A.D. 2059. Необратимые последствия

Вместо предисловия

Обычно предисловия к книгам пишут литературные критики или предприимчивые издатели, пытающиеся заработать себе на кусок хлеба (желательно с черной икрой), а иногда – друзья автора, старающиеся расхвалить его новое творение так, «на всякий случай»: а вдруг «хайпанет», кто знает…

Но ни у первых, ни у вторых, как правило, не выходит ничего, кроме унылой эклектики, которую никто и не читает на самом деле, так ведь?

Вот почему мы с вами, пожалуй, обойдемся без предисловия и перейдем сразу к делу. Устраивайтесь поудобнее, заварите себе чайку и приготовьтесь к увлекательному путешествию в постапокалиптический мир без канонов.

Автор

Пролог

Сколько человеческих жизней сгинуло в День Перелома, грянувший три года тому назад, 21 сентября 2056 года? Может быть, тысячи? Десятки, сотни тысяч? А может миллионы или миллиарды?

Вряд ли кого-то это вообще волновало…

Голод, холод, увечья и постоянный страх смерти стали нормой для тех немногих, кто чудом укрылся от внезапной напасти, изменившей жизнь до неузнаваемости и превратившей Землю в Зону. Точнее, в «Стоп-Зону», как мы ее окрестили, впервые побывав там…

Все, чего достигло человечество к середине двадцать первого века – беспроводные технологии, искусственный интеллект, мощные наномашины, имплантаты, виртуальная реальность «полного погружения», цифровая валюта и термоядерный синтез – кануло в Лету.

В тот день в третьей засекреченной столице нашей необъятной родины – Мегаполисе-101 – из-за сверхимпульса электромагнитного излучения вышла из строя городская электрическая сеть и практически все компьютерные данные были стерты или повреждены. Но блэкаут стал не самым страшным последствием Катастрофы.

Сильнейший удар был нанесен по экосистеме Земли, вследствие чего температура воздуха начала резко снижаться, меняя климат. Порванный в клочья озоновый слой над городом больше не сдерживал ультрафиолетовые лучи и космическую радиацию, опасную для всего живого. Тонны токсичных отходов, захороненных на загородных полигонах, просочились в подземные воды и отравили почву на многие километры вокруг.

Как ни странно, перед Катаклизмом не было никакого предупреждения о ЧС. Не выли сирены, не мелькали сообщения по ТВ и в мессенджерах. Эвакуацию даже не пытались организовать, хотя бы «для галочки» – нас, обывателей, просто бросили умирать. В относительной безопасности чувствовала себя лишь «элита» общества – жители подземного города-дублера Демополиса. Его гермозатворы закрылись как раз в тот момент, когда внутрь в панике хлынули люди, оказавшиеся в метро в «час икс». Ничего личного – просто сработала автоматическая система защиты подземного объекта особой важности, созданная как раз для таких случаев.

Перед теми, кто не успел просочиться в Демополис, встал непростой выбор: вернуться на поверхность или остаться под землей, запертыми между двумя мирами.

Большинство, конечно, выбрало второй вариант. Жажда жизни и инстинкт самосохранения перевесили желание лечь и умереть на месте от страха.

На поверхность выходить было чертовски опасно: те, кто пытался это сделать в первое время, просто не возвращались из мертвой «Стоп-Зоны». На самом деле мертвой она лишь казалась: иная жизнь кипела там несмотря ни на что. Необъяснимые природные явления, мы назвали их «перекосами», пятнами покрыли город и периодически мигрировали. Опасные хищники шарили днем и ночью в поисках пищи – Мегаполис пульсировал как гнойный фурункул на теле больного.

Болела вся Земля.

Однако, как говорил известный мыслитель прошлого, «человек есть существо в высшей степени ко всему приспосабливающееся». Вот и брошенные на произвол судьбы несчастные со временем приспособились к новой реальности, приняли ее правила, а помогли им в этом отчаянные смельчаки, сорвиголовы, ставшие сталкерами – бесстрашными исследователями неизведанного.

О них рассказывали много разных историй.

Но дольше всех живет в народе легенда о том, кто первым попытался разгадать эпичную загадку Древнего Регулятора, спровоцировавшего День Перелома; о том, кто в одиночку дерзнул спасти наш хрупкий мир, чтобы исправить собственные ошибки и дать надежду многим другим выжившим.

