Кир и Йенни

Если верить Лене, то Кир зарабатывал порядка двадцати тысяч долларов в месяц, часть из которых щедро тратил на меня. Но, если честно, я никогда его об этом не просила. То он посчитает, что мне нужен макбук для работы, то обмолвлюсь, что хочу сама фотографировать для сайта, и на следующий день курьер приносит мне новый фотоаппарат со всеми прилагающимися к нему штуками, то мне невзначай придет две тысячи рублей на мобильный.

Кириллу тридцать три года. Он шатен среднего роста, дважды разведенный, детей нет, всегда с иголочки одет, прекрасно пахнет и, как ни странно, влюблен в двадцатилетнюю девушку, то есть в меня. Как он в меня влюбился, я не заметила, но дорогущие подарки, которыми была заставлена вся квартира, говорили об этом более чем явно. И с одной стороны, было бы благоразумно их не принимать, так как рано или поздно за них потребуют плату, но, с другой, не сделать этого буквально значило выкинуть их на помойку. Кир и слышать ничего не хотел о том, что какие-то его подарки для меня слишком шикарны. Поэтому многое стояло на полках, даже нераспакованное, потому что выбросить вещь стоимостью в несколько десятков тысяч – это слишком для меня. Если, конечно, мне ее преподнес не серийный маньяк-педофил или какая-нибудь девушка, с которой до встречи со мной спал Денис.

С Кириллом мы познакомились год назад, незадолго до Дениса. История этого знакомства банальна, как будто взята из дешевого сериала. Мы сидели с подругой Аней в дорогом ресторане. Ее папа – предприниматель, бывший чиновник, так что нужды в деньгах она никогда не испытывала. В тот раз Аня меня угощала. Позади сидела парочка – Кирилл с какой-то девушкой. Я случайно поставила ножку стула на длиннющую юбку этой особы, отчего она дико разоралась. Не будучи интеллигенткой, я не смогла оставить это без ответа. Кирилл сидел и посмеивался над нашей перебранкой. В итоге ситуацию утрясли, все остались целы и невредимы.

В тот период жизни я подрабатывала курьером в одной организации, развозила документы на подпись в другие предприятия, на одном из которых, как оказалось, и работал Кирилл. Сначала я общалась исключительно с его секретаршей, так как отдавала документы ей. В один из моих приездов с Леной разговаривал Кирилл. Мы не сразу друг друга узнали, но потом все же вспомнили то забавное знакомство. Он попросил, чтобы я лично относила ему документы, потом сказал секретарше узнать мой номер телефона. И после того, как я уволилась и перестала появляться у них в офисе, а это произошло где-то в середине октября прошлого года, он стал мне звонить, предлагать встретиться. В принципе, я была не против, несмотря даже на то, что уже познакомилась с Денисом и у нас стали завязываться отношения. Сложно потом было объяснять Кириллу, почему у меня, простой студентки третьего курса, ничего не получилось бы с ним. Тем не менее общение мы не прекратили, хотя Кирилл ненавидел Дениса и при каждой нашей пьяной встрече не упускал возможности задать свой любимый вопрос: «Как ты могла променять меня на него?» На самом деле, я очень часто удивлялась Кириллу. Он взрослый, успешный, опытный мужчина, об этом говорят, как минимум, два его брака, но верит в любовь, будто ему восемнадцать, и ухаживает за мной. Но, несмотря на это, с ним было безумно приятно общаться, как с другом. Особенно сейчас, когда Денис находился за несколько тысяч километров и вернуться должен был еще не скоро.

Я стояла и ждала Кирилла между Лубянкой и Китай-городом, там было удобно припарковаться. Рядом со мной остановился серый «Мерседес». Я открыла дверь, и из авто на всю улицу заорали «Рыночные отношения»: «Это осень, значит, дождь все смоет, но капли по телу как в рану ложка соли»[1]. Я запрыгнула в авто, Кирилл поцеловал меня в щеку и убавил музыку.

– Все же я на тебя положительно влияю, «Рынок» – отличные ребята. – Всегда приятно подсадить кого-то на свою любимую музыку.

– Ну да, – усмехнулся Кирилл. – Сегодня, когда ко мне зашел Стас из отдела маркетинга, у меня играло «Я рад, что в нас тепло, помимо боли, но один прикол дважды – уже не прикольно»[2].

– Кир, – я засмеялась во весь голос, – если бы я работала в твоем офисе, то слушала бы как минимум Джона Колтрейна.

