У оружия нет имени. Книга 2

Тем временем роботы-уборщики отмывали коридор и комнаты от крови и потрохов убитых эдемцев. Блайз, подключившись к компьютеру, с помощью жетона состряпал убедительную имитацию деятельности прежних обитателей.

Единственной угрозой оставались патрули, знавшие каждого из эдемцев, но тут надежда была на благоразумие и помощь бывшей рабыни. Репликант рассчитывал посылать общаться с патрульными именно её: Ри подсказала, что с высокомерных эдемцев вполне станется отправить на разговоры с теми, кого они считают ниже себя, кого-то из младших слуг, а то и вовсе раба.

Свитари вообще знала неожиданно много об устройстве общества работорговцев – их быт, религию, взаимоотношения с другими людьми. В ответ на вопрос Блайза о происхождении столь обширных познаний она буднично пояснила, что куртизанка должна вникать в особенности культуры и поведения жителей разных планет, чтобы ненароком не нарушить принятые на родине клиента нормы поведения.

Объяснение удовлетворило репликанта, и больше он вопросов на эту тему не задавал.

Взглянув на хронометр, Блайз направился в комнатушку к девчонке – той пора уже было прийти в себя. И узнать о переменах, произошедших за время её отключки.

Разумеется, мелочами вроде стука в дверь или иного предупреждения о своем визите репликант не заморачивался. Попросту хлопнул по сенсору замка и предстал перед бедняжкой во всём ужасающем великолепии боевой брони.

При виде возникшего в дверном проёме монстра и без того зарёванная девчонка испуганно вскрикнула, забилась в угол и обхватила голову руками.

– Не надо бояться, мэм, – заученно, как делал сотни раз до этого на учениях, сказал Блайз. – Я не причиню вам вреда. Пожалуйста, не шевелитесь и позвольте осмотреть себя на предмет полученных повреждений.

Он отцепил от пояса аптечку и шагнул в комнату, разом заняв всё свободное пространство. Девчонка заплакала в голос и умоляюще заговорила сквозь слёзы на смеси искажённого английского и французского. Из-за невнятности речи такблок сумел перевести лишь несколько слов: «чудовище», «не надо» и «дьявол».

– Ты себя в зеркало видел? – раздался укоризненный голос из-за спины репликанта. – Не пугай ребёнка.

– И в мыслях не было, – откликнулся Блайз, пятясь.

Другим способом покинуть эту клетушку, не задев её обитательницу, было невозможно.

– Не пойму, что она бормочет, – продолжил он. – Переводу поддались только отдельные слова. Она меня что, приняла за какое-то мифическое существо?

Репликант наконец выбрался в коридор, освобождая дорогу Свитари, и снял шлем. Лучше не стало. Девчонка снова суматошно забормотала, озадачив такблок Блайза. Как связать воедино слова «зверь», «душа» и «украсть»?

– Она считает тебя злым духом, пришедшим из ада за её душой, – пояснила Ри и проскользнула в клетушку мимо репликанта. – Она с Акадии, отсталой колонии. Я с ней поговорю.

К немалому удивлению Блайза, Лорэй перешла на французский. На этот раз такблок легко переводил её слова репликанту:

– Милая, не бойся. Он пришёл не за твоей душой, а за душами хозяев. Он убивает их и делает рабов свободными.

Эта неожиданная трактовка порядком удивила репликанта. Уж что-что, а освобождение из оков рабства и сбор душ рабовладельцев в его должностных обязанностях не значились. Да и чисто технически он не представлял, как осуществить процесс извлечения души из тела. Если такое вообще возможно.

Поразмыслив, Блайз пришёл к выводу, что Свитари просто объясняет предназначение искусственных солдат в доступной представителю примитивной культуры форме.

Оставалось понять, с какой целью Лорэй так уцепилась за жизнь этой девчонки. Никакого реального толка, кроме дезинформации полицейских, репликант от неё не видел.

Девчонка тем временем подняла на Ри зарёванное лицо. Блайз уже достаточно хорошо ориентировался в человеческом возрасте и дал девчонке лет пятнадцать. Тощая, угловатая, затравленная – она совсем не походила на виденных на лайнере подростков. Золотисто-рыжие волосы, стянутые в хвост, слиплись от перепачкавшей их крови.

Лорэй присела рядом с ней и улыбнулась.

– Он тебя не обидит, – успокаивающе сказала Свитари, а затем обернулась к Блайзу.

