она.

Яна подняла голову вверх и увидела, как сквозь свежую весеннюю зелень пробиваются лучики солнца, а над деревьями – синее свежее небо с причудливыми облаками. Вся эта природная красота отвлекла ее, напомнила о школьных весенних каникулах, когда они классом отправились в рощу на пикник. Как все вместе пытались словить маленького хорька, которого нашли в норе, хотя она до сих пор и не выяснила, а точно ли это был хорек, или, может, это было другое животное. «Странно, я бы про эту поездку никогда бы не вспомнила, а сейчас вижу ее, как наяву, и меня снова интересует вопрос грызуна! Как интересно работает наш мозг, постоянно выдает какую-то скрытую, давно забытую информацию», – промелькнуло в мыслях у Яны. Да, она была склонна к самоанализу: часто прокручивала в голове прошедшие события и пыталась найти иные варианты их исхода.

Взглянула на Леру, увидела, как та добрыми и безмятежными глазами смотрит на нее и ждет более глубокого ответа. Яна не стеснялась говорить с ней на разные темы. Валерия Андреевна всегда понимала с полуслова, мудро могла рассудить в любой ситуации. После смерти родной матери она была для Яны самым близким человеком. И не понятно, каким чудом она встретила ее нынче, словно душа позвала на помощь, а ее – откликнулась.

Яна была замужем. Егор, муж Яны, был хорошим человеком, но порой вспыльчивым и поспешным в некоторых поступках. Если Яна долго могла анализировать будущее действие, то ее муж часто поступал наоборот – применял анализ уже после того, как все случалось. Эта разница подходов часто приводила к небольшим скандалам, во время которых каждый обвинял друг друга в излишней медлительности или спешке.

– Я сегодня ночью прилетела с командировки, – начала Яна. – Директор компании попал в больницу, нам всем быстро поменяли билеты, и всех отправили домой. Егору я ничего не успела сказать, решила сделать сюрприз. В аэропорту мне попалась бутылка редкого французского коньяка, который Егор так хотел попробовать. Окрыленная какими-то романтическими мыслями, захожу в квартиру и вижу незнакомые женские вещи. Не снимая обуви, подхожу к спальне, дрожащими руками приоткрываю дверь и в свете уличного фонаря вижу два силуэта на моей кровати. Нащупав на стене выключатель, зажигаю свет. В этот момент Егор подскочил, а за ним и незнакомая женщина, которая не очень-то и встревожилась моим появлением. Голова закружилась, бутылка коньяка выпала у меня из рук и разлетелась вдребезги. Егор начал кричать, мол, у нас ничего не было, я все объясню… Я выбежала из квартиры, отключила телефон и вот гуляю по городу. Не могу поверить, как жизнь преподносит такие повороты. В один миг чувство любви и предвкушения встречи обернулось ненавистью и нежеланием видеть его на этой земле.

– Да, ситуация очень неприятная, но не стоит впадать в отчаянье, – сказала Лера. – К сожалению, такое происходит, это как болезнь. Есть у нее и явные причины, чтобы заразиться, и есть способы, чтобы излечиться и навсегда забыть. Простуду подхватит тот человек, у которого иммунная система чем-либо ослаблена либо врожденный иммунодефицит. Так?! Так и с изменой: человек, у которого чувства любви, уверенности наполняются дома, не будет пытаться найти их извне. Ему будет хватать. А если дома по этому поводу он постоянно испытывает голод, то и отправляется на поиски этих чувств. Без эмоций мы жить не можем, как без пищи. Немного, конечно, протянем, но надолго не хватит. Есть, конечно, и другой вариант – врожденной полигамии, но это не про Егора! Сейчас очень важно посмотреть трезвым взглядом на причины такого поступка твоего мужа, разобраться в проблеме, а уж потом принимать решение, – продолжала Лера. – Смотри, ты успешна в работе, построила неплохую карьеру на данный момент. Благодаря этому ты самостоятельна, а еще и очень красива, муж немного уступает твоему уровню. То, что ты можешь сделать с легкостью, ему дается с большим трудом. Получается, у вас в семье Егор постоянно тебя догоняет, а ты без остановок несешься вперед. И это развитие прекрасно для твоей личности, но у твоего мужчины вызывает чувство соперничества. Ты, в свою очередь, иногда его за это упрекаешь: помню, как ты не раз говорила мужу – я в твоих советах не нуждаюсь, сначала на деле покажи, на что способен, а потом учи и меня. А мужчины, как дети, очень обидчивы. Боясь признать свое несовершенство по отношению к тебе, возможно, таким способом он хотел поднять свою самооценку. Это мое личное мнение, – подчеркнула Лера.