– Что купила? – Кирилл улыбнулся и посмотрел на мой пакет из книжного.

– Да так, всякую мелочь. – Я убрала его в сумку.

– Понятно. Слушай, что случилось-то? Почему так надо было увидеться именно сегодня?

Я смотрела на Кирилла. Безупречно сидящий, скроенный по фигуре костюм, улыбка ослепительная, как в рекламе жвачки, и безусловная доброта ко мне, порой даже немного пугающая. Ну, допустим, я знаю его целый год, и что? Может, он извращенец и в один прекрасный день прикует меня к батарее и сделает своей рабыней. На этой мысли мне вспомнился роман «Пятьдесят оттенков серого», и я решила поскорее выбросить это глупое сравнение из головы.

– Ну, тут такое дело, – натянув на лицо милейшую улыбочку и развернувшись к Кириллу, начала я, – в общем, мне опять нужна твоя поддержка. Да и вообще, давно тебя не видела, соскучилась, все такое.

– Опять что-то с твоим Денисом? – С лица Кирилла сползла улыбка.

– Не совсем. – Все же разговор про Дениса надо было начинать после принятия алкоголя. – Я правда по тебе соскучилась, мой сердечный друг!

«Сердечный друг»? Жень, что ты несешь?

– Смотри у меня. – Его голос как будто немного потеплел. – Если он тебя обидит, я его убью.

– Мы будем в магазин заезжать? – попыталась я сменить тему.

– Само собой, я тебя не ждал. Может, Люба уже пришла и убрала все, не помню, на какой день мы договаривались.

– Люба?

– Ну да, домработница.

– А не Надя разве была?

– Нет.

– Ты спал со своей домработницей? – Предположить это было несложно, особенно зная натуру Кирилла.

– Да. Ты догадливая, – не меняясь в лице, спокойно ответил Кир.

– Вот ты животное! – Я не ревновала, а просто ненавидела таких мужиков.

Остальную часть пути мы ехали практически молча. Кир решал какие-то рабочие вопросы, отправляя аудиосообщения, а я переписывалась с Машей.

– Прибыли, красавица, – сказал Кирилл, припарковав машину у «Азбуки вкуса».

Мы вышли из машины, и Кир поставил ее на сигнализацию.

– Лакшери, – лаконично прокомментировала я выбор Кирилла.

– Я плачу́, какая тебе разница? Идем.

– Большая! Там «Балтику тройку» не продают.

Кирилл вопросительно посмотрел на меня.

– Да ладно, расслабься, я пошутила. Покупай свое дорогущее вино, только чур красное сухое.

– Не вопрос.

Пока Кир важно ходил по магазину и крайне внимательно читал этикетки на продуктах, я залипла у стенда с журналами. Несмотря на то что я тоже человек и тоже страдаю тупняками, не уставала поражаться тому, что порой печатал отечественный глянец. Понятно, что в мире из века в век ничего не меняется. Люди так же едят, спят, работают, женятся, занимаются сексом, ходят в туалет, изменяют, рожают детей, уходят из старых семей, приходят в новые, и понятно, что человечество всегда волновали одни и те же вопросы. Но, реально, писать в миллиардный раз на обложке женского журнала «Как соблазнить его тремя ключевыми приемами» – это не просто банально, а уже вселенских масштабов тупость. Что ж, посмотрим, что там за три приема…

Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Секс – ваша хитрая уловка для манипуляции мужчиной.

Чистота в доме – чистота его побуждений.

Во время моего увлеченного чтения ко мне подошел Кирилл.

– Что читаешь? Купить тебе его? – Кирилл развернул журнал, чтобы посмотреть обложку.

– Стой! У меня к тебе вопрос! – Я отдернула руку, чтобы он не увидел, что я читаю. – Назови три вещи, которыми женщина тебя сможет стопроцентно соблазнить.

– Тебе честно или чтобы произвести впечатление?

– Честно.

– Сиськи, еда, доступность.

– Фу, ты сексист.

– Почему? Ты честно хотела, я честно и ответил.

– Хорошо, а если нечестно?

– Ну, она должна быть хозяйственной, аккуратной и с ярко выраженным материнским инстинктом.

– Все, ладно. – Я положила журнал обратно на прилавок, чтобы еще больше не разочаровываться в мужчинах.

– Ты будешь брать журнал?

– Нет, у меня и так уже есть одна живая энциклопедия по тому, как соблазнить мужчину в три счета.

