Наследница. Роман

– Ой, гляди, Лариска. Подарки до добра не доведут.

– Ну что ты, бабуля! Всё не так, как ты думаешь.

– Да и ещё вот что. Я когда, домой возвращалась, мне какая-то старуха во дворе нашем на встречу попалась. Про тебя спрашивала. Страшная – жуть! – Лариска вытаращила зелёные глазищи и добавила, – И пахло от неё дурно! – У бабки часто забилось сердце. Она, еле справившись с охватившим её волнением, выдержав паузу, поинтересовалась, придав тону безразличность

– А чего спрашивала?

– Да спрашивала, одна ты живёшь, или с кем-то? Я сказала, что я внучка твоя. Эта старуха какая-то сумасшедшая. Она потянулась ко мне своими грязными ручищами, назвала меня доченькой. Я быстро в подъезд. Кто знает, что у неё на уме? – Лариска вдруг вспомнила малиновый гребень, – передёрнув плечами, спросила – ты, её знаешь что ли? – Пропустив вопрос Лариски, мимо ушей, бабка строго сказала.

– Ты, Лариска от таких людей беги. И разговоры с ними не заводи.

– Да я и не завожу. Она спросила меня, я ответила. Что мне, молчать, что ли надо было? Странная очень старуха! – Через минуту, Лариска, уже позабыв о страшной старухе, рассказывала бабке о дальнейших новостях.

***

Однажды утром бабка, куда-то спешно собралась, чем очень удивила Лариску.

– Ту куда это? – Протирая сонные глаза, – спросила внучка.

– На работу не опоздай. А то будет тебе! – последовал ответ. Лариска задрала фланелевую рубашку от пижамы, заботливо сшитую бабкой к её дню рождения и, зевая, почесав, тощий живот, заверила

– Не опоздаю!

Дверь хлопнула и в квартире наступила тишина.

– Куда это она такую рань? – Вслух произнесла она. Утром Лариска выпивала пустой, как говорила бабка, чай и мчалась к Ивану. Вот и сейчас она поставила чайник на плиту и ещё раз зевнув, пошла в ванну. Кран завыл хриплым, прерывистым басом, сдерживая напор. Наконец вода хлынула из него, и Лариска подставила детские ладошки, под холодную струю. Фыркая ледяной водой, несколько раз ополоснула лицо, потом почистила зубы, расчесала буйную рыжую гриву, и почувствовав прилив бодрости промокнула полотенцем порозовевшее от холодной воды лицо. Её не оставляла мысль о том, куда могла пойти бабка.

Лариска зашла в спальню, подошла к сундуку и присев перед ним на корточки, осторожно прикоснулась к замку. Ясно осознав, что замок ей открыть без ключа ни за что не удастся, она задумалась. Завладеть ключом, с которым бабка не расставалась, было делом безнадёжным. Её раздирало бешеное любопытство. Что могло храниться в этом, пузатом, старинном сундуке и что же бабка оберегала от посторонних, даже Ларискиных глаз?

Она ещё, какое-то время покрутилась у сундука, не хотевшего открыть ей своё чрево, потом, вспомнив о том, что на плите давно уже кипит чайник, разочарованная неудавшейся попыткой разгадать тайну, насупив брови, поплелась в кухню. Наскоро отхлебнув несколько глотков горячего, чая, выскочила в коридор и, набросив пальто, закинула лямку рюкзака на плечо

Зацепившись за торчавший в стене гвоздь, Лариска замешкалась. Через тонкую, деревянную дверь, год назад, утеплённую бабкой отслужившим байковым одеялом, она услышала старческий кашель. И в тот же миг, зазвонил дверной звонок. Лариске удалось отцепить от гвоздя рюкзак и, метнувшись к двери, она распахнула её.

Cтаруха, о которой рассказывала Лариска бабке, всё ещё держала скрюченный, заскорузлый палец на кнопке звонка. Её глаза были мутными. Лариска почувствовала отвратительный запах спиртного. Увидев испуганную Лариску, старуха, всхлипнув, промычала.

