В постели с тренером

– Алсу, ты вообще в порядке? – удивленно спросила Гуля, глядя на количество еды в моей тарелке. – У нас дети больше съедают, чем ты. Каратисты должны хорошо питаться, чтобы быть сильными, – она усмехнулась.

– Что? – я хмуро глянула на нее, нехотя ковыряясь в тарелке. – Ах, да. Все в порядке… просто не голодна… за компанию кушаю.

– Какая-то ты вялая, – снова подметила Гуля.

– Да, – я махнула рукой. – Устала просто.

– Понимаю, – Гуля кивнула.

“Определенно, она что-то чувствует, – думала я. – Кажется, у нее тоже пропал аппетит…”.

И это ничуть не удивило меня: с детства, сколько себя помню, мы чувствовали переживания друг друга, как и положено близнецам. Например, когда Гуля плакала, мое сердце разрывалось от боли. Всякий раз, когда у нее болела душа, у меня без видимой на то причины все сжималось в груди, сохло во рту, кружилась голова и тоже тянуло плакать. Я могла даже не знать, что сестра плачет, но душу неумолимо заполняла тоска. И Гуля тоже всегда знала, что моя душа томится.

Поэтому я не представляла, насколько долго смогу скрывать от нее свое предательство. Этот вопрос с каждой секундой становился острым, животрепещущим, словно ничего более важного в жизни нет. Собственно, так оно и было: на тот момент эта проблема стала основой существования.

Я понимала, что в конце концов, Гуля "прижмет меня к стене" и потребует объяснений: мы могли скрыть друг от друга какие-то конкретные факты. Но тревогу, волнение, страх, влюбленность и прочие чувства переживали вместе.

Да, определенно мы вместе переживали мое предательство, несмотря на то, что Гуля ничего не знает об этом. Зато Рената и Эля совсем не грустили. Они активно стучали ложками и как-то бодро поглядывали, то на меня, то на Гулю.

– Мам, а почему ты тоже не готовишь такой плов? – вдруг спросила Эля, увлеченно пережевывая мое кулинарное произведение.

– Я так не умею, – Гуля смущенно улыбнулась и потрепала дочь по голове. – Такой плов могут делать только два человека на планете: тетя Алсу и наш дядя Айрат.

– Ну да, – я кивнула. – У дяди Айрата гениальный плов. Вообщем-то он меня и научил.

– Так! Тарелки мне, я помою! – резко сказала Гуля.

– Оставь, – мне подсознательно хотелось найти себе занятие, чтобы отвлечься от грешных мыслей.

Я безудержно желала Макара, и это желание активно опустошало мозг. Девчонки быстро сложили тарелки в одну стопку, после чего весело толкая друг друга, убежали в зал. Я взяла грязные тарелки. Но Гуля возразила.

– Нет уж! – она буквально отобрала у меня стопку посуды. – Всех накормила, теперь отдыхай. У тебя выходной сегодня вообще-то.

Я пошла в зал и включила телевизор, но мои мысли по-прежнему находились в районе кровати. Казалось, что мозг спустился в трусы и поселился где-то во влагалище: мне катастрофически хотелось проникновения. Грубого, властного мужского проникновения.

Да, Макар всерьез раздразнил меня. За полтора года я совсем забыла, что такое секс… Хотя и в целом, была не близко знакома с ним, ведь до этого трахалась только с мужем и не чаще четырех раз в месяц. Получается, что Макар за десять минут смог сделать то, что муж не сделал за десять лет.

Мне надо выпить

Ближе к вечеру мне все же удалось справиться с собой и временно отогнать грязные мысли. Я пообещала себе, что никогда не позволю Макару подойти ближе, чем на метр, только на тренировке.

“В конце концов, мы с ним столько лет в работе, – вертелось в моей голове. – Я же его десятилетним пиздюком помню… никогда не испытывала сексуального влечения и сейчас справлюсь…”.

Вскоре Гуле кто-то позвонил. После звонка она озабоченно ходила по квартире, что-то бубнила себе под нос, но вскоре не выдержала.

– Алсу! – ее голос дрогнул. – Я сейчас уеду…

– Куда? Надолго? – я бросила в нее резкий взгляд.

– В Москву, – она вздохнула. – По работе… на два дня.

– Как ты сейчас уедешь? – я нахмурилась. – Время то! Успеешь?

– Успею на ночной поезд, – Гуля махнула рукой. – С утра мне надо быть в Москве.

