Драгоценные камни в мифах и легендах

Святая Хильдегарда, настоятельница монастыря в Бингеме (умершая в 1179 г.), дает следующие подробности правильного использования гиацинта: «Если кто-то заколдован призраками или магическими заклинаниями так, что потерял разум, он должен взять горячий ломоть чистого пшеничного хлеба и надрезать верхнюю корку в виде креста, не прорезая, однако, ее насквозь, – и затем провести камнем вдоль надреза, повторяя слова: „Господи, ты отбрасываешь все драгоценные камни от дьявола… отбрось от N всех призраков и все магические заклинания, освободи от боли этого безумия“.

Затем человек должен съесть этот хлеб. Однако если его желудок слишком слаб, нужно использовать пресный хлеб. Вся остальная твердая пища, что дается больному, должна быть заговорена таким же образом. Говорят также, что от болей в сердце можно избавиться, если начертить крест на груди, повторяя слова, приведенные выше.

Носящий гиацинт считался защищенным от молнии. Более того, даже восковой отпечаток образа, выгравированного на этом камне, мог отвести молнию от того, кто носил его. Это свойство камня было общепризнанным. С уверенностью провозглашалось, что в местах, где многие пострадали от молнии, среди тех, кто носил гиацинт, пострадавших не было ни одного. Таким же образом он охранял носителя от бубонной чумы даже в местах, где все было заражено этой болезнью. Третьим свойством была способность вызывать сон. Кардани говорит об этом следующее: он имел привычку носить достаточно большой гиацинт и заметил, что „камень, похоже, обладает слабо выраженной способностью навевать сон“. Объясняя эту особенность, Кардани добавляет, что причиной тому, возможно, не лучший сорт этого камня, а также золотистый его оттенок вместо ярко-красного.

Популярную версию своего времени о происхождении горного хрусталя приводит святой Иероним,[35] используя слова Плиния, хотя и не ссылаясь на него: камень якобы образовался из воды, которая замерзла в темных горных пещерах, где температура была очень низкой, так что „камень на взгляд казался водой“.

Причиной тому был, вероятно, тот факт, что камень чаще всего находили в горных ущельях или пещерах. Символически горный хрусталь показывал, что каждый прошедший с ним чрез церковные врата имеет незапятнанную репутацию и чистую веру.

Китайский император Ву посвятил себя службе богам и бессмертным духам. Он построил множество зданий для религиозных целей, и все двери этих строений были сделаны из белого горного хрусталя так, что поток света проникал внутрь зданий. Хотя в китайских текстах этот материал называется горным хрусталем, есть основания полагать, что это было стекло, так как оно в то время уже появилось в Китае.

В отношении того же „горного хрусталя“ рассказывают смешную историю. Муан-Фен, один мандарин, который очень боялся сквозняков, однажды был принят при дворе одного из китайских императоров. Двери приемной были из горного хрусталя и плотно закрыты, но из-за прозрачности материала казались открытыми настежь, и император был очень удивлен, заметив, что Муан-Фен дрожит от холода, хотя в комнате было достаточно тепло.

Исключительно тонкий образец работы ацтеков – череп из горного хрусталя. Он весит более 475 тройских унций и насчитывает более 8 дюймов в ширину.

ЖАД

Жад – общий термин, применяемый для обозначения двух разных минералов, поделочных камней – жадеита и нефрита. Первый – силикат магнезии, невероятно твердое вещество, имеющее показатель 6,5 по шкале жесткости, тогда как жадеит, силикат алюминия, имеет более выраженную кристаллическую структуру и жесткость 7. Разновидность изумрудно-зеленого цвета китайцы называют „перьями зимородка“, а также императорским жадом.

Оригинальная форма китайского иероглифа „пао“, означающего „драгоценный“, состоит из очертания дома, в котором заключены символы бусин жада, раковины и глиняного кувшина. Это показывает, что в очень ранние времена, когда начали использоваться эти иероглифы, китайцы уже собирали жад и использовали его для личных украшений. Старейшая форма идеографии слова „император“ появляется в виде символа нитки из бусин жада, который даже сейчас используется в Китае как знак высокого положения и авторитета.