– Доченька мо-о-оя.., – отпрянув, от непрошеной гостьи, Лариска захлопнула дверь. Старуха начала бить кулаками в дверь, горлопаня, на весь подъезд.

– Матери родной не открывает! Люди добрые, да что же это? На улицу выбросили, мать родную. Помогите люди добрые! – Причитала хриплым басом, на весь подъезд старуха.

– Чего орёшь? – Послышался мужской голос, – сейчас милицию вызову.

– Вызывайте милицию! Пусть все видят, как с матерью родные дети обходятся!

– Какие дети? Чего ты несёшь? Карга! Вали отсюда! – Мужской голос приближался. Видимо это был сосед со второго этажа. Лариска услышала возню, потом невнятное бурчание. Дверь подъезда хлопнула и, всё стихло. Она побежала в бабкину спальню, раздвинула шторы и выглянула в окно. Старуха стояла у подъезда. Её слегка покачивало. Она что-то выкрикивала, грозя кулаком.

– Чего она к нам прицепилась? Чего ей надо? – И почему она меня доченькой называет? – с этими мыслями, Лариска вышла из квартиры и что бы избежать столкновения со старухой, осторожно выглянула из подъезда. Двор был пуст. Застёгивая на ходу пальто и украдкой оглядываясь по сторонам, Лариска торопливо прошла двор. В голове гудел улей вопросов, на которые она хотела получить ответ. Она снова и снова мысленно возвращалась к бабкиному сундуку.

– Бабушка что-то от меня скрывает. То, письмо не нам, то старуху не знает. Но ведь я собственными ушами слышала, что письмо от её дочери, и адрес наш. А про старуху она вообще мне ничего не сказала, только предупредила, что бы я ни разговаривала с ней. А старуха-то о бабушке и спрашивала, – вспоминая недавний разговор с бабкой, продолжала размышлять Лариска.

– Странно всё это! – Она уже подходила к подъезду высотного дома, не заметив, как преодолела расстояние от метро. Вместо Элеоноры Яковлевны, на вахте дежурил пожилой дядька с красным, внушительного размера носом. Лариска, увидев его впервые, окрестила про себя – «дед мороз»

– Здрасте, Константин Фёдорыч.

– Здорово, коль не шутишь.

– Сегодня вы вахту несёте?

– Я, дочка. Сегодня моё дежурство, – «дед мороз» нацепил на нос очки в металлической оправе и, послюнявив мясистый палец, начал листать книгу в толстенном переплёте.

– Хорошего дежурства! – Пожелала Лариска.

– И тебе дня хорошего, – вахтёр уже нашёл нужную страницу и удобнее усаживался в кресле.

– Спасибо!

Выйдя из лифта, Лариска услышала приглушённые голоса из квартиры напротив. Она прислушалась. Из диалога можно было различить только обрывки фраз. Женский голос Лариска узнала, он принадлежал няне Катиного сына. Второй голос был мужским, басистым, незнакомым

– Вы не посмеете! Не смейте! – Отчётливо услышала Лариска. Дверь напротив распахнулась и здоровый мужчина, держа на руках Катиного карапуза, пытался из неё выйти. Вся в слезах, няня изо всех сил, старалась удержать его за рукав куртки. Увидев Лариску, завопила, что было сил.

– Срочно звони Кате! – Вместо того, что бы бежать к телефону, Лариска одним прыжком оказалась рядом с мужчиной и, вцепившись в куртку, яростно закричала

– Отдай ребёнка!

Пытаясь оторвать, цепкие руки двух женщин, здоровяк отмахивался от них словно неуклюжий медведь. Лариска запрыгнула на спину мужчины, крепко обвив его туловище худыми длинными ногами и вцепившись в его волосатые уши, потянула изо всех сил.

– Отпусти ребёнка, гад!

– Вот стервы! – Злобно выругался он. Ещё крепче вцепившись в его уши, Лариска закричала потерявшей дар речи няньке.

