Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Борис Кудрявов

Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Памяти Виктора Бакина

Глава 1

Превращение в легенду

Вы знаете Высоцкого? Вы понимаете Высоцкого? Вы любите Высоцкого? А может быть, вы к нему равнодушны? Или, не дай Бог, ненавидите? (Хотя такие персонажи книгу читать не станут.) Вряд ли нужно доказывать, что с каждым годом людей, способных ответить на подобные вопросы, становится все меньше, меньше… Время Высоцкого уходит? Ушло давно. Время в смысле календарного исчисления лет. Но ВРЕМЯ восприятия обществом творческого наследия Высоцкого не проходит. Оно постоянно в движении. Творчество поэта, барда, актера сегодня востребовано. Смею утверждать – вовсе не потому, что в живых остались люди его поколения.

Только время и дальше будет судить, насколько велика-мала любовь к кумиру. И сделает это лучше всех писак, вместе взятых. Разговор о времени не может быть пафосным и абстрактным. Потому что во времени, во всех временах живет носитель памяти – народ. Именно народ помнит, любит и верит. Помнит обо всем. Любит то, что по душе. Верит только в лучшее – так я думаю.

…Да, сохранилась память. Очень многие до сих пор чувствительны ко всему, что происходило с нашей страной, с ними в те годы, когда творил Высоцкий. И человек, который был их современником-ровесником, теперь превратился в легенду.

Но как определить смысл и объем любви к такому творцу-явлению?

Все, что написано сегодня о Высоцком, адресовано читателям с разными вкусами-запросами. Надеюсь, эту книгу все же будут читать люди, которым имя Высоцкого и все, что с ним связано, дороги! Каждому – по-своему. Он давно живет в России своими песнями, стихами, кино- и театральными ролями. А что может быть дороже такой жизни-памяти? Что может быть ценнее народной любви даже после смерти кумира?

Вне всякого сомнения, жизнь после смерти у Высоцкого, если можно так выразиться, удалась. Причем проявилось это так значительно, что для многих (или для некоторых) – как определить? – оказалось слишком неожиданным. Как же так? Гнобили-гнобили человека при жизни жестко, если не сказать – жестоко, а тут вдруг по прошествии стольких лет такая вселенская любовь и поклонение?! Такая посмертная слава на человека обрушилась! Книги печатают, фильмы показывают, все-все складывается вокруг его имени как нельзя лучше. Хотя те же многие (или некоторые?) противоречиво полагают, что при жизни Высоцкому было позволено слишком уж многое. По словам Юрия Любимова, «Высоцкий был неуправляемым по советским меркам человеком».

Сказано.

По Интернету катится волна негодующего блефа: Свободно жить в закрытой стране? Лучше многих? Ездить по всему миру? Еще и творчеством заниматься – играть в театре, сниматься в кино, какие-то сомнительные песни петь в открытую? Сплошные кукиши в карманах! Мол, как это можно уложить в рамки всемогущественной советской морали?..

Да, жили бы и вы так, господа многие-некоторые неверующие…

За свою такую недолгую жизнь Высоцкий каким-то чудом сумел преодолеть дефицит жизненного пространства вокруг себя. Хотя самому ему вряд ли так казалось. А нами это понимается лишь с высоты сегодняшнего дня…

«Володя же был „невыездным“, и я шесть лет боролась, чтобы ему разрешили выехать. Бегала по послам, министрам, чтобы получить квартиру, эту проклятую визу. Это была такая борьба! И в конце концов мне ее дали, но для этого из Парижа звонили Брежневу… Его не пускали, хотя он был мужем француженки и имел право спокойно приезжать во Францию. В конце концов, в 1974 году он получил разрешение. И мы с ним посмотрели весь мир», – вот так сегодня говорит о своем муже Марина Влади. Точнее, так интерпретируют ее слова журналисты.

Нет ли в словах Марины Владимировны нестыковки-неточности? Если судить по вышеизложенному, опубликованному в Сети тексту, – есть. Но стоит ли разбираться, кто наколбасил? Меняет ли это суть дела?

Вот смотрите: новая семья Владимир Семенович Высоцкий и Марина-Катрин де-Поляков образовалась 1 декабря 1970 года. Это был день свадьбы. Кстати, торжество проходило в пафосном московском загсе под номером один – Грибоедовском.

