Сначала была война

Вячеслав Дементьевич каждый раз сокрушался. Говорил, что не понимает, почему Ромка так себя ведёт. Даже жалел его. Говорил, что Ромка не похож на хулигана. Говорил, что если бы не его поступки, то ни за что не поверил бы, что Ромка способен на что-то дурное. В общем, Ромка часто теперь оказывался виноватым в том, чего не делал.

Глава 10. Первое сентября

Вот и закончилось лето, наступил сентябрь. Начался учебный год. Ромке и ещё нескольким будущим ученикам ещё в конце августа устроили что-то наподобие экзамена. Надо было проверить, кто в каком классе сможет учиться. Ромку направили в третий класс. В третий класс приняли ещё Ваську и Наташку, а вот Коля пошёл в пятый класс.

Учителя, которые экзаменовали Ромку, были немало удивлены. Они ведь думали, что Ромка всю войну бродяжничал, поэтому не понимали, откуда у него «такие знания». И правда, откуда им было знать о партизанском отряде? Точнее, об отряде они знали, вот только никто и подумать не мог, что Ромка тоже был в том отряде. А там, в семейном лагере, организовали для ребят школу. Вот там Ромка и научился читать и писать. Ну и арифметику он тоже немного знал.

За день до начала учёбы третьеклассников собрали в актовом зале. Там им раздали тетрадки. По две, на каждого: в клеточку для арифметики и в линейку для письма. Ещё дали простые карандаши и перьевые ручки. Всё это было сложено в плоские матерчатые мешочки, сшитые из тёмного цвета холщового материала.

Вот с учебниками дело обстояло плохо. Их на всех не хватало. Учительница Александра Григорьевна объявила, что учебники будут выдаваться только на время уроков в классе – по одному на парту.

Первого сентября ученикам выдали новую одежду: белые рубашки с длинным рукавом, чёрные брюки. Настроение у всех, и у Ромки тоже, было праздничное.

Ромка не знал, где находятся классы, а оказались они совсем рядом, на первом этаже. Вы помните, наверное, что в вестибюле кроме входа с улицы были ещё двери? Одна из них – та, что с правой стороны вестибюля – летом была заперта.

Вообще-то, ту загадочную дверь иногда отпирал какой-то дядька. Ненадолго. Чтобы зайти туда или оттуда выйти. Странный это был дядька. Высокий, с длинными, зачёсанными назад волосами. Волосы опускались сзади ниже шеи. Взгляд у дядьки был странный, рассеянный, что ли. На нём всегда были отглаженные коричневые брюки с тёмными полосками, рубашка с длинными рукавами и тёмный жилет поверх рубашки. Ромка того дядьку почему-то побаивался.

Ну ладно, не о дядьке сейчас речь. Хотя… о нём вы тоже скоро узнаете. Дело в том, что именно за той дверью находились классы. Вот туда и повели учеников.

Итак, сразу за дверью был длинный коридор со старинной лепниной на потолке. Коридор выглядел бы роскошно, если бы не стены. Их, видимо недавно, выкрасили в мрачный синий цвет. Впечатление спасали только высокие, пусть и не очень широкие, арочные окна, глядящие во двор детского дома. Без этих окон коридор выглядел бы довольно угрюмо.

По правой стороне коридора располагались двери в классные комнаты. Ромка вместе с другими третьеклассниками и учительницей Александрой Григорьевной зашёл в класс. Их классная комната была третьей от начала коридора. Вообще, как потом оказалось, классы располагались по порядку: сначала шёл первый класс, за ним – второй, потом – третий, и так далее.

Классная комната оказалась просторной, с высоким сводчатым потолком, как в вестибюле. В классе было три окна с видом на улицу и дорогу за забором. Но главное – парты. Это были самые настоящие школьные парты, которые раньше Ромка видел только на картинках, да и то давно, до войны ещё.

На стене, за учительским столом, была большая чёрная классная доска с узкой рейкой-полочкой внизу. На полочке лежал кусок мела и тряпка для стирания с доски.

Ученики расселись по местам. Ромка и Васька выбрали парту в дальнем ряду, у окна, но не тут-то было. Александра Григорьевна подошла и велела Ромке пересесть за другую парту. За ту, за которой сидела Наташка Кольцова.

