Не предавай меня

– Это уже не ваша забота, – огрызнулся Леандор, отворачиваясь и спускаясь по лестнице. Ему в спину донеслось:

– Кандидатки в жёны уже ожидают твоего решения, и если ты сам не определишься с датой, то это сделаем мы. И ещё – Андор, постарайся расстаться с девушкой без скандала. Меня заинтересовала её кандидатура как артефактора. Весьма, весьма перспективная мастересса получится, – размышлял герцог, уже поднимаясь по лестнице, а в груди Леандора разливалась огненная волна.

Ярость, неприятие судьбы и долга и острое желание как можно дольше оттягивать момент разговора по душам с Делией. Примет ли она роль не жены, сможет ли она смириться с тем, что кто-то будет официально появляться с ним на всех светских мероприятиях? Но отказаться от неё? Расстаться с той, которая без размышлений кинулась на верную смерть в курган, затопленный глубинной тьмой?

Тряхнув головой, Леандор вспомнил как сладко, томно стонет его бабочка с такими будоражащими сознание всхлипами и как она тянет его имя вознесённая на пик экстаза. От воспоминаний всё закаменело в паху, и граф прибавил шаг, спеша в портальный зал – к ней, к его бабочке.

«Не сегодня, не завтра! У нас ещё есть время. Я расскажу, как только привяжу её к себе так, что и мысли не будет отказаться, отвернуться от меня!» – размышляя, Леандор шагнул в портал.

Глава 26

За стенами домика выла снежная вьюга, и Адель, накинув на плечи теплую шаль, сидела у разожжённого камина. Девушка размышляла о сегодняшнем световике, о разговоре с ректором и о встрече с отцом Леандора.

Невольно вспомнились злые взгляды адепток с её потока, с которыми она сталкивалась в коридорах и обрывочные шепотки за спиной: «Новая любовница… И как она смогла? Эта серая мышь? Наверно в постели хороша, стоило бы…» – и это только за две лекции, на которых она присутствовала, пока её не вызвал для разговора герцог.

Возвращаться обратно на лекции Адель не стала. Как бы ни убеждала себя, не внушала – что именно об этом говорил Леан: зависть, злоба, но одно дело понимать разумом, другое содрогаться от неприятия сердцем.

– И это я ещё Мили не видела, – со вздохом, проговорила тихонько Адель, прежде чем с мыслями о том, как её дотошно будет расспрашивать подруга, задремать.

Из сна девушку выдернул настойчивый стук в дверь.

– Ну вот, сама пожаловала, – чуть усмехнувшись, зевнула, поднялась, и даже не думая о внешнем виде, девушка направилась в прихожую.

С угрюмым видом распахнув дверь, замерла, и кинулась в объятия мужчины, не обращая внимания на колкий снег, что врывался с ледяным ветром в дом:

– Леан! Искристые, но как же? Ты же должен восстанавливаться!

Молча подхватив Аделину, Леандор занёс её внутрь, быстро закрывая дверь.

– Сумасшедшая, – прошептал ей в губы и накрыл их глубоким, но коротким поцелуем.

– Я так волновалась, – в смятении проговорила Аделина, заглядывая в глаза мужчине.

Она говорила, но Леандор её не слышал, отмечая взглядом осунувшееся лицо, синяки под глазами.

Скинув пальто, подхватил на руки свою нежную бабочку и отнёс в гостиную. Только там, в тепле, вновь привлёк её к себе, усаживаясь в кресло напротив камина.

– Вообще-то я был в ярости, бабочка, и шёл сюда, чтобы отчитать тебя, – начал он, но видя решительные искорки в глазах девушки, понял, что как бы он её сейчас ни распекал, это будет всё равно, что воду лить в сито – никакого толку. – Ты хоть понимала – чем всё может для тебя закончиться? Какой опасности подвергла себя?

– Я… – Адель на мгновение раскаянно отвела глаза в сторону, но тут же решительно посмотрела на него, – я знала, что делаю! Я чувствовала, что мой артефакт поможет!

– Так ты вошла туда под защитой артефакта? – помрачнел Леандор. В нём теплилась надежда иного толка, но он ошибся, и это резануло острым сожалением.

– Да. Сама собрала, используя дар интуита. Я открыла его на полную, но это устройство забрал герцог на изучение.