– Чего стоишь? Беги же! – Придя в себя, растерявшаяся на мгновение нянька подхватив на руки малыша, быстро шмыгнула в дверной проём.

– Ах ты рыжая, курица! – Освободившись от Ларискиных, как стальные когти рук, мужчина схватился за нестерпимо горевшие от боли уши. Спустя мгновение, со злобно горевшими глазищами, он двинулся на Лариску.

– Быстрее, сюда!! – В ту же секунду Лариска шмыгнула мимо расставленных капканом громадных, покрытым, густым, цвета ржавчины волосом рук, и заскочила в дверь.

– Ну, вы ещё у меня получите! Ну, гадины! – Задыхался от гнева мужик. Несколько раз стукнув кулаком в дверь, пообещал.

– Я вас в порошок сотру!

– Лариска и нянька, посмотрев друг на друга, прыснули смехом.

– Как ты его, Лариска! – Воскликнула нянька. Знаешь, как я испугалась, когда он сказал, что забирает сына. Если бы не ты, то не знаю, как бы я выпуталась.

– Проходи, – пригласила она, направляясь в комнату, и продолжала

– Он к сыну приезжает, Катя разрешает. Но видишь, как всё вышло, – она заморгала крохотными белёсыми ресничками

– Ладно, мне пора. Денёк у меня сегодня! Сплошные приключения!

– И у тебя что-то случилось? – С любопытством поинтересовалась нянька.

– Да так, пустяки, ничего особенного.

– Ну, бывай, – нянька открыла дверь, предварительно глянув в глазок.

– Пока, – Лариска чмокнула малыша в пухлую щёчку.

Войдя в квартиру, тут же бросилась к телефону и набрала номер.

– Веня, привет. У меня к тебе дело.

– Что снова грабят? – Пошутил он, – здорово!

– Нет. Не грабят. Тут понимаешь тайна какая-то! В общем, я не могу тебе по телефону объяснить. Встретимся часиков в семь?

– Да не проблема. Я сейчас на вольных хлебах. Уволили меня. Не нужны нынче геологи, —он, почесал затылок. Так говоришь в кафе у пруда?

– Ага. Я ждать буду, Веня.

– Пустой я сейчас, Лариска. Кавалер из меня прямо скажу, никудышный. Хлеба и того в доме нет.

– А я зарплату получила. Теперь за кавалера я сойду.

– Ну, раз такое дело, я согласен. До вечера.

Как и договаривались, Веня ждал Лариску в кафе у пруда. Выйдя на тропинку, ведущую к городскому водоёму, она сразу увидела его тощую фигуру, маячившую у небольшого строения. На шее Вени, болтался шерстяной клетчатый шарф

– Ты что, простудился? – Протягивая руку, поинтересовалась она

– Да есть немного, – он кашлянул. Они зашли в кафе. Лариска заказала два пирожных и кофе. Когда перед ними появилось лакомство. Лариска начала сбивчивый рассказ.

– В общем, так, Веня, мне нужна твоя помощь. Надо открыть замок в бабушкином сундуке Веня вытаращил глаза. От удивления, он так и не отправил в рот кусок пирожного, а держал его у рта в маленькой ложечке.

– Да не удивляйся ты так! В бабкином сундуке есть какая-то тайна. Я должна её узнать.

– Лариска, ты, что детективами увлеклась? От кого бабка сундук запирает? Вы ж вдвоём живёте.

– От меня! Я никогда не видела, что находится в этом сундуке.

– Зачем ей это?

– Вот и я думаю. Зачем? – Лариска вопросительно посмотрела на него, потом, собравшись с мыслями, продолжала.

– Понимаешь, недавно к нам приходил незнакомый дядька. Я слышала, как он говорил бабушке, что нам письмо, и что это письмо, якобы от её дочери. Но, вернувшись в комнату, бабка мне сказала, что это ошибка и письмо не нам. Но я же слышала. Письмо нам!

– И что? – Веня уставился на Лариску, – возможно, твоя бабка не лжёт и, письмо было действительно не вам.

