Полная версия
В ресторане расположено мало камер, и я знаю, где они находятся. Я забирал свои блюда с раздачи, ставил их на поднос, уходил с ними в слепые зоны ресторана и не заметно, тихо отхаркивал в еду, перемешивая слюни столовой ложкой, чтобы гости не заметили. Иногда получалось прямо смачно, с обильными сгустками крови, а иногда нет – из меня выходила пожелтевшая слюна, как при мокроте. Самое главное в этом деле было не попасться – некоторые официанты косились в мою сторону, но я делал вид, что чем-то увлечённо занят, рассматривая еду в тарелках. Если мои подсчёты правильны, то сегодня еду с сюрпризом от Артёма вкусило около восемнадцати человек. А кстати могут ли они умереть от этого? И вообще, передаётся ли рак поджелудочной железы на последней стадии через слюну? Надо загуглить, но я надеюсь, что они умрут, или хотя бы помучаются. Мучение – не очистка, но попытка не пытка. Будут следить за ближайшими новостями
***
Левая часть бедра периодически стреляла адской болью, прихрамывая, я плёлся по улице с огромным тортом. Вчера мне пришло смс от «Озона» – ваш товар доставлен. Я зашёл и забрал яд с названием "Крысиная смерть". Вышел из магазина, до ресторана с нестандартным обслуживанием оставалось пару кварталов. В предвкушении очередной очистки тепло разлилось по моему телу, я двинулся вперёд.
В крайний рабочий день любой смены мы устраиваем на собрании чаепитие, в честь последнего дня так сказать. Обычно на смену выделяют шестьсот рублей и на них мы должны накупить сладостей. За час до начала работы все собираются за столом, кушают сладкое и обсуждают прошедшие дни – выручку, пожелания и отзывы гостей, на продажу каких блюд нужно поднажать, какие напитки продавать. В этот раз покупку я взял в свои руки.
На собрании сидели официанты моей смены – Валек, Степан и Влад. Также присутствовали – «мой любимый» менеджер Тимур и бармен Алекс. Тимур удивился покупке и поинтересовался, в честь какого праздника я купил торт? Я ответил, что у меня просто хорошее настроение, он не обратил внимания на мою реплику и натянуто выдавил фальшивую улыбку. Алекс как всегда заварил несколько чайников с зелёным чаем. Все приступили к трапезе, общаясь на рабочие темы и записывая информацию в блокноты. Я сидел за соседним столиком с блокнотом и ручкой, внимательно наблюдая за ними.
Первым что-то неладное почувствовал Степан – опрокинувшись спиной на диван, он затрясся, голова смотрела в потолок, из его рта вытекала кровавая субстанция, перемешенная с кусками торта. Все сразу же подскочили, в надежде помочь коллеге, но не тут-то было.
Валек встал, а затем упал, ударившись лицом о стул – зрачки закатились вверх, он выплёвывал кровяной торт, издавая булькающие звуки, и дёргаясь, как собака во сне. Влад упал на бьющегося в конвульсиях Степу. Его безумный взгляд смотрел на меня, изо рта вытекала белая жидкость, ноги плясали на полу и бились о ножки стола. Тимур, встал на колени и одной рукой тянулся ко мне, другой он взялся за горло и царапал шею, при этом всхлипывая и пища. В его глазах читалось не понимание. Алекс присел на стул и противно отрыгивал, смотря в одну точку, раздирая руками грудную клетку. Пять живых организмов боролись за жизнь.
Я подходил к каждому и интересовался, плохо ли он себя чувствует? Ответы были не понятными. Я прихрамывал и ходил из стороны в сторону, радуясь тому, что вижу. Каждая клеточка, каждый нерв чувствовал приятное покалывание внутри. Очищение с каждым разом становилось приятнее. Мне кажется, что я помолодел на целых десять лет.
Взяв ручку со своего стола, я подошёл к дерганому телу Тимура и воткнул шариковую ручку ему в глаз. Это на всякий случай. Пусть не мучается, я его пожалел.