Кирилл, ничего не ответив, пожал плечами, подошел к кассе и стал выкладывать покупки. Бутылка вина с этикеткой на французском, сыр четырех видов, виноград, яблоки, физалис, белый хлеб, колбаса, четыре баночки йогурта, кофе для кофемашины и… презервативы?

– Эй, стоп-стоп! – Я потянулась к упаковке презервативов, чтобы положить их на место.

– Жень, – Кирилл улыбнулся, – угомонись. Намекать вот так на предстоящий секс я перестал, когда был в твоем возрасте.

Я недоверчиво посмотрела на него, но ничего не ответила.

– Десять тысяч восемьсот тридцать два рубля, – сказала кассирша.

– Охренеть! – Я не могла сдержать эмоций, и получилось слишком громко. В обычном магазине все те же продукты стоили бы гораздо меньше.

Люди, стоявшие у касс, и продавцы посмотрели на меня. Кирилл улыбнулся.

– Ваши одиннадцать тысяч. – Кассирша взяла у него деньги. – Сдача сто шестьдесят восемь рублей, спасибо за покупку, приходите к нам еще.

– Да, конечно же, придем, чтобы просрать еще больше денег, – с энтузиазмом ответила я.

– Сдачу возьми себе. – Кир положил деньги мне в руку. – Мороженку купишь.

– Очень смешно! Да я бы на эти десять тысяч себе обновила весь гардероб и на оставшиеся деньги пошла обмывать покупки. И что же там столько стоит?

– Вино хорошее, для тебя старался, выбирал. – В этот момент Кирилл показался мне очень милым, даже стало стыдно за свою грубость. – И вообще, совет на будущее: не считай чужие деньги и не осуждай людей за их траты.

– Ладно-ладно. Хотя во всем свои плюсы. Завтра перед подружками похвастаюсь, что пила дорогое вино.

Кирилл усмехнулся.

Мы дошли до машины, Кир положил пакет в багажник. Мы сели в авто и двинулись в сторону проспекта Мира. Его дом находился практически в самом центре Москвы. Это была двухкомнатная квартира с высокими потолками, огромным балконом и окнами во всю стену в гостиной. И, несмотря на то что жил он на последнем, двенадцатом, этаже, вид шикарным я назвать не могла. Из окон, выходящих на проспект, был виден «Олимпийский», а с другой стороны – двор.

Мы припарковали машину у подъезда, и Кирилл достал покупки из багажника. Дом был довольно старый, квартира, насколько я знаю, досталась ему по наследству от бабушки. В то время его отец как раз достраивал дачу где-то в Звенигороде, поэтому родители отдали квартиру Кириллу. Тогда он был женат на Илоне, своей второй жене, поэтому они где-то за полгода сделали капитальный ремонт и переехали сюда жить. Их брак продлился немногим дольше ремонта, около трех лет, и вот уже два года Кирилл жил здесь один, периодически предаваясь плотским утехам со своими домработницами.

– А из-за чего вы развелись с Илоной? – спросила я неожиданно для самой себя.

– Почему ты спрашиваешь? Я же вроде тебе рассказывал… – Кирилл, как загипнотизированный, смотрел на кнопки в лифте.

– Нет, не рассказывал. Только про Олю, первую жену.

Лифт остановился, Кирилл пропустил меня вперед, потом вышел сам. Почему-то он промолчал, так и не ответив на мой вопрос. Мы подошли к массивной железной двери, одной из трех на лестничной клетке, Кир достал ключи и вставил их в замочную скважину.

– Ну расскажи! Ты ведь знаешь, что я умею хранить секреты. – Мне и вправду было очень интересно, из-за чего они развелись.

– Давай зайдем, сядем на диван, нальем вина, и я тебе все подробно расскажу.

– Ладно.

Мы зашли в квартиру. Недавнее присутствие Любы нельзя было не заметить. Все благоухало моющими средствами. Я сняла кеды, аккуратно поставила их на полку для обуви, ветровку повесила на вешалку у входа и осталась в черных джинсах и сером худи.

– Проходи, что стоишь, как будто в первый раз, – сказал Кирилл, снимая обувь.

Я подошла к зеркалу. В отражении увидела высокую девушку с длинными русыми волосами, большими карими глазами, пухлыми губами и небольшим аккуратным носиком. Макияжа на лице не наблюдалось. Я достала из сумки расческу, расчесала волосы и забрала их в хвост.

– Что ты там копаешься? – спросил Кирилл, разбирая пакет из магазина.

– В порядок себя привожу. – Я убрала расческу и зашла в зал, совмещенный с кухней.

