Цена решения

Командир 6-й драгунской дивизии барон Ямамото, покачиваясь в седле, знал, что его частям и соседним предстоит преодолеть двести пятьдесят – триста километров по пересеченной местности, прежде чем будет достигнута богатая провинция Бэйхай, на грабеже которой, он хотел увеличить свое состояние проигранное в карты. Ближайшая цель наступления японских войск. Нет, противника он не боялся, большую опасность представляли собой дороги, оползни, недостаток провианта, хотя флот и обещал доставлять провиант вовремя, но что возьмёшь с этих щёголей, скажут тайфун или ураган, и голодай. А начало лето, как раз период начала тайфунов в этих широтах.

Главнокомандующий армией Ямагата Аритомо наступал совместно с левым флангом армии. Его штаб находился при частях 3-й пехотной дивизии, усиленной единственной в японской императорской армии артиллерийской бригадой, состоявшей из орудий производства фирмы Крупп. Аритомо видел своих солдат, растянувшихся на горных дорогах, ведущих в Цинский город Гэцзю, славившийся своим горным делом, и между всего прочего, по информации от купцов, там был расположен склад, на котором собиралось с окрестных уездов золото и серебро. Размышлял главнокомандующий: «Сегодня уже 15 апреля. Две недели идет наступление, а успехов достигла 1-я кавалерийская дивизия генерала Козо и 6-я драгунская барона Ямамото, которая первая достигла Бэйхая, славящегося своим идеальным жемчугом и активной прибрежной торговлей. Но, что делать дальше? Вроде бы есть план! Охватывать центральную группировку Цинских войск, состоявшую из 32 зеленых знамен, и которые могли бы быть развернуты в 320 тысячную армию. И он решил действовать по первоначальному плану, приказав отправить посыльных к командиру 1-й кавалерийской дивизии с приказом о дальнейшем наступлении в субтропики Учжоу, находящимся севернее их настоящего расположения».

Маркиз Ито, находящийся в своем доме, расположенным в самом престижном районе Ханоя, читал в предыдущие дни телеграммы одну за другой, и тоже размышлял. Прочитал он донесения и от Ямагаты Аритомо, что левый фланг продвигается к своей первоначальной цели, горным шахтам Гэцзю. Но особенно порадовал правый фланг с кавалеристами и драгунами. Необходимо сформировать еще таких дивизий, – подумал маркиз. Они не только достигли богатого жемчугом Бэйхая, губернатор которой преподнёс ключи от города на тарелке, усыпанной жемчугом, но и развили свое наступление севернее, следуя первоначальному плану.

Оправдалась ставка и на морские десанты. Главные силы флота базировались рядом с Гонконгом, на ничейных островах, а здесь в Ханое прибывал только крейсер «Нанива» прибывший за маркизом, доставить его к месту будущего триумфа на острова Тайвань и Хайнань. Бравый адмирал Того вошел в кабинет Ито и громогласно, как бывший артиллерист, поздоровался:

– Приветствую Вас господин премьер-министр! Наши победоносные армии наступают! Удача на нашей стороне!

– И я Вас приветствую господин контр-адмирал. Наслышан, наслышан, как флот мастерски высадил наши вспомогательные войска на обоих островах империи Цин. Жду, когда последуют реляции39 о захвате островов.

– Вы как-то не радостно, об этом говорите. Когда левый фланг Ямагаты только тащится покорять шахтерский городок, Ваши кавалерийские части совершили блистательный кавалерийский рейд в духе Платова и Уварова и буквально начали окружать главные силы Цинской армии. А флот под командованием Кавамуры Сумиёси не только блокировал Цинские корабли на Мавэйском рейде, но и смогли высадить десанты, на те два острова, которые нам крайне необходимы. Вот кстати зарисовка одного из кораблей империи Цин, выполненная капитаном Осамой, большим любителем подобных рисунков, которые он старается делать каждый раз, когда ему на глаза попадается что-либо любопытное.

– Пока все достижения за эти 17 дней операции сугубо мирные, мы маневрируем войсками и флотом словно танцоры на сцене театра кабуки. А зеленые знамена Цинской армии раздвигаются перед нашими войсками словно портьеры. Семнадцать портьер вправо, в направлении Гуанчжоу, пятнадцать знамен влево в направлении Лючжоу.

