Месть

– Напомни мне, чтобы я открыла тебе эту великую тайну, сейчас идем. Негоже заставлять Его величество ждать.

Ночь выдалась теплая, в воздух был напоен сладкими ароматами распустившихся цветов, как это всегда бывает в начале лета. Элисса позволила благоуханию наполнить свои ноздри и вздохнула. Она чувствовала себя удивительно счастливой и спокойной. Новый, совершенно неожиданный, но такой приятный поворот в судьбе... Работа с детьми сделала ее жизнь богаче, воспитание Джила наполнило ее смыслом. Элисса поняла, что уже много месяцев не думала про Тора – а раньше вспоминала его едва ли не каждый миг. Теперь рядом Саксен и Саллементро, ее верные друзья, с ними она как за каменной стеной. Но самой приятной неожиданностью – она долго не могла в этом признаться даже себе – стала работа с Лорисом. Наступило лето, а к своим новым обязанностям Элисса приступила в самом начале весны... Да. Три месяца назад.

Король принял ее на удивление сердечно. Поначалу Элисса старалась сохранять холодную отчужденность, но добродушие Лориса могло растопить даже озеро в разгар холодов. Она пыталась не поддаваться, но стоило ему улыбнуться, и она ловила себя на том, что робко улыбается в ответ. Это происходило само собой, помимо воли. Надо же, она всегда считала Лориса высокомерным занудой... Какое заблуждение!

Скромность, с которой король держался со своими подданными, поражала. Этот человек всей душой болел за свой народ и Королевство. Новоиспеченному королевскому секретарю порой становилось стыдно за свои прежние чувства. Лорис предпочитал решать любые вопросы миром, но Элисса чувствовала в нем огромную силу и знала, что он не станет уклоняться от битвы, если иного не останется.

В свою очередь, Лорис глубоко уважал свою помощницу. Поначалу у нее не раз перехватывало дыхание, когда во время государственных советов король оборачивался и спрашивал ее мнения. На этих собраниях она была единственной женщиной, тихо сидела в затененном углу и делала пометки. Поначалу подобное внимание со стороны Его величества настолько смущало Элиссу, что ей хотелось провалиться сквозь землю – тем более что знатные господа в зале чувствовали себя столь же неловко. Однако теперь она привыкла и, когда ее спрашивали, говорила свободно.

Найрия просила ее забыть о смерти Тора и дать Лорису шанс. Легче сказать, чем сделать. Но человек, которому Элисса когда-то поклялась при первой возможности вонзить нож в сердце, опередил ее. Правда, рана была нанесена с удивительной нежностью, а клинка не заметил бы даже самый зоркий человек.

Впервые Элисса поняла это, когда Лорис случайно коснулся ее руки. Ей показалось, что кожа на миг покрылась пупырышками, как от холода.

До сих пор только один человек заставлял ее такое пережить. Только Тор.

Лорис протянул руку, чтобы со стола взять какие-то бумаги, и их руки соприкоснулись. Его загорелая кожа была теплой, мягкие черные волоски вдруг встали дыбом. Элиссе показалось, что в нее ударила молния – только не снаружи, а изнутри. Молодая женщина покраснела, извинилась и убрала руку. Вряд ли Лорис заметил ее смущение. И тем более не слышал, как забилось ее сердце. Совсем как сейчас, когда она вспомнила этот случай.

Саксен словно прочитал ее мысли. Они сидели, прижавшись друг к другу спиной, на маленьком пригорке в окрестностях дворца.

– Ну что, Элисса? Как тебе Лорис?

Пытаясь скрыть смятение, Элисса поднесла к губам кубок с вином и сделала большой глоток. Неужели она чем-то себя выдала? Нет, ни в коем случае. Она не должна. Лорис женат, тем более что она всей душой любит его супругу, свою королеву.

Похоже, Саксену ее беспокойство не передалось. Как хорошо, что они сидят вот так, спина к спине!

– Я знаю, как ты относилась к нему все эти годы, – продолжал клук. – Тобой можно только гордиться! После всего этого ты так хорошо прижилась в этом обществе... Спорю, для этого потребовалось настоящее мужество. А теперь скажи: что ты сейчас чувствуешь? Какие у тебя отношения с Лорисом на самом деле?

– Саксен... ты же знаешь, как я изменилась. Особенно после того, как появился Джил. Потом школа. Потом я стала помогать королю и королеве. Я стала взрослой. У меня появились новые обязанности, и мне это нравится. У меня есть повод жить дальше... – она крепко обхватила себя обеими руками. – Теперь мне есть чего ждать от жизни, и я хочу забыть о прошлом.