На этой новости я испытала невероятное облегчение: целых три дня мне не придется смотреть ей в глаза, испытывать всепоглощающее чувство вины.

Вскоре Гуля уехала, и мы с племяшками стали укладываться спать.

– Девочки, зубки почистили? Тогда бегом в кроватку! – скомандовала я.

После ванной мои мартышки весело запрыгнули под одеяло. Я сидела на краю их дивана и рассказывала разные истории, пока они не уснули. Собственно, так было почти каждый вечер: истории от тети Алсу перед сном – святое. Девочки с трудом засыпали без этого.

Я тоже была готова ко сну, но решила, что мне надо выпить, чтобы успокоиться. Честно говоря, такое желание у меня просыпалось не часто, только во время стресса. А стресс в моей жизни встречался достаточно редко.

Я прошла в кухню, достав из холодильника открытую бутылку коньяка, поставила ее на стол, после чего стала искать рюмку. Где-то в душе томились сомнения, внутренний спортсмен говорил: ты не должна этого делать, но сердце умоляло выпить. Да мне было необходимо выпить и покурить. Я не курила в повседневной жизни, только в определенные моменты. Именно для этих целей у меня в сумочке лежала пачка сигарет, которая за последние полтора года ни разу открывалась.

Когда я пошла в прихожую за сумкой, в дверь позвонили. На пороге стоял Макар с букетом цветов.

– Привет, – мой голос прозвучал растерянно. – Но Гуля уехала.

– Я к тебе, – спокойно ответил гость.

– Что-то случилось? – я отошла в сторону, пропуская его.

– Нет, – он покачал головой. – Просто хотел увидеть тебя… – на этих словах мне был вручен букет.

– Спасибо, но не нужно было… – я все так же растерянно смотрела на парня.

Освободив руки от букета, он рывком скинул пуховик и разулся. Мои глаза непроизвольно заполнились вожделением, разглядывая крепкое спортивное тело, плотно обтянутое черной футболкой. И почему раньше, за много лет я ничего подобного к нему не испытывала? Видимо, муж здорово закомплексовал меня за 10 лет брака: я не рассматривала свою кандидатуру, как достойную для того, чтобы быть желанной женщиной. И уж тем более не рассматривала себя для таких классных парней, как Макар…

Все-таки, он красивый мальчик. Стройный, подкачанный, глазки озорные, губки чувственные, волосы назад зачесаны, как у модели. К нему реально тянет… от него пахнет сексом… он излучает секс… он сам – есть секс. В каждом его движении желание и страсть… голос ровный, уверенный, его слушают люди. Настоящий мачо с сильными, но нежными руками. Поэтому цветы от него показались настоящим подарком судьбы, мое лицо чувственно утонуло в аромате букета.

Мы прошли в кухню. Поставив красоту в вазу, я подошла к окну, открыла его и нервно закурила.

– Коньяк будешь? – мой взгляд прожигал темноту улицу.

– Наливай, – Макар присел за стол, его голос вдруг наполнился сарказмом. – С ума сойти, а я и не знал, что наш мастер курит.

– Попробуй кому-нибудь рассказать, убью! – я усмехнулась.

Мы долго сидели за бутылкой коньяка и разговаривали о чем угодно, кроме нашей случайной близости. По радио играла какая-то приятная рок-баллада. Музыка была очень нежной и романтичной. На этой волне всегда играет такая. От нее хочется таять, целоваться и до утра заниматься любовью.

Девочка потекла

Когда на часах было около двух ночи, я снова курила в окно, прожигая темноту улицы взглядом. Макар подошел ко мне сзади. Я равнодушно смотрела на его отражение в стекле, но равнодушие было тупой игрой: на самом же деле в эту секунду по моей спине, жопе и ногам бегали мурашки, к горлу стремительно подкатил ком, волосы на голове зашевелились.

Я прерывисто выдыхала сигаретный дым, и периодически, делала глубокие вдохи, в надежде хоть немного успокоится и скрыть свои тайные желания. Макар положил руки мне на живот, и притянув к себе, стал жарко целовать шею.

– Не надо, – прошептала я. – Пожалуйста…

“Видимо, это его неизменный мужской почерк… – пронеслось у меня в голове. – Может это и цепляет женщину: напор, натиск, пока сексуальная оборона не рухнет…”.