– Но ведь портьеры то могут и схлопнуться? – Того наморщил лоб.

– Это будет неприятной новостью, но надеюсь наш генерал-майор Козо, командующий 1-й кавалерийской дивизией, свое дело знает, и не оробеет перед толпами Цинских орд.

Фото 18 – Японская зарисовка крейсера «Гуанъи».

– Смотря при каких обстоятельствах произойдет встреча, – размышлял вслух Того. – Войска Сянской южной группировки империи Цин поднаторели во времена недавно прошедших опиумных войн, когда и англичане, и французы высаживали свои десанты, и кровавыми уроками повышали знания зеленых знамен в тактике и оперативном искусстве.

– Я позвал Вас дорогой друг, – Ито внимательно поглядел в глаза Того, – чтобы Вы передали главе флота мою просьбу, предпринять не просто блокаду побережья противника, но и активные действия. – Повторяю Вам активные! Так как разгромив флот империи Цин в этих водах, и армии не будет необходимости оборонять побережье, и она гонимая нашими загонщикам сухопутными частями уйдет как зверь в берлогу, если сумеет конечно.

– Я понял Вас, – контр-адмирал уже придумывал, как прославиться, используя только три крейсера своего авангарда флота, – передам непременно Вашу просьбу командующему. – Разрешите выполнять приказ!

– Ну что вы. Это не приказ, а просьба. У Вас есть непосредственный начальник, главнокомандующий ВМФ Кавамура, а я так, премьер-министр, – лукаво выразился Ито.

Но Того знал, кому обязан назначением и решил сделать все возможное и невозможное, для облегчения положения приморского фланга армии, и ликвидации угрозы со стороны империи Цин. И в этом начинании сил его авангарда, состоявшего из трех крейсеров эльсвикской постройки в принципе, должно хватить.

Хэйхатиро самым быстрым паромобилем40 бывшим в его распоряжении добрался до своего флагманского крейсера, покачивавшегося на рейде Хайфона и отдал приказ капитану крейсера разводить пары и двигаться на соединение с двумя другими крейсерами отряда, ну а когда встретимся, тогда и подумаем, как нанести поражение Фуцзяньской эскадре империи Великой Цин.

Глава 5

Но не только Боги горшки обжигают. Лянгуанский41 губернатор Чжан Чжидун усевшись на подушках осматривал карту ведущихся уже две недели против его родины боевых действий воинственными самураями с японских островов. Рядом с ним расположился посланник императора Чжан Пэйлунь, умудренный опытом военачальник и администратор, передавший губернатора требование императрицы Цыси, о немедленном переходе в наступление против войск японской империи посмевшей вторгнуться в изобильные южные провинции поднебесной.

Диспозиция войск сторон на 21 апреля i885 года (Рисунок автора СС0).

Чжан Чжидун осознавал, что многое и так было уже сделано за эти девятнадцать дней. Если в центре боевых порядков было относительное затишье, то именно он отдал приказ о передислокации зеленых знамен из провинции Бэйхай в Гуанчжоу и увода их из-под первого губительного удара японских войск.

– А что Вы еще предприняли, для разгрома проклятых японских оккупантов? -поинтересовался посланник императора Чжан Пэйлунь. Что мне доложить в столицу о победных делах нашей армии. Помнится мне, что в период опиумных войн, губернатор откупался за счет местного населения, а в запретный город42 шла победоносная реляция, о якобы отступивших иностранцах, понесших кое-какие потери. И всем в принципе хорошо. Император пребывал в своем величии, губернатор был молодец, население было живо и продолжало свое бренное существование на этом свете, а не на том, а английский капитан приходил с добычей на родину! Этакий симбиоз.

– Здесь не тот случай, – сказал Чжан Чжидун попивая чай, – мы имеем дело не с тигром, который удовлетворится подношением и отступит, а с саранчой, которая пока не съест все под корень, не наестся. Ее надо просто всю уничтожить.

– Как же нам это удастся, коли мы ушли из Нанькина и Бэйхая?

– Это, не отступление, а ретирада43. Не противник вынудил нас, а мы предусмотрели, и в тайне от него такой маневр предприняли.

