Верни моё сердце

– А что говорит сам Женька? – спросил Антон.

– Сказал, что он виноват, собрал вещи и ушел, – грустно ответила Карина, вспомнив разговор с Плетневым.

– Карина, твоя сестра всегда становилась между тобой и кем-то. Она и между нами становилась. Причем ни один раз. Забыла? Если на нее не обращают должного внимания, она действует по принципу: «не доставайся ты ни кому». Сколько нам было, когда она испортила тебе платье, только за то, что я сказал: «какая ты красивая».

– Нам было лет двенадцать. На ней было точно такое же платье, но ты сказал это мне. Ее это и задело, – улыбнулась Карина, вспоминая и платье, и слезы, и реакцию родителей.

– На ней это платье сидело, как кукла на чайнике. Правда, потом Мари похудела. Она эффектная барышня, но пустышка. У нее одни темы для разговоров: прикид, деньги, клуб. Откуда в ней столько желчи? Я сам не идеален, но от юношеской неотразимости, важности избавился давно, а она так и живет с девизом: «Чтобы такого сделать плохого?» Ревнивая, злобная и ленивая.

– Она и сейчас такая. Работа – не бей лежачего, фитнес, салон, диета. По вечерам клуб. Хочет хорошо выглядеть и выйти замуж за состоятельного, умного и симпатичного мужчину. Три в одном. Ты знаешь, три недели, проведенные с Ильей и Степаном, убедили меня в том, что в семье могут быть совсем другие отношения. Родители не делят детей, а дети, как нестранно, живут дружно. За три недели я ни разу не слышала, ни недовольства кого-то к кому-то, ни колкостей, ни высокомерия, – говорила Карина. – Между мной и Мариной тоже бывают моменты гармонии, но это только моменты, и только тогда, когда она этого хочет сама. Расскажи, как твои дела? Есть девушка?

– И есть, и нет. Девушки у меня пока ходят в друзьях. Ничего серьезного. Тем, которые мне нравятся – я неинтересен, а те, которые неровно дышат ко мне – я воспринимаю, как друзей. Уеду в Питер, возможно, там найду такую, как ты, – говорил Антон, чуть улыбнувшись. – Карина, ты бы поговорила с Женькой. Я не из мужской солидарности прошу тебя. Во-первых, ты его любишь и скучаешь. Во-вторых, вспомни, как все было, пока в ваши с ним отношения не влезла Марина. В-третьих, зная свою сестру, ты ведь уверена, что спектакль был рассчитан на твою реакцию. Возрази мне, если я не прав.

– Я поговорю с ним, Антон. Приеду и поговорю, если ему нужен этот разговор. Обещаю. Ты решил пойти по стопам отца?

– Рискну. Пройду интернатуру при госпитале в Питере, попробую себя в академии. Может из меня и выйдет толк. Ты завтра с отцом идешь на экскурсию?

– Мне бы этого очень хотелось. Я так привыкла к папиной больнице, что даже не представляю, как может быть в другой.

Через три дня Карина вернулась домой. Первое, что она сделала, позвонила Евгению, но его телефон не отвечал. Ильина набрала номер Дмитрия Фомина, друга и однокурсника ее и Женьки.

– Мить, ты не знаешь, где Плетнев? – спросила она без приветствия.

– И тебе, Ильина, здравствуйте! У меня к тебе дело и я минут через тридцать подъеду, – ответил Дмитрий.

Фомин приехал через полчаса.

– Анатолий Викторович говорил, что ты уехала отдыхать. Как отдохнула? – спросил он с порога.

– Мить, давай без иронии. Я понимаю, что Женька твой друг, но я тоже тебе не чужая тетя. Нам с тобой еще работать вместе. Он сам ушел извинившись. Я, во всей этой истории, своей вины не вижу. В клуб не пошла? Так и он мог не ходить. Отправился домой, но заблудился и оказался не только в квартире моей сестры, но и в ее постели. Мы не ссорились. Я отменила свадьбу. До отъезда была неделю дома, – говорила обижено Карина. – А ездила я к дяде в Подмосковье и к папиным друзьям в Москву.