Жаркие губы ласкали шею, а руки скользили по бедрам, задирая короткий халат. Я старалась держать свое дыхание ровным, но мне с трудом удавалось это делать. Постепенно руки поднялись выше, к груди. Мои соски окаменели еще до того, как искуситель стал массировать сиськи. Даже через тонкую ткань можно было ощутить весь жар мужских ладоней.

– Давай еще выпьем, – неожиданно для самой себя вдруг предложила я и затушила сигарету.

Это единственное, что пришло мне в голову, чтобы хоть как-то отсрочить неизбежное. Да! Секс был неизбежен: я прекрасно понимала, что Макар не отстанет, а у меня не хватит сил на сопротивление. Но так было не всегда… на самом деле мой сексуальный опыт достаточно скудный: до Макара в моей жизни был всего один мужчина – бывший муж Фанис и наши “ночные приключения” чем-то напоминали неуклюжий перепих двух подростков, у которых за стенкой спят родители.

Секс никогда не входил в круг интересов Фаниса. Все десять лет наш интим был бессмысленным и неинтересным. У нас тупо минета ни разу не было. Я и в руке то член держала всего три раза, за все десять лет, и то по своей инициативе. Но, когда Фанис назвал меня озабоченной и пошлой, пропало все желание проявлять инициативу.

“Это неприемлемо и грязно, – говорил он. – Девушка не должна себя так вести…”.

А мне хотелось полноценной страсти. С ласками, играми… увы. Даже до свадьбы Фанис трахал меня чисто из-за потребности, пару раз в неделю. До этого я не получала почти никакого внимания, за исключением редких смсок. Да, наш секс был крайне тупым. Мы молча раздевались, Фанис ложился на меня, его подбородок обреченно упирался в плечо. Секунд десять он мучился, пытаясь засунуть… когда член все же попадал во влагалище, начинались пару минут невнятных конвульсий и судорог, странных рычаний, после чего следовал глубокий сон.

Обычно, женщины сталкиваются с такой бедой после долгих лет супружеской жизни. Я же была приучена к такому изначально, с самого первого сексуального опыта. Может, именно поэтому наши сексуальные темпераменты с Гулей оказались такими разными: она неоднократно рассказывала, что ее бывший муж неугомонный в сексе. Думаю, поэтому она и стала такой задорной и раскрепощенной.

“Мда, по сравнению со мной моя сестра настоящая искорка!”, – частенько вертелось у меня в голове.

Проживая женским коллективом, после душа мы всегда могли выходить голыми, никого не стесняясь: что нам, четырем девчонкам скрывать друг от друга? И я постоянно видела, как Гуля ухаживает за своим телом. Мой душ был значительно проще: пот смыла, ноги, подмышки побрила и все, больше ничего не надо.

У Гули всегда было ухоженное тело, матовая кожа, обработанная специальным молочком, промежность гладенькая, как попка младенца, горящие глазки, платья, юбочки, кофточки разные. Настоящая принцесса. В наушниках легкая, модная попса, в компе романтичные комедии и сериалы, по всей комнате мягкие игрушки, яркие открытки. Не девочка, а нежный цветочек, за которым хочется ухаживать.

Мой образ противоположен: волосы в пучок, строгий взгляд преподавателя днем, одинокий и тоскливый вечером. На лице никакой косметики… я и тушь то в руках держала несколько раз в жизни, когда Гуля просила подать ее. Кожа гладкая, но бледная как поганка. Тело не ухожено: только стандартная гигиена. Ноги колючие, писька как джунгли. Одежда, это вообще отдельный разговор… черные балахоны, футболки с черепами и гитарами, камуфляжные штаны, солдатские берцы и перчатки без пальцев.

Слушаю экстремально тяжелую музыку. Тяжелую настолько, что неприемлемо для адекватного общества. Терпеть не могу няшных котяток и сопливые комедии. Смотрю фильмы ужасов и триллеры, по всей моей комнате развешаны плакаты с изображениями рок-легенд.

Стоит отметить, что я могу быть женственной, если влюблена. Во мне просыпается нежность, заботливость, но чаще всего это скрывается внутри, никому не удается выпустить на волю эту чуткую леди. Поэтому после бурного секса с молоденьким мальчиком у меня съехала крыша, словно этот секс снял какие-то запреты, разбудил женщину, долгое время скрывающуюся под различными масками.

Гуля часто подкалывала, что с таким гардеробом и отношением к миру, у меня скоро борода и член отрастут. Да, она была крайне недовольна, что я полтора года не занимаюсь сексом, всячески напоминая о воздержании, которое может стать причиной злокачественных опухолей и прочих женских проблем.