– Что он нам дает? – поинтересовался Чжан Пэйлунь.

– В Гуанчжоу и Лючжоу войска активно пополняются местными резервистами, а японские войска, наступая по пересеченной местности наоборот несут небоевые потери, вследствие недостатка воды, непредвиденных обстоятельств, неосторожного обращения с оружием, а вскоре прибавится дизентерия нехватка продовольствия и другие, если конечно флот выйдет из своей базы и поможет героически маневрирующей армии.

– Флот тоже может героически маневрировать, – усмехнулся посланник императора, но я поговорю с Хэ Жучаном, что мы сможем предпринять против японских транспортов.

– На правом фланге я смотрю у Вас под городом Гэцзю было пятнадцать тысяч войск, а сейчас тридцать! И это всего за две недели? Император будет доволен! Вы практически достигли паритета с наступающими японскими войсками, – отметил Чжан Пэйлунь.

Да, на этот пункт обороны у меня особая надежда, местность горная, пересекается речушками и горными хребтами, обороняться в нем одно удовольствие, так еще и местное население активно откликнулось встать под зеленые знамена и отправило пятнадцать тысяч молодых мужчин в войска Великой Цин. Пусть империя нещадно их эксплуатирует, но под японским владычеством жить еще хуже, и они намерены защищать свою горняцкую провинцию до последней капли крови.

Глава 6

Генерал-майор Тэраути расхаживает по полуразрушенному цинскому городку и подходя к карте местности, разложенной на деревянном столе, видит картину целиком. Рядом с ним стоят на вытяжку командиры 1-й пехотной Миеси Сигэоми и 2-й пехотной Ямадзи Мотохару бригад.

– Слишком долго мы топали до этого всеми забытого горного города, – властно произнес Тэраути, командиры бригад потупили взгляд. – Сперва не могли собрать все свое имущество, потом были проблемы с построением, и разбором какая колонна пойдет первой, какая второй. Разбирались долго с фланговым охранением. Если бы на нас напали цинские войска, случилось бы как в Аустерлице, когда Наполеон разгромил трех императоров прямо на марше.

– Но слава Аматерасу44, – посмел произнести Миеси Сигэоми, – 49-й пехотный полк с ходу взял этот горный городок Гэцзю, кажется, хоть солдаты почти в полном составе и искупались в Красной реке.

Фото 19 – Тэраути Масатакэ.

Генерал-майор стерпел такое непростительное поведение подчиненного, все-таки его солдаты первые смогли захватить первый важный город противника, и сейчас долбя кирками и ломами каменный постройки пытаются создать кое-какое подобие обороны, так как по сведениям полученным от пленных войска противника сумели мобилизоваться и удвоить свою численность, и сейчас стали практически равны войскам японской группировки в этом районе. А соседями Тэраути были на левом фланге две пехотные бригады генерал-майора Фудзивары. Которые не только форсировали реку Меконг, и захватили городки Юнцзинхун и Сымао – сняв с обитателей все драгоценные украшения, но также в тяжелейших условиях форсировали хребты Уляншаня и Айлашаня закрепившись правым флангом чуть, чуть на Красной реке. Силы были на исходе, и так десять тысяч солдат, вооруженных только холодным оружием, прикрывали двести километров территории. На правом фланге у Тэраути действовала 2-я пехотная дивизия Ясукаты Оку, в боеспособности которой он был уверен полностью. Именно эта дивизия пришла недавно на помощь при усмирении восстания фермеров в Писалуке. Соседи захватили городки Мабай и Кайхуа и вот теперь на них с остервенением наступают войска цинского генерала Чена. Успевшие мобилизоваться и получившие на тыловых складах гигантские ружья, оставшиеся от великанов, которые к настоящему времени уже все погибли. И если великан это гигантское ружье использовал в одиночку, то воинам великой империи Цин приходилось стрелять из него вчетвером! Двое держали ствол гигантского ружья, один заряжал пулю и засыпал порох, так как существовавшие патроны к настоящему времени пришли в негодность, а четвертый, самый опытный «тайфурчи» производил выстрел. И как бы не отводили расчеты лица, они всегда у них были опаленные, и в плен их никто не брал. Так как увечий и смертей от особо мощных ружей было предостаточно! Пуля, почти ядро, пробивала при удачном попадании до пяти солдат одного за другим!

