Бар 32

Настороженность Митчелла показалась Томасу странной. Кроме них тут были лишь несколько людей, что занимались своими делами. И все же Том пошел навстречу другу. Митч остановил его у входа, пропустив всех остальных.

– В чем дело? – спросил Том.

– Ты просил меня познакомить тебя с Сахарным человеком, и я это устроил. Ты уверен, что ты хочешь? И уверен во всех людях, что рядом с тобой?

– Да, я уверен, – без сомнений ответил Том, нахмурившись.

– Я рискую головой, если что-то пойдет не так, – продолжал Митч. – У нас очень доверительные отношения, и если из-за меня что-то произойдет, ты сам знаешь, что может быть.

– Я доверяю этим людям, как себе, – продолжал Том.

– Лиа? – Митч поднял бровь.

– Да, – кивнул Том. Ему не хотелось объяснять, ведь не было ни одного фактического доказательства ее верности. Однако Том верил ей. Интуитивно, эмоционально. Глупо, но верил.

– Ладно, я верю тебе, – кивнул Митч. Он достал телефон. – Иди в комнату, мы сейчас придем.

Томас кивнул и вошел внутрь. Рейчел разлеглась на кресле-мешке, Лиа и Питер сидели на краю кровати. Том подошел к столу, убрал какие-то вещи, пытаясь привести свою комнату во что-то приемлемое. В итоге просто навалился на стол, сложив руки на груди. Все они в тихом ожидании смотрели на дверь.

Время тянулось чертовски медленно. Парню хотелось, чтобы быстрее началась вечеринка. Чтобы снова подраться с кем-нибудь, выпить, заглушить мысли музыкой. Завтра похороны Элисон. Он даже не мог думать об этом.

Нужно было написать речь, потому что Том верил, что не отпустит девушку просто так. Но каждый раз, садясь за стол и видя пустой лист и ручку, Томас сдавался. Он не знал, как собрать мысли коротко и ясно. Если из-под стержня шли какие-то слова, то это получалась полная бессмыслица, которую можно расписать на несколько часов утомительного текста.

Парень не знал, что ему нужно написать, какую эмоцию нужно достать из себя и выложить на бумагу. Боль? Ее будет предостаточно. Злость? О мертвых говорят хорошо. Ненависть? Еще лучше. Тоску? Отчаянье? Это было слишком сложно для него. «Либо придумаю что-то на ходу и опозорюсь, либо вообще не буду говорить».

Открылась дверь. Все приподнялись, напряглись. Митчелл, хромая, вполз в комнату, а следом за ним девушка. Одетая в свободную одежду, с пепельными, слегка отливающими голубизной волосами и кристально-чистыми серыми глазами. Крупная на лицо, а фигуру не удавалось распознать под мешковатыми вещами.

Томас мельком глянул на Рейчел. Лицо той светилось. Мало того, что Рид всегда была готова «лесбиянить», так тут еще и симпатичная молодая девочка в их компании. Странно, конечно, что Рид так же не положила глаз на Лию. Видимо, та слишком проста для извращенного вкуса Рейчел. А эта девчонка за несколько секунд показала всю силу своего «сука-лица». Рейчел оценила.

Буль тут же подбежал к новому человеку, стал обнюхивать. Девушка опустилась на колено, стала гладить собаку, подставляя свое лицо для собачьих поцелуев. Когда теплый язык Бульбуля коснулся ее лица, девушка заулыбалась.

– Какой славный. Как зовут?

– Бульбуль, – отозвалась Рейчел. Довольная.

– Хороший мальчик, – оценила девушка, поднявшись на ноги. – Кто из вас Томас?

Митч кивнул на парня. Она подошла к нему, посмотрела прямо в глаза, вновь переменив улыбку от игры с собакой на, видимо, «коронное» выражение лица.

– Что ж, мое имя Скотти, и я Сахарный человек.

