Лучшее лекарство

Я нахмурилась. Никита придумал круто. Спорить с этим глупо. Но я не могла отделаться от аромата жалости, который витал в воздухе.

– Не думаю, что мне это подойдет, – гордо проговорила я.

Никита не стал уговаривать, хотя я готовилась к этому.

– Подумай, – бросил он. – Созвонимся в понедельник по анализам.

– Да, хорошо. Спасибо, что принял меня среди ночи в выходной.

– Обращайся.

– Угу. Пока.

Я кисло улыбнулась и вышла из машины. Обернувшись у подъезда, я увидела, что Никита не уехал, а ждет, пока я войду в дом.

Невыносимый человек. Очень хороший.

Почему-то помощь от него я принимала с трудом. Отвыкла, что добро может случаться со мной просто так.

За десять лет брака я привыкла, что за все надо платить. Тимур становился добрым после горячих ночей, каких-нибудь экспериментов в постели.

Никите я такого предложить не могла и чувствовала себя странно.

Собиралась подумать дома о его предложении, но не вышло. Меня в прихожей встретила Мила.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я.

– А ты где была? – не растерялась дочь. – Я не дозвонилась.

Я достала мобильный и увидела пропущенный. Телефон стоял на беззвучном, пока я сдавала анализы, а включить забыла.

– По делам уезжала, – сказала я туманно.

Милу такой ответ устроил. Или она сделала вид.

– А я свалила от бабули, – сказала она также неопределенно.

Собственно, это и так было ясно.

– Почему? Поссорились? – попыталась я угадать.

– Нет. Надоело просто.

– А Динар?

– Его отец забрал.

Я вздрогнула. Милена ушла в свою комнату, оставив меня раздеваться в одиночестве. Мне не понравилось ее пренебрежительное поведение. Я решила больше не откладывать разговор в дальний ящик. И так тянула долго. Понятно, что Тим не вернётся домой. Наша жизнь изменится. Совать голову в песок, отрицая новую реальность, глупо.

Мила сидела на кровати в наушниках. Я махнула рукой, привлекая ее внимание.

– Отец говорил с тобой? – спросила я, едва дочь обрела слух.

– Нет. А что?

– Тебя не удивляет, что его нет дома несколько дней.

Мила ядовито хмыкнула.

– Я похожа на дуру, мам? Понятно, что он свалил в закат.

– Почему ты не сказала мне?

– А почему ты не сказала?

Я сдавила переносицу пальцами. Стало так больно и противно. Ради чего я берегла детей? Чтобы сейчас препираться, как будто мне самой двенадцать?

– Мне жаль, Мил, – проговорила я.

– Да пофиг, мам, – отмахнулась дочка. – Фиг с ним.

– Не говори так. Он все равно твой папа.

– Ради бога. Но это не отменяет факта, что он скотина.

– Мила! – я повысила голос. – Так нельзя.

– Тебе нельзя,– поправила она. – А ему все можно, похоже. Ты бы слышал, что он бабуле про тебя наговорил. Они думали, я сплю, и не стеснялись мыть тебе кости. Так что не старайся промыть мне мозги, мама. Можешь с Дином заниматься такой фигней. Он тупой. А я взрослая уже.

– Твой брат не тупой, – простонала я, чувствуя себя абсолютно беспомощной.

– У него на уме одни игры. Поехал с батей в автоматы, даже не спросил ничего. Он тупой, мам.

– Жизнь это поправит. Он повзрослеет.

– Ну-ну. Ты только не удивляйся, когда ему отец с бабулей мозги промоют.

– Посмотрим, – сказала я и ушла на кухню.

Я села за стол и расплакалась. Решения моего мужа уже влияли на детей. Мне было больно видеть Милу озлобленной и обиженной. Я так старалась сгладить их конфликт, но теперь станет только хуже.

Очередная волна отчаяния накрыла меня. Я старалась не рыдать, размазывала слезы, когда мне на плечо легла рука дочери.