В Китае очень популярны амулеты из жада самых различных форм. Один, с изображением двух мужчин, называется „Два брата неземной любви“, и его часто дарят друзьям.

Феникс из жада – любимое украшение молодых девушек, и его им дарят по достижении определенного возраста. Новобрачным дарят фигурку мужчины, сидящего верхом на единороге; это означает, что в скором времени у них появится наследник.

Любовь китайцев к жаду настолько велика, что те, кто может позволить себе роскошь обладать им, всегда носят его с собой, считая, что, пока камень при них, какое-то тайное свойство его субстанции проникает в тело. Считается, что при ударе жад издает особый мелодичный звук, который китайскому поэту напоминает голос возлюбленной; жад называют концентрированной квинтэссенцией любви.

Бабочка, вырезанная из кусочка жада, имеет в Китае особое романтическое значение, потому что китайская легенда гласит, будто юноша, стремясь поймать разноцветную бабочку, попал в сад богатого мандарина. Вместо того чтобы наказать юношу за нарушение границ частной собственности, мандарин выдал за него свою дочь. С тех пор фигурка бабочки символизирует счастливую любовь, а китайские женихи имеют обыкновение дарить своим невестам бабочек из жада.

Китайское украшение из жада, призванное служить амулетом для ребенка, имеет форму, приближающуюся к форме висячего замка. Если его повесить ребенку на шею, он якобы связывает малыша с жизнью и защищает его от опасных детских болезней. Другой предмет из жада иногда используется в Китае на свадебных торжествах. Это чаша в форме петуха, из нее пьют оба, и жених и невеста. Форма этой вещицы вызвана легендой, согласно которой красивый белый петух, увидев, как его молодая хозяйка, часто ласкавшая его, в отчаянии от потери возлюбленного бросилась в колодец, прыгнул за ней и утопился, чтобы не разлучаться со своей хозяйкой.

Среди великолепных китайских резных фигурок из жада в коллекции Вудварда есть любопытное символическое украшение, сделанное из редкого фей-шу-ию, полупрозрачного, яркого, изумрудно-зеленого жадеита, называемого „перьями зимородка“. Это украшение, выполненное в начале XVIII столетия и считающееся произведением Императорской нефритовой фабрики в Пекине, воспроизводит природную форму цитрина, так называемую „руку Будды“ с пальцевидными наростами, наводящими на мысль о происхождении этого странного названия. Китайцы считают его самой счастливой эмблемой, означающей одновременно и долгую жизнь, и достаток. Еще одним добрым предзнаменованием до настоящего времени считается резная фигурка летучей мыши, цепляющейся за листву, окружающую фрукт, так как китайский иероглиф „фу“ означает одновременно и летучую мышь, и счастье. Это лишний раз показывает, насколько мы отличаемся от китайцев: ведь в нашей расе летучая мышь всегда считалась дурным предзнаменованием.

Хорошо известно, что между обычаями и привычками наиболее цивилизованных аборигенов Нового Света и древними египтянами есть множество аналогий. Одним из примеров можно привести обычай класть в рот умершего знатного человека кусочек чалчихуитл (возможно, жада) или другой зеленый камень, называя камень его сердцем. У бедняков для этих же целей использовался более дешевый камень тексаксоктли. В египетской Книге мертвых мы читаем о правилах, предписывающих класть полудрагоценный камень на мумию или в нее как символ сердца умершего. Объяснение, почему для этих целей древние мексиканцы брали именно зеленые камни, госпожа Зелия Нуталль находит в двух значениях слова на языке науатль – xoxouhqui-yollotl, означающего обычно „свободный человек“, а в литературе – „свежесть“ или „чистое сердце“. Таким образом, камень был символом положения умершего и его сердца. Жады часто находили разрезанными на несколько частей, что свидетельствует об их высокой стоимости. По предположениям доктора Эрла Флинта, вождь отрезал кусочек жада, который носил как отличительный знак своего положения, даря его как украшение или амулет умершему родственнику.