Саксен обернулся. Несколько мгновений он смотрел на нее, а потом прижал ее к груди.

– Хорошо сказано, моя храбрая Элисса.

На широкой груди Саксена было уютно. Вот человек, к которому она была так привязана, который стал для нее вместо отца... и сделал для нее больше, чем кровный отец.

– Я счастлива, Саксен. Правда. Тор остался в прошлом. Я смотрю в будущее.

И почувствовала, как напряглись мышцы клука.

– Это хорошо, моя девочка. Я хочу убедиться, что ты в безопасности... потому что мне придется ненадолго уехать. Да, и что касается новостей... я больше не смею это от тебя скрывать.

Его голос звучал как-то странно, и Элисса быстро обернулась. Саксен разглядывал траву.

– Посмотри на меня, Саксен.

Клук поднял голову, и она увидела в его глазах боль.

– Рассказывай. Хуже, чем было, уже не будет.

Саксен долго думал, как сообщить ей эту новость, но ему так ничего и не пришло в голову. Кроме одного-единственного слова – слова, которым было сказано все.

– Гот, – выдохнул он.

– Что?!

Элисса сжала его лицо ладонями, заставив клука смотреть ей прямо в глаза, словно надеялась прочесть в них истину. Движение было таким резким, что она вырвала пару волосков из его бороды, но Саксен даже не поморщился и лишь вздохнул.

– Гот мертв, – ровно и отчетливо произнесла Элисса, уже не веря собственным словам: она видела во взгляде друга смятение.

– А может, и нет, – Саксен отвел ее руки, сжал их в своих ладонях и снова обнял ее.

Элиссу затрясло. От недавней радости не осталось и следа, ужас смел ее, точно порыв урагана.

– Я только что узнал, – клук склонился к ее уху и заговорил мягко и очень тихо. – Гот сбежал в ночь перед казнью Тора, но это не предавалось огласке. Королевская стража не сомневалась, что его найдут еще до заката.

Он почувствовал, как на языке у Элиссы уже вертятся сотни вопросов, и крепче сжал ее плечи, призывая повременить.

– У Гота была сообщница, которая помогла ему скрыться. Ксантия.

На этот раз Элисса не смогла сдержаться и вскрикнула.

– «Щит» не оставляет попыток найти его, – продолжал Саксен. – Вот уже несколько лет мы ведем поиски по всему Королевству. Пока похвастаться нечем. Я хочу помочь нашим ребятам. Вот почему сегодня ночью я уезжаю.

У Элиссы округлились глаза.

– Ты собираешься найти Гота?

– Я должен его найти. Потому что знаю, что он жив.

– Куда ты поедешь? И почему ты уезжаешь сейчас?

– Потому что нельзя терять времени, Элисса. А поеду я на север, в Карадун.

– Один? – теперь Элисса не скрывала тревоги.

– Нет. То есть столицу я покидаю один, а потом... Херек тоже направляется на север. А «Щит» уже в Киракавии.

Элисса покачала головой.

– И что это за Карадун? По-моему, я про него никогда не слышала.

– Милое местечко. Его населяют выродки, которые считают, что законы Таллинора им не писаны. Просто у меня возникло такое чувство, Элисса... Представь себе: я – беглый преступник, все Королевство знает меня в лицо... конечно, такое лицо трудно забыть. Куда бы я отправился? Более подходящего места, чем Карадун, не найдешь. Где каждый сам по себе, там никому ни до кого нет дела.

Саксен собрался рассказать что-то еще. Но в этот миг на пригорок взбежал запыхавшийся паж. Едва переводя дух, мальчик сообщил, что Элиссу ждут в покоях короля. Клук не смог скрыть раздражения.

– Прямо сейчас?

– Тише, – спокойно произнесла Элисса. – Приказ Его величества.

Паж ничего не сказал, но его глазищи смотрели то на Саксена, то на Элиссу. Ему велели передать приказ, но не объяснили, как отвечать на вопросы, которые могут быть заданы.

В конце концов, он еще совсем ребенок, подумала Элисса. Она встала и торжественно откинула со лба локон.

– Я скоро приду, Эдвид. Возвращайся.

Отпустив мальчика, Элисса смотрела на Саксена. Клук уже встал и убирал остатки ужина в корзину, потом выпрямился и порывисто поцеловал молодую женщину.