– Мам, не плачь, – попросила она, присев на стул рядом. – Пошел он в жопу. Еще убиваться. Сам себе хуже сделал.

Меня так удивили ее слова, что я и плакать почти перестала.

– Чем хуже, Мил? Ему нормально. Он может себе это позволить.

– Зато у него не будет нас, – возразила она. – Такого счастья сам себя лишил. Ну не идиот ли? Ты крутая, мам. Красотка и вообще. Он еще опомнится и локти будет кусать. Вот увидишь!

Я рассмеялась сквозь слезы и обняла дочку. Так странно получить поддержку от своей маленькой девочки. В ее мире все было так просто.

В десять лет я тоже верила, что мир черно-белый, не видела нюансов. С годами максимализм затухает, заставляя все чаще идти на компромисс.

Я от души завидовала Миле, которая искренне верила, что все у нас будет хорошо. Уверять ее в обратном я не стала.

Мы еще немного посидели обнимаясь, и я решила сказать ей про ребенка.

– Мил, знаешь, я беременна. У тебя будет брат или сестра.

– Лучше сестру рожай, – пожелала Мила бесхитростно. – Одного брата-дятла мне хватит. Отец знает?

– Нет. Я еще не говорила. С тобой захотелось поделиться.

– Думаешь, он вернется, когда узнает?

– Сомневаюсь.

– Лучше бы не возвращался, – пожелала вслух дочка. – Пожалуйста, не плачь. Тебе нельзя переживать. Хочешь чай?

Я согласилась и наблюдала, как она хлопочет. Мила ворчала себе под нос, пока кипятила воду и заливала заварку кипятком. Меня беспокоило ее резко негативное отношение к отцу. Что-то от меня ускользало. Я точно знала, что бессмысленно вытягивать сейчас из нее что-то. Только закроется и набычиться. Сама такая была. Знаю.

Моя дочь повзрослела слишком быстро, к сожалению. Наше расставание скорее всего ускорит процесс. Я не желала своим детям того, что пережила сама. Но Тим не оставил мне выбора. Придется мне тоже повзрослеть и приспосабливаться к новой жизни.

Хватит надеяться на милость мужа и чудеса.

В тот же вечер я написала Никите, что согласна на испытание сырниками. Мы договорились встретиться у него в понедельник в десять.

Глава 5. Экзамен

Муж вернул Динара свекрови поздно. Он остался у бабушки еще на ночь, и утром она сама отвезла моего сына в школу.

По закону подлости мы, конечно, встретились у ворот. Римма буквально вцепилась в меня и повела по улице, чтобы высказаться.

– Как же так вышло, Леночка? Вроде все у вас было хорошо с Тимурчиком…

– Видимо, не было, – буркнула я под нос.

– Ты так старалась, а все равно не удержала. Вроде и молоденькая, и ладненькая вся. Двух деток родила, но не расплылась. На работу зря не устроилась. Была бы независимой. Но что уж теперь.

Очень хотелось выдрать руку и убежать в машину, чтобы не слушать весь этот бред. Но Римма держала меня крепко. Удрать я могла, только оставив ей свою руку.

Перечислив все мои промахи и напророчив тяжелое будущее, свекровь подытожила:

– Тяжело тебе будет выживать.

Я кивала, чтобы не завязнуть в бессмысленном споре. Думала, что на выживании она выдохнется, но самое вкусное Римма оставила на закуску. Вишенкой на торте она мне преподнесла новость.

– У Тима девка-то совсем юная. Едва школу закончила. Как ты была, когда вы поженились. Не зря говорят про беса в ребро. Пошел по кругу, что ли? Может, это кризис у мужчин? Мой тоже в это время гулял…

Я так и встала посреди аллеи. Вроде и не должна была меня ранить новость о юной любовнице, но ранила. Понятно, что Тимур не стал бы спать с кем-то старше. Но школьница. Я восприняла это как личное оскорбление.