Том смотрел на нее скептично все время с того момента, как она вошла. Он никак не отреагировал на ее слова, зато Питер рассмеялся.

– Ты девчонка, – сказал он.

– Жить надоело? – глянула она на него.

Том пытался вспомнить, где видел ее. Ее лицо и голос были до боли знакомы.

– Выше солнца полетим, честь школы защитим… – проговорил Том. Скотти наклонила голову.

– …никаких преград не знаем, всех всегда мы зажигаем, – продолжила девушка. – Кричалка Лисов?

– Мы в одной школе учились, – сказал Том, убедившись в правдивости своих мыслей. – Ты тогда в седьмом классе училась?

– Верно, – прищурилась Скотти.

– Тебе сейчас, получается, семнадцать лет? – быстро сообразил Питер.

– Еще шестнадцать.

Питер снова рассмеялся.

– Слушай, пацан, я не знаю, чего ты нашел забавного в моем возрасте, но настоятельно рекомендую тебе заткнуться, – она тыкнула ему пальцем в грудь. Томас даже не сразу отразил то, как она быстро переместилась от него к дивану. Она оглядела всех, недовольно вздохнула и четко произнесла: – Да, мне шестнадцать, и я барыжу травкой и не только. Еще будут вопросы?

– Те лакричные палочки и «слеза девственницы» твоя ведь работа? – спросила Рейчел, наконец. Том уж думал, что Рид потеряла навсегда дар речи.

Скотти улыбнулась.

– Моя.

– Кажется, они нашли друг друга, – наклонился Том к Лие.

– О чем они говорят? – спросила девушка.

– «Слеза девственницы» – это какие-то наркотические капельки, которые часто подмешивают кому-то в коктейли. А лакричные палочки – простые на вид сосательные леденцы, только с веселящим эффектом, – Томас сам толком не знал, что это. Когда появилась вся эта дрянь, он уже слез с наркотиков.

Питер настойчиво переписывался с кем-то в телефоне, будто по просьбе Скотти заткнув рот. Лиа внимательно слушала диалог Скотти и Рейчел о наркотиках, о том, как та начала заниматься производством. «Нужно же хоть как-то оправдать пятерку по химии» – шутила девушка. А Томас просто стоял у стола и думал, как же выцепить Скотти поговорить наедине. Хотя он даже не знал, какие вопросы ей стоит задать.

Время прошло быстро, в дверь постучали и крикнули, что пора начинать. Все пошли на выход, Том в последний момент успел дернуть Скотти за руку и закрыть дверь. Он буквально вжал ее в стену.

– Ух ты, – выдала она. – Так настойчиво.

– Почему тебя ищет убийца? – спросил Том.

– Мне почем знать? Наверно, потому что он зачищает город от грешников, а я тут главный поставщик, большая шишка, большой босс, батя…

– Ладно, я понял, – перебил ее Том. – Ты наверняка знаешь много людей. Нет подозрений?

– Чувак, расслабь булки, – сказала Скотти. – Митч сказал, что ты просто хочешь познакомиться, а не допрос мне устраивать. Я чертовски устала за эту неделю, давай расслабимся. Если хочешь, можем расслабиться вместе.

Томас мгновенно пресек похотливую мысль.

– Пойдем к остальным, поговорим позже. Дай себе отдохнуть.

– Как я могу отдыхать, пока этот урод на свободе?

– От того, что ты бесишь своим недовольным лицом сейчас, он не отложит пистолет и не перестанет убивать. Смирись с тем, что тебе его не найти. Или пока не найти. Расслабься, чувак.

3

Вечеринка была в разгаре. Томас слышал, как шумят люди внизу. Скорее всего, организовали круг. Он думал, пойти туда или остаться здесь. И раздумья держали его на месте. Он парил, пил, слушал разговоры сквозь шум музыки. Старался не думать о речи, но слова начинали сами проскальзывать в его сознании. Если бы сейчас ему нужно было произнести эту речь, то он бы просто вылил все мысли, что накопились у него за этот год. Нет, нужно было их как-то организовать.