Впервые Высоцкий выехал в зрелом возрасте за границу, во Францию на 45 дней – с 15 апреля до 30 мая 1973 года. Многократную визу ему удалось получить лишь в 1977 году.

Несложно посчитать, сколько активного времени из своей такой короткой жизни он успел поездить по миру. Неужели так много, что недоброжелатели хором обзавидовались…

Несмотря на запреты и жесткий контроль со стороны властей предержащих, при жизни у Высоцкого была сумасшедшая популярность. Просто всенародное обожание! Если не сказать больше – любовь!

Понравится это кому или нет, но хочется привести слова бывшего таганского острослова Вениамина Смехова, теперь уже открыто называющего Высоцкого «запрещенным поэтом»: «Популярность, магическая власть над миллионами сердец и баснословный тираж звучащих „томов“ Высоцкого – все это произошло благодаря запрещению его имени на официальном уровне». На первый взгляд, как бы и спорить не с чем. Но вот же – зацепило… По Смехову получается, что если не запреты, то не было бы и «баснословных тиражей звучащих „томов“ Высоцкого». Несколько странная неосведомленность-зависимость… Ведь распространение магнитофонных лент с песнями Высоцкого запрещено не было. Каким, интересно, образом их можно было запретить? И само имя Высоцкого – тоже не запрещалось. Оно звучало со сцены московских театров, в кинофильмах, на пластинках.

И люди узнали-полюбили песни Высоцкого именно через маги. Не каждому удавалось услышать его голос вживую. (В Советском Союзе в массовом производстве-продаже по относительно доступной цене магнитофоны стали появляться в начале 60-х годов.)

Впервые вживую широкая публика увидела автора-исполнителя Владимира Высоцкого в фильме Виктора Турова «Я родом из детства» в 1966 году. Там актер спел две свои песни «На братских могилах» и «Звезды». А вот настоящую популярность принес Высоцкому кинофильм «Вертикаль» с четырьмя его песнями, вышедший на экраны в 1967 году. В том же году на фирме «Мелодия» выпустили гибкий миньон с этими же песнями. (Хотя для дотошных «высоцковедов» можно дописать, что впервые лицо Высоцкого промелькнуло на большом экране в 1958 году в фильме «Сверстницы». Промельк был связан с парой мало что значащих фраз и длился всего несколько секунд.)

Но почему запрещались официальные выступления-концерты? И так ли это было на самом деле? Попытаемся понять-разобраться…

Бард был, без всяких натяжек, самым известным-популярным человеком в стране под названием Советский Союз! А кто может запретить любовь? Как можно это сделать? Вот эта любовь сейчас проявляется уже открыто. Но время-то другое…

И вот у такого человека, к великому его несчастью, при жизни не было официального статуса – ПОЭТ! Кто знает, возможно, именно этот «пунктик» и стал главной причиной трагедии Высоцкого. Кто знает…

Но как бы ни рвали на себе волосы оставшиеся на этой Земле немногочисленные фанаты Высоцкого (увы, это правда – посчитайте, к какой возрастной категории относятся эти люди), для тех, кто в его время находился на самом верху власти, поэт был всего лишь самым обычным актером театра на Таганке. С одним, но очень существенным, отличием от своих коллег – женой его была не просто красавица-актриса, а еще и член французской компартии, вице-президент общества «СССР – Франция» Марина Владимировна Байдарова-Полякова.

Видимо, ради сохранения международного паритета-пиетета для кого-то из руководства КПСС это имело немаловажное значение. Но точно, прямо сказать об этом теперь вряд ли кто сможет… А народная любовь к кумиру во все времена для чиновника любого ранга все же вполне себе эфемерное понятие. Ни к какому «делу» ее уж точно не пришьешь…

Я скольжу по коричневой пленке,Или это красивые сны…

Что поделаешь, приходится повторяться: Владимир Высоцкий был и остается моим кумиром. В самом правильном, хорошем смысле этого слова. Но ни в коем случае не иконой, не фетишем. Если хотите, на этом и строится моя авторская независимость и внутренняя «ангажированность». А нравится это кому или нет, к делу-книге не относится… Всю свою сознательную жизнь пытаюсь разделить-отделить творчество этого гениального человека от его реальной жизни. Получается, правда, плохо… Настолько крут замес.

…К сожалению, мы виделись с ним лишь однажды, в далеком 1978 году. Случилось это в концертном зале небольшого подмосковного городка Троицка. В тот вечер Высоцкий должен был петь перед местной публикой. Узнав об этом от друзей, рванул туда. Поднялся прямо из зала по правым боковым ступенькам за кулисы (откуда только смелость взялась?) и, затаив дыхание, стал ждать. На что, бедолага, надеялся? Надо сказать, учился я тогда на 2-м курсе факультета журналистики МГУ и уже умело держал в руках фотоаппарат. Появился Высоцкий неожиданно и, увидев незнакомого паренька, приостановился. Закулисное место, как правило, свято оберегается от посторонних. А тут неизвестный стоит, да еще с фотиком.

Мне удалось сохранить в памяти какую-то необычную бледность, даже изможденность его лица (таких лиц никогда в жизни я не видел), расклешенные джинсы и хорошо начищенные штиблеты. Да, еще была темная водолазка. «Владимир Семенович, – полудрожащим голосом пролепетал я, – можно мне вас поснимать?» – «Нет», – просто ответил Высоцкий и, энергично, совершенно не стесняясь моего присутствия, растерев ладонями лицо, принялся подстраивать гитару. Я отошел в угол кулис и во все глаза принялся наблюдать за человеком, перед которым буквально преклонялся. Песни из кинофильмов уж точно знал наизусть. Пел их часто вполголоса, про себя.

И вдруг Высоцкий, видимо, почувствовав мой неподдельный интерес и ничем не приукрашенную стеснительность, чуть склонил голову набок, как-то по-особому лукаво полуприщурился и тихо произнес: «Ну, ладно, снимай. Только мне не мешай». Как сразу вспыхнуло мое лицо! Господи, какое это было счастье!

Весь вечер я проболтался за кулисами, больше слушая песни Владимира Семеновича, чем снимая его. Камерка у меня была хиленькой, объективчик плохоньким, пленочка слабенькой – не профессиональной, короче. Но при каждом щелчке фотоаппарата я видел, как прядает ушами Высоцкий: даже на приличном от себя расстоянии он явно чувствовал посторонние звуки. Пленку кое-как я отснял. Но удачным, на мой взгляд, получился только один кадр – последний. Как воспоминание о той единственной и самой дорогой для меня встрече…

Такое вот наивное, не усложненное интеллектуальными заморочками чистосердечное воспоминание…

Кстати, благодаря истинному ценителю творчества Владимира Семеновича, К. Рязанову, гораздо позже удалось выяснить, что съемка проходила в Доме офицеров подмосковных Ватутинок, которые находятся в пяти километрах от города Троицка. Но административно, территориально Ватутинки входили тогда в городское образование. То, что Высоцкий выступал в тот день в Троицке, ошибкой, просчетом вовсе не является. Да, самое главное забыл – выступление это датируется 22.11.1978. Но так ли уж важно это читателю?

Когда много лет спустя я рассказал эту историю ныне покойному народному артисту России Виктору Павловичу Павлову, он отреагировал своеобразно: «Знаешь, неслучайно я называл Вовку (Высоцкого. – Б.К.) человеком-рентгеном. Он видел и чувствовал абсолютно все-все-все происходящее вокруг. Понимаешь, он как бы подал тебе знак, проверил. И еще посмотрел, как ты на это реагируешь. Главное – не оттолкнул. Высокопарно звучит, но, похоже, так тебя благословил. А на что можно получить благословение? Только на доброе».

Не скрою, это воспоминание, даже в каком-то роде комплимент, слишком сильно, ярко для меня. Позже я услышал от Ивана Бортника, что Высоцкий очень не любил в людях беспардонность. И если чувствовал такое в человеке, сразу менялся, становился жестким. «Чувство на людей у Володи было уникальное» – фраза от Бортника.

Здесь – спокойно улыбающийся смайлик…

«Высоцковедческая» правда

Давайте сразу договоримся: чтоб разобраться в хитросплетениях судьбы этого удивительного человека и того, что и как о нем написано (по мнению автора, разумеется), нужно время.

Прошу также учесть, говорю об этом в самом начале, автор книги не писатель. Профессия его определяется одним словом – журналист. Мое дело задавать вопросы. Точнее, задаваться вопросами. И пытаться найти на них ответы. Желательно, чтобы ответы эти по возможности не были связаны лишь с размышлениями и предположениями, а все же с конкретными и достоверными фактами. Попробуй эти факты отыщи…

Но главное – все же постараться написать о Высоцком без ложного пафоса. Не хочется ничего придумывать и воображать-изображать. Это все из разряда литературщины.

Подчеркну особо – книга моя не документ, не научный трактат. Но и на дилетантский «высоцковедческий» справочник никак не похожа. Понавешать на читателей очередную порцию «легенд и мифов» в планы автора тоже не входит.

Хотя некоторые «веды» почему-то считают подобные произведения документами! Так называемые «документальные фильмы» тоже числятся у них в списке «правдивых источников информации». Глупость очевидная! Ничего правдивого, кроме реальных документальных кадров, там быть не может! Послушайте закадровые тексты, и все станет понятно – вкусовщина всех мастей и расцветок!

…Зачем тогда «париться?» – скажет осторожный читатель. Есть же прекрасная книга Виктора Бакина «Высоцкий без мифов и легенд». В биографии Высоцкого там все как бы по полочкам разложено. А сам Виктор Васильевич постоянно дописывает книгу, будоражит общественное пространство на форумах, посвященных кумиру поколений. Поддерживает неприятие к себе тех, кто думает иначе, чем он. Хотя практически все «думы» Бакина лежат в плоскости Интернета или ранее опубликованных материалов. То есть хорошо известных текстов. Да и сам он этого не скрывает. И все бы хорошо, но вот почему-то люто ненавидит этот биограф некоторых друзей Высоцкого, в особенности Марину Влади. Но если сказать точнее, то, что она написала о своем бывшем муже в книге «Владимир, или Прерванный полет».

«Наибольший ущерб престижу Высоцкого нанесла книга Марины Влади „Прерванный полет“. (Во как! Наибольший ущерб престижу! – Б.К.) Я в своем издании девятнадцать страниц посвятил тому, что не оставил живого места в работе Влади! – пишет Бакин. – И вообще, с каким настроем она писала книгу, если уже в самом начале говорит: мол, меня все очень сильно обидели; я оставила квартиру маме, а 12 лет жила с сыном-алкоголиком; о Володе все время пишут, а обо мне – ни строчки. В итоге она в книге напутала все, что только возможно. Более того, значительную часть книги Влади посвятила пьянству Высоцкого. Зачем?»

Такая вот она «высоцковедческая» правда.

На эту тему можно на целую книжку накомпилировать. Вопрос принципиальный – кто реально может судить-осуждать Марину Влади за то, что она написала в своей книге?

Да никто!

Сегодня – уже никто. Почти всех, о ком она писала, на этом свете нет. Можно предположить, что те, кто остались (можно пофамильно пересчитать по пальцам), давно обо всем забыли…

Как бы категорично это ни звучало, люди терпеть не могут правду. Следует только уточнить – правду о себе любимых! У Марины Влади есть своя правда, заслуживающая всяческого уважения. Она написала книгу, на которую вне всякого сомнения имеет право. Где чувственно и по-своему (а как может быть по-другому?) выразила свое отношение к любимому человеку. Что скрывать, в книге есть существенные фактологические неточности. И завышенное самомнение оказывает Марине Владимировне явно плохую услугу. Но в этом и состоит ее характер! (Если хотите узнать подробней, читайте замечательные книги Виктора Бакина.)

К сожалению, дается не всегда лицеприятная оценка близким Высоцкого, его друзьям. Да, книга эта субъективная. А каким еще должно быть личностное, настоящее произведение? И нанести «ущерб престижу Высоцкого» никакая книга не сможет. Типичные фанатские глупости.

Книга Влади – свершившийся исторический факт. Имеющий свою информационную, биографическую, художественную ценность. В этом ее значение.

И как бы кто провокационно ни ссылался на слова писательницы Виктории Токаревой, назвавшей «Прерванный полет» книгой-местью: «Марина воздала всем своим обидчикам, главному герою в том числе. Я убеждена: все, что написано в книге, – правда. Высоцкий был алкоголик и наркоман. Но зачем нам это знать? Для нас, русских людей, Владимир Высоцкий – это Спартак, который вел рабов к свободе… Нам не нужна бытовая правда». Книга эта переживет все компилятивные высоцковедческие творения, вместе взятые, именно потому, что там написана ПРАВДА. Из уст самой близкой Высоцкому женщины. И как ее ни комментируй, правда, она правдой и останется. А вот нужна она или нет русским людям, цинично судить-рядить, тем более от имени такой национальной категории граждан, вовсе не Токаревой.

Интересно – ведь объективно Токарева (Виктория Самуиловна Зильберштейн) убеждена, что все в книге Влади – правда! Но, высказываясь так публично, она как бы старается возвыситься над вкусами людей (и, похоже, над своими собственными). Якобы не признавая силы какой-то мифической «бытовой правды», писательница прекрасно осознает, что лукавит. Зачем? Характер у нее такой, повыеживаться любит… Поверьте, ничего личного или, не дай Бог, антисемитского. Но Токарева делает акцент именно на русских людях, сознательно причисляя себя к ним. Зачем?

Правда объективная может быть только одна. Другое дело, возможно ли ее определить-найти? И кто этим станет заниматься? Но у каждого человека, оказывается, может быть и своя собственная, субъективная. У Токаревой, к примеру, «бытовая» какая-то. И в эту «бытовую» правду почему-то не вписывается, что Высоцкий был наркоманом и алкоголиком. Странная такая «правда» получается. Точнее сказать – кривда!

Если без эмоций – легче всего относиться к такой книге на уровне вопросов ЧТО? ГДЕ? КОГДА? Но ведь не это же в ней главное!

А что тогда?

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —Томитесь, как наложницы в гареме!

Бесспорно – все люди разные. И для кого-то эта самая цифирьность как раз и является самым важным. Но, уверен, дело вовсе не в приверженности высоцковедов к точности дат и цифр. Скорее, тут позиция из разряда субъективно-нравственных. Давайте представим, что в книгу Влади внесены все замечания-изменения по цифрам, фактам и датам. Думаете, не нашлось бы за что ее осуждать-критиковать? Люди из окружения Высоцкого и прибившиеся к ним почитатели поэта, на которых высоцковеды активно ссылаются, бьют ее как раз не за это. А за собственную позицию, субъективную-личностную оценочность жизни Высоцкого, идущие вразрез с мнением друзей семьи. И самих родственников, разумеется. А кому из этих людей понравится, если скрываемая ими же на протяжении многих лет правда стала достоянием общественности?.. Пусть даже в такой литературной форме.

Значит, любые споры-суждения просто становятся бессмысленными, вкусовыми. Никто никогда никого ни в чем не переубедит. «Знатоки» от высоцковедения костьми лягут, но будут стоять на своем – «наибольший ущерб престижу Высоцкого нанесла книга Марины Влади „Прерванный полет“»…

Не хочется цепляться за слова Виктора Василича (мы с ним, кстати, дружим давно), но оставить без внимания фразу не могу: «Потребовался десяток лет, чтобы документально опровергнуть колоссальное число допущенных ею неточностей». Неужто такое колоссальное?! Можно ведь и посчитать, сколько и какие именно неточности входят в эту колоссальность! Почему десяток лет? Догадаться несложно. Компилированные «опровержения» Бакина выстраивались исключительно на чужих материалах, опубликованных в разные годы. Книга Марины появилась в Советском Союзе в начале 1989 года. Тексты о Высоцком за подписью Валерия Перевозчикова стали выходить в периодической печати, а затем и в книгах тоже с конца 80-х.

Впервые материал о книге Влади Виктор Бакин опубликовал в первом издании книги «Высоцкий без мифов и легенд», вышедшей в Даугавпилсе в 2005 году. Вот и получается тот самый десяток лет… И даже не один. В Интернете текст Бакина был опубликован лишь в 2010 году.

Тут напрашивается очень смешливый и вполне дружеский смайлик…

(Книгу эту Виктор Васильевич, к сожалению, уже не прочтет. А то бы посмеялись вместе… В начале сентября, когда рукопись была сдана в издательство, пришла печальная весть – серьезного высоцковеда не стало… Но вставить эти строки я все же успел. Все остальное, написанное здесь об этом человеке, осталось как есть, без изменений. Признаюсь честно, ничего бы править и не стал. Разве что настоящее поменять на прошлое…)

Ах да, все время почему-то забываю о незыблемом постулате – у каждого свой Высоцкий.

У Марины Влади – СВОЙ! Вот такой, как в ее книге.

«Повторяю: это не биография, не дневник – совсем нет. Это мое свидетельство. Наверное, не единственное и не уникальное, просто мое…»

А те, у кого «свой Высоцкий», не забывают навязывать свое мнение о книге Влади обществу: «этический самоконтроль», «нравственная глухота», «заповеди, на которых основываются принципы человеческого общежития» – из уст талантливого и по-хорошему въедливого аналитика звучит вполне себе назидательно. Хотя очень уж по-прокурорски. Определять-судить так со стороны? Да пусть родственники и «друзья» между собой как-то разобрались бы по поводу моральности-аморальности поведения Марины Влади.

Они и разобрались.

Книга эта всё-всех расставила по своим местам. Хотя, если быть совсем уж точным, места эти были определены еще до ее написания. И в их распределении Марина Владимировна не участвовала. Не хотела, или не могла, или не дали…

Видимо, по-другому противоречия в отношениях между близкими людьми разрешиться не могли. Поэтому Марина как думала, как хотела, так и написала. Без всякого спора и излишней субъективной категоричности-оценочности, в «Прерванном полете» ее личная правда, правда о ней, ее любви, ее отношениях с любимым человеком, его близкими и друзьями.

«Моя книга не исторический труд, не дневник – это творческая работа, то есть это литературная работа, – говорит Влади. – Я не претендую ни на абсолютную точность, ни на абсолютную правду. Мне уже писали, что я какие-то даты перепутала, даже места – географию – перепутала! Но я считаю, что это неважно. Самое главное, что это живой Володя. Это наша жизнь, наша любовь и все, что было красивого тоже в нашей жизни. Люди, которые не любят меня, говорят, что я занимаюсь мытьем грязного белья. Это неправда. Это – книга про жизнь. А жизнь – это и трагические моменты. Но это – и двенадцать лет борьбы… Вместе – чтобы продлить жизнь!»

Вполне допускаю, что книга Марины Влади, жесткость-честность оценок поведения мужа и людей из его окружения, сняла многие вопросы и инсинуации по поводу личной, скрытой жизни Высоцкого. Без этой книги на рынок могло бы вывалиться несметное количество поделок-подделок. Впрочем, они и без того вывалились…

«А родным Володи, находящимся восемь лет в раздоре со мной, скажу: бороться надо не со мной, а с теми, кто греет руки и наполняет карманы на имени Высоцкого. В моей книге нет ни одной строки, которая могла бы оскорбить память Владимира Высоцкого».

А разве в книге можно оскорбить чью-то память? Любая книга лишь субъективное восприятие автором людей, событий, о которых он пишет.

А память об известном человеке, как и его творчество (не путать с творческим наследием как интеллектуальной собственностью), принадлежит всем. Ну, так по жизни получается.

«Впервые об этом написала Марина Влади и рассказала, по-моему, сдержанно и тактично» (О наркотиках. – Б.К.). Видите, оказывается, можно считать и по-другому… И без всяких излишних компилятивных сравнений. Так говорит Валерий Перевозчиков, который с не меньшим чувством меры напишет о трагедии Высоцкого в своих книгах. Потому что рассказывать напрямую будут журналисту близкие поэту люди. Что как раз очень важно. Потому что дороже этих людей в последние годы-месяцы-дни жизни рядом с ним никого больше и не было. Но ближе такие рассказы или дальше от компилированной «высоцковедческой» правды, читателей вряд ли так уж сильно взволнует. А вот с какой целью перед приведенными выше словами Влади Перевозчиков написал такую вот фразу: «…совсем недавно выяснилось, что близкие друзья В.В. после его смерти договорились ничего и никому не говорить о наркотиках»? Совсем недавно – это когда?

Жаль, что этот посыл никак не комментируется… Опять смысл нужно разгадывать. Или понимать так: друзья (кто именно?) решили рассказать всю правду через интервью журналисту Валерию Перевозчикову только после того, как это сделала Марина Влади. В отместку-противовес ее правде?.. Судя по всему, с благословения обиженных близких родственников.