Мужчина вспомнил, что отец что-то нёс, когда он столкнулся с ним, но тогда не обратил на это внимания. Ещё раз прихватив подбородок девушки, осмотрел её лицо, подмечая, насколько она сама тяжело перенесла влияние глубинной тьмы, проникнув в курган.

– Ты хоть на мгновение задумалась о том, что твоё устройство может не сработать? Чем тебе это может грозить? – спросил и понял, что нет – она не задумывалась! Она бросилась спасать его, невзирая на последствия. Понимание этого окатило огненным жаром душу и, не сдержавшись, прижал к себе Делию так крепко, что та пискнула. Чуть ослабив хватку, уткнулся носом в её макушку:

– Спасибо, бабочка. Спасибо, милая.

И улыбнулся, услышав, что она всхлипнула.

– Почему? Почему так всё получилось? Я думала, что ты как глубинник спокойно можешь войти в курган без вреда для здоровья, – тихо, едва ли не шёпотом спросила Адель, не поднимая головы, всё так же прижимаясь к Леану.

– Позже. Сначала ты мне расскажи всё – как там оказалась, что происходило. А у тебя есть вино? – спросил и улыбнулся тому, как Аделина, подняв голову, удивлённо на него посмотрела.

– Нет. Ты тогда принёс и мы его выпили.

– Тогда, – Леандор ссадил девушку с колен, поднимаясь, – Принесу вина, мне оно сейчас необходимо, – бросил пронзительный взгляд на Адель, заметив: – да и тебе тоже.

Рассказ Аделины для графа оказался неприятным. Он просчитался, в глубине души ругал себя за самонадеянность, но ещё сильнее напрягся после её вопроса:

– Так ты объяснишь – почему всё так произошло?

Они расположились на мягкой, огромной шкуре горного медведя, которую принёс Леандор, перед камином и сейчас девушка с ожиданием смотрела на графа. Он же, налив полный бокал вина, произнёс:

– Ты как-то при откровениях назвала себя как маг – ничтожество. Я так не считаю бабочка, но вот что хочу сказать – я, я ничтожество как одарённый, Адель. Так что тебе достался в любовники не самый качественный экземпляр!

Отсалютовав ей бокалом, выпил залпом вино и, не глядя в сторону застывшей девушки, усмехнулся:

– Нет, с резервом у меня всё отлично.

– Но? – тихо подтолкнула его Адель.

– Но как глубинник… как ты там говорила? – он щёлкнул пальцами, – Пшик! Так что меня подвела моя самоуверенность.

– Я… – Адель нахмурилась, – я ничего не поняла.

Леандор, наполнив бокал, подлил вина девушке, и вновь осушив до дна вино, откинулся на спину, подложив под голову руки.

– Дело в том, бабочка, как ты помнишь – энергии разумны. Но мы не можем понять их сущность, их логику потому, что наш разум сильно отличается.

– Это только предположение, – вставила Аделина, на что граф, повернув голову и бросив на неё взгляд, усмехнулся:

– Отнюдь. Это действительно так, – он отвернулся, смотря в потолок. – Так вот, глубинники наделены энергией глубинного мира, но та сама выбирает – кого облагодетельствовать, а кого обойти своим вниманием и одарить лишь частицей.

– Но нас учат, что энергией мы можем управлять только той, которая созвучна с нашим внутренним сознанием, наследием. Чем богаче, сильнее наследие – тем сильнее и разностороннее одарённый. Нет такого, что она сама выбирает, – Адель не могла принять слова графа как данность.

– Опять – ложь, – усмехнулся Леандор, – Но я сейчас не об этом. Итак – есть род, который выбрала тьма. Есть наследники, и только сами тени выбирают – кому служить, даже не так – на чей зов откликаться, поддерживать. И не важно – первый ты ребёнок или десятый. В моём роду тьма выбрала моего младшего брата, старшему соблаговолит, ну а я так – иногда могу призвать пару теней и то, не факт, что они откликнутся и помогут. Вот так и получилось – зная об этом, я полез к глубинной тьме, чтобы даже не опечатать прокол, а хотя бы на время перекрыть, для последующей работы. А тут раз – и тени мне отказали в помощи. Я свалился как беспомощный корахник.

Аделина, слушая, смотрела на Леана, и хоть тот рассказывал всё с беззаботной улыбкой, легко, она видела и чувствовала – насколько тяжело ему признаваться, делиться тем, что он не полноценный глубинник, что не смог справиться с поручением.

– Но почему тогда тебя отправили работать с этой печатью? Или об этом никто не знает? – возник у неё закономерный вопрос.