Историю этого героя, чья судьба теперь навечно связана с моей, я и хочу вам рассказать.

M.

Записано Anno Domini (A.D.) 2059

Часть I В западне неизбежности

«И именно на мою долю выпадет победа и слава. Так и будет, ибо я тоже попрал устои, и мне удалось если не одержать над ними победу, то, по крайней мере, преодолеть их…»

(Альфредо Конде, «Человек-волк»).

Глава 1 В первый раз

Он понял, что дело дрянь, когда очнулся в беспамятстве в каком-то неизвестном тоннеле, черт бы его побрал!

Беспомощный. Одинокий. Поддавшийся панике из-за того мерзкого чувства, которое знакомо каждому: когда что-то страшное внезапно случается с тобой, нечто настолько плохое, что в это не просто поверить. Например, ты сбиваешь на дороге человека, когда жмешь на педаль акселератора своего авто, до последнего надеясь прошмыгнуть на мигающий желтый. И не успеваешь.

Первая реакция – ты впадаешь в ступор: «нет, нет, только не со мной, этого не может быть!» Затем, после первой волны шока, подключается «физика»: прошибает пот, темнеет в глазах, начинаешь задыхаться – потому что задерживаешь дыхание слишком надолго. Чтобы прислушаться к своему внутреннему голосу, который обычно подсказывает, что делать. Но сейчас он как назло молчит. Мозги «виснут», ты все еще не можешь понять и принять происшедшее. Этот жуткий момент постепенно как бы растягивается во времени, делая все остальное, в том числе твои «грандиозные» планы на вечер, неважным. И внезапно – бац! – наконец начинаешь по-настоящему осознавать, что с тобой только что приключилось и в какое говно ты влип.

Примерно те же чувства сейчас терзали его.

Кромешная тьма обволакивала, окутывала так плотно, что он даже не был уверен, действительно ли его глаза открылись или же он все еще находился в «отключке».

«Интересно, как я очутился в этой дыре?»

Сначала в его голове крутилось лишь собственное имя: Ян Пустынников… Пустынник, кажется так его звали друзья…

Ощупав обездвиженную, онемевшую ногу, он попытался вспомнить, как именно угодил в «капкан». Судя по всему, запнулся в темноте и опрометчиво наступил на центральный рельс гипертрейла1. А дальше все просто: под весом его тела подкладные пластины рельса автоматически разошлись, а затем, сомкнувшись, впились в давящую на них конечность и зажали ее мертвой хваткой. От жуткой боли он и «отрубился».

«Если дела и дальше так пойдут, то придется себя переименовывать из Пустынника в покойника…»

А еще немногим ранее он, вроде бы, успел побывать на какой-то разрушенной станции, что-то искал там… или нет, выполнял заказ! «Жирный» такой заказ! В яблочко! Пазл, наконец, начал складываться.

Память постепенно возвращалась к Яну, однако все попытки высвободиться из ловушки были тщетны. Хоть ногу себе отгрызай…

Трагизма ситуации добавляло еще и то, что, обездвиженный, он становился легкой добычей для любого, кто бы сейчас ни оказался поблизости, будь то человек или какая-нибудь другая тварь.

Ни те, ни другие, конечно, такой шанс точно не упустят. Лежачего, ведь, как известно, только ленивый не пнет. А ленивых в подземке после Дня Перелома не водилось.

Представив, как ему придется отбиваться от полчищ врагов, прыгая, как калека, на одной ноге, Ян содрогнулся: перспективка наклевывалась та еще!

«Угораздило же тебя так вляпаться, Пустынник! Ну и какой ты сталкер после этого? Глиста ты в скафандре! Чтоб тебя живьем сожрали!»

Не успел он об этом подумать, как его кошмары, кажется, начали сбываться. Сначала где-то совсем рядом послышался шорох. Неприятный такой, до жути! Что-то пробежало по кабель-каналам прямо у него над головой, скребя ногтями по железу, потом брякнулось всего в двух шагах и затихло. Разглядеть что-либо в темноте он, естественно, не мог, но все равно дрожащими руками схватился за свой дротикомет 2.