– Твой аппарат способен перевести фразу на французский? – спросила она на всеобщем.

Репликант коротко кивнул.

– Скажи: «Я клянусь, что не причиню тебе вреда», – попросила Ри.

Блайз улыбнулся девочке с максимальным дружелюбием, и шлем в его руке произнёс требуемую фразу на французском. Губы репликанта при этом остались неподвижными.

Глаза девчонки снова расширились от ужаса, и она попыталась спрятаться за Свитари. Та успокаивающе обняла рабыню и бросила на репликанта укоризненный взгляд.

– Что? – не понял тот.

– Не заморачивайся, всадник без головы, – отмахнулась Свитари.

– Какой всадник без головы? Ты о чём? У меня голова на месте, – репликант перевёл взгляд на новую подружку Лорэй.

– Объясни, зачем тебе этот примитив? Что она нам даст, кроме расхода ресурсов и необходимости контролировать её поведение? Или я опять что-то упустил?

– Мало родиться человеком, – не особенно понятно ответила Ри, успокаивающе поглаживая девочку по голове. – Нужно суметь им остаться.

– Хорошо, – кивнул Блайз. – Это очередная идиома, мудрость или что-то ещё из человеческих отношений. А толк нам какой? Зачем лишняя обуза? Что с ней дальше делать? Информации она никакой не даст, поддержки не окажет. Балласт. Может, всё же я и её? Садж бы так и сделал.

Свитари ободряюще улыбнулась притихшей рабыне и тихонько пообещала, что скоро вернётся. Затем поднялась на ноги, вышла из тесной комнатушки, оказавшись лицом к лицу с Блайзом.

Ри хлопнула ладонью по сенсору, и дверь за её спиной закрылась.

– А может, и меня – того? – неожиданно зло предложила она. – Отрежешь голову с имплантом, сунешь в холодильник и отвезёшь на Эльдорадо? Заодно обесточишь и затопишь город, разгерметизируешь пару лайнеров… Садж бы так и сделал, правда?

Она с вызовом уставилась в глаза репликанта.

– Такой план садж рассматривал, – спокойно признался Блайз. – Но травматическая ампутация уничтожила бы ваши импланты вместе с информацией. И – да, устроить диверсии было бы эффективно. Но, чёрт подери, как это связано с этой… – он ткнул рукой в закрытую дверь.

– Нас ищут, – продолжил репликант. – Главная задача – вытащить наших из плена. Пожалуйста, прекрати злиться и объясни мне внятно: зачем нам балласт? Ты хуже саджа! Он хотя бы объясняет, если спросить. А ты только злишься, но не говоришь ничего, что хоть немного прояснит твои действия.

Свитари успокоилась так же быстро, как и вспылила. Она обняла Блайза и виновато проговорила:

– Просто я плохо понимаю, как тебе объяснить. У Эйнджи это получилось бы лучше.

Репликант ткнулся носом в волосы девушки.

– Я правда не понимаю, – сказал он. – Пытаюсь мыслить как человек. Но не получается. Меня учили быть рациональным, чтобы каждое моё действие оказывалось максимально эффективным. А тут… Я не испытываю потребности убить эту девочку. Правда. Просто мой опыт говорит, что это оптимальный выход для нас. Но по-человечески, наверное, нет.

– Оптимальный не всегда лучший, – негромко сказала Ри. – Представь, что Эйнджи сбежала, и ты можешь доставить нас обеих на Эльдорадо. Выполнить приказ. Оптимально и рационально будет бросить Чимбика, так?

– Да, – ни секунды не колеблясь, кивнул Блайз.

Мысль о выполнении задания так захватила репликанта, что он мгновенно забыл о решении дезертировать и стать хозяином своей жизни. С самого рождения выполнение поставленной задачи было его наивысшей целью, смыслом существования, верхом доблести. И сейчас единственного напоминания хватило, чтобы желание выполнить поставленную задачу возобладало над личностью Блайза.

– Приоритетной является задача доставить вас в штаб-квартиру Службы Безопасности, – он уже не говорил, а рапортовал. Даже голос изменился, утратил индивидуальность, а лицо уподобилось безжизненной маске.

Блайз вздёрнул подбородок и сцепил за спиной руки:

– Даже если гибель группы, задействованной в операции, будет стопроцентной, но вы окажетесь в пункте назначения – операция будет считаться успешной.

Он хотел продолжить, но Свитари коснулась пальцем его губ, и репликант озадаченно умолк. Прикосновение тёплых пальцев словно пробудило Блайза. Он моргнул, посмотрел в серые глаза подруги, и черты лица репликанта смягчились.

– А тебе хочется вот так? – спросила она. – Оптимально и рационально? Хочется жить, зная, что мог спасти брата, но не стал этого делать из рациональных расчётов?

Наморщив лоб, репликант погрузился в размышления.

Ответа на вопрос Свитари у него не было. Всю жизнь его мнение спрашивали лишь в при обсуждении плана выполнения очередной боевой задачи. Никто никогда не спрашивал, чего хочет сам Блайз. Мир репликанта был рационален и лишён каких-либо чувств, кроме необходимых для эффективного достижения поставленной цели. Только приказ имел значение. Всё остальное становилось или сопутствующим фактором, или помехой, которую следовало устранить. Личные переживания, желания, мечты – это всё были слова из параллельного мира, с которым мир репликантов не должен был пересекаться.

А вот вышло так, что эти два мира с треском столкнулись в точке по имени Блайз.

В привычном мире садж вообще не должен был попасть в плен. Невозможная ситуация. В боевых условиях потерявшую эффективность единицу, попавшую к врагу, уничтожал медблок брони. А вне боевых условий репликанты пребывали только в пунктах временной или постоянной дислокации.

Но мире новом и непонятном садж попал в плен. Возникла ситуация, которая, по мнению разработчиков, никак не могла произойти. Что уже нарушало стройную картину мира Блайза.

Привычный, вколачиваемый в него на протяжении каждого дня жизни образ мыслей требовал оставить саджа, освободить вторую Лорэй и доставить объекты на Эльдорадо. Либо уничтожить Эйнджелу, не допуская возможной утечки хранимых в её импланте данных.

Так бы и поступил старый добрый РС-355090.

Но не Блайз.

Блайз хотел спасти Чимбика. Хотел сделать Свитари счастливой, а для этого требовалось спасти её сестру. Хотел начать новую жизнь, в которой его желания имели значение.

– Меня раньше никогда не спрашивали, чего хочу я, – признался репликант. – Это странно – решать самому. И сложно. Приказы, инструкции – там всё просто. Я всегда знал, что правильно, а что – нет. Как самому понять, какой поступок верен, а какой – нет?

Свитари, внимательно смотревшая ему в глаза, растерянно моргнула. Задумалась. Блайз молча обнял её, с непонятным волнением ожидая ответа.

– Я пытаюсь представить, какими будут мир и моя жизнь после определенного поступка, – произнесла девушка какое-то время спустя. – И решаю, а хочу ли я жить так? В таком мире? Ты хочешь жить в мире, где мог спасти брата, но обрёк его на смерть?

– Нет, – без колебаний ответил репликант.

Предложенный способ понравился Блайзу. В нём было место и разумному анализу, и собственным желаниям.

– А в мире, где тебе не приказывают, как поступить?

На этот раз репликант помедлил с ответом. Сложно было просто так отказаться от всего того, что составляло само его существо. Смысл жизни. Блайз посмотрел на прижавшуюся к нему Свитари и представил мир, в котором ему приказано быть всегда рядом с ней. Идеальный мир. Стройный, логичный, правильный, привычный, совершенный благодаря присутствию в нём Ри. В таком мире он хотел бы жить.

Недостижимая мечта.

Следующим Блайз представил мир, где он подчиняется приказам. Свой мир. Привычный и по-своему уютный, где РС-355090 не был отягощён принятием морально-этических решений. Простой и понятный мир, в котором он был хорош. В этом мире у него больше не будет брата. Не будет Ри.

Где-то в груди поселился холод, и этот мир утратил для Блайза привычную привлекательность.

Затем он попытался представить мир без приказов.

В голове репликанта воцарилась звенящая пустота. Мысли расползались, будто лишённое фундамента здание, будто координатная сетка, лишённая осей. Блайз мог представить мир, в котором нарушает некоторые приказы ради собственных желаний. Сейчас он и жил в таком мире. Но мир вовсе без приказов репликант вообразить не мог. Лишённый стройности и цели, непонятный и мутный образ не формировался в сколь-нибудь жизнеспособную модель.

Блайз не мыслил себя без служения и выполнения приказов. Но те, кто отдают приказы, не позволят ему остаться со Свитари, не сочтут рациональным спасение брата.

В отчаянии Блайз утробно зарычал и заметался по коридору, зло сжимая кулаки от бессилия. В голове пронеслась сумасшедшая мысль, невысказанная мечта. Если бы ему отдавал приказы кто-то, кому он был дорог…

Блайз остановился, будто налетел на стену. Два мира сошлись в одной точке, и взгляд репликанта упёрся в Свитари.

– Я хочу, чтобы ты приказывала мне, – сказал он, прекратив бесцельные метания. – Это мир, в котором я хочу жить.

Потерявшая дар речи Лорэй стояла и смотрела на репликанта. Вид у неё был едва ли не более потрясённый, чем в момент памятного падения спасательной капсулы на Гефест.

– Я не тот человек, приказы которого стоит слушать, – после долгого молчания глухо ответила Свитари. – И точно не тот, кто хочет их отдавать. Если тебе так необходим командир – приказывай сам себе.

На лице Блайза отразилась целая гамма чувств: от удивления до задумчивости. Усевшись на пол у ног Ри, он уставился в стену и надолго замолчал.

– Я никогда так не делал… – признался он. – Не думаю, что у меня получится. Умение отдавать приказы в меня не закладывали – для этого есть сержанты.

– Но ведь вы одной модели, – напомнила ему Свитари, присевшая напротив репликанта. – Просто обучены по-разному. Может Чимбик – сможешь и ты. Просто нужно научиться.

– Я способный, – к Блайзу возвращалась его обычная жизнерадостность. – Это даже садж говорит. Ты только подсказывай, если буду что-то делать не так, договорились?

– Конечно, – Свитари придвинулась и наградила его долгим поцелуем. – Каким будет первый приказ, мой генерал?

Блайз недобро улыбнулся.

– Встряхнём как следует эту яму и вытащим наших.

Планета Вулкан. Исследовательский центр на территории военной базы

Впервые с момента приземления на Вулкан Эйнджелу куда-то перевозили. Дурной знак.

Её вывели из здания и усадили в маленький фургон без окон. Конвоиры хранили молчание, но Эйнджела чувствовала их нервозность, приправленную страхом и тревожным ожиданием.

Место, в которое её привезли, напоминало растревоженный муравейник. Вооружённые люди в форме носились по коридорам, что-то поминутно выясняя, уточняя, сыпля на ходу цифрами и непонятными аббревиатурами.

И над всем этим бедламом повисло гнетущее предчувствие беды.

В комнате, куда привели Эйнджелу, единственными предметами мебели были стол с терминалом и три офисных кресла, на двух из которых восседали Нэйв и незнакомый офицер. Незнакомец был старше лейтенанта и являлся гордым обладателем шикарных усов пшеничного цвета. У двери застыл боевой киборг, таращась перед собой пустыми глазами.

– Присаживайтесь, мисс Лорэй, – усатый указал на стул. – Разрешите представиться, капитан Карл Монт. Кофе, чай или что покрепче?

Грэм же просто молча улыбнулся Эйнджеле. Вид у лейтенанта был такой, что краше в гроб кладут: бледный, под глазами тёмные круги, на лбу пролегла глубокая складка, щёки запали. Что бы ни случилось за минувшие сутки, здоровья и душевного равновесия молодому контрразведчику оно не принесло. Монт выглядел бодрее и, в отличие от коллеги, явно успел принять душ.

Эйнджела перевела взгляд с одного уставшего офицера на другого и приняла решение:

– Судя по вашим лицам, лучше что-то покрепче чая.

– Это верно, – Монт достал из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью. – Рекомендую: вараги, фруктовый джин с Эдема.

Он налил стопку и протянул девушке.

– Госпожа Лорэй, у нас серьёзная проблема. И мы рассчитываем на вашу помощь, – сказал он.

– Всё, что в моих силах, – заверила Эйнджела, принимая выпивку. – Не знаю, правда, что я могу сделать недоступного вам.

– Спасти город и почти полмиллиона жизней, его населяющих, – без тени иронии сказал Монт. – Репликант, у которого ваша сестра, смог сбежать. Выяснилось, что он способен проникать в программное обеспечение, созданное в Консорциуме, и переключать на себя управление. Сначала он захватил лайнер «Туманность», на борту которого было шесть с лишним тысяч человек…

При этих словах Эйнджела залпом осушила стопку.

– К счастью, обошлось без жертв, – продолжал Монт. – Он просто лишил лайнер управления и связи, а потом отстрелил все спасательные аппараты. И у нас в связи с этим ряд вопросов, в решении которых вы можете помочь. Скажите, вам удавалось как-то удерживать репликанта от агрессии?

На лице Эйнджелы отразилась целая гамма эмоций: от ужаса до надежды.

– А моя сестра… Она в порядке?

– Мы точно не знаем. Известно лишь, что на момент отлёта с лайнера она была жива, – честно признался Монт.

При этих словах Нэйв виновато потупился, словно был в чём-то виноват.

– Что по моему вопросу? – напомнил Монт. – Вам ещё плеснуть, госпожа Лорэй? Вы что-то побледнели. Вам нехорошо?

Девушка молча протянула опустевшую рюмку. Монт понятливо налил ещё выпивки.

– Репликанты, словно роботы, добиваются выполнения приказа, – тихо проговорила Эйнджела, и взгляд её помертвел. – Все, кто стоят между ними и целью, – просто помеха. Нам удалось пару раз отговорить их от агрессии, только предоставив более эффективный способ решения задачи.

– Например? – подался вперёд капитан.

– Они хотели захватить корабль и пилота на Новом Плимуте. Мы предложили сменить личности и купить билет на лайнер. Надеялись, что нас обнаружат…

– Ваши надежды сбылись, – кисло улыбнулся Монт. – Пусть и частично. Скажите, по вашему мнению, они способны на диверсию, результатом которой станет гибель гражданского населения?

– Если это поможет им в выполнении задания – без колебаний, – тихо, но твёрдо ответила Лорэй. – Они чудовища.

Рюмка подрагивала, пока девушка подносила её к губам.

– Чёрт, – выдохнул Нэйв. И добавил непонятное: – Жаль, нельзя эту суку второй раз пристрелить…

Монт, проигнорировав реплику коллеги, задал следующий вопрос:

– Как вы считаете: может то, что люди на лайнере не пострадали, быть результатом воздействия вашей сестры на это существо?

Эйнджела задумалась, прежде чем ответить:

– Скорее всего.

– А каким образом – может, есть догадки?

– Как-то убедила, что это усложнит выполнение приказа, – пожала плечами Эйнджела. – К примеру, сказала, что в случае гибели пассажиров их будут искать вообще все, а не только военные. Или что-то вроде этого.

Монт наморщил лоб, а вот Нэйв спросил:

– Скажи… те, госпожа Лорэй, насколько репликанты привязаны друг к другу? Если у них вообще есть подобные чувства.

Ответом ему было очередное пожатие плечами.

– Я не разобралась. Сержант часто ругался на второго, недовольный его действиями. И отдавал приказы. Ни разу не слышала, чтобы они просто общались. Даже когда учились имитировать людей – говорили только с нами.

– То есть пытаться воззвать к дружбе без толку… – вздохнул Карл. – А что для них вообще важно?

– Выполнение приказа, – мрачно ответила Эйнджела и уставилась в пол. – Если бы им не приказали доставить нас живыми – мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Монт посмотрел на неё, а потом его взгляд неожиданно прояснился.

– Простите, госпожа Лорэй, – виновато сказал он, и Эйнджела насторожилась. – У меня просто нет выбора. ТЕ-пять-семь-семь, проведите госпожу Лорэй в допросную.

Один из массивных боевых киборгов отошёл от стены и положил тяжёлую руку на плечо девушки.

– Пройдёмте, госпожа, – прозвучал безжизненный голос.

Чимбик лежал, распластанный на каталке, и глядел в потолок. Прошло уже несколько часов с того момента, как его забрали из лаборатории и доставили в это здание.

Комната, в которую его привезли, представляла собой металлический куб, на одной грани которого висело большое зеркало. Точнее, окно с односторонней зеркальной поверхностью, за которым, очевидно, находились наблюдатели.

Наконец начался допрос. Безликий голос звучал из динамиков под потолком, и вопросы, которые он задавал, привели репликанта к состоянию, близкому к ликованию. Блайзу удалось бежать, оставив преследователей «ловить конский топот», как говорил один из инструкторов. Сержант понял, его брат сумел каким-то образом догадаться, что за ним пришли, и эвакуировался с лайнера вместе со второй Лорэй.

Но каким образом он смог вычислить опасность?

Чимбик хорошо знал своего брата и был уверен, что если уж он сам не смог избежать соблазнов, коими изобиловала гражданская жизнь, то Блайз тем более не стал себя сдерживать. В их учебной роте Блайз выделялся легкомыслием и неуёмным интересом к жизни дворняг. Сержанту стоило огромных трудов покрывать грешки брата, спасая того от гнева инструкторов и сотрудников группы контроля.

Иногда Чимбику казалось, что у Блайза есть дефект, но не настолько серьёзный, чтобы думать об утилизации. Достаточно просто не давать брату заходить слишком далеко в мелких нарушениях правил, и всё будет хорошо.

Так что если сам сержант расслабился настолько, что пропустил атаку, то от Блайза тем более сложно ожидать повышенной бдительности.

Тогда как? Случайность? Недоработка группы захвата? Может, Свитари определила опасность?.. Или?..

Сержант едва заметно нахмурился, не смея поверить собственному предположению. Эйнджела. Она могла найти способ предупредить сестру и Блайза.

Слишком оптимистичная и неправдоподобная теория. Скорее уж служба безопасности допустила ошибку.

Но мысль о помощи Эйнджелы была столь приятной и пленительной, что репликант невольно продолжал обдумывать её. Что, если девушка не предавала его? Что, если её действия были направлены исключительно на обман противника? Если полный страха и ненависти взгляд предназначался не ему, а наблюдателям? Он так много раз видел, как искусно лгут Лорэй, что и сам не мог отличить правду от вымысла.

Как бы то ни было, доверять ей он не может. Один раз поверив, сержант был больно за это наказан. И теперь не желал повторять болезненный, но поучительный урок.

От мыслей его отвлекло шипение открывшейся двери. Подняв голову, Чимбик увидел перепуганную Эйнджелу. За её спиной глыбой громоздился угловатый боевой киборг Союза: двухметровый сплав электроники, оружия и плоти, скрытый за композитной бронёй. Оружейный модуль твари был направлен в потолок, но это не успокаивало – обычное походное положение не помешает киборгу выстрелить в ту же секунду.

Мысли Чимбика заметались, словно вспугнутые лабораторные мыши. Что случилось? Неужели он прав, и Эйнджела его не предавала? Или это просто очередной ход её изуверской игры: заставить теперь уже репликанта верить в образ несчастной жертвы?

– Время вышло, – раздался голос из-под потолка. – Если я не получу ответов на свои вопросы – можете окончательно распрощаться с надеждой на успешное выполнение задания… сержант.

Киборг навёл модуль на затылок девушки. Сержант поймал направленный на него умоляющий взгляд. По щекам Эйнджелы беззвучно текли слёзы.

Исчезли мысли о предательстве, собственная душевная боль вдруг стала незначительной, не стоящей внимания. В ушах сержанта вновь звучали струны и нежный женский голос, поющий о героях давно забытых времён. Неважно, что его вновь использовали в своих интересах, таков удел всех репликантов. Значение имеет лишь то, что только она смогла показать ему, Чимбику, что мир – это нечто большее, чем прицельная панорама, снабжённая строчками данных. Осталось выбрать путь: остаться бездушным изделием или пусть недолго, но побыть человеком. Даже если это некому оценить.

– Задание должно быть выполнено, – услышал сержант собственный голос. – Спрашивайте.

Киборг всё с тем же безразличным видом вскинул оружейный модуль стволами вверх, а Эйнджелу мелко затрясло от пережитого ужаса.

– Ваш напарник. Где его искать?

– Не могу знать, – тут Чимбик не кривил душой. – Но могу сказать одно, у вас серьёзные неприятности.

Он взглянул на запуганную девушку. Они любят наводить ужас? Теперь пусть как следует испугаются сами.

– Минули сутки с того момента, как мы не явились на точку сбора, – продолжил сержант, наслаждаясь возможностью хоть чем-то навредить врагу. – Значит, вторая мисс Лорэй, скорее всего, ликвидирована.

Чимбик отметил, как дёрнулась от этих слов Эйнджела.

– Ликвидирована? – даже электроника не смогла полностью заглушить удивление допрашивающего.

– Скорее всего, сэр, – подтвердил сержант, мысленно прося прощения у Эйнджелы. Репликант понимал, что она сейчас переживает, но на кону стояло нечто большее, чем её страхи.