– Только наше достопочтимое семейство в курсе распределения силы между сыновьями. Ну а насчёт задания – а никто не отправлял, – пожал плечами граф. – Такие запросы на работу приходят пачками в министерство и так как в нашем королевстве глубинников мало, мы обязаны если не решать проблемы, то хотя бы разобраться. Я отправился и как сказал – был слишком самоуверенным.

Грусть, жалость к такому сильному мужчине затопила сердце Аделины, но она прекрасно понимала, что ни в коем случае нельзя даже намёком показать это.

– И что теперь с курганом? – придвинувшись ближе, спросила Адель.

– Пока ничего. Я всё же сподобился восстановить на одну треть печать. Завтра отправлюсь к отцу – пусть сам занимается проколом, – равнодушно разглядывая потолок, закончил Леандор, но Аделине от его признания стало тяжелее дышать. Она, мысленно представив, как Леан будет признавать перед отцом свою несостоятельность в решении проблемы, чуть поёжилась.

– А что если ты отправишься туда с моим артефактом? – пришла ей в голову мысль.

Леандор, сначала нахмурившись, потёр переносицу, а потом сел и посмотрел на девушку:

– Его забрал отец.

– Ну, так я сделаю ещё один. Только заполнять его необходимо исключительно светлой, искристой энергией.

– Насчёт этого проблем не возникнет, – усмехнулся Леандор. – Давай поговорим об этом завтра, – он поднялся на ноги и протянул Дели руку, за которую она немедля ухватилась, вспыхивая румянцем. Это весьма порадовало графа – она словно мысли его прочитала, о намерениях, желаниях.

Только вот Аделине и не надо было читать мысли, ей достаточно было взгляда, которым Леан смотрел на неё – пылкого, горячего и многообещающего, от которого кровь в венах вскипала.

* * *

Пробуждение было страстным, горячим и Адель с Леандором, достигнув пика наслаждения, на некоторое время выпали из окружающей реальности. Отдышавшись, со счастливой улыбкой на губах, девушка упорхнула в душ, смущённо прикрывая наготу сдёрнутым с мужчины покрывалом:

– Это был нечестный приём, бабочка! – воскликнул тот, улыбаясь, – Неужели тебе не жалко меня? Я ведь замёрзну! – крикнул он уже в закрывшуюся дверь и довольно потянулся.

Мужчина пребывал в благостном состоянии и, уже стоя под тёплыми струями воды, когда Адель освободила ванную, отметил для себя, что ему безумно комфортно не только общаться с девушкой, но и засыпать, просыпаться вместе с ней. Ему приятно и главное – хочется нежить её в объятиях перед сном и после.

После завтрака проводив Леандора, убывшего по своим делам, Адель, радуясь выходному, закрылась в мастерской, приступив к сбору второго, защитного от глубинной тьмы артефакта. Напевая под нос и улыбаясь, уверенными движениями собирая устройство, уже фактически закончила, когда перед ней возникла искра послания.

Сформировав сферу, поморщилась, услышав гневный голос подруги, которая отчитав девушку, без задержки приступила к просьбе посетить её:

– Попьём чайку, кухарка, кстати, испекла твои любимые пирожные. Так что Лина, жду тебя и лучше прямо сейчас! Ах, да – муж с Лонсиком убыли к свекрови до темени, так что эта отговорка не действительна! Это я так – на всякий случай.

Сфера лопнула, вспыхнув радужным маревом и Адель, покосившись на недоработанный артефакт, решила, что сначала поговорит с подругой. Всё равно, если та уж пригласила, будет донимать её искрами и не даст нормально работать.

Вернулась Адель в подавленном состоянии. Мионела радушно её приняла и внимательно выслушала за чаем с великолепными пирожными, при этом, не обвиняя, не осуждая. Подтвердила, что Адель сейчас обсуждают все – и мастера и адепты.

– Ожидаемо, – хмыкнула Аделина отпивая чай, – Где я и где граф?

– Да дело не в этом, – махнула рукой подруга, – не в тебе. Будь на твоём месте герцогиня и её бы обсуждали. Просто многие были в курсе временного одиночества графа, и все женщины метили на место рядом с ним, – просветила Мионела, не заметив, как потускнел взгляд Аделины после её слов – «временное одиночество».

