Брак на выживание

Говорят, я очень на нее похожа, только яркости мне недостает.

– В таком виде? И где, позволь спросить, твой багаж?

– Я…

Мама шагнула вперед и вдруг влепила мне пощечину.

– Не смей мне врать, девчонка! У нас сегодня был твой муж. Как ты посмела сбежать из дома?

Ойкнув, я прижала руку к горящей щеке.

– Мама, я хочу получить развод.

– Развод?! – взвизгнула она. – Ты опозоришь семью! Хоть бы о сестрах подумала! Кто женится на Эбби и Бет, если ты такое устроишь?

Я прикусила губу, сдерживая слезы.

– Ричард хочет меня убить, – сказала я тихо, в напрасной надежде до нее достучаться. – Принести в жертву на алтаре.

– Ерунда, – отмахнулась мама, не слушая. – Ты говоришь глупости, такого просто не может быть.

– Я сама слышала!

Меня трясло от обиды и страха. Зря я понадеялась, что родители меня приютят и поддержат. Обратиться напрямую к отцу? Папа добрый, но он настоящий книжный червь, погруженный в прошлое, и совсем не интересуется делами нынешними. Маме же, выходит, куда важнее репутация и все те блага, которые принесло семье родство с Блэкморами.

– Ты просто дрянь! – кричала мама, напрочь позабыв о подобающей сдержанности. Ее визгливый голос, должно быть, слышен был на весь дом, а на щеках рдели гневные пятна. – Неблагодарная девчонка, на которую каким-то чудом обратил внимание такой человек! Да ты ноги Ричарду целовать должна, что он взял тебя с таким приданым да еще в твоих-то годах! Что он только в тебе нашел? Ни красотой не блещешь, ни умом. Я стыжусь такой дочери!

В груди стало пусто и холодно. Я наскоро скрутила волосы узлом и, ссыпав лишние шпильки в ридикюль, направилась к выходу.

Мама заступила мне дорогу.

– Куда это ты собралась на ночь глядя?

Куда-нибудь. Лишь бы подальше отсюда!

– Какое вам дело, леди Гриффин? Я больше не буду позорить ваш дом своим присутствием!

На последних словах голос жалко дрогнул, а глазам стало горячо. Только не разреветься!

Мама с неожиданной силой меня толкнула, так что я почти упала на кровать.

– Ты и так достаточно натворила! – отрезала она, глядя на меня сверху вниз. – Хватит. Сегодня переночуешь тут, а утром я извещу лорда Блэкмора.

Громкий хлопок двери. Скрежет ключа в замке. Удаляющийся цокот каблуков.

Стучать и умолять бесполезно, это я поняла сразу.

Я лежала на покрывале, даже не сняв туфли, а по щекам градом катились злые слезы. Завтра меня под конвоем отправят к Ричарду, и второго шанса сбежать не будет. Так глупо, так безрассудно попасться!

Зачем я вообще сюда пришла? Понадеялась на… А на что я, собственно, надеялась? Глупо было рассчитывать на поддержку и понимание мамы, мы никогда не были особенно близки. После расторжения помолвки с Энтони я уже решила, что мне уготована судьба старой девы. Смирилась, что буду ухаживать за пожилыми родителями, а после – нянчить детей сестер, и даже нашла в этом некоторые плюсы. И вдруг – предложение Ричарда!

Я была на седьмом небе от счастья и, конечно, согласилась не раздумывая… Хотя должна бы сообразить, что наследник Блэкморов и самый молодой профессор Блоутонского королевского университета не может жениться на обычной мисс! Хоть на минуточку вытрясла бы из головы розовый туман и подумала, зачем я ему сдалась? Можно ведь отыскать и моложе, и красивее… Но кто же мог подумать!