– Не перестарайся только.

– Не переживай. Дай что-нибудь переодеться.

– Иди и возьми в шкафу, – сказал Кир, раскладывая продукты в холодильник. – Там слева лежат майки и домашние штаны.

Я направилась в спальню. Чем ближе подходила к кровати, тем сильнее мне казалось, что я поступаю неправильно… У меня есть Денис, который далеко. И вот так сидеть распивать вино наедине с другим мужчиной – это, мягко говоря, некрасиво по отношению к своему парню, даже если я на все сто процентов уверена, что между нами ничего не было и никогда не будет.

В высоченном шкафу с подсветкой все было аккуратно разложено по полочкам, рубашки рассортированы по цвету. Не знаю, чья это заслуга, Кирилла или Любы, но такие чистота и аккуратность зачастую вдохновляют на то, чтобы приехать к себе домой и начать драить квартиру до блеска.

Я быстро переоделась в страхе, что меня сейчас застанет врасплох пылающее либидо Кирилла. Глупо было так думать, он же не больной, но, видимо, о себе давал знать инстинкт самосохранения. Серые штаны и белая футболка крайне не сексуально на мне болтались, так что я слегка успокоилась. Сложив аккуратно свои вещи на стуле, я пошла в кухню.

– Ты пока тут все готовь. Теперь моя очередь переодеваться, – с этими словами Кир ушел в спальню.

– Окей, – кивнула я, хотя вообще не поняла, что нужно готовить. Но почему-то уточнять не стала.

Я нарезала сыр, отнесла тарелку на журнальный столик перед диваном. Достала бокалы, сполоснула их, начала открывать вино, но тут в комнату зашел Кирилл, точно в таких же серых штанах, как у меня, но в черной майке. Он забрал у меня бутылку и штопор и приказал идти на диван. Я прошла и плюхнулась на кучу подушек.

– Ну, готова услышать историю твоей трагичной любви с Илоной. – На моем лице расплылась ехидная улыбочка человека, который сейчас услышит то, что рассказывать не хотят.

– А с чего ты взяла, что я тебе расскажу? – поинтересовался Кирилл, давая мне бокал вина.

– Эй, ну ты же обещал!

– Ладно, без проблем, а что именно тебе интересно?

– Почему вы развелись?

– Она сделала аборт.

Одна моя бровь приподнялась, как бы говоря «Что за фигня?»

– Чего ты удивляешься, и не такое в жизни бывает. В общем, она забеременела, сообщила мне об этом. Я уже обрадовался и даже сказал своим родителям. А через несколько дней она приходит и говорит мне, что сделала аборт.

– Зачем?

– Ну, Жень, зачем делают аборты? Не тупи.

– Ладно, прости, продолжай.

– Она это ничем не объяснила. Мы поругались, две недели жили отдельно. А потом она приходит и говорит, что изменяла с каким-то хреном со своей работы и забеременела не от меня, а от него. И поэтому сделала аборт.

– Капец.

– Она сказала, что если бы ребенок был от меня, то не поступила бы так. И поэтому я должен ей все простить.

– А ты что?

– Догадайся с одного раза, если мы уже в разводе.

– Бедный Кир… Ты сильно переживал?

– Не особо, учитывая, что это не первый мой брак и что мне было уже далеко не восемнадцать.

После этой его фразы я почему-то почувствовала себя виноватой. Ведь я могла бы быть его женой и если уже не родить ему ребенка, то как минимум быть беременной от него… Я резко оборвала собственные мысли. Что за бред?

– Да ладно тебе, – сказала я. – Конечно, это все неприятно, принесло много страданий… Но ты сможешь справиться и встретить достойную девушку. Тебе же не шестьдесят лет, в конце-то концов.

– Ну-ну. – Кирилл взял с тарелки кусочек сыра. Выражение его лица стало каким-то отчужденным, как будто я ляпнула что-то лишнее. – Так что у тебя стряслось?

– Да все то же… – Теперь все внимание было приковано ко мне и моей проблеме.

– Опять ревнуешь?

– Ну да.

– Как мне это знакомо, – вздохнул Кирилл и повернулся ко мне. – Я делаю то же самое.

Я понимала, о чем говорит Кир. Он ревновал меня. И это было обосновано. Оттого мне становилось ужасно стыдно за свою нелепую и безосновательную ревность к Денису. Я взяла бокал и сделала два больших глотка.