– Почему? – спросил Ромка.

– Так надо, – ответила учительница.

– Зачем надо-то?

– За тем, чтобы меньше было безобразий на уроке.

– Каких безобразий?

– Ну, вы с Васькиным найдёте, что вытворить. Васькин всё время тебя выгораживает… И вообще, хватит пререкаться. Я сказала, чтобы пересел, значит пересаживайся.

С большой неохотой Ромка встал, взял мешочек со школьными принадлежностями, и поплёлся в средний ряд. К парте, за которой сидела Наташка. Настроение, хоть и несильно, но испортилось. А ведь это было только началом очередной неприятности.

Первым уроком был урок чтения. Александра Григорьевна раздала учебники «Родной речи», и велела открыть их на третьей странице. Наташка так и сделала.

– Итак, – сказала учительница, – кто мне прочитает вслух рассказ «Красное лето»? Руки подняли Наташка, Васька и ещё несколько ребят.

– Так, Кольцова, – выбрала Александра Григорьевна Наташку.

Наташка встала и стала читать: «На реке, в заводях, раскрылись белые лилии и жёлтые кувшинки. Буйно цветёт над водою водяная кашка. Дикая утка вывела из осоки маленьких утят. Летают над водой белые и синие стрекозы…»

Читала хорошо, не то что Ромка, не по слогам. Вот только водяная кашка Ромку озадачила. Из-за этой кашки и случился скандал.

Когда Наташка закончила читать, Александра Григорьевна обратилась к классу:

– Ну так, ребята, кто может пересказать рассказ? Можно своими словами.

Почти все подняли руки, и Ромка тоже поднял. А что, трудно ему, что ли, пересказать? Память-то у него отличная – всё запоминается с первого раза. Но… лучше бы он не вызывался отвечать. Александра Григорьевна говорит:

– Ну давай, Гусев, перескажи.

Ромка встал и начал пересказывать: «На реке, в заводях, раскрылись белые лилии и жёлтые кувшинки. Буйно цветёт над водою водяная каша…»

В классе послышались робкие смешки, а Ромка продолжал: «Дикая утка вывела из осоки маленьких утят…» и так до конца, почти слово в слово.

Когда Ромка пересказал всё до конца, Александра Григорьевна говорит ему:

– Всё хорошо. Память у тебя отличная. Только в одном месте оговорился. Вместо «кашки» сказал «каша».

– Ну и что? – сказал Ромка. – Вы же сами сказали, что своими словами. Только вот как может цвести каша и как она оказалась над водой?

После этих слов весь класс дружно хохотнул, а Александра Григорьевна кричит:

– Гусев! Ты долго будешь над нами издеваться?! У нас урок чтения, а не вечер юмора! И шуточка у тебя дурацкая! Садись! Двойка! Сегодня пожалуюсь Вячеславу Дементьевичу!

Ну вот, опять Ромка оказался виноват. Он не понял, конечно, из-за чего так рассердилась учительница.

– Ничего я и не издеваюсь, – говорит. – Я просто не понял про кашу.

Класс чуть не попадал с парт от смеха, а Александра Григорьевна кричит:

– Всё! Хватит! Выйди вон из класса! И чтобы до следующего урока я тебя в классе не видела!

Настроение окончательно испортилось. А ведь как хорошо начинался день. Ну почему так? Нельзя, что ли, объяснить про кашу? Накричала, двойку поставила. А ещё и от Вячеслава Дементьевича попадёт. Ромка встал и тихо вышел из класса.

В коридоре он от нечего делать стал рассматривать потолок, стены. Ну, стены как стены, потолок как потолок. Ну, ещё лепнина, лампочки под потолком. В общем, ничего интересного.

Стало скучно, и Ромка подошёл к одному из окон. Там, за окном, было хорошо: светило солнце, зеленела трава и листва деревьев. Правда, в кронах деревьев уже появились первые жёлтые листочки, но их было ещё совсем мало. Лето продолжалось, несмотря на сентябрь.