Времени оставалось мало, потому что персонал, который не присутствовал на собрании (повара и мойщицы) обнаружат кучу трупов, если уже не обнаружили. Наверно охота за мной уже началась. Я зашёл домой, скинул на пол рабочую одежду и надел свой счастливый спортивный костюм. Заглянул в старый комод и достал травматический пистолет, напялил на себя очки и вызвал такси
У меня осталась последняя стадия очищения – «родительский день». Я еле ковылял на пятый этаж, облокачиваясь на перила, и иногда отхаркивая кровью. Такое ощущение, что боль вырезала мои внутренние органы на части. «Только не сейчас, пожалуйста» – думал я про себя. Наконец-то оказавшись на нужном этаже, я позвонил в дверь. Сначала мне показалось, что дверь не откроют, потому что после звуков шагов, наступила тишина. Человек по ту сторону смотрел в глазок. Дверь отворилась:
– О! Сынок, а ты чего в такую рань? Зачем ты так вырядился? Выглядишь просто смешно…
– Ты никогда меня любил, – без всяких эмоций произнёс я, и вытащив травмат из куртки, выстрелил три раза ему в живот.
– Что… Ты сделал… – выпалил отец, смотря на меня удивлёнными глазами.
Он ничком упал вперёд на коврик «Вэлком», половина тела расположилась в доме, другая – в подъезде. Отец истошно завывал, размахивая руками и ногами, как колорадский жук, когда его перевернёшь на спину. Мама выбежала в коридор. Увидев эту картину, она истерически закричала и позвала на помощь.
– Мам, прости, пожалуйста. Это для очистки. – я выстрелил несколько раз.
Одна пуля прошла мимо, вторая попала ей в грудь. После выстрелов, сзади меня послышались шаги. Мать продолжала неистово кричать. Мне на затылок обрушилось что-то тяжелое. Наступила темнота.
***
Глаза слипались, я еле поднял веки. Вокруг всё плыло, за дверью слышалась какофония звуков. Осмотрелся. Я оказался в белой комнате, на белой кровати и в белой одежде. Неужели я очистился? В голове всплывали силуэты отца и матери. Я сделал всё правильно, их смерть – последняя стадия очистки. Или мало? Я выкинул эту дурную мысль из головы. Попытался встать, но упал на жёсткий пол. Обе ноги отнимались и не давали полноценно подняться. Голову пронзила резкая боль, в животе закололо. Я растянулся на полу и в очередной раз отхаркнул кровью.
***
Есле эта рай после очистки то он мне нравица. Сдесь вкусна кормят и дают маленькую круглую еду. Правда, мне очинь больно каждый день. Бох в белам халате гаворит, что это скора пройдёт. Я правда рад, что стал типерь чистым.
Событие 2. Семеро козлят.
Рассказ написан по мотивам Г.Ф. Лавкрафта.
***
– Всё будет хорошо, мы справимся, – шептал Денис, сжимая руки жены. – Это всего лишь ещё одно «нет».
Марина плакала, не прерываясь, горькими слезами, и раскачивалась на краю кровати. Она ничего не ответила на реплику мужа, так как надежда на их будущее с каждым разом становилась туманнее… На прикроватном столике лежал очередной тест на беременность с отрицательным результатом.
Уже шесть лет пара не может зачать ребёнка. Марина вместе с мужем проходили обследование на выявление бесплодия, но тест показал, что пара фертильная.
Девушка не могла понять, почему именно на её голову обрушилось такое несчастье. Она так сильно любила мужа, как никого другого. Только с его появлением в жизни, она раз и навсегда поняла, что хочет детей. И тут жизнь преподносит им такой жестокий урок.
В последнее время Марина стала думать о том, что в этом замешана магия, что кто-то её сглазил или это злой рок. Она всерьёз хотела найти кого-нибудь по этой теме, например ведьму. Девушка нуждалась в помощи. Она любой ценой хотела родить.
– Я знаю, любимый, скоро мы с этим справимся. – Марина утёрла слёзы с лица и нежно поцеловала в губы Дениса.
– По-другому и быть не может, я в нас верю. – он крепко обнял жену и вновь слился с ней поцелуем.
***
– Денис… – голос доносился издалека.
Он приоткрыл, а потом закрыл глаза, успев увидеть расплывчатый силуэт человека в белом халате.
– Денис… – его продолжали звать.
Рассудок постепенно возвращался к нему, мужчина распахнул глаза и привстал на кушетке. Резкая боль пронзила голову, сердце бешено колотилось в груди. Денис автоматически приложил пальцы к вискам и начал их растирать.
– Денис, как вы себя чувствуете? – рядом раздался женский голос.
Мужчина поднял свой взор на девушку в медицинской форме. Выражение её лица было не выспавшимся и сопереживающим.
– Где я? – заикаясь, спросил мужчина.