Вспомнив, как он настойчиво добивался меня десять лет назад, я почувствовала тошноту. Выдрав с силой у свекрови руку, я поджала губы, стараясь не разреветься.

– Я не хочу больше говорить о Тимуре, – процедила я, почти не разжимая губ. – Пусть спит хоть с чертом. Обсуждайте это с ним. Спасибо, что привезли Дина.

Наплевав на все приличия, я пошла к машине быстрым шагом. Римма осталась стоять посреди улицы. Наверное, она рассчитывала, что я подвезу ее домой. Но слушать еще и в машине рассуждения о любовницах и кризисах у меня не было желания. Уверена, она расскажет Тиму, какая я невоспитанная и психованная. Но они и так не стесняются в выражениях, если верить Миле.

Спрятавшись в машине, я скорее выехала на дорогу. Хорошо, что заранее в навигатор забила адрес Никиты. Хорошо, что я давно вожу и могу безопасно ехать даже в самом ужасном моральном состоянии.

Но и на фоне очередного витка жизненной драмы я смогла удивиться хорошему жилому комплексу, где жил Никита. Не то чтобы я считала его совсем никчемным, но он недавно должен был закончить ординатуру. У врача в таком возрасте карьера только начинается. Я не ожидала, что район будет столь приличным. Не хуже нашего.

Сколько я себя помню, Тим работал, как проклятый, чтобы мы могли жить в достатке. Когда Никита успел встать на ноги – непонятно.

Квартира у него оказалась не хуже машины.

Он пустил меня в дом, и я присвистнула.

– Отличные апартаменты, – сообщила я прямо с порога.

–Спасибо. – Никита забрал у меня куртку. – Я недавно заехал. Как самочувствие?

Я вздохнула, но вываливать на него свои переживания не стала. Он, безусловно, спрашивал о здоровье физическом.

– Ничего. Нормально, – ответила я честно. – Ты творог купил?

– Сделал крюк, чтобы заехать в твой рекомендованный магазин здоровой еды, – похвастался Никита.

Я похлопала ему и пошла смотреть кухню. Она оказалась просторной, функциональной, нашпигованной по последнему слову техники и девственно чистой.

– Ты не готовишь совсем, – догадалась я, залезая в холодильник.

– Совсем. Я же говорил. Мой максимум – это кофе.

Он предложил, но я отказалась. У меня были другие радости сегодня.

– Ну, давай лишим плиту невинности, – сказала я, потирая руки.

Никита кашлянул, но пошлить не стал, в отличие от меня. Он жестом велел мне не стесняться, а сам сел за стол с чашкой кофе.

Пока я колдовала с манкой и творогом, он рассказывал о моих анализах. Они вполне его устраивали.

Сырники удались.

– Хватит и на завтра тоже, – сообщила я, посчитав количество в тарелке. – Я могу делать больше или меньше. Как скажешь.

– А можешь сесть и позавтракать со мной?

Я хотела отказаться. Но как только Никита предложил, у меня в животе заурчало.

– Ты ничего не ела с утра, – нахмурился доктор. – Садись, ешь. Это не обсуждается.

Его повелительный тон показался мне очень милым. Я решила подчиниться. Аппетит появился во время готовки от запахов и вида.

– Ленка, это божественно, – оценил Никита с первого сырника. – Пожалуйста, соглашайся мне готовить.

– Согласна, – сказала я. – Иначе зачем бы я пришла…

– Я был бы признателен, если бы ты приходила сюда вместе с клинингом. Компания просила меня оставлять ключ, но мне такая история не нравится. Лучше ты их будешь запускать. Я тебе доверяю.

– Вот как? Я сама себе не доверяю, Никит, – попыталась я пошутить.

Но он воспринял все серьезно.

– Из-за беременности? У тебя были раньше какие-то тревожные эпизоды?