Уже провожая подругу, Мионела, грустно улыбнувшись, тронула руку Адель:

– Знаю, что поздно, но всё же, прошу тебя – не влюбляйся! Хотя бы постоянно напоминай себе, что…

– Что, Мили? Ты думаешь – я не знаю, что будущего у меня с ним нет?

– Он… ты, наверное, не знаешь, но я хочу сказать – у графа есть четыре кандидатки в жёны. Одобренные родителями. Все знают, что только среди них он выберет официальную спутницу, этот вопрос решённый. Остаётся роль любовницы, … но многие стремятся даже к этому статусу. Просто постарайся не отдавать ему своё сердце милая, потом очень больно будет.

Аделина качнула головой, смахивая слёзы и продолжая работать с артефактом в своей мастерской. Она уже распахнула сердце для любви, и ей было до ужаса обидно, что Леандор сам не рассказал ей о невестах.

– А должен ли? – прошептала девушка, глядя на огонёк осветительного устройства, – Не рассказывает – куда, зачем он уходит, не делится о том, где проводит световики, а значит – не считает нужным. Начну сама спрашивать и что? Скажет правду или солжёт? Он никуда меня не приглашает, хотя и не скрывает наши отношения. Я просто для него одна из многих, – тихие слова сорвались с губ, причиняя неимоверную боль.

Встряхнув головой, гневно сверкнула глазами:

– Ну и плевать! Пусть маленькое, короткое, но всё же у меня будет это счастье! А любовь… её ведь можно себе придумать.

Глава 27

Леандор не подозревая о терзаниях Адели, вернулся в добродушном, можно сказать счастливом состоянии. Поманив девушку в гостиную, присел перед камином, опрокинув её на себя и только после обжигающего страстью поцелуя, сверкая беззаботной, весёлой улыбкой, протянул ей заготовленный подарок.

– Это что? – удивлённо посмотрела на него девушка.

Аделина приложила все силы, чтобы выкинуть из головы горестные мысли и ничем не омрачать время рядом с Леаном.

– Открой, но сразу говорю – отказаться не получится. Это не от меня – от отца за артефакт. Твоя разработка, милая – уникальна и может очень сильно помочь при работе с глубинной, агрессивной энергией.

Заинтригованная, Адель развернула крафтовую бумагу, в которой оказалась коробочка. Ей пришла в голову мысль о кольце, украшении, но она тут же отогнала её, помня слова Леана, что это от герцога.

Открыв коробочку, в немом изумлении переводила взгляд с кристалла, лежащего на бархотке на Леандора.

– Но… но это же… – не могла никак высказаться Адель.

– Кристалл Матиса. Я просто сделал намёк, что артефактору такой кристалл очень полезен, необходим для работы и отец был полностью со мной согласен.

– Но, Леан, – осипшим от волнения голосом проговорила Адель, распахнув широко свои тёмно-серые глаза, – это же безумно… Нет! Это же баснословно дорого!

– Милая, я же сказал – твоя разработка может обогатить. Но даже не это главное, важнее – спасти многих глубинников! Так что, нет – за твоё устройство этого даже недостаточно.

Отказаться? У девушки даже мысли не промелькнуло. Она прекрасно понимала, что уникальные разработки стоят безумно дорого, но ведь их надо было сначала продемонстрировать комиссии, доказать уникальность, запатентовать и потом подсчитывать выгоду. А Кристалл Матиса, который она сейчас держала на ладони, тянущий энергию из окружающего энергетического мира – с её резервом-решетом был спасением.

Кинувшись в объятья Леандора, Адель со всей страстностью показала ему свою благодарность. Здесь же, у камина, девушка сама сходила с ума от наслаждения, слушая стоны выгибающегося от удовольствия Леана. С блаженством ласкала его плоть ртом, губами, языком и огненные волны возбуждения проносились по венам от хриплых стонов мужчины, когда он, зарывшись в её волосы, сжимал, хрипя её имя. Пламенела от желания, которое чуть позже удовлетворил мужчина.

* * *

– Прошу тебя, – сглотнув, прошептала Аделина, вцепившись в плечи Леандора.

– Не беспокойся, если не откликнутся тени, то воспользуюсь твоим артефактом.

– Пообещай – как только почувствуешь, что энергия в нём заканчивается…

– Сразу покину курган, – с улыбкой закончил за Адель фразу граф. – Всё будет в порядке. Не буду больше рисковать. Отдыхай, бабочка, завтра у тебя лекции, опаздывать нельзя, иначе твой ректор меня вздёрнет на дыбе.

