Юлианна, или Игра в «дочки-мачехи»

– А ты, Павлуша, видел уже новую гувернантку?

– Видел.

– Надо бы и мне взглянуть, прежде чем Жанна окончательно решит, брать ее или не брать.

– А ты разве не поднимался сейчас к дочерям?

– Поднимался.

– И что, гувернантки наверху не было?

– Не было там никакой гувернантки. Подружка какая-то сидела с ними на полу, играли, видно, во что-то, а больше там никого не было.

– Не приходила к ним сегодня никакая подружка, Митя.

– Как же не приходила? Она и сейчас там.

– Так это и есть гувернантка.

– Что?! Эта пигалица кучерявая – гувернантка моих дочерей?!

И надо же было «пигалице кучерявой» именно в этот самый момент войти вслед за сестрами в столовую! Между столовой и холлом двери не было, и все сказанное о ней Дмитрием Сергеевичем Александра прекрасно расслышала. «Так, похоже, что проблемы у меня будут не только с мачехой, но и с папочкой!» – подумала она и немедленно принялась играть роль классической гувернантки. Пожалев о том, что уже успела опрометчиво скинуть длинную черную юбку, она мысленно поправила на шее несуществующий шарфик, сдвинула набок воображаемую шляпку и сказала голосом Мэри Поппинс из кино:

– Девочки, будьте любезны, представьте меня вашему отцу!

– Папочка, это Александра Николаевна, наша гувернантка, – послушно сказала Аннушка.

– И теперь ты можешь больше не беспокоиться о нашем воспитании – она с этим отлично справится! – добавила Юлька.

– Юлия! – тихо произнесла Александра.

– Извини, папка, я хотела сказать, что теперь вы с нею вместе будете нас воспитывать.

Дмитрий Сергеевич покраснел, прокашлялся, а потом сказал:

– Приятно познакомиться, Александра Николаевна. Я – Мишин Дмитрий Сергеевич, отец ваших воспитанниц. Это вот Акоп Спартакович, мой секретарь, а это – Павел Иванович, начальник нашей охраны, а покормит нас уважаемая, незаменимая и великолепная наша домоправительница Екатерина Ивановна…

– Мне тоже приятно познакомиться со всеми вами. – Александра вполне учтиво всем поклонилась, сумев даже изобразить что-то вроде легкого реверанса, а потом добавила зачем-то: – А с Павлом Ивановичем мы уже знакомы.

Павел Иванович сделал Александре страшные глаза, она в ответ чуть-чуть пожала плечами и слегка кивнула головой – дала понять, что углубляться в тему не станет.

Но смущенный Дмитрий Сергеевич как будто ничего не заметил и сказал:

– Так… Ну и хорошо… А где у нас Жанна? Как всегда запаздывает?

Жанна в последнее время выходила к столу позже всех, если вообще выходила: это был единственный способ избежать молитвы перед едой. Правда, если она и выходила к столу после молитвы, ей все равно кусок в горло не лез, так что сидела она за общим столом исключительно для контроля, а после добирала в своих апартаментах – сухариками, чипсами, сластями и напитками, постоянно набирая при этом лишний вес и героически борясь с ним потом. И за это, конечно же, винила не себя, а сестер и Мишина.

– Жанна отправилась в салон красоты с утра и еще не возвращалась. Наверное, поехала оттуда в фитнес-центр, – пояснила Юлька. Не удержалась и, покосившись на Александру, громким шепотом добавила: – Ей, бедняге, вес сгонять надо!

Александра только чуть-чуть нахмурила брови.

Дмитрий Сергеевич прочитал молитву перед едой, все сели и принялись обедать. Обед прошел в дружеской, хотя и слегка напряженной обстановке. Проще говоря, Дмитрий Сергеевич молчал, а остальные домочадцы услужливо передавали друг другу солонку и перечницу, предлагали хлеб, но не беседовали как обычно, и потому обед кончился скоро. Прочтя благодарственную молитву, Дмитрий Сергеевич сказал:

– Екатерина Ивановна, будьте добры, приготовьте вместе с девочками комнату для Александры Николаевны. Я думаю, ей будет удобно в комнате для гостей рядом с Юлианнами. Павлуша, а ты, пожалуйста, помоги ей перевезти вещи со старой квартиры. – К самой Александре Дмитрий Сергеевич не обращался и даже ни разу не взглянул в ее сторону. – Ну, а теперь я вас покидаю – работа! Акопчик, пойдем, дорогой, трудиться. – И он поспешно удалился в сопровождении секретаря.