И вот первые же залпы гигантских ружей тайфуров издалека, объявили о начале Цинского наступления. В первые же минуты погибло по донесениям командиров до трехсот наших солдат.

Фото – 20 Японская 1-я отд. арт. бригада с 4,2-дюймовыми пушками.

– Много, очень много, – воскликнул Тэраути, и приказал артиллерийскому полку своей дивизии открыть огонь по наступающему неприятелю. На подходе, как он знал была еще 3-я пехотная дивизия Куроки, которой была придана артиллерийская бригада с новейшими и мощнейшими орудиями Круппа калибром в 107 – миллиметров, способные не только бить по противнику мощными шрапнельными снарядами на дальность семь километров, и весом в 9-фунтов45. Но, как знал по докладам Тэраути 3-я пехотная дивизия прибудет еще ориентировочно через пять дней, а эти пять дней предстояло еще продержаться.

После первого натиска «тайфурчи», которых оказалось неожиданно много. Последовала еще одна атака перезарядившего огромные ружья неприятеля, но на этот раз, японские войска стреляя из ружей Мурата, на предельную дальность и полевой артиллерии смогли убить и ранить до двух тысяч солдат неприятеля. Шрапнельные снаряды, разрываясь в чистом и ясном небе облачками белых разрывов несли вниз рой шариков, которые найдя внизу солдатиков страстно впивались в плоть и прибивали тела к земле. Сея прорехи в рядах десятков и сотен неприятельских войск. После часа артиллерийской канонады и бесплодных попыток солдат зеленого знамени перейти в рукопашную из их численности убыло еще три тысячи солдат, ну а после, как пехотные бригады 1-й и 2-й пехотных дивизий японской армии перешли в штыковую контратаку, то неприятель побежал бросая тайфуры46 и бронзовые орудия, а также знамена.

Генерал Тэраути стал подсчитывать потери своих войск. Они составили всего 280 человек. У соседней 2-й дивизии они тоже были небольшими, всего 320 человек, ну а у дикарей из 3-й и 4-й пехотных туземных бригад генерал-майора Фудзивары все 410. Но непонятно, сколько уничтожил противник, а сколько съели свои, чтобы не лечить и не доставлять в госпиталя. Подошла наконец то и 3-я пехотная дивизия генерала Куроки. Главнокомандующие обнялись, много рассказывали друг другу о происходящем, и отправили телеграмму маркизу Ито в Хайфон, с донесением о произошедшем. Он в ответной телеграмме поблагодарил за службу, приказал выдвигаться трем дивизиям регулярной армии выдвигаться севернее на город Куньмин, до которого было порядка двухсот километров, но предупреждал, о том, что с севера может подойти семидесятитысячная армия противника, и надо быть на чеку, но не отступаться от своих планов, утвержденных в штабе. И три японских военачальника наметили маршруты движения своих войск.

Генералу Тэраути, во главе своей 1-й пехотной дивизии предстояло подняться севернее по Красной реке и овладеть тремя городами: Юйси, Лунцзюань и Лянжань, а также если получится Чусюн, и ударить по Куньмину с запада. 2-я пехотная дивизия Ясукаты Оку спускается по реке Ло, а часть солдат идет вдоль берега и занимают города Миян и Чжуншу, а затем форсируя безымянную реку нападают на Куньмин с юго-востока, ну а третьей пехотной дивизии Куроки определен самый короткий маршрут – напрямик, между озер Дзньчи, и с выходом к южным кварталам города. Три генерала пожали друг другу руки, и поклялись выполнить задуманное, во чтобы то ни стало. Дивизии стали выдвигаться в путь. Честь похоронить убитых досталась генералу Фудзиваре и туземным войскам. Время не ждало.

Схема сражения за Гэцзю. 21-26 апреля. (Рисунок автора СС0).