– Я тебя не упрекаю. Мне вас, дураков, жалко. Держи, он письмо для тебя оставил, – сказал Дмитрий, протягивая ей конверт.

«Карина, сказать обо всем, после того, что я устроил, у меня не хватит духу. Не потому, что я трус, а потому, что моим словам противоречат поступки. Я тебя очень люблю. Жить в одном городе и не видеть тебя – это пытка. Я принял решение уехать. Это лучший вариант в сложившейся для меня ситуации. Помнишь, я тебе рассказывал о предложении? Я отказался, а теперь согласился. Возможно, я поторопился, и надо было дождаться тебя. Теперь я уже струсил, но у меня остается надежда на твое прощение. Прости. Сумеешь простить и забыть все – позвони, а нет – забудь и будь счастлива. Женька» – прочитала Карина и, складывая лист, спросила:

– И где он сейчас?

– В столице. Он уехал через неделю после вручения диплома. Очень ждал, что ты появишься на банкете. Ты не простила его? Почему твой отец не сказал где ты? Вы могли бы встретиться там. Позвонишь ему? – засыпал ее вопросами Дмитрий.

– Нет! Пусть устраивается. Звонить, Митя, значит сорвать его с места. Здесь его для него нет, и там потеряет и место, и доверие. Наше детство кончилось. Надо рассуждать здраво. Прощают, Митя, виноватых, а он пленник моей сестры. Его пожалеть надо. На этот раз, его порядочность обошлась ему боком. Я позвоню ему, но позже, чтобы не было соблазна все бросить. Понимаешь? Кофе будешь? – говорила Карина, жалея о том, что как минимум год не увидит Плетнева.

За кофе Дмитрий рассказал о банкете, о последних новостях из жизни сокурсников. Поговорили и о предстоящей интернатуре, которую будут проходить вместе с первого августа.

Двенадцатое августа выпало на среду. Звонок домофона она услышала в семь утра. Курьер принес букет и торт. Букет был из двадцати трех белых роз. Не найдя карточки, Карина догадалась от кого подарок. Только Женька знал, какой цвет роз ей больше всего нравится. Звонить в Москву было рано. Через полчаса приехал отец и мама. Мама осталась поздравлять младшую дочь, а отец поднялся поздравить старшую.

– Пап, приезжайте после работы. Я приготовлю то, что вы любите. Мои гости будут к пяти, вы с ними знакомы. Женька букет прислал, – говорила она отцу, принимая от него букет и конверт. – Мама у Марины и ко мне не поднимется? Подвезешь меня на работу?

Ужин прошел в теплой компании. Три подруги и два друга дочери не смущали родителей, а те их. Они были знакомы лет пять.

– Карина, может, ты уже помиришься с Мариной? – спросила мама, прощаясь вечером.

– Мам, я с ней не ссорилась. Она никогда не нуждалась в моем обществе. Если придет – я ее не выставлю, но сама к ней не пойду. Извини, – ответила Карина. – У нее был прекрасный повод и ни один, только ей это не нужно.

Марина не пришла ни в этот день, ни в следующий. Выдержка продлилась полгода. Она поздравила сестру с Новым 2010 годом, извинившись между делом.

– Ты, Карина, ненормальная. Что ты зациклилась на своем Плетневе? На нем свет клином сошелся? Ну, хорош он для секса и что? С твоим характером и внешностью такого мужика с деньгами можно отхватить и поехать с ним отдыхать на Мальдивы, а ты поперлась в Подмосковье к двум недоразвитым геям. Легче тебе стало после такого общения? – говорила Марина, и ее пламенная речь, и тон, не имели ничего общего с намеком на примирение сторон.

– Степан и Илья не геи. Они, в отличие от нас с тобой, живут дружно, и девушка есть у каждого. Что касается недоразвитости, ты здесь совершенно неправа. Парни не просто грамотные, они умные. И давай мы с тобой договоримся: если мне нужен будет совет – я у тебя его попрошу, а воспитывать меня уже поздно. Я такая, какая есть. Пусть ненормальная, в твоем понятии, но порядочная в своем.

– Какая ты порядочная, я знаю. Если ты могла это делать с Плетневым, почему не можешь делать то же самое с тем же Фоминым?

– Женьку я любила, а с Митей мы просто друзья, – ответила Карина. – Мне не нравиться наш с тобой разговор. Смени тему.

– Любила нищего, а дружишь с богатым. Что-то в это слабо верится, – язвительно сказала Марина. – Вот и осталась с другом, но без любимого. Мне слезу пустить?

– Ты сама приложила к этому руку. Забыла?

– Ну, извини. Не подумала. Вернее, подумала и хотела тебе глаза открыть, что все мужики одинаковые. В том, что случилось, есть и его вина. Каюсь, перестаралась, но иначе бы ты мне не поверила. Простишь?

– Прощу. Почему ты не пришла сразу? – спросила Карина, пристально глядя на сестру. Она знала, что если Марина отведет взгляд, значит соврет.

– Ты не поверишь. Я поняла, что никогда не смогу вот так, как ты обрубить все концы, что у меня совсем нет гордости. Я тебе позавидовала. Теперь это прошло, – сказала Марина, не отводя взгляда.

– Попробуем жить в мире и согласии? – улыбнулась Карина.

– Не знаю, насколько меня хватит, но я за перемирие в честь Нового года, – ответила Марина. – Дед Мороз тебе передал пакет с подарками. Где думаешь отмечать праздник?

Глава 3

Время до июня пролетело быстро. Работа и учеба занимали много времени. Весь этот период Карина проводила рядом с Фоминым Дмитрием. Они работали в одной больнице, правда в разных отделениях, и отдыхали вместе, ходя в кино, кафе или просто гуляя, но все это время ей не хватало Плетнева. Она думала о нем с тех пор, как прочла его письмо, особенно по вечерам, когда оставалась одна. Получив сертификат о прохождении интернатуры, остались работать в той же больнице. Карина работала хирургом, а Митя анестезиологом. В воскресенье рано утром, Карину разбудил звонок. В трубке она услышала голос Плетнева.

– Доброе утро, Карина. Я в аэропорту. Мне можно приехать к тебе или ехать домой? – спросил он.

– Приезжай, – ответила Карина и прервала связь. Сердце стучало так, как будто хотело выскочить из груди. Она не видела Женьку целый год. Он первый начал общение с ней с телефонных звонков. Он звонил ей раз в неделю в выходной. Делился своими новостями, поздравлял с праздниками. Она рассказывала о своих успехах, хотя была уверена, что он знает об этом от Мити. Она волновалась, не зная как себя с ним вести. Броситься ему на шею, забыв обо всем или держать дистанцию. Через сорок минут звонок домофона поставил точку в рассуждениях. Женька стоял на пороге ее квартиры с букетом и небольшой дорожной сумкой.

– Привет! – сказал он, протягивая ей цветы. – Это тебе в честь получения сертификата. Поздравляю! Я пройду?

– Проходи. Спасибо за цветы. Я поставлю их в воду, а ты мой руки и выпьем по такому случаю кофе, – говорила, слегка волнуясь, она.

– Карина, я очень скучал, – сказал Плетнев, вернувшись из ванны. – Ты поедешь со мной в Москву? – спросил он, поворачивая ее к себе лицом и глядя в ее глаза. – Меня оставляют в больнице.

– Ты считаешь это возможным? – не отводя от него взгляда, спросила Карина.

– Нет ничего невозможного, если очень этого захотеть, – ответил Плетнев и поцеловал ее в губы.

Карина не сопротивлялась и ответила на поцелуй. В ожидании Евгения, она так и не приняла решения, как ей с ним общаться. Она допускала, что за год у него могли быть если и не роман, то связь, но этот факт ее не волновал. Сейчас он был рядом такой родной и близкий, любимый и желанный…

– Ты надолго приехал? – спросила Карина, положа свою голову ему на грудь.

– На две недели. Ты не ответила на мой вопрос, – сказал он, гладя ее по плечу.

– Отложим разговор до вечера. Я подумаю, все взвешу и приму решение. Не хочу своим отъездом причинять неприятности кому-либо, а особенно папе. Ты сообщил о своем приезде Надежде Ивановне?

– Для них я прилетаю через два часа, – ответил он, крепко обнимая Карину.

– Тогда поднимайся и завтракать, – предложила Карина.

– Не спеши. Телефон я отключил, а завтрак я с легкостью променяю на твои объятия, – говорил Евгений. – Я могу, и обед пропустить за поцелуй.

– Зачем мне в постели нужно бездыханное тело мужчины, умершего от голода и физических нагрузок? – смеялась Карина. Евгению казалось, что она становится такой, какой была год назад, какой он ее знал до случая с Мариной.

– Кто из нас быстрее обессилит, мы можем проверить прямо сейчас, – смеялся Плетнев.

– Не надо! Я сдаюсь! Ты у нас самый сильный и выносливый, – говорила Карина, которая и не думала сопротивляться его натиску…

– Карина, у тебя времени на раздумья до вечера. Поговори с Анатолием Викторовичем. Договорились? – просил Евгений за кофе. – Я целый год ждал нашей встречи.

– Жень, не дави на меня. Ты сам сказал, что будешь здесь две недели. Нельзя такие вещи делать не подумав. Мы обсудим с тобой все за ужином, – убеждала его Карина.

Проводив Евгения домой, где его приезда ждали мама и сестра, Карина думала о том, что приготовить на ужин. Он должен быть праздничным, ведь они так и не отметили окончание вуза. А теперь повод не менее значимый – выдан документ о прохождении специализации. Встреча с Женькой всколыхнули прежние чувства. Они никуда не исчезли, просто она загнала их глубоко внутрь, не ожидая встречи. Внутри у нее все «пело». Придирчиво осмотрев холодильник, она собралась в супермаркет. Звонок телефона прервал ее занятие. Номер был ей незнаком.

– Я вас слушаю, – весело сказала она.

– Здравствуй. Ты меня не знаешь, но мой звонок для тебя важный, поэтому не бросай трубку и дослушай до конца, – сказала собеседница и замолчала на несколько секунд.

– Говорите. Я Вас внимательно слушаю, – сказала Карина, не ожидая услышать ничего хорошего и начиная волноваться.

– Меня зовут Ольга. Евгений Плетнев уже прилетел в город? – спросила звонившая дама.

– Я не знаю, – соврала Карина. – Мы с ним перезваниваемся не так часто, и он не посвящал меня в свои планы.

– Он улетел вчера и, думаю, вы скоро встретитесь. У меня нет к тебе ни ревности или претензий. Просто я хочу, чтобы ты меня правильно поняла. Его оставили в нашей больнице, исключительно, по моей просьбе. Но если он привезет тебя с собой, у меня не будет возможности с ним общаться, а значит, мне нет никакого смысла его поддерживать, – говорила незнакомка. – Кому нужен доктор без опыта даже с природным даром и золотыми руками? А ты, куда пойдешь без опыта? Мне помог отец, который был рядом. А кто поможет вам? Мне кажется, будет разумным оставить все на своих местах. Ты наберешься опыта, и он получит первоклассные навыки.

– У Вас с ним роман? – спросила Карина.

– Нет. Плетнев мне нравится. У нас с ним много общего. Мне очень бы хотелось стать ему ближе, поэтому я и звоню тебе. Он молодой, здоровый, умный молодой человек. Я даже допускаю то, что я не в его вкусе, но это поправимо. Он оценит мои старания со временем, если ты не приедешь. Подумай. Твой приезд может ему навредить.

– Вы предлагаете мне отказаться от поездки с ним в Москву и берете над ним своего рода шефство? Я правильно Вас поняла?

– Правильно! Мне хочется ему помочь, но моя помощь совсем не бескорыстна. Будет он со мной спать или нет, продлится ли мой интерес к нему долго, я не знаю, но если ты останешься на месте, я помогу ему в любом случае. Я не буду списывать свои промахи на тебя. Ты меня понимаешь? Не получится из меня коварной соблазнительницы, получится из молодого интерна толк, либо эти желания и возможности совпадут. Извини за звонок, но я должна была тебе рассказать об этом. Если ты его любишь, сделай это ради него и не говори о звонке. Парень он горячий, может наломать дров и все испортить.

Карина услышала сигнал отбоя и без сил опустилась на диван. «Как же она права в одном: пока ты не наберешься хоть какого-то опыта, ты никто, и звать тебя никак. Три года ты будешь ходить в ассистентах, даже, если будешь работать лучше наставника. Это хорошо, что за моей спиной папа. А кому и зачем была бы я нужна бесплатно? Женька должен воспользоваться ситуацией. Ему ждать помощи не от кого, – думала она. – Начнем с того, что номер моего телефона ей известен, но она утверждает, что романа между ними нет. Уже хорошо. Мне очень хочется остаться рядом с ним, но это неразумно. Это я могу своим отъездом наломать дров. Я подведу папу, потеряю место и могу не найти нового. Работу в Москве найти не проблема, проблема будет в самой работе. Мои знания могут не пригодиться, я начну «давить» на Женьку и могу потерять его и там, будучи рядом. Надо все хорошо обдумать, чтобы не кусать потом локти». Она приготовила ужин, накрыла к приходу Евгения стол.

– Рассказывай: как тебе работа в столице? Где жил? Чем занимался? – спрашивала Карина.

– Жил в общежитии медицинского колледжа. Наставник у меня настоящий профессионал. В свободное время от основной работы подрабатывал. Москва город с большими возможностями, но очень дорогой. Друзей новых не завел.

– А подруг? – улыбнулась Карина.

– В отделении есть шустрые сестрички, но я не заводил отношений на работе. У нашего заведующего отделением есть дочь. Ей лет тридцать. Упакованная мадам местного разлива и работает в кардиологии. Она обещала помочь, когда я приеду с тобой. Правда, не сказала, в чем будет заключаться ее помощь.

– Почему она решила тебе помочь? – удивилась Карина, вспоминая утренний звонок.

– Не знаю. Знаю другое – там ничего не делается просто так, – говорил Плетнев. – Только, что с меня взять?

– Зачем принимать такую помощь? Знаешь, я подумала: может нам оставить все, как есть? Не перебивай, дослушай. Тебе одному будет проще. У тебя нет проблем с работой, и остается только проблема с жильем. Ее можно решить, созвонившись с Антоном. Вы знакомы, а это уже полдела. Хочешь, я ему позвоню? Теперь вариант нашего совместного отъезда. Ты при деле, но жилье у нас съемное и я в поисках работы. На зарплату даже ординатора не разгуляешься. Можно попросить помощи у друзей папы, у Симоновых, но это уже будет перебор. Один еще, куда не шло, но вдвоем…Жень, я понимаю, в Москву едут в поисках лучшей жизни и находят, и жилье, и работу. Только это не наш случай. Мне нужна конкретная работа, и ее можно получить, но с опытом. Куда я пойду работать? У меня есть сертификат медсестры, хирурга, но нужны ли эти кадры и где. Неустроенный быт и безденежье могут все испортить, – убеждала Карина Евгения.