Александра с облегчением незаметно перевела дух.

Выделенная хозяином комната Александре понравилась – светлая, с большим окном в сад. Стол, кровать, книжный шкаф и шкаф для одежды – ничего лишнего. Она стояла в дверях комнаты вместе с девочками и любовалась ею – своя отдельная комната! Какое счастье!

– Нравится вам комната? – спросила Аннушка.

– Очень нравится!

– Вы будете нашей ванной пользоваться, Александра? – спросила Юлька, заглядывая ей в лицо.

– Разумеется, – ответила Александра. – Я ведь должна за вами приглядывать: вдруг вы вздумаете в ванной тритонов и лягушек разводить!

– А вы боитесь лягушек? – удивилась Аннушка.

– Нет, я только пауков боюсь.

Домовой Михрютка, наблюдавший за гостьей из-за решетки вентиляционного отверстия в верхнем углу коридора, самодовольно потер лапы: он относил себя отчасти к паукообразным и очень-очень любил, когда его боялись.

Вместе с Павлом Ивановичем Александра съездила на Сенную площадь за вещами. Тетя Муся, услышав новость, откровенно обрадовалась. Непонятно было только, чему она рада: тому, что Александре повезло с работой, или тому, что племянница наконец от нее съезжает?

Когда они подъехали обратно к мишинскому дому, на воротах они увидели приветствие:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ,

ДОРОГАЯ САНЬКА-ВСТАНЬКА!

Надпись была сделана жирным красным фломастером на куске обоев, немного небрежно, но явно от души, а под нею радостно плясали два одинаковых нарисованных человечка в коротких юбочках.

– И как это они успели тебя так скоро полюбить? – спросил с улыбкой Павел Иванович.

– Сама удивляюсь! Снять бы надо, пока господин Мишин не увидел. Ему это может не понравиться.

– Да брось ты, Александра! Ему все нравится, что делают его дочери. Ну, скажем честно, почти все…

Но Александра вышла из машины и все-таки сняла плакат. Она аккуратно скатала кусок обоев в рулон и засунула его в одну из своих сумок – на память. Ей все-таки было очень приятно.

В своей комнате Александра огляделась и сразу же попросила у Павла Ивановича гвоздь и молоток.

– Это еще зачем? – удивился тот. – В этой комнате никто еще не жил, тут все в полном порядке.

– Я хочу сразу же повесить икону.

– А! В таком случае я сейчас принесу дрель и дюбеля. По-моему, в мастерской есть и специальные крючки, чтобы повесить икону.

Через несколько минут он принес инструменты и собственноручно пристроил небольшой крючок в восточном углу. После чего Александра с девочками его отпустили, сказав, что дальше справятся сами.

– Какая-то икона у вас старая, черная совсем! – сказала Юлька, с сомнением разглядывая икону. – Хотите, мы завтра съездим в одно место и купим для вас новенькую икону Божией Матери? Мы с Аней знаем хорошее место, где продают иконы. Там всякие вещи для церквей продают, даже купола!

– Ну уж и купола! – усомнилась Александра.

– Небольшие купола, для часовенок, – пояснила Аннушка.

– Поня-ятно! Но эту икону я не променяю ни на какую другую, она досталась мне в наследство от моей бабушки. Бабушку я в детстве очень любила. Но она уже давно умерла, так пусть хоть икона у меня останется.

– Мы тоже свою бабушку очень любим! – сказала Аннушка

– Еще бы вы ее не любили после таких ее подвигов!

– Да нет, мы и до подвигов ее любили. За просто так и за то, что она такая добрая, – сказала Юлька. – Бабушка – это наше все!

Александра разложила свою одежду по отделениям шкафа, сестры помогли ей расставить книжки в книжном шкафу, а потом они пошли в комнату девочек, где новоиспеченная гувернантка немедленно приступила к процессу воспитания.

Выглядел этот процесс так: они накидали на пол перед телевизором побольше подушек, поставили бутылку с соком и тарелку с воздушной кукурузой, преуютно уселись на подушках и принялись смотреть «Хроники Нарнии», хрустя кукурузой и обмениваясь впечатлениями. И так они провели время до самого ужина.

Мишин, к большому облегчению Александры, ужинать домой не приехал.

Надо сказать, что в последнее время Дмитрий Сергеевич старался дома вечерами не бывать, чем приводил Жанну в состояние перманентного тихого бешенства и тревоги.