Немного помолчав, она добавила:

– Уверена, он очень жалеет о содеянном. Помимо вашей конкуренции в работе, в других моментах он чувствует себя с тобой очень комфортно, это видно. У вас много общих интересов, увлечений. Вы любите альпинизм, яхтинг, прыжки с парашютом. Вспомни, как ты им восхищаешься в моменты ваших экстремальных путешествий! Любовь между вами не скрыть, какая борьба не шла бы за первенство. Ну, а простить его или нет – это твой выбор. Здесь ты должна сама все хорошо взвесить и обдумать. Побудь пару дней одна, пойди на встречу с подругами, отдохни. Ты взвалила на себя слишком много работы, и совсем забыла про свою женскую сущность. Когда ты последний раз была в отпуске? У тебя совершенно нет времени на себя, не говоря уже про мужа, и возможно, будущих детей. Возьми помощницу! Прекрасно когда работа занимает половину дня – так, чтоб и себя занять, и быть социально значимой. Остальное время используй для получения удовольствия от жизни, ведь она так быстро проходит. Егор должен чувствовать, что так же важен для тебя сейчас, как и в момент вашего первого знакомства. Тогда в семье все будут счастливы. И перестань конкурировать с ним в вопросе финансов и карьеры. Для большинства мужчин это очень важно. Ты, в свою очередь, должна помнить – ничто не длиться вечно, и в один момент ситуация может поменяться, с точностью до наоборот, и ты не захочешь слышать упреки тогда.

Яна погрузилась в себя. Она была похожа на компьютер, который пытался проанализировать полученную информацию.

Валерия Андреевна давно овдовела. Дети жили в Лондоне. Она же переезжать к ним не хотела. Здесь у нее было много друзей, часто они приходили к ней, чтоб за чашкой чая побеседовать, разобраться в личных проблемах, запутанной ситуации и получить нужный совет. Яне всегда казалось, что для такого человека, как Лера, в этом мире нет ничего невозможного , нужно просто следовать ее совету, и все. Но сейчас Яна была в другом состоянии, когда разум понимает, что решение есть, а эмоции и чувства в ней кричат обратное.

– Твоя машина рядом? – спросила Лера, и этот вопрос снова заставил Яну очнуться от мыслей.

Сознание включилось и пыталось вспомнить, когда она на ней ездила последний раз и где оставила. После аэропорта она поехала домой, а где ключи и документы? С минуту еще подумав, Яна ответила:

– Она на стоянке, возле дома.

– Хорошо, тогда прогуляемся. Пойдем, мне надо купить цветы.

– Зачем? – удивленно спросила Яна, ведь было раннее утро, и вряд ли Лера собиралась к кому-то в гости так рано.

– Потом увидишь. Пройдя четыре квартала к цветочному рынку, женщины молча зашли в магазин и купили симпатичный букет нарциссов.

Глава 2

– Куда мы едем? – спросила Яна, увидев, что такси везет их за пределы города.

– На старое кладбище. – Лера повернула голову, посмотрела на Яну. Ее глаза светились мягким загадочным светом, как будто в них было растворено море неги.

– Зачем? – Яна встрепенулась от неожиданного ответа и сразу забыла о своих проблемах.

– Я тебе потом все объясню.

Дорога была свободна, многие еще спали. Женщины беседовали на отвлеченные темы, и каждая внутри себя любовалась весенней природой. Яна лишний раз не задавала вопросов: если Лера сказала, что все объяснит позже, значит, так и будет, в подходящий для этого момент.

Вот парковка возле старого кладбища. Лера увлеченно искала в своей сумочке кошелек (а это было задание не из легких), параллельно о чем-то беседуя с таксистом. Яна была погружена в свои мысли.