Вспомнилось, как я нервничала перед венчанием. Как всю ночь накануне мне снились кошмары, утром сломался каблук на моих свадебных туфлях, а потом горничная, укладывая вещи, разбила зеркало. Энн тогда истерически разрыдалась – такая дурная примета! – но мама хлестнула ее по щеке и велела не расстраивать невесту. Стоило тогда прислушаться! Не пришлось бы теперь лихорадочно искать выход.

Хотя сбежать из-под венца вряд ли было бы проще, чем теперь от мужа. За волосы меня к алтарю бы не поволокли, но мама после замучила бы придирками и попреками. Сделать жизнь невыносимой она умеет как никто. Но такого я от нее не ждала. Мама даже не выслушала, не попыталась разобраться!

Вот если бы… Так, хватит! Какой толк ныть и жалеть о прошлом? Прорыдать всю ночь напролет? Чтобы утром меня передали с рук на руки Ричарду, сломленную и обессилевшую от слез? Не дождется!

Вытерев ладонью мокрые щеки, я решительно поднялась. В окно ярко светила луна, в саду пели сверчки, наглые птицы ругались на ветке у самого подоконника.

Я поплескала в лицо водой из кувшина. В трюмо новое зеркало так и не вставили – зачем, если меня тут не ждали? – но сейчас это к лучшему. Вряд ли меня бы порадовало мое заплаканное отражение.

Утолять жажду пришлось из того же кувшина для умывания, поскольку мне не соизволили принести даже хлеба и воды. Видимо, чтобы у пленницы не осталось сил на сопротивление.

Я решительно смахнула набежавшие слезы. Поужинаю позже. Надо выбираться отсюда во что бы то ни стало! Рассчитывать на чью-то помощь не приходится. Прислуга не захочет лишаться места, а мой добрый старый папа – лишь бледная тень своей властной жены.

Надо вылезать через окно. Должно получиться, всего лишь второй этаж. Я читала в романе, как героиня сплела веревку из простыней. Или переберусь на растущее рядом дерево, а там уж как-нибудь спущусь.

Только сначала – отыскать хоть какие-то вещи! Без запасных чулок, перчаток, гребня и прочих мелочей было непривычно и ужасно неудобно. Перед свадьбой Ричард настоял, чтобы я заказала новый гардероб сообразно статусу леди Блэкмор, так что свои девичьи платья я оставила в родительском доме. Самые красивые наряды сестры начали делить еще при мне, но должно же хоть что-то остаться!

Я открыла шкаф и чуть не взвизгнула от радости. Там висело несколько моих платьев – старых, вышедших из моды, а потому не приглянувшихся сестрам. В комоде нашлись кое-какие туалетные принадлежности, смена белья и – о, чудо из чудес – бонбоньерка с шоколадными конфетами!

Съев одну, я ощутила прилив сил и принялась заворачивать свои немудреные пожитки в покрывало. Это не заняло много времени, и я, забросив на спину получившийся узел, распахнула окно. Пичуги испуганно прыснули в стороны, возмущаясь на своем птичьем языке.

Подоткнув юбку, я забралась на подоконник, замерла на мгновение, успокаивая заколотившееся сердце. Чтобы добраться до ветки, придется сначала пройти по карнизу, а он такой узкий!

Я живо представила, как нога соскальзывает с карниза и я лечу вниз, прямо на клумбу. Там еще нет пышной зелени, чтобы смягчить падение – садовник только-только высадил рассаду и щедро полил грядки, зато есть каменное ограждение, о которое так легко разбить руки, ноги или даже голову.

На мгновение меня одолел соблазн покончить со всем разом. Шаг вперед – и больше не будет ни страха, ни боли, ни сомнений.

Меня передернуло. Не дождетесь! Не хочу валяться в грязи сломанной куклой! Убежала от мужа – и отсюда сбегу.

Я глубоко вздохнула… и чуть не полетела вниз, когда за спиной кто-то сказал насмешливо:

– Самоубийца? Или вообразила себя птичкой?