Некоторым погребальным жадам, то есть тем амулетам, которые хоронились вместе с мертвыми, давали название han-yu, или ротовой камень, так как его клали в рот умершего, дабы защитить его. Метрополитен-музей в Нью-Йорке хранит коллекцию из 279 образцов жада, найденных в китайских захоронениях в последние пять-шесть лет и подаренных музею господином Самюэлем Ф. Петерсом. Цвет этих камней не очень привлекателен, поскольку в результате воздействия продуктов распада и других химических веществ из могилы в течение тысячи и более лет на них появились бурые пятна.

Использование китайцами жадов так разнообразно и восхищение их свойствами так велико, что они наделяют жады еще и музыкальностью. Из набора продолговатых пластинок из этого камня одинаковой длины и ширины, обычно около 1,8 фута длины и 1,35 фута ширины, числом от 12 до 24, при постукивании по ним извлекают гармоничный перезвон; различие нот зависит от разной толщины отдельных пластинок. „Каменный перезвон“, использовавшийся при дворе и в религиозных церемониях, состоял из 16 недекорированных камней, а те, что были известны как певческие, состояли из 12–24 пластинок причудливых резных форм. Это использование жада в качестве музыкального инструмента уходит корнями в глубокое прошлое Китая. Говорят, что Конфуций, очень обеспокоенный бесплодностью своих попыток изменить мораль современников, находил утешение в игре на „музыкальном камне“. Крестьянин, услышавший его мелодию, воскликнул: „Действительно переполнено печалью сердце того, кто так колотит по музыкальному камню!“

Украшения из жада высоко ценились маори из Новой Зеландии и назывались хей-тики (резной нашейный амулет). Украшения этого типа представляли собой грубое, гротескное изображение человеческого лица или органов и в основном считались схематическим образом далеких предков. Голова часто склонялась вправо или влево, а очень большие глаза, иногда сделанные из перламутра, смотрели искоса, под углом 45 градусов. Эти украшения были не только памятниками, но и связующим звеном между великими предками, когда-то носившими их, с потомками, удостоившимися чести владеть этой семейной реликвией. Если род вымирал, последний представитель обычно завещал похоронить с собой бесценную реликвию, дабы она не попала в чужие руки. Жад, известный у маори как пунами (зеленый камень), был такой редкостью, что для нахождения его обычно прибегали к помощи тохунга – колдуна. Отправляясь на поиски этого камня, искатели брали его с собой, и, когда они доходили до места, где, по его мнению, должен быть камень, он уединялся и впадал в транс. Очнувшись, он рассказывал, что встретил человека, указавшего ему место, где лежит жад, и отводил искателей туда. Обычно там и находили какое-то количество камней. Естественно предположить, что предварительно колдун убеждался сам в наличии жада именно в этом месте. Камень называли именем человека, дух которого указал место, и придавали ему гротескную форму этого человека. Легко понять почтение, с каким относились к такому камню. Он был не только семейной реликвией, но ценился и из-за своего таинственного происхождения. Когда глава семьи умирал, его хей-тики клали вместе с ним в могилу, но через некоторое время камень изымался ближайшим наследником мужского пола. Если такового не было, камень оставался в могиле. Доказательством особых качеств, приписываемых этому камню, служат внутри– и межплеменные распри за право обладать им.

Без сомнения, камень носил имя человека, образ которого он представлял в самых общих чертах, поскольку этот образ в основном определялся естественной формой камня, которая медленно и терпеливо доводилась до совершенства. Вероятно, из-за примитивности инструментов художника существовало убеждение, что природная форма камня отнюдь не случайна и имеет большое значение, поэтому нуждается лишь в уточнении и прояснении. Использование хей-тики маори прекратилось в начале прошлого века. Большое количество этих камней, собранных в Новой Зеландии, изготовлено 100–150 лет назад.

ЗМЕЕВИК

Нынешние итальянские крестьяне полагают, что камешки зеленого змеевика защищают от укусов ядовитых тварей. Эти камни обычно зеленые, с белыми прожилками, а их название происходит от воображаемого сходства со змеиной кожей. В дополнение к его профилактическим свойствам предполагается, что, если человека укусило такое создание, приложенный к месту укуса камень вытянет яд. Но при этом, так же как при пользовании кораллом, камень не должен быть обработан человеческими руками. Однако вера, что прикосновение к змеевику любого железного инструмента, такого как, например, приспособление для огранки камней, разрушает волшебное действие субстанции, менее тверда, чем в отношении коралла.

ИЗУМРУД

В трудах святого Епифания имеются сведения, что изумруд может предсказывать будущие события, но неизвестно, как это происходило: либо в камне появлялись видения, как в сферах из горного хрусталя или берилла, либо изумруд наделял владельца сверхъестественным ясновидением. Как разоблачитель истины, этот камень был врагом всякого колдовства и заклинаний, поэтому он пользовался большим уважением у магов, считавших, что все их искусство бесполезно, если поблизости находится изумруд.

Марбодий пишет, что к этой сверхъестественной силе камня, делающей его своего рода пророком, можно добавить множество других свойств. Если кто-то желал усилить свою память или развить красноречие, обладание красивым изумрудом успешно помогало достичь этой цели. Люди, чьи сердца пронзала стрела Амура, находили в этом камне бесценного помощника, потому что он помогал определить искренность или неискренность клятв возлюбленной. Как ни странно, но изумруд, хоть и приписывался обычно Венере, часто считался врагом сексуальной страсти. Он проявлял большую чувствительность в этом вопросе. Альберт Великий рассказывает, что король Венгрии Бэла, обладавший кольцом с исключительно ценным изумрудом, однажды обнимал жену в то время, когда кольцо было у него на пальце, и камень раскололся на три части.

Древнееврейская легенда гласит, что бог дал царю Соломону четыре драгоценных камня, одним из них был изумруд. Обладание четырьмя камнями наделило мудрого царя властью над всем сущим. Поскольку все эти четыре камня, вероятно, олицетворяли четыре стороны света и были, по-видимому, соответственно красного, синего, желтого и зеленого цвета, можно сделать вывод, что остальные три камня были карбункулом, ляпис-лазурью и топазом.

Утверждая, что изумруд обостряет ум и ускоряет соображение, Кардани заявляет, что это сделало людей более честными, потому что „нечестность есть не что иное, как невежество, глупость и злоба“. Этот же писатель добавляет, что камень будто бы делает людей экономными, а следовательно, богатыми, но об этом он пишет очень скептически, основываясь на собственном опыте и опыте других. По его мнению, изумруд весьма слабо влияет на обогащение.

Талисман-изумруд, когда-то принадлежавший монгольским императорам Дели, недавно демонстрировался в Европе. Камень ярко-зеленого цвета весит 78 карат. По краю надпись на персидском языке: „Тот, кто обладает этим талисманом, пребывает под особой защитой Господа“.

Изумруд обострял ум, давал богатство и наделял способностью предсказывать будущее. Чтобы проявилось последнее свойство, его надо было положить под язык. Он также усиливал память. Альберт Великий пишет, что лучшими считались светлые камни, и легенда гласит, что их приносили из гнезд грифонов.

КАРБУНКУЛ

Карбункул рекомендовали как средство, стимулирующее сердечную деятельность; в самом деле, его действие было настолько сильным, что он пробуждал во владельце гнев и страсть такой силы, что мог привести к апоплексии. Кроваво-красная окраска этого камня напоминает о том, что он использовался как символ божественной жертвы Христа на кресте. Однако этот камень иллюстрировал религиозные концепции не только в христианстве: Коран утверждает, что Четвертые небеса состоят из карбункула. В мифических фантазиях этому камню тоже отводилась своя роль: глаза дракона всегда сверкали, как карбункулы.

Румфий[36] в описании коллекции древностей Амбойнша пишет, как в 1687 году один хирург рассказывал ему, что у одного из правителей острова Амболин видел карбункул, якобы принесенный змеей. Правитель, будучи еще ребенком, был положен матерью в гамак, подвешенный между двумя ветками дерева. В это время к нему сползла змея и уронила камень на его тело. В благодарность за этот подарок родители заботились и ухаживали за змеей. По описаниям, камень был теплого, переливающегося желто-красного цвета и сверкал так ярко, что темной ночью мог осветить комнату. Затем им завладел король Сиама.

КАРНЕОЛ (СЕРДОЛИК)[37]Карнеол – талисман,Приносит удачу взрослым и детям;Если лежит он на земле оникса,То несет след священного поцелуя.Он отводит все злое,Сберегает от воров:Имя Аллаха, царя царей,Высеченное на этом камне,Приведет к любви и доблестным поступкам.В женщину этот каменьВселяет светлую надежду и уносит боль.[38]

Гравер короля Альфонсо Х рекомендовал носить карнеол робким и тихоголосым, дабы этот камень придал им недостающее мужество и сделал речь этих людей уверенной и громкой. Все это основывалось на общей вере в стимулирующее и оживляющее воздействие красных камней.

На карнеоле арабскими буквами гравировалась молитва для отвода зла, оберегающая носителя от проделок дьявола и зависти. В переводе она звучит так:

Во имя Бога Справедливого, самой Справедливости!Я прошу тебя, о Боже, Царь Мира,Бог Мира, избавь нас от дьявола,Несущего нам зло и вред через плохих людей,И от порока зависти.

На всем Востоке люди очень боялись завистливых. Они считали, что зависть здоровью или богатству человека может повлечь за собой их потерю, и причиной того, что одни люди завидуют другим, является дьявол. Таким образом, ношение карнеола с молитвой оберегало владельца от завистливого глаза. Популярность карнеола как талисмана среди народов Мухаммеда обусловлена тем, что его на мизинце правой руки носил сам Пророк. Перстень с карнеолом служил Мухаммеду печатью. Один из самых знаменитых имамов, Джафар, приобрел свой авторитет благодаря вере в достоинства карнеола, так как был уверен, что все желания человека, носящего этот камень, будут удовлетворены. А в Персии на этом камне часто гравировалось имя одного из двенадцати имамов, включая Али и его преемников.

Один армянский писатель XVII века сообщает, что в Индии верили, будто лал,[39] или прозрачный красный карнеол, при растирании в порошок и подсыпании в питье изгоняет все мрачные предчувствия и вызывает веселье.

Карнеолу приписывались свойства, аналогичные бирюзе. Тот, кто носил его, оберегался от травм при падении стен или домов; писатель подчеркивает, что „ни один из тех, кто носил карнеол, не был найден в руинах домов или под обломками упавших стен“.

КОРАЛЛ

Признание коралла украшением или амулетом, похоже, заранее предполагает некоторое развитие цивилизации, поскольку дикие племена предпочитали стеклянные украшения. Иногда даже делались безуспешные попытки выдать коралловые бусины за стеклянные, так как более дешевое блестящее стекло ценилось дороже.

Люди, носившие с собой белый или красный коралл, усмиряли бури и безопасно пересекали широкие реки. Альберт Великий писал, что способность камня останавливать кровь, лечить сумасшествие и придавать мудрость доказана экспериментально.

Коралл в течение двадцати веков или больше считался драгоценным камнем, но, чтобы использовать его в качестве амулета, его не следует подвергать обработке. В Италии для этой цели брались только камни, недавно собранные в море или выброшенные морем на берег. Чтобы коралл эффективно защищал от порчи и колдовства, его следует носить на видном месте, там, где яркий цвет делает его заметным; однако, если он случайно разобьется, отдельные кусочки теряют силу и магический камень прекращает свое существование, словно дух, живущий в коралле, куда-то бесследно исчез. Крестьянки, носящие кораллы для особых целей, тщательно охраняют их от глаз своих мужей, потому что считается, будто их талисман в определенные периоды светлеет, а вскоре обретает первоначальную окраску. Женщины также верят, что коралл разделяет с ними их недомогание. Все это служит доказательством того, что материал обретает или теряет жизненную силу в соответствии с обстоятельствами. Эта сила исчезает, когда разбивается форма. Эти верования объясняются анимистическими[40] представлениями первобытного человека.

ЛУННЫЙ КАМЕНЬ

Считается, что лунный камень приносит счастье, а в Индии его почитают как священный камень. Его никогда не выставляют на продажу иначе, кроме как на желтой ткани, так как желтый – особенно священный цвет. Лунный камень высоко ценится как подарок возлюбленным, потому что считается, будто он возбуждает нежную страсть и наделяет возлюбленных силой читать свое будущее, хорошо оно или плохо. Однако, чтобы обрести эти знания, камень надо положить в рот во время полнолуния.

Антуан Мизо[41] рассказывает о селените, или лунном камне, принадлежавшем его другу, великому путешественнику. Этот камень, размером примерно с золотой слиток, известный как „золотой нобль“,[42] но несколько толще, показывал увеличение или уменьшение яркости луны посредством белого пятнышка, становящегося больше или меньше в зависимости от фазы Луны. Мизо рассказывает, что, желая убедиться в истинности этого утверждения, он приобрел камень и наблюдал за ним в течение всего лунного месяца. Сначала наверху появилось белое пятнышко. Оно напоминало зернышко проса, постепенно увеличивающееся в размерах, которое передвигалось к центру камня, принимая форму луны в данный момент. Достигнув центра, оно приобретало форму полной луны, а потом начинало двигаться обратно по мере того, как уменьшалась луна. Владелец заявил, что он „посвятил этот камень молодому королю (Эдуарду VI), которого очень уважает за его знания редких и драгоценных вещей“.

ЛЯПИС-ЛАЗУРЬ

В Египте и Вавилоне очень высоко ценили ляпис-лазурь, о чем свидетельствует использование ее ассирийского названия „укну“ в поэтических метафорах. Так, в гимне лунному богу Сину последний описывается как сильный бык с большими рогами и длинной летящей бородой, яркой, как ляпис-лазурь. Это сравнение напоминает гиацинтовые локоны из классической литературы.

Ляпис-лазурь, голубой камень с маленькими золотистыми пятнышками, был средством от меланхолии и от четвертной лихорадки – перемежающейся лихорадки, приступы которой повторялись через каждые три-четыре дня.

МАГНЕТИТ

Платон утверждает, что слово magnetis впервые было применено к магнетиту поэтом Еврипидом (480–406 до н. э.), обычно же этот минерал называли „геракловым камнем“. Названия связаны с Магнезией и Гераклеей, областями в Лидии, где находили этот минерал.

Плиний Старший утверждает, что некий Магнес, пастух, обнаружил минерал, поняв, что гвозди его сандалий прилипают к камням на горе Ида.

Также он пишет, что Птолемей Филадельфийский (309–247 до н. э.) решил воздвигнуть храм в честь своей сестры и жены Арсинои и позвал на помощь Хинократа, александрийского архитектора. Тот наметил внутри храма место для железной статуи Арсинои, которая должна была, по его замыслу, парить в воздухе без всяких опор.

Однако ни египетский царь, ни архитектор не дожили до момента воплощения идеи. История о статуе, подвешенной с помощью сильных магнетитов, встроенных в пол, потолок и стены храма, пересказывалась в разных произведениях древних авторов. Конечно, реальных оснований эти предания не имели, так как идея, в общем, считается неосуществимой.

Римский поэт Клавдий (V в.) рассказывает, что священники одного храма решили на глазах своей паствы разыграть драматический спектакль с участием двух статуй: Марса – из железа и Венеры – из магнетита. Во время празднества эти статуи поставили рядом, и магнетит притянул к себе железо. Клавдий живописует это так:

Священники подготовили свадебный пир.Смотри! О чудо!Вдруг в ее руках любимый муж:Притягивается ее древним пылом,Любовное дыхание распирает его грудь,Он поднимается в воздух, ее любящие рукиОбвиваются вокруг его шлема,И они соединяются в объятиях,Притягиваемые мистической силой.Летит к обручальному кольцу бог войны.Магнит венчается со сталью;Священные обряды свершает природа,И небеса соединяют пару.

В IV веке было широко распространено интересное поверье: если кусочек магнетита положить под подушку спящей жены, то можно узнать, добродетельна ли она.

Впервые об этом упоминается в александрийской поэме „Литика“, которая в XIV веке была переведена на английский язык:

„Магнетит мудр, как алмаз: если поместить его у изголовья целомудренной жены, она внезапно потянется обнять своего мужа; но, если она таит измену, страшное видение заставит женушку так же внезапно покинуть ложе“.