– Я скоро вернусь. Тебе ничто не угрожает. Не беспокойся.

Вскоре, у дворцовых ворот, они расстались.

– Передай Джилу: пусть побольше упражняется с мечом! – крикнул на прощание Саксен. – Вернусь – проверю!

Тор и Клут стояли в окружении Небесных Огней. Поодаль, в тени, молча сидели Солиана и Арабелла, которых призвали, чтобы присматривать за телом Тора. В Сердце Лесов царила тишина – все внимало Дармуду Корилу.

– Я сохраню твое тело, Торкин Гинт, – произнес бог лесов. – Но помни: у тебя только два дня, чтобы исполнить задуманное. После того, как солнце сядет во второй раз, для твоей души наступит вечная ночь. Мне будет до нее не дотянуться. Она должна вернуться в тело до второго заката, или ты больше не воскреснешь.

Звон и многоцветное сияние Небесных Огней всегда пленяли Тора, но этой ночью он видел и слышал только бога лесов. Предупреждение было слишком зловещим.

– Я понял тебя, Дармуд Корил. И не забуду твои слова.

– Клут, ты тоже этого хочешь? – спросил бог.

Клут перелетел на плечо Тора, и юноша почти неосознанно погладил пернатого красавца.

Бог лесов заговорил прежде, чем сокол успел ответить. Ответ был не нужен: один-единственный, чуть заметный жест Тора сказал более чем достаточно. Легкая улыбка тронула губы Дармуда Корила и заиграла мягким светом в его глазах, как всегда, полных великодушия и кротости.

– Отважный Клут, Второй из Паладинов, наша сила всегда с тобой, куда бы ты ни летел. Пользуйся ею. Сердце Лесов сократит твой путь. Позволь ему вести себя.

Добавить к этому было нечего. Тор мысленно прикоснулся к Небесным Огням, стараясь запомнить эти ни на что не похожие ощущения.

«Помогите мне, дорогие», – беззвучно шепнул он. Огни откликнулись тягучим, мелодичным перезвоном, и тогда Солиана впервые подала голос.

«Слушай наш зов, Тор. И прошу тебя, возвращайся к нам».

– Не будь безрассуден, Тор, – сказала Арабелла. В последний раз она пользовалась возможностью предупредить юношу.

Тор торжественно кивнул, лег на мох, и Огни тут же закружили над ним. Соседнее дерево склонило к нему ветку, на нее опустился Клут. Едва она качнулась под его весом, сияющий хоровод Небесных Огней распался надвое. Одни продолжали танцевать над Тором, другие собрались вокруг сокола пламенеющим облачком, ощетинившимся во все стороны яркими язычками.

Тор закрыл глаза.

«Готов?» – спокойно, почти с нежностью спросил он.

«Еще как», – ответила птица.

Небесные Огни засияли, словно разгораясь, цвета стали чище, звуки громче. Свечение, окутавшее Тора и Клута, набирало силу. Скоро Солиана и Арабелла уже не могли разглядеть ни человека, ни сокола. И тогда Тор призвал Цвета. Их ясное пламя взвилось, словно где-то открылась невидимая вьюшка, и Тор не стал его сдерживать. Наконец оно слилось с сиянием Небесных Огней, юноша ощутил прилив сил... и внезапно понял: перемещение душ произойдет очень легко.

Мысленным взором он увидел ветку, на которой сидел Клут, представил свою душу плотным шариком и без малейшего усилия поднялся над собственным телом. Парение продолжалось лишь миг, но Тор знал, что медлить не стоит. Еще миг... и он открыл глаза. Куда подевались все краски? Их заменили бесчисленные оттенки серого – мир стал таким, каким его видел Клут. Ощущение было странное, но почему-то знакомое... ах, да. В теле Меркуда было почти так же неуютно.

«Добро пожаловать, Тор».

Теперь голос Клута теперь доносился откуда-то изнутри и казался более низким. Тор почувствовал, как сокол расправляет крылья, и потянулся вместе с ними. Потрясающе.

«Благодарю за гостеприимство».

Он и вправду был благодарен.

«Располагайся поудобнее. Чувствуй себя, как дома», – откликнулся Клут и, легко взлетев, стал подниматься все выше и выше.

У Тора был лишь миг, чтобы взглянуть на свое опустевшее тело, над которым по-прежнему кружили Небесные Огни. Справа и слева, точно часовые, стояли Солиана и Арабелла. Тор уже знал, что они останутся здесь, пока он не вернется.