С минуту он, сощурившись, всматривался в зев тоннеля, что аж глаза заслезились. Ему уже мерещились жуткие монстры, сжимавшие вокруг кольцо, готовые броситься в любую секунду…

– Ну давайте! Я здесь! Кто первым хочет отведать свежего мясца, а? Налетай! – выкрикнул Ян скорее для острастки и выстрелил наугад, даже не целясь.

Послышался жалобный писк и с души как камень свалился.

«Уф-ф… Всего лишь крысы, параноик!»

Пошарив перед собой руками, он нащупал еще теплое хвостатое тельце, покрытое мягкой шерсткой, липкой от крови, и ему вдруг отчего-то стало совестно:

– Прости, пасюк, ты мне зла не желал, но так уж получилось… Мы с тобой даже чем-то похожи. Оба принадлежим старому миру, а не чертовой «Стоп-Зоне»… Она плодит такое, что и вообразить-то сложно! Будто может считывать твои мысли, страхи и материализует их. Проверяет на прочность твои нервы. Никогда не знаешь, что она подкинет. А с нами все просто: ты – крыса, я – человек. И у каждого из нас свое место в подземке. Так ведь?

С этими словами он запихнул трупик грызуна в заплечный рюкзак («не пропадать же добру, вдруг на что-нибудь сгодиться!») и прислушался.

В окружающей темноте копошилось еще множество крыс; напуганные кем-то или чем-то, они в спешке покидали свои уютные жилища.

Сталкеру тоже стало по-настоящему страшно, когда он почувствовал, что воздух вокруг с каждой секундой становится все горячее. В глубине тоннельной «кишки» вдруг замаячило алое марево, не предвещающее ничего хорошего. Темный тоннель озарился светом. Волосы на лице опалились, запахло жареным. В прямом смысле этого слова.

Все это могло значить только одно: «красный гигант» где-то поблизости и единственный шанс пережить эту неприятность – бежать без оглядки! С этим ублюдком шутки плохи. Это знают даже дети. Толком его, конечно, никто и не видел, потому что те, кто из любопытства или по глупости промедлил при встрече с ним, уже никогда никому ничего не расскажут. Так как сгинули без следа.

Правда, в подземке рассказывали историю об одном смельчаке (имя его, увы, позабыто), который сразу как грянул День Перелома отправился вместе с престарелым отцом в добровольное скитание на поверхность, чтобы найти там других выживших.

Ушел, значит, и не вернулся. Казалось бы, что тут такого… бывает сплошь и рядом!

Но нашли потом спустя месяц его старика-отца возле гермоворот бункера «Перекати поле», с внешней стороны, полуживого, обгоревшего с головы до ног. Перед смертью в беспамятстве он выкрикивал что-то про гигантское огненное колесо, сжигающее все на своем пути. Выходит, этот бедный старик был единственным, кто встретился лицом к лицу с «красным гигантом» и выжил после встречи с ним. Да и, по правде, назвать его выжившим как-то язык не поворачивается, ведь дед помер в страшных мучениях спустя всего два дня. А сына его больше так никто никогда и не видел…

Вспомнив эту историю, Ян, с еще большим остервенением принялся выдергивать свою ногу из ловушки.

Безуспешно!

Тут его осенило: в рюкзаке ведь имелись трофейные «черный перец»3 и «хлор»4, которые он собрал на поверхности накануне выхода в рейд и планировал продать по возращении. Если их правильно смешать, то получится «мазь» – едкая и зловонная гелеобразная субстанция цвета «детской неожиданности», которая не хуже ржавчины разъедает металл. Даже лучше: за считанные секунды. Пришло время испытать эту «мазь» в действии.

Ян быстро как мог проделал все необходимые манипуляции: извлек из рюкзака колбы, инструменты, растер горошины «черного перца» в порошок, затем смешал ингредиенты как полагается и сразу же жирным слоем обмазал злополучный «капкан».

В центральном рельсе что-то тихонько хрустнуло, и он начал на глазах растворяться, словно кусочек сахара, на который пролили кипяток. Сталкер быстро выпростал ногу, пока ее тоже не разъела чудодейственная «мазь». Присмотревшись к подошве сапога, он разочарованно присвистнул: она лопнула прямо посередине.

«Кранты любимым говнодавам… Плевать, зато ноги целы! Теперь – деру, деру!»