Услышав вырвавшийся смешок девушки, продолжил с самым серьёзным видом:

– Конечно – я же плохо влияю на лучшую адептку потока артефакторов.

Натянуто улыбнувшись, Аделина молча наблюдала, как граф ушёл, чтобы продолжить работу в кургане.

Той теменью девушка так и не сомкнула глаз до тех пор, пока Леандор не явился. Он хоть и отчитывал её, но глядя в лучащиеся теплотой глаза, сам согревался душой от того, что она ждала. Ждала и сейчас ни о чём не расспрашивает – верит в него.

Пару наполненных счастьем световиков спустя, перед Аделиной возникла искра вызова от целительницы, что оказала помощь Леандору.

Идя с девушкой по улице, внимательно слушала Эстели:

– Мой брат служил на границе с Гразией, когда там шли ожесточённые бои, помнишь? – когда Адель кивнула, девушка продолжила: – его ранили, до конца исцелить не удалось, поскольку ранение было нанесено энергетической молнией. Но это так – отступление. Дело вот в чём, – девушки остановились перед двухэтажным домом.

– Его иногда терзают боли в руке, сильные боли и мы купили ему артефакт. Я его наполняю своей целительской энергией и в момент приступов, моя энергия купирует болевой синдром, но только на время. А уж потом когда я возвращаюсь из академии – снимаю приступ полностью. Так артефакт стал давать сбой – не срабатывал. Купили другой, но и этот тоже сбоит, и мы не можем понять причину.

Брат целительницы встретил Адель угрюмым взглядом и пристально следил за её действиями, пока она осматривала артефакт, закрепленный на его правом предплечье специальным обручем.

Закончив осмотр, Адель улыбнулась.

– Дело не в артефакте.

– А в чём? – порывисто подскочила к ним Эстели.

– В самой его структуре. Вам нужно нечто другое.

– Поясните, гали, – не то попросил, не то приказал мужчина, но Адель с улыбкой покачала головой:

– Я вам лучше его сделаю.

Аделине было жаль мужчину, она видела, что тот неловко себя чувствует перед молодой девушкой, признаваясь в своей слабости, испытываемой боли.

Она с воодушевлением принялась за работу, как только вернулась к себе и уже на следующий световик, помогала закрепить тончайшую сеточку на предплечье мужчины.

Эстели и её брат скептически осмотрели творение Аделины, но та ободряюще пояснила:

– Эта сеть обхватывает больший объём и сейчас, когда ваша сестра вольёт свою энергию – вам будет больно. Просто потерпите несколько мгновений. Это микроскопические иглы войдут под кожу и закрепятся там.

– Вы сумасшедшая?! – задёргал рукой мужчина, но Адель его удержала:

– Эти иглы органические и вреда вашему организму не нанесут. Просто через некоторое время они сами растворятся в вашем теле. Необходимо будет обновить артефакт, поставить новые. Иглы будут проводниками целительской энергии к очагу боли, чтобы не просто освобождать на короткое время от боли, а полностью снимать спазм.

– Аделина, – прошептала целительница, – если всё так и есть – это же… это же будет спасением для брата. Мне не надо будет сломя голову мчаться на помощь! Любой целитель сможет помочь ему.

Повернувшись к брату, со счастливой улыбкой добавила:

– А ты сможешь перемещаться по городам, как и раньше, не завися от меня.

Оставив свиток с описанной схемой артефакта Эстели, Аделина пожелала им обоим удачи, прежде чем покинуть этот светлый дом.

Глава 28

Световики полетели наполненные маленьким счастьем Аделины. Она с радостью возвращалась после учёбы домой, зная, что её больше не ждёт одиночество.

Иногда Леандор предупреждая её, убывал на пару, тройку световиков, но зато по его возвращению, они навёрстывали пропущенные темени с таким рвением, что после оба засыпали без сил. Аделина никогда не спрашивала: куда и зачем убывает граф.

Ей хотелось, чтобы он сам делился с ней о своих делах, но пару раз намекнув ему об этом и не услышав желаемого, девушка отступила. Ей было горько, неприятно, но циничная мысль: «А должен ли он перед тобой отчитываться? Кто ты ему?» – заставила молча скрыть обиду.