– Не было ничего. Я просто пытаюсь тебя образумить. Мы десять лет не виделись, а ты готов доверить мне свою еду, свой дом.

– Это не самое дорогое, что я тебе доверял.

Ники подмигнул.

Я вспыхнула, вспомнив наши детские попытки стать взрослыми. Никита, разумеется, намекал на это. А я еще думала, что он не пошляк.

Зардевшись, я встала из-за стола с посудой, чтобы спрятать смущение. Ники сделал вид, что ничего не заметил.

Зато я увидела на полке янтарный сувенир и не могла не спросить:

– Это настоящая букашка там?

Никита собрал остатки посуды, принес к раковине и подтвердил:

– Да, вроде настоящий. Я отвалил за него нормально во всяком случае.

– Здорово. Я слышала, это большая редкость.

– Да. Я за ним буквально охотился. Ты знаешь, что жучки-паучки не сразу умирали? Просто не могли двигаться и постепенно угасали, каменели вместе со смолой. Немного жутко, но круто.

Никита от чистого сердца раскрывал душещипательные подробности, и я отреагировала на них. Предсказуемо плохо. Не в силах сдерживать больше слезы, я в очередной раз разревелась при нем.

Никита, конечно, не мой муж. Он на слезы реагировал очень эмпатично. Первым делом забрал у меня тарелки и выключил воду. Через минуту я уже сидела в гостиной и вытирала глаза с носом салфетками. Конечно, без извинений не обошлось.

– Прости, пожалуйста – бормотала я, шмыгая носом. – Я все время реву при тебе. Не знаю, что это за проклятие.

– Это жизнь, Лен, – философски изрек Никита. – От тебя ушел муж, еще и гормоны дурят из-за беременности. Странно было бы, если бы ты смеялась. Слезы – самый лучший антидепрессант. Не надо извиняться. Я, похоже, сам наговорил лишнего.

– Это не лишнее, а очень точное описание моей жизни.

– Ты про янтарь? -уточнил Никита.

Я покивала и высморкалась, бросила салфетку в кучку на журнальный столик. Надо будет обязательно прибрать за собой всю эту сопливую макулатуру. Не успела поступить на работу, а уже развела бардак.

Не стоило вываливать на Никиту очередную дозу своих грустных мыслей, но мне казалось, я взорвусь, если промолчу и засуну боль с переживаниями куда подальше.

– Я как тот самый муравей. Знала ведь, что накрывает смолой. Но не дергалась, не сопротивлялась. Ждала, пока с головой увязну. Вроде и жила, но как будто умирала все эти десять лет.

Никита неожиданно заспорил со мной.

– Ты сгущаешь краски. У тебя дети, Лен. Это точно не похоже на смерть.

– Дети, да. Они замечательные. Но у меня как будто нет меня самой. Я совсем не помню, чего хотела. Сейчас вот ты ел, чмокал и хвалил мою стряпню. Кажется – это самое чудесное, что я видела и слышала за последние годы.

– Ты собиралась поступать на повара?

– Нет. Я училась на юриста год. Бросила из-за Милы. Не могла от нее оторваться. И потом тоже самое с Дином. Мне кажется, они маленькие очень во мне нуждались. Да и учеба мне не нравилась.

Никита похлопал меня по руке.

– Боюсь быть несовременным, но я считаю, это правильным. Ребенок нуждается в маме до трех лет точно. Я всем своим пациенткам советую не торопится из декрета. Если есть возможность. Ты хорошая мама, Лен.

– Зато жена, видимо, не очень.

Я опять ляпнула лишнего, но Никиту это снова не напрягло. Он точно не в первый раз утешал беременную пациентку в растрепанных чувствах.

– Не надо всех собак на себя вешать. Даже сама сильная любовь иногда проходит.

– Была ли она? – спросила я саму себя. – Мне уже кажется, это и не любовь вовсе, а патология.

Никита кашлянул.

– Эээ, в каком смысле?