– Вы правда ничего не помните? Два часа назад вы упали в обморок, после того… – врач явно не желала этого говорить, боясь в очередной раз испугать мужчину. – Эм, в общем, ваша жена родила семерых детей. Троих мальчиков и четырех девочек…
Мужчина захлопал глазами. Он был ошарашен этой информацией. Ведь УЗИ до родов показывало, что у них будет двойня.
– Семь? Это какая-то шутка?
Девушка сдвинула бровь и скептически посмотрела на Дениса.
– Я понимаю, это звучит нереально, в нашей больнице такое впервые… У нас была ситуация давным-давно, когда девушка родила пятерых, но ваш случай – это рекорд больницы, если не края, а возможно и целой страны… – запнулась акушерка от переизбытка эмоций.
– Я не знаю, что и сказать… – его голова разрывалась от безграничного потока мыслей, в висках продолжало стучать. – У вас не найдётся случайно таблетки от головной боли?
– Конечно, подождите тут и никуда не вставайте, я сейчас, – сказала акушерка и удалилась.
Девушка вернулась, подала стакан с водой и две таблетки аспирина. Денис принял лекарство и одним глотком осушил стакан.
– Спасибо. – еле улыбнулся мужчина акушерке и трясущейся рукой поставил пустую тару на металлический стол, который находился рядом. – Где моя жена? – встревоженно произнёс он.
– Только не нервничайте, ваша жена подключена к аппарату жизнеобеспечения. Роды выдались очень тяжёлыми…
– Я хочу её увидеть! – закричал отчаянно мужчина.
– Пожалуйста, прошу вас, успокойтесь. Я вас проведу к ней сию же секунду, – с этими словами она начала уходить из палаты и жестом приглашать Дениса. – Пойдёмте за мной.
Через несколько часов поникший Денис со слезами на глазах вышел из палаты жены. Он медленным шагом добрался до регистрационной стойки и попросил позвать Алису Владимировну, ту самую акушерку. Пожилая дама за стойкой оповестила его о том, что ему нужно подождать около пяти минут. Мужчина подошёл к кожаным диванам и плюхнулся на них.
Денис чувствовал себя уставшим и разбитым. Он не мог поверить, что всего за один день его жизнь так перевернулась.
Только недавно он разговаривал с Мариной, обнимал её, занимался с ней сексом и был счастлив каждому моменту, проведённому с ней. Они ждали двойняшек. А сейчас его жена на волоске от смерти и в больнице лежат семеро его детей. Мужчина хотел думать, что это сон, что всё это просто какой-то розыгрыш, недоразумение.
Затем ему начал всплывать образ Розы, этой грёбаной шарлатанки. Злоба и ненависть – единственное, что мог чувствовать сейчас Денис. Он перестал думать о том, как будет воспитывать семерых малышей, о том будет ли его жена здорова и цела, откуда он будет брать кучу денег, здоровые ли родились дети… Нет. Он хотел вернуться в дом к этой старой карге и сделать так, чтобы та получила по заслугам. Ведь именно из-за неё жена смогла забеременеть.
В чувство его привела Алиса, которая незаметно подошла к стеклянному столику рядом с диванами и спросила:
– Вы меня искали? – на её лице отсутствовали какие-либо эмоции, а под глазами появились тёмные мешки.
– Да, я хотел бы увидеть детей и узнать о дальнейшем состоянии моей жены. – мужчина встал и двинулся к акушерке.
– Врачи говорят, что её состояние нестабильно. Они не сталкивались с такими тяжёлыми родами. Все удивлены, как ваша жена ещё дышит. Извините… – она опустила голову вниз, чтобы не смотреть в глаза мужчине. – Не буду вас мучить, но шансы на её выживание очень малы.
Денис молча сжал руки в кулак, комок подступил к горлу и не дал заговорить. Ему хотелось в очередной раз заплакать, но он сквозь зубы прошипел:
– Покажите мне их…
Сквозь огромное горизонтальное стекло Денис смотрел на малышей. Семь маленьких боксов занимали спящие дети. Он шагал из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть каждого из них. Акушерка молча стояла рядом. Мужчина спросил:
– Они абсолютно все не здоровы?
Алиса кивнула и сказала:
– К сожалению, да. У большинства из малышей физические отклонения, связанные с развитием в утробе матери. Вес каждого из них составляет от четырёхсот до пятисот грамм, но при таком количестве они и не могли весить больше. Такое явление встречается редко, чтобы женщина смогла выносить такую многоплодную беременность. Ваша жена – героиня. И да, если вас это утешит, мы сделаем все возможное для того, чтобы они все выжили…
Денис глубоко вздохнул и кивнул. Он не мог поверить своим глазам. Это его мальчики и девочки. Каждый из них. Мужчина смотрел на их спящие лица, и внутри него всё переворачивалось. Переживания за жену смешались с фобиями за дальнейшее воспитание каждого из них, а ещё ему становилось больно от того, что его будущие дети будут «никак все». Но даже во всём негативе мужчина видел один большой плюс – он наконец-то стал отцом.
– Из-за того, что ваши дети не до конца здоровы, они проведут в нашей больнице чуть больше месяца. Они будут находиться в специальных инкубаторах под наблюдением.
– А я смогу навещать их? – с надеждой спросил Денис.
– Да, но только внутрь к детям вам пока нельзя заходить.
Мужчина кивнул и ещё раз взглянул на них.
***
Она полностью голая шла по ночному лесу. Ноги наступали на ветки, влажные листья и остатки пеньков, оставляя кровавые следы. Девушка не чувствовала боли. Её несло вперёд к чему-то неизведанному. Внутри разливалось тепло, и одновременно чувствовался горячий импульс, который стал компасом и давал направление к финальной точке.
Полная луна светила сквозь голые ссохшиеся деревья. Туман окутывал мёртвые и давно забытые земли. Вокруг стояла тишина. Ни единого звука живого не было слышно. Едва уловимое дыхание влажного воздуха сливалось со звуками передвижений девушки. С каждым разом она двигалась быстрее, будто боясь опоздать на последний поезд, который уезжает со станции…
***
Это была глухая деревня в пятидесяти километрах от города. Они вышли из машины рядом с обветшалым домом из сруба. С виду он напоминал огромный заброшенный сарай. Стены местами были измазаны чёрной краской, на окнах виднелись толстые слои пыли вперемешку с убитой мошкарой, кривая крыша с кирпичной трубой, на двери висел труп белки и раскачивался на ветру.
Денис и Марина переглянулись, от того, что увидели, стало не по себе. Они двинулись вперёд к дому. После стука, дверь им отворила та самая Роза, которая была на слуху у всего города. Хорошая знакомая Марины посоветовала обратиться именно к ней. Репутация старухи говорила о том, что она лучшая в своём деле. Одни обожали её, другие же называли ведьмой и шарлатанкой, обходя дом стороной. Роза выглядела, как обычная старушка, одетая в лохмотья и резиновые калоши. Единственное, что сразу смутило, это взгляд старухи. В нём читалось безумие. Ярко-жёлтые зрачки испещряли Дениса и Марину.
– Входите, – хриплым голосом произнесла Роза.
Денис сидел в самом углу избушки и наблюдал за сеансом. В доме пахло затхлостью. Внутри комнаты стоял полнейший мрак, мужчина видел лишь силуэт своей жены и яркие глаза целительницы, которая сидела лицом к ним.
– Ты взяла всё, что я просила? – шёпотом поинтересовалась Роза.
Марина кивнула и достала из сумки все необходимое – пластмассовую бутылку с молоком, кусок шерсти козы, детскую машинку и маленькую куклу.
Старуха кивнула ей в знак согласия и приступила к процессу. Роза достала плетёную корзинку из лесных веток и поставила на стол. Затем она налила внутрь неё немного молока, добавила несколько волос козы, сверху положила детскую машинку и рядом усадила куклу с выпученными глазами.
Марина молча наблюдала за этим, во рту у неё пересохло. Она немного испугалась и уже пожалела, что ввязалась во всё это, но понимала, что дороги назад нет.
– А теперь, дай мне свою руку.
Девушка протянула свою руку над корзинкой, Роза резко и больно схватила её за запястье и резанула ладонь чёрным старым ножом. Марина вскрикнула, кровь потекла на дно корзинки. Капли попали на всё содержимое.
– На, возьми это, – сказала старуха и протянула девушке кусок ваты.
Девушка сразу же приложила её к свежей ране и продолжила наблюдать за ритуалом.
– Теперь, красавица, повторяй за мной. – впервые за всё время Роза улыбнулась, обнажив свои чёрные гнилые зубы.
Марину передёрнуло. Она смогла только в очередной раз кивнуть.
Старуха закрыла глаза и поднесла свои дряблые руки над корзинкой, при этом чуть ли не завопив:
– Ала Да, Гиш Танурат!
– Ала Да, Гиш Танурат, – со страхом повторила за ней Марина.
– Миз Наттурат, Галадай Узми Тарун, Овола Да Гимер Зипи Алуда!
– Миз Наттурат, Галадай Узми Тарун, Овола Да Гимер Зипи Алуда! – неосознанно закричала девушка.
– Алада, Нигала, Испини, Забул, Тирим, Адран, Килада. О, Дамин! О, Рогид! О, Шад! О, Шаб–Ниггурат! – вопила и смеялась целительница.
– Алада, Нигала, Испини, Забуд, Тирим, Адран, Килада. О, Дамин! О, Рогид! О, Шад! О, Шаб-Ниггурат!
Денис непроизвольно отодвинулся и вжался спиной в стену, по его телу побежали мурашки. Он хотел убежать из дома, но страх охватил мужчину и приковал к стулу.
Роза и Марина выкрикивали безумные слова на непонятном языке ещё долгое время.
***
Девушка продолжала свой нелёгкий путь через дебри леса. Тело её горело в предвкушении плотских утех. С каждым новым шагом она приближалась к цели. Между ног у неё начинало разливаться тепло, соски на упругих покачивающихся грудях встали, удары сердца ускорили темп, во рту появилось обильное слюновыделение. Желание слиться с чем-то невообразимым обволакивало девушку. Она спешила и хотела соития с могучей силой необъяснимого и красивого…
***
Дмитрий Александрович сидел у себя в кабинете, попивая кофе и перебирая всевозможные бумаги пациенток. Он посмотрел на свои часы и удивился, что задержался на работе уже почти на два часа. Никто из врачей не знал, но большую часть времени он сегодня посвятил биографии одной из пациенток. Буквально на днях она родила семерых детей. Дмитрий до сих пор не мог поверить в такое. Да, малыши были не совсем здоровы, но семеро? На самом деле он не хотел признаваться самому себе, по какой причине ищет ответы на даже ещё не сформулированные вопросы. А действовать главврач начал после того, как посетил вчера палату с детьми.
Они были не просто не здоровыми.… От них веяло холодом и смертью. Дмитрий свёл всё к тому, что от недосыпа и перегруженности на работе у него разыгралось воображение, но ощущение так никуда и не улетучилось. Врач не мог забыть того, как прикоснулся к одному из малышей. Это был мальчик с копной чёрных волос и деформированными руками – левое запястье было согнуто под углом в девяносто градусов, таким образом, что его пальчики касались руки; на правой руке имелось шесть пальцев, причём шестой появился между указательным и большим, он был хрупким и коротким.
К нему и прикоснулся Дмитрий. Как только он это сделал, то почувствовал всем своим телом холод. Волосы на затылке встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Он хотел было убрать руку от пальца, но тут в его мозгу начали всплывать ужасные картины…
Сначала он оказался в древнем лесу, где стояла гробовая тишина, где свет от луны пронизывал всё вокруг. Растительность была покрыта кровью. На высоких деревьях виднелись кровавые отпечатки лап неведанных ранее зверей. Впереди, в земле была вырыта глубокая и широкая яма.
Внутри неё мигал оранжево-жёлтый свет. Когда Дмитрий стал приближаться к ней, оттуда стали слышны вопли маленьких детей. Они неистово кричали, зовя маму и папу. Эта какофония плачей и стонов сводила с ума. Врач побежал к яме, споткнувшись о ветку, он упал на влажную траву и чёрно-жёлтые листья. Из-за падения он чуть не провалился внутрь кричащей и неземной клоаки в центре земли. Он ползком добрался до края и заглянул туда.
Огромное количество малышей были прикреплены друг к другу разными частями тела, тем самым создавая один уродливый организм. Мимика их лиц вызвала скорее жалость, нежели страх у мужчины. Из под организма, состоящего из детей, били яркие лучи, и они уходили высоко, пронизывая ночное небо…
Затем Дмитрий оказался в центре широкого поля. Оно было зелёным и пустым, за исключением голого старика и стаи коз, которая бегала вокруг его тела. Это зрелище вызвало у врача ещё больший ужас, чем тогда, в лесу. Старик стоял и держал деревянную палку, напоминающую посох. Дряблая кожа свисала вниз, на месте глаз у него зияли две дыры, седые волосы кусками падали с его головы, тело тряслось, не переставая, напоминая конвульсии. Стая белых коз бегали, будто пытаясь, догнать друг друга. С каждым разом их кружения становились всё быстрее и быстрее. Их шерсть тоже спадала вниз, как при линьке. Животные становились голыми и кружили в бесконечном ритме. Позже они стали издавать беспрерывный звук «Б-е-е-е, б-е-е-е».