Еще выше... Сердце Лесов вело их – Тор с удивлением отметил, что видит это, глядя глазами Клута.

«Да, все верно, – сокол отлично слышал его мысли. – Мы летим вдоль вон того "пальца"».

«А когда мы покинем Сердце Лесов?»

«Тогда нас поведет Великий Лес. Он укажет нам самый короткий путь в Карадун».

И так, пока лес не кончится... Тор надеялся, что его друг пропустил это мимо ушей. Не стоит поддаваться унынию.

«Какое чудо, Клут! – воскликнул он. – Никогда не испытывал ничего подобного!»

И рассмеялся, а может быть, смеялись они оба – сейчас это было трудно понять. Сокол коротко фыркнул. Его забавляло, что Тор так восхищается такими обычными вещами.

В этот миг зоркие глаза птицы что-то заметили.

«Держись. Я вижу обед».

Прежде чем Тор успел возразить, Клут стрелой взмыл в небо, кувырнулся и... ох, кажется, он собрался пробить клювом землю! Если бы можно было зажмуриться... Увы, сейчас Тор смотрел на мир глазами своего друга. Короткий прилив тошноты тут же исчез во вспышке охотничьего азарта. Он видел добычу – молодого зайца.

Заяц покинул свое убежище под деревьями, чтобы пощипать сочной травки. Увлекшись, он удалялся все дальше и дальше от леса, который защищал его от опасности. Несмышленыш. Клут знал это, а теперь не только он. Ни один взрослый заяц не позволит себе такой смелости... Или глупости, с грустью подумал Тор.

И тут же снова поймал себя на мысли, что Клут слышит его. С таким же успехом можно было бы размышлять вслух.

«Нам надо питаться, Тор. Все быстро закончится. Обещаю».

Ни один сокол не смог бы мчаться так быстро. Клут падал... нет, не падал – летел, похожий на короткий дротик, такой же бесшумный и смертоносный, не оставляющий жертве ни малейшего шанса ускользнуть – потому что обычно она понимает свою роковую ошибку, когда уже слишком поздно. Заяц вскочил и припустил к деревьям, однако от Клута ему было не уйти. Сокол выпустил когти, и Тор почувствовал панический ужас зверька, который метался то влево, то вправо, надеясь избежать смерти. Затем последовал ужасающей силы толчок. Острые когти пронзили шкуру зверька и начали погружаться в его плоть, разрывая ее и проникая все глубже и глубже, но добыча и охотник продолжали двигаться вперед. Наконец, когда до деревьев осталось всего несколько дюймов, движение прекратилось. Тор вспомнил предупреждение Солианы: нельзя убивать зверей в Сердце Лесов. Клут был очень осторожен.

Зверек умирал и, несомненно, чувствовал это, хотя продолжал отважно сопротивляться. Но Клут сдержал слово. Все закончилось быстро. Острый, как лезвие клинка, клюв сокола вонзился в шею зайца, и Тор почувствовал вкус крови. Она была теплой, густой и выплескивалась судорожными толчками, пока сердце зайца не прекратило биться.

В голове у Тора все смешалось. Восторг, ужас... В этом пире было что-то дикое. Наверно, человеку не следует разделять чувства сокола, в теле которого он на некоторое время оказался. Это не его дело. Тор попытался представить, что отгорожен от Клута прозрачным щитом, но из этого ничего не вышло: с таким же успехом он мог отгородиться от самого себя. Оставалось только одно: замкнуться и сосредоточиться на собственных мыслях. Маленький, притихший, он молча наблюдал, как Клут питает их общее тело.

Позже Клут уселся на одной из верхних веток самого высокого дерева, какое только мог найти, и принялся чистить перышки, вымазанные кровью, слизью и нечистотами.

«Тебе это было неприятно, Тор».

Это было утверждение, а не вопрос.

«А тебе?»

«Мне нравится. Настолько, что я описать не могу. Когда я охочусь, я чувствую себя неуязвимым и всемогущим».

«Полет – это и в самом деле потрясающе. А вот еда... Спасибо, что не стал тянуть».

Клут начал точить клюв.

«Скоро мы еще полетаем. Но сначала мне надо навести красоту».

«Можешь не торопиться, дружище. Мое тело понемногу умирает, но это ерунда».

Оба рассмеялись – как одно существо. Так бывало и в старые времена, когда жизнь, казалось, была куда проще.

«Ты представляешь, что делать дальше, Тор?»