Не теряя больше ни секунды, он натянул на лицо фильтратор5 и метнулся из тоннеля обратно на станцию.

В тоннельных недрах зарокотало пуще прежнего!

Ян бежал, не сбавляя темп, минуту, две, три, пять… На одном из поворотов в спешке поскользнулся и чуть было не расшибся о стену, еле удержавшись на ногах. Вещмешок за спиной внезапно так отяжелел, будто в него не дохлую крысу, а кирпичей наложили. Ноги начали заплетаться, легкие обожгло огнем.

«Нужно сбросить обороты, нужно взять себя в руки, успокоиться, иначе…»

Что означало это «иначе» было предельно ясно – торопыг смерть в подземке ожидала повсюду.

Но вот под ногами зачавкала болотная жижа. С каждым новым шагом идти становилось труднее – тяжелые армейские сапожища вязли в липкой густой массе. В правый сапог сквозь образовавшуюся трещину в подошве проникла влага, отчего он начал натирать мозоли.

В кромешной темноте не были видно ни зги, но сталкер ориентировался в пространстве как слепой: по звукам, по ощущениям. Этот ценный навык выработался у него за долгие месяцы, проведенные под землей.

От спринтерского бега Ян весь взмок и под его защитным костюмом зашевелились вши – настоящая напасть для обитателей подземки, чьи немытые неделями и месяцами тела стали почвой для размножения эктопаразитов. Пользы от них никакой, зато бед – уйма.

А еще кожа от них жутко зачесалась.

Но почесаться Ян не решался – опасался выдать свое присутствие лишним движением или звуком. Пришлось стиснуть зубы, чтобы хоть как-то отвлечься от зуда и переключить внимание на тоннель.

«Вот вернусь домой и первым делом как следует вымоюсь, выведу этих гадов! А то я уже не человек, а какая-то сумка, кишащая вшами. Вон, у крыс их и то меньше…», –разговаривал он сам с собой, медленно, но верно продвигаясь к цели.

Вдруг впереди, кажется, посветлело.

«А вот и она, наконец-то! Станция!»

Ян замедлился, стараясь ступать след в след там, где проходил здесь всего лишь пять-шесть часов назад, чтобы не попасть случайно в «перекос». Для этого он сверялся с картой оставленных ранее в его личном смарт-браслете электронных меток: каждый сделанный им на маршруте шаг записывался гаджетом, закрепленным на запястье.

Сейчас дорога была чиста. Сухой, дурно пахнущий горелой проводкой воздух все еще дул в спину (это «дыхание» смерти чувствовалось даже на таком расстоянии), но «реактивный» гул стих и теперь сталкер находился в относительной безопасности. По крайней мере, «красный гигант» ему уже не угрожал.

Вскоре Ян вошел под своды станции, давно не знавшей электрического света. Если ему не изменяла память, до Дня Перелома она называлась «Мещерское озеро». Но озера здесь, конечно же, не было. Когда-то оно находилось над станцией. Летом в его мутных водах плескались люди, гоняли по нему на гидроскутерах, переплывали вдоль и поперек на аквабайках или парили над его гладью на ховербордах6…

Говорят, в «день икс» оно испарилось, но, видимо, не все, потому что часть воды все-таки просочилась под землю и затопила эту станцию. С тех пор местность тут стала заболоченной, разве что лягушки не квакали. Да если б даже они тут и квакали – то недолго. Сожрали бы их местные «жители» моментально, хоть и не французы. Тем, кто мог существовать в этом гиблом месте, было все равно как выглядит и пахнет еда – лишь бы была более-менее съедобной.

Так или иначе, но сейчас, согласно плану-схеме метро, это была «Болотная станция». И она, вроде бы, необитаема. Быть может, самих ее обитателей уж кто-то давным-давно съел?

«Так, Ева, что у нас тут со статусом?»

Евой он называл голосового помощника из своего смарт-браслета, вернее предустановленный в него ИИ, озвучивающий информацию женским голосом. Иллюзия живого общения, пусть и с железкой, помогала сталкеру не сойти с ума от одиночества в дальних рейдах по подземке.