Спорить с этим было глупо, но у меня ничего не получалось с противоположным полом. Редкий мужчина был готов разделить со мной постель. Думаю, именно поэтому я так потекла, когда Макар начал приставать ко мне…

Первый минет

Я достала еще одну бутылку коньяка и поставила ее на стол, затем погасила две лампочки, оставив одну. Приглушенный свет, приятная музыка, красивый мальчик с нежными руками и ароматный коньяк закружили голову.

Когда бутылка опустела наполовину, Макар стоял за моей спиной и нежно массировал плечи. Стараясь не прерывать массаж, я сняла резинку с волос и распустила их. Наверное, это выглядело как попытка быть раскованной, свободной и легкомысленной.

Макар не стал задерживаться на плечах, его руки вдруг поднялись выше, к голове. О да! Массаж головы – настоящий манипулятор в борьбе за мое расположение… мужчина, массирующий мне голову, вполне может рассчитывать на секс этой ночью. Разумеется, я уже понимала, что это неизбежно.

Периодически, ноготки начинали чесать голову, пальцы ловко проскальзывали между локонами. Невероятное блаженство. Мои глаза были закрыты, на лице поселилась нескрываемая улыбка вселенской радости.

Мне уже было по хуй на все. Я просто сидела и ловила кайф. Макар уделял голове особое внимание, словно знал об этих слабостях, видел желания насквозь. Честно говоря, мне вдруг стало казаться, что жизнь обретает смысл… тупо за счет одного вечера душа расцвела в ласковых руках.

Вскоре мой персональный массажист вернулся к плечам. Мне даже показалось, что его руки стали еще нежнее, по всему телу стремительно разлилось тепло, непередаваемый кайф лишил последнего рассудка.

– Блин… – я ухмыльнулась. – Если ты хочешь, чтобы я кончила, то массаж – это слишком долгий путь.

Макар тоже ухмыльнулся, но ничего не ответил. Мои пересохшие губы приоткрылись, с них стали срываться неоднозначные стоны. Массаж длился не менее двадцати минут и вскоре мое тело начало всерьез возбуждаться. Макар видел это, поэтому периодически подливал коньяк, чтобы моя бдительность окончательно растворилась в алкоголе, волшебных ощущениях и приятной музыке.

Когда ласковые руки легли на сиськи, я сама расстегнула молнию халата. Мне нестерпимо захотелось ощутить теплые ладони, но не через ткань, а в живую. Макар тут же принялся гладить и массировать груди. В отличие от бывшего мужа он не лапал меня, а реально ласкал. Нежно, трепетно и с чувством.

– Кайф, – вдруг сорвалось с моих губ.

– Соски как камни твердые, – Макар шепотом засмеялся.

– Можешь посильнее нажимать, – простонала я.

Не прекращая массировать грудь, Макар склонился и стал целовать в щеку. Но мне уже не хотелось нежности, я жаждала страсти, огня и полного безумия. Мое дыхание окончательно сбилось, нервная система натянулось как струна.

Я вдруг поднялась на ноги и упала в крепкие объятия. Мой халат был распахнут, целиком обнажая грудь, соски нахально прижались к мужской груди. Они приятно терлись об черную ткань футболки, и кажется, становились еще крупнее.

Полтора года я мечтала почувствовать себя женщиной. Слабой, маленькой пушинкой в крепких руках. Пушинкой, от которой ничего не зависит. Макар положил руки на поясницу. Моя спина непроизвольно прогнулась. Наши лица находились совсем рядом, горячее дыхание обжигало меня.

Бугорок на джинсах парня был невероятно твердым… через тонкую ткань трусов я чувствовала, как он упирается мне в лобок и готова была взорваться от нетерпения. Наконец, наши жаждущие губы соединились. Сладостный поцелуй кружил голову, мои ладони суетливо скользили по мускулистым рукам, из глубины души наружу рвались возбужденные стоны.

Не знаю, как это получилось, видимо коньяк и недотрах сделали свое дело, но вскоре мои пальчики сами по себе расстегнули ширинку и стали доставать член. Макар тут же помог мне: не прекращая поцелуя, он одной рукой расстегнул ремень и пуговицу на джинсах, затем приспустил их. Я оттянула край трусов, в мою ладошку бодро вывалился крупный, напряженный пенис.