«С трудом. Знаешь, все эти годы я жил в Сердце Лесов, точно растение, не о чем не заботясь, и напрасно. Я прочел эти книги и как будто проснулся. Гот угрожает нам и все еще силен. Орлак скоро вырвется на свободу. Элисса в опасности, а меня нет рядом. Все осталось по-прежнему».

«И мы так и не разобрались, что такое Триединство и причем тут мы».

«Ну, по крайней мере сейчас мы что-то делаем, а значит, дело сдвинулось с мертвой точки».

«Согласен. Так что не будем тянуть».

Клут легко взмыл с ветки и ровно, сильно забил крыльями. Он летел.

«Теперь отдыхай, – мягко сказал он. – Нам предстоит лететь несколько часов».

Глава 5

Старые друзья, старые враги

В середине дня в небе над шумным портом Карадуна появился красавец-сокол. Птица летела над узким морским заливом со стороны главной киракавийской гавани.

«Мы на месте», – объявил Клут, опускаясь на дерево на окраине города.

«Устал?»

«Не очень. – Клут ответил слишком поспешно, а в следующем вопросе сокола послышалось раздражение: – И что ты предлагаешь?»

Некоторое время Тор молчал. Именно над этим вопросом он размышлял во время всего перелета. Что делать после того, как они окажутся в Карадуне? Ничего определенного ему в голову так и не пришло, однако он чувствовал нетерпение Клута.

«А как насчет притонов, где курят стракку? Помнишь, ты говорил...»

«Их несколько».

«И как их найти?»

«О... Можно просто кружить над городом – вдруг что-нибудь увидим. А можно спуститься и расспросить местных жителей. Говорящий охотничий сокол вряд ли кого-нибудь УДИВИТ».

«Хорошо, хорошо. Дай подумать».

Клут устал и настроен язвить. А может быть, снова проголодался, зло подумал Тор.

«Я посижу, а ты пока думай, Тор. Не торопись. Твое тело умирает, не мое».

Тор сделал вид, что пропустил шпильку мимо ушей, и оба замолчали. Однако нетерпение Клута передавалось и его другу. Ясно, что сокол тревожился не за себя. Вся эта идея не нравилась ему с самого начала. Теперь выяснилось, что Тор толком не придумал, что делать. Внезапно Тор почувствовал себя полным идиотом. Он подвергает опасности и себя, и своего друга... Как можно было подумать, будто достаточно прилететь в город, чтобы обнаружить человека, которого ищут?! Не говоря уже о том, что оба они занимают одно тело, что это тело птичье, а его собственное тело понемногу остывает где-то далеко на юге...

Стоп... Это удача или судьба? А может быть, Лисе снова взяла на себя роль кукловода?

Тор сомневался, что когда-нибудь об этом узнает. Но один из людей, прогуливающихся по главной улице Карадуна, внезапно показался ему знакомым. Нет, этого человека невозможно с кем-либо перепутать. Даже с высоты, даже не видя лица прохожего, который шел куда-то широким шагом, Тор узнал в нем клука Саксена.

«Так-так-так, – пробормотал Клут, который тоже заметил бывшего циркача. – А он что тут забыл?»

Это было искреннее любопытство, от ехидства не осталось и следа.

«Я уже видел в Кираквии королевских ратников. Саксен вполне мог приехать с ними. А про эти места он должен знать с тех пор, как странствовал с цирком Зорроса».

«Ну да, конечно... – Тор чувствовал, что мысли у него в голове несутся галопом. – Давай посмотрим».

Сокол вздохнул.

«По крайней мере, хоть какая-то ясность».

Он покинул свой насест и полетел, стараясь укрываться за деревьями. Клут справедливо полагал, что соколы в здешних местах редкость, а посему не стоит привлекать к себе внимание.

Саксен скрылся в дверях какого-то трактира, но вскоре снова вышел. Потом заглянул в одну лавку, в другую... Он походил на человека, который задает всем один и тот же вопрос.

«Похоже, настроение у него скверное», – заметил Тор.

«Он ищет».

«То же, что и мы?»

«Возможно. Но почему? И почему сейчас?»

«Давай просто представим, что это так. Мы сможем ему чем-нибудь ему помочь?»

Прежде чем Клут успел ответить, один из прохожих выслушал вопрос клука и начал что-то объяснять. Кивнув в знак благодарности, Саксен зашагал дальше. Оставалось только следовать за ним и радоваться, что весь город засажен деревьями. На миг Саксен скрылся из виду: он свернул на небольшую улочку, направляясь в северную часть города.

«Вон там, Клут».