Проведя пальцами по проецируемому на его ладонь экрану, он присвистнул. Рейтинг опасности этого места по пятибалльной шкале оценивался бывавшими тут ранее сталкерами на твердую «четверку»! Что ж, в отличие от конечной станции метро с безрадостным названием «Тупик», откуда Ян держал путь, у «Болотной» он на один пункт был ниже, если конечно, Ева не глючила…

Смарт-браслеты встречались в подземке двух видов: военные гаджеты старой заводской сборки и те, что были перекроены из смартфонов уже после Дня Перелома.

Отличались они друг от друга тем, что первые практически не глючили, но их крайне трудно было достать, а вторых было хоть завались: рабочие смартфоны сохранились у каждого второго выжившего, но как средство связи с внешним миром они были абсолютно бесполезны. Там, «во внешке», не осталось никого, кто смог бы ответить на звонок.

Однако умельцы мастерили просто удивительные и функциональные гаджеты.

Большинство из них были оснащены проектором и несколькими высокоточными датчиками, которые позволяли пользователю манипулировать сенсором прямо над ладонью: прокручивать контент, менять масштаб изображения и так далее.

Активировались и выключались гаджеты элементарно: движением запястья или с помощью голосовой команды владельца.

В дополнение к этому они обладали встроенным счетчиком радиации, связью с локальной сталкерской сетью, навигатором с элементами дополненной реальности и картами местности, голосовым помощником и датчиком движения.

Смарт-браслеты могли работать практически в любых условиях и средах: без обновлений ПО, без доступа в локальную сеть, под водой, на морозе и в жару.

Пожалуй, единственным их недостатком была довольно-таки слабая батарея, которая «держала» заряд при максимальной загруженности устройства не дольше суток.

Само собой, вопрос «где бы зарядиться энергией?» стал более чем насущным: вне убежищ и бункеров в подземке с этим было туго. Очень туго.

Сейчас же эта проблема волновала Яна меньше всего.

Он буквально ощущал всем телом огромную вязкую пустоту окружающего пространства и от этого испытывал иррациональный, почти первобытный страх. Звуки его прерывистого дыхания троекратно усиливались в тишине главного зала станции, отражаясь от его бетонных стен и потолка, и раздражающе действовали на психику. Кое-кто из братии ученых-задохликов утверждал, что глубоко под землей, в замкнутом пространстве метро, у людей вообще мозги быстро съезжают набекрень, но проводились ли такие исследования в действительности, Ян не знал. Все это очень уж смахивало на бред.

Сталкер начал дышать носом, чтобы не выдать своего присутствия: кто знает, что могло поджидать его здесь?

«С другой стороны, тут, может, хоть задницей дыши, а все равно уже кто-то услышал, или пронюхал, и ждет только одного – когда же ты, Пустынник, потеряешь бдительность…»

В полутьме глаза с трудом различали силуэты колонн, поддерживающих арочные своды потолка. Жаль, что встроенный в шлем прибор ночного видения вышел из строя еще полгода назад: с тех пор приходилось полагаться лишь на собственное зрение и датчики смарт-браслета, заводского, кстати, производства, а не какой-то там «самопальщины».

Судя по данным устройства, станцию окружали пять колонн по правую руку, на ближней платформе, и четыре – с противоположной стороны. Между ними зияла чернота – весь цоколь центрального рельса был затоплен. На платформах тоже стояла вода – ноги по щиколотку утопали в ней. Само собой, при таком раскладе двигаться бесшумно было просто невозможно, но Ян решил пойти дальше: рано или поздно он теоретически должен был выйти к тоннелю, ведущему прочь от этого жутковатого местечка.

Брести в потемках становилось крайне опасно, и он решился, наконец, достать из рюкзака одну из пойманных им «авариек», за которыми, собственно, и отправился в рейд. Еще с десяток «трофеев» мирно покоились в закрытой банке с автономной системой жизнеобеспечения: хрупкому и капризному товару нужны были особые условия хранения…

«Аварийками» звались жабы лилового цвета: склизкая кожа, грудь колесом, тонкие черные губы поджаты, будто в недовольстве. Обитали эти существа в тихих заболоченных местах и питались тиной да всяким мелким гнусом.