Глава 7

23 апреля. Борт крейсера «Нанива». Контр-адмирал Хэйхатиро Того прочувствовал разговор с маркизом Ито всеми фибрами души. Он не спал буквально ни минуты, и лишь редкое забытье наполняло его новыми силами. Фланг наших войск в опасности! – была мысль в голове у командующего авангардом флота, самой боеспособной его частью. Что он может сделать, он должен сделать! В то время, как командующий кардебаталии ушел со своими кораблями к Тайваню, помогать огнем тяжелых орудий в подавлении прибрежных фортов, и расстреле колонн противника на марше к южной части острова, где успешно высадилась 9-я и 10-я туземные пехотные бригады мясника Миямото. Но, с другой стороны, такой человек и необходим для руководства туземными войсками. Возможно, при поддержке флота пехотные бригады страны восходящего солнца и устоят против отряда генерала Не Шичана, и заставят губернатора Тайваня Тан Цзисуна присягнуть на верность императору Муцухито. В общем, проблем у Кавамуры Сумиеси под островом Тайванем хватало. Но Хэйхатиро очень хотел помочь своему патрону Ито. И решил превысить свои полномочия, путем перехвата группы транспортов, переправляющих 4-ю пехотную дивизию в Хайфон. Встретить отряд медленно ползущих не маневрирующих, и не скрывающихся транспортов, не составляло никакого труда. Три крейсера разошлись на пределе видимости, а погода благоприятствовала и вскоре над морем показались дымы, и через некоторое время крейсер «Нанива» пришвартовался прямо к борту транспорта «Нагоя-мару», и импозантный контр-адмирал вступил на палубу этого корыта, перевозящий солдат транспортного полка и штаб дивизии. Киётака Курода встретил контр-адмирала в своей каюте и спросил:

– Чем обязан Вашему визиту?

– Судьба Японии зависит от Вас!

– Ни много, ни мало! – удивился генерал, – мои двенадцать тысяч человек не составляют и десятой части той мощи, что смогла сосредоточить наша страна для компании в Аннаме. Вот восемь лет назад, во время подавления Сацумского восстания, судьба страны действительно висела на волоске. Силы сторон лишь незначительно различались, и никто не удивлялся, когда против солдата с винтовкой выпрыгивал самурай с катаной или копьем яри, и пытался своей доблестью повернуть вспять технический прогресс.

– Сейчас практически такая-же ситуация! – заявил Хэйхатиро.

Генерал-майор поднял брови от удивления, и с нетерпением произнес: «Излагайте».

– Маркиз Ито, к которому все мы испытываем чувство признательности, за те достижения, которые он сотворил в предыдущие годы, – Того посмотрел на Киётаку, тот кивнул, – решил, как римляне при Каннах окружить войска Сянской группировки противника. И если на левом фланге у города Гэцзю противник принял бой, и вероятно будет разгромлен, так как еще никто не нанес нам поражений, да и превосходства у неприятеля не наблюдается, то на нашем фланге противник оказался хитрее. Старый лис Чжан Чжидун отвел все свои боеспособные силы в Гуандун. И сейчас семнадцать зеленых знамен, словно семнадцать змеиных яиц ждут своего часа, чтобы превратится в ста семидесятитысячную армию, и вонзить тысячи стрел и копий в две наших кавалерийских дивизии осуществляющих охват центра цинских войск в регионе.

– То есть Вы хотите, чтобы я, нарушив приказ высадил своих солдат не в тыловом Хайфоне, а прямо на торговых пирсах Гуандуна, разгромил двенадцатью тысячами войск семнадцать и выгнал с Вами на бой, или пленил Фуцзяньскую эскадру, дислоцированную там?

– Вы очень проницательны генерал!

– Кто хочет ищет возможности, кто не хочет причины, – произнес Курода, – с одной стороны 1-я пехотная дивизия, высадившаяся в Хайфоне в прошлую компанию с Сиамом, потеряла до половины численности личного состава, а ее командир предпочел сделать харакири. Но, все же одержал победу! Так и мы, если высадимся в тылу, то будем пару месяцев шагать до передовой, а там неизвестно, как сложиться судьба. А здесь, мы сразу окажем большую помощь, тем, что свяжем боем, имеющую возможность ударить во фланг и сорвать выполнение боевой задачи нашим войскам, а также развернуться в силы на порядок большие чем сейчас.

– Надо генерал, надо! – подсказывал Того.

