Сага о сталкерах времени. Записки блудного сына во времени и пространстве

Я начал бледнеть от нахлынувшей как волна злости. Это уже хамство.

Похоже, Локк понял свою оплошность.

– Извини, извини, пожалуйста.

– Ладно, чёрт с тобой. Только следи за базаром, – злость откатилась, как волна от берега. Что я буду злиться? Они совсем другие. Лучше, пока есть время, побольше разузнать о будущем.

– И как далеко залетали на этой штуке? – перешёл я к вопросам, не откладывая их в долгий ящик. – Это, наверное, непередаваемое ощущение – властвовать над временем, увидеть то, что уже прошло многие века тому назад, или то, что ещё только должно произойти.

– Да. Увидеть прошлое очень интересно, – с важным видом промолвил «тайм-мен»», но вот в будущее нам дорога заказана. Совет Времени законом запретил туда полёты и установил специальный блокиратор в континууме. Человечество не должно знать того, что должно произойти в будущем. Иначе все захотели бы поменять его на свой лад, и всё полетело бы в тартарары – «река времени» не выдержит изменений, любое вмешательство в её течение может привести к изменению русла. И чем это закончится? Чёрт его знает. поэтому мы изучаем только своё прошлое, причём очень далёкое, чтобы не наступить на те же грабли в будущем, и только это. А наши потомки делают то же самое впереди нас.

– Но попасть туда, в более далекое будущее, все же можно? Обойти этот чёртов блокиратор? – докапывался я. – Неужели тебе неинтересно?

– Интересно не то слово и блокиратор обойти, в принципе, можно. Но закон есть закон. Если бы вы в своём времени, соблюдали свои законы, хотя бы общечеловеческие, такой глобальной катастрофы планета избежала бы, – Локк был не в шутку расстроен. – Поэтому у нас краеугольный камень общества – ЗАКОН… Dura lex, sed lex.

– А если по-простому, для нас, дурней? – оскалился я.

– Закон суров – но это закон. Латынь, – с ехидной улыбкой пояснил рассказчик. – Что тебя ещё интересует?

– Послушай Локк, у меня аж язык чешется, – решился я, – а инопланетный разум, ну там, говорящие рыбы или умные деревья, короче…. Вы встретились с иномирянами?

Меня этот вопрос интересовал со всех встреч с НЛО, которые оказались всего лишь предками из будущего. Это надо же такое подумать – не хило «всего лишь».

– Ха, нашёл о чём спрашивать, – засмеялся мой собеседник. – Да они уже двести веков любуются на вас. Одна проблема для встречи – не одно здравомыслящее существо не будет сотрудничать с идиотами. Посуди сам, тебе было бы интересно пообщаться со здоровым дурнем, под два метра ростом, поклоняющимся кускам металла, бумажкам и камешкам, пускающим слюни от красивых машин, в которых абсолютно не разбирается, разноцветных тряпок и шкур убитых животных? Хотя последнее ближе к идиотам женского пола. Вы, не скажу, что все поголовно, но в основной массе, как были неандертальцами, так ими и остались!

– А если в лоб дубиной, – сострил я от обиды за человечество, – или в ухо? Тоже неплохой вариант.

Хотя прекрасно понимал, что сталкер сто пудов прав.

– Не обижайся. Мы сами встретились около трехсот лет назад по-нашему времени. Проникатели построены с помощью их технологии, они помогли закончить исследования, над которыми мы бились пятьсот лет. Они оказались хорошими друзьями, причём чем-то похожими на нас. Две руки, две ноги, одна голова, ну а в остальном…. Впрочем, в памяти корабля есть эпизоды с их участием, присаживайся, – и Локк указал мне на одно из кресел, – сам посмотришь голограмму. Только не пугайся, – добавил он, – эффект присутствия очень высок.

Я устроился в удобном, высоком, сразу автоматически принявшем форму моего тела, кресле. Сталкер уселся в соседнее, а кибер стала пристраивать на моей голове какой-то шлем с проницаемым забралом. Дернувшись было в сторону – хрен его знает, что это такое, похожее на любимый америкосами электрический стул, я попытался снять его с себя, но, увидел, что командир Проникателя надел на себя такой же. И я успокоился.

– Ну что, как сказал Гагарин (смотри-ка, и его знают), – поехали!

В тот же миг стены корабля исчезли, и я, сидя в кресле, вдруг оказался парящим в воздухе на высоте птичьего полёта. Хотя меня и предупреждали о крутом эффекте, но всё равно от неожиданности я вскрикнул. Стал озираться по сторонам, но рядом в том же положении летел Локк, и это успокаивало.

– Как ощущения? – осведомился пилот с интонацией гида переводчика, – полетаем малёхо! Посмотришь матушку-старушку планету Земля в моём недалёком прошлом.

Внизу под нами проплывали леса, реки, поля «незнакомой» планеты. Появился огромный город с пирамидальными, шарообразными, полупрозрачными зданиями и зелёными улицами. Он удачно вписывался в ландшафт горного массива. Мы спустились ниже и полетели меж домов и деревьев, над ослепительно чистыми улицами, без признаков так опостылевшей рекламы на каждом углу. Хоть город и был большим, наверное, как Казань или Самара, на улицах было очень мало людей, сновали по воздуху летающие, каплевидные машины, перевозя куда-то своих пассажиров, не было толчеи, лица были приветливы и улыбающиеся. Красота!

– Послушай, о многоуважаемый гид, – подражая старику Хоттабычу хохмил я, – а на каком диалекте вы общаетесь – английский, хинди, латынь?

– Интерлекс – ему уже за две тысячи лет. После того, как произошла катастрофа, все, кто остались, отказались от такого понятия, как расовая принадлежность, языки смешались, исчезли государства, и остались только люди планеты Земля. Ими и был создан Интерлекс, который вобрал в себя всё самое лучшее изо всех языковых групп вашего сообщества. Нужно было восстановить утраченное, и общий диалект оказался как нельзя кстати, – повествовал Локк. А я подумал: «Значит, перехитрили Господа Бога и всё-таки возродили Вавилон».

– Объединёнными усилиями всего человечества, по крупицам объединяя науку и знания вашей эпохи, только уже не уничтожая природные ресурсы планеты, мы добились того, что ты сейчас можешь лицезреть, – продолжал рассказ сталкер.

– Между прочим, двигатель на воде у вас уже изобрели, – дополнил он, – это простейшая реакция расщепления воды на составляющие газы – так нужный кислород, и взрывоопасный водород. Только ваши нефтяные магнаты вбухали миллиарды денежных единиц, чтобы это изобретение не вошло в жизнь. Я думаю, что тебе и спрашивать не нужно, зачем. Вместо совершенствования природных источников энергии – Солнца, ветра, воды, вулканов, гейзеров, магнитного поля Земли, солнечного ветра и прочего, прочего ваше поколение выбрало короткий и губительный путь по расщеплению атомного ядра на основе горячего синтеза. Ядерные электростанции принесут ещё немало бед. Ваш Чернобыль только начало. Мутагенные изменения уже идут в организмах миллионов людей, не говоря о флоре и фауне огромного района планеты. Реакция холодного синтеза атомного ядра у вас изобретена, но зачем что-то совершенствовать, когда можно получать деньги с минимальными затратами? Могу ещё привести примеры вашего отношения к природе: стеклотара, которая не растворяется в земле – мы до сих пор находим сосуды из-под всякой химической дряни, которую вы, предки, пили, тем самым травя себя и загаживая окружающую среду. А фреон, расщепляющий озоновый слой! Ну а выведение вирусов для уничтожения себе подобных под эгидой уменьшения численности населения? Хотя…, на эти грабли вы уже наступили. Или ещё наступите, но позже.

– Слушай, ну извини меня за наследство, – парировал я. – Ибо слаб человек грехами своими. Но не все же такие сволочи, как, похоже, ты считаешь!

– А я и не говорил, что все, – огрызнулся он, – но большинство. Иначе то, что случилось, не произошло бы.

Видать, парень серьёзно переживал за глупость и скотство человечества нашего времени. И он сто раз был прав – мы сами роем себе могилу. Для будущих поколений наше «наследство» вышло боком – восстанавливать целую планету не дом ремонтировать.

Решив отвлечь его внимание от больной темы, я задал другой вопрос:

– Почему на улицах так мало народа, где остальные люди?

– Где, где? На работе, – тут же сменив гнев на милость ответил экскурсовод, – кто на Луне (тут мои глаза полезли из орбит), кто на Венере или Марсе и так до Урана и Немезиды. С десяток экспедиций осваивают другие планеты в близлежащих звёздных системах.

Похоже, моя челюсть лежала у меня на животе, потому-то, посмотрев на меня, Локк добавил.

– Ну, если у нас есть машина времени, ты же не думаешь, что о космосе мы забыли? Тем более, что ресурсы Земли кое-кто, – покосился на меня, гад, – здорово истощил. Вот и приходится искать новые минералы и вещества почти по всей Галактике. Ты интересовался из чего сделан Проникатель? Так вот, это композиционный материал, сплав металла, керамики и синтетики, плюс биоэлектронная начинка со множества планет из разных звёздных систем.

А на Земле постоянно живёт не более одного миллиарда людей, это наш дом. Здесь мы отдыхаем, облагораживаем его. Для человечества хватает мест обитания и работы по всей…

– Короче, «Склифосовский», здесь вы проводите свой отпуск, – прервал я его, – вот это круто, это я понимаю! Превратили планету в рай для отдыха…

– Это не «рай», а колыбель человечества! – прихлопнул мою восторженную тираду сталкер. – Здесь тоже люди работают. Институты по воспроизводству человеческой расы, археологии, биосферы, океанологии и ещё множества других направлений наук. Нам пришлось, чтобы пополнить численность людей после всех этих бед, узаконить клонирование человека, ну и других живых организмов, уничтоженных планетарной катастрофой. Так что до сих пор большинство населения нашей Солнечной системы рождаются здесь, на Земле, как у вас говорят, «в пробирках». Здесь они растут, учатся, узнают все красоты своей родины и отправляются осваивать другие миры.

Я один из них, клонов, только моя работа связана с нашей планетой. Проще говоря, я археолог, изучаю прошедшие эпохи, языки, мироустройство, ваши ошибки…

Тут Локк прервался:

– Вон, впереди стартовый стол космических кораблей.

Мы приближались к большой, ровной как стекло, площади среди гор.

– Отсюда стартуют челноки на орбиту Земли.

На площади стояли с десяток больших, раз в пять больше Проникателя, шаров.

– Эти корабли доставляют на орбиту людей и грузы, где их ждут межпланетные крейсеры.

Мы не выжигаем свою атмосферу и озоновый слой, поэтому движение в стратосфере разрешено только на машинах с антигравитационными двигателями, не использующими кислород как катализатор для воспламенения. Дальше отправленное с Земли попадает в нужные точки пространства на огромных кораблях, движущихся с невероятной для вашего века скоростью при помощи синтеза фотонной и субъядерной энергии.

– А если попроще, – поинтересовался я, – что это за энергия и как быстро летают ваши крейсера?

– Физика элементарных частиц, – последовал ответ. – Основное развитее получит в 21 веке – ваша эпоха. Наши учёные её просто доработали. К-мезоны, фотоны, нейтрино, кварки – слышал о таких частицах? А о теории единого магнитного поля, открытого Тесла и Эйнштейном?

– В пределах школьных знаний, – честно признался я. – Хотя, по-моему, они уничтожили все свои расчёты?

– И правильно сделали. Человечество не было готово к этому величайшему открытию в области физики, объясняющему основы вселенской материи и доказывающему относительность пространства ко времени в едином магнитном поле мироздания. Наши учёные смогли заново восстановить это открытие, потерянное для двадцатого века.

– Оно и дало вам возможность осваивать галактику?

– При помощи двигателей на основе элементарных частиц наши корабли достигли скорости света, – всё дальше продолжал меня удивлять собеседник. – Ну а потом наши братья по разуму научили нас преодолевать пространственно-временной континуум. Хотя первых результатов мы добились сами при помощи машин, деформирующих пространство в заданном векторе. Короче, до Луны летаем за пятнадцать минут и это на черепашьей скорости.

– Круто, а когда мы увидим этих «братьев по разуму»?

– Придётся махнуть на орбиту…

И тут же моё кресло взмыло вверх, пробивая облака, и понеслось прочь от земли. Через несколько секунд я увидел планету во всём своём великолепии с огромной высоты.

– Господи, какая она маленькая… – у меня чуть не выступили слёзы умиления. Планета была прекрасна, мерцая как голубой бриллиант на чёрном бархате космоса. Только расположение материков и воды здорово отличались от знакомых нам глобусов. Водораздел круто изменился: на месте Европы были острова, впрочем, и половина Африки, и большая часть обоих Америк были под водой. Зато появился новый вечно зелёный континент на месте холодной Антарктиды, а Азия и остатки Америки образовали единый фронт суши. Полюса холода сместились на место Австралии и северо-запад Атлантического Океана. Появились новые огромные острова в Тихом и Индийском океанах.

Земля была всё та же, но уже «другая». Да, крепко мы планету изуродовали!

– Вон впереди… – махнул вдаль, летящий рядом со мной по орбите вокруг Земли, Локк, – …космический рейдер пришельцев. Сейчас увидишь их.

Подлетая к неописуемо большому звездолёту, я аж присвистнул, поражаясь его размерам. Летающая сдвоенная, а она была именно такой «классической формы», тарелка заполнила собой горизонт. Около неё сновали, как букашки, казавшиеся мизерными, шарики земных челноков. Они влетали и вылетали из него, как пчёлы в улей, через огромные люки в этом грандиозном строении.

Через один внеслись и мы, и минуя длинный тоннель, оказались внутри рейдера пришельцев.

Я опять поразился эффекту присутствия. Мимо ездили, ползали, бегали и летали какие-то механизмы, перенося на себе контейнеры. Один пронёсся мимо меня «чуть не задев». Работой, и всей этой чехардой руководили люди в фирменной экипировке. Я мало обращал на них внимания, выглядывая пришельцев.

Увидев их в компании с землянами я даже не смог удивиться – так точно они были описаны, по рассказам очевидцев, писателями фантастами и показаны в Голливудских фильмах моего столетия. Невысокого роста, рядом с нашими ребятами просто-таки карлики, с огромными лысыми головами, наверное, из-за большого количества мозга, с большими умными чёрными глазами без зрачков, с маленькими плоскими носами и ртами без намёка на губы, щуплые тельцем, сероватого болезненного цвета. Одно лишь отличие от фильмокопий – одежда в виде полупрозрачных скафандров. Почему наши режиссеры решили, что они должны рассекать голышом?

Пришельцы и люди о чём-то оживлённо беседовали, смеясь и размахивая руками. Похоже, беседа имела самый непринуждённо-дружеский оттенок, и пришельцы были весёлого нрава.

В этот самый неподходящий момент из ничего перед нами с Локком материализовалась А.С.246—01.

– Шеф, прошу прощения, – произнесла она, – внештатная экстренная ситуация. Сеанс просмотра прерываю.

И мы сразу оказались внутри Проникателя.

Ася суетилась около голографических приборных панелей.

Корпус аппарата стал прозрачным, как стекло, и сквозь него мы увидели подёрнутую туманом и сумерками вырубку леса, на которой он стоял окружённый маскирующим полем.

Прямо из леса шлёпали по траве два грибника-ягодника с корзинками. Какие черти занесли их в такую глушь? И судя по направлению движения они должны лоб в лоб столкнуться с машиной времени.

– Придётся взлетать, – констатировал факт Локк, – иначе они нас обнаружат. Анти-поле включать нельзя, не хватало ещё травмированных. Ну что, Лёха, полетаем немного? Пристегнись! Ася, экстренный взлёт!

Корпус корабля вздрогнул, меня легонько вдавило в кресло и с тихим свистом лес с поляной и грибниками исчезли в мгновение ока где-то внизу. Мы оказались на огромной высоте, и я в наступающей ночи даже увидел свой родной город – включались первые огни.

Так прошло несколько минут в тишине. Корабль продолжал висеть в воздухе, чувствовалась небольшая вибрация от антигравитационных двигателей.

Локк отстегнул ремни безопасности, встал и подошёл к креслу, в котором я сидел.

– Наверное, пора прощаться, – «высыпал соль на рану», положив мне руку на плечо, командир Проникателя, – надо возвращаться, наша работа здесь закончена.

– Слушай, Локк, – вдруг опомнился я, – а как же моя память? В фантастических фильмах всегда контактёрам стирали память, чтобы они не могли рассказать об увиденном. Я же не удержусь и всё разболтаю.

– Ну и что? – сталкер оставался абсолютно спокойным. – Ты сам кому-нибудь поверил бы, услышав такой рассказ?

– Скорее всего, нет. Посчитают полудурком и посадят на таблетки.

– Вот и я думаю, что нет. Так какой смысл стирать тебе память? На учёт в психушку хочешь? Давай лучше я в подарок на память покажу тебе наши две первые встречи. Смотри.

Стены стали опять нормальными, потеряв прозрачность. Передо мной появился объёмный экран, на котором я увидел самого себя, только салагой. Рядом стояли молодые Мама и Папа с верным псом Диком у наших ног. Мы все дружно квартетом смотрели куда-то над собой. Лица встревоженные и любопытные одновременно. Это было моё прошлое. Слёзы сами собой навернулись на глаза. Не было уже верного друга Дика и старого дома, в котором я родился, остались только воспоминания и сны.

Странно, мне никогда не снились новые квартиры, в которых приходилось жить или бывать, а только старый дом с садом и моя прабабушка Вера, сажающая что-то на грядках.

Картинка сменилась суровой приуральской тайгой. Вот склад с оружием, который я охраняю, вдалеке видны армейские землянки. С одной стороны, прислонившись к сосне, спит наш ротный «Геракл», с другой я с глупой рожей таращусь на небо с автоматом в руках. Рот у меня открыт, к нижней губе прилипла папироса, в глазах изумление.

Я засмеялся, упиваясь этим зрелищем – более дебильную рожу представить нельзя.

По кораблю зазвенел зуммер, предупреждая о какой-то опасности. Локк кинулся к голограммной панели.

– Нас атакуют! – крикнул он, – самолёты, два, заходят на угол атаки! Чё-ё-рт, как я терпеть не могу конец вашего столетия! Понаделали себе игрушек, лишь бы пострелять… Блин!

Похоже, попадание прошлой ракеты не прошло даром, ПРОНИКАТЕЛЬ был виден в радио лучах, и теперь наши доблестные лётчики искали неопознанную цель на экранах своих радаров, чтобы прикончить наглого нарушителя спокойствия родных небес.

– А.С 246—01, уходим на орбиту, быстро, быстро! – суетился командир «машины времени», – … ох, ё…, …ракеты пошли! Гони!

С огромной скоростью мы, как пробка из бутылки, вылетели за пределы стратосферы Земли. Перегрузка была такой силы, что я чуть было не обмочился.

– Приехали, – спокойно, как ни в чём ни бывало, произнёс командир корабля. – По крайней мере, здесь нас самолётом не достанут. Пересидим с полчаса и обратно. Доставим тебя в целости и сохранности.

Мы находились на орбите. Я ещё в детском саду, впрочем, как, наверное, и все дети, хотел быть космонавтом, правда, потом лётчиком, подводником, водолазом, шахтёром, водителем дальнобойщиком. И вот, я вживую в космосе, а не в компьютерной проекции, которую мне показал «мозг» корабля. Приникнув стенке Проникателя, которая стала прозрачным экраном, весь трясясь от возбуждения, я стал пялиться на планету и окружающее пространство.

ПРОНИКАТЕЛЬ висел как приклеенный, а внизу проплывала Земля – менялся пейзаж: горы, реки, леса, моря, океаны… Безо всяких изменений, виденных мною «раньше». Пока планета в норме, слава Богу.

На горизонте появились какие-то объекты, тоже парящие на орбите, да и сам я только заметил, что вишу в невесомости около экрана – появилась неприятная тошнота. Но, всё равно, здорово! Искусственную гравитацию отключила Ася, копаясь в какой-то аппаратуре – ремонт шёл полным ходом.

– Полюбуйся, – голос Локка, – ещё одно творение рук человека – свалка космического мусора: обломки ракет, спутников. Всё это, не сгоревшее при входе в атмосферу, ещё упадёт вам на голову! Вы «удивительные существа» – если что-то делаете, то обязательно оставляете после себя горы мусора. Или взять, например, проблему озоновых дыр, такую актуальную в ваше время… – здесь голос Локка приобрёл назидательный оттенок, – …Земля и пространство вокруг неё неразделимы. Любой объект, проходящий сквозь защитную оболочку планеты, оставляет в ней «дыры», которые «зарастают», как раны – годами. А вы её долбаете туда-сюда. Мы до сих пор не можем понять, на кой чёрт Россия затопила станцию «МИР» в океане? Ведь исходя из логики, проще, а главное, экономически целесообразнее было отправить её в сторону Луны и вывести там на орбиту. Во-первых, величайшая дурь уничтожать такой дорогостоящий объект. Во-вторых, если боялись, что он упадёт кому-нибудь на голову, отправьте его в космос, а не валите весь хлам обратно на Землю, прожигая озоновый слой, а потом ещё спрашивая с глупой рожей: «Почему над Антарктидой появляются озоновые дыры?». В-третьих, обогнали бы американцев – вечных конкурентов в освоении космоса, получив на орбите Луны законсервированную станцию, с которой можно было начать освоение её природных ресурсов, разработку, например, гелия-3. Америка, да и другие развитые страны, сами ввалили бы деньги на поддержание работы станции. А оборудование «МИРа» для космической геологической разведки было бы как нельзя кстати.

– А её, что, всё-таки затопили? – глупее вопроса я придумать не мог, но уж гости из будущего ответ-то точно знают.

– Да. Затопили, и с большой помпой. Придумав сказки про космическую плесень и грибы, якобы съевшие её изнутри, – ответил Локк. – Показав всему миру: «ломать – не строить». О чём говорить? Даже наш аппарат при переходе через пространственно-временной континуум покидает орбиту, чтобы не навредить озоновому слою, хотя и энергетический «хлопок» при переходе тоже небезопасен. Например, у вас, соверши мы темпоральный переход на Земле, повылетали бы все микросхемы на расстоянии в тысячу километров.

– Командир, разрешите доложить! – прервала нас официальным голосом Ася, – ремонт окончен, можно двигаться.

– Ну что же, пора домой. Сейчас, приятель, мы вернёмся немного назад во времени – сразу после момента старта с Земли, так что давай прощаться. Займи место в камере защиты, – добавил Локк, – при переходе корабль поведёт киборг – пилот А.С246—01 и кибер-навигатор. Для человека это небезопасно. Вернувшись в точку старта, мы замкнём петлю времени, ничего тем самым не нарушив в его ходе.

От стенок корпуса отделились две прозрачные кабины, по форме пробирка-пробиркой.

– Залезай, – сказал Локк, обняв меня на прощанье, вот гад, опять меня растрогал до слёз. – На земле времени прощаться не будет, – и последовал через люк в одну из кабин.

– Прощайте… – выдавил я из себя, устраиваясь во второй. Люк спаялся сам собой. Меня окутало какое-то свечение, стало приятно и прохладно, уже уходя в лёгкую дремоту, я слышал голос Аси: «Отсчёт перехода… навигатор готов… три, два, один… время… А – А – А – А! …метеоритный дождь!». Удар, искры, пламя, меня закрутило, приступ рвоты… и бесконечная, тёмная пустота.

Последней мыслью было: НУ, ВОТ И ВСЁ…

ГЛАВА 2. «ПРИКЛЮЧЕНИЯ»

Сколько прошло времени, прежде, чем я вернулся к реальности, не знаю.

Сказать, что у меня болело всё тело, значит, не сказать ничего. По мне будто проехал асфальтный каток, выламывало все суставы. Перед глазами стояла кровавая дымка, как потом я понял, это на самом деле была кровь из разбитой башки. Мозг как будто поместили в кипяток, сварили и съели – полное отсутствие мыслей. Вру, одна была: ЧТО? ГДЕ? КОГДА?

С трудом поднялся, ещё не понимая, где я и что я? Попытался вылезти из какого-то стеклянного кокона, в котором находился, и… всё вспомнил.

Временной переход, крик Аси, метеоритный дождь – взрыв.

В Проникателе были сумерки, горел тусклый красноватый свет аварийного освещения. Кое-как освободившись от «пробирки», вытирая кровь со лба, начал поиски экипажа корабля.

Первой я нашёл А.С.246—01. Она полулежала в кресле, пристёгнутая ремнями безопасности, не подавая признаков своей биосинтетической жизни. Киборг была в порезах и ссадинах от осколков разбитой вдребезги консоли управления, голографические экраны исчезли. Вместо крови из ран Аси текла какая-то синяя вязкая жидкость. А из белобрысой шевелюры торчал провод, который шёл к остаткам приборной панели. Сунувшись было выдернуть штекер из гнезда на её голове, я передумал – вдруг так и надо?

«Хрен его знает, может, так и нужно», – подумал я. Найду сначала Локка, пусть он сам разбирается с кибер-куклой.

Его я нашёл у дальней стены, его «кокон» развалился на мелкие части, и он пострадал намного серьёзней меня. Рваная рана на груди и торчавшая из голени кость, говорили о многом – заработать открытый перелом не на шило сесть.

Надо было действовать.

Похлопав вполсилы ладонью ему по физиономии, попытался привести его в чувство, это мне удалось, и он застонал.

– Где мы? – б…, нашёл, кого спрашивать. – Что произошло? Где Ася?