И чем несказанно радовал своего Ангела Хранителя Димитриуса. Да и не только его.

– Помяните мое слово, братие, он ее только терпит в своем доме! – говорил Димитриус.

– Так зачем терпит? Разве он в своем доме не хозяин? – недоумевал Ангел Иоанн.

– Хозяин. Но добрый хозяин посреди зимы и собаку из дому не выгонит. Потерпи уж до весны, до тепла, Иванушка!

– То собака, Божия тварь, а то ведьма… Ладно уж, потерпим. Но и глаз с нее не спустим!

Ужинали сестры и Александра вместе с Жанной, и та как-то подозрительно приветливо поглядывала на новую гувернантку и даже разок ей подмигнула. Александра очень этому удивилась. Но разговоров с нею Жанна не заводила, только один раз спросила негромко:

– У вас, конечно, уже есть план работы, Александра?

– Да, разумеется. Хотите, чтобы я его с вами обсудила?

– О нет, зачем же? Я целиком полагаюсь на вас, как вы сами понимаете…

Александра кивнула, хотя, вообще-то говоря, совсем не понимала, с чего это будущая мачеха прониклась к ней таким доверием.

А это Жанне бес Жан посоветовал демонстративно устраниться от воспитания девочек, чтобы потом, когда с ними будет покончено, никто ее ни в чем не заподозрил.

– Ты держись в стороне, хозяйка! Что бы с сестричками ни случилось – во всем будет виновата гувернантка и только гувернантка! – сказал он, потирая лапы и скрежеща когтями.

Жанна согласилась, что так и надо поступать в данной ситуации. Но она все-таки не удержалась и после ужина заглянула в незапертую комнату Александры, оглядела ее и понимающе ухмыльнулась, увидев в углу темную доску иконы. Очень понравилась Жанне новая гувернантка!

Глава 4

– …Они не могли убежать, понимаете? Прожектора их ослепляли, они терялись, замирали и не могли двинуться с места. А те все стреляли и стреляли! Грохот стоял, огонь сверкал, убитые падали на снег – и снег сразу же становился красным… Весь стадион был в красных пятнах! А раненые кричали, кричали… Они как дети кричали, так жалобно-жалобно. А тех, которые забивались под скамейки, эти фашисты оттуда выгоняли и забивали палками…

Девчонки дрожали и всхлипывали, а Юрик рассказывал все новые ужасные подробности:

– Потом они хватали за уши подстреленных зайцев, бросали их в мешки и сносили к машинам. Честно скажу, мне было до чертиков страшно, девчонки!

Юрик упомянул про чертей случайно и нечаянно: он и представить не мог, что во время злодейского расстрела зайцев над старым полуразрушенным стадионом действительно вилась целая туча бесов. Какое дело бесам до зайцев, спросите? Никакого. Они просто наслаждались жутким зрелищем и кровью. Да-да, бесы любят не только человеческое кровопролитие, но и массовое избиение животных, причем любых – волков или сайгаков, птиц, морских животных – им все равно, лишь бы смерть, ужас и кровь. А еще больше бесам нравится, когда люди сами звереют от вида крови, все равно какой – птичьей, звериной или человечьей. На стадионе именно это и происходило: заячья кровь лилась ручьями, люди зверели, а бесы – наслаждались и пьянели. Они уже и на Юрика косились с надеждой: а ну как и в него угодит шальная пуля озверевших отстрельщиков?

Но Хранитель Юрика Ангел Георгиус был на страже! Он стоял с обнаженным мечом впереди мальчика, готовый любую шальную пулю перехватить еще в полете.

Юрик продолжал:

– Я не выдержал, вышел из укрытия, подошел к их старшему и спросил: «Зачем вы расстреливаете зайцев? Что они вам сделали?» А он мне отвечает: «Приказ!» «Вы что же, хотите всех зайцев перестрелять?» – а он говорит: «Всех сразу не получится, тут еще на неделю работы! А ты, пацан, чего тут делаешь? Под случайную пулю попасть хочешь? А ну давай, дуй отсюда!» Ну, я и ушел. Не совсем, конечно. Вышел в ворота, а после вернулся через пролом в стене, спрятался и стал дальше наблюдать. Они покидали мешки с убитыми зайцами в машины и уехали. Не успели они отъехать, как на стадион пришли бомжи и стали вытаскивать из-под скамеек тех зайцев, которых охотники пропустили. А когда бомжи с полными сумками тоже ушли, прибежали беспризорные собаки и стали гоняться за подранками. Только собак зайцы уже не боялись! В темноте я не очень-то понял, что там между ними на стадионе происходит, но только очень скоро собаки с визгом оттуда убежали, поджав хвосты. Ну, я еще немного по стадиону прошелся, но ни одного подранка не нашел. А зайцев живых много осталось, я их издали видел, они там прямо так и шмыгали между скамейками… Надо что-то с этим делать, девчонки!