– Письмо точно было нам!

– Теперь ещё вот что. На днях, я встретила в нашем дворе мерзкую старуху. Она меня спросила про бабушку. С кем, мол, она живёт? Я и сказала, что я внучка её. Так эта старуха меня назвала доченькой. Я потом бабушке рассказала.

– А она что?

– Да в том-то и дело, что туманно мне ответила. Не разговаривай, говорит с такими людьми, мало ли что от них ждать можно. Ну, я, конечно, с ней согласилась. А сегодня произошло вот что! – Лариска отхлебнула горячий кофе и, откусив кусок пирожного, с полным ртом продолжала.

– Я на работу опаздывала. Тут ещё за гвоздь зацепилась рюкзаком. Слышу звонок в дверь. Я открыла и увидела эту самую старуху. Она продолжала звонить в нашу дверь, даже тогда, когда я уже ей открыла. От неё несло, как от нашего дворника, – Лариска снова отправила в рот большой кусок пирожного.

– Так что же эта старуха хотела? – Ожидая, пока Лариска прожуёт, Веня с интересом ждал продолжения.

– А то! – Лариска многозначительно посмотрела на него. С чего это вдруг она меня своей доченькой называет?

– Ну, ма-а-ало ли! – Разочаровано протянул он, видимо ожидая более интересный развязки, – может она и правда – сумасшедшая алкоголичка! – Лариска пропустила его слова мимо ушей и продолжала

– Я захлопнула дверь. А она начала тарабанить, и орать, что дети в дом мать родную не пускают. Потом сосед со второго этажа её выдворил из подъезда, – нет уж, что ты не говори, а в этой истории есть какая-то тайна. И мне кажется, что она находится в бабушкином сундуке.

– Так что ты предлагаешь? Что бы я взломал замок на сундуке твоей бабки?

– Нет! Ломать не надо! Ты что?! – Замахала руками Лариска, – вот если бы к нему ключик подобрать? – Не отрываясь, она смотрела Вене в лицо, словно гипнотизировала

– И как же его подобрать?

– Он знаешь, такой большой, этот ключ. Может я смогу слепок сделать, а ты ключ изготовишь?

– А ты ключ-то видела? Может, знаешь, где она его хранит?

– На шее носит. На тряпку привязала и не расстаётся с ним ни на минуту всю жизнь

– Странно, – хмыкнул Веня.

– Вот и я говорю, очень странно. Так что? Поможешь?

– Попробую. Неси слепок, там увидим.

– Да. Ещё одна подозрительность. Бабка сегодня утром, куда-то спешно собралась и ушла.

– А тебе что сказала?

– Ничего не сказала. На работу, говорит, не опоздай.

– Да, прямо детектив, какой-то, – допивая уже остывший кофе, протяжно произнёс Веня.

– И я говорю. Тайны! Сундук всегда на замке, мужик с письмом, и эта старуха. И бабушка моя молчит.

– Разберёмся, Лариска. Не переживай! Ну что? Не пора ли нам и честь знать?

– Да. Идём, – не дожидаясь пока придут за расчётом, Лариска направилась к бару и протянула бумажную купюру

На улице было темно, безветренно и очень тихо. Зеркальная гладь пруда, отражала огни. Лариска и её друг не торопливыми шагами, о чём—то, продолжая оживлённо беседовать, направились к тропинке, ведущей к метро.

***

После того, как бабка получила известие от дочери, в её голове поселилась навязчивая, не дающая покоя мысль. Она во что бы то ни стало, должна разыскать внука. Она должна была перед ним покаяться, что бы доживать остаток дней в спокойствие, без угрызений совести, без каждодневной тревоги за него. Покаяться за дочь свою беспутную, за себя, за то, что не могла отстоять его. Каждый день, дождавшись, когда за Лариской закроется дверь, бабка одевалась и отправлялась на поиски. Больные ноги и старческий возраст, не позволяли ей обходить огромное число инстанций, куда её отправляли. И она, набравшись терпения, делала шаг за шагом, приближаясь к намеченной цели. Возвращаясь, бабка переодевалась, готовила нехитрый ужин и ждала Лариску. Однажды, проведя в поисках целый день, с трудом переставляя ноги, встретила соседа.