– Я искуплю тот с проступок с акциями компании осваивающей Хакодате, докажу, что я не пьяница и не убивал свою жену, – превращал намерение в форму приказа генерал-майор Киётака Курода, – решено, высаживаемся в Гуандуне!

Фото 21 – Флот империи Великая Цин на момент высадки.

Глава 8

Ранним утром 11 мая 1885 года, в дымке тумана японские транспорты пришвартовались как у себя дома у побережья Гуандуна, в тридцати километрах севернее Португальской колонии в этих местах – Макао. Контр-адмирал Того помахал с проходящего место высадки крейсера «Нанива», стоявшему на мостике транспорта «Нагоя-мару» командующему 4-й пехотной дивизией Киетака Курода. Который решился сунуть голову в пасть голодного льва, атаковать превосходящие силы противника в своей базе, где тот чувствовал себя в безопасности. Но, и Хэйхатиро Того был на волосок от снятия с должности и торжественного харакири. Он решил нейтрализовать угрозу флота империи Великой Цин в этих водах и вывести Фуцзяньскую эскадру из игры, на сколько это возможно.

Окинув взглядом разгружавшиеся транспорты, Того подумал: «Сухопутные крысы свое дело знали. Это в море они чувствовали себя не в своей тарелке, а здесь учуяв берег, и зная, что все будет решать знакомая им тактика и боевая выучка они приободрились». Теперь в утренней дымке три его крейсера крались к кораблям неприятеля, но вначале налетели на девять джонок, дежуривших на подходе к стоянке флота, вооруженных только устаревшими дульнозарядными чугунными орудиями, но гордо несшими военно-морской флаг империи Великой Цин.

Фото 22 – Флаг империи Великой Цин.

Капитаны кораблей мгновенно сориентировались, тем более в борта их бронепалубных красавцев стали попадать чугунные ядра, картечь и чугунные бомбы с близкой дистанции. Сторожевые корабли поднебесной отнюдь не спали. За сон на боевом посту была положена смертная казнь. И вот сейчас команды девяти джонок, даже не пытались скрыться, понимая, что от новейших бронепалубных крейсеров им все равно не уйти, вот и пытались выстрелить из винтовки по каждой тени на палубах японских кораблей пришедших сюда отнюдь не с дружескими намерениями. И в этом никто не сомневался, как знали Цинские моряки, что пощады тоже ждать пленным не приходилось. Самураи действовали в полном соответствии с кодексом Бусидо.

Хэйхатиро Того направил свой крейсер «Нанива» слева от столпотворения джонок противника, Хиконодзё Камимура крейсер «Такачихо» справа от отряда деревянных кораблей, а капитан Ионуэ Ёсино управляющий родоначальником бронепалубных крейсеров японского флота «Идзуми» пошел прямо на этот отряд, ловко лавируя между деревянными посудинами, правда и получая больше всех, но и сам нанося существенный урон охранению Фуцзяньской эскадры. Каждая из джонок была вооружена восемью 12-фунтовыми орудиями, имеющими возможность раз в минуту, да выстрелить. Точность была из-за маленькой дистанции 50/50 и японские корабли снарядов нахватались.