Она стояла и смотрела на витрины небольшого магазинчика ритуальных услуг. В отражении витрины она увидела себя и подумала: «Вот стою я напротив этого магазина, за моей спиной место смерти и отчаянья, душевной боли, страданий, конца жизни человека, его истории. Быть может, это самое страшное место в мире, в которое возвращаться неприятно. Но есть и другая сторона смерти – она дает жизнь той семье, которая держит этот магазинчик. Как ни парадоксально, но чем больше людей умрет, а их родственники воспользуются этими услугами, тем, возможно, больше будет деток в семье хозяина магазина, так как будет за что их содержать. Каждая ситуация в этом мире имеет зеркальную сторону, и она абсолютно противоположна первой, но является такой же важной и неотъемлемой. Не произойдет первое действие, не появится и его обратная сторона. Получается, каждый из участников ситуации будет иметь разную точку зрения на одно и то же событие, и у каждого она будет правильной, основываясь на его жизненных взглядах. Значит, и в моей трагедии есть зеркальная сторона – счастье. Но кто же счастлив в ней? Ну да, та женщина, с которой он мне изменил. Ее жизнь, может, повернется в лучшую сторону. А если я поставлю себя на ее место. Вот я одинокая, уже давно не наивная студентка, наконец, знакомлюсь на улице, а может, в офисе с мужчиной моей мечты. Ведь поначалу мы идеализируем своего избранника. Если посмотреть на моего мужа с той же, другой стороны, то в нем действительно много положительных качеств, которые со временем перестаешь ценить, воспринимая их за обычные вещи. Наши отношения стремительно развиваются. Ведь в них столько романтики, нет надоевших домашних хлопот, говорим мы друг другу лишь то, о чем мечтали слышать сами. Но есть одна преграда – жена, и она устраняется сама собой. Любовница не виновата в том, что их отношения раскрылись, и теперь, утешив своего возлюбленного мужчину после такого случайного удара судьбы, может строить планы на совместное будущее…

– Яночка, пойдем.

Женщины направились к воротам кладбища. Здесь по-своему было прекрасно. Старинные дубы с разлогой кроной создавали атмосферу таинственности. Надгробные памятники, оплетенные лозой, словно наблюдали за ними. Густые кустарники, которыми заросли заброшенные могилы, таили в себе необъяснимый страх. На кладбище было красиво и страшно в то же время. Яна никогда прежде не была здесь. Последние пятнадцать лет, из-за большого количества населения в стране, после смерти людей кремировали. И эти современные кладбища находились неподалеку, но были совсем другие. Они напоминали бесконечные туннели с ячейками, на которых были написаны имена людей. Словно автострада с тысячами указателей. Там не было фотографий или гравюр во весь рост – просто буквы и цифры. Не было такой атмосферы, как здесь. Бетонные стены, таблички и чувство пустоты и растерянности.

На этом, старом кладбище, все по-другому. Здесь другой мир, в котором ощущается какой-то необъяснимый, таинственный покой. Почему-то, глядя на надгробие, фразы «Пусть душа покоится с миром», «Спи спокойно вечным сном», которые часто произносят священники на отпеваниях, воспринимаются буквально. И появляется уверенность, что умершие люди действительно уходят в лучший мир. Яне стало очень жаль, что ее покойная мать не была похоронена в таком месте. Она словно чувствовала какую-то вину перед ней. Казалось, что кремацией они не дали ей шанса перейти в другой мир – такой, как здесь, мир вечного покоя…

– Кольченко Игорь Николаевич, родился в 1981 году, умер 28 июля 2014 года, – сказала Лера и показала пальцем на надгробие.

Женщины молча ходили по кладбищу, смотря на каждую могилу и пытаясь отыскать нужную. Многие были настолько разрушены, что остался один бугорок, где-то надпись была наполовину выгоревшей. «Сколько людей, – подумала Яна. – Вот очень красивая девушка изображена на гравюре этой могилы. А вот этому человеку было бы сегодня сто лет, если б он не умер!» В ее голове всплывали картинки города из старых фотографий, а фантазия дорисовывала этих людей, изображения которых были на кладбище. Так она ходила около часа, пока Лера не остановилась. И Яна увидела ту могилу, которую они искали. Лера присела, положила цветы на землю, поросшую молодой травой, и сказала: «Привет…»

Янино сердце в этот момент сжалось от боли, глаза наполнились слезами, а горло начал душить ком. Она не знала того человека, но в Лерином приветствии было столько боли, тоски и сожаления, что сложно было дышать.