– Здравствуйте. Давно вас не видно было.

– Здоровье не позволяет на прогулки бегать, – отозвалась бабка, не забыв ответить на приветствие.

– Я тут снова старуху от ваших дверей гонял. Стучала, как очумелая. Не в себе что ли? – бабка обмерла. Посмотрев в след, сбегавшему по ступенькам соседу, вдруг не узнавая своего голоса, закричала.

– Какую старуху? – Сосед остановился, потом, поднявшись на несколько ступенек, ответил.

– Да я второй раз уже её гоняю. Она первый раз приходила, недели две назад. А вчера снова пришла и давай тут долбить в дверь с воплями. Детей каких-то требует. Орёт на весь подъезд. Кто такая? Я первый раз подумал, что приблудная, а второй раз слышу, она Лариску зовёт, дочкой называет. Лариски-то дома не было. Я утром в окно видел, как она из подъезда высочила.

– А тут, – сосед смутился, – сами понимаете. Я в ночные смены работаю. Днём спать хочется, а в подъезде стуки, вопли. Встаю с чугунной головой. Ни сна тебе, ни отдыха!

Так вы что? Не знаете эту старуху?

– Нет, не знаю, – буркнула бабка, опустив глаза.

– А то, я уж подумал, может это родственница ваша, или знакомая. А я, её в шею

– Гони её, если встретишь. Не родственница и не знакомая она нам. Нет у нас никого, одни мы, – устало сказала бабка. Она повернулась и, тяжело преодолевая ступеньки, поплелась дальше

– Вот и я подумал. Чего долбится в вашу дверь? – Крикнул в след сосед.

Открыв дверь, бабка не смогла найти в себе сил, что бы переодеться. В шерстяной юбке и полосатой блузке, она прилегла на диван.

Напряжение последних дней, как физическое, так и душевное, довело бабку до упадка сил, и, она забылась в тревожном сне.

– Бабушка, ты дома? – Позвала Лариска. В квартире было темно и тихо.

– Бабушка! – Снова позвала Лариска. Не получив ответа, она осторожно прошла в комнату и включила свет. Бабуля лежала на диване, в какой-то неестественной позе. Лариске показалось, что она не дышит.

– Бабушка-а-а-а!! – В страхе завопила во всё горло Лариска. Прижав руки к груди, она во все глаза смотрела на бабкино тело.

– Ты чего? – Встрепенулась бабка.

– Я подумала, ты умерла, – испуганно хлопнув ресницами, выдохнула внучка.

– Чего это тебе в голову взбрело? – Проворчала бабка. Я ещё важные дела не закончила, что бы на покой вечный уйти. Не дождёшься, – Она приподнялась, потом села, спустив с дивана ноги в хлопчатобумажных чулках.

– Ты иди Лариска, найди там, в кухне чего пожевать. Я ужинать не буду. Что-то сон меня сморил. Пойду я спать.

Лариска с удивлением обнаружила, что на бабке надета юбка и кофточка. Она надевала, их в исключительно редких случаях. Последний раз это было, когда Лариске исполнилось двадцать лет.

– Вот тебе ещё загадка, – подумала Лариска. Есть ей не хотелось. Пирожное, которое они с Веней ели в кафе, было сытным и калорийным.

Она включила телевизор и без всякого интереса уставилась в голубой мерцающий экран.

***

Положив трубку телефона, Катя смахнула катившуюся по щеке слезу и украдкой взглянула на Марту. Убедившись что, той нет дела до её разговора по телефону, поднялась и отправилась в туалет. Рассматривая отражение в зеркале, с горечью отметила, что выглядит не лучшим образом.

– Катя, что-то случилось? – Тревожно прозвучал голос секретарши за спиной.