– Свекровь сказал, что любовнице мужа едва исполнилось восемнадцать. Его, видимо, тянет на девочек.

– Ух, вот это дела.

– Я тоже в шоке.

– Слушай, Лен. Может тогда и черт с ним, а?

Я рассмеялась.

– Говоришь, как моя дочь.

– Умные люди думают одинаково.

– Я слышала немного другу версию пословицы, но твоя мне больше нравится.

– Еще бы. Моя версия лучшая, – самодовольно фыркнул Никита.

Я попыталась собрать салфетки и уйти на кухню, но он не пустил.

– Тебе сейчас нужны объятия. Дружеские, – сообщил он и сгреб меня в охапку. Я встрепенулась, но в его руках оказалось очень спокойно и тепло. Глупо отбиваться от помощи и сочувствия. Вряд ли мне кто-то еще предложит каплю добра и плечо для пореветь.

Никита обнимал, гладил меня по волосам и спине, пока я не успокоилась окончательно. Через пару минут я стала испытывать нечто большее, чем признательность. Как раз в этот момент Никита отпустил меня и сообщил:

– В общем, ты принята на работу. Сырники были офигенными.

– Обещаю не реветь каждый раз у плиты.

– Ну… по обстоятельствам. Главное, не сморкайся в кастрюли. Всегда есть запас салфеток.

– Договорились. Еще условия?

– Хочу, чтобы ты стояла у меня в клинике на учете по беременности.

– Нет, – сразу отмела я его условие, которое больше смахивало на благотворительность. – Я и так у тебя по гроб жизни в долгу. Ты принял меня без записи, оставил на ночь, еще и на анализы отправил и ни копейки не взял. Я справлюсь сама, Никит.

– Не сомневаюсь, Лен. Но тебе будет выгоднее стоять у меня на учете.

– Это как?

– Ты, наверное, не интересовалась нашей клиникой, раз спрашиваешь.

Он говорил немного обижено, но врать я не стала.

– Если честно, нет. Не до того.

– Понимаю. Тогда позволь рассказать в двух словах.

– Ну валяй.

И он совсем не коротко, а около получала рассказывал мне, что врачи в его больнице не заставляют беременных постоянно сдавать анализы, ходить на прием, лазить на кресло. Все исследования они проводят по состоянию. Если будущую маму ничего не беспокоит, ей необязательно являться на прием. Такую систему они скопировали с западной клиники.

– Я был в Шотландии еще студентом. Местный лорд построил там офигенный госпиталь. Естественные роды, но под присмотром врачей. Ведение беременных тоже минимально, если нет патологий. Упор на нутрициологию как превентивную меру, а не на лекарства. Я знал, что в моей клинике будет именно такая позиция.

Я ахнула.

– Так это твоя больница?

– Не совсем. Пополам с братом. Его вдохновили мои рассказы, и были средства для начала. Я тоже вложился, и проект выстрелил. К нам со всей России едут. И звезды чаще стали забивать на всякие Майями в пользу местного роддома, – похвастался Ники.

– Теперь понятно, откуда у тебя такая машина и такая квартира. И возможность оставить меня в больнице на ночь без оплаты.

– Ты немного помешана на деньгах, – ласково укорил Никита.

– Да, я жадная стерва. Мне всегда мало.

– Так твой муж говорит?

Я вздохнула и покивала. Никита угадал, но судить меня за меркантильность не собирался. Вместо этого он деловито стал озвучивать свои условия.

– В общем, меня интересует твоя еда три дня в неделю. Понедельник, среда, пятница. Если согласуешь меню заранее – буду благодарен. Заказывай сама доставку продуктов. Не экономь. Также позвони в клининг и приглашай их, когда тебе удобно. За присмотр я добавлю к общей сумме, но вычту за твои посещения гинеколога.

– Взаимозачетом, что ли?

– Типа того. Налогов меньше платить.

Я прыснула.