Крейсер «Нанива» потерял паровой катер правого борта, который поразили сразу два чугунных ядра, такого варварского обращения он пережить не смог, и робко повис на талях. Пару ядер поразили надводный борт, в районе мидель шпангоута, и пробив стальные листы, сделали аккуратные круглые отверстия. Еще быт пробит фальшборт, между первым и вторым 6-дюймовым орудием, и порвано леерное ограждение на полубаке. Систершип47 идущий на правом фланге скопления джонок получил: три ядра в полубак, проделавших дырок. Попадание ядра в кожух 10-дюймового носового орудия, и даже 25-милиметровая броня спасла хрупкие приборы наведения орудия и расчет. Досадным было попадание в носовой дальномерный пост, который был выведен из строя, а также пары ядер в корму крейсера, где был разбит буфет в кают-компании. Попершему же напрямик крейсеру «Идзуми» пришлось вести огонь сразу на две стороны. И он смог своим точным огнем фугасными снарядами по деревянным джонкам существенно снизить те повреждения, которые ему могли бы быть причинены. Сперва загорелась джонка с правого борта, получив дубль попадание 6-дюймовыми снарядами. Сперва снаряды взорвались в ее утробе, из которой повалил дым, а затем полыхнули паруса, и стало светло как днем. При хорошем освещении расчет носового 10-дюймового орудия крейсера «Идзуми» прицелился и мощный полуброненосный снаряд, который был рассчитан на более мощное бронирование прошел как нож сквозь масло через кормовые отделения джонки пытавшейся преградить дорогу и по счастливой случайности попал в нос деревянной посудины, стоявшей наиболее близко к крейсеру «Такачихо», и который уже успел продырявить ее корпус бронебойными снарядами как дуршлаг. На крейсере Камимуры не разобрали какими снарядами ведут огонь, и очень обрадовались, когда противник пошел ко дну. Левый борт «Идзуми» смог поджечь корму еще одной дежурной джонке, и впереди от среднего японского крейсера взорвалась экзотическая деревянная лодка, пораженная снарядами с «Нанивы». Ионуэ Ёсино был весьма удивлен, незначительным количеством ядер, попавшим в его шедшим на рожон крейсером. Вторая часть боя была не менее колоритна. Японцы шли на полной скорости, озаряемые маревом от горящих кораблей, мимо охранения Фуцзяньской эскадры, а те изо всех сил пыталась ее остановить. Японские корабли получили повреждения меньшие, нежели при начале атаки, но все-же флагманский крейсер лишился командирской шлюпки, а также ядро попало в кают компанию попортив интерьер, а также чуть не произошло беды, ядро попало в борт над надводным торпедным аппаратом, и хотя офицеры крейсера будучи самураями и представляли ежедневно смерть от меча стрелы или копья, но не такую глупую, как от взрыва собственного минного аппарата. Когда Хэйхатиро Того донесли о произошедшем, он задумался о бронировании минных аппаратов, или замене их на аппараты подводной конструкции. Его крейсер, уже заканчивающий обход джонок пытающихся развернутся, заставил загореться еще две посудины, и экипажи пытались направить их к берегу, предполагая таким образом, что тушить огонь будет легче. Крейсер «Такачихо» получивший две самопальные бомбы в полубак, которые в отличие от ядер не прошили обшивку, а взорвались на ней, не причинив вреда, всадил все снаряды, выпускаемые орудиями левого борта в одну джонку, стоявшую наиболее ближе к нему. Та, сперва избиваемая снарядами дрожала, словно осина на ветру, а затем превратилась в восточный фейерверк, и из ее утробы, стали вылетать разноцветные ракеты, петарды, а на палубе рваться хлопушки, а затем в весь корабль феерично взорвался, поставив жирную точку в судьбе дозорных сил Фуцзяньской эскадры. Но, если бой для «Нанивы» и «Такачихо» оказавшимися умнее, был практически окончен, то для корабля Ионуэ Ёсино все еще было в самом разгаре. Оказавшийся в окружении горящих кораблей, и тем самым выпав из виду боевых товарищей, крейсер «Идзуми» оказался обстреливаем сразу тремя кораблями. Одним с носовых румбов и двух с кормовых. Если со стоящей прямо по курсу джонкой удалось разобраться достаточно быстро, всадив в ее хрупкий корпус 10-дюймовый снаряд, чего тонкая конструкция выдержать не смогла, и разваливаясь унесла ко дну все свое содержимое, то с двумя другими оказалось сложнее, так как «Идзуми» видели, а он противников нет! Две джонки калеными ядрами так здорово продырявили корму у новейшего элсвикского крейсера, что его капитан задумался, о том, почему корма выполнена не из дерева! К этому моменту были разбиты шкиперская кладовая, склад сухой провизии, несколько кают, шлюпка, произошло попадание в щит кормового орудия, и обрублена рея. Капитан крейсера поспешил выйти из опасной огненной западни в которой еще шевелились враги, и присоединиться к отряду из двух других бронепалубных крейсеров полных решимости разнести Фуцзяньскую эскадру вставшей костью в горле на пути осуществления наполеоновских планов маркиза Ито, в деле колонизации южных провинций империи Цин и аннексии двух так необходимых для страны восходящего солнца островов.