– Нет, нет, – спешно, отводя в сторону взгляд, ответила та, – тушь в глаз попала. Поджав губы, секретарша открыла кран и стала мыть руки, искоса наблюдая за Катериной. Она только что выслушала трёп сотрудницы Марты по поводу Катиных проблем. Поэтому и последовала за ней, надеясь, что сможет быть полезной. С той поры, как Катя появилась у них в фирме, Марту как будто подменили. Догадываясь о причине резких изменений в поведении коллеги, коллектив не особо обращал внимания на её выпады и старался не заострять внимания на колкостях, едких замечаниях и сплетнях, которые сыпались из Марты, как из рога изобилия, при каждом удобном для этого случае. Сегодня, с молчаливого согласия присутствующих, молоденькая секретарша, до этого не подававшая голоса и ни когда не участвующая в обсуждении сплетен, позволила себе поставить Марту на место. Не ожидая такого оборота, та пришла в негодование, и пообещала приложить максимум усилий для того, что бы место секретаря референта, в солидной фирме смог занять более квалифицированный работник.

– Я найду способ избавиться от тебя, – прошипела она, после того, как получила отпор.

– Желаю, удачи в нелёгком деле, – улыбнувшись, парировала секретарша, выходя из приёмной.

– Вот сучка! Оперилась! Ты посмотри, – негодовала Марта, – сидела мышь мышью, голоса не подавала, а сейчас смотрите! Разродилась! Ну, я тебе устрою!

Наблюдая, как за коллегами, одним за другим, закрывается дверь приёмной, Марта налила в стакан минеральной воды и залпом осушила. Всё было против неё. И появление Катерины в офисе фирмы и ставшее более чем прохладным, отношение Ивана, и молчание коллег, и эта мало летная выскочка, позволившая себе разговаривать с ней таким тоном. С чувством не проходившей досады, Марта напряжённо думала о том, что ещё месяц назад, была близка к заветной цели. С появлением Катерины, всё стало рушиться, трещать, разваливаться. От вновь закипающей злости она так сжала в руках стакан, что пальцы посинели, тонкое стекло треснуло, и ручьём хлынула алая, горячая кровь.

– Марта, у тебя же кровь! – войдя в приёмную, заволновался Иван, – надо вызвать неотложку. Рана глубока, зашивать придётся, – осматривая порез на руке, сделал заключение он, – как же тебя так угораздило?

– Пустяки, – выдавила Марта, – заживёт как на собаке.

После случившегося, Марта не появлялась на работе ровно две недели. Рана действительно оказалась серьёзной. Были наложены швы. После её выхода на работу, казалось бы, ничего не изменилось. Каждый из сотрудников посчитал своим долгом поинтересоваться о том, как дела, как здоровье, но она знала, что эти фразы дежурные и за ними не стоит ничего. Она углубилась в накопившиеся за её отсутствие дела и не обращала внимания на окружение.

– Катя, звонил шеф, сказал, что после обеда вы должны быть по этому адресу, – войдя в кабинет, секретарша положила перед Катериной листок бумаги, – он так же сказал, что вы в курсе и предварительно всё было договорено.

– Да..да. Я в курсе. Спасибо, Юля, – посмотрев на часы, Катя открыла ящик стола, что – то взяла и положила в сумку.

– Пока, Марта, – бросила она уже на ходу.

– Пока – эхом отозвалась та.

***

Каждодневные звонки бывшего мужа, звучавшие в её адрес угрозы, страх за сына, не давали Кате ни минуты покоя.

Она уже подумывала о том, что нужно снимать другую квартиру и держать в строгом секрете адрес нового проживания. Понимая, что это не лучший выход, она всё-таки, из раза в раз, возвращалась именно к нему. Бывший муж не давал ни малейшей возможности забыть о нём. Он изнурял её каждодневно, целенаправленно, жестоко. Звонил на работу. Домой. Караулил у подъезда. В последние дни, Кате везде и всюду мерещилась его огромных размеров фигура. Она просыпалась и вздрагивала от каждого ночного шороха. Совсем недавно, приняв очередное приглашение Ивана поужинать в ресторане, незаметно для себя, рассказала о своей жизни и случай, который произошёл несколько дней назад.