– Конечно надо! – сказала Юлька, хлюпая носом. Девочки плакали, слушая Юрика. Одна только Александра лишь кусала губы и хмурилась, но слез не лила.

А вот Кира плакала вместе со всеми, однако сердито и недовольно сказала сквозь слезы:

– Почему это мы должны что-то с этим делать? Нам что, по-твоему, Юрка, до всего должно быть дело?

– Ну конечно, – ответил Юра. – Вот ты же спасла своего Кутьку, а могла бы мимо пройти.

Кира действительно недавно подобрала выброшенного каким-то злодеем щенка и взяла его к себе жить. Он и сейчас лежал у нее на коленях и посапывал – маленький, но уже откормленный и очень забавный.

– Собака – друг человека! – возразила Кира.

– Вся природа – друг человека, – отпарировала Гуля. – Нам должно быть дело до всякой чужой беды, мы же христиане.

– Подумаешь! – пожала плечами Кира. – Сейчас любой может стать христианином…

– Угу, пора уже и тебе об этом подумать, не маленькая, – посоветовала Гуля.

– Не учи меня жить! – механически парировала Кира.

Ангелы стояли вокруг сидевших на полу детей: Юлиус, Иоанн, Александрос и Георгиус с Натаном, Хранители Юрия и Гули (ее настоящее имя было Наталья). Только у одной Киры не было собственного Ангела Хранителя, ведь она все еще была неверующая и не крещеная, бедная беззащитная девочка….

– Нельзя, чтобы дети отправились ночью на стадион спасать зайцев! – сказал Хранитель Юлиус. – Остановить бы их…

– Как их теперь остановишь? Ты же слышишь, что Юрий и Юлия говорят! А моя непременно за ними отправится, она им во всем подражает, – сказал Ангел Натан.

– Наши девочки плохому твою подопечную не научат, – заметил Ангел Юлиус.

– Мы сами учили их защищать слабых, – поддержал его Иоанн, – а теперь отговаривать станем?

– Да кто ж говорит, что дело плохое, брат Иван, – опасное оно, вот я о чем! – начал оправдываться Натан.

– Так ведь это же нормальные дети! – сказал Ангел Александрос. – Пусть спасают зайцев. А мы поможем – будем их охранять от беды.

– Братие, а может, подсказать детям, чтобы обратились к профессионалам? В Гринпис, например? – предложил Хранитель Натан.

– Гринпис зайцам не поможет, – сказал Ангел Юлиус. – Пока гринписовцы соберутся, пока документы и обращения к властям да мировой общественности напишут, деньги под это дело соберут – ни одного зайца в живых не останется. А вот есть на острове Бычьем детский экологический клуб «Зеленый остров», вот тех экологистов можно позвать на помощь! – сказал Ангел Юлиус, склонился на Юлькой и что-то ей прошептал.

– А я знаю, что надо делать! Мы обратимся за помощью в природную школу «Зеленый остров», к ребятам-экологятам, – вдруг сказала Юлька.

– Точно! У них есть опыт обращения с зайцами, в лесу на Бычьем острове зайцы тоже живут!

– И утки, и хорьки, и ежи, – добавила Гуля.

– Хорьки-то тут при чем? – удивилась Кира.

– Ну… для экологии! Чтобы зайцам скучно не было, – пояснила Гуля.

– С этим тоже ничего не выйдет, – хмуро сказал Юрик. – Экологическую школу изгоняют дзюдоисты: они хотят всех с острова согнать, лес выкорчевать и на его месте построить свой спортивно-развлекательный центр и гостиницу. Ребята из «Зеленого острова» сейчас свою школу спасают, им не до зайцев.

– Лес? Они хотят убрать лес? Да он же уникальный, нельзя его выкорчевывать! – испугалась Гуля. – И вообще, на Бычьем острове растут краснокнижные растения!

– Какие такие краснокожие растения, Ватрушка? – не поняла Кира.

– Краснокнижные! Это растения, которые занесены в Красную книгу, ну те, которых на земле совсем мало осталось. Люди всего мира договорились их сохранять и составили специальную Красную книгу, там они все перечислены по порядку. Такие растения растут и на Бычьем острове.

– До сих пор росли, а теперь больше не будут, – мрачно сказал Юрик. – Я читал об этом проекте: сначала хотят очистить весь остров от леса и зелени, каналы поперек прорыть, а потом все застроят и посадят импортные парковые культуры. Природная школа, лес, зайцы… Ты что, Гуля? Это же будет элитная стройка! Из-за острова знаешь какая драка шла между арендаторами? И победили, конечно, дзюдоисты.

– Они самые сильные оказались? – наивно спросила Аннушка.

– Президент клуба у них самый сильный.

– Кто он такой? – хмуро спросила Юлька.

– Президент.

– Да нет, я спрашиваю, президент у этого клуба кто?

– Я и отвечаю – президент. Путин.[6]

– Так он же православный – как он может так поступать? – удивилась Аннушка. – Он, наверное, просто не знает, что на острове обижают детей и природу.

– Угу, как же – не знает! В России всегда так говорят, когда хотят царя или правителя выгородить, – проворчал Юрик.

– Так может написать Путину про детскую природную школу и про наших зайцев? – предложила Гуля.

– Напиши. Только не подписывай, чтобы на тебя дзюдоисты не вышли.

– И ошибок поменьше в письме делай, а то они тебя по ошибкам быстренько вычислят! – засмеялась Юлька. – Кто у нас в слове из трех букв четыре ошибки сделал? «Исчо» вместо «еще» кто написал?

– Ну так это ж было в стрессовой ситуации, – незлобиво объяснила Гуля. – Я за вас с Аннушкой ужас как волновалась, мне не до грамматики было.

– Ладно, прости! – сказала Юлька.

– Бог простит! – ответила Гуля. – Проехали.

– А ребята-экологисты и зимой на Бычьем собираются. Попросим их вместе с нами подумать, как спасти зайцев. Можем пригласить их вместе с нами устроить общую демонстрацию протеста – с плакатами, лозунгами типа «Спасем крестовских зайцев от расстрела!».

– Получается, что некому спасать зверье, кроме детей, – с тревогой проговорил Ангел Александрос. – Только ведь они ж непременно выйдут ночью навстречу охотникам с плакатами и заслонят собой зайцев!

– Определенно выйдут, – вздохнул Юлиус.

– Нельзя, чтобы они делали это ночью! Никак нельзя! – воскликнул Ангел Георгиус. – На заброшенном стадионе ночью детям делать нечего! Я очень за своего Юрия тревожился… Нехорошее это место, злое и опасное!

– И мы с Александрой никак не можем допустить подобных демонстраций, – поддержал его Ангел Александрос. – Мы не только от мачехи сестер защищать взялись, но и вообще от всяких опасностей. Я так и обещал брату Павлосу.

– Никто их и не пустит на стадион ночью, – кивнул Иоанн. – Там же пули полетят, они срикошетить могут и детей поранить!

– Нужна какая-то ангельская альтернатива подобной неразумной демонстрации! – настаивал Александрос. – Давайте вместе с детьми думать!

– Думайте, думайте! Да погромче выкладывайте все, что надумаете! – проворчал бес-домовой Михрютка, стараясь поудобней устроиться в вентиляционном канале – так, чтобы и вниз, в подвал, не сорваться, и наружу носа не показать – а то враз по носу ангельским мечом схлопочешь! Ему уж очень хотелось подслушать, что тут сестры с друзьями опять затевают.

– Можно сказать, что эти зайцы – беспризорные. Бродячие зайцы… – задумчиво сказала Кира, поглаживая лежавшего у нее на коленях Кутьку. Он теперь был с ней неразлучно, она его повсюду носила с собой в сумке и очень им гордилась: Кира почему-то считала, что это очень экстравагантно – иметь свою маленькую собачку и таскать ее в сумке. О том, что беспородный Кутька может со временем вырасти в здоровенного барбоса, который ни в одну сумку не влезет, а сам сможет сумки за нею таскать, она пока не думала. – Да, зайцев, конечно, надо спасать, хоть это и не собаки. Но не лезть под пули вместо них, а убрать их из-под пуль раз и навсегда!.. Вот только надо решить – куда убрать-то?

– Вы только послушайте отроковицу Киру! – воскликнул Ангел Юлиус. – Она и без подсказки Ангела решила правильно!

– Это ей любовь подсказывает, а любовь – от Бога, – заметил Ангел Александрос. – Щенок изменил ее к лучшему.

– У меня есть мысль, как отвлечь их от спасения зайцев, – сказал Ангел Натан и подошел к Гуле. – Сейчас я моей Наталии словечко шепну на этот счет! – Ангел наклонился к своей подопечной и что-то стал шептать ей на ухо.

– Липки… кедрики маленькие… Их ведь тоже жаль! – вдруг сказала Гуля.

– Ты про что это там бормочешь? – спросил Юрик.

– Про молодые деревья в парке! Зайцы их грызут!

– А что им еще грызть зимой? Морковку, что ли? – возмутилась Кира. – Так не растет зимой морковка, поливай не поливай! Вечно ты со своими глупостями, Ватруха… Как дитё!

– Так ведь парк-то… с детства наш! – попыталась объяснить свою позицию Гуля. – Как ты не понимаешь, Сухарик?

– Ну да, конечно! Тут все ваше – элитный остров! – скривилась Кира. – А все прочие люди и зайцы тут случайно прозябают, на них вам наплевать! И на собачек бездомных, правда, Кутька? – и она нежно поцеловала своего щенка прямо в холодный блестящий нос.

– Никто пока еще не плевал на твоего Кутьку, – заметил Юрик.

– Пусть только попробует плюнуть! Мы ему сразу – гам! – и нос откусим! Правда, маленький? – Кутька коротко тявкнул в ответ. Он всегда тявкал, когда Кира к нему обращалась – на всякий случай, а вдруг ему за это что перепадет? Обычно и перепадало, оттого-то Кутька и был круглый и упругий, как мячик.

– Зайцев вообще-то ресторан «Русская рыбалка» подкармливает, – примиряюще сказала Аннушка. – Они, говорят, вечером к ресторану собираются, а из кухни им очистки овощей выносят и остатки еды.

– Они даже рыбные объедки лопают! Зачем им деревья грызть? – подтвердил Юрик.

– А они – грызут! Я сама видела молодые обгрызанные кленики возле нашего дома, – не унималась Гуля.

– Выходит, деревьев им не хватает, если они возле кафе и ресторанов побираются, – сказала Кира.

– Ну да, – сказал Юрик. – Их оттуда бомжи гоняют – раньше-то все им одним доставалось. А еще теперь бомжи сами зайцев бьют и на кострах жарят. А на стадионе зайцы с голоду скамейки грызут, я сам видел их погрызы.

– Да кончай ты про ужасы всякие, Юрка! – взмолилась Кира.

– Это темная сторона жизни, я тут ни при чем! – пожал тот плечами. Он уже успокоился, только глаза остались красные: Юрик уже понял, что девчонки будут зайцев спасать, дело ясное.

– Ладно, – сказала Юлька решительно. – Хватит вздыхать, пора к делу приступать. Давайте план составлять!

– Какой план, Юля? – спросила Аннушка.

– План спасения крестовских зайцев от окончательного истребления, – ответил за Юльку Юрик.

– И деревьев! – упрямо добавила Гуля.

– Да погоди ты со своими деревьями! – остановил ее Юрик. – О деревьях весной будем беспокоиться.

– А к весне молодых деревьев на острове конкретно не останется! – не унималась Гуля.

– Гуля, не преувеличивай, пожалуйста! – прикрикнула на нее Александра. – Мы ценим твою заботу о зеленых друзьях, но ты погоди, пока до них дойдет очередь.

Перечить чужой гувернантке Гуля не стала, у нее для этого своя была.

– Не удалось моей Наталии переключить их со спасения зайцев на спасение «зеленых друзей», – сказал Ангел Натан с сожалением.

– Ну и оставь ее! – сказал Ангел Иоанн. – Мир между друзьями всего дороже.

– Ну ладно, давайте сперва зайцев спасем. Я разве против? – согласилась Гуля.

– Итак, друзья мои, придется нам пойти по стопам деда Мазая, – решительно сказала Александра. – Помните стихи Некрасова?

– Помним, помним, в третьем классе проходили! – отмахнулась Юлька. – Только вот ну не надо сейчас никакой литературы, Александра Николаевна, пожалуйста! У вас какой-то конкретный план есть?

– Есть. В первую очередь надо зайцев увести со стадиона имени Кирова.

– Куда увести? – спросил Юрик.

– Как это куда? В лес конечно.