Их компания сдвинула диваны так, чтобы все смогли сесть без проблем.

– У меня в сумке есть конфеты, но они не для детей, – улыбнулась Скотти, открыв рюкзак. Она поглядела на Питера. – Заткнись.

Он усмехнулся и не стал ничего говорить. Явно это было что-то вроде: «Но ты же сама ребенок». Скотти достала пластинку таблеток, навскидку там было как раз на всех. Томас откинулся на спинку дивана, думая, стоит ли.

– Это самые легкие таблетки, поэтому не ссыте, – проговорила Скотти. – Раскроет ваше сознание так, что вы будете видеть космос в сыре и смысл жизни в дискошаре. Если кто-то хочет чего-то потяжелее, то за отдельные деньги. Это я угощаю.

Рейчел, Питер, Митч приняли по таблетке, взяв ее в руку. Скотти смотрела на Томаса и Лию выжидающе.

– Парочка будет? – спросила она. – Я по твоим глазам вижу, что тебе интересно. Парень запрещает, да? Он радикальный и резкий, уже испытала на себе.

– Что? – смутилась Лиа и протянула руку. – Он не мой парень.

– А ты, Серьезное лицо? – теперь Скотти глядела только на него. – Тебе нужно расслабиться, чувак. Серьезно тебе говорю. Ты выглядишь так, будто каждый день разгружаешь вагоны вагонов.

Томас молчал.

– Ты боишься таблеток? – поняла Скотти. – Привыкания от этого никакого, только если ты не морально слабый…

– Ладно, давай, – недовольно согласился Том, протянув руку. На лице девушки расцвела улыбка.

– Половите визуалы сначала, а потом я покажу вам игру, – улыбнулась Скотти, и первая проглотила таблетку.

Остальные одновременно положили таблетки на язык, запили алкоголем и проглотили. Моментального эффекта не было, оставалось только ждать. Сначала начали двигаться столы (это было очень мило), затем стены. Комната начала сужаться и уменьшаться, казалось, что она сейчас раздавит. Том закрыл глаза, тяжело вздохнул. Он откинул голову назад, положив ее на спинку дивана. Потолок светился и извивался, словно там были тысячи змей. Он просто лежал и наслаждался тем, чего испугался бы.

– Словили кайфушек? – спросила Рейчи.

– Потолок уходит куда-то ввысь, – восторженно произнес Митч. – Еще немного, и я увижу космос. Серьезно, Рейчи, ты видишь это?

– Клуб всегда был такого огромного размера? – медленно протянула Лиа. – Он расширяется, как галактика. Бесконечно и медленно.

– Встаем, чуваки, – скомандовала Скотти, – сейчас начнется самый трип.

Они друг за другом поднялись, и тогда Том понял все. Совершенно все. Он не узнавал клуб, он вошел в мир, который никогда прежде не знал. И вошел Томас туда абсолютным ребенком. Он не знал, что нужно делать. На столе стояла бутылка пива, и парень не знал, как с ней общаться, зачем она здесь и что внутри. Он поднял ее, инстинктивно отпил, но не почувствовал вкуса.

Все поплелись вперед за девушкой с пепельными волосами, и Том пошел следом за всеми. Они будто бы утята, следующие за взрослой уткой. Держа в руке бутылку, Том искренне не знал, зачем она ему сейчас и куда ее можно поставить. Они проходили мимо людей, и те расплывались, растягивались и выглядели совершенно по-иному. «Если я выгляжу так же, то я чертовски страшный» – подумал Том.

Бутылка. Поставить ее на ближайший столик было недостижимой, бредовой идеей. Вся их компания плелась вместе, не отходя друг от друга ни на сантиметр, помогая понять этот мир. Потихоньку они «росли», понимая правила новой реальности. Том дотронулся до проходящей мимо девушки, она показалась мокрой, будто бы его рука очутилась в чане с холодной водой. Он поражался всему.