– Эх, Жень… – Кирилл посмотрел на меня нежно и с заботой, как иногда смотрит папа, когда я подхожу к нему со своими детскими, на его взгляд, проблемами. – Ты молода и неопытна, очень ранима и все пропускаешь через себя. Да еще и принципиальная. Вообще полный набор. Поэтому связи Дениса с другими женщинами, которые были до тебя, воспринимаешь на свой счет, переживаешь так, будто сама там стояла и держала свечку. Пойми, мужчины отличаются от женщин. И какой бы сильной и независимой ты ни была, вы с Денисом не на равных и никогда не будете.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что у вас с ним разные положения. И в нормальных отношениях мужчина и женщина никогда не будут равны. Мужчина может любить одну, а трахать других. К сожалению, это жестокая, но правда. Он может оплодотворить сотни яйцеклеток, но заботиться и любить будет только тебя и ваших детей. И пока ты не смиришься и не примешь эту мысль, будешь мучить себя и Дениса, а в итоге вы расстанетесь, потому что рано или поздно это ему надоест.

– Ты несешь какой-то сексистский бред. – Я начинала закипать: вроде бы Кир умный мужик, но иногда говорит адскую дичь. – С чего ты взял, что это так? И с чего это вдруг мужчины и женщины не равны?

– Что это за слово? – наливая мне вина, спросил Кирилл.

– Какое?

– Сексист.

– Это ты, – отрезала я. – Ладно, сейчас.

Я взяла айфон, загуглила «сексизм» и зачитала ему из «Википедии»:

– «Сексизм – это набор предрассудков и предвзятое отношение к людям или дискриминация людей по признаку пола или гендера; предубеждение, негативное отношение или антипатия по отношению к людям определенного пола».

Кирилл улыбнулся, не зная, что ответить, взял бутылку и подлил мне немного вина.

– Сколько тебе было лет, когда ты женился на Оле? – Я решила сменить тему.

– Двадцать три.

– А ей?

– Как тебе сейчас. Так вот, она была девственницей до встречи со мной, но до меня встречалась с парнем, еще в школе. Ну, они зажимались, целовались, как все школьники, но так как у Оли было очень строгое воспитание, она ему многого не позволяла. Собственно, из-за этого они и расстались.

– И что? – Я правда не догоняла, к чему это было.

– Ну и то, что я дико бесился из-за этого. И даже не столько из-за того, что ее тот парень зажимал, а из-за того, что он мог относиться к моей Оле потребительски. Ведь, как я уже сказал, расстались они из-за того, что она отказывала ему в сексе.

– И как ты с этим справился? – Казалось, сейчас Кир откроет мне истину, благодаря которой я решу все свои проблемы.

– Да никак, прошло само собой. Просто в один момент понял, что люди – это не машины и у них нет пробега, они не бывают б/у или только что с конвейера. Да, согласен, человек живет не в своем теле, а в своих поступках, но ни Денис, ни Оля не убийцы и не наркоторговцы.

– А чем Оля занимается сейчас?

– Без понятия.

– И тебе даже не интересно?

– Нет. Кто-кто, а Оля уже давно в прошлом. Да и расстались мы тихо и спокойно, потому что надоели друг другу. Просто оба хотели свободы.

– И ты ее быстро разлюбил?

– Знаешь, я люблю ее до сих пор. И даже Илону люблю. Любовь никуда не девается и не уходит. Просто спустя годы я понимаю, что нести внутри себя любовь сразу к нескольким женщинам намного тяжелее, чем сохранить любовь лишь к одной, как бы парадоксально это ни звучало. Просто не все это понимают. И расстаться, все бросив, всегда кажется проще, хотя все, на самом-то деле, наоборот.

– Как ты можешь до сих пор любить Илону? – искренне недоумевала я. – Она же конченая тварь!

– Ну, Илона – это вторая глава моей жизни. Первой была Оля, и называлась она «Первая несчастная любовь».

– А как называется глава с Илоной?

– «Первая несчастная любовь…»

– Э-э-э… Не поняла.

– Ну, ты не уточнила, любовь к чему.

– И к чему же?

– К моему баблу.

Я рассмеялась. И Кирилл тоже, хотя взгляд оставался грустным.

– Неужели ты думаешь, что Илона тебя совсем не любила?

– Понимаешь, если женщина влюбляется в богатого мужчину, то даже если она не меркантильная, а он полностью в ее вкусе, шестьдесят процентов ее любви, это еще в лучшем случае, приходится на его деньги и благополучие. Потому что он открывает ей новый мир, она начинает лучше одеваться, останавливаться в хороших отелях, ездить в дорогих машинах. И если это вдруг пропадет, то пропадет и тот процент любви, который на все это приходился, потому что все это – атрибуты мужчины, без которых он уже становится другим человеком. То ли дело наоборот, если женщина полюбила мужчину до того, как он разбогател. В таком случае деньги будут восприниматься лишь как бонус. Приятный бонус, дарящий комфорт.

– А можно вопрос? – Вино прибавило мне смелости.

– Нет, нельзя.

– А я все равно задам: как ты вообще планируешь искать себе жену с такими взглядами на отношения? Или пока просто девушку? Если ты так уверен, что она будет любить по большей части твои деньги?

– Я одну такую нашел, которая оказалась исключением из всех правил, но упустил.

Я поняла, о ком он. И, если честно, мне так хотелось, чтобы это было не обо мне. Непонятное чувство вины (за что?) не переставало меня терзать.

– Зачем ты так говоришь? – спросила я, хотя понимала, что это все опять приведет к чему-нибудь, что не понравится ни мне, ни ему.

– Потому что так и есть, Жень. И мне иногда хочется послать тебя на хер.

– В каком это смысле, интересно? – возмущенно спросила я.

– Вот зачем ты зовешь меня увидеться, зная, что ты мне небезразлична?

– Честно?

– Да, честно.

– Потому что ты взрослый и сможешь дать мне дельные советы на тему отношений и жизни вообще.

Кир молчал и просто смотрел на меня. У меня складывалось чувство, что бокал в его руке сейчас разлетится вдребезги, а вино разольется на диван.

– Если хочешь, я могу уйти… – выдавила из себя я.

– Время видела? Я тебя никуда не отпущу. Да и не устраивай этот детский сад. Прости, что сорвался. Мне тяжело, и все.

– Из-за меня?

– Не только, но и из-за тебя в том числе. Я хочу семью, детей, стабильности. Хочу просто чувствовать спокойствие. И я это чувствую, когда ты просто рядом, неважно, кого ты любишь: меня или своего Дениса… И все эти встречи, звонки, ночевки у меня – к чему это все? Зачем? Ведь мне от этого только тяжелее.

– Прости… – выдавила я. А что мне еще надо было сказать?

– Да ничего, все нормально… – Говоря это, Кирилл положил свою руку на мою. Я хотела отдернуть, но передумала. Пусть будет так.

– Я хочу спать, где можно лечь? – спросила я.

– Иди в спальню. Я лягу на диване.

– Точно? Может, наоборот?

– Да, точно. Ты во сколько завтра встаешь?

– Мне к третьей паре. Встану часов в десять-одиннадцать.

– Окей, оставлю тебе ключи. Я к одиннадцати поеду на работу.

Я встала с дивана и пошла в спальню, чувствуя себя полнейшим дерьмом. Я прекрасно понимала все то, что мне сейчас сказал Кирилл, но боялась себе в этом признаться. А Кирилл еще и озвучил, и, судя по всему, эта мысль жила с ним последний год.

Зайдя в комнату, я закрыла за собой дверь. Огни с улицы освещали стены и потолок, за окном гудели машины. Я не стала включать свет. В тот момент я больше всего хотела, чтобы скорее настало утро.

Я разделась, взяла из сумки телефон, легла с ним в кровать, завела будильник на десять утра. И, глядя в потолок, пыталась отвлечься от ненужных мыслей, чтобы скорее уснуть. Но тут я услышала, как открывается дверь. В комнату зашел Кир. Он стоял и молчал.

– Чего ты? – приподнялась я с кровати.

– Да ничего… Прости меня.

– Блин, Кир, ты меня прости! – Я вскочила с кровати в одной майке и трусах, подбежала к нему, обняла и расплакалась.

– Ты что рыдаешь-то? – спросил Кирилл, гладя меня по голове.

– Да я вообще себя отвратительно веду. Тебя зачем-то мучаю, и ведь не хочу этого. Вот сейчас стою в трусах, обнимаю тебя и еще больше чувствую себя конченой мразью. Давай перестанем общаться?

– Вот те на… – сказал Кирилл, взяв меня за плечи. – Это потому что я сексист?

– Ха, – усмехнулась я, всхлипывая. – Нет. Просто это все неправильно, и мы оба это понимаем. Да, мы друзья, не более того, и никогда не нарушим дистанцию, тогда зачем это все?

– Эх, Жень, – Кирилл глубоко вздохнул, – давай оставим все как есть.