Наш поцелуй становился все глубже, в нем невооруженным глазом можно было узреть все желания. Моя ладонь с глубоким трепетом дрочила пульсирующий ствол. Он был нереально крепким и горячим.

Когда на радиоволне снова включили что-то романтичное, я закусила губу и присела на стул. В этот момент Макар рывком избавился от футболки. Передо мной предстал обнаженный спортивный торс. В полумраке все это выглядело особенно эротично.

Я сидела на стуле, мои ладони вожделенно скользили по “надутой” груди и рельефному животу. Мужское тело дышало силой и молодостью. Это внушало мужественность, уверенность и несгибаемую сексуальную стойкость. Кажется, от всего этого эротизма у меня едва не поехала крыша.

Какое-то время я вдыхала аромат мужчины, упоительно целовала крепкий животик. Периодически, мой язычок оставлял на коже мокрые следы. Боже, это великое творение природы – мужское тело, сила и мощь которого, невозможно описать словами… а этот аромат… запах самца… он такой волнующий и манящий.

Разумеется, в какой-то момент в голове созрела мысль о минете. Наверное, решиться на этот шаг мне помог алкоголь: именно он зарядил меня готовностью на “любой кипишь, кроме голодовки”. Ладонь крепко обхватила горячий член, губки неуверенно заглотили головку.

Макар оперся задницей на подоконник и практически, сел на него. Я скосила взгляд и увидела, как любовник запрокинул голову. Мои неумелые губки нежно скользили по разгоряченному пенису. Это было совершенно новой страницей в моей жизни.

“Тридцатилетняя бабка впервые решила попробовать минет…”, – мысленно усмехнулась я.

Несмотря на мою неопытность, Макар искренне наслаждался процессом. Это можно было услышать по редким, но чертовски сладостным стонам. Я кайфовала этой реакцией, ощущая себя настоящей соблазнительницей, мое дыхание окончательно сбилось, по телу разлилась волна возбуждения.

Волнующий полумрак, нежнейшая музыка, аромат сильного мужского тела и бурлящий в желудке коньяк окончательно лишили рассудка. Я чувствовала, как головка пульсирует во рту и еще крепче сжимала напряженный ствол. Мне хотелось как можно глубже принять парня, но отсутствие опыта не позволяло делать глубокие заглоты.

Иногда я выпускала член изо рта и начинала водить губами по головке, после чего снова брала в ротик. Постепенно мои движения ускорялись, жаркое дыхание сверху становилось громче. Мне совсем не хотелось останавливаться. В какой-то момент я убрала руку с члена и начала судорожно гладить мужские бедра, не прекращая быстрых движений головой.

– Ай! – вдруг простонал Макар и с силой прижал мою голову к себе.

Крепкий, скользкий от слюны орган на всю глубину вошел в рот. От напряжения у меня едва не вывалились глаза. Толстая головка проникла куда-то в глотку, вызывая рвотный рефлекс, из груди вырвался характерный звук. Макар тут же отпустил меня, видимо, не желая портить вечер естественными реакциями организма. В ту же секунду мой рот заполнился горячими струйками.

Какое-то время язычок нежно скользил по головке, слизывая все до последней капельки. Обкончавшийся пенис стремительно уменьшался и вскоре устало повис перед моим лицом. Я самодовольно посмотрела вверх, нежно поглаживая "павшего воина". Макар рывком натянул джинсы и присел на стул.

– Тебе понравилось? – в моем голосе послышались самодовольные нотки.

– Конечно, – Макар пожал плечами.

– Это мой первый минет, – я смущенно улыбнулась.

– Неплохо для первого раза, – хмыкнул парень.

Сладостные спазмы

Мы продолжили пить и разговаривать. Постепенно наше общение становилось веселее. Анекдоты, воспоминания смешных случаев из жизни… все это окончательно расслабило меня, мозги растворились в алкоголе и обществе красивого парня. Глаз постоянно косился на обнаженный торс, во рту нестерпимо сохло.

Минут через двадцать я встала со стула и включила свет, чтобы гость мог видеть все полноценно. Мои дрожащие руки развязали пояс халата, открывая полный доступ к телу. Кажется, во взгляде Макара мелькнуло что-то хищное.

Пытаясь шагать эротично, я приблизилась и села к парню на колени, моя жопа уютно расположилась на крупных яйцах, а ноги повисли в воздухе. Это было так беззаботно, что хотелось кричать в переизбытке эмоций. Молодой человек крепко обнимал меня, словно боялся отпустить, из него снова сыпались смешные истории из нашей спортивной жизни.