– Закройте глаза, раскрутитесь на месте и резко уйдите прямо, – проговорила Скотти. Ее слова были далекими, до Томаса они дошли через, казалось, целую вечность. Будто ее голос доносился с другого конца вселенной. Или из черной дыры. Или…

Он закрыл глаза, раскрутился, стараясь не оступиться и не свалиться на предательски мягкий и скользкий пол. Тело само откинуло его в какую-то сторону, и он открыл глаза только тогда, когда обхватил кого-то руками. Лиа. Она стояла перед ним, в его крепкой хватке и непонимающе, удивленно хлопала длинными ресницами.

– Раз уж я наткнулся на тебя в этом мире, – протянул Том, – не хочешь исследовать его вместе?

– Хочу, – коротко ответила девушка, задыхаясь от волнения. – Тут так жарко.

– Можем уйти в мою комнату, там большое окно, – предложил парень. – Не подумай, я не хочу затащить тебя в кровать. Просто… Я не уверен, что смогу спуститься по лестнице, чтобы выйти на улицу.

Они ушли в комнату. Пальцы Томаса несколько раз соскользнули мимо дверной ручки, но все же он смог открыть ее, тихо ругаясь себе под нос. Было темно, но они не торопились включать свет. Парень знал, куда идти, и быстрым шагом, держа Лию за руку, подошел к окну. Окно плыло, размазывалось и растекалось. Сложно было найти из всех стекол именно то, что открывалось. Перепробовав все горячие, обжигающие пальцы, стекла, парень нашел нужное.

Он высунулся по пояс, будто глядя в глаза космоса. А глаз у него было чертовски много.

– Почему именно космос? – спросил он у девушки, что устроилась рядом с ним, едва касаясь локтем его локтя.

– Может, потому что вокруг нас слишком много тайн? – ответила Лиа.

– Нас окружает неизвестность и непредсказуемость, – продолжил Том. – Ты тоже думаешь, что если прыгнуть в окно, то мы выпадем из своей реальности в невесомость?

– Том, – прошептала девушка. – Мы под кайфом.

Да, он понимал это. Он понимал совершенно все и чувствовал себя чертовым гением. Границы сознания были открыты настолько, что сложно было поверить. Казалось, задай ему сейчас сложнейшую задачу, он ее решит. В это было сложно поверить, да. Но он знал все и в то же время не знал ничего. Он умел все, но не умел ничего.

Они были между двумя мирами. И если Том знал ощущения от других наркотиков, когда чувствуешь, что вещество внутри тебя, то здесь… Здесь они были гостями в другом мире. В потрясающем мире.

Том закрыл глаза, глубоко вдохнул свежего воздуха. Почувствовал, как руки ветра касаются его волос. Ему так хотелось говорить. Слова буквально рвались сквозь его зубы и не было сил их сдерживать.

– По-моему, Рейчел запала, – проговорил Том, открыв глаза. Перед ним разваливались и заново строились дома, но он просто стоял и смотрел на это зацикленное действие.

– Скотти такая же дерзкая, неудержимая. И с надменным лицом, – заметила Лиа.

– Ее лицо называется «сука-лицо», – усмехнулся Томас. – А у тебя как с Уиллом? – спросил парень погодя, совершенно не осознавая, что говорит.

– Он козел, – буркнула девушка. – Он запрещал мне общаться с тобой. Подозревал, что ты и можешь быть убийцей. Что ты псих и наркоман.

– Он чертов урод, – чуть ли не рыкнул Томас. – Ненавижу его просто всем своим сердцем.

– Успокойся, – проговорила девушка. Том краем глаза заметил, как Лиа наклонила голову, посмотрела на него. – Почему ты отрицаешь любые отношения?

– С чего ты взяла?

– Мне Рейчел сказала.