– Какой ты продуманный.

– Приходится крутиться. Я немного и бизнесмен тоже. Давай ромашку тебе заварим и еще про еду поговорим.

Я послушалась, и мы снова пошли на кухню, где пили чай обсуждали меню и продукты. Я так увлеклась вроде бы деловой болтовнёй, что чуть не забыла о детях. Хорошо, что Никита стал тереть глаза и выпроваживать меня.

Я успела в школу как раз к звонку с уроков. Настроение мое кардинально отличалось от утреннего. Даже на мужа и его любовницу-пигалицу было почти плевать.

Глава 6. Плюсы и минусы

Моя жизнь изменилась, но не рухнула. Самым сложным оказалось поговорить с Динаром. Тупым он не был, как уверяла Мила. Да и глухотой тоже не отличался. Дин все замечал, хоть и не до конца понимал. Я долго рассказывала ему про любовь между мужем и женой, которая может закончиться. Но никогда не кончается любовь родителей к детям.

Динар слушал, не перебивая, пока я не иссякла.

– Папа сказал, что не будет жить с нами, – сухо подытожил он за меня.

Я ждала слез, неудобных вопросов, даже обвинений. Но Дин просто встал и ушел делать уроки.

Думаю, папа сказал ему чуть больше, и он уже все переварил.

Я собиралась пойти за сыном, но меня остановила Мила.

– Не трогай его сейчас. Только хуже будет.

Я с удивлением посмотрела на нее. За последние дни Мила говорила больше, чем весь прошлый месяц. Еще и советы давала.

Мне показалось, она знает больше меня. Я решила ее послушать и не стала доставать разговорами Дина. Дети разошлись по комнатам, как обычно, а утром Дин меня удивил. Я, как всегда, выдала ему немного денег на столовую, но он гордо отверг их.

– Мне отец дал, – буркнул он. – Себе оставь.

И переглянулся с сестрой.

Ох, как же много они знали. И, очевидно, обсуждали и разрыв, и наши финансы, и еще бог знает что.

Стараясь не расплакаться, я положила сыну омлет и булочку с маслом.

Говорить ему о беременности пока не стала. Сначала должен узнать Тимур.

Но муж не спешил общаться со мной. Он игнорировал сообщения, которые я писала, прося о встрече.

Я пыталась не паниковать, экономить и жить новой жизнью. Работа у Никиты очень помогла не сойти с ума и не провалиться в безденежье. Я обожала готовить. Мне нравилось радовать семью. Но готовить за деньги – отдельное удовольствие и эстетика. Хотя Никита не ел сразу, как в ресторане, но я все равно заморачивалась с внешним видом еды. Сырники формировала идеальными шайбочками, супы невольно выбирала яркие, а не только вкусные-сытные. Мясо тоже обязательно нарезала красиво. Ничего не могла с собой поделать.

В конце первой недели Ники прислал мне на карту круглую сумму. Мы не обсуждали с ним деньги. Я точно не ожидала настолько щедрую оплату и сразу позвонила. Он не взял трубку.

Пришлось отложить разговор до личной встречи.

Но нормального диалога не вышло. Когда я застала его дома и пыталась возмущаться, Никита зевнул и сунул мне бумаги на подпись.

– Все по договору, Лен, – сказал он устало. – Ты ведь и за клинингом присматриваешь, и продукты заказываешь.

– Это слишком много, Никит. Я не могу…

– Я тоже. Вообще не в состоянии вести разговор. Мне двоих под утро привезли, а ночью пришлось кесарево делать. Я сейчас сознание потеряю стоя. Прости.

И он ушел спать, стаскивая по дороге рубашку прямо через голову.

Я осталась стоять с договором на подпись и невысказанными претензиями. Думала, вдруг Никита ошибся, но в бумагах значилась та же сумма с учетом закупки продуктов.

Ники не проснулся, пока я была у него. Пришлось все подписать и уехать за детьми.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.