Я игриво болтала ногами, слушая грубый, но вместе с тем нежный голос. Периодически, Макар делал комплименты, от чего мои щеки откровенно краснели. Теплая ладонь трепетно скользила по сиськам и животу, но постепенно спускалась все ниже. Мои ноги словно сами собой раздвинулись, чтобы пропустить искусителя в самое сокровенное.

Какое-то время я не понимала, о чем рассказывает Макар, потому что его пальчики чувственно гладили письку через трусы. Это было так волнительно, словно никогда до этого мне не доводилось проводить время с представителями противоположного пола. Мои глаза были закрыты, голова запрокинулась, уровень возбуждения становился нестерпимым.

– Смотри! – Макар вдруг показал свою руку. – Ты настолько горячая девочка, что даже через трусы пальцы мокрые.

О да! Его пальчики откровенно блестели “любовным соком”, который неумолимо просочился через тонкую ткань. Вероятно, это произошло во время минета. Я быстро сняла трусы, чтобы отнести в стирку, но Макар вырвал их из рук. С издевкой глядя на меня, молодой человек прижал грязное белье к носу, после чего сделал глубокий вдох.

– Ммм… – наигранно промычал он и закатил глаза.

– Фу! – я поморщилась. – Дурак! Они же грязные и вонючие. Дай сюда! Ты что, извращенец?

– Не извращенец, а маньяк, – Макар шепотом засмеялся. Я шутливо хлестнула его трусами в плечо и направилась в сторону ванной.

Мне чертовски хотелось остановить это безумие, словно мой внутренний мир вот-вот рухнет из-за низменных желаний. Твою мать! Кажется, эти желания действительно были сильнее любых моральных принципов.

Вернувшись в кухню, я снова заняла место на мощных мужских коленях. Макар с подколом, посмотрел на меня.

– Насквозь протекла пизденка, – его голос прозвучал наигранно.

– Ой-ой-ой! Можно подумать, что ты сидишь весь спокойный, как удав… – я несколько раз вильнула жопой, давая понять, что прекрасно чувствую напряженный до предела член.

– Я всегда готов к бою, – Макар пожал плечами.

Мои руки обхватили его шею. Мы снова начали безудержно целоваться. Все началось с легкого, невинного чмока в губы. Затем последовал второй, третий, десятый… Постепенно все это перешло в более глубокие поцелуи.

– Ммм, – нежные мурлыки чувственно изливались из глубины моей души.

Это было невероятно сладко, но долго моя психика не выдержала: дрожа в порыве страсти, я села на парня промежностью, в позу “женщина сверху”. В такой позе до секса оставался один шаг. И этот шаг заключался в том, чтобы вытащить член из трусов. Других препятствий уже не было, ведь моя писька была голая как ангел.

Я ерзала по мужской промежности и, кажется, снова текла. Мои половые губки обтирались об расстегнутые джинсы и трусы. Мы целовались, словно в последний раз, нам совсем не хотелось сдерживать свои порывы. Кажется, мои ладони бесконтрольно скользили по голове, шее и плечам гостя.

Закусив губу, я ловко оттянула вниз резинку на трусах Макара. Крепкий пенис бодро выскочил на волю, моя ладонь тут же обхватила его. Уровень волнения снова стал зашкаливать, желание принять парня в себя сводило челюсть.

Я возобновила поцелуй и стала тереть член об вагину. От напряжения хотелось орать во всю глотку как мартовская кошка.

– Ох… – периодически, срывалось с моих губ.

Разгоряченный член сильно пульсировал в моей ладошке и каждой секундой грозился бурным взрывом. Макар едва слышно постанывал, по его телу бегали судороги возбуждения, потные ладони нервно скользили по моим бедрам.

Наконец, я плавно опустилась на горячий орган. От полностью скрылся в жарком влагалище. Кажется, мои бедра начали двигаться самостоятельно. Нет, я не стремилась устроить бурные “скачки”. Скорее это были движения взад-вперед.

Макар жарко впился мне в шею, ладони крепкий сжимали бедра. Мое возбуждение росло, горячее дыхание неумолимо заполнило кухню. Я двигалась медленно и нежно, но надо было идти в постель: Эля частенько вставала ночью в туалет и могла увидеть, как полуголая тетя Алсу балдеет на дяде Макаре.