Томас помолчал буквально секунду. Чертовы таблетки действовали как слабительное для слов.

– Это не дословная цитата, но все же слова Клайва Льюиса: «Полюби кого-нибудь, и твое сердце, возможно, будет разбито. Если хочешь сохранить его, ты не должен его никому отдавать. Осторожно заверни его в хобби и немного роскоши. Обезопась его, закрой в гробу из своего эгоизма. Но оно изменится в этом гробу. Оно не будет разбитым, оно станет небьющимся. Любить, значит быть уязвимым».

– Это ведь слабость, – моментально отозвалась девушка. – Ты один раз оступился и теперь закрылся вовсе.

– Давай ты не будешь меня учить? – лениво проговорил Том. – Я разберусь, как мне жить.

– Ты ведь еще молод, – продолжала Лиа. – Ты классный парень, который пользуется спросом у девчонок. Неужели из всех, с кем ты спал, не было ни одной, которой ты бы хотел открыть свое сердце.

– Есть, – бросил парень. – Но я все равно против отношений.

– Почему?

– Я боюсь, – выпалил он. – Это чертовски больно. Я не хочу больше ощущать то, что ощутил при расставании с Элисон.

– Все расставания такие. Всегда больно, но время лечит, – продолжала говорить Лиа. Ее голос звучал мягко, плавно, лаконично. Тембр ее голоса был бархатом и шелком одновременно. Тому хотелось закончить этот разговор, но так хотелось говорить и так хотелось ее слушать.

– Сколько раз ты расставалась? – спросил Том.

– Однажды, – ответила девушка. – Мы встречались около года, когда мне было пятнадцать. Все было идеально, и причина для разрыва была совершенно глупая…

– Какая?

– Я не давала, – честно ответила она. – Он был старше меня на два года, а я была не готова. Я и сейчас, наверно, не готова.

– Ты девственница? – спросил Том. – Удивительно даже. Ты бережешь себя для кого-то особенного?

– Не знаю, я просто не готова, – пожала плечами Лиа. – Так почему ты отрицаешь отношения?

Разговор пошел, как день сурка. Они говорили об одном и том же, иногда даже одними и теми же словами. И им хотелось бы поменять тему, они даже пытались, но не могли. Разговор все равно сходился к одному и тому же, пока в комнату не завалилась Рейчел.

– Том? – произнесла она. – Я напилась и обдолбалась. Уложишь меня спать? Надеюсь, вы тут не голые, потому что было бы неловко.

Том отошел от окна, оставив Лию смотреть на разрушающиеся и строящиеся обратно дома. Рейчел едва стояла на ногах, а Томас постепенно начинал возвращаться к реальному миру. Пол все еще был мокрым, скользким, местами мягким, как матрац, но люди уже становились похожими на людей. Он знал, что нужно делать, а не стоял посреди комнаты, не понимая, что от него хочет беззащитная Рид.

– Том? – позвала Рейч, когда Том подвел ее к раскладушке, купленной специально для девушки. – Я тут подумала…

– Страшно представить.

– Я болтала со Скотти, а потом отошла в туалет, – растягивая слова, запинаясь, начала говорить Рейчел. Тем временем Том пытался помочь ей раздеться и уложить, – и мне в голову, сидя на унитазе, пришла мысль. Тебе понравится, – девушка легла на кровать, Том укрыл ее одеялом, не придавая значения словам. – Наклонись, – попросила Рейч. Парень наклонился, и она поцеловала его в щеку, потом рассмеялась. – Я спросила у Скотти про ту хрень, что убийца колет своим жертвам. Она сказала, что были такие заказы через Митча. И я подумала, он наверняка ведет какой-то учет прибыли, заказов и всего остального. Если ты найдешь эти записи, то мы можем выйти на того, кто покупает эту хрень для убийцы. А может, и самого убийцу.