В световики, когда отсутствовал Леандор, Адель смастерила себе два многофункциональных артефакта, которые, помимо заложенных функций, можно было дополнять, модифицировать. Девушка даже умудрилась придать им форму женских, объёмных кулонов, которые теперь могла носить один на витой цепочке, на шее, другой крепился к браслету. Так как необходимость во множестве кармашков отпала, то и гардероб Аделины заметно преобразился, правда, под чуткими, корректными наставлениями Леандора.

Сам же граф постепенно закончил работать с укреплением печати над проколом в глубинный мир. Казалось бы – делать в этом маленьком городке мужчине уже было нечего – свободен, можно покуролесить по злачным местам столицы, либо же взяться за новое задание. И да, он взялся за другую, не менее сложную работу, но в районе близком к проживанию Аделины.

Ему было хорошо с девушкой – засыпать и просыпаться, сидеть у горящего камина, разговаривая на отвлечённые темы, разбирать бумаги, что секретарь присылал теперь на адрес его бабочки, когда она учила лекции. Ну а уж близость между ними искрила такой страстью, таким наслаждением, что Леандор совершенно забыл о других женщинах, не то, что не смотрел в сторону, но даже не мыслил о других.

Ему нравилось и хотелось просто быть с ней, но мужчина внутренне отрицал то, что это не просто страсть, не просто влечение тела, а уже влечение души, сердца.

– Это что за коробка в углу? – в этот выходной световик Аделина, тихонько напевая, работала в своей мастерской, а он, вольготно расположившись в кресле у окна, занимался присланной документацией по глубинной энергии.

Устало потерев переносицу, заметил коробок, и заинтересовался.

– А, это артефакты. Я собираю мелочёвку и потом сбываю потихоньку. Они дешёвые, их в основном покупают малообеспеченные люди, но и такие ведь нужны, – Адель до этого смотрела в закреплённую на столе огромную лупу, но повернулась к Леандору и потянулась с улыбкой.

– Кстати, давно хотел спросить – кому ты сбываешь свои работы?

– Есть пара торговцев, согласившихся их у меня забирать.

– И сколько платят?

– Ну, не так много конечно, только половину от стоимости. Но сам же понимаешь – пока я не окончу академию и не получу сертификат артефактора, вообще не имею права продавать свои изделия. Это же незаконно и наказуемо.

Леандор, подняв коробку и поставив её на стол, перебирал устройства.

– А расходный материал?

– После практических занятий в академии – его уйма. Вообще всю отработку уносят на склад, но я договорилась с кладовщиком и мне за сущие медяки можно выносить со склада хоть мешками.

Леандор, чуть наклонив голову вбок, посмотрел на улыбающуюся Адель. Где-то в глубине души мужчины вспыхнул яркий огонёк уважения, гордости за её такую несгибаемую волю. «Не сломалась, не просит ни у кого помощи, более того – отвергает и оскорбляется, стоит ей эту помощь прямо предложить! Принимает за подачку!» – вертелись мысли в голове графа.

– Пятьдесят процентов, не слишком ли много перекупщики забирают себе? – не удержался от вопроса. У него давно зудела мысль – как помочь бабочке финансово, но так, чтобы она не отвергла, не обиделась и вот, наконец, созрела прекрасная идея.

– Да нет. Мне вообще повезло, что я нашла тех, кто не побоялся скупать у меня артефакты – там же штраф огромный, если кто-нибудь узнает.

– Да, помню. А что, если я твои устройства покажу кое-кому. Может, удастся выручить бо́льшую сумму?

Аделина до этого сидела, откинувшись на спинку стула и нахмурившись, села прямо.

– Не знаю, – протянула она задумчиво.

– Да ладно тебе, – с беззаботной ноткой в голосе махнул рукой Леандор, закрывая коробку. – Что ты теряешь? Да и мне не составит труда – узнаю цену, сколько скупщик возьмёт в процентах, – и, не ожидая ответа, граф вынес из мастерской коробку, поставил в углу гостиной, чтобы якобы не забыть о ней.

Через пару световиков, Аделина с округлившимися глазами смотрела на Леандора. Девушка сначала была в шоке, что её работу так высоко оценили и что перекупщик забрал себе только двадцать процентов, потом в душу прокралась подозрительность:

– Да не может быть, чтобы за десяток бытовых устройств дали десять серебряных монет! – возмутилась девушка, почувствовав подвох.

– Ты что, мне не веришь? – раздражённо спросил Леандор, а когда Адель, насупившись, на него посмотрела, схватив девушку за руку и не слушая её возмущённого писка, утянул в прихожую, где протянул пальто: