В больнице тоже режут ноги

– Слушай, дружище, не знаю, правильно ли я сделал, но вроде на уроках что-то подобное изучали. Теперь я возьму тебя на плечи и побегу в больницу, до нее тут не больше километра, тебе повезло, что я знаю, где она находится.

Виктор перешел от слов к делу. Взвалил Макса на плечи и побежал в сторону больницы. Бежал он вдоль дороги, с надеждой, что хоть кто-то будет проезжать и протянет руку помощи. Преодолев половину пути, Виктор изрядно устал, дыхание участилось, сердце билось с невероятной чистотой. Ни на секунду он не сбавил скорость, только лишь увеличивая ее. Сзади послышался гудок автомобиля, Виктор повернул голову назад и увидел, как машина остановилась. Из нее тут же выбежал мужчина.

– Что случилось? – спросил он сразу.

– Нужно в больницу, его сбила машина.

Без лишних размышлений мужчина взял Макса на руки, положил на заднее сиденье. Виктора пригласил на переднее сиденье. Захлопнули двери и помчались в больницу. Мужчина не задавал никаких вопросов, только следил за дорогой. Стеклоочистители работали с невероятной скоростью, дождь не прекращался ни на секунду. Виктор даже не успел отдышаться, как они оказались в больнице. Мужчина выбежал из машины, схватил Макса, забежал в больницу. Начал кричать.

– На помощь! Эй! Скорее сюда! Врача.

Виктор последовал за ними.

В больнице на крики о помощи отозвались быстро, подбежала какая-то медсестра.

– Что случилось?

– Его сбила машина, – ответил Виктор.

– Каталку сюда, быстро! – резко закричала медсестра. – Вы кем приходитесь этому мальчику, молодые люди?

– Я его друг, а этот мужчина помог его доставить, – сказал Виктор.

Медсестра подозрительно посмотрела на мужчину и предложила посидеть в холле до ожидания полиции, по ее взгляду было понятно, что она подозревает этого человека. Каталку привез санитар, взял Макса и положил на нее.

– Так, теперь ожидайте прихода полиции, дальше от вас ничего не зависит.

Виктор и мужчина сели в холле и в томительно ожидании принялись ждать.

– А как вас зовут? – спросил Виктор.

– Мое имя Джон, а твое?

– Виктор.

– Приятно познакомиться, Виктор.

– Взаимно, Джон.

Тем временем Макса везли на каталке в операционную. Медсестра обратилась к санитару.

– Майкл, беги скорее к доктору Маршаллу, скажи, что ему необходимо прийти в операционную.

– Конечно, Шани, я побежал.

Майкл направился бегом по коридору за доктором. Шани в одиночку закатила каталку в операционную. Включила свет и оборудование. Зашла еще одна медсестра.

– Шани, что случилось с мальчиком?

– Его сбила машина.

– Бедняжка, ладно, надо быстро готовиться к операции.

– Ты права, Анжелика, займись подготовкой оборудования и инструмента, я займусь снятием этой самодельной шины.

Они без труда переложили Макса на операционный стол. После того как Шани сняла шину и жгут, она обработала ногу и все остальное тело, где были ссадины.

– Открытый перелом, давай быстро делаем рентген, мне кажется, возможно спасти его ногу. Я хочу, чтобы этот мальчик через год играл в футбол не хуже других ребят, – сказала Шани.

– Вывожу на экран снимки, Шани, смотри.

– Так, берцовая кость сломана, я думаю, мы сможем вернуть ее на место, несколько штифтов нам помогут ее зафиксировать, область повреждения тканей незначительна, кровоснабжение стопы и голени еще присутствует. Давай наркоз. Так, а где черт носит нашего хирурга?

– Ты про доктора Маршалла?

– Да, про кого еще-то.

– Я думаю, он скоро появится.

Когда последние приготовления были сделаны, наркоз подключен, оборудование и инструменты были наготове, в операционную зашел доктор Маршалл.

– Какого черта здесь творится? – резко спросил он.

Шани рассказала, что произошло, рассказала про рентген и подготовку к операции. Также поделилась мыслями, что все обойдется.

– Это все очень мило, что ты беспокоишься за здоровье мальчика, но без ампутации здесь не обойдется.

– Какого черта ты несешь? – резко спросила Шани.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать, я здесь хирург, а не ты, – с поднятой головой сказал доктор Маршалл и достал из своего кармана фляжку.

– Ты что, пьяный?

– Нет, – с улыбкой сказал доктор Маршалл и сделал несколько глотков из фляжки. – Вот, смотри, Шани, бери пример с Анжелики, она молчит и будет делать то, что я ей скажу. Я ведь прав, Анжелика? – подойдя к Анжелике, взял указательным и большим пальцем левой руки за ее подбородок.

– Да, доктор Маршалл, – опустив глаза, сказала Анжелика.

Шани попыталась ударить по лицу доктора Маршала но, несмотря на то, что он был пьян, успел увернуться. Он засмеялся.

– Смотри, даже ни капли не пролил, – заливаясь от смеха, сказал доктор Маршалл. – Так, а теперь с полной серьезностью, я отстраняю тебя от этой операции, ты ведешь себя неадекватно. Покиньте, пожалуйста, операционную.

– Ты в своем уме, Джонатан? – со слезами на глазах обратилась к доктору Шани.

– Я сказал, вышла отсюда, мразь, – сквозь зубы и с гневными глазами, как у беса, произнес доктор Маршалл.

Доктор схватил Шани за волосы и вышвырнул из операционной. Она упала на пол.

– Анжелика, посмотри, чтобы с мальчиком было все в порядке, – сказал Шани.

Анжелика стояла возле стены в операционной и смотрела на Шани через дверь, после ее просьбы она молча кивнула головой утвердительно. Анжелика поняла, что лучше остаться здесь и проследить, чтобы доктор Маршалл не сотворил еще большее зло. Доктор Маршалл, стоя спиной к Анжелике, закрыл на ключ операционную, ключ положил в карман. Отхлебнул остатки из фляжки и бросил ее в угол. Наклонил медленно шею вправо, потом влево, спокойным командным голосом произнес:

– Готовьтесь к ампутации.

Глава 4

Шани встала, вытерла глаза. Принялась пальцами правой руки гладить виски. Несколько таких движений успокоили ее, затем она провела ладонью себе по лицу и шее. Тяжело вздохнула и направилась к Джону и Виктору. Зайдя в холл, увидела, как они дают показания полицейским. Решив не вмешиваться в разговор, направилась в ординаторскую. Сварила себе кофе. Села на диван, принялась пить его и погрузилась в думы. Она понимала, что уже ничего не сделать, потому что этот доктор Маршалл – кузен главного врача этой больницы, единственное, что он сделает, так это уволит ее саму.

В ординаторскую зашел полицейский, рассказал о подробностях сложившейся ситуации, задал несколько вопросов, касающихся данной ситуации. Получив ответы на свои вопросы, сделал пару записей к себе в блокнот и ушел, оставив Шани один на один со своими мыслями. Шани промолчала о том, что произошло в операционной. Она принялась разглядывать потолок, погрузившись в свои размышления.

Стук в дверь отвлек ее размышления. Она подошла к двери, там стоял Джон.

– Ну, что с ним? – спросил Джон.

– Он на операции.

– С ним все будет хорошо?

– Думаю, да, а я так полагаю, раз вас не арестовали, значит, вы тут ни при чем.

– Совершенно верно, я просто беспокоюсь за него.

– Нет никаких причин переживать, скоро мы позвоним его родителям, и они позаботятся о нем, а пока все в руках нашего хирурга. Так что вы можете ехать по своим делам. Кстати, вы молодец, что не проехали мимо этих мальчиков.

– Я думаю, каждый бы так поступил.

– Нет, не каждый, раз тот, кто сбил его, скрылся.

– Да и его друг, приложил шину и сделал жгут.

– Какой умничка, если бы не эти действия, может быть, кожа еще больше разошлась. Ладно, дальше мы разберемся без вас. Можете ехать по своим делам.

– Хорошо, до свиданья.

– До свиданья.

Джон подошел к Виктору, попрощался и направился к выходу. Виктор провожал его глазами. Еще мгновение, и Джон ушел своей дорогой. Виктор почувствовал, что кто-то стоит позади него. Обернулся и увидел, как Шани смотрит на него.

– Как зовут тебя? – спросила она.

– Виктор.

– Мое имя Шани. Полицейские уже позвонили его родителям, они едут сюда. Как насчет твоих родителей. Где они? Может, они тебя потеряли.

– Нет, я им позвонил по телефону, который стоит на посту. Они попросили родителей Макса отвезти меня домой потом.

– Значит, его зовут Макс.

– Да, я ведь только что сказал.

Шани улыбнулась:

– Пойдем в ординаторскую, подождешь там родителей Макса.

Шани взяла его за руку и проводила в ординаторскую, посадила за стол. Предложила что-нибудь перекусить или попить. Виктор отказался, сославшись на то, что аппетита у него нет. Шани оставила Виктора дождаться каких-либо новостей здесь. Спустя какое-то время Виктору захотелось спать, он не стал сопротивляться и прилег на диван.

Шани вышла из ординаторской, прошла в холл, в этот момент Габриэль и Лейла приехали в больницу. Они встретились, по испуганным лицам посетителей Шани предположила, что они приехали к мальчику.

– Вы родители Макса? – спросила она.

– Да, это мы, – сказала Лейла. – Что с ним? Как его состояние?

– Он в операционной, открытый перелом берцовой кости. Когда все закончится, доктор выйдет и все вам расскажет, большего я сказать не могу.

Шани едва сдержала слезы и чуть не проболталась о том, что творилось в операционной.

– Кстати, его друг Виктор уснул в ординаторской, заберите его. Он оказал первую помощь, не самую лучшую, но достойную его возраста, еще и половину пути нес его на руках. Достойный поступок. В больнице слухи быстро распространяются, так что не удивляйтесь, если журналисты сюда заявятся.

– Я даже не сомневался, что он не бросит Макса в беде, спасибо вам, – сказал Габриэль. – Где нам можно ожидать окончания операции?

– Только здесь в холле, палату ему еще не определили.

– Лейла, останься пока здесь. Я отвезу Виктора домой, ему нужно отдохнуть и не стоит всего этого слышать и видеть.

– Хорошо, дорогой, возвращайся только скорее.

Габриэль направился в ординаторскую, разбудил Виктора и направился с ним в машину. Лейла, сидя в коридоре, увидела, как Габриэль с Виктором идут к машине, подбежала к ним.

– Виктор, ты такой молодец, что не бросил Макса, – она обняла его и поцеловала в лоб. – С ним все будет хорошо благодаря тебе, отдохни дома хорошенько, сегодня ты сделал большое дело.

– Это я позвал Макса гулять, – после небольшой паузы начал Виктор, – он говорил, что нужно дождаться вас.

– Не вини себя, сынок, – сказал Габриэль. – Вы целыми днями гуляете вместе, и ничего не случалось, сегодня виноват тот водитель и никто больше, он должен следить за дорогой. Полиция уже ищет его, главное, чтобы Макс поправился. Нам пора, Виктор, идем. Лейла, я скоро вернусь, постарайся узнать все новости до моего приезда.

– Хорошо, дорогой. Пока, Виктор.

– До свиданья, – произнес Виктор.

Габриэль и Виктор направились к выходу, Лейла проводила их глазами. Лейла пошла спрашивать у Шани, как дела ее сына, на что ей ответили, что сейчас остается только ждать. С тяжелым вздохом она направилась в холл. Села на скамейку и принялась ждать. Шани смотрела на Лейлу и представляла, если бы она оказалась на ее месте. Тяжелые раздумья проникли в ее разум. Она понимала, что Макс станет инвалидом из-за амбиций доктора Маршалла.

Глава 5

– Анжелика, операция проведена успешно, – сказал доктор Маршалл, – пригласите санитаров, пускай они переложат юношу на каталку и отвезут в палату.

– Хорошо, доктор.

Анжелика взяла стационарный телефон, прокрутила на циферблате номер.

– Майкл, подойдите в операционную… Да… И возьмите с собой кого-нибудь.

– Хорошо, уже идем, палата готова для мальчика.

– Спасибо, Майкл.

Доктор Маршалл снял перчатки, скомкал их и бросил на пол. В глазах его была пустота. Он молча вышел из операционной. Этому человеку на вид было около сорока лет, взгляд его был уверенный, но чувствовалась какая-то необузданная неприязнь к людям. Походка уверенная, несмотря на то, что он изрядно выпил. Он решил направиться в ординаторскую к Шани, чтобы рассказать об успешной операции. Выйдя в холл, он увидел, как сидят на скамейке Габриэль и Лейла. Они встретились глазами. Габриэль резко встал и подошел к доктору.

– Простите, вы оперировали мальчика? – с тревогой спросил Габриэль.

– Нет, – с полным спокойствием ответил доктор.

Доктор даже глазом не повел на Габриэля и направился в ординаторскую. Габриэль, в свою очередь, расстроился, что не получил новостей о сыне.

Доктор зашел в ординаторскую. Шани сидела на диване и выпивала кофе, она не стала обращать внимания на доктора. Его это слегка огорчило, и чтобы привлечь внимание, он неестественным образом начал кашлять.

– Что тебе здесь нужно? – спросила Шани.

– Операция прошла успешно, моя дорогая.

– Не называй меня так, мерзавец.

– Послушай, дорогуша, я сегодня устал. Пойду домой, так что ты теперь остаешься главной в хирургии. Если что, звони мне на домашний телефон, – с полным спокойствием произнес доктор Маршалл.

– Проваливай на все четыре стороны и скажи, зачем ты это сделал?

– Сделал что?

– Зачем ты ампутировал мальчику часть его ноги, ее ведь можно было вправить, несколько месяцев реабилитации, и он был бы как прежний.

– Ты ничего не понимаешь.

– Так объясни.

– Как-нибудь в другой раз.

– Иди хотя бы родителям мальчика скажи, какую безупречную операцию ты провел.

– К сожалению, у меня не осталось сил на это, так что будь добра, сделай это за меня. Пока.

Шани не успела возразить, как доктор Маршалл вышел из ординаторской. Она последовала за ним, открыв дверь и посмотрев по сторонам, не смогла глазами найти доктора. Шани ничего не оставалось делать, как только направиться к родителям Макса. С тяжелым вздохом она направилась в холл. Габриэль и Лейла сидели на скамейке и держали руки друг друга и что-то шептали. По-видимому, они успокаивали друг друга. Они не заметили, как Шани подошла к ним. Прервав их разговоры, она начала говорить.

– С вашим сыном все в порядке, доктор провел успешную операцию.

– Что за операция? Скажите поконкретнее, – обеспокоенно сказала Лейла.

– Ампутация…

– Какая, к черту, ампутация? – недослушав, спросил Габриэль.

– Дайте мне закончить ответ на ваш первый вопрос, затем я отвечу на все остальные. Только без эмоций, прошу вас. Была проведена ампутация ниже колена, на правой ноге.

– Теперь мои вопросы, – сказал Габриэль. – Кто проводил операцию, почему мы именно с вами разговариваем, а не с тем человеком, который проводил операцию и, наконец, это было целесообразно?

– Кто проводил операцию? Доктор, имени я не уполномочена называть. Насчет целесообразности, так это было решение хирурга, который проводил операцию. Еще есть вопросы?

– Полагаю, что нет, только один, в какой палате мой сын?

– Палата номер двести пятьдесят пять.

– Спасибо, доктор? – Габриэль сделал вопрошающее выражение лица, с надеждой услышать полный ответ.

– Доктор Шани Андерсон.

Габриэль лишь кивнул ей головой. Взял Лейлу за руку, они направились в палату. Поднявшись на второй этаж, они попали в хирургическое отделение. Спросили у дежурного, где палата под номером двести пятьдесят пять, им ответили, что в конце коридора направо. Пока они шли по длинному коридору, им на глаза попадались неприятные на вид люди. Со сломанными носами и опухшими веками. Люди со сломанными руками и ногами, с перебинтованными головами. Единственное, что наводило страх, так то, что почти все люди стонали от боли. Они постарались этого не замечать, но это было бесполезно, человеческое любопытство слишком велико, чтобы зажмурить глаза и идти в своем направлении. Этот коридор был преодолен, Лейла открыла дверь палаты, в ней было две кровати, на одной из них лежал Макс, без сознания. Она со слезами подошла к своему сыну, упала на колени и зарыдала. Габриэль не смог сдержать слез, подойдя к кровати, взял сына за руку.

– Послушай, Лейла, не надо никого винить в том, что произошло. Нашему сыну и так крепко досталось. Ни себя, ни меня, ни моего брата, ни Виктора. Даже того водителя и врачей. Когда он очнется, необходимо проявить стойкость и сочувствие, и не надо делать из него заочно калеку. Он жив, это самое главное, его голова и руки целы, а значит, он сможет думать и делать. Вместо ноги будет протез, он сможет ходить. Самое главное, что он жив.

– Ты прав, но мне кажется, что эта Шани что-то скрывает, насколько я знаю, такие вещи не скрывают. Кто его лечащий врач? Посмотри на медицинской карте, она должна быть на спинке кровати.

– Здесь ничего нет.

– Может, просто не заполнили.

– Возможно. Слушай, я схожу в магазин, куплю еды и напитков, мы с тобой сегодня надолго.

– Хорошо, дорогой.

Лейла осталась одна с Максом. Переживания, которые она испытывала, невозможно описать, их способна прочувствовать только мать к своему дитя. Прошло примерно полчаса, как Габриэль ушел в магазин, Лейла успокоилась и решила, пока нет мужа, поговорить с кем-нибудь из медицинского персонала. Она вышла в коридор, единственный, кого она видела, – так это дежурный врач в начале коридора. Она направилась к нему. Дежурный врач сидел за столом и что-то писал в журнале. Он услышал шаги Лейлы за миг до того, как она подошла. Когда их глаза встретились, он попытался избежать взгляда.

– Молодой человек, – начала Лейла, – скажите, кто лечащий врач Макса Рикинвальда в палате двести пятьдесят пять.

– Простите, такой информацией я не владею, – тихим голосом послышался ответ.

– Ладно, а тогда вы можете сказать, когда мой сын проснется после наркоза?

– Где-то через три часа. Это, конечно, условные цифры, но примерно рассчитывайте на это время.

– Спасибо.

Лейла развернулась и направилась обратно в палату Макса, подумав про себя: «Какого черта, мне не могут ответить на вопрос, кто лечащий врач и кто оперировал?». Раздосадованная, она зашла в палату. Села на кровать Макса и принялась гладить его по голове, как это делают любящие матери. Глазами она осмотрела палату: там было две кровати. Стены и потолок были покрашены в белый цвет. Одно окно с видом на дорогу. Лейла услышала, как кто-то заходит в палату, она повернулась, это был Габриэль.

– Ну как он? – спросил Габриэль.

– Еще без сознания.

– Я думаю, это нормально, врач еще не появлялся?

– Нет, дежурный в коридоре ничего не знает, ни лечащего врача, ни того, кто оперировал.

– Как-то мне эта дезинформация не нравится.

– Я с тобой согласна.

– Ладно, слушай, я взял немного воды, еды и сока, может, покушаешь?

– Нет, у меня нет аппетита.

– Я поставлю на стол, если что, бери.

– Хорошо. Слушай, здесь ведь свободная кровать, я хочу остаться ночевать тут, рядом с сыном.

– Это хорошая идея, пойду договорюсь с дежурным.

Габриэль, не потратив ни секунды на размышление, вышел в коридор. Лейла все так же гладила Макса по голове и что-то шептала ему. Он лежал неподвижно, лишь немного посапывая. Не прошло и двух минут, как Габриэль вернулся.

– Я договорился.

– Так быстро.

– Я сразу ему предложил денег. Мы с ним договорились, за ту сумму, которую я ему дал, он устроит тебя на неделю здесь.

– Это хорошая новость, я хотя бы буду с ним первое время.

Прошло несколько часов. Габриэль и Лейла сидели за столом и кушали. Габриэлю все-таки удалось уговорить свою жену хотя бы немного перекусить. В этот момент Макс начал шевелиться и что-то бормотать. Лейла встала из-за стола и села к Максу на кровать.

– Сынок, ты меня слышишь? – спросила она.

– Мне кажется, он еще под наркозом. Я, наверное, пойду позову дежурного.

– Давай, скорее только.

Габриэль вышел из палаты. Лейла смотрела на Макса, он открыл глаза и закрыл их снова. Затем открывал то левый, то правый глаз, двигал всем телом словно змея. Видно было, что ему некомфортно. Через пару минут зашел дежурный врач и Габриэль. Он достал из кармана несколько ампул и шприцы.

– Что вы хотите сделать? – спросила Лейла.

– Ему необходимо обезболивающее и снотворное. Под действием этих лекарств он проспит до утра.

– Вы уверены, что необходимо дать ему снотворное? – спросил Габриэль.

– Абсолютно, можете не беспокоиться. Тем более на улице уже смеркается. На ночь может остаться только ваша жена, вас я попрошу через час покинуть палату.

– Хорошо, ровно через час меня здесь не будет.

Дежурный, завершив свое маленькое дело, удалился из палаты. Габриэль стоял посередине палаты и смотрел на Макса. Лейла попросила его присесть, но он отказался. Они оба погрузились в свои думы, и целый час они молчали, лишь переглядывались друг на друга. Габриэль, попрощавшись с женой и сыном, покинул палату. Лейла просидела с Максом на кровати до полуночи, ее веки уже закрывались. Ей ничего не оставалось делать, как только лечь на соседнюю кровать. Именно это она и сделала. Не раздеваясь, она легла, укрылась одеялом, почувствовала, как веки тяжелеют, и она, не в силах с этим бороться, погрузилась в сон.

Глава 6

Открыв глаза, я понял, что мое тело болит, голова немного кружится, и я нахожусь не у себя дома. Посмотрев по сторонам, увидел маму, я был чрезвычайно рад увидеть ее, она спала на соседней кровати. Похоже, что только рассвело, за окном пели птицы, так обычно бывает только летним утром. Затем я почувствовал какую-то странную боль в правой ноге. Я попытался дотянуться до того места, где болело, но не смог, все тело жгло и больно было хоть как-то двигаться. Я решил раскрыть одеяло и посмотреть, что у меня там болит. Оцепенение пронзило мое тело, затем лихорадочно затрясло. Ужас в моем сознании. Я понял, что части моей ноги нет.

– Нет! – закричал я. – Что это? Как так?

Я руками схватился за голову, слезы побежали у меня из глаз. Мама проснулась от моего крика, она тут же подбежала ко мне.

– Тише, сынок, успокойся.

– Мама, что случилось?

– Я тебе все объясню, только не паникуй.

Я ничего не хотел слышать, я хватал руками волосы, дыхание прерывалось. Почувствовал, как в глазах стало темно, гул в ушах.

– Сынок, ты чего такой бледный, что с тобой?

Я хотел что-то ответить, но сил не было. Мама выбежала из палаты, что-то прокричала, через какое-то время забежал врач. Помахал чем-то перед моим носом. Мне стало немного легче, гул прекратился, зрение вернулось.

– Видимо, от стресса ему стало дурно, – сказал дежурный врач. – Сейчас необходимо поставить несколько уколов и капельницу, завтрак принесите ему сюда. Ему необходимо набраться сил.

– Хорошо, подскажите, когда придет лечащий врач.

– Обход начинается в восемь утра. Так что скоро вы побеседуете.

Я абсолютно ничего не понимал, что происходит, мне поставили уколы и капельницу, мама принесла завтрак и заставила покушать. Затем она мне рассказала, что со мной произошло. О том, как меня сбила машина, как Виктор сделал из подручных средств шину, как нес меня до больницы. Я даже ни на секунду не усомнился в Викторе. Для него я сделал бы то же самое. Эти разговоры отвлекли меня, я немного успокоился, но тревожное чувство меня не отпускало. Слезы потихоньку капали из моих глаз. С завтраком было покончено, капельницу убрал дежурный. Мама села ко мне на кровать, и мы с ней болтали. Она пыталась отвлечь меня от дурных мыслей. Через некоторое время зашел врач. Это была Шани Андерсон.

– Доброе утро, молодой человек, – начала она.

– Если можно его так назвать, – со слезами ответил я.

– Здравствуйте, Шани, – сказала Лейла.

Шани кивнула головой в ответ. Она начала с осмотра, задала несколько вопросов, где болит и не болит и как себя чувствую. Сделала пару записей в журнале, затем прикрепила его на спинке кровати и направилась к выходу. Мама направилась за ней в коридор.

– Шани, постойте, – сказал Лейла, догоняя ее в коридоре.

– Я вас слушаю.

– Вы будете лечить моего сына?

– Да, я.

– Так это вы его оперировали?

– Нет.

– А кто?

– Я не могу сказать, если вы хотите узнать, то, пожалуйста, к главному врачу.

– Я вас поняла, еще скажите, когда его выпишут и какие прогнозы.

– Не больше месяца он пробудет здесь и примерно восемь месяцев на восстановление.

– Спасибо, я вас поняла.

Лейла направилась в палату.

– Сынок, мне нужно прогуляться до главного врача.

– Все нормально, мама?

– Да, можешь не переживать. Просто хочу, чтобы тебя побыстрее выписали.

– Ладно.

Лейла направилась в кабинет главного врача. Большого труда не составило ей найти его. Она зашла без стука. В кабинете сидели двое мужчин. Посередине кабинета стояли два стола. Во главе сидел мужчина лет сорока пяти, в белом медицинском халате, с небольшим выпирающим животом. Невозмутимый взгляд его обратился к Лейле.

– Вы что-то хотели? – вежливо спросил он.

– Да, как я могу к вам обращаться?

– Вы можете меня называть Эрик, без официальностей. Я являюсь главным врачом этой больницы. Считаю, что панибратство служит быстрым двигателем решения всевозможных проблем. Я так понимаю, вас что-то не устраивает, раз вы пришли в этот кабинет.