Потом Ромка просто ходил по коридору, снова смотрел в окно, и вот, наконец, звонок на перемену. Открылись двери классов, и ученики высыпали в коридор. К Ромке подошли Васька, Наташка и ещё несколько ребят.

– Ну ты и отчудил! – сказал Васька.

– Почему отчудил? – не понял Ромка.

– Не знаю, почему. Зачем ты про кашу ляпнул?

– Ничего я и не ляпал. Спросил просто, потому что не понял.

– Чего не понял?

– Про кашу не понял. Как может цвести каша? И почему Александра Григорьевна разозлилась, тоже не понял.

– Там не про кашу написано, а про водяную кашку, – сказала Наташка.

– А какая разница? Не всё ли равно водяная эта кашка или молочная? Или ещё не знаю какая.

– Это цветы так называют, – объяснила Наташка. – Они на воде растут.

– А ещё цветки клевера называют кашками, – добавил Васька.

– Цветки?! – удивился Ромка. – А я откуда знал, что цветки? Я думал, что там не про цветки, а про настоящую кашу.

– В голове у тебя каша, – услышал Ромка позади себя голос Александры Григорьевны. Она слышала разговор, и поняла, что Ромка и в самом деле не знал, что речь шла о цветах.

– Ладно, – сказала она, – это я виновата. Думала, что ты знал, что такое кашка. А пересказал ты хорошо, только кашку назвал кашей. Я тебе отметку исправлю.

Глава 11. Ростислав Александрович

А вот теперь настало время рассказать о том дядьке. Ну о том, о странном, о котором я уже говорил, о том, которого боялся Ромка.

Итак, наступил понедельник, третье сентября. Второй учебный день первой четверти. У Ромки никак не получалось решать задачки по арифметике. Даже странно. Ведь раньше он решал задачки, а теперь разучился. С примерами всё было понятно. Ну, там, прибавить, отнять, разделить, умножить – ничего трудного. А вот задачки… Вот во время перемены Ромка и попросил Ваську объяснить, как решаются эти задачки. Пока Васька объяснял, в коридор зашёл тот самый дядька. Ромка заметил его не сразу, а только когда услышал позади себя шаги. Обернулся и, страшно испугавшись, отскочил к стене около окна. Дядька остановился и говорит с усмешкой:

– Ого. А я и не догадывался, какой я страшный.

Ромка молчал, испуганно прижавшись спиной к стене. Вот только в этот момент подошедший к друзьям Коля тихонько хихикнул. Говорит:

– Ростислав Александрович, это он от неожиданности.

– От неожиданности, говоришь? – спросил Ростислав Александрович. – Ну, тогда ладно. А то я уж подумал…

– Нет-нет, от неожиданности, – подтвердил Колька.

Ростислав Александрович спрашивает у Ромки:

– Тебя как хоть звать-то, неожиданность?

– Ромка… – еле выдавил из себя Ромка.

– Ага. Понятно. Ну а что так робко? Тоже от неожиданности?

– Не знаю…

Дядька рассмеялся. Ромке и самому стало смешно. Вот только стыдно перед ребятами. Ведь все теперь будут знать, какой он трус.

– Ну ладно, Роман, – сказал Ростислав Александрович, – извини, что так вышло. Пойду я, а то у меня скоро урок в шестом классе.

Ростислав Александрович дошёл до последней двери коридора, отпер её и зашёл туда. Ромка спросил:

– Коль, а кто такой Ростислав Александрович?

– Учитель рисования, – ответил Коля. – А ты не знал?

– Откуда мне знать-то?

– А чего ты его так испугался?

– Не испугался, – соврал Ромка. – Просто он неожиданно появился. Я боялся, что он об меня споткнётся и упадёт.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Воронок – крытая машина, использовавшаяся для перевозки арестованных в сопровождении конвоя;

2

Фронтон – завершение фасада здания в верхней его части, ограниченное двумя скатами крыши по бокам и карнизом у основания. Кроме того, такие фронтоны использовались для оформления окон, дверей, арок старинных зданий.

3

Пилястры – вертикальные выступы стены, условно изображающие колонну.

4

Балюстрада – невысокое ограждение лестницы, балкона, террасы, состоящее из ряда фигурных столбиков (балясин), соединённых сверху перилами.