Откуда они вообще взялись Ян не интересовался. То ли жили они под землей веками, а может и тысячелетиями, то ли «Стоп-Зона» просочилась сюда и оказала свое воздействие на местную фауну. Но одна из удивительных особенностей «авариек» заключалась вот в чем: если облизать их кожу, можно «словить глюк» – то есть, другими словами, увидеть кратковременные галлюцинации, как от нейронаркотиков, только без «побочек», рвоты и диареи. Впрочем, в теперешней жизни существовали еще и не такие «экстремальные» способы достижения удовольствия…

А еще эти жабы светились в темноте малиновым светом, почти как аварийное освещение в тоннелях метро и бункерах-убежищах, за что и получили свое название.

Пойманных «авариек» сажали в клетки и банки – получались импровизированные фонари, дающие пусть и слабый, но все же свет. А во многих уголках подземки свет ценился на вес золота.

Подсвечивая себе дорогу «авайрийкой», втиснутой в пол-литровую стеклянную колбу, Ян с интересом наблюдал, как по стоячей воде расходились круги. Время от времени на поверхность всплывали бледно-розовые блестящие тела – рыбы буквально кишели на этой заброшенной полузатопленной станции. Предоставленные сами себе, они благополучно размножались здесь, питаясь чем придется.

Когда ему наскучило смотреть голодными глазами на плавающую в двух шагах еду и жалеть об отсутствии рыболовной сетки – «голыми руками ее ведь не схватить, уже пытался!» – он поднялся на платформу и не спеша пошел к видневшемуся впереди эскалатору. Нижние ступени и гребенка утонули в зеленоватой воде, а поручни и балюстрада вспучились и потрескались от влаги, но эскалаторная лента на первый взгляд цела. Добравшись до нее, можно было, при желании, подняться и выйти на поверхность. Этот путь казался самым коротким. И сухим. Но прежде, чем отправиться дальше, Ян должен был сделать еще кое-что важное.

Ему уже давно хотелось сходить по нужде. И лучшего места для уединения, как ему казалось, было не найти. Вокруг – ни души, можно хоть на минутку расслабиться…

Рассудив так, начал расстегивать свой гермокостюм, когда вдруг совсем рядом из темноты послышался чей-то вздох.

«Черт, что это еще такое!?» – Ян чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Он посветил туда, откуда шел непонятный звук и оторопел. Там, у стены, стоял на коленях, руками в пол, человек! Судя по виду – сталкер!

«Какого хрена он делает, а? Молится, что ли? И как я раньше его не заметил?»

Странная поза человека насторожила Яна еще больше. Жив ли он вообще? Чтобы это проверить, нужно было подойти поближе.

Вынув на всякий случай нож, Ян двинул в сторону незнакомца.

– Эй, ты! Сталкер! Я к тебе обращаюсь! Слышишь? – позвал Ян, но странный человек не ответил. Он весь скрючился и как будто силился повернуться на голос Яна, но что-то ему мешало… Будто держало в тисках… Так, словно это было дело рук…

«Оператор рядом, будь он проклят!», – догадался Ян, побледнев.

Оператор или «дистрофик», как его еще называли, был превосходным телепатом и умел не только манипулировать людьми, превращая их в послушные марионетки, но и «редактировать» или полностью «стирать» человеческую память. Кроме этой весьма неприятной способности он также мог, по слухам, телепортироваться в пространстве, удлинять свои конечности и даже изменять их количество.

Никто точно не знал, каким именно образом эта тварь убивает своих жертв – выживших после встречи с ней можно было сосчитать по пальцам одной руки, да и трепаться об этом они не желали. Все, что было доподлинно известно – это, во-первых, что мутант не слишком подвижен: обычно он предпочитал держаться в стороне, в укромном месте, откуда управлял жертвой. Во-вторых, что в ступор вводил он людей с помощью гипноза. Первым признаком его близости считались сильные и внезапные приступы головной боли, появляющиеся при попытке оператора войти в контакт с жертвой, установить с ней телепатическую связь.

И голова у Яна как раз начинала побаливать…

«Кто-то хитрый и большой наблюдает за тобой» – почему-то вспомнилась старая детская считалочка. Выходит, незнакомец попал в ментальную ловушку существа, о котором в подземке ходили страшные легенды.

– Помоги! – вдруг послышался слабый стон. Сталкер, заметив Яна, звал на помощь. Бедолага не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, но голосовые связки его работали исправно.