Половой член деда встал, а руки потянулись вверх к безоблачному небу, выронив посох. В этот момент с неба посыпались дети. Они падали плашмя на зелёные участки травы, разбрызгивая повсюду кровь. Несколько капель попало на халат Дмитрия. Он опустил свой ошарашенный взгляд на следы, а затем поднял голову вверх. Дети продолжали падать с неба один за другим. Они разбивались всмятку… Дмитрий не мог сдвинуться с места. Он хотел, но не смог закричать. Дождь из малышей продолжался…
Дмитрия перенесло в последнее место. Это было кладбище. В этот раз он смог идти, не смотря не ужасающий страх и полное нежелание видеть ещё что-либо, что было сверх его разума, но ноги сами тащили тело вдоль каменных плит и крестов. Ночное небо было усеяно звёздами. Фотографии маленьких детей и даты прожитой жизни испещряли каменные надгробия. На многих могилах имелись игрушки; плюшевые мишки и зайцы, машинки, куклы, мячики и безграничное количество венков и цветов. Врач не узнавал это кладбище, но он понял, что оно было детским.
Мужчина шёл в белом окровавленном халате и слёзы непроизвольно катились по его щекам. Столько погибших детишек, так и не познавших всех прелестей жизни.… Столько не сбывшихся надежд и желаний.… Некоторые из них не прожили даже и года, но были закопаны в этих холодных землях, а их маленькие трупы съедены червями… Дмитрия в этот раз раздирало чувство беспомощности и безысходности, и желание вернуть этих бедных малышей к жизни сжирало изнутри…
Тут он увидел Её. Нет, скорее сначала он почувствовал. Затем Она возникла ниоткуда, среди мёртвой земли. Самое необъяснимое было то, что при Её появлении у него возникло безумное желание совокупления. Его член напрягся, а мысли в голове стали похотливыми и неправильными.
Он пытался противостоять этому, но ничего не выходило. Он просто хотел Её, хотел многих из тех девушек, кто был в его жизни. Он хотел соития.
Чёрная развивающаяся на ветру субстанция, материализовавшаяся в воздухе, предстала перед мужчиной. Из этого тёмного и отталкивающего облака вышла сама Мать Природа. Изящные и длинные, покрытые густой серой шерстью копытца, плавно переходили к надутому чёрному животу, в котором из пупка свисала ступня младенца и болталась вверх-вниз. Между ног у неё находился мешок, обтянутый мёртвой кожей, внутри него билось что-то продолговатое и круглое, с виду напоминающее сердце. Её огромные человеческие груди свисали вниз. Из сосков вытекала жёлтая субстанция, похожая на гной, её отвратительный и резкий запах разлетался по ночному воздуху. Грудная клетка переходила в шею, а точнее в нечто, похожее на толстый стебель цветка, алого цвета с оттенками ярко-зелёного. На этом стебле находилась голова козы с толстыми и изогнутыми рогами. Глаза этого существа горели ярким светом, напоминающим оттенки кипящей лавы. Морда, покрытая белой и чёрной шерстью, издавала фыркающие звуки, она будто пыталась заговорить.
Мужчина, словно под гипнозом шёл к Ней. Такой потребности в совокуплении он ещё ни разу в жизни не испытывал…
В тот момент он пришёл в себя и обмочился от страха, затем убрал руку от деформированного пальца ребёнка и пулей выбежал из проклятого помещения.
Главврач закрыл дверь и запер свой кабинет на ключ. Дмитрий Александрович никогда ещё не испытывал такого счастья от ухода с работы. Он положил ключи в карман, поднял с пола свой портфель, набитый разными бумагами и двинулся по больничному коридору к выходу из больницы. Как раз в это время, к своей рабочей смене приступила другая бригада из врачей и акушеров. Родильный дом, как всегда был забит беременными. Люди в белых халатах носились из кабинета в кабинет, проезжали с носилками, на которых кричали девушки. Из некоторых палат были слышны пронзительные вопли рожающих.
Он прошёл уже большую часть длинного коридора, когда услышал детский смех. Мужчина остановился, как вкопанный. Ему точно это не послышалось. Повернув голову налево, он увидел горизонтальное стекло. Это была палата, где лежали, родившиеся дети. Это тот самый кабинет, где главврач родильного дома, в прямом смысле этого слова сходил по себя. У Дмитрия засосало под ложечкой. Визгливый смех повторился.