– Ну что, милый, ты столько лет лежишь в сырой земле, а я стою тут, и нас разделяет вечность! – сказала Лера, про себя глотнув слезы.

Дрожащими руками провела она по старому кресту, надписи на нем и земле, что его окружала. Было видно, как в ее глазах мелькают воспоминания о прошедших событиях, отражаясь на лице различными эмоциями. Лера открыла сумку и достала из нее тонкую цепочку с небольшим кулоном в форме сердца. Разрыв на могиле маленькую ямку, опустила туда кулон, присыпала сверху землей, обложила нарциссами… и заплакала. Яна никогда не видела ее слез. Сейчас перед ней была другая женщина – ранимая и отчаянная. Будто на мгновение приоткрыла свой стальной занавес, и показалась оттуда робкая душа, которую суждено видеть немногим.

Еще некоторое время Лера сидела на коленях, что-то про себя шептала, затем обернулась, взяла Яну за руку и встала.

– Прощай, Игорь, жди меня, уже недолго осталось.

Женщины тяжело выдохнули и ушли. Пока выходили из кладбища, Яна пыталась представить, как мог выглядеть этот человек и кто он для Леры. Было ли на том кулоне его фото? А может, ее?

Покинув ворота кладбища, Лера снова вернулась в знакомое для всех состояние душевного равновесия. Тайная дверца ее души была уже заперта. Только теперь было непонятно, а какая она на самом деле – уверенная в себе женщина, знающая ответы на все вопросы, или чуткая и ранимая девушка, которая искусно прячется за маской понимания мира? Яна не могла поверить, что ее идеал сильной женщины такой же трогательный и незащищенный, как и все остальные. Получается, нет идеальных людей – все имеют свои слабости, просто у кого-то их много и выставляются напоказ (так как больше показать нечего), а у кого-то их мало, и их искусно прячут, считая не достойным демонстрировать миру.

– Яночка, вон наше такси.

Спустя час женщины сидели в одном тихом кафе на берегу паркового озера. Других посетителей не было, Лера начала свой рассказ.

***

Переломный момент моей жизни начался чуть более тридцати лет назад. Тогда в этих местах проходили боевые действия, а я была волонтером. Ездила то с мужем, то с друзьями на линию фронта, возила солдатам продукты и вещи. Война началась для нас неожиданно, армия была в полной разрухе. Отсутствовало элементарное оснащение. А ведь там были близкие нам люди. Помощь волонтеров в тот год была как глоток воздуха на тонущей подводной лодке. Мои друзья, которых я знала еще со школы, были охвачены духом патриотизма. Многие из них пошли на фронт, остальная часть помогала им в тылу, создав небольшую волонтерскую организацию. Страх масштабной войны, боль случившихся вооруженных столкновений, добавляли в нашу кровь адреналин, заставляя нас действовать.

В то время часть руководства армии была завербована второй стороной конфликта, из-за чего саботировалось оснащение солдат. Да и самих солдат недоставало, набирали всех подряд, неоднократно объявляя мобилизации. Много молодых ребят пошли как добровольцы, но и этого было недостаточно. Бывало, ловили парней у заводов и офисов, тех, кто не имел реального представления, как пользоваться оружием, не говоря уже о ведении войны. Дошло до того, что мужчин забирали просто с дороги – останавливали автомобили и вручали повестки. Каждый испытывал смешенные чувства от происходящих событий. Патриотический дух населения был очень высок, и даже самые рискованные поездки не вызывали страха, хотя порой были очень опрометчивы. Гражданский долг был главным приоритетом в действиях многих людей. У народа болела душа за то, что ребята воевали с одним автоматом на троих и делили булку хлеба на одно отделение. И кто чем мог – тем и помогал фронту. Одни передавали овощи, консервацию, вещи – все, что только можно. Во многих супермаркетах стояла тележка с просьбой положить туда оплаченные продукты для этих солдат, а рядом был список необходимых вещей. Социальное напряжение достигло пика. Никто не знал, что будет завтра. В паспортные сервисы стояли огромные очереди, чтобы получить документы для выезда за границу, на случай расширения боевых действий. На улицах городов появлялись биллборды с портретами погибших солдат. Тогда мы жили в другом городе. Там было все относительно спокойно, а здесь, на линии фронта, был ад…

Во время одной из поездок на фронт и произошла моя история.