Томас был не в состоянии понимать и принимать информацию. Он услышал, но не отобразил, к чему вела девушка. И пусть она говорила прямо и без намеков, Том все равно ничего не понял.

– Ты пьяный гений, Рейчел Рид, – улыбнулся Том. – Спи, обсудим это завтра.

– Спокойной ночи, Томас «вечно-недовольная-рожа» Хэйз.

ГЛАВА 6

1

Утро выдалось тяжелым. Сначала Лиа не могла открыть глаза, затем, поднявшись, ее атаковала сильнейшая головная боль, во рту ужасно пересохло, голову кружило. Она проснулась самая последняя. Все, кто остался вчера на афтепати, сейчас сидели на диванчиках среди пустых бутылок из-под воды.

Лиа плелась медленно, держась за голову. Скотти первая заметила ее, тут же протянув полную бутылку прохладной воды. Она улыбалась: хитро и довольно. У остальных вид был помятый. Возможно, еще клево было Рейчел, закинувшей ноги на колени Томаса. Она приложила бутылку к голове, посмеиваясь, рассказывая шутки со вчерашней вечеринки. Рид легла спать спустя примерно два часа после начала, но рассказать ей было, казалось, больше, чем всем остальным.

– Ты мой герой, – произнесла Лиа, отпив воды из бутылки.

– И твоя погибель, – подмигнула Скотти. – Как состояние?

– Отвратительно.

– Если хочешь, чтобы вечером было хорошо, готовься страдать весь последующий день, – проговорила девушка так, будто произносила это тысячу раз.

– Она сказала это за утро каждому, – заметил Томас. – А можно как-то избавиться от этого побыстрее? У меня сегодня много дел.

– К игре должно пройти, – проговорил Пит, постанывая.

Томас выглядел недовольным. Лиа вспомнила, что вчера он говорил о похоронах, на которые ему нужно ехать с утра. Они о многом вчера говорили, прежде чем уложить Рейчел спать. Нет, говорили они много, но об одном и том же. Девушке даже сделалось неловко из-за того, что она так настойчиво спрашивала его об отношениях.

И все же она не понимала Тома. Почему он так резко отказался от любых душевных связей? Ведь он не отказался от половых, почему он не хочет хотя бы немного романтики? Неужели ему не нужно чувствовать себя любимым и любить в ответ? Неужто он настолько боится быть преданным, что… что не боится разбить кому-нибудь сердце? Например, Лие?

Нет, она не любила его. Но парень ужасно нравился белокурой девушке. По Лие можно сказать, что она из тех девушек, что хотят, чтобы за ними бегали, чтоб их добивались. Но ей не приносили удовольствия ухаживания Уилла, зато завлекала перспектива спасти Тома, помочь ему почувствовать, влюбить его в себя. «Влюбить в себя? – оступилась мысленно девушка. – Звучит как ужасный коварный план». Нет, все не то. Она хотела его разгадать.

Хотя бы получить ответ на один из вопросов. «Нравлюсь ли я ему?» – хотя бы на этот. Большего и не надо было, лишь понять, что он за человек. За вчерашний вечер она услышала от него много интересных глубоких цитат, и с каждым новым словом поражалась все больше его душевной глубине. С первого взгляда он казался просто самоуверенным парнем, который многого добился, любит одноразовые встречи в кровати, алкоголь и свой мод. Но под всем этим срывалась ранимая, умирающая душа. Он ведь не достоин этого. Почему он так сломлен?

Уилл часто называл Томаса «недопарнем» или ставил вопросительную интонацию после слова «парень». Почему? Неужели он знал больше, чем она? Если подумать, Том и правда чем-то отличался от обычных парней. В школе она думала, что он гей, ибо большинство его друзей были девочки. Теперь же у него были друзья и парни, но самая близкая все равно Рейчел.

«Ты такой космос, Томас Хэйз, – думала Лиа, сидя рядом с ним. – Эталон загадочности и непредсказуемости».