– Если бы не Лариса, то он бы унёс сына.

– Лариса? – Удивился Иван

– Да. Лариса, – улыбнулась Катя, – мне няня рассказала во всех подробностях. Лариса накинулась на моего мужа, оседлала его, и только так они смогли отбить ребёнка.

– Ты смотри, какой храбрый воробушек! Ай да Лариска! – Воскликнул Иван. Они рассмеялись. Потом он с задумчивым видом произнёс

– Мне очень хочется помочь ей получить образование. Не знаю, что придумать и как поступить, что бы она согласилась на эту помощь и готова была учиться.

– К Ларисе нужен особый подход. Какой-то подходящий момент, что ли должен быть для этого, – немного помолчав, она спросила – Иван, а почему тебе хочется ей помочь? Взгляд Ивана блуждал по залу.

– Не знаю, – тихо произнёс он.

– Ты влюблён в неё? – Осторожно спросила она. Иван улыбнулся.

– Нет, Катя. Я не влюблён в эту девушку, я влюблён в другую, – он улыбнулся ещё шире, и продолжал, – а эта другая сейчас сидит со мной за одним столом, – от неожиданности, Катерина смущённо опустила глаза. Силясь изобразить улыбку, нервно теребила пальцами салфетку. Лицо предательски запылало. Она пыталась изо всех сил скрыть охватившее её волнение. Иван был ей симпатичен, но она никогда не думала о том, что у них могли бы быть отношения личного характера, К тому же была осведомлена, что Марта давно и упорно добивается расположения шефа. Об этом знала вся фирма. Досужие языки даже поговаривали, что у них роман. Сейчас Катя находилась в полной растерянности. Иногда Иван подвозил её к дому, иногда предлагал поужинать вместе но, как правило, за ужином или по дороге обсуждались какие-то дела, или разговор шёл о пустяках.

– Катя. Извини, что не нашёл более подходящей обстановки для того, что бы открыть тебе свои чувства, – его голос был тих. Улыбка уже не блуждала по его лицу.

– Я очень хочу, что бы ты стала моей женой, – он взял её за руку и продолжал, – я не требую ответа сейчас, но очень буду ждать его.

***

– Веня! Я сделал слепок, – радостно сообщила Лариска, – так что? Как договаривались?

– Я думал, у тебя эта блажь прошла. Времени-то уже месяц утёк. А ты всё о сундуке. Может там, тряпьё, какое?

– Веня, ты мне обещал!

– Я не отказываюсь, просто думаю, что ничего интересного в сундуке этом бабкином нет. Старческий маразм. Понимаешь? Держать сундук на замке, – повисла пауза, потом Веня принялся шутить

– Слушай, а может бабка в сундуке приданое твоё прячет? А ты раньше времени узнать хочешь.

– Чего притихла?

– Может и приданное. Вот я и хочу узнать. Веня, ну не тяни резину. Где встречаемся?

– Сегодня не могу, Лариска. Хоть режь! Ко мне друг армейский приехал. Ты понять должна. Ну не могу. Позвони в пятницу.

– Ладно. Только учти! В пятницу ты от меня не отвертишься. Раз обещал, так в кусты не спрячешься.

– Когда это я прятался, ты что городишь? – Обидчиво прогудел Веня.

– Да это я так, к слову. До пятницы. И привет армейскому другу, – миролюбиво последовал ответ. Положив трубку, Лариска повертела в руках слепок, проговорив:

– Удалось таки мне тебя получить, голубчик.

Бабка в последнее время была рассеянной, чем-то озабоченной. Отвечала не впопад, почти не ела. Как-то, принимая ванну, забыла ключ на полке. Лариска тут же сделала слепок и положила обратно. Успела. Бабка сразу же спохватилась и в ванну. За ключом. Чем вызвала у внучки ещё большее любопытство.