«Вижу. Попробуем подлететь поближе».

В этой части города оказалось на удивление тихо и безлюдно, в воздухе висел странный запах.

«Это стракка, – сказал Клут, не дожидаясь вопроса. – Когда ее только поджигают, запах у дыма сладковатый, потом он становится кислым. Но не припомню, чтобы она так воняла... Возможно, дело в том, что мы довольно высоко».

Саксен окликнул какого-то паренька, и тот указал ему на побеленное здание недалеко от дерева, на котором надежно укрылся Клут. Здание стояло чуть в стороне от остальных, и запах, похоже, исходил оттуда.

«О, Клут... Кажется, Саксен взял след, который нам не удалось взять».

«Потрясающе. Думаю, ты прав».

Дерево было таким высоким, что с его вершины дом был виден как на ладони. На заднем дворе постоянно находилось несколько человек – там была тропка, ведущая к воде. Служанки стирали белье, кухонные работники мыли овощи, мальчишки сновали взад и вперед, что-то подносили и уносили. Настоящий пчелиный улей. Потом у черного хода появилась женщина с шелковым шарфом, наброшенным на голову, и что-то крикнула мальчишке, который задержался у берега. Паренек испуганно обернулся. Женщина вышла на открытое место, мальчик подбежал к ней, и она наотмашь ударила его по уху. Звук удара был слышен даже на ветке, где сидел сокол. Шарфик соскользнул с головы женщины, и роскошные темные волосы рассыпались по плечам.

Ксантия!

Кто произнес это имя первым, так и не удалось понять: они заметили Саксена, который приближался к дому.

«Мы должны предупредить его, Клут».

«Я не могу дотянуться до его разума».

«Рискни. Вылети на открытое место. Мы не можем позволить ему войти в этот дом. Если Ксантия здесь, то и Гот, наверно, тоже».

Клут больше не раздумывал. Еще несколько мгновений – и Саксен шагнет к двери. Ксантия, сорвав злость на своей жертве, уже направлялась обратно к черному ходу. Сокол сорвался с ветки и устремился вниз, метя прямо в золотоволосую голову клука. В последний миг птица издала пронзительный крик и резко повернула в сторону, дернув великана за волосы.

– Какого...

Саксен поспешно обернулся. Одна его рука застыла в воздухе – он уже собирался постучать в дверь.

Клут снова закричал, на этот раз из укрытия. Некоторое время Саксен вглядывался в густую листву. Разглядеть ему ничего не удалось, но интерес к странному дому он явно потерял.

«Быстрее, Клут. Ксантия может выйти в любой миг».

«Я не знаю, что еще можно сделать».

«Ну, крыльями похлопай, что ли!»

Клут повиновался. Саксен сделал несколько шагов к дереву, увидел сокола и, судя по выражению лица, был потрясен. Острые когти задели ухо клука, и царапина кровоточила, но это его уже не беспокоило. Бывший циркач покачал головой, словно не верил своим глазам, а потом спросил тихо, едва ли не с благоговением:

– Это ты?

Вместо ответа Клут слетел с ветки и опустился на вытянутую руку, затем снова подпрыгнул и полетел вглубь небольшой рощицы. Саксена надо было как можно скорее увести прочь, и Тор с облегчением увидел, что Саксен идет следом.

Когда Клут снова опустился на руку старого друга, по щекам золотоволосого великана текли слезы. Тор почувствовал ком в горле.

– Ты цел, старина... – твердил Саксен, поглаживая птицу по головке. – Как же нам тебя не хватало...

«Я хочу с ним поговорить», – сказал Тор. «Я не слышу его мыслей, а он – моих».

Клута раздражало собственное бессилие. Однако он позволил Саксену гладить себя, пока клук не остановился и не поднял руку, чтобы смотреть на птицу.

– Ты просто чудо, Клут.

«Спасибо», – ответил Клут и слегка дернул головкой, чтобы Саксен знал: он слышит и понимает его. Клук улыбнулся сквозь слезы.

– А ты как здесь оказалась, птица? Что тебе нужно в притоне, где курят стракку? Что ты забыл в этой мерзкой дыре?

Клут подпрыгнул, словно ему было неудобно сидеть на руке у Саксена.

– Так, обмениваться мыслями мы не можем. Это я понял. Но ты меня слышишь, так что попробуй мне ответить.

Сокол захлопал крыльями.

– Почему ты здесь?

«Во имя Света! Пусть спросит что-нибудь попроще», – сказал Клут, обращаясь к Тору.