2

Том стоял напротив зеркала. Когда он последний раз надевал этот костюм? Такой приторный, вычурный мальчик. С идеально уложенными волосами, глаженой рубашке, свежем пиджаке. От него пахло порошком и одеколоном, в комнате стоял туман.

– Тебе очень идет этот костюм, – прозвучал голос из-за спины.

– Ты всегда так говорила, – ответил он. – Я помню твой взгляд, когда впервые надел его.

– Ты был счастлив от того, как на тебе сидела рубашка, – произнесла девушка.

Том вздохнул.

– Наверно, я надену его в последний раз на твои похороны, Элисон, – проговорил он, опустив взгляд.

Такая дикость. Он разговаривал с ней, видел ее уже целую неделю. Но не мог к ней прикоснуться, она всегда была недосягаема. «Это просто фантазии, – говорил Том себе. – Она кажется тебе». «Тогда почему моя комната пахнет вновь ее духами?» – отвечал парень сам себе, ударяя кулаком по стене. Его руки были ни на что не похожи. Косточки выступали слишком сильно, некоторые сместились, были ужасно синими. Но это было единственное средство для приглушения боли, доступное двадцать четыре часа семь дней в неделю.

Чертова галлюцинация, но такая живая. Вот она стояла перед ним, правда, не могла помочь завязать галстук. Том не мог подойти и обнять ее. Зато она смогла подойти к нему, поцеловать в щеку, но Томас не почувствовал прикосновения ее губ, лишь судорожное чувство внизу живота. Такое, какое часто появлялось раньше, стоило девушке поцеловать его.

– И куда ты его потом? – спросила Элисон, глядя на отражение парня.

– Куплю новый, – бросил он. – Этот становится маловат, я все-таки расту.

– Ты удивительный, Томми, – проговорила девушка.

– А ты всего лишь галлюцинация, – резко повернулся Томас лицом к девушке. – Я попрощаюсь с тобой сегодня, и ты больше никогда не придешь в мою жизнь.

Девушка, хлопая глазами, продолжала смотреть на него.

– Ты умерла, прекрати мучить меня.

– Ты сам себя мучаешь, Томми, – ответила Элли.

Томас сжал кулак, стиснул зубы.

– Ты думаешь, я неугомонный призрак, который решил докучать тебе? – с грустной улыбкой произнесла она, откинув назад темные волосы.

Она была рядом всю неделю. Появилась неожиданно ночью, когда Том проснулся от очередного кошмара. Рейчи спала на раскладушке, резкое движение парня не разбудило ее. Она не слышала, как Томас, не веря своим глазам, шепотом разговаривал с призраком в темноте.

Затем она появлялась в самое непредсказуемое время. Разговаривала с ним, подсказывала на уроках. Том знал, что это лишь его подсознание, но это было так реально и одновременно ненормально. Никто не знал об этом, даже Рейчи.

Элисон сидела даже на пустых трибунах во время тренировок, и Том чувствовал ее мягкий взгляд. Нет, неживой, несуществующий более взгляд. Питер лишь один раз спросил, куда он смотрит, когда Том заметил ее там. Томас лишь отмахнулся.

Она лежала на кровати рядом с ним, рассказывала что-то вечерами, пока Томас не засыпал. Она заглядывала в телефон парня, когда тот переписывался с Лией. Они прообщались весь вечер, и Том был очень благодарен Лие за этот разговор. Он спас его от вечного наблюдения нависшей рядом Элисон.

Было даже больно называть ее этим именем. Это всего лишь призрак. Ее тело готовилось к похоронам. Никто ее не видел. Она была мертва. Зачем она здесь?

– Ты выдумал меня, потому что не можешь отпустить, – ответила на свой же вопрос девушка.

– Замолчи, – рыкнул Том. – Сегодня ты уйдешь.

Приоткрылась дверь. Парень увидел в щели светлые длинные локоны.