– Я не хочу тебя потерять в очередной раз. Думаешь, я не понимаю, что предлагаю тебе даже не рай в шалаше, – говорил он, испытывая неловкость.

– Ты меня не потеряешь, если сам не потеряешься. Подумай: у меня за спиной отец, квартира и нет только опыта, и тебе там будет проще. Будешь заниматься только работой, без бытовых проблем. Через год мы вернемся к этому вопросу. Но у меня будет одно условие – никаких тайн. Я говорю не только о тебе, но и о себе. Мы никогда не говорили с тобой на тему верности. Дружили три года, потом жили вместе. Ты был моим первым и единственным мужчиной, может, поэтому я так болезненно восприняла разрыв, который сама и устроила. Я поступила опрометчиво, но ты это принял и уехал.

– Тогда я считал, что поступаю правильно. Зная твой характер, я не надеялся на скорое прощение. Но сейчас другая ситуация. Нам не стоит расставаться.

– Если ты боишься искушения, то мне лучше пережить его здесь, – улыбнулась Карина. – Я понимаю, ты будешь жить не в монастыре. Я прощу тебе природные инстинкты, если это не будет началом романа. Мы больше не возвращаемся к вопросу отъезда?

– Не уверен. Возможно, я поторопился с приглашением, и для начала, нужно было «прощупать почву», рассмотреть вакансии на сегодняшний день, возможные предложения, но мне так хотелось вернуться с тобой.

– Тебе стоит согласиться со мной, хотя бы на полгода, год. Ты поговори с Антоном, с Аркадием Николаевичем, осмотрись, найди время и ознакомься с предложениями. Да, я буду скучать здесь, но у меня не будет к тебе «классовой ненависти» там.

Карина проводила Плетнева в Москву четвертого июля. Она не рассказала ему о звонке незнакомки по имени Ольга. «Возможно, я потеряю его, но не буду виновата в том, что лишила его шанса «выйти в люди», – думала она. – Ему нельзя упустить возможность, с помощью Ольги или без нее, получить хорошую практику». В аэропорту Домодедова Плетнева встречал Антон Симонов. Молодые люди были немного знакомы, а один возраст и одна профессия сделали свое дело. Они очень быстро нашли общий язык. Одним словом, после недолгих споров, Евгений получил место в квартире Симоновых рядом с Антоном. Полгода они прожили в мире и согласии, пока Евгений не сообщил о том, что Новый год встретит за пределами России.

– Что ты скажешь Карине? – спросил Антон.

– Карина бы одобрила поездку. Позвоню ей и все объясню. У меня и мыслей нет обманывать ее, тем более что у нас с ней был уговор не делать тайн из своей жизни. Я в свои двадцать пять еще не был за границей.

– Ты скажешь ей о своей покровительнице? Скажешь, каким местом заработал поездку? Если это так, то тебе следует найти себе другое жилье. Я мог предположить связь с женщиной, но не думал, что она окажется такой, – ни то с обидой, ни то раздражением сказал Антон.

– Зачем тебе думать? У тебя есть, кому ломать за тебя голову. Куда и к кому обратиться за помощью. А с меня, извини, нечего взять. Нет ни полезных знакомств, ни больших денег. Я хочу работать там, где мне нравится, хочу жить нехуже тебя, хочу путешествовать. Это плохо? – оправдывался Плетнев. – Да, я мог остаться дома, работать в районной больнице и никогда не узнать, что такое достойная медицина и жизнь. Я мог привезти Карину сюда, но она отказалась, приведя разумные аргументы. За что меня можно осудить? Карину я люблю и не собираюсь ее обманывать. А прощать меня или нет, решать ей.

– Хочешь сказать, что она в курсе твоих амурных дел?

– Карина поставила мне условие, и я его выполняю. Это ни амурная история, это товарно-денежные отношения. Я себя не оправдываю, только по-другому не получается. Мне стоит пару лет жить по чужим правилам и законам. Мне самому это не нравится, хотя и доставляет удовольствие, – говорил Евгений, вспоминая Ольгу Шацкую.

«С Ольгой я познакомился в августе 2009 года, а уже через месяц, ощутил знаки внимания с ее стороны. Ольге было тридцать лет, она работала в кардиологическом отделении и была дочерью заведующего отделением сердечнососудистой хирургии. Средний рост, хорошая фигура, короткая стрижка русых волос, легкий макияж и приятная внешность не мешали ей казаться холодной и неприступной. С трудом я выдержал ее «годовой натиск», но он повторился через год, и стал напористее. В сентябре 2010года она пригласила меня в кабинет отца, когда тот отсутствовал.

– Женя, ты неглупый молодой мужчина и должен понимать, что я не девочка бегать за тобой. Не понимаешь намеков, скажу прямо: ты здесь потому, что мне это нужно. Нужно мне не так и много – нежности, ласки и секса. Будь благоразумен. Тебе нужна хорошая практика, и она пока у тебя есть. Ты подумай, чем ты рискуешь? Я не прошу тебя на мне жениться или забыть свою девушку. Она далеко, а я здесь. Подумай.

– Жень, тебе лучше уступить ей, – сказал мне Штерн. – Как специалист, ты меня устраиваешь, только не все зависит от меня. Должность могут сократить, найти другого специалиста с высшей категорией. Воевать с заведующим отделением, который почти начмед, мне не по силам.

– Почему я? Мужиков других нет? – спросил я ни просто ради интереса, а ради информации.

– Для Ольги работа и наука на первом месте. Нет времени на поиски партнера. Ты молодой самец, а ее природа требует свое. Зачем ей искать кого-то еще. Ольга Леонидовна порядочная и не глупая женщина. Конечно, проще бы найти партнера среди своего круга, но это ей решать. Знаю, что она не заводит отношений с женатыми мужчинами, а среди нас один ты холостой.

Мои дежурства с Ольгой Шацкой выпадали не чаще чем раз-два в месяц. В одно из таких дежурств, после полуночи Ольга пригласила меня в кабинет на кофе, а потом просто сняла с себя халат, оставшись в одном белье.

– Ты можешь ничего не говорить, тихо сказала она, положа свою руку ниже моего пояса. – Твою реакцию трудно скрыть. Выпусти своего зверя на волю и все произойдет само собой…

Я смутно помнил, сколько продолжалась эта круговерть со сплетением тел. Я потерялся в пространстве и делал все, о чем просили, с большим удовольствием. Мне преподали такой урок секса, о котором я мог только слышать.

– Это влажные салфетки и чистое полотенце, – говорила Ольга. – Кофе налить?

– Спасибо, – сказал я, приводя себя в порядок. – Кофе я не буду. Что теперь?

– Женя, не делай вид униженного и оскорбленного. Разве ты не получил удовольствие? Мы можем продолжить начатое в любое время, если ты захочешь, но только у меня дома. Долгих планов я на тебя не строю, но Новый год мы могли бы провести с тобой в Швейцарии. Я не собираюсь тебя содержать, но я могу сделать для тебя что-то полезное, приятное. Ты мне даешь то, что я хочу, а я тебе то, что могу. Это мой адрес и телефон.

Я позвонил ей через несколько дней. Мне хотелось убедиться на столько ли секс с ней хорош и мне не показалось это от страха и стыда, которые я испытывал, боясь быть пойманным. Я искал причину оправдать себя и нашел. Секс с Ольгой был не просто хорош, он выжимал из меня все соки, как из лимона. Теперь она сама звонила мне. Единственное, что мне не давало покоя – мысль о Карине. Я думал о ней всегда. Даже в чужой постели я видел ее глаза. Набрался смелости и позвонил.