Весенним утром я и двое ребят со штаба, Коля и Дима, везли гуманитарку и медикаменты для одного из отделений. Но кроме этих вещей у нас было еще и особо секретное задание – провезти оборудование для ведения боя в ночное время. Друг нашей семьи, который был на фронте, ждал его месяц. Найти это оборудование в стране было очень сложно. Пришлось везти его контрабандой из соседнего государства, где нам помогали такие, как мы, волонтеры. Все отношения строились на доверии и увлеченности общей идеей.

Технику разобрали на части и спрятали в ящиках с медикаментами. Вместо запланированных семи часов утра мы прибыли на два часа раньше. Быстро разгрузились, забрали с собой солдата Илью, у которого было обширное ранение и большая потеря крови, и поехали назад.

За окном авто – пыльная проселочная дорога, с одной стороны которой – лесопосадка, а с другой – раскинулись поля. В этом году вместо привычной обработки земля здесь вспахивалась лишь разрывами снарядов и мин. На краю горизонта просыпалось солнце, окрасив небосвод нежно-розовыми бликами. Сквозь узкую щель приоткрытого окна доносился запах трав и утренней прохлады. Но кроме поскрипывания двери багажника больше никаких звуков. Дикие птицы и звери покинули эти места, регулярная стрельба теперь заменяла звуки природы. Я смотрела в окно на поднимающееся солнце как символ вечного возрождения из кромешной темноты. В голове роились мысли, что ничто не длится вечно: ни жизнь человека, ни эта война. Но как хотелось продлить жизнь тех, кто погиб, и сократить срок столкновений! На тот момент я еще не знала, насколько долго это затянется и сколько жизней унесет. Вспоминались десятки статей из газет и Интернета, предсказания разного рода провидцев, что подождать нужно еще год, два – и наступит возрождение страны, как феникса из пепла. Но это были лишь слова, и готовы ждать только те, кому выгодно, остальные люди хотели действовать. Погрузившись в свои мысли, я не сразу поняла, что это за грохот в безоблачном небе. Наша машина стала вилять. Стрельба началась из ниоткуда. Жуткий испуг, несравнимый ни с чем, сковал все тело. Только одно желание – спрятаться, но куда? Колеса машины были пробиты, пришлось остановиться. Нас окружили. В этот момент хотелось, чтоб земля открыла свои объятья и поглотила меня. Нас всех охватил сильнейший ужас. В один момент в голове пронеслись все предостережения родителей, которые были против моей волонтерской деятельности, так как переживали за меня. Они постоянно говорили: «Подумай про свою семью, что будет делать ребенок, если ты или твой муж погибнете? Чужие дети в нашей стране никому не нужны, мы уже старые». Охватило чувство отчаянья за свою беспечность, и все это сменилось неудержимым желанием жить. В голове крутилась мысль: «Если я сейчас умру, как же мой сынок будет без меня? а как же мой муж? что делать?..»

Стрельба утихла, и за машиной послышались крики мужчин. Я сидела, наклонив голову на колени, боялась даже дышать. Казалось, что, закрыв ладонями лицо, как делают маленькие детки, меня никто не увидит. Хотелось верить во все. Я даже не представляла, что соприкосновение с близкой смертью так будоражит память и чувства.

Резко двери машины распахнулись, кто-то схватил меня под локоть и вытащил из салона.

– Стой здесь и не двигайся, – крикнул парень в черной балаклаве. Двое других мужчин, в таких же балаклавах, вытащили из салона моих друзей, бросив их на дорогу. Начали избивать их ногами, пытаясь узнать, где находится то оборудование, которое мы везли на фронт. Нас кто-то подставил.

– Оно уже у наших ребят, – крикнул Илья, задыхаясь от крови и пыли. – Сегодня ночью вас, тварей, с помощью него перестреляют. – В этот момент раздался громкий хлопок, Илья упал на землю, а из его головы потекла красная кровь. Это был ужас…

– У них в машине ничего нет, – сказал кто-то из нападающих.

– Я вам говорил, что нужно было раньше, – крикнул чей-то голос.

– Заткнись, – ответил ему другой.

– И что нам теперь делать, что делать с этими тремя? Все на минуту затихли. Про себя я молилась, чтоб на помощь приехали наши солдаты. Они были не так далеко и могли слышать стрельбу. Душа кричала в отчаянье, а вокруг – тишина.