Я вцепилась в оконную раму и до боли прикусила губу, давя крик. Ричард?! Медленно-медленно, будто в кошмаре, я обернулась… и из груди вырвался какой-то странный придушенный сип.

Не Ричард, о нет! Хотя бы потому, что мой драгоценный муж пока еще жив, а через бледно-голубой мужской силуэт передо мной отчетливо просматривалась стена.

– Что?! – выдохнула я онемевшими губами, боясь даже шевельнуться.

– Ты с подоконника-то слезь, – посоветовал призрак тоном заботливого дядюшки. – Не ровен час, упадешь. Или ты специально – мол, умру и будете плакать?

Он завис в пустой раме трюмо, словно живая – или потусторонняя? – картина в резной раме.

– Вы кто? – выдохнула я и покосилась через плечо на такую далекую ветку.

Если выбирать между падением вниз и этим мертвенно-синим нечто, от которого веяло холодом и жутью, я предпочту рискнуть. Вылезу в окно, а там…

– Эй-эй! – забеспокоился призрак и часто замерцал. – Не вздумай! Ты же не умеешь лазать по деревьям!

Ко мне он не приближался. И хвала богам, иначе я бы за себя не поручилась.

Я прикусила губу и сделала маленький, почти незаметный шажок назад. Карниз опасно качнулся под ногой, и я оцепенела, еле дыша от паники.

– Эмма, вернись в комнату!

От голоса призрака у меня волосы встали дыбом. Я помотала головой. Ни за что!

– Так и будешь торчать в окне? – Он хохотнул и склонил голову к плечу.

Почему-то эта его насмешливость вкупе с панибратским «ты» заставила меня позабыть страх.

– Сэр, вы ведете себя недостойно. Кто вы такой и что делаете в моей спальне? Немедленно назовитесь, а не то…

Я запнулась, не в силах придумать мало-мальски серьезную угрозу. Завизжу? Выпрыгну?

Призрак хмыкнул:

– Ох, как страшно!

Он точно не от Ричарда – зачем мужу пускаться на такие уловки, если завтра меня все равно ему отдадут? Тогда от кого? От миссис Кавендиш? Вдруг она уже нашла… кандидата? И он решил заранее ко мне присмотреться? Откуда мне знать, что умеют темные маги? Может, путешествуют не только во плоти?

– Сэр, – начала я, сгорая от неловкости. – А вы, случайно, не…

– Не… кто? – заинтересовался призрак, насмешливо изогнув бровь.

– Будущий любовник? – выпалила я и быстро поправилась: – Фиктивный любовник!

У призрака отвисла челюсть.

– Фиктивный?! Так меня еще никто не оскорблял! Сэр Бартоломью Крэддок, эсквайр, к твоим услугам, дорогая Эмма! К твоему сведению, я самый настоящий любовник. Только не будущий, а, увы, бывший.

– Чей?! – пискнула я, чувствуя, как голова идет кругом.

Это было слишком… слишком!

– Адели, конечно! – сказал он таким тоном, словно об иных вариантах даже помыслить было нельзя.

– Прабабка Аделаида? Вы шутите?

Вспомнился портрет почтенной леди в черном с сурово поджатыми губами и сердитым лицом.

– Какие уж тут шутки, – пробурчал призрак, поворачиваясь спиной. – Сама взгляни.

Из его полупрозрачной спины торчал такой же полупрозрачный… гребень для волос. Массивный, с узорным навершием, украшенным кроваво-красными рубинами и монограммой «А. Г.». Совсем как у прабабки Аделаиды на том самом портрете!

Мне стало дурно, к горлу подкатил ком. Я на мгновение зажмурилась, глубоко вздохнула, а затем неловко слезла с подоконника. Все равно прыгать вниз я не собиралась, а если мистеру Крэддоку вздумается напасть, вряд ли он станет терпеливо ждать, пока я переберусь на ветку.

Я снова уселась на разворошенную постель и поставила узел с вещами на колени.

– Вот и умничка! – похвалил призрак, подлетая ближе. – Только рассиживаться некогда.

– Постойте. – Я выставила вперед ладони в наивной попытке его задержать. От призрака шел лютый холод, и кожа на моих руках мигом покрылась мурашками. – Объясните толком, кто вы такой, зачем мне показались, и вообще… – я судорожно вздохнула. – Что все это значит?!

– Молодец, Эми, – непонятно за что похвалил призрак, приземляясь на подоконник с грязными следами от моих туфель. Еще и ногу на ногу закинул.

На мгновение мне стало стыдно – разве можно быть такой неряхой? – но это быстро прошло. Хватит уже быть милой, послушной, аккуратной… и кладезем прочих никому не нужных достоинств.

– Я уже представился. Зовут меня Бартоломью Крэддок, ты можешь называть меня просто Барт. Как-никак ты выросла на моих глазах! – Он ухмыльнулся. – Кстати, ножки у тебя не хуже, чем у Адели.

Какой же он!.. Захотелось швырнуть в призрака подушкой, но воспитание оказалось сильней. К тому же ему это все равно не повредит, зато может привлечь внимание домочадцев.

– Я вам не верю! Дедушка много рассказывал о своей матери, она была очень набожной и…

Он фыркнул.

– А что ей еще оставалось? Ну сама посуди, разве порадуешься жизни, когда за тобой по пятам летает мстительный призрак?

И нагло мне подмигнул.

На меня вдруг снизошло спокойствие. Это не может происходить на самом деле! Должно быть, я слишком устала и сама не заметила, как прикорнула. И все это, включая не в меру разговорчивого мистера Крэддока, мне попросту снится.

– Постойте, вас что, прабабка Аделаида заколола? – против воли заинтересовалась я, сраженная вывертами собственного воображения.

Надо же такое придумать! Попробовать вступить на писательскую стезю, что ли?

Призрак поперхнулся.

– С ума сошла? Адель меня любила… ну, насколько умела. Но виновата все равно она. Надо же было позвать двух любовников на одно время?!

В моей голове это все никак не умещалось. Пожалуй, хватит уже беседовать с собственным видением, пора открывать глаза и бежать, покуда не рассвело.

Я зажмурилась и очень-очень захотела проснуться… Увы, безуспешно.

Призрак тем временем вошел в раж.

– И ладно бы меня ее муж заколол! – возмущался он. – С мужьями это случается. Но ревнивый любовник? Согласись, Эми, это уже ни в какие рамки.

– Я не разрешала вам называть меня по имени!

– Зря. – Призрак скрестил руки на груди, и я невольно задалась вопросом, не мешает ли ему гребень в спине. Или после смерти такие мелочи становятся несущественными?

– Что вам от меня нужно? – произнесла я.

– Сказки в детстве читала? – вопросом на вопрос ответил призрак. Дождался неохотного кивка и расплылся в широкой улыбке. – Ну вот! Феи заняты, так что спасать тебя буду я.

Полгода назад я бы с радостью переложила свои проблемы на неожиданного доброхота, однако последние дни научили меня подозрительности.

– Что вы хотите за это получить?

Призрак обиженно насупился.

– Немножко благодарности? – предложил он язвительно. – Ну и невинные девы пошли! Ты их из башни спасаешь, а они…

– Увы, сэр, – перебила я, не давая себя заболтать, и красноречиво сложила руки на животе, – я отнюдь не дева. И вы, откровенно говоря, не похожи на рыцаря.

– На фею я тоже не похож, – ничуть не смутился призрак, легкомысленно покачивая ногой. – Что с того? Зато башня в наличии. В общем, некогда мне рассусоливать. Или ты хочешь прорываться с боем?

– Я хочу знать, с какой стати вы решили меня спасти! Только учтите, во внезапные добрые чувства я не поверю.

– А в давние? Ты же мне почти правнучка!

Я непреклонно молчала, скрестив руки на груди. Многое я могла ему сказать, но зачем? Недаром мистер Крэддок выкручивается, избегая ответа на простой вопрос, значит, ему есть что скрывать.

Однако даже столь ненадежная компания предпочтительнее одиночества. При условии, конечно, что призрак не строит каких-то тайных коварных планов. Скажем, отплатить прабабке Аделаиде хотя бы через меня. Месть сомнительная, но лучше чем ничего…

Призрак же продолжал маячить в окне, перекрывая единственный выход.

– Ладно, – наконец пробурчал он. – Твоя взяла. Попросили меня! Убедительно так попросили.

И задрал шею, демонстрируя тонкий серебристый ободок, до того скрытый пышным кружевным воротником.

От нехорошего предчувствия кольнуло сердце.

– Кто?!

– А как ты думаешь? – язвительно ответил призрак. – Маг, само собой. Я бы и так помог – не зверь же! Но он сказал: мол, для надежности.

– Ричард… – выдохнула я.

– Дура! – огрызнулся призрак. – Стал бы он тебя спасать, держи карман шире. Папочка твой постарался, чтоб ему.

– Папа не мог!

Призрак выразительно хмыкнул.

Я зажмурилась. В самом деле, какой резон мужу разыгрывать такое представление? Если я откажусь от помощи вредного призрака, то с него станется следовать за мной по пятам. Как прикажете скрываться с таким «хвостом»? Не могу же я лезть в окно прямо сквозь духа! От одной мысли об этом к горлу подкатил ком. Или конфеты все-таки были испорченные?

– Решайся уже хоть на что-то! – не выдержал призрак.

– Поклянитесь! – потребовала я быстро. – Поклянитесь, что вас прислал не Ричард и что вы… – Я хотела сказать «желаете мне добра», но прикусила язык. Мало ли что значит добро для меня в его понимании? Быструю смерть без мучений тоже можно рассматривать как благо. – Что вы будете помогать только мне и никому меня не выдадите.

Призрак закатил глаза.

– Ты, случаем, не законник? Точно? А так похоже… Ладно. – Он картинно прижал руку к груди. – Я, Бартоломью Крэддок, именем своим, честью и бессмертной душой клянусь, что заклятие на меня наложил Кэлвин Гриффин. Клянусь также помогать леди Эмме Блэкмор в ее побеге и никому ее не выдавать. Ну, теперь довольна?

Значит, папа?.. Почему же тогда он сам не пришел мне на помощь? К чему такие сложности?

Я до боли прикусила губу. Хватит уже метаться, времени до утра осталось немного. Будем считать, что у папы были причины, о которых я непременно дознаюсь позже.

– Довольна, – согласилась я, наскоро переплетая волосы. Не хватало только зацепиться за какую-нибудь ветку! – Посторонитесь, сэр.

– Уф. – Призрак картинно отер пот со лба и воспарил над подоконником. – Идем, тайный ход покажу. Да не закрывай ты окно! Что за молодежь бестолковая пошла. И следы не вытирай. Пусть все думают, что ты и впрямь полезла на дерево. Айда за мной!

Ворчал он точь-в-точь как почтенный дедушка, зато передвигался куда легче. Он невесомым облачком полетел к шифоньеру и ткнул пальцем в створку.

– Открывай. Теперь нажми вот сюда…

Отодвинув в сторонку опустевшие вешалки, я надавила на указанную им дощечку. В недрах шкафа что-то протяжно скрипнуло, но выход не открылся.

– Сильнее! Пни как следует! – посоветовал призрак.

Я ударила изо всех сил. Ой!

– Ну вот. – Мистер Крэддок довольно потер руки, когда я самым неподобающим образом вывалилась на лестничную площадку, а за спиной моей снова скрипнула, закрываясь, потайная дверца. – Теперь руки в ноги и…

Не дослушав, я звонко чихнула, потом еще раз. Чудо, что свечу не загасила.

– Да тише ты! – шикнул призрак, тревожно озираясь. – Услышат же.

Зажав нос рукавом, я огляделась. Похоже, этим ходом давненько никто не пользовался. На ступенях – толстый слой пыли, краска на перилах облезла… а в шаге от меня лежал скелет в штанах и расстегнутой сорочке (точнее, их истлевших обрывках). К груди он прижимал груду рванья, некогда бывшего дорогим мужским костюмом, а меж его позвонков застрял потемневший от времени гребень.

– Ну что смотришь? – пробурчал призрак, отведя взгляд. – Я это, я. Тут когда-то была спальня Аделаиды. Сбежать я тогда успел, но… сама видишь.

Покойный мистер Крэддок тяжко вздохнул.

Я судорожно кивнула:

– С-сожалею.

– Брось, – отмахнулся призрак, но к своему бренному телу так и не повернулся. – Бери его и пойдем.

– Простите, что? – Мне показалось, что я ослышалась.

– Что тянешь? Или хочешь меня тут оставить?

– Не хочу! – Я только-только обрадовалась, что теперь не одна, но… от мысли, что придется нести с собой скелет, меня затошнило. Сглотнув, я спросила отважно: – Быть может, хватит… головы?

Подумаешь, череп! Его можно носить с собой в ридикюле, только надо во что-нибудь замотать. Со скелетом сложнее.

Призрак вытаращил глаза и расхохотался.

– Гребень возьми, – посоветовал он сквозь смех. – И пойдем уже, горе мое!

Он обращался со мной столь возмутительно фамильярно, что я не выдержала:

– Сэр, я не давала вам повода…

– О небо! – перебил призрак, страдальчески закатив глаза. – Чем ты еще недовольна, Эми? Я ведь и так тебя щажу. Даже не заставил отпиливать мою голову!

– Очень благородно с вашей стороны!

Призрак сердито нахмурился и взмыл к потолку. Скрестил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз.

– Что я тебе, в няньки нанимался? Хочешь – сиди тут хоть до утра! Вот смеху будет, когда горничные свяжут тебя полотенцами и приволокут к маменьке!

И ухмыльнулся нагло.

Я и сама догадалась, что «тайная» лестница некогда предназначалась для слуг. Вряд ли прадедушка построил ее для любовников прабабки! Зато горничным и лакеям не приходилось носить воду по скользкой мраморной лестнице и топтать без нужды драгоценные ковры.

Понятно, почему лестницу забросили – представляю, как тут пахло! Не проще ли было убрать тело? Неужели оставили в назидание прабабке Аделаиде?

– Не припомню, чтобы этим ходом кто-то пользовался. – Я покрепче прижала к груди узел с вещами, не решаясь положить его на пыльные ступени. Кстати, еще одно доказательство, что тут никто не ходит.

– Не пользовались, – признал мистер Крэддок нехотя и даже опустился чуть ниже. – Это ответвление давно заброшено. Надеюсь, ты в этом закутке жить не собираешься? Короче, мы идем или нет? Ход ведет на кухню, работа там начинает кипеть затемно.

– И куда дальше? – нахмурилась я, презрев наставления, что леди должна быть всегда невозмутима. – На улице глубокая ночь.

– Боги, за что мне это?! – взвыл призрак. – Ты что же, собиралась вылезти из окна и сидеть в саду до утра?

Я смутилась. По правде говоря, плана действий «на потом» у меня не было. Лишь бы выбраться, а там, надеюсь, удача меня не оставит!

Соглашаться с беспардонным призраком не хотелось, но я себя пересилила:

– Хорошо.

Я опустилась на колени рядом со скелетом и, содрогнувшись от омерзения, взялась за драгоценный гребень. Вытащить его оказалось не так-то просто – зубцы накрепко застряли меж костей – но я справилась.

– Пойдем скорее! – поторопил призрак, колыхаясь как белье на сквозняке. – Кстати, у тебя оружие-то есть?

– Нет, – созналась я. – Разве что это…

Я с отвращением посмотрела на потемневший от времени гребень. На нем не осталось крови, и все же невыносимо хотелось отбросить от себя эту гадость и вымыть поскорее руки.

– Тут сила нужна, – поскучнел призрак. – Ладно, пойдем, заберешь письмо, потом что-нибудь придумаем!

Какое еще письмо? Расспрашивать я не стала, и так слишком много времени потрачено напрасно. Должно быть, уже за полночь, а до рассвета мне следует хоть немного поспать. Вторая бессонная ночь не пойдет на пользу ни мне, ни ребенку. Кстати, малыш словно затаился, даже тошнота отступила.

Я завернула гребень в носовой платок, спрятала в ридикюль и поспешила за призраком по ступенькам. Только бы шею не сломать! В одной руке свеча, в другой – узел с моим добром, так что придерживаться за перила не выйдет.

– Мистер Крэддок! – окликнула я.

– Ну что еще?! – простонал он, зависнув впереди.

– Скажите, вы правда наблюдали за мной с самого детства?

– Правда. – Призрак подмигнул. – Сама понимаешь, с развлечениями у нашей братии негусто.

– Тогда почему я раньше вас не видела?

– Ты же не темный маг! – фыркнул дух.

– Но позвольте…

– Ты – нет, а твой ребенок – очень даже! – перебил призрак. – Его и благодари. Идешь наконец?

Сглотнув комок в горле, я молча кивнула и продолжила спускаться под бормотание призрака: «Чтоб я еще хоть раз с дамочками связался!..»

Ход привел нас в чулан. Я взялась за дверную ручку, чуть дыша от нетерпения, но призрак заступил дорогу и шикнул на меня:

– С ума сошла? А если слуги заметят свет? И потише!

– Слуги давно спят, – возразила я шепотом, но свечу задула. Сердце колотилось, ладони от волнения стали влажными. – И на лестнице мы разговаривали, не понижая голоса!

Сказала – и похолодела. Что, если нас давно услышали?

– Лестница зачарована, – просветил мистер Крэддок так самодовольно, словно лично накладывал чары. – И спальня – тоже. Чтобы, кхе-кхе, лишнего никто не замечал. Адели это до-о-орого обошлось!

Мне уже было не до альковных тайн почтенной леди.

Дверь не скрипнула. Свет фонаря за окном заливал кухню, так что худо-бедно можно было обойтись без свечи. Я медленно пробиралась к выходу, призрак нетерпеливо мерцал впереди.

– Ну что ты копошишься? Быстрее давай!

– Я в темноте не вижу! – огрызнулась я чуть слышно и прикусила губу, больно ударившись бедром об угол стола.

– Жаль, что ты так и не научилась пробираться на кухню ночью…

– С какой стати?

– Да хоть пирожок стащить!

– Потише! – теперь уже попросила я, нервно озираясь.

– Меня все равно, кроме тебя, папеньки твоего и братца, никто не увидит, – легкомысленно отмахнулся призрак. – Если, конечно, не являться специально. А мальчишка еще мал тут шастать.

Ничего не ответив, я ускорила шаг.

Дверь черного хода была заперта изнутри на засов. Он чуть слышно звякнул, и я выскочила во двор. Фонарем служил мистер Крэддок, серебристо-голубым облачком летящий впереди.

– Калитка не заперта, – прошипел он, не иначе как проникнувшись романтикой побега. Мог ведь не трудиться, не понижать голос. – И вот сюда загляни!

Он ткнул пальцем в старого садового гнома. Кто-то отбил бедолаге нос, так что гнома изгнали из хозяйского сада на задний двор.

Уже без колебаний я опустилась на колени и пошарила рукой в траве. Пальцы наткнулись на бумагу, и я вытащила запечатанный конверт. Со стороны дома послышался чей-то голос. Я поспешно сунула письмо в